Глава 25. В лабиринте- Sœurette, sœurette, réveille-toi! Il est temps de partir!
Звенящий, как хрустальный ручеек, голос вторгся в туманные лабиринты глубокого, тяжелого сна, разгоняя царивший там сумрак. Чжоу приоткрыла глаза. Возле кровати стояла миниатюрная девочка с длинными волнами серебряных волос, обрамляющих очаровательное кукольное личико, на котором пылали огромные лазурно-голубые глаза, и радостно улыбалась ей. Сестра Флер. Кажется, Габриэль... Блаженная сонливость разом слетела с девушки, она рывком вскочила с постели и бросилась к зеркалу. Из серебряного овала на нее испуганно смотрело прелестное лицо Флер. Слава Мерлину, она спала совсем недолго, и Оборотное зелье не успело прекратить свое действие! Едва не застонав от облегчения, Чжоу повернулась к светловолосой девочке, удивленно смотревшей на нее огромными голубыми глазами.
- Tu as de l'œil, comme tojoirs! - сказала она, явно удивленная поведением своей мнимой сестры.
Чжоу молча смотрела на нее, отчаянно борясь с начавшими дрожать руками. Она не понимала ни слова. Ни единого слова. А между тем ей предстояло несколько часов провести среди французов, едва говоривших по-английски, и, что еще хуже, уверенных в том, что она их отлично понимает. О небо, как она могла не подумать об этом? Ведь теперь в любую секунду кто-нибудь из десятка шармбатонских студентов и уж тем более сама мадам Максим сможет догадаться, что она вовсе не Флер, а тогда... От мысли о последствиях горло перехватило так, что Чжоу еле смогла вдохнуть. Между тем белокурая девчушка нахмурилась и с тревожным выражением лица взяла ее за руку, что-то защебетав по-французски с явно вопросительной интонацией. Нужно было что-то сказать, хоть как-то ответить. С трудом шевеля словно онемевшими губами, чувствуя, как все внутри сжимается от страха, девушка пробормотала, стараясь подражать сильному акценту, который звучал в голосе Флер, когда она говорила по-английски:
- Я ужасно волнуюсь, сест'генка! У меня и так не очьень хо'гоший англесский, и я боюсь, что из-за волнения неп'гавильно пойму судей, когда нам станут объяснять п'гавила. Давай будем гово'гить по-англесски, чтобы я пот'гени'говалась?
Замирая от ужаса, Чжоу с мольбой уставилась на сестру Флер, ожидая, что та сейчас же разгадает обман, но она вдруг заулыбалась и закивала.
- Твой англесский очень хо'гоший, сест'гичка, но г'аз ты пг'осишь, я согласна!
Чжоу с трудом изобразила на лице ответную улыбку и взглянула на часы — четверть седьмого. Нужно продержаться еще совсем немного! В лабиринте французский ей уже не понадобится. Наверное, только теперь она поняла, что старшие действительно всегда бывают правы — ну почему она не послушала родителей и не воспользовалась возможностью выучить французский, несколько лет общаясь с подружкой-бельгийкой? Почему решила, что игры в куклы и полеты на первой в ее жизни метле куда нужнее?..
Раздался громкий стук, и в приоткрывшуюся дверь заглянула высокая рыжеволосая девушка в шелковой шармбатонской мантии.
- Tiens, bonjour, Fleur! Tu es déjà à cran?
Чжоу собралась было ответить незнакомке — наверное, подруге Флер — тем же самым придуманным для Габриэль объяснением, но девочка звонко рассмеялась и быстро-быстро заговорила по-французски, обращаясь к рыжеволосой. Та хихикнула и закивала.
- Лядньо, я тожье тьебе помогать! - сказала она на совершенно чудовищном английском, - Мишель говорить, что п'гактика язык очьень помогать от нье'гвов!
Чжоу засмеялась, явственно уловив в своем смехе истеричные нотки.
- Мадам Максим хочьет с тобой гово'гить, - сообщила незнакомая девушка, зевая, - Наверное, посльедний ин... инст'гюктьяж! - добавила и она и вновь засмеялась, с трудом выговорив это трудное слово.
- Сейчас п'гиду, - отозвалась Чжоу, - Только п'гиведу себя в по'гядок.
Рыжеволосая фыркнула и, махнув на прощание рукой, скрылась за дверью.
Чтобы еще немного потянуть время и придумать, что делать, Чжоу действительно подошла к туалетному столику и, не глядя схватив одну из целой коллекции щеток для волос, разложенных перед зеркалом, принялась расчесывать волосы. Сестренка Флер что-то весело щебетала — кажется, о турнире и о том, что она, Флер, непременно победит, - а Чжоу вдруг обнаружила, что белокурые пряди ее волос темнеют на глазах, распрямляются под нажимом щетки, но не свиваются обратно в блестящие локоны. Несколько секунд она наблюдала за этими метаморфозами непонимающим взором, а затем в памяти возникли четкие печатные строки старого учебника по зельеварению: «Действие сего зелья длится один лишь час». Трясущимися руками девушка зашарила по карманам своей шелковой мантии - похищенной у Грюма фляжки там не оказалось. Едва не теряя сознание от ужаса, она бросилась к разворошенной постели и принялась перебирать складки покрывала. Тускло сверкнуло серебро, и Чжоу с трудом сдержалась, чтобы не вскрикнуть от радости. Схватив фляжку, она поднесла ее к губам. Мерзкое зелье сухой пылью забило горло, но девушка не обратила на это внимание, рывком развернувшись к зеркалу — сверкающие серебристые локоны Флер Делакур вновь обрели свой прежний вид. Отвернувшись от трельяжа, она встретилась взглядом с удивленным взором Габриэль.
- Это... Это лекарство! Чтобы справиться с волнением! - выпалила девушка, позабыв о необходимость коверкать свое произношение.
Габриэль расцвела улыбкой.
- А вот эта ф'газа у тебя получилась совсьем чисто! - радостно сообщила она, - Тебе совсем не о чем беспокоиться!
Чжоу хотела ответить, как вновь услышала решительный и громкий стук в дверь. Габриэль бросилась открывать, и, наклонив голову, чтобы не удариться о притолоку, в комнату вошла мадам Максим.
- Bonjour, bonjour, ma cherie! Ça va?
- Мадам Максим, пожалуйста, говоритье с ней на англесский! - воскликнула Габриэль, - Она тренироваться!
Великанша с легким удивлением взглянула на Чжоу и величаво склонила красивую голову, словно решив не тратить время на выяснение причин столь странного желания.
- C'est bon. Как ты себя чувствуешь, до'гогая? У тебя усталый вид.
- Все в пог'ядке, - промямлила Чжоу, на этот раз помня о своем притворном грассировании.
- Пора идти на завт'гак. Начало ту'гнира — в десять. Тебе совсем нечего бояться, до'гогая, у тебя все шансы на победу!
Чжоу вымученно улыбнулась и благодарно кивнула.
Очевидно, ее бледность, напряженное лицо и закушенные губы были истолкованы директрисой Шармбатона как естественные признаки волнения перед решающим испытанием Турнира, так как никаких вопросов о ее самочувствии и о внезапном желании разговаривать только по-английски не последовало.
- Идем, - коротко сказала мадам Максим и направилась к выходу из комнаты. Чжоу, сопровождаемая Габриэль, последовала за ней, стараясь двигаться изящно и грациозно, как Флер, но словно одеревеневшее тело едва слушалось ее, и она поминутно спотыкалась, цеплялась локтями об углы и налетала на проходивших мимо шармбатонцев, не зная даже, как извиниться.
Путь до замка занял, казалось, целую вечность. Школьные приятели Флер неумолчно стрекотали на стремительном французском, наверное, желая ее развлечь и поддержать, мадам Максим спокойным, уверенным голосом перечисляла слабые стороны чемпионов Хогвартса и Дурмстранга, не уставая жаловаться на невообразимую ошибку с четвертым чемпионом, Габриэль рассказывала какую-то историю — наверное, стремилась порадовать сестру своим знанием английского, а Чжоу не слышала никого из них, поглощенная мыслями о том, удалось ли Драко справиться со своей частью задания. Что она будет делать, если ей придется идти в лабиринт одной, она боялась даже представить.
Завтрак прошел в сплошном тумане полубесчувственного оцепенения. Чжоу, неестественно прямо сидя за когтевранским столом, не шевелилась и только водила по залу взглядом, отыскивая среди взбудораженных, радостно галдящих учеников лица друзей. Мариетта и Элис о чем-то оживленно перешептываются — лица у обеих взволнованные и напряженные. С запозданием Чжоу поняла, что после ночного разговора с поймавшей ее Мариеттой в спальню она так и не вернулась, и подруги, должно быть, гадают, куда же она пропала. Видимо, почувствовав ее взгляд, Мариетта подняла голову и взглянула на нее с выражением такой неприкрытой презрительной ненависти, что Чжоу вздрогнула от удивления, совсем забыв, что взгляд этот предназначался вовсе не ей, а обворожительной французской красавице. Отвернувшись от подруг, она встретилась взглядом с Роджером Дэвисом, смотревшим на нее, сосредоточенно хмурясь и словно пытаясь что-то понять или вспомнить. Конечно — приходит в себя после Империуса, смутно помнит, что совсем недавно произошло что-то важное, связанное с Флер, но что именно— никак не может вспомнить. Изобразив на лице холодное равнодушие, Чжоу пожала плечами и, вскинув голову, отвернулась. Сейчас, спустя всего несколько часов, она не могла поверить, что применила к собственному однокурснику Запрещенное заклинание. «Использования любого из них по отношению к человеческому существу достаточно, чтобы заработать пожизненный срок в Азкабане» - внезапно вспомнила она слова Грозного Глаза и поспешно поставила на стол кубок с тыквенным соком, опасно накренившейся в ее задрожавшей руке.
За соседним столом Чжоу увидела Виктора Крама и, вздрогнув, вгляделась в его лицо, пытаясь понять, действительно ли это он, или Драко все-таки справился и теперь сидит здесь под его личиной. Виктор крутил в пальцах вилку с кусочком бекона, глядя на него с полным отсутствием аппетита, и слушал оживленно говорившего ему что-то Каркарова, сосредоточенно сдвинув темные брови и слегка кивая в ответ на слова своего собеседника. Если это и был Малфой, то в свою роль он вжился безупречно.
Скользнув взглядом по преподавательскому столу, Чжоу с внутренним замиранием посмотрела на стол Пуффендуя. Седрик, как обычно, окруженный друзьями, без умолку болтавшими и смеющимися, разительно выделялся из этой веселой, ликующей группы. Нахмурившись, сощурив глаза от лучей врывавшегося в высокие окна солнца, он оглядывал зал, и лицо его становилось все более удивленным, раздосадованным, печальным... Поддавшись внезапному порыву, девушка замахала ему рукой; его взгляд, скользивший вдоль стола под бронзово-синими флагами, остановился на ней, он слабо улыбнулся и кивнул ей, а затем вновь вернулся к своим безмолвным поискам. Ругая себя за глупость, Чжоу опустила руку и уставилась в пустую тарелку перед собой, старательно делая вид, что не замечает удивленных взглядов сидящих рядом подруг Флер. Не в силах справиться с собой, она поминутно бросала на Седрика робкие взгляды, чувствуя, что бессмысленно и глупо тратит последние минуты оставшегося у нее времени, которое она могла его видеть, говорить с ним. Ведь если все пойдет не по плану, то эти солнечные мгновения радостного, теплого утра и в самом деле будут последними и исчезнут без следа, словно тонкая завеса тумана в золотых лучах рассвета. Нет, нет, нельзя об этом думать, эмоциям сейчас нет места, нужно сосредоточиться на деле! Чтобы хоть чем-то себя занять, она пододвинула к себе тарелку со свежими теплыми тостами и едва успела взять один, как золотые блюда разом опустели, и громкий голос Дамблдора попросил зрителей и участников последнего задания турнира проследовать на поле для квиддича. Чжоу заметалась взглядом по залу, отыскивая Крама. Тот своей обычной неторопливой походкой, ссутулившись и скрестив руки на груди, шел между столами к выходу в сопровождении Каркарова и мистера Бэгмена, о чем-то негромко говоря со своим директором. Слов было не разобрать, но говорили они совершенно точно не по-английски. Девушка едва сдержалась, чтобы не застонать от отчаяния — так мастерски притворяться не смог бы даже Драко, тем более не зная болгарского языка.
Она еще раз оглядела зал, но Малфоя не обнаружила. Значит, что-то пошло совсем не так, как он ожидал, и его поймали на дурмстрангском корабле. Хотя это тоже было странно — о подобном дерзком вторжении уже знала бы вся школа, и виновник был бы немедленно и сурово наказан. Однако профессор Снегг с совершенно спокойным, даже безразличным лицом допивал утренний чай за преподавательским столом и вовсе не обсуждал с Альбусом Дамблдором возмутительное поведение одного из своих студентов, да и слизеринский стол вовсе не гудел рассерженным и восторженным шепотом... Их с Драко дикие ночные приключения не вызвали совершенно никакого отклика в спокойной и размеренной школьной жизни — как будто их немыслимые выходки и вовсе остались никем не замеченными. Вспомнив бурю страха и надежды, переходы от беспросветного отчаяния к восторженной уверенности, которыми были полны последние несколько часов, Чжоу невольно удивилась тому, что для других это время было таким же лениво-сонным и благодушным, как и любое другое ранее утро, и точно так же ничего не значило.
Рассуждать дальше было некогда — мадам Максим поднялась из-за учительского стола и сделала ей знак, веля поторопиться. Чжоу быстро вскочила со скамьи и почти бегом направилась к выходу из зала, сопровождаемая взглядами едва ли не всех еще остававшихся в Большом зале учеников. Под этим пристальным вниманием она словно стала в десятки раз более неловкой, чем обычно, и, спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу, думала о том, что жизнь Флер вовсе не такая безоблачная, как кажется. Внезапно вспомнилась позолоченная восходящим солнцем опушка Запретного леса, звенящие голоса Роджера и Флер, яркая белая вспышка заклинания... Почему же все-таки Роджер напал на так восхищавшую его девушку?.. Что было причиной разыгравшейся возле кареты сцены? Ответов не было, как не было и времени на дальнейшие их поиски.
Трое чемпионов уже стояли у входа в зловещий лабиринт, ожидая ее. Гарри и Крам слушали — или делали вид, что слушают, - веселую трескотню Людо Бэгмена, а Седрик, которому воспитание не позволяло открыто не обращать внимания на слова одного из судей, стоял рядом и рассеянно кивал, пытаясь удерживать на губах вежливую улыбку, совсем не соответствующую напряженному взгляду, которым он окидывал заполняемые зрителями трибуны.
И только тут Чжоу, наконец, сообразила, кого он так отчаянно пытается найти. Ее. Ведь на завтраке Чжоу Чанг не присутствовала, никто не видел ее со вчерашнего вечера, она не пришла пожелать Седрику удачи, не пришла даже просто болеть за него!.. Сама не понимая, что она собирается делать, девушка шагнула к нему, и тут кто-то цепко схватил ее за локоть. Она обернулась — Виктор Крам.
- Плохо играешь, - еле слышно прошипел он, глядя на нее из под нахмуренных бровей, и в его голосе Чжоу не уловила прежнего твердого болгарского акцента, - Держи себя в руках!
Чжоу чуть не бросилась ему на шею в приступе совершенно безумной радости — Драко все-таки справился! Их безумный план удался во всем!
- Ты знаешь болгарский? - прошептала она, настороженно оглянувшись на Бэгмена, продолжавшего что-то говорить, обращаясь к Гарри.
Малфой фыркнул.
- Я знаю людей и латынь — этого оказалось достаточно! - заявил он с неподражаемым апломбом — так неповторимо по-малфоевски, что никакое Оборотное зелье не помешало бы человеку, хоть немного знавшему его, легко узнать его под личиной болгарского чемпиона.
Чжоу непонимающе уставилась на него, ожидая объяснений.
- Каркаров — большой любитель античности и всевозможных древних легенд и языков - я заметил это еще на святочном балу. Пока ты была занята с Диггори, я времени даром не терял и случайно услышал, как он разливается перед мадам Максим о дурмстрангских легендах и постоянно вставляет в речь латинские и греческие обороты. Любит кичиться своей образованностью — раз, и искренне интересуется той сферой, в которой особенно подкован, - два. Из этого можно заключить, что он не удержится от соблазна лишний раз блеснуть своими знаниями и побаловать себя разговором на любимую тему, поэтому когда я пожелал ему доброго утра на латыни, все возможные промахи в моем подражании Краму были мне прощены! - тут он сделал паузу и, самодовольно улыбаясь, добавил, - Не знаю, правда, как настоящий Крам, не знающий ни латыни, ни хогвартсских историй, будет потом выпутываться... Ну да это уже не моя печаль!
Чжоу только покачала головой — откровенное самолюбование Драко было настолько искренне-веселым и беззаботным, что она не испытала привычного желания сбить с него спесь. Да и времени на это уже не оставалось.
- Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трех Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение... - разнесся по стадиону многократно усиленный заклинанием голос Бэгмена, то и дело едва ли не заглушаемый громкими радостными криками и бурными аплодисментами, которыми трибуны приветствовали называемых комментатором Чемпионов.
В этом восторженном, буйном шуме Чжоу вдруг померещилось чуть слышное, слишком хорошо знакомое шипение...
- Твое время истекает, милая гостья, ты ведь помнишь об этом? Наша партия подходит к концу, и я с радостью говорю тебе, что ты оказалась интересным противником... Начнем же наш эндшпиль! Твой ход, моя храбрая обманщица, твой ход!
Резкий, пронзительный свист, громовой гул аплодисментов и восторженных воплей вернули Чжоу к реальности. Вздрогнув, она оторвала взгляд от бушующего моря зрителей на трибунах и успела увидеть, как Гарри и Седрик исчезают в густом сумраке, клубящемся внутри лабиринта.
- Мистер Крам, вы следующий, - сказал Бэгмен и хлопнул мнимого Виктора по плечу. Тот скосил на Чжоу глаза и неожиданно подмигнул. А несколько минут спустя, когда теплый летний воздух распорол следующий свисток, Чжоу услышала его быстрый шепот:
- Встретимся в лабиринте. Направо, налево, направо! - и он исчез из виду за густым переплетением зеленых ветвей.
- Готовьтесь, мисс Делакур, теперь ваша очередь, - Бэгмен вновь поднес к губам свисток, и Чжоу ощутила разлившуюся по жилам волну зарождающейся эйфории, нетерпеливой жажды риска, пугающей, но странно приятной. Несмотря на всю серьезность ситуации, в которой она оказалась, несмотря на последствия ее действий и на опасность того, что ей еще предстояло сделать, она чувствовала себя так, словно наконец оказалась в одном из любимых своих романов, полных опасных приключений и фантастических чудес, и теперь у нее есть шанс совершить свой собственный подвиг.
Резкая пронзительная трель сигнального свистка заставила ее вздрогнуть.
- Удачи, мисс Делакур! - воскликнул Бэгмен, сияя улыбкой, и Чжоу быстрым шагом вошла в лабиринт.
Гул голосов, несшийся с переполненных трибун, смолк, едва она вступила в зеленую арку входа, словно обрезанный ножом, и странная, противоестественная тишина окутала ее непроницаемым покрывалом.
- Люмос! - быстро шепнула девушка и подняла светящуюся палочку над головой. Огонек был странно тусклый — палочка Флер словно не желала слушаться новую хозяйку. Узкая серая тропинка терялась в белесых клубах явно магического тумана, в нескольких шагах впереди раздваиваясь. Вспомнив слова Драко, Чжоу быстро дошла до развилки и повернула направо. Голубоватые лучи волшебного света не осветили ничего угрожающего — дорожка безмятежно бежала дальше, не преграждаемая зачарованными стенами без дверей или фантастическими монстрами. Почувствовав смутный укол разочарования, девушка опустила руку с волшебной палочкой и уверенно пошла вперед. Но стоило ей сделать пару шагов, как серебристая пыль прямо впереди взметнулась столбом, запорошив ей глаза и забиваясь в нос, а когда, кашляя и вытирая выступившие слезы, Чжоу вновь подняла взгляд, то не смогла сдержать крик ужаса — в нескольких шагах от нее возвышалась непроницаемо-черная коронованная тень с иззубренным кинжалом в высохшей руке и слепым холодным блеском в пустых глазницах...
Чжоу знала за собой эту постыдную особенность — страх вовсе не подстегивал ее храбрость, не воспламенял волю, не заставлял собрать все силы и отчаянно, безрассудно драться за жизнь. Он действовал на нее как дурман, лишающий воли и сил, парализующий чувства и превращающий ее в бессильную, обреченную жертву, способную лишь пассивно ждать своей участи, сдавшись и не решаясь на борьбу. Но теперь все происходило по-другому. Образ венценосного призрака с занесенным мечом вызвал в ее памяти воспоминание о безграничной пустынной темноте бесформенной тюрьмы, где она провела столь много времени и испытала столько ужаса, и физически невыносимая мысль об этом заставила ее броситься прочь еще прежде, чем она успела сообразить, что это всего лишь боггарт, что достаточно одного простого заклинания — и он исчезнет. Цепляясь за колючие ветви живой изгороди, спотыкаясь, едва ли не падая, она неслась прочь, не разбирая дороги, не глядя по сторонам, страшась даже оглянуться...
Неизвестно сколько времени спустя, выбившись из сил и задыхаясь, Чжоу остановилась, привалившись спиной к густому сплетению ветвей, прижимая руку к левому боку и пытаясь выровнять дыхание. Кошмарный призрак не преследовал ее, затерявшись где то позади, в лживых туманных завитках, новых угроз пока не было видно, но отдыхать было некогда — добраться до кубка нужно раньше остальных во что бы то ни стало. Чжоу вновь засветила палочку и подняла ее над головой. В паре шагов — очередная развилка, три тонкие дорожки разбегаются в разные стороны и исчезают в темноте. «Направо, налево, направо». Девушка почувствовала, как задрожала сжимавшая палочку рука. Она не следила за направлением, когда в панике бежала от боггарта, и теперь она не могла даже вспомнить, сколько поворотов она преодолела за время этой бездумной гонки. Она заколебалась. Идти назад — маловероятно, что она сумеет найти выход, да и Малфой, удивленный ее долгим отсутствием, уже, скорее всего, движется дальше, а не ждет ее до сих пор в условленном месте. Искать кубок одной — страшно, очень страшно, но шансов у них тогда становится в два раза больше — уж хоть один из них двоих должен будет успеть! И, подавив трусливое желание вернуться назад, Чжоу быстро пошла по убегавшей во мрак тропинке, замирая от малейшего шороха, ежесекундно ожидая, что из-за следующего поворота на нее бросится какое-нибудь чудовище. Но пока ничего не происходило, только однажды до нее донесся приглушенный расстоянием крик, но алых искр, свидетельствующих о том, что кто-то из Чемпионов выбыл из состязания, она не увидела.
От долгого напряжения всех сил почти потеряв способность связно мыслить, она едва не поддалась на уловки блуждающего огонька и очнулась от наведенного им дурмана только провалившись по колено в неожиданно разверзшееся посреди дорожки болото. С трудом выбравшись из него, вся перемазанная грязью и тиной, девушка вновь зажгла потухшую было волшебную палочку и осторожно заглянула за очередной поворот. Слабые волшебные лучи высветили бесформенный силуэт чего-то огромного, медленно двигавшегося к ней, издавая тихое отвратительное шипение, заиграли мертвыми бликами в фосфоресцирующих фасетках белесых глаз... Чжоу отчаянно закричала, панически попятившись назад, и налетела на колючую стену лабиринта. Удар выбил весь воздух из легких, задушив ее дикий вопль, и девушка, пытаясь сделать вдох словно смерзшимися от страха легкими, могла только смотреть на надвигавшееся на нее чудовище. Гигантский паук — тонконогий, скользкий, омерзительный, с пылающими алчной злобой гроздьями глаз, бессмысленно и жадно уставившихся на свою жертву, - неспешно, словно зная, что ей не скрыться, приближался. Чжоу стиснула трясущимися пальцами волшебную палочку, но слова всех заклинаний внезапно пропали из ее головы, словно унесенные потоком неистового ужаса, и она только молча смотрела на нависшее над ней чудовище, не в силах даже закрыть глаза, чтобы не видеть этот кошмар...
- Остолбеней! - воскликнул громкий, уверенный голос, алый луч разорвал клубившийся над тропинкой мрак до боли яркой вспышкой и ударил монстра в отвратительную морду. Паук замер, словно внезапно передумав атаковать, а затем медленно завалился набок, с глухим шуршанием смяв темную зелень живой изгороди.
- Флер, ты в порядке? - кто-то склонялся над ней, заслоняя от ее глаз чудовищное переплетение мерзких паучьих лап.
С трудом Чжоу сфокусировала взгляд на своем нежданном спасителе, протягивающем ей руку, чтобы помочь подняться. Даже встреча с этой отвратительной тварью, захлебывающейся ядом и с шипением крадущейся во мраке страшного лабиринта, не могла помешать Седрику остаться джентльменом... Все еще пребывая в бесчувственном онемении, девушка ухватилась дрожащими пальцами за его руку и с трудом поднялась на непослушные, подгибающиеся ноги. Рукав его рубашки дымился, на плече прожжена дыра — с чем он уже успел встретиться в этом кошмарном месте?
- Все в порядке? - вновь спросил он, озабоченно вглядываясь в ее лицо, а Чжоу все не могла проглотить подкативший к горлу комок и только молча смотрела на него, по-прежнему сжимая его руку и совсем забыв, что вовсе не ее он сейчас видит, что совсем не такого поведения ждет. Утекали, словно песок сквозь пальцы, последние минуты, остававшиеся у нее на то, чтобы быть с ним рядом, чтобы быть счастливой одним его присутствием, чтобы просто знать что он жив... Все те месяцы, что она прожила заново, но все равно без него, теперь внезапно слились в эту единственную минуту, и она забыла ту роль, которую должна была играть, забыла, что нужно торопиться — забыла все, кроме того, что когда он скроется за поворотом убегающей во тьму тропы, она больше никогда не увидит его живым.
На мгновение Чжоу словно лишилась чувств и очнулась, отчаянно рыдая, уткнувшись мокрым от слез лицом в плечо Седрика, судорожно сведенными руками обвивая его шею, чувствуя, как он нерешительно гладит ее по спине, говоря что-то успокаивающе... Но вместо того, чтобы успокоиться, она едва сдержала горестный всхлип, рвавшийся из груди — ведь он не узнает ее, не слышит, не чувствует... А значит, эта возможно последняя минута с ним украдена у нее, лишена всякого смысла... Рыдания стихли столь же внезапно, как и начались, и она отстранилась, вытирая глаза, и сказала, стараясь сдержать дрожь в голосе:
- Все в порядке. Прости, я просто слишком испугалась.
Слова прозвучали совсем не так, как произнесла бы их настоящая Флер — глухо, хрипло, без ее очаровательного акцента, без неизменной кокетливой улыбки. Но она и так вела себя слишком странно для того, чтобы Седрик обратил внимание на такую мелочь.
- Ну я... тогда пойду, - неуверенно произнес Седрик, вглядываясь в ее лицо словно в надежде прочесть в нем ответ на какой-то не заданный вопрос.
Чжоу едва поборола в себе желание закричать, что это она, а вовсе не Флер, рассказать ему все — про переход, про отчаянную партию со временем, про страшное будущее, щерившее иззубренные клыки всего в паре часов от них... Но нет, нужно пожертвовать этим мгновением ради многих и многих лет, нужно и его поставить на карту в надежде выиграть нечто куда более ценное.
- Конечно. Спасибо за помощь! И удачи!- пропела Чжоу, отбрасывая за спину волну растрепавшихся белокурых кудрей, и, улыбнувшись Седрику на прощание, едва ли не бегом устремилась дальше по пустынной тропе, боясь, что если она не уйдет сейчас, то потом ей просто не хватит сил.
Дорожка извивалась под ногами, расщепляясь на развилки, скрываясь за поворотами, ныряя в темные тупики... Мало-помалу оставившее ее было напряжение начало возвращаться - слишком уж долго ей не встречались новые препятствия. Это было странно — как будто лабиринт просто заманивал ее в ловушку, усыпляя бдительность своим обманчивым спокойствием. Девушка ускорила шаги, уже почти желая столкнуться с очередным боггартом или пауком... Из-за ближайшего поворота донесся быстрый шум шагов, и прямо перед ней на тропинку шагнул Виктор Крам. То есть Драко в его обличье. Чжоу испуганно вскрикнула от неожиданности, а в следующее мгновение волна радостного облегчения затопила все ее существо.
- О, неужели это ты! Я и не думала, что смогу тебя отыскать! Ты знаешь, где... - затараторила она, но Малфой не дал ей закончить. Глядя на нее словно невидящими глазами, он поднял руку с волшебной палочкой, коротко взмахнул ей и прошептал:
- Остолбеней!
Алая вспышка, вырывающаяся из его руки и стремительно несущаяся к ней, непонимание и изумление взвиваются в сознании — а затем острая боль в груди, словно рассеченной ножом, громкий, мучительный крик, отдавшийся звоном в ушах — и все исчезло.
____________________________
Французские фразы:
- Сестренка, сестренка, просыпайся! Пора идти!
- Ты прекрасно выглядишь, как всегда.
- А, доброе утро, Флер! Уже на взводе?
- Доброе утро, дорогая! Как ты?
- Хорошо. 
