Глава 24Это предпоследняя глава моего фанфика.
Погода под стать настроению - дождливая и серая.
Надеюсь, что сегодняшняя окончательная развязка поставит всё на свои места.
А если нет, то с удовольствием напишу для вас, мои дорогие читатели, еще что-нибудь.
Уже запланировано три новых главы по заявкам, и мне очень приятно осознавать, что есть читатели, которые не хотят расставаться с героями так же сильно, как и я с вами.
В субботу выложу эпилог, на котором официально закончу эту историю, поэтому жду ваших отзывов и предложений.
Спасибо вам за всё!
Хорошего настроения и удачной недели)
Макгонагал стояла посреди темной комнаты, черноту, плотно сгустившуюся в ней, не удалось рассеять с помощью обычного Люмоса. Поэтому, не долго думая, профессор произнесла заклинание патронуса. Кошка, светящаяся ярко-синим, медленно прошла по комнате. Небольшое помещение было круглой формы и не имело окон. Шесть огромных факелов висели на стенах по периметру комнаты, на одинаковом расстоянии друг от друга. Между ними стояли деревянные шкафы из темного дерева, дверки которых были стеклянные, что позволяло видеть их содержимое: пыльные колбы с какими-то зельями, сухие ингредиенты, часть из которых были явно запрещены Министерством Магии, толстые книги, некоторые на непонятном языке. Минерва почувствовала, что по ее коже прошла неприятная дрожь, однако несмотря на это, женщина пошла за своим патронусом по кругу, по очереди зажигая каждый факел.
- Инсендио, - в шестой раз произнесла Минерва перед последним факелом.
Как только он загорелся, начало происходить нечто странное. Сначала закрылся люк, из которого профессор попала сюда, на его месте теперь стоял старинный круглый столик на одной ножке, огонь одновременно тонкой струйкой, но довольно быстро, переливался через край каждого факела по определенной траектории. Когда потоки огня встречались, то останавливались и продолжали гореть. Макгонагал задержала дыхание, страшась и не понимая происходящего.
Когда все струи огня соединились, то символ, который они образовали, еще сильнее поверг в шок директора Хогвартса.
Звезда Давида считалась в мире магов одним из самых страшных темных знаков. Ее боялись больше, чем метки пожирателей смерти, и даже Воландеморт владел менее темной магией, чем эта. Страх, казалось, проник в каждую клеточку Минервы Макгонагал, она пыталась дышать ровно, привести в порядок свои нервы, однако, находясь в одной из вершин этой шестиконечной звезды, успокоиться было весьма нелегко. Собрав все свое мужество в кулак, осторожно перешагивая через горящие линии, зная, что другого выхода у нее попросту нет, директор вошла в центр гексаграммы, и резким движением открыла первую страницу черной книги, лежащей на столике.
***
Гермиона постепенно отходила от действия зелий и заклинаний, однако боль при этом была невероятно сильной. Казалось, что каждая клеточка тела горит, а мышцы совершенно не хотят слушаться. Несмотря на это, медленно открывая глаза, она благодарила вселенную за то, что жива. Превозмогая неприятные ощущения, Гермиона улыбнулась, как можно шире, встречая новый день по-настоящему счастливой.
- Миссис Малфой, - послышался голос целителя, будто издалека. – Как вы себя чувствуете?
- Ужасно, - честно ответила Гермиона, пытаясь поднять голову. – Как моя девочка?
- В отличие от Вас она совершенно здорова. Ростом 53 см, весом 3600. Очень красивая.
- Я хочу ее видеть, - шепнула Гермиона.
- Миссис Малфой, Вы вчера выглядели намного лучше, мне кажется, Вам необходимо еще восстановить силы.
- Я хочу видеть ее, - вновь повторила девушка и из последних сил села на койке, продемонстрировав целителю, что не настолько беспомощна.
- Хорошо, - недовольно вздохнул доктор Хокинг и удалился из палаты.
Он вернулся обратно через несколько минут, а за ним медленно шел Драко, не отрывая взгляда от комочка в своих руках, завернутого в кремовые пеленки.
- Я до сих пор не могу поверить своему счастью, - шепнул он, садясь на кровать к Гермионе.
- Миссис Малфой, я пока не советую Вам кормить дочь грудью, подождите пару дней, чтоб восстановиться. И не переживайте, ее состояние, а в том числе и питание полностью под контролем главной медсестры. Вам, кстати, тоже не помешает поесть. Пожалуй, я распоряжусь насчет ужина. – С этими словами Хокинг вышел, оставив семью наедине.
- Она слишком красива для трехдневного ребенка, - усмехнулся Драко, протягивая спящую дочь Гермионе.
- Я проспала два дня? – Удивилась молодая мама, дрожащими руками беря девочку и осторожно прижимая к себе.
- Чуть больше, - продолжал улыбаться Драко, чувствуя невероятное счастье. – Наверное, пора придумать, как будут звать нашу малышку.
- Вивиана, - не задумываясь, ответила Гермиона. Подняв глаза от спящей дочки, она внимательно посмотрела на мужа, - не понимаю, откуда я взяла это имя.
- И что оно значит?
- Полная жизни.
- Мама просила дать двойное имя, так принято в нашей семье.
- Может она его уже придумала? – Гермиона улыбалась, почему-то ей даже хотелось, чтоб вторую часть имени придумала Нарцисса.
- Мне кажется, она пролистала все справочники имен, включая и магловские, и древнейшие. А потом говорит, - на этом месте Драко очень похоже изобразил восторженную интонацию матери, - «ее рождение – это чудо. И сама она чудо. Диллери (dilly в переводе с англ. – чудо) звучит прекрасно, не правда ли?»
- Вивиан Диллери Малфой, - повторила Гермиона, будто пробуя имя на вкус. – Тебе нравится.
- Не думал, что мы так быстро сойдемся в выборе, - одобрил Драко. – Я всегда хотел, чтоб моим первым ребенком был мальчик, но теперь я безумно рад тому, что это девочка, я счастлив, что записи Гринвера были неправдой, что ты сейчас здесь со мной… Я очень боялся, что больше не увижу тебя… Прости, что не верил.
- Все хорошо, – шепнула Гемиона и нежно улыбнулась. – Я, порой, сама не верила.
- Твои друзья все выходные пробыли здесь, они поддерживали меня.
- Я знаю.
Вививана начала шевелится и потихоньку открывать глаза. Она моргнула несколько раз, внимательно разглядывая человека, находившегося перед ней, а затем улыбнулась.
- Привет, моя крошка! – Гермиона была в восторге, даже ужасная боль, которую она чувствовала при пробуждении, заметно ослабла. Молодая мать осторожно развернула дочь из пеленок и прижала к себе, чтоб как можно крепче ощутить настоящее женское счастье. Аккуратно придерживая Вивианну за маленькую головку, она медленно качала ее на руках. – Ты будешь самой счастливой девочкой в мире, твой папа пообещал это. А он держит свои слова.
Драко рассмеялся и обнял колени своей жены, укрытые одеялом, - это было единственное, до чего он мог дотянуться, чтоб не потревожить первую настоящую встречу матери с дочкой.
***
Макгонагал резким движением открыла черную книгу и первое, что она почувствовала было облегчение, быстро сменившееся недоумением.
На первой странице было послание для нее, аккуратно выведенное Альбусом Дамблдором.
«Дорогая Минерва, я не знаю, при каких именно обстоятельствах ты нашла эту комнату, но предполагаю, как тебя ужаснула вся эта картина. Отрицать бесполезно, я действительно занимался черной магией, настолько черной и могущественной, что даже Воландеморт не мог представить себе таких возможностей. Конечно, я использовал ее исключительно во благо, ты должна верить мне.
К сожаленью, черная магия всегда была могущественней белой, но волшебники, владеющие темными искусствами, не могут полностью понять их силы, ведь ими движут лишь жажда власти или чувство мести, ненависть ко всему окружающему.
С помощью темной магии я хотел помочь родиться волшебнику, который станет моим последователем, он будет невероятно силен, но при этом его магия будет настолько чистой, насколько это в принципе возможно.
Обычно таких приемников оставляют после себя темные маги, их называют дети-индиго. Беременность матери таким ребенком длится всего шесть недель, а при рождении женщина не выживает, потому что темная магия, заложенная в младенце, таким образом, преодолевает барьер из материнской любви.
В моем случае не будет никаких смертей, черных символов или проклятий. Женщина, вынашивающая ребенка, будет здорова и очень быстро оправится от родов, которые могут быть тяжелыми.
Этот ребенок будет буквально сеять вокруг себя добро. И эта магия любви будет настолько сильна, что не пропустит в магический мир злых волшебников. Остатки души Воландеморта исчезнут навсегда, и даже ненависть, которую он впитывал в сердца своих последователей, постепенно испарится вместе с черной меткой на их руках.
Минерва, я делаю это все во имя добра. Надеюсь, ты поймешь меня и сможешь помочь той девушке, на долю которой выпадет это бремя и это счастье. Можешь сжечь эту комнату, хочется верить, что она уже никому не понадобится.
С любовью, Альбус Дамблдор.
На следующий день, осмотрев Гермиону, доктор Хокинг был доволен анализами и разрешил принимать посетителей, которым не терпелось повидать молодую маму.
Драко ходил по просторной светлой палате из стороны в стороны, пытаясь укачать крошку Вивиан, чтоб она уснула. Девочка лишь внимательно смотрела на отца и улыбалась, совершенно не поддаваясь его уловкам.
- Нормальные дети должны спать в три раза больше, - Гермиона лежала на кровати, обнимая подушку, и с любовь смотрела на Драко и Виви. Палата, в которую ее перевели сегодня утром, нравилась ей намного больше прежней. Здесь уже не было противно пикающих приборов, колдокапельниц и не пахло множеством зелий. А главное, что теперь все время рядом может быть дочь и муж. Целители пообещали, что выпишут их через несколько дней, когда будут на сто процентов уверены в стабильном состоянии здоровья пациенток.
- Гермиона, знаешь, - осторожно начал Драко, сев в кресло, рядом с кроватью, - по древней традиции магов считается, что каждому, даже самому далекому родственнику, необходимо повидать новорожденного волшебника в первую неделю его жизни, чтоб передать ему частичку своей магии. Дело в том, что таким образом ребенок сразу начинает подпитывать свои силы энергией извне, а это помогает ему быстро окрепнуть и вырабатывает иммунитет к болезням.
- Я думала, что эту традицию уже давно забыли, - Гермиона вздохнула, понимая, чем это грозит. – Я читала в учебнике по Истории Магии в разделе древних ритуалов, но сама я не вижу в этом необходимости.
- Извини, но это неизбежно. Ты же…
- Миссис Малфой, - закончила она вместо Драко и снисходительно улыбнулась. – И делаю все ради тебя.
Драко положил дочь в колыбель, хотя она так и не уснула, но уже начинала сладко зевать.
- Моя мама хочет тебя видеть.
- Это взаимно, - Гермиона ярко улыбнулась слегка смущенному мужу и быстро встала с кровати. – Я сама позову ее!
- Ты не можешь еще денек полежать? – Драко подошел к ней и нежно обнял. – Я не хочу, чтоб твое еще не совсем стабильное состояние внезапно ухудшилось.
- Сам ведь знаешь, что я замечательно себя чувствую, хватит уже волноваться! – Гермиона хотела выбраться из крепких рук мужа, чтоб пригласить Нарциссу в палату. Однако Драко был непреклонен, подхватив резким движением жену на руки, он вновь положил ее на кровать.
- Хоть день побудь слабой и недавно родившей женщиной! – Строго сказал блондин и, чтоб смягчить свои слова, накрыл Гермиону одеялом и поцеловал в лоб. – И не вставай.
Девушка улыбнулась и мирно пролежала на кровати несколько минут, до тех пор, пока не зашла Нарцисса.
Как всегда красивая и безупречная, миссис Малфой вошла в палату легкой походкой, держа за спиной огромное количество воздушных шаров самых ярких цветов. Казалось, что женщина сама вот-вот взлетит, так много их было. Однако Нарцисса не собиралась долго удерживать шарики: подойдя поближе к кровати, на которой лежала Гермиона, она отпустила их в воздух, чтоб обнять свою невестку. Когда шары взлетели к потолку, из колыбели послышался смех Вивиан. Быстро расцеловав Гермиону, миссис Малфой подошла к внучке и взяла ее на руки, спросив перед этим разрешения у матери.
- Она уже смеется, - Нарцисса держала малышку в руках и не могла поверить ее красоте. – Драко просил меня не удивляться ничему, но пока не удается. Они, кстати, с Люциусом решили пойти в соседний магловский ресторан перекусить. Ты хорошо себя чувствуешь?
- Замечательно, - Гермиона, решив, что мужа не будет еще минимум час, поднялась с кровати и подошла к миссис Малфой. – Только не говорите вашему сыну, что я вставала.
Нарцисса рассмеялась и передала Вивиан в руки матери.
- Это наш секрет.
***
- Уже почувствовал себя отцом? – Люциус усмехнулся, поднимая в воздух бокал с вином, собираясь сделать тост, - за вашу счастливую и крепкую семью.
Драко поднял бокал в ответ и сделал глоток.
- Я еще не понял, - признался парень, задумчиво смотря куда-то мимо отца. – Мне всего восемнадцать, а у меня уже есть дочь.
Неожиданно для самого себя Драко понял, что так приковало его внимание. Через несколько столиков от них сидел старик, облокотив свою трость из красного дерева на соседний пустой стул, он внимательно изучал меню.
- Отец, этот мужчина помог мне разобраться в себе, когда я думал, что разорвусь надвое, - Драко махнул в сторону столика, где сидел старик.
- Кто? – Люциус повернул голову, однако не увидел за собой ничего, кроме пустых столов, за которыми явно не было посетителей.
- Вот тот пожилой человек с коричневым шарфом.
- Но, Драко, там никого нет.
Слизеринец на всякий случай проморгался, но старик не исчезал.
- Мне нужно поговорить с ним. – Драко резко встал с места и подсел за тот столик, спиной ощуща обеспокоенный и недовольный взгляд Люциуса.
Пожилой мужчина поднял голову и улыбнулся.
- Как все прошло? – его голос успокаивал и придавал уверенности точно также, как и в тот раз.
- Хорошо. Благодаря Вам…
Блондин не успел договорить, старик прервал его, усмехаясь.
- Ты так и не понял, что я – это твоя мудрая сторона. Я существую лишь в твоем воображении. И благодарить ты должен только себя.
- Но… - Драко не знал, что ответить. Ему остро хотелось опровергнуть нелепые слова. Он протянул руку, чтоб дотронуться до мужчины, однако не успел. Видение растворилось в воздухе, оставив после себя лишь воспоминания в виде улыбчивого старца и голос в голове, говорящий, что слушать нужно не только разум, но и сердце.
- Драко? – Люциус окликнул сына, начиная улавливать на нем странные взгляды посетителей.
Слизеринец улыбнулся и вернулся за стол к отцу.
- Видимо, после всех этих переживаний моей голове необходимо проветриться.
- Сын, - осторожно начал Люциус. – Покажи свою руку.
Драко непонимающе протянул отцу ладонь.
- Руки я мыл.
Мистер Малфой стал совершенно серьезным и быстрым движением задрал рукав свитера сына.
- Что ты… - начал было Драко, но посмотрев на свое запястье, замолчал.
Оно было совершенно чистым, будто черной метки не было там никогда.
- Я заметил сегодня утром, - Люциус медленно начал отгибать рубашку. На его руке еще виднелся жуткий череп, но значительно выцветший.
- И что это значит? – Шепотом спросил Драко.
- Что пророчество исполнилось. – Улыбнулся Люциус, поднимая бокал с вином вверх.
***
- Мне кажется, я больше устала от всех этих гостей, чем Вивиан, - Гермион прижала к себе малышку, которая чувствуя материнские руки, открыла глаза и улыбнулась, причмокнув губами.
- По-моему она лишь притворялась спящей, - засмеялась Нарцисса, наблюдавшая за этой картиной.
Вновь раздался стук в дверь и на пороге показались Драко с Люциусом.
- Я могу подержать? – как-то неуверенно попросил мистер Малфой, протягивая руки к внучке.
- Конечно, - Гермиона осторожно передала дочь мужчине.
В это время вошла медсестра.
- Извините, - вежливо обратилась она к присутствующим. Я знаю, что время посещения окончено, но у вас еще один гость – профессор Макгонагал. Можете ее принять?
- Вы еще спрашиваете? – Гермиона встала с кровати и сама пошла навстречу любимой преподавательнице, которая довольно много помогала и поддерживала ее во время беременности.
Минерва была немного бледна, но улыбалась.
- Мисс Грейнджер, я рада, что с Вами все в порядке. Малышка просто очаровательна. Смотришь на нее и сразу так тепло на душе. Не правда ли?
- Я думала, что только мне так кажется, - удивилась Гермиона.
- Я тоже это чувствую, - Люциус держал на руках Вивиан, а в его глазах читалось неподдельное восхищение.
- Альбус был прав, - шепнула Макгонагал, а затем более громко продолжила, - пару дней назад я наткнулась на одно послание от профессора Дамблдора. Мне жаль, что я не увидела его раньше, ведь тогда ваша семья могла бы избежать множества моральных испытаний.
Минерва без утайки рассказала всё, что произошло с ней ночью, когда родилась Вивиан и отдала вырванную из книги страницу Драко.
- Простите…
- Профессор, - это же замечательно! – Гермиона обняла директора, прервав тем самым ее оправдательную речь. - Ничего непоправимого не произошло. А наша семья стала только крепче от этого. Кстати, до экзаменов осталось меньше, чем полгода, мне кажется, за неделю столько всего накопилось. Вы случайно не взяли с собой наши домашние работы, я хочу скорее вернуться к учебе. Мы ведь придумаем что-нибудь с Вивиан?
- Конечно, - рассмеялась Минерва Макгонагал, узнавая в этой смелой девушке, пережившей за последний месяц огромную тяжесть непонимания и укоров со стороны близких людей, родившую необычного (даже для магического мира) ребенка, всю ту же Гермиону Грейнджер, добрую, искреннюю и стремящуюся к знаниям в любых ситуациях.
