Глава 21. Есть ли у вас паранойя, нет ли у вас паранойи: за вами всё рано следят. Часть 1Хогвартс.
Дорога до школы была привычной и скучной, и только Уейн Белл, ссылаясь на брата Олливера, работавшего в департаменте игр и спорта, предвкушал финал чемпионата мира по квиддичу, который состоится летом следующего года.
На пиру в честь нового учебного года директор напомнил всем непонятливым, что студенты, начиная с четвёртого года обучения, попадают в Хогвартс как их душе угодно, кроме Хогвартс-экспресса. И представил новых преподавателей по тёмным искусствам, трансфигурации и своего заместителя. Морган запомнил только имя Леонарда Спенсера, преподавателя их подгруппы по тёмным искусствам, а вот остальные…
— Также с этого года по пятницам с 14:00 будет собрание дуэльного клуба. Явка для всех студентов со второго курса обязательна! — объявление директора вызвало предвкушение и недоумение одновременно.
А новоиспеченные первокурсники обиженно шушукались, и что с того, что им разрешили посмотреть? Это ведь абсолютно не то! А у Моргана разыгралась паранойя: это из-за того, что он отфутболил директорское распоряжение? И теперь всех студентов записали в принудительном порядке? Кошмар!
— Как многие, я надеюсь, ещё помнят, через три года, в 1996, на территории Шармбатона состоится Турнир Трёх волшебников. И те, кому до 5 ноября 1996-го исполнится 17 лет, могут подать заявки на участие своим деканам, но опять же через три года. А до этого знаменательного момента вы будете пахать, как проклятые, и Дуэльный клуб — один из способов подтянуть ваши навыки.
— Ага, и судьи своим чемпионам подсуживают, одни мы пролетели с поддержкой, — буркнул капитан Кедровок, Джереми Стреттон. — Если бы директор Муди ставил более высокие оценки нашему чемпиону, он бы не остался на третьем месте. А так только за счёт Бэгмэна выезжали… И кстати, в субботу собираемся на «нашем» 3 полигоне. Выбираем очередного охотника, да и наш тренер, Модеста Кроули, нашла какие-то варианты игр.
— Итак, сегодня вы готовите уменьшающее зелье. Зелье несложное, но имеет несколько вариаций, и за два часа вы приготовите их все. Вариации рецепта на доске, — с довольным видом заявил Слагхорт. — Списывайте, разбивайтесь на пары и начинайте готовить.
Сидевший рядом с Морганом, Невилл тяжело вздохнул, зелья ему давались с трудом, а тут целых две вариации. О, с травяными настойками проблем не было, но когда дело касалось животных и минеральных ингредиентов, начинались проблемы: все эти жёлто-серо-коричневые порошки и выпотрошенные тушки сбивали с толку и вызывали тошноту. Всё же не зря профессор посадил его с Ля Феем, тот и минералы не путал, и всякую живность потрошил спокойно.
Ожидая, пока сокурсники возьмут ингредиенты и рассядутся, Морган разглядывал тех, кто ещё записывал рецептуру: на ряд ниже и правее сидел Уэйн с сестрой. Уолтеру в пару достался кто-то с Хаффлпаффа. На первом ряду напыщенный блондин-слизеринец что-то объяснял слишком крупному для своих лет приятелю, на втором ряду светловолосая хаффлпаффка шепталась с Алексией. Наконец, у шкафов с ингредиентами народа стало поменьше Морган сходил за ингредиентами для зелий.
— Время вышло! Сдавайте образцы зелий, — заявил Слагхорт к концу второго занятия. — К следующему уроку написать эссе по теме сегодняшнего урока. А именно «Отличия в ингредиентах и приготовлении и применение в зельях цикуты и настойки полыни».
Леонард Спенсер посвятил первую пару знакомству с познаниями учеников, не особо доверяя письму Алиры Яксли, у которой явно было несколько любимчиков. Хотя проверяя задания на лето, Спенсер убедился, что Яксли не зря выделяла нескольких учеников. Среди любимчиков, или на худой конец те, кому никогда не ставили низких оценок, были то ли дети, то ли племянники профессора Квирелла, братья Лестрендж (с седьмого и третьего курсов), их сестра пятикурсница, сестра и брат Нотты, близнецы Ранкор, сын министра Риддла и Ля Фей, а Малфой был крепким середнячком и был бы отличником, если бы не подтягивал двух дурней: Гойла и Кребба. И все отличались знаниями и нестандартным подходом к выполнению заданий.
— На следующей паре мы начнём изучать непосредственно тёмных тварей. Названия и классификацию вам ещё профессор Квирелл давал, но если вы забыли, то первый том «Тёмных искусств» и «Фантастические звери» вам в помощь, — заявил Спенсер, прикидывая, каких тварей можно безнаказанно принести для проверки студентов.
Студенты, у которых за третий год случилась очередная смена преподавателя тёмных искусств, гадали, сколько протянет новый, даже начали делать ставки. Некоторые студенты недоумевали, зачем пятый профессор, если есть Квирелл. Зачем Квирелл, если ему не доверяют старшие курсы? Неужели другие не могут зачитать материал первого курса? Деканы не обсуждали кадровую политику со студентами, а Муди не собирался что-либо менять.
На травологии профессор Батлер приказала собирать бобы паффопода. И когда Эррон Лестрейндж случайно уронил пару стручков, тут же рассыпавшихся разноцветными цветами, профессор высказала всё, что думает о слабосильных белоручках, неспособных двумя руками удержать несколько легких бобов, что вызвало полный ненависти взгляд Лестренджа.
— Вот зачем мне все эти травки? Я травником не буду никогда! Не дело для Лестрейнджей в земле ковыряться и корешки собирать! — направляясь в душ, Лестрейндж громко делился недовольством со своим приятелем и племянником жены дяди Драко Малфоем.
— Не вижу проблемы, — отозвался Малфой, направляясь к душевым слизеринских команд. — После пятого курса и откажешься.
— Странно, очень странно, он же в двадцатке лучших по зельям, — пробормотал Невилл, идущие рядом равенкловцы только пожали плечами.
— Собирать гербарии и побросать в воду готовые ингредиенты разные вещи, — отозвался Морган, единственный равенкловец, общавшийся с гриффиндорцем не-родственником, к тому же не имевшим родни среди его приятелей.
На истории рассказывали про иностранные школы Магии, созданных в позднем средневековье. О школах в Южной Америке и части школ Северной было упомянуто невнятной скороговоркой, не лучше памятной лекции призрака Бинса. О школах Северной Америки, а точнее США, было рассказано подробнее, как-никак выходцы из Англии принимали деятельное участие.
Салемский институт ведьм, основанный через тридцать лет после основания города и за тридцать шесть лет до известной салемской охоты на ведьм. Морган не понимал неприязни профессора Джозефа Дервена к датам, ведь неТ ничего проще сказать: «город Салем основан рыбаками в 1626 году, институт ведьм в 1656, а процесс над ведьмами шёл с 1692 по 1693 году». Но нет, вместо этого: «30 лет после… и 36 лет до…»! Чего? Или это такой способ подтолкнуть к изучению дисциплины? Так в старых конспектах, находящихся в свободном доступе Равенкло написано тоже «30 лет после… и 36 лет до…», равенкловцы мало интересовались уточнениями, или не пожелали уточнять конспекты.
С Салемской школы профессор переключился на Ильверморни, обретший популярность у магов в 1634 году и основанный одновременно с городом Саллем. И если в Ильверморни были известны основатели, то с салемской школой всё было крайне запутано: были ли ведьмы среди основателей города? Жили ли там раньше? Никого не интересовало… Задав эссе, длиной не менее 1,5 футов (45,72 см.), о магических школах, Дервент отпустил студентов на дальнейшие занятия.
На УЗМС в этом году записалось всего сорок два студента, примерно в равных количествах разделённых между профессорами. Профессор Ньют Скамандер, высокий полноватый старик с короткими седыми волосами и пышными усами только покачал головой, разглядывая короткий список.
На первой паре, в целях ознакомления, рассказал о зверях класса X (скучный), продемонстрировав всех трёх существ, причисленных к этому классу: хоркламп (он же мурлокомль), флоббер-червь и большая пурпурная жаба. Демонстрация сопровождалась краткой характеристикой существ, домашним же заданием было эссе не менее фута (30 см.) с подробным описанием означенных животных.
Дождавшись, когда за последним студентом закроется дверь, Скамандер перечитал список из десяти фамилий. Хотя были годы и похуже: лет пять назад вообще двадцать студентов изъявили желание записаться на курс, тогда их раскидали между Кетелберном и Грабли-Планк. Как он подозревал, всё сводилось к начислению зарплаты и личному отношению заместителя директора вообще и директора в частности. А он, Ньют, однажды не согласился с Аластором по вопросу уничтожения кое-каких «тёмных тварей», ведь там тёмности книзл нарыдал. Всё же ликвидация животных состоялась, что испортило отношение между ним и администрацией, а в последствии и с заводчиком «тёмных тварей». И это было слабым утешением, равно как и взыскания с Муди и Крауч кругленькой суммы за нарушение договора.
После этого были попытки внести изменения в систему оплаты труда, причём не всех преподавателей, а только тех, кто имел дело с магическими животными. Предполагалось, что именно преподаватели УЗМС и ТИ будут заключать договора на поставку тварей для демонстраций. И если для преподавателей Тёмных искусств с их 1200 галлеонв в год, и это без учёта последних двух курсов, где зарплата начислялась исходя из количества студентов посещавших курс, затраты на «тёмных» тварей были не особо ощутимы. То для преподавателей ухода за магическими существами, чья зарплата зависела от количества студентов в их группе, затраты были, как минимум, ощутимы.
В среднем получалось по сотне галлеонов на преподавателя УЗМС (из которых не менее 30 предполагалось тратить на покупку демонстрационных животных, и это при наличии леса и Хагрида на территории школы) как-то не вдохновляла на продолжение сотрудничества. А угроза массового увольнения преподавателей, составлявших без малого пятую часть всего преподавательского состава, не вдохновляла администрацию, ведь такие условия отпугивали не только состоявшихся в жизни стариков и одиноких людей средних лет, но и молодых и перспективных.
Одна фамилия в списке отвлекла Скамандера от экономических размышлений. «Ля Фей, Морган, Равенкло, 3 курс». По словам Хагрида, владелец очень странной собаки. И если допустить, что Хагрид, тогда в 1991 году, точно запомнил приметы пса (а он запомнил точно, вот у кого нюх на опасную живность!), то у тогда ещё первокурсника была демоническая собака! Это шокировало и пугало. Куда там животным пятого класса опасности! Они котята по сравнению с адскими псами.
О, его любопытство учёного было подогрето, воистину редко видимое животное — и у первокурсника. Была даже идея на правах известного учёного изъять тварь и изучить, но у кого изымать? Как-то обнаружить среди всего лишь сотни первогодок конкретного мага было невообразимо сложно. Ньют был никаким провидцем и увидеть в кристалле не смог даже всех студентов, находящихся в Большом зале, не говоря уж об одном конкретном студенте.
И только внезапная и нелепая смерть того хаффлпаффца от какой-то кровососущей твари сдвинула розыск с мёртвой точки. Дело тогда хоть и замяли, но имя жертвы не состоявшегося нападения Скамандер запомнил. И даже смог увидеть парня, хоть и мельком, выходившего из кабинета директора. Наблюдение не давало ровным счётом ничего. Свежих данных о семье Ля Фей не было в министерском архиве. Тонкий намёк знакомому невыразимцу на непорядок, и в белой и бежевой книгах этого года появилась новая запись со множеством вопросительных знаков и неточностей, уточнять которую никто не собирался.
Слабая улыбка скривила губы профессора, нужный кандидат на сбор информации, обладающий необходимыми полномочиями, как раз приступил к работе в этом учебном году. Табита Локхарт, урождённая Фоули, помимо любви к животным, отличалась въедливым и упрямым характером. И если ей намекнуть на такой вопиющий непорядок, она горы свернет, но Ля Феи будут внесены в справочники министерства. И тогда… Он обдумает план позже, а сейчас надо подготовить миссис Локхарт.
В пятницу все студенты предвкушали зрелище на открытии дуэльного клуба, и вследствие этого были крайне невнимательны на занятиях. Как к этому отнеслись преподаватели неизвестно, а Сэмуэль Фоули был крайне недоволен.
— Как показал первый Турнир, трансфигурация очень полезна в плане неожиданного применения. Это не просто тупое повторение изученных заклятий, трансфигурация требует фантазии, уверенности и нацеленности на результат. И похвастаться этим могут только редкие старшекурсники, к коим вы не относитесь… — многие студенты кривились от речи профессора, не внушавшей уверенности и подрывавшей и так слабую уверенность в собственных силах у некоторых студентов.
Угробив пятнадцать минут урока на восхваление трансфигурации, преподаватель перешёл к изучению трёх близких заклятий: заклятия, материализующее воду (
Акваменти), заклятие заморозки (
Эморбилас), и заклинание для кипячения (
Фервентис), благополучно забыв, что воду нужно куда-то налить. Превратив два куска пергамента в стеклянные блюдца, Морган пытался наколдовать воду. Контролировать количество воды получилось со второго раза, чары заморозки получились сразу, проморозив и воду, и блюдце. А вот подогреть воду во втором блюдце, не говоря уж о «вскипятить», не получалось.
— Ну, что ж, — заявил Фоули к середине второй пары, когда все студенты хотя бы заморозили воду, — На сегодня с заклятиями разобрались. Домашнее задание эссе по пройденным чарам, длиной не меньше десяти дюймов (25,4 см). По поводу второй сегодняшней темы: аниморфизме, процессе, при котором происходит превращение одушевленного объекта в иной одушевленный объект. Особым случаем аниморфизма является анимагия — умение превращаться в животное, которое приближено к характеру мага. При высоком навыке палочка не нужна, превращение происходит усилием воли. Более подробную информацию вы получите на пятом курсе, когда появится спец.курс «Анимагия», а до этого информацию найдете в книгах Эмирика Свитча, в «Анимагии» Амалии Фёркл и в «Искусстве превращения» Немияссы Магдебур [*]. Так что дополнительное эссе по анимагии не меньше 12 дюймов (=1 фут = 30,48см) к следующему уроку.
Некоторые ученики были не очень довольны слишком длинным эссе. Моргану вспомнился Пивз, говоривший, что вызвавший его студент использовал полтергейста для поиска и кражи книг из библиотеки
«Может позвать Пивза? Пусть поищет книги по превращениям и заодно ментальные чары или модификация чар, стирающих память. И он в накладе не будет «13-ых пятниц» много снято…» К удивлению Моргана, ментальная связь с полтергейстом ещё действовала, пусть и слабо. А значит, надо будет как-нибудь позвать.
Кабинет прорицаний находился на чердаке Северной башни, на площадке, на которую не выходила ни одна дверь, собралось человек двадцать, отстранёно созерцающих потолок и круглую дверцу люка с бронзовой табличкой на ней. «
Сивилла Трелони, профессор прорицания» было выведено каллиграфическим почерком.
Дверца люка внезапно открылась и прямо к ногам студентов опустилась серебристая веревочная лестница. Класс в изумлении притих и стал рассматривать очень странный кабинет. Скорее это был не кабинет, а что–то среднее между мансардой и старомодной чайной.
— Добро пожаловать. Меня зовут профессор Трелони. И я рада видеть вас, наконец, в вашем физическом облике, — сначала показалось, что в свете камина появилась большая блестящая стрекоза. Профессор Трелони была очень худа, толстые стекла очков многократно увеличивали и без того огромные глаза, на плечах газовая в серебряных блестках шаль. С тонкой шеи свисают бесчисленные цепочки и ожерелья, пальцы и запястья украшены перстнями и браслетами.
— Так, значит, вы избрали прорицание, самое трудное из всех магических искусств. Должна вас с самого начала предупредить: я не смогу научить многому тех, кто не обладает врожденной способностью ясновидения. Книги помогают только до определенных пределов. — Профессор переводила взгляд с одного возбужденного лица на другое. — Этот дар дается немногим. В этом семестре мы рассмотрим гадания по чаинкам и на кофейной гуще. В летнем семестре перейдем к магическим кристаллам, если к тому времени закончим с предсказаниями по языкам пламени.
— Вы, деточка, не могли бы дать мне самый большой серебряный чайник? — обратилась она к Лаванде Браун. Разлив студентам заварившийся чай, профессор велела ученикам приступать.
Пить горячий чай было сложно, и Морган, воспользовавшись тем, что профессор не смотрит, применил замораживающее заклятие, остудив чай до комнатной температуры, что вызвало завистливый взгляд соседа, отчаянно рыжего гриффиндорца, который как бы невзначай пододвинул свою чашку к Моргану, выразительно покосившись на остывшее содержимое чашки Моргана.
— Я Рон Уизли, — тихо представился сосед, пока они допивали холодный чай. — Давай начнём с твоей чашки?
— Что-то давно не слышно о
тех с Гриффиндора…закончили, что ли? — тихо протянул Морган, листая учебник.
— Фред и Джордж?... — Рон вздохнул и покосился на Трелони, находившуюся в другом конце комнаты, и столь же тихо продолжил: — В общем, директору Муди удалось невозможное: они перестали привлекать к себе излишнее внимание. Ты же знаешь, что в Хогвартсе студентов пороли из-за разных проступков… мне братья рассказывали… Во время турнира 91-го наказания изменили на сидение в каких-то тихих комнатах… близнецов не впечатляло, конечно, до первого раза в прошлом году…
— Итак, молодые люди, вы нашли значения символов? — прервала обсуждение Трелони
— Это похоже либо на оленя, либо на слона — неуверенно заметил Рон, рассматривая чашку. — А это значит или ждёт путь, путешествие… или ум, успех, фортуна…
— Похоже на молоток, что значит «Осилить препятствия», — заявил Морган в ответ на внимательный взгляд профессора. Трелони кивнула и пошла к следующему столу.
В обеденный перерыв все студенты предвкушали долгожданное открытие дуэльного клуба, преподаватели не стали долго томить студентов, трансфигурировав столы в широкие и низкие помосты, а лавки зачаровали так, чтобы они располагались амфитеатром около стен.
— Первокурсники, займите свои места на последнем, верхнем, ряду скамеек, ваши знания, полученные за два дня смехотворны, — голос директора легко перекрыл шум в зале. — Филиус Флитвик и Стерджис Подмор, преподаватели чар, двенадцати и шестикратные чемпионы дуэльных турниров соответственно, покажут мастер-класс. Потом вы будете отрабатывать известные вам заклятия. Сначала дуэли в пределах одного курса, затем посмотрим на ваши результаты. Обычно дуэли длятся 5, 10 или 15 минут, крайне редко не устанавливается временное ограничение. Но это не сегодня и вообще не в школе. Время одной дуэли 5 минут, все остальные варианты для турниров.
Флитвик и Подмор, успевшие подняться на помост, раскланялись и отсалютовали друг другу, секундная заминка и преподаватели начали творить заклинания… молча. Это было удивительно, куда там чемпионам 91 года! По цвету луча Морган смог опознать только парализующее, замораживающее и поджигающее, но тут уже по последствиям: загорелся неизменный шарф Подмора. Дуэлянты не брезговали даже чарами трансфигурации. Над помостом порхали какие-то зубастые птицы и пернатые змеи. Как уверял Бэлл, эти химеры были созданы из обрезков покрытия, пострадавшего от отклонённых режущих заклятий. Шло время, заклятия становились заковыристее, если судить по тому, что дуэлянты уворачивались от заклятий, а не блокировали их своими. Дуэлянты остановились, когда прозвучал удар гонга.
— Как видите, мастера магии и дуэлей могут многое, и не выкрикивая заклятия во всю мощь лёгких. Нашим старшекурсникам есть к чему стремиться, — речь директора не особо вдохновила старшекурсников, объяснения преподавателей про невербальную магию были крайне скудны. — Итак, по началу соревнования будут проходить между студентами одного курса, а потом… видно будет. Преподаватели чар и тёмных искусств будут судьями в предстоящих пародиях на дуэли. Вызванные студенты выходят и поднимаются на помост, надеюсь всем понятно, что на один помост поднимается всего два студента?
Не долго думая, Муди вызвал восьмерых второкурсников, попарно разогнав их на помосты, преподаватели рассредоточились около помостов, только Квирелл так и не сдвинулся с места, как стоял около преподавательского стола, так там и остался. Как предположил Уэйн, до Квирелла дошли слухи (или он сам давно задаётся тем же вопросом) зачем он здесь нужен и кто из пятерых преподавателей лишний.
А на помостах второкурсники развлекались как могли, многие всё же заглядывали в учебник по чарам дальше первой главы и изучили разоружающее заклятие, а другие подхватили.
— Их около двухсот. Нам, что, два часа ждать, когда второкурсники разберутся друг с другом? — недоумевал Морган.
— И поэтому ты не отказался участвовать в дуэльном клубе в прошлом году? — уточнил Уэйн, не ожидая ответа.
К удивлению мальчишек, не прошло и часа, как стали вызывать третьекурсников, возможно преподаватели решили не терять время, вызывая откровенно слабых учеников. Ещё двадцать минут директор вызвал следующую восьмерку третьекурсников:
— Паркинсон, Эдвард и Ля Фей, Морган. Броклхерст, Мэнди и Ковальски, Агата. Ранкорн, Ричард и Уизли, Рональд. Фоули, Джессика и Бэгмен, Эрика, — голос директора легко перекрывал шум в зале.
— Итак, мальчики, запрещается использовать откровенно травмирующие заклятия, как то: Костедробилка, Круциатус, исторжение души, а также непростительные, — к помосту, на который поднялся Морган, подошли Флитвик и Стерджис Подмор.
— Ах, дорогой Филиус, неужели ты полагаешь, что третьекурсники ЭТО знают? — насмешливо откликнулась стоявшая рядом с соседним помостом Эммелина Вэнс, услышавшая речь коллеги. Морган же, воспользовавшись моментом, намотал на ладонь цепочку, к которой крепился хризолит.
— Начали! — скомандовал Подмор.
Паркинсон попытался применить левитационные чары, но промахнулся из-за ослепившего его люмоса.
— Чёртов полукровка! — взревел Паркинсон и внезапно слетел с помоста, давясь ругательствами.
Зал притих, такой быстрой дуэли никто не ожидал. В воцарившейся тишине раздался удивлённый голос Флитвика:
— «Рука Фатимы»! Это невероятно! В последний раз использовали на Дуэльном турнире лет 15 назад. Но… немыслимо! Никто кроме того араба не знал… – Флитвик, глядя как студент его факультета сдирает с руки цепочку с рассыпающимся в пыль камнем, пытался выразить свое удивленное восхищение цензурными словам.
— Мистер Паркинсон! Минус пять баллов за незнание истории! Даже Вам должно быть известно, что все полукровки учатся в Камелоте, — презрительно бросил Подмор, с любопытством поглядывая на Флитвика в ожидании объяснений, что есть «рука Фатимы». И что в этом удивительного?
Пока Филиус просвещал всех желающих, что это разновидность защитного заклятия, и что никто и никогда не применял его для атаки! Целительница мадам Помфри попыталась на скорую руку залечить ожог, вызванный разрушением кристалла, попутно высказывая все, что думает о самонадеянных учениках, применяющих непроверенные артефакты. Сидевшая поблизости Алексия с важным видом кивнула, действительно, зачем светить неизвестными возможностями.
Эдвард Паркинсон, вытирая сочившуюся из носа кровь, недовольно поглядывал на бывшего соперника. Чем этот однокурсник его так приложил? Из эмоционального объяснения Флитвика он мало что понял и слишком многое пропустил. Стребовать разъяснения? Но после того, как он обозвал этого Ля Фея полукровкой, вряд ли что-то расскажут, а Флитвика спрашивать бесполезно, всё равно потребуют сначала разобраться в пройденном и главное, обязательном материале, а потом уже тянуться к остальному.
Баюкая повреждённую руку, Морган радовался, что ругательство, брошенное в сердцах однокурсником не приняли всерьёз. «Инерция мышления иногда полезная штука», — выбросив из головы этот эпизод, Морган, глядя на соревнования, попытался решить, как выбрать лучший камень для создания нормального артефакта. Вспышки заклятий и крики студентов мешали сосредоточится. Пять минут спустя, вызвали Эрику Бэгмэн и Алексию Лимберт,
В течение получаса, после Эрики и Алексии были вызваны Арагон и Белл, и так как дуэли приятелей проходили на ближних помостах, то Морган и девочки обратили более пристальное внимание на творящуюся вакханалию. Уэйн, зная, что Уолтер не в ладах с трансфигурацией больше, чем Морган, забрасывал приятеля заклятиями, явно почерпнутыми в «Искусстве превращения». Обмен заклятиями затянулся на всё отпущенное время, и преподаватели остановили демонстрацию заклятий.
Присоединившись к приятелям, четвёрка равенкловцев и гриффиндорка направились к выходу, так как часть студентов покинула зал, а сколько времени займёт первое расширенное собрание клуба неизвестно. Направляясь во внутренний дворик, Уолтер хвастался, что смог продержаться дольше, чем Морган, не слушая доводов в лице Эрики, что Морган-то выиграл, а у Уолтера всего лишь ничья.
В выходные отбор в команды, совмещённый с отработкой «новых» схем игры предложенных тренером, растянулся до 16 часов дня. Морган чуть не забыл, что должен отдать приготовленную мамой коробку младшей Паддифут и письмо для её матери.
А вечером воскресения было объявлено, что, изучив возможности студентов, администрация школы решила разбить проведение собрания дуэльного клуба на пять этапов. По пятницам с 14 до 16 второй курс, с 17 до 19 – третий, а остальные курсы (кроме первого): с 17 до 19 часов, с понедельника по четверг идут курсы по убывающей, то есть в понедельник 7 курс, а в четверг – 4 курс.
Потянулись учебные будни, на древних рунах «обрадовал» заявлением, что на первом году изучения рун изучается не только Футарак или скандинавские руны, но и Латынь, но её, в основном, придётся изучать самостоятельно. Занятия перемежались тренировками и играми (не только квиддич, принесённая Морганом игра «Лестницы и змеи» понравилась многим, позже появились так называемые факультетские «Лестницы»).
