Глава Двадцать Пятая, в которой мы оказываемся в тупикеЕсли вы думаете, что пришёл Дамблдор и мы все вместе, включая мантикору, обсудили сложившуюся ситуацию за чашечкой чая, то вы глубоко ошибаетесь. Снейп пошёл за директором, Люпин, настойчиво попросив меня зайти к нему завтра после обеда, остался с грустной мантикорой, а нас, естественно, отправили баиньки.
- Гарри, прости, - повинилась Гермиона, как только мы расстались с Луной, - но я рассказала про карту профессору Люпину.
- Я догадался, - ответил я, когда мой мозг лихорадочно работал над вопросом – «откуда и зачем здесь взялась эта тварь?», - пойдём быстрее, а то ещё словим парочку наказаний.
Гермиона как-то подозрительно на меня посмотрела.
- Гарри, ты не понял. Я рассказала профессору Люпину про карту Мародёров.
- Я всё прекрасно понял и с первого раза, - пробормотал я.
- Где это вас носило? Опять свидание? – хитро сощурилась Полная Дама, к которой мы как раз подошли.
- Ага, - кивнул я с кислой улыбкой. В данный момент мы меньше всего походили на парочку, вернувшуюся со свидания – мы оба были растрёпанные и больше походили на загнанных лошадей – Гермиона от беганья по этажам, я – от беганья от мантикоры. К тому же от нас пахло навозными бомбами, а на моей руке оказалась невесть откуда взявшаяся ссадина. Если мы и были на свидание, то оно явно проходило где-то поблизости от поля боя.
- Диллиграут, - устало проговорила моя подруга.
- Ну-ну, - хихикнула Полная Дама.
О, чудо! В гостиной никого не было. Обычно всегда найдутся любители посидеть допоздна у камина. Правда, часто этим любителем оказываюсь я сам.
- Гарри… - опять начала Гермиона, глядя, как я достаю старый пергамент из кармана, но я её перебил.
- Я понял. Ты сказала про карту Рему. Умоляю, не надо повторять это ещё раз.
- Но я не сказала, что ты нарочно полез в ящик к Филчу, - быстро сказала она, будто оправдываясь, - я сказала, что пергамент случайно попался под руки, и мы… Гарри, почему ты улыбаешься?
Я знал, что Гермиона не могла и мысли допустить, что уважаемый преподаватель в своё время мог состоять в хулиганской компании с провокационным названием Мародёры, но всё равно не смог сдержать улыбки.
- Вряд ли ты многим его удивила, - ответил я.
- Он знал про карту и без меня? – сощурилась Гермиона.
- Луни, - ткнул я пальцем в пергамент, - школьное прозвище нашего профессора Люпина. Он – один из создателей этой карты.
Гермиона охнула и сказала, естественно, первое, что пришло в её кудрявую голову.
- Какой я идиоткой перед ним выглядела!.. Я ещё подумала, что это он так странно улыбается… Ну, он улыбался, пока не узнал про мантикору… А остальные?
Я ещё раз улыбнулся.
- Мягколап – это Сириус. Сохатый – мой отец. Червехвост – это Петтигрю, но я не хочу сейчас о нём говорить. Поэтому я и сказал тебе, что возвращаю своё имущество. И так, как Рему оно тоже принадлежит, держу пари, что завтра он у меня его заберёт. Так что давай-ка внимательно посмотрим, что к чему…
Так… пока мы бродили Дамблдор, Снейп и Люпин уже оказались в директорском кабинете. Эх! Вот если бы можно было и подслушать с помощью карты, размечтался я. Мантикору куда-то они уже дели. Интересно, куда? Неужто прикончили?
Мой взгляд отправился к подземельям. В общей гостиной Слизерина остались Пат, Малфой и Дейдра.
- Смотри, - отвлекла меня Гермиона от очередной порции желаний подслушать чужие разговоры, - вот здесь появилась мантикора. А вот здесь, - она указала пальцем, - секретный ход. Видимо, кто-то запустил мантикору по нему.
Я кивнул и проследил пальцем, откуда и куда ведёт этот ход.
- Совсем близко с Запретным Лесом, - заметил я.
*******
На следующее утро за завтраком я в очередной раз пришёл к мысли о том, что профессор Снейп – сволочь. Как про наше с Гермионой «свидание» - так все тут же всё знают. Как про мантикору – никто ни слухом, ни духом. Что же ему тогда так ни молчалось?
Пат сидел за столом своего факультета, подперев голову рукой, и уныло ковырялся ложкой в тарелке. Выглядел он злым и усталым. Джей, наклонившись, что-то ему сказал, но тот лишь вяло отмахнулся рукой.
Не знаю, как выглядел Малфой, он сидел ко мне спиной, но вот с чего-то Паркинсон внезапно отвесила ему пощёчину, выскочила из-за стола и убежала. По залу послышались смешки, кто-то присвистнул. Что там Пат подлил в своё творение? Отворотное зелье?
До Зелий я с другом поговорить не сумел – меня поймали Джинни и Рон, и мы долго обсуждали, как распределить тренировки по квиддичу до рождественских каникул. Не знаю, что их подтолкнуло обсудить этот вопрос именно со мной и именно сейчас, но на Зелья я чуть не опоздал.
*******
- Я вчера до трёх ночи слушал болтовню Малфоя, - такими словами встретил нас Пат, попутно вытряхивая из пачки последнюю сигарету.
- А мы вчера стащили Карту Мародёров и столкнулись с мантикорой, - ответил ему я.
- Вы победили, - кивнул головой он, - встреча с мантикорой куда как интереснее.
С этими словами Пат прислонился спиной к корявому дереву и огляделся.
- Так это здесь ты нырял за водорослями? Выглядит довольно жутко.
- Ты ночью здесь не был, - ответил я и сел на поваленное дерево.
- Летом здесь намного уютней, - заметила Гермиона, и, завернувшись поплотнее в мантию, села рядом со мной.
- Не сомневаюсь, только на дворе – ноябрь, - сказал я, - мы будем и дальше строить из себя истинных англичан и говорить о погоде, или к делу перейдём?
Да, только сейчас у нас выдалось время обсудить всё в нормальной остановке. Ну, если кто-то может назвать берег подмёрзшего озера, где вокруг только зловещие корявые деревья, нормальным местом для общения. Зато точно никто не услышит.
На уроке Пат и Малфой выглядели так, как будто они вчера допоздна оба были на дружеской вечеринке, где было много пива, или чего-нибудь покрепче. Мой друг молчал, и вяло готовил зелье, и по виду он был в полной прострации. Малфой выглядел нездоровым (ещё бы ему выглядеть здоровым, кто знает, чего туда Пат намешал), и раза четыре просился у Снейпа выйти. Снейп его отпускал, а на четвёртый предложил сходить в мадам Помпфри. Пат явно чего-то там переборщил в рецепте. А, может, и специально устроил.
- Нет, всё нормально, - даже слегка смущённо ответил ему Малфой и вышел.
- Диарея – болезнь века, - тихо прокомментировал я, но все почему-то услышали. Снейп снял с меня за это пять баллов.
После урока Пат апатично посмотрел на меня и сказал: «Встретимся у озера после обеда, не могу видеть больше эти камни» и отправился на Чары.
- Чего это с ним? – нахмурилась Гермиона. Ага, привыкла к Пату, сыплющему остротами по поводу всего и вся.
- Кризис личности, - усмехнулся я, - не волнуйся, это у него быстро проходит.
Конечно, после обеда я не сразу побежал на озеро, а пошёл к Люпину. Гермиона увязалась со мной, но в кабинет к нему я пошёл один, ещё лелея крохотную надежду, что уговорю оставить карту себе. Но когда я вошёл в кабинет, и Рем посмотрел мне в глаза, то я тут же понял, что уговаривать бесполезно. Я горько вздохнул и протянул ему потёртый кусок пергамента.
- Знаешь, Гарри, - мягко, и немного печально, улыбнулся Рем, - ты всё-таки бываешь удивительно похож на Джеймса. Только он смог бы в нужное время в нужном месте вспомнить про дважды конфискованную Филчем карту.
- Просто надо внимательнее слушать ностальгирующих взрослых, - заметил я.
Рем взял карту с почтительным вниманием и с улыбкой, будто встретив старую знакомую, разгладил углы.
- Я бы оставил её тебе. Правда. Но в наше неспокойное время она мне самому очень пригодится. Вы никого вчера не заметили? Подозрительного?
- Кроме мантикоры? – поднял я брови, - нет, никого. Кстати, куда её дели?
- Посадили в надёжную клетку, - ответил Рем, - вы ей вчера здорово хвост придавили. Пока она у Хагрида, вот уж кто на неё не нарадуется… Сегодня должны прибыть из Комитета по Обезвреживанию Опасных Существ, и уж они решать, что с ней делать.
А когда мы с Гермионой уже шли по коридору, она вдруг засмеялась и сказала:
- Стоило вам с Патом появиться в Хогвартсе, как всё перевернулось с ног на голову. Слизерин стал дружить с Гриффиндором, в школе плетётся какой-то заговор, профессор Снейп оказался бывшим Пожирателем Смерти, профессор Люпин – Мародёром… Ещё пара месяцев и я не удивлюсь, если окажется, что МакГоноголл в молодости зажигала в Вудстоке, Дамблдор строил планы по захвату мира, а Филч был сердцеедом и дуэлянтом.
- Филч – Казанова, это звучит, - засмеялся я в ответ, - и с чего ты взяла, что с ног на голову. Может, наоборот?
*******
- Ну, давай, мастер игры, не тяни, - сказал я, глядя, как Пат флегматично выдыхает дым, - поражай нас своими новостями. Я весь в предвкушении, что ты сейчас раскроешь нам весь коварный план Барбаросса.
Он долгим задумчивым взглядом посмотрел на тлеющую сигарету в руке, потом на нас и вдруг сказал резким тоном:
- Я – дурак.
Если Патрик Рэндом самостоятельно признаётся в собственной глупости – это всегда звучит сильно.
- Ты случайно выпил зелье сам и выложил Малфою все наши тайны? – иронично проговорил я. Гермиона толкнула меня в бок локтём.
- Я действительно дурак, - вздохнул Пат, пропуская мои слова мимо ушей, - я как полный недоумок купился на самодовольную рожу Малфоя и начал думать, что тот действительно что-то знает.
- Что, от всей нашей затеи вообще никакого толку? – разочарованно протянула Гермиона.
Не буду врать, что сам я не испытывал разочарования. Я-то надеялся, что хоть какой-то свет прольётся на все эти тайны.
- Неужели ты не добился от Малфоя вообще никакой полезной информации? – спросил я.
Пат хмуро ухмыльнулся и затоптал окурок в подмерзающую землю.
- Я мог бы добиться того же результата, просто напоив его. Не пришлось бы столько времени тратить на зелье. Единственно полезный факт – тебе сказать, Гарри, или ты сам догадаешься, как зовут домашнего эльфа Малфоев?
- Добби, - утвердительно сказала Гермиона.
Я чертыхнулся.
- Против Малфоев уже столько доказательств, что я скоро начну верить в их невиновность.
- Потрясающая получится теория, - засмеялась Гермиона, - и всё вокруг происходит только потому, что кто-то решил подставить многоуважаемое семейство Малфоев.
- Папаша Малфой действительно в этом всём замешан, - сказал Пат, печально глядя в пустую пачку, - только вот сынок его ничего не знает, не просвещен, не участвует. Его хватает только на то, чтобы с многозначительным видом говорить «а вот мой отец…». Представляете, - зловеще ухмыльнулся мой друг, - вся школа узнаёт, кем мне приходится Снейп, и я хожу с таким же видом и говорю «а вот мой отец…». На этих словах от меня все начинают шарахаться…
- И отплёвываться, - мрачно продолжил я, - и открещиваться. И даже изредка поливать святой водой. Чего ты разнылся?
- Просто я устал, - выдохнул Пат, ковыряя носом ботинка какую-то замёрзшую кочку.
- Ничего. Завтра суббота, выспишься, - подбодрила его Гермиона.
- Нет, не высплюсь! – возразил ей на это Пат, и, глядя на него, я действительно понял, что всё происходящее крепко прижало моего друга. За последние месяцы, несмотря на питательную хогвартскую диету, он слегка сбавил в весе, плюс полночи без сна. Глаза моего друга блестели, как будто его лихорадило.
- Вы представляете себе, каково спать в подземельях?! Да ещё под озером?! Я – клаустрофоб! Я каждый вечер ложусь спать с мыслью, что надо мной – тонны воды!
- Я и забыл, - хмыкнул я, - ты не представляешь, Гермиона, как трудно затащить его в метро…
- А ещё, - продолжил излияния Пат, - Крэбб и Гойл храпят так, что заглушающие заклинания не помогают! Малфой бормочет во сне, а Нотт – лунатит! Сядет во сне на кровати и сидит, как мумия. Я один раз ночью проснулся, увидел – меня чуть удар не хватил. Я живу в зоопарке!
Я не выдержал и захихикал.
- Я рад, что тебя это развеселило, - хмуро проговорил мой друг, - так что там у вас с мантикорой?
Мы рассказали. Пат выслушал, подумал и вздохнул.
- Карту жалко, - протянул он.
- Ещё бы, - ответил я.
- Но я думаю, - сказала Гермиона, - что можно с определённой уверенностью сказать, что встреча с мантикорой предназначалась не для Гарри.
Пат вопросительно посмотрел на неё.
- Посмотрите, какова вероятность того, что Гарри поздно вечером окажется в подземельях? Да в том крыле вообще почти никого никогда не бывает.
- Может, кто-то хочет скомпрометировать директора? – пожал плечами Пат, - опасное существо в школе и всё такое. И, кстати, наказание по идее вы должны были отрабатывать у Снейпа, а не у Филча.
- А может, цель была в том, чтобы на мантикору наткнулся кто-то другой? – предположил я, - в этом крыле находится личная комната Снейпа.
- Да, - согласился Пат, и тут же фыркнул, - постой. Не хочешь же ты сказать, что кто-то хочет пустить его в расход?
Гермиона аж вздрогнула от такого выражения.
- А что? – пожал я плечами, - хочешь сказать, у него нет врагов? Пожиратель Смерти, перешёл на другую сторону. Не думаю, что преданным сторонникам Волдеморта должно было это понравиться. Ведь остались у него преданные сторонники?
- Да. В Азкабане, - отрезал Пат, - кому мешает Снейп? Сидит в Хогвартсе, мучит… то есть, учит детишек. Кому понадобилось убирать его? Да ещё таким экстравагантным способом? Легче снайпера нанять. Или старый добрый проверенный способ – яд.
- Яд Снейп обнаружит, - уверенно сказала Гермиона.
- С мантикорой он тоже наверняка бы справился, - пожал плечами Пат, - довольно странный метод убийства.
- Да может тот, кто сидит в Запретном Лесу, совсем с катушек съехал? – заявил я.
- Если всё сопоставить, - начала Гермиона, - получается, что Малфой-старший хочет убить Снейпа.
- Я же говорю, бред какой-то, - согласился Пат.
- Ваше дело, - обиделся я за свою теорию, - предоставьте мне тогда другую версию.
- А что случилось за завтраком с Паркинсон? – вдруг вспомнила Гермиона.
- А, - засмеялся Пат, - последствия зелья. Малфой ненароком назвал её коровой. Любя, наверное.
*******
Так мы оказались в тупике. Идея, что Драко Малфой что-то знал обо всей этой заварушке и проболтался бы Пату под действием зелья, оказалось не самой удачной. Ну, если не считать тот факт, что мы теперь точно знали, что пресловутый заговор и грядущее убийство в Хогвартсе так или иначе связано с мистером Люциусом Малфоем. Отсюда можно предположить, что и с остальными бывшими членами летучего отряда СС.
Действительно можно было бы сказать, что всё происходящее – преддверие возвращения одного общеизвестного блудного тёмного колдуна. Вот только моя уверенность в том, что это совсем не то, никак не уходила. Пат приобрёл привычку периодически спрашивать меня, не переменил ли я мнение на этот счёт, но мой ответ оставался таким же. Он, конечно же, спрашивал, почему я так уверен в этом, и я как всегда не мог дать ему вразумительного ответа. Хотя после того, как я перелопатил тонну литературы по поводу сильнейших тёмных проклятий и прочей ерунды, я кое-что осознал.
Мы связаны. Я и Волдеморт. Смертельное проклятие, не приведшее к нужному результату, не могло не отставить никаких последствий. Есть какое-то связующее звено между мной и Волдемортом, поэтому я уверен – если он возвратится, я это почувствую.
И, тем не менее, время шло. Ничего странного в Хогвартсе не происходило, убить меня никто не пытался, Снейп тоже ходил живой-здоровый (хотя если говорить о нём, я думаю, если бы до него добрались, школа бы ходила на рогах от счастья. За Гриффиндор я отвечаю).
Через неделю после выхода статьи про мои любовные похождения в этом же журнале напечатали опровержение (об этом сказала Гермиона, а ей сказала Парватти, а Парватти – Лаванда, или что-то в этом духе). Мол, Луиза Ван Дер Хайм ни с кем не встречается, она вовсе не сквиб, а Гарри Поттер – просто хороший друг семьи (я родителей Лу видел два раза в жизни, и то - мельком). Лу нам написала, что её отец, узнав о той статье, жутко разозлился и заявил, что не позволит полоскать имя семьи в разных журнальчиках, и устроил разнос в издательстве. Благо, что человек богатый и со связями, и устраивать разносы в издательствах имеет полное право. Гермиона же посчитала, что это опровержение ещё больше сгустило краски и породило больше сплетен, а не помогло пролить свет на истину.
Уроков было много, домашних заданий – и того больше; на тренировках Джинни нас гоняла так, что было почти нереально найти силы, чтобы добраться до спальни; я нашёл ход на кухню к эльфам, которые были рады закормить до смерти любого заглянувшего; Гермиона пыталась подсунуть мне почитать Историю Магии; Пат ушёл от депрессивных мыслей в науку, блистал на Зельях и всё подбивал Снейпа попробовать готовить противоядия методом гидролиза. И всё это, не считая наших экспериментов в анимагии. На чём мы как раз и погорели.
Почти месяц у нас ушло на расчёты анимагической формы. Всё было настолько сложно и запутанно, что мы пересчитывали по пять раз, результаты не сходились, и… короче, это было очень долго, трудно и мудрёно.
- Не понимаю, - возмущался Пат, - на фига мы учились отращивать себе всякие хосты, рога, и прочую гарнитуру, если всё равно приходишь к таким расчётам?
- Его спроси, - помахал я ему ответ книгой, - как там?… Фредерик Ферал… хм. Хотя он умер двести лет назад. У тебя есть два выхода – провести спиритический сеанс или поплевать на его могилу.
- Спиритический сеанс – это к Трелони.
- Нет, спасибо, - вздрогнул я, - я один раз её встретил, так она тут же нагадала мне смертельную опасность, кучу врагов и короткую, но очень несчастную жизнь. Ты ещё не слышал, как о ней Гермиона отзывается.
Но всё-таки наши расчёты подошли к концу. И у нас получилось… ну, что получилось. Мы вместе сидели в Комнате-По-Требованию, которая по моему странному подсознательному желанию превратилась в какую-ту мечту викинга – медвежьи шкуры на полу, щиты и мечи на стенах, толстые свечи в тяжёлых подсвечниках. Может, конечно, и не викинга, но Пат обозвал меня варваром.
Мы сидели по разные стороны мощного дубового стола и молча смотрели друг на друга.
- Ну, что у тебя? – не выдержал я первым.
- А у тебя?
- Я первый спросил, - возмутился я.
- Ну и что? – пожал плечами Пат.
- Не скажу, пока ты не скажешь, - заявил я.
- Что за детство, Поттер? – воскликнул мой друг, - неужели действительно тушканчик?
- Если я тушканчик, то ты – колибри!
- Ни хрена себе, колибри, - самому себе пробормотал Пат.
- Значит, всё-таки птица, - протянул я.
- Ну, если и птица? – задиристо воскликнул мой друг, - то что?..
- А чем это вы тут занимаетесь? – раздался подозрительный голос Гермионы совсем рядом с нами.
Мы с Патом так увлеклись нашим глупым спором, что совсем не заметили, как она зашла в комнату. Мы автоматически сгребли к себе все свои бумаги, Пат захватил даже странную пепельницу в форме коровьего черепа.
- Домашнее задание, - проговорил я.
- Ага, - согласился мой друг, - а как ты сюда вошла?
- Вас нигде нет, - ответила Гермиона, - я и подумала – где же вы ещё можете быть?
Пат хмуро на меня зыркнул. Не знаю, о чём он подумал – пожалел ли о том, что рассказали об этом месте Гермионе, или о том, что я плохо загадал сегодня Комнату.
Впрочем, скрывать тут было нечего, всё и так было понятно. На середине стола одиноко ютилась кучка соответствующей литературы, а на вершине этой кучки та самая книга с говорящим само за себя названием «Анимагия, или вторая сущность каждого волшебника».
Я и Пат молча наблюдали, как Гермиона взяла эту самую книгу и прочитала название. Ох, сейчас нам влетит, прочитал я по выражению её лица. И я оказался прав, в кои-то веки.
Следующие полчаса нам оставалось только молча слушать, какие мы безответственные, да вообще, просто чокнутые, потому что собрались не только нарушить закон и загреметь в Азкабан, но и подвергнуть себя серьёзной опасности… и, короче, мы просто парочка жутких типов и наше поведение вообще ни в какие ворота не лезет.
Пат несколько раз хотел прервать её монолог, но я каждый раз строил умоляющую мину, и он молчал. Гермионе сейчас лучше высказаться. Вот когда она выдохнется…
Когда она всё-таки замолчала, Пат встал и мрачно сказал:
- Ты ведь понимаешь, что нам теперь придётся тебя заобливиэйтить?
Он сказал это таким серьёзным тоном, что даже я сначала поверил.
- Ты ведь шутишь? – уточнила Гермиона.
- Конечно, шучу, - согласился Пат, - но ты ведь нас не выдашь? Нет?
- Всё равно мы не в кого ещё не превратились, - добавил я.
- Вы превратились в двух оболтусов, которые плюют не только на школьные правила, но и на закон! – строго провозгласила наша самая умная подруга, но добавила, - конечно, не выдам. Хотя вы всё равно сошли с ума! Зачем вам это надо? Можно же спокойно окончить школу, зарегистрироваться в министерстве…
- И после этого Сириус перестанет меня уважать, - захохотал я. Почему-то именно из уст Гермионы идея законного превращения в анимага со столь долгими бюрократическими проволочками казалась очень правильной, но одновременно такой бестолковой.
- Гермиона, но ведь это же так интересно, - воодушевился Пат.
- Да, Пат научился отращивать себе шикарную шерсть. Теперь зимой он никогда не замёрзнет, - вспомнил я вечные жалобы Пата на холод подземелий.
- Мы тут как раз закончили рассчитывать свою анимагаческую форму, - похвастался Пат, - хочешь, и тебе подсчитаем?
Гермиона пододвинула себе мрачное кресло, села и не без интереса стала разглядывать книги.
- И кто же у вас получился?
Мы замолчали и опять уставились друг на друга. Не знаю почему, но я никак не мог произнести это первым. В смысле, вроде бы ничего страшного или смешного в моей форме не было, животное как животное.
- Ну что вы как дети? – закатила глаза Гермиона, - так и будете молчать, как два идиота?
- Пат вроде как птица, - сказал я.
- Угу, - согласился он, - угадай с трёх раз.
- Мальчишки, - громко вздохнула Гермиона.
- Не знаю, не знаю, - протянул я, - кто у нас там самый умный? Ворона?
- Сам ты ворона! – возмутился Пат.
- Ну, если не ворона, то, видимо, кто-то из ловчих… ммм… Коршун, - утвердительно сказал я.
Пат странно улыбнулся.
- Смотри-ка, угадал. Дай, теперь я. Ты какое-нибудь травоядное, определённо…
- Уже теплее…
Пат некоторое время смотрел на меня, прищурившись, а потом вдруг захохотал.
- Лошадь, да? Я угадал, да? – сквозь смех спросил он.
- Сам ты лошадь! – теперь уже я возмущался, - я – не лошадь! Я – конь!
- А что смешного? – не поняла Гермиона.
- Же… Жеребец! – продолжал ржать Пат.
- Заткнись уж! – обиделся я за своё второе «я», - птаха!..
