Глава 25Четверо мальчишек разбрелись по спальне. Один стоит у окна, сложив руки на груди, другой залез под кровать так, что только ноги высовываются в огромных ботинках, третий подпирает дверь, все время теребя лохматые волосы, четвертый расхаживает туда-сюда, прикладывая пальцы к губам и чего-то соображая.
И тишина. Только слышна возня под кроватью, скрип половиц под ногами и дребезжание стекла.
- Так и будем молчать? - спрашивает тот, что у окна, даже не обернувшись. Словно разговаривает со стеклом или со своим отражением.
В ответ ему - только пыхтение под кроватью.
- Предлагаю признаться, - вдруг заговаривает тот, что ходит из угла в угол. Он останавливается, встряхивает кисти и устало опускается на кровать.
- И получить за все хорошее? - ехидно осведомляется первый.
- Я хочу жить, - доносится из-под кровати приглушенный голос. - Жить, слышите? Никаких сдаваться!
- Дело говорит, - замечает мальчишка у окна.
- А я за признание, - говорит тот, что у двери. - Сириус, прости, но сегодня я на стороне Рема.
Сириус отворачивается от окна и криво улыбается:
- Ну и пожалуйста. Только меня не приплетайте.
Ремус поднимается с кровати.
- Мне одному никто не поверит. Нам с Джеймсом - возможно. Но вот то, что ты там ни сном, ни духом, - Ремус разводит руками. - Уж извините, для преподавателей вы с Джеймсом - не отделимы.
Сириус вертит в руках палочку, рассматривает ее и убирает в карман. Вздыхает, осознав, видимо, что сдаваться все-таки придется.
Паренек из-под кровати вылезает, отряхивается и, заметив обреченное выражение Сириуса, спрашивает:
- Все-таки сдаваться? - Ремус кивает. - Ну что за дела! Только я обрадовался свободным вечерам..
- Пит, идем, - Джеймс открывает дверь спальни.
- Ну, а может не надо? Ну подумаешь, мелкая пакость..
- Вот и я говорю - подумаешь, - подхватывает Сириус. - Всего-то..
- Вот не надо! - Ремус спускается самым последним. - Я вам сразу сказал - не стоит. Но вы нет, вы у нас гении!
- Ну хватит, - просит Джеймс. - Рем, мы не думали, что так выйдет..
- Не думали, не думали, - передразнивает Ремус.
- Слушай, ну что плохого мы сделали? - Питер вдруг останавливается. - Мы всего-навсего подшутили над Нюниусом, так?
- Пит, мы ошиблись, не рассчитали, - откликается Сохатый. - Согласись, когда целый факультет попадает в Больничное крыло - ну, плохо, ты не находишь?
- По мне, так офигеть как здорово, - высказывается Сириус. - Особенно, если это Слизерин.
- А я бы поблагодарил тех, кто освободил меня от занятий, - говорит Питер.
- Да, отлично, Пит, у нас не было сегодня занятий, - сердится Рему. - А ты знаешь, что на экзамене все равно будет все, вне зависимости от того, что мы чего-то там не успели?
- Что? - Питер бледнеет. - Ре-е-ем, ты ведь все расскажешь?
- А вот и нет, - говорит тот.
- Так, быстро, - Пит подталкивает Джеймса в спину. - Скорее, скорее, идем и все рассказываем.
Джеймс улыбается на выходе из гостиной, на самом деле дико довольный проделкой, Питер кусает губы, Ремус прокручивает заготовленную оправдательную речь, а Сируис считает, сколько вечеров загубит это их стремление сделать все как лучше.
Юные мародеры впервые идут сдаваться. У кабинета директора они недолго медлят, но, преодолев что-то внутри, все-таки попадают внутрь.
- Директор, мы бы хотели сказать вам правду, - начинает Ремус под пристальным взглядом голубых глаз.
____________________________________________________________
- Да чтоб еще хоть раз! - внезапно срывается Сириус, кидая котел на пол. - Чтобы еще хоть раз я пошел сознаваться? Ну уж нет!
Ремус смеется почти незаметно, не прекращая оттирать вековую грязь. Питер пыхтит рядом, напевает там что-то, а от него в разные стороны отлетают кусочки гари и сгнивших на стенках котла шкурок.
- Когда я в следующий раз, - доносится голос Джеймса из другого конца подсобки, - пойду сдаваться, останови меня, Сириус.
Противно скрипит железная мочалка по почерневшему котлу, локти ударяются о стенки и деревянные шкафы, и снова молчание.
- Правду сказать, правду, - дразнится Сириус и пинает котел, катающийся по полу.
Древний котел звенит, ударяясь о каменные плиты. А мародеры, так уж выходит, больше ни разу не предпринимают попытки сознаться. Первой и единственной им хватило.
