Интерлюдия 1.19— Но я не могу отрицать то, Ариана, что я совершенно не понимаю тех причин, почему у тебя возникли сомнения по поводу того, что, при таком количестве грехов в душе, разумные, по своей греховной сути, могут еще и сохранять любовь! Мне это не только близко, но когда-то я и сам так думал!
— Ооо! — растерянно протянула я. Это было все, что я могла произнести в тот момент.
Такое признание многого стоило. И если я сейчас подсуечусь, то смогу узнать что-то очень личное о процессе познания Законов Любви Альрусом! От осознания этого у меня аж дух перехватило!
Хоть я отлично понимала, что мужчина навряд ли желает со мной этим делиться: личное есть личное!
Но я не могла позволить себе упустить такой шанс по трем причинам. Первая причина состояла в том, что такое совпадение мнений не могло быть случайным, тем более у разумных противоположного пола! И я желала бы знать почему такое стало возможно!
Вторая причина заключалась в том, что я хотела точно знать, что привело к изменению мнения у Альруса, и как это произошло в реальности!
Ну, а третья причина была полностью эгоистичной. Потому, что познавать и учиться на чужом опыте на много легче и эффективней в целом, а в частности из-за того, что мне не придется набивать шишки, потому что я смогу воспользоваться опытом Альруса.
— Рассказывай! — требовательно произнесла я.
Альрус тяжело вздохнул, вытянул ноги, одновременно полностью откидываясь на спинку кресла, устремляя свой взгляд в ночное звездное небо.
Прошло несколько томительных минут, за которые я успела не хило так себя накрутить, прежде чем мужчина заговорил. В этот раз голос его звучал мягко. Он был наполнен приятной теплотой, но при этом был достаточно тихим, хотя мне было прекрасно слышно каждое сказанное им слово.
— Для меня все началось с одного неприятного события на восьмом году жизни. Мой отец… Нет, неправильно! Все началось с моего брата Джеймса, за полтора года до этого события. Как сказал отец: у брата начался подростковый период, который усугубился из-за печати предателя крови, которую он получил в наследство от матери.
И поэтому не удивительно, что при таком наличии в его душе двух отрицательно-воздействующих на него факторов: с одной стороны - подростковый бунт, с другой - печать предателя крови, что это все привело к тому, что брат начал впадать в крайности: то он становился ценником, каким-то дерганым, раздраженным, вечно борющимся с тиранией отца, то неестественно веселым, позитивным, бесшабашным, со своеобразным юмором, не упускающий малейшей возможности поддеть меня и отца.
Но вот, что важно! То, что я намного позже вынес для себя из случившегося. Правда, это произошло уже тогда, когда я получил подтверждение тому, что грехи существуют и, действительно, наполняют души разумных. О том, как они влияют на их жизнь. О том, чтобы этого влияния грехов не происходило на разумного, для этого ему нужно очищать от них свою душу.
А также о существовании Законов Любви, и о том, что только познание Законов может помочь научиться разумному качественно очищать свою душу от грехов. А также о том, что, познавая Законы на постоянной основе, постепенно, разумный сможет начать учиться испытывать любовь в своей душе ко всему, что существует во всем Великом и Необъятном Мироздании.
— Ты мне этого не говорил! — возмутилась я.
— Зато говорю это тебе сейчас! — жестко, слегка повысив голос, рыкнул мужчина, на корню пресекая мой бунт. А затем, уже более миролюбиво, продолжил: — Пойми, Ариана, информации, которую тебе нужно знать о том, чтобы научится жить по Законам Любви, очень много. И не просто много, ее большо… нет, ее огромное количество! И я, при всем своем желании, не смогу ее всю выдать, даже если увеличу скорость времени в данной локации еще в несколько тысяч раз.
И не потому, что мне может быть жалко отдавать информацию. Дело не в этом, а в том, что ты, для приема очередной порции информации, должна быть к ней готова. То есть, в твоей душе должны произойти соответствующие для принятия этой информации подготовительные процессы и изменения.
— Извини меня, Альрус! Я постараюсь больше тебя не перебивать!
— Сомневаюсь! Но ты пойми одно, Ариана, я и так стараюсь выдать тебе столько информации, сколько может принять твоя душа. Ну, а теперь я продолжу, если ты не против?
Я лишь молчком кивнула, давая себе зарок поменьше открывать рот, хотя и понимала, что это все бесполезно! Потому, что я начинаю говорить прежде, чем успеваю поймать себя на этом, чтобы остановиться.
— В начале следует пояснить, что постоянные перепады настроения, происходившие у Джеймса, были вызваны воздействием грехов. Как я выяснил, до начала полового созревания часть грехов находится в неактивном состоянии. А вот, как только ребенок начинает взрослеть, то неактивные грехи постепенно активизируются и начинают проявляться, так сказать, во всей своей красе.
Поэтому у разумных возникло такое понятие, как подростковый период, знаменующий собой, для родителей, увеличение воздействия грехов на подростковую психику.
Но вернемся к Джеймсу. У него, помимо стандартных грехов, активизирующихся в подростковый период, начала усиливать свое воздействие печать предателя крови, которая была не полностью активна из-за его малого возраста.
Но, прежде чем я продолжу свой рассказ, нужно выяснить, что из себя представляет печать предателя крови!
Итак, печать предателя крови. Ее могут получить только маги, и только непосредственно от Матери Магии из-за своего греховного, предательского поведения в отношении к Ней и к магии в целом.
— Такого не может быть! Так не честно!!!! — возопила я, не желая принимать сказанное.
— Что, именно?
Вопрос из уст мужчины прозвучал настолько хлестко, что показалось словно мне отвесили пощечину. И уже не удивительно было то, что это привело меня в чувство. Придя в себя, я подумала: вот, надо же, опять грехи взяли надо мной верх!
Я вся подобралась, готовясь к очередному всплеску агрессии в моей душе из-за сказанного. Такое со мной уже не раз происходило. Но в этот раз ничего подобного не произошло, ни через несколько секунд и даже минут ожидания.
Поэтому я, прислушавшись к себе, с удивлением вынуждена была констатировать, что, кажется, я перестала воспринимать воздействие грехов на меня как вселенскую катастрофу, и как акт насилия и унижения меня. Потому, моя агрессивная реакция на очередное порабощение меня грехами, так неожиданно прекратилась.
Заодно я выяснила, что мое желание очистить душу от грехов, постоянно берущих надо мной контроль и всячески вредящих мне, с каждым разом, стало становиться все крепче и сильнее.
Не дождавшись от меня ответа, Альрус, уже нормальным голосом, повторил вопрос, расширив его:
— Что именно не может быть, Ариана? Того, что в душах магов появляются грехи, которые полностью связаны с наличием у них магии?
— Нееет! — протянула я как-то не уверенно, а затем добавила:
— Кажется, я погорячилась со своим возмущением. Действительно, все логично: у магов есть магия, значит у них должны быть специфические грехи, напрямую связанные только с использованием ими магии.
— Я рад тому, что ты все смогла понять самостоятельно, и главное, так быстро!
— Но, подожди! — воскликнула я, не готовая так быстро сдаваться, и поэтому, из чувства противоречия, у меня возник вопрос: — А различные проклятия, которые маги накладывают друг на друга? Разве они не относятся только к магам?
— Немаги также накладывают проклятия друг на друга, только чуть по-другому. И поэтому проклятия я не отношу к средству спасения души только для магов. А вот печать предателя крови - это полностью чисто магическое средство, которое маги получают от неправильного отношения к Матери Магии и всему, что связанно с магией и ко всему тому, что она из себя представляет.
— А что значат твои слова? — и я повторила за ним: — «…проклятия я не отношу к средству спасения души только для магов…»?
— Что, именно, в сказанном тебе непонятно?
Прежде чем продолжить диалог, я заставила себя успокоиться, сконцентрировав свое внимание на дыхании. Когда у меня это получилось, я задумалась над тем, что, действительно, мне было непонятно, и только после этого заговорила:
— Ты сказал, что проклятие ты не относишь к средству спасения души только для магов. Так?
— Да.
— Объясни мне тогда как проклятие, что является злом, несчастьем для любого разумного, может являться одновременно и средством спасения души?
— А, вот ты о чем! — воскликнул мужчина, выдыхая с видимым облегчением — сейчас попробую объяснить.
В этот раз я не позволила себе выяснять причины, которые заставили Альруса так напрягаться. Потому, что, со всей неприкрытой очевидностью, поняла, что пора мне снизить уровень своего любопытства, и заодно, уменьшить количество задаваемых вопросов. Ибо, как бы я не хотела, у меня не получится узнать ответы на все свои вопросы, и тем более на все сразу. Потому, что растягивать время до бесконечности невозможно, даже в отдельно взятой локации.
Я решила, что в данный момент лучше будет заняться подготовкой для принятия новой информации, пока Альрус взял паузу на обдумывание. Потому, что предчувствие просто кричало: о чем я сейчас услышу, мне очень не понравиться. В чем я смогла убедиться, как только мужчина заговорил:
— В Законах Мироздания, как и в Законах Кармы, имеется закон, который гласит: «Оболочка души должна быть защищена от любой опасности, что несет в себе без меры разросшийся грех, защита должна быть осуществлена любыми средствами, и неважно какими, лишь бы оболочка души не пострадала».
— Постой! — вскрикнула я, вклинившись в микроскопическую паузу между вдохом и выдохом.
— Остановись, пожалуйста, Альрус! Мне нужно вникнуть в то, что ты мне сейчас поведал! — сказала я, складывая руки в молитвенном жесте.
— Жду. — это все, что я получила в ответ от мужчины, который все также продолжал неотрывно смотреть в ночное небо, откуда ему задорно подмигивали звезды.
Когда я несколько раз прокрутила в своей голове сказанное Альрусом, только после этого я решила задать уточняющий вопрос, мысленно насмехаясь над собой. Вернее, над тем, как я недолго смогла придерживаться своего решения не задавать лишних вопросов.
— Что же получается? Грех вредит не только своему носителю, но и самой душе?! Но разве мало того, что грех воздействует на меня, постоянно вмешиваясь в мои решения? Так еще и проклятья появляются у разумных для того, чтобы спасать его душу?! А не много ли неприятностей выходит у разумных от наличия у них одной души?
— Как я понял, ответ тебе нужен на последний вопрос?
— Да. — ответила я, заливаясь краской от того, что поняла, мало того что отменила ранее принятое мной же решение не задавать лишних вопросов, так еще и задала вопрос так, что Альрусу требуется уточнять на какой именно вопрос ему нужно отвечать. Но, как только он заговорил, я отринула от себя смущение, жадно вслушиваясь в слова.
— Когда разумный, живя бездумно, направо и налево стремиться потратить свой стратегический запас любви, содержащийся в его душе на данную ему жизнь, то Бог позволяет ему это делать…
— Почему? — прервав мужчину вопросила я.
— Что: почему?
— Почему Бог разумным позволяет беспрепятственно разбазаривать стратегический запас любви, данный им на целую жизнь?
— Все просто! Потому, что разумные могут учиться только на своих ошибках! Потому, что разумные, даже зная о грехе, отрицают его, и поэтому их души регулярно пополняются грехами.
И даже те разумные, которые посвящают свою жизнь Богу, и вере в Него, не относятся и не воспринимают грех правильно. Потому, что веры в то, что грех просто есть и существует, недостаточно для того, чтобы начать сознательно очищать свою душу от его наличия в ней, как и недостаточно того, чтобы не грешить.
А теперь, Ариана, задайся такими вопросами: как будет лучше убедить разумного в том, что грех существует и наносит вред не только самому разумному, но и его душе? Как и то, что если не содержать душу в порядке и не заботиться о ней, то и жизни нормальной, без различных проблем и несчастий, у разумного не будет?
— Нууу… — протянула я, не зная что ответить. Но затем спохватилась, и тут же отреагировала, воскликнув — я не совсем об этом тебя, Альрус, спрашивала.
— Да? — искренне удивился он — а о чем тогда?
— Зачем разумным нужна душа?
— Нууу… — растерянно протянул мужчина. Но быстро взяв себя в руки, с твердостью в голосе, ответил — наверно потому, что без наличия души невозможно быть разумным!
— Прости. — тихо произнесла я, когда смысл сказанного дошел до моего сознания. Отмечая про себя, что, чем дальше мы сидим, тем больше и чаще мне приходится извиняться.
После продолжительного тягостного молчания, я все же нашла в себе силы, чтобы заговорить:
— Пожалуйста, продолжай, Альрус!
— Хорошо! Лучше всего разумные усваивают информацию на личном опыте. Поэтому им и позволяют расходовать любовь из души на всякую ерунду и на любые их прихоти.
И даже, наоборот, Любовь заинтересована в том, чтобы разумные как можно больше и быстрее наполняли, и даже переполняли свою душу грехами.
— Это почему? — в полной прострации пролепетала я.
Альрус, прежде чем ответить, повернул ко мне голову, задорно подмигнул, широко улыбаясь:
— Как говориться: если не можешь что-либо предотвратить, то стоит это возглавить.
Так и поступает Любовь. Она не могла, не может и никогда не сможет защитить разумных от воздействия, которое исходит от Ее брата Змея.
Так было, что разумные отрекались от сохранения любви, так есть и так будет до бесконечности.
Потому-то Любовь и приняла единственное верное решение выделять для каждого очередного воплощения разумного своей любви, чтобы разумный мог и дальше продолжать наполнять свою душу грехами и программами до отказа.
— Нно нно… заачеем? — вопросила я, заикаясь.
— Не буду заострять свое внимание на том, о чем ты конкретно спрашиваешь, отвечу так.
У всех душ полное погружение в отречение от Законов Любви наступает по-разному. Но главное состоит в том, что рано или поздно в загаженной по самую маковку грехами душе, зарождается стремление освободиться от грехов, переполняющих ее. Это приводит к тому, что для такой души начинается череда таких воплощений, которые медленно, постепенно, бессознательно, капля за каплей, будут учиться сохранять любовь, чтобы в итоге выйти на путь познания Законов Любви и всего того, что с Законами связано. А когда в душе достаточно наберется инерции умения сохранять любовь в процессе жизни, то тогда одно из воплощений сможет выйти на путь сознательного познания Законов Любви.
Я попросила Альруса прерваться, приложив палец к губам, боясь того, что любое, сказанное вслух, слово, разрушит мою концентрацию на той информации, что только что мне поведал мужчина. Убедившись в том, что меня поняли, я погрузилась в свой внутренний мир, чтобы разложить полученную информацию по полочкам. Хотя это было сложно сделать, так как принимать сказанное совершенно не хотелось.
Потратив на обработку информации приличное время, у меня получилось увидеть нестыковку в выдаваемых Альрусом сведениях. Несколько раз рассмотрев со всех сторон найденное мной несоответствие, решила, навряд ли сама с этим разберусь. Грустно вздохнув напоследок, я задала очередной вопрос:
— Не логично как-то получается! — произнесла я, и замолчала, чтобы еще раз обдумать, стоит ли прояснить возникшую у меня проблему.
— В чем ты увидела не логичность?
— Если Любовь заинтересована в том, чтобы разумные побыстрее загрязняли грехами свою душу, то зачем нужно перекрывать чересчур разросшиеся грехи?
— Это выглядит не логично, но Законы Любви одной логикой не познать. Отвечу так: у одного сильного огромного греха или программы просто не будет конкуренции, и тогда такой грех может спокойно начать разрушать стенки души. А когда в душе существуют множество конкурирующих между собой грехов, то, старательно давя друг друга, у них нет сил и времени заниматься стенками души.
— Хорошо. Теперь мне понятно, что между грехами постоянно должна быть конкуренция. Но я не понимаю, почему Любовь, каждому очередному воплощению, дает частичку себя, чтобы разумный мог расходовать Ее на всякое непотребство, при этом не накладывая на них никаких ограничений?
— А зачем, спрашивается, Любви накладывать какие-либо ограничения на разумных, если Ее задача заключается в том, чтобы разумный смог хорошенько прочувствовать на себе власть грехов над ним и своей жизнью?! Так и то, что как грех воздействует на них, и как всячески вмешивается в их решения, превращая в рабов, разрушая у них все, что они имеют.
При этом право на свободу воли никто не отменял. Поэтому, как поступать с любовью, наполняющую души разумных - это только их проблемы. И только их, каждого отдельно взятого разумного. Они сами решают для себя: сохранять любовь в душе или выращивать грехи, позволяя им творить все, что они захотят, чтобы потом за это получить проблемы.
— Но я этого не знала!
— Незнание законов не освобождает от ответственности и последствий за совершенное!
— Я поняла!
— Но не приняла?!
— Ты прав! Не буду врать! Но, я хочу сказать тебе, Альрус, что буду стараться. Я даже не думала, что сама, по доброй воли, позволила грехам так со мной вести! И, действительно, если бы сама на себе сегодня не прочувствовала их воздействие, то ко всему тому, что ты мне сегодня рассказал, рассказываешь и еще расскажешь, отнеслась бы не настолько серьезно!
— Все так. И еще ты должна не забывать ни на секунду о том, что ты и только ты хозяйка в своей душе, и только ты решаешь какая в ней будет атмосфера, и что в ней будет содержаться: любовь или грехи.
— Это-то понятно! Но как это сделать?
— Когда в душе будут подниматься грехи, то нужно стараться не идти у них на поводу, не соглашаться испытывать их в данном случае и вообще.
А чтобы это сделать, достаточно поставить для себя цель и устремиться к ее достижению, и просить Бога помочь тебе на пути к ней, и подтвердить Ему свою готовность к испытаниям, которые потребуются от тебя для достижения данной цели.
— А какую цель я должна поставить для себя?
— А разве не понятно из сказанного?
— Может, и понятно. Но я хотела бы ее услышать от тебя.
— Хорошо! Промежуточная цель, в данном случае, заключается в достижении того, чтобы перестать идти на поводу у своих грехов. Конечная цель: желательно, перестать их полностью испытывать.
— Спасибо тебе, Альрус, за твое терпение!
— Не за что!
