Глава 25Гермиона сидела на самом краешке стула, – так, чтобы рама давила на копчик, –прижавшись виском к столешнице и широко раскинув руки. Точно так же, как в прошлый раз. И точно так же на уголке стола лежал тубус с министерскими документами, касающимися ее личной жизни. Не то чтобы сейчас она чувствовала себя хуже, чем тогда. Но, определенно, не радостно. Да что там – она вовсе ничего не чувствовала – будто эту функцию сознание отключило. За ненадобностью? Или чтобы предохранители не сгорели? Впрочем, хватало и тела. Ее трясло – как начало ночью, так и не отпускало вот уже полдня.
- Этого не может быть. Это ошибка.
Сколько раз за сегодня она повторила эту фразу? Гермиона никак не могла избавиться от ощущения дежа вю – четыре с половиной года назад она стояла в том же кабинете и твердила те же слова под таким же сочувствующим взглядом. Только тогда с ней разговаривал пожилой маг, а теперь – довольно молодая ведьма.
- Никаких ошибок, миссис Грейнджер. Вот, пожалуйста, подтверждение, - она выудила из тубуса свиток пергамента. – Факт смерти установлен на основе свидетельства двоих совершеннолетних магов. Вы желаете знать их имена?
Гермиона равнодушно пожала плечами.
- А впрочем, да, хочу.
Интересно, где эти умники были четыре, нет, уже скоро пять лет назад,– когда ей позарез нужно было избавиться от невесть откуда взявшегося мужа?
Аделаида Паттерсон развернула один пергамент, другой.
- Ах, вот, - сказала она наконец. – Это мистер Малфой, Люциус Малфой, - уточнила она. – И... Станислас Смотрицки.
- Что?
Гермиона открыла рот. Она не слышала почти ничего из того, что говорила ей министерская ведьма дальше. В висках стучала кровь. Смотрицки. И Малфой. Нет, главное – Смотрицки. Зачем? Почему именно сейчас? Как раз в тот день, когда... Или нет, раньше. Гораздо раньше – это же министерство. Пока они почешутся... Или...
- Простите, - хрипло пробормотала она.
Ведьма, прерванная на полуслове, удивленно посмотрела на нее.
- Простите, - повторила Гермиона, справившись с голосом. – Я могу узнать, когда вы получили эти свидетельства?
Ведьма пожала плечами и снова принялась рыться в пергаментах. Наконец, она нашла то, что нужно.
- Вчера утром, - ответила она с ноткой самодовольства. – Знаете, мы стараемся все делать быстро. Тем более, такие обстоятельства...
- Какие обстоятельства?
Ведьма снова сверилась с записями на пергаменте.
- Тут написано, что вас следует оповестить как можно скорее. Никаких пояснений. Видимо, эти господа что-то сказали непосредственно начальнику отдела...
- Они были здесь? Оба?
- Во всяком случае, мистер Малфой – я его видела. И, да, кажется, он был не один.
- Как выглядел второй?
- Ну, ростом чуть пониже мистера Малфоя. Волосы острижены – так, довольно коротко...
Она покачала головой.
- Больше ничего не припомню, - призналась она с ноткой удивления.
Гермиона кивнула. Троллев Стен. Чары неприметности - вне всякого сомнения. Конечно, теперь эта курица ничего не припомнит. Под чарами, да еще рядом с Малфоем... Значит, он знаком с Малфоем? Что ж, если он был в стане Волдеморта одновременно со Снейпом, имел все шансы познакомиться и с Малфоем – что тут удивительного. Важно другое – он вполне мог знать, что связывает Гермиону и Снейпа. Скорее всего, когда она опубликовала его статью в «Алхимике», он наводил о ней справки. И ничто не мешало ему поинтересоваться, в частности, у Малфоя. Впрочем, а знает ли Малфой о ее браке? Волдеморт точно знал. Но счел ли нужным шепнуть Люциусу? Который, кстати, в то время не исключено, еще был в Азкабане...
Пока она шла по министерству к каминам, в голове несколько прояснилось. Но тело словно слилось с душой, превратившись в один комок глухой боли. Снейп исчез. Так или иначе, слова Прелати о том, что «Снейп больше не ее забота» резонировали со словами самого Снейпа – его обещанием, что она от него освободится. А чего ты хотела, девчонка? Он просто выполнил твою просьбу. Вполне возможно, встретившись с Прелати. Или просто исчезнув – туда, откуда явился. В какую-то свою норку. Подальше от этой непонятной войны. Тем самым, кстати, развязав ей руки – теперь в списке возможных объектов для шантажа было на одну позицию меньше. Эх, это имело бы смысл, если бы не было на свете Гарри Поттера и Стена Смотрицки.
Смотрицки. Еще один приступ боли. Его действия Гермиона не могла точно классифицировать – пока она колебалась между предательством и циничным расчетом. Она больше не вспоминала об удовольствии. Ее кидало в дрожь от осознания того факта, что это был просто эпизод в игре – в чужой игре. Ее использовали и выкинули прочь. Что ж, на войне как на войне – не об этом ли ей толковал Снейп. А уж он-то разбирается в таких вещах... Но как именно использовал ее Стен Смотрицки в сговоре с Люциусом Малфоем? Для чего? Выманить Снейпа из его убежища? Зачем такие сложности? Неужели Малфой не мог добраться до Снейпа как-то иначе? Или ему хотелось сделать это именно так – чтобы заодно унизить и грязнокровку Грейнджер?
Глупости. Ну, выманили бы - и успокоились. Нет никакой причины после этого являться в Министерство и свидетельствовать о героической смерти бывшего профессора в битве при Хогвартсе. Если только... Если только в этом же сговоре не участвовал и сам Снейп. Подсказал ей идею с порт-ключом, наверняка зная, что в случае чего Стен ее задержит. Интересно, представлял ли он, каким именно способом... А впрочем, вообще нужен ли им был сам Снейп? Или достаточно официального признания его смерти - причем чем скорее, тем лучше? И это еще не все – им нужно было, чтобы она, Гермиона, об этом узнала. Что им до нее и до ее осведомленности, если она уже сыграла свою роль в их интриге? Значит, еще не доиграла?
Завещание. Это же очевидно. Вскрыть завещание может только она – единственная прямая наследница Снейпа.
Ладно, с этим разобрались. Как быть со всем остальным? С тем, в частности, что случилось в ту самую ночь между ней и Смотрицки. Если отбросить все предположения касательно интриг Снейпа, в сухом остатке Стен Смотрицки официально превратил ее в свободную женщину. А если даже это не совпадение, получится, что она — свободная женщина, унаследовавшая чертову уйму всякого снейповского магического хлама. Пардон, темномагического. Ради чего же, в таком случае, вы это все затеяли, мистер Смотрицки? Гермиона нервно хихикнула. Вот уж никогда не думала, что станет достойной целью для охотника за приданым... А если еще принять во внимание характер этого приданого...
К счастью, на этом месте размышления пришлось прервать. Копчик болел нестерпимо, а в ее рассуждениях было так много допущений, что она за короткое время запуталась окончательно. Стоило сварить кофе и попробовать заполнить хотя бы часть белых пятен во всей этой истории с очередной смертью Снейпа.
Поэтому Гермиона приказала себе успокоиться и, несмотря на свое прежнее решение предоставить ему возможность сделать следующий шаг, написала письмо Смотрицки. Обстоятельства изменились. Теперь речь шла не о романе и его возможном продолжении, а о вещах куда более прозаических, но не менее серьезных. В своем письме она коротко и сухо потребовала у Смотрицки объяснений по поводу его роли в истории с установлением факта смерти Снейпа. Она долго раздумывала, признаваться в том, что бывший профессор ее муж, или нет. Оставалась крошечная вероятность, что Смотрицки не знал об этом. В таком случае не исключено, что это была сольная партия Малфоя. И в этой игре пешкой могла оказаться не только она, но и Стен. Поразмыслив, Гермиона решила, что это не так чтобы совершенно невероятно. Поэтому о своей связи со Снейпом она на всякий случай решила умолчать. Зато очень четко дала понять, что знает о том, что Снейп не погиб и еще совсем недавно видела его живым. Мелькнула мысль, что Стену покажется подозрительным ее интерес к судьбе Снейпа. Но Гермиона подавила эту мысль.
Отправив сову, она решила связаться с Канингемом. На сей раз в реальности. Для разговора с главным аврором у нее были и причина, и повод. Поводом стало то, что она взялась за расчеты по зонам нестабильности. Первые результаты она уже получила – но настолько отрывочные и приблизительные, что о них и говорить не стоило. Причина же состояла в том, что, поскольку Снейп теперь официально мертв, у Канингема не было оснований и дальше держать Гарри под действием ритуала. Да, она прекрасно понимала, что не в Снейпе дело. Но официально признанная смерть Снейпа могла стать поводом для Гарри просить разрешительного ритуала. Так оно и было бы, если бы он не завяз с этим... синдромом дворняги. А еще ей было очень нужно осторожно «прощупать» Канингема на предмет того, насколько реален был их вчерашний разговор и, соответственно, договоренности.
Она вызвала приемную начальника аврората. К счастью, приемная была оборудована камином, и Гермионе не было нужды снова переноситься в министерство, чтобы поговорить с главным аврором. У камина оказалась девица-секретарь.
- Мистера Канингема? – переспросила она, глупо хлопая ресницами.
Но смотрела при этом не на Гермиону, а куда-то в глубину приемной. Гермиона вытянула шею, и ей показалось, что там кто-то есть – стоит у самой двери, ведущей в кабинет начальника.
- А вы, простите...
- Грейнджер. Гермиона Грейнджер.
- Миссис Герйнджер? - зачем-то громко переспросила секретарша, снова кося глазом вглубь приемной.
Там Гермионе снова почудилось движение.
- А... э... простите, мистер Канингем сейчас на совещании у министра, - ответила наконец секретарь.
Хоть бы врать научилась, - раздраженно подумала Гермиона.
- Что ж, мистеру Канингему это нужно не меньше, чем мне, - тоже нарочито громко произнесла она. – Когда появится, передайте ему, что он может со мной связаться. Я дома. Он поймет, о чем речь.
Гермиона отошла от камина и села в кресло. Канингем ее избегает? Почему? Знает, что ей нужно? В таком случае ни тролля пьяного не станет он с ней связываться еще дня два, не меньше. Он слишком давно в аврорах, чтобы не понимать, что за одну ночь расчеты такой сложности не делаются.
Тем не менее, она ждала. Ждала ответа от Смотрицки. Появления Канингема. Ждала, когда утихнет боль. Пройдет дрожь, по-прежнему сотрясавшая тело. Совы и правда прилетали – из министерства, с напоминанием о необходимых юридических процедурах и предупреждениями о сроках. Из нотариальной конторы – сообщить о смерти Снейпа, вдруг она еще не знает... А потом о том, что из министерства получены необходимые документы, подтверждающие полномочия... А потом – с просьбой как можно скорее определиться с датой вскрытия завещания и намеком на то, что чем раньше это случится, тем лучше... Мерлин, они что, правда, думают, что в ее сутках сорок восемь часов? Почему она должна сделать это все за один день? Завтра. А лучше - послезавтра. А еще лучше – вообще никогда...
Тем не менее, после трех часов сидения у камина она поняла, что пора бы хоть чем-то заняться. Иначе станет совсем плохо. И раз так, то почему бы не заглянуть в нотариальную контору – ознакомится с завещанием прямо сегодня? А то гоняют сов туда-сюда. Птичку жалко... А еще жальче себя – все время открывать им окно, с приступом сердцебиения убеждаясь, что это снова не та сова... Вот и еще одна, кстати, и снова от мистера Фобстера. Нет, лучше собраться – и поскорее. А то вместо совы пришлет клерка. И если это опять окажется, как там его, Хиггинс, что ли - она за себя не ручается.
Кряхтя и охая, Гермиона кое-как доползла до ванной и привела себя в порядок. На полочке очень кстати нашелся пузырек бодрящего зелья. Гермиона опрокинула его в рот и через несколько минут почувствовала себя вполне прилично. Что ж, в пузырьке было никак не меньше двух доз. О том, что с ней будет, когда действие зелья закончится, она предпочла не думать.
В контору Фобстера Гермиона попала уже под конец рабочего дня. Тем не менее нотариус встретил ее очень радушно и уверил, что ради ее дел он готов задержаться сам и задержать своих сотрудников – хоть на всю ночь. Гермиона выразила слабую надежду, что ночь она все-таки проведет дома, в своей постели, а не в конторе мистера Фобстера. Потом ее усадили в кресло и принялись суетиться. Она автоматически что-то подписывала, просматривала какие-то инструкции, выслушивала выдержки из законодательства, подписывалась под тем, что она «ознакомлена», потом в каких-то графах в амбарной книге, потом под описями, потом снова ее с чем-то знакомили и она снова подписывалась.
Наконец формальности были улажены. Откуда-то появилось двое свидетелей – магов, которых Гермиона впервые видела, но которые тоже под чем-то подписались и покивали головами на что-то сказанное устно. Гермионе передали пергаментный свиток, и в комнате установилась подобающая случаю торжественная тишина. Гермиона сломала печати, но не успела развернуть пергамент, как он был выхвачен у нее из рук и передан незнакомому магу-свидетелю. Тот развернул пергамент, прочистил горло и торжественным тоном принялся зачитывать присутствующим волю покойного Северуса Снейпа.
К счастью, список желаний профессора был не слишком длинным. Все свое имущество он завещал жене. Было лишь несколько условий, которые она должна была соблюсти. Они касались дома в Тупике Прядильщиков и того, что осталось в его хранилище в Гринготтсе. На отдельном листе прилагался список того, что должно остаться там и ни в коем случае не переходить в чужие руки, так как являлось частью фамильной магии рода Снейпов. Гермиона быстро просмотрела список и почему-то испытала облегчение от того, что не обнаружила в нем ритуальных мизерикордов. В самом деле, они не принадлежали роду Снейпов или, если быть точным, Принцев – поскольку, по крайней мере, в игре, принадлежали семье Малфоев. Интереснее оказалась та часть завещания, которая касалась дома в Тупике Прядильщиков. Гермиона была обязана сразу по оглашении завещания взяться за продажу этого дома и одновременно – покупку другого, вместо этого, на свое усмотрение.
- Зачем? – удивленно спросила Гермиона, ни к кому не обращаясь. – Меня устраивает этот дом.
Мистер Фобстер покачал головой.
- Вы обязаны выполнить условия завещания, миссис Грейнджер, - сказал он. – Это магическое обязательство. Если вы не выполните его, завещание потеряет силу – и все имущество за неимением других наследников перейдет в распоряжение Министерства магии.
Мерлин, Снейп же говорил, что в его хранилище полно компромата...
- Если вы не возражаете... – мистер Фобстер помялся. - Наша контора работает с несколькими специалистами в области недвижимости. Я мог бы рекомендовать вам кое-кого...
Ну еще бы, - кисло подумала Гермиона. – Кто же станет упускать из рук хорошую сделку. Вот, безутешная и столь же беспомощная вдовушка – прекрасный клиент. Почему бы не получить с нее малую денежку?
- Если вы согласны, агент свяжется с вами завтра утром.
- Куда такая спешка? – Гермиона начала раздражаться.
Хоть бы постарались остаться в рамках приличия! Понятно, что мы тут все комедию ломаем. Ну так играли бы каждый свою роль. Я – убитую горем вдову. Они – сочувствующую массовку.
Мистер Фобстер еще немного помялся, а потом подхватил ее под локоть и увлек в свой кабинет.
- Видите ли, миссис Грейгнджер, - произнес он и нервно пожевал губу. – Магия вашего дома - дома вашего супруга - скоро ослабнет настолько, что за сохранность всего того, что находится внутри...
- Бросьте, судя по этой писульке, - она помахала свидетельством о смерти, которое до сих пор держала в руках, - мой муж преставился восемь лет назад. За это время магия дома должна была развеяться, раз уж она такая непрочная...
- Во-первых, не стоит недооценивать родовую магию, миссис Грейнджер, - прервал ее Фобстер. – Во-вторых, у вас странные представления. Магии дома ничего не угрожало эти восемь лет. Потому что смерть мистера Снейпа не была магически установленным фактом.
Глаза Гермионы округлились.
- Вы хотите сказать, что смерть Сн... моего мужа, фактически, произошла...
- Восемь лет назад, - кивнул Фобстер. – Но магически – только в момент должным образом оформленного признания сего факта. А что касается имущества – в момент, когда была сломана печать на завещании.
Гермиона кивнула. Что ж, это имело смысл. Биологическая смерть организма имеет лишь биологическое и связанное с ним социальное значение. Магическое же признание – оповещение демонов, так сказать. И теперь они возьмутся за работу. Или, скорее, наоборот – уволятся. Она криво усмехнулась своим аналогиям. Фобстер с тревогой наблюдал за ней.
- И все же я не понимаю, зачем такая спешка с покупкой нового дома, - призналась она.
- Это очевидно, - ответил Фобстер. – Вы можете отложить это хоть на год, хоть на сто лет. Но родовая магия, которая теперь сосредоточена только в вас, требует пристанища.
- Тогда зачем продавать дом? Пускай там и остается. Вместе со мной.
Фобстер покачал головой.
- Вы ведь магглорожденная ведьма? – произнес он скорее утвердительно, чем вопросительно.
Гермиона кивнула.
- И вы думаете, что справитесь с родовой магией, заклинаниями, наложенными мистером Снейпом и его предками? – он понизил голос до свистящего шепота. – Темной магией, миссис Грейнджер – вы отдаете себе в этом отчет? Вы уверены, что вообще хотите иметь с этим дело? Или хотя бы что вам это простят?
Гермиона пожала плечами. Она вспомнила, как пыталась пригласить в дом Гарри и что из этого вышло. Впрочем, тогда она не была официально главой рода.
- А кроме того, я понимаю мистера Снейпа. Тупик Прядильщиков – далеко не самое лучшее место для приличной молодой женщины, - светским тоном закончил Фобстер.
Но Гермиону не оставляло ощущение, что нотариус нервничает.
- Мистер Фобстер, - сказала она. – Нам будет легче понять друг друга, если мы станем чуть-чуть откровеннее. Не все ли вам равно – ну, ослабнет магия дома. Может, и вовсе развеется. И пускай. Темной магии туда и дорога. Не так ли?
Фобстер поерзал в кресле.
- Видите ли, миссис Грейнджер, - нерешительно произнес он. – Дом мистера Снейпа хранит множество... Множество вещей, свидетельств... В общем, я бы не хотел, чтобы кое-что из того, что хранится в этом доме, открылось.
- Вы уверены, что в доме, а не в Гринготтсе? Или еще где-нибудь?
Фобстер покачал головой и снисходительно улыбнулся.
- Такие вещи не хранят в банках, миссис Грейнджер.
Гермиона пожала плечами. Она представления не имела, о чем идет речь. В конце концов, это не ее дело. И все же…
- А я была уверена, что вы и ваша контора не имеет никаких проблем с законом.
Фобстер удивленно посмотрел на нее.
- С законом? О, можете быть уверены – никаких, - он нервно хохотнул. - После войны нас очень тщательно проверили.
- Так в чем же дело? Скажите, и, возможно, я просто отдам вам то, что там хранится. То, что вас тревожит. Или интересует.
- Это нельзя отдать, миссис Грейнджер, - тон Фобстера стал торжественным. – Это не принадлежит ни мне, ни моей семье. Просто моя семья кое-чем обязана мистеру Снейпу. И мне не хотелось бы, чтобы суть этих... обязательств стала достоянием общественности. Это все, что я имею право сообщить вам – да и то только потому, что вы теперь глава рода. Все остальное – не может быть сказано вслух. Во всяком случае, не мной.
Гермиона наклонила голову. Мерлин, она когда-нибудь научится понимать волшебников?
- Хорошо, - ответила она, стараясь, чтобы ее голос прозвучал безразлично. – Оставьте себе все, что считаете нужным. И не вижу причин отказываться от ваших услуг.
Фобстер так явственно расслабился, что Гермиона едва не покачала головой. Интересно, это настолько опасно – быть обязанным Северусу Снейпу? А профессор, по всей видимости, умел работать с людьми... Что он там говорил о слизеринцах и их деловых качествах? Кажется, они не столько сами держат слово, сколько умеют заставить других делать это. Даже после смерти.
- Наш агент свяжется с вами завтра утром, - предложил Фобстер. – Если вы не возражаете.
- Только, Мерлина ради, не раньше девяти часов, - поморщившись, попросила она.
Гермиона раскланялась с Фобстером и вернулась в свою лондонскую квартиру. По-хорошему, сегодня следовало нанести визит в Тупик Прядильщиков и проверить, не появился ли Снейп. Но сначала ей хотелось увидеть письмо Смотрицки. И узнать, не появлялся ли Канингем.
Письма не было. Зато был Гарри Поттер. Он нервно мерил шагами гостиную, и когда Гермиона, наконец, ввалилась в дом, кинулся к ней.
- Герми, ты уже все знаешь?
- Все – это про Снейпа? – уточнила она.
Гарри кивнул.
- Я только что ознакомилась с завещанием, - ответила Гермиона. - Устала, как собака. Так что, Гарри, если ты по делу – пожалуйста, говори и проваливай.
Она упала в кресло и прикрыла глаза. Гарри нахмурился.
- Я вообще-то от шефа, - сказал он сухо. - Канингем просил передать, что ваши вчерашние договоренности остаются в силе.
Гермиона с трудом разлепила веки и подозрительно посмотрела на Гарри. Вчерашние договоренности? Ах, так значит, они были... И в силе...
- И еще, - продолжал Гарри. – Он просил, чтобы ты больше не появлялась в аврорате – он сам с тобой свяжется. Герми?
Бодрящее зелье выветрилось. Гермионе казалось, что на нее навалилась колоссальная тяжесть. Что ее вот-вот раздавит. Во рту появилась мерзкая горечь – словно желчь разлилась.
- Прости, Гарри. Я очень занята, - едва ворочая языком, пробормотала она. - Вот, добралась до ваших зон нестабильности. Хотела с Канингемом об этом... Потом поговорим, ага?
Гарри подозрительно посмотрел на нее.
- Это он рассказал тебе о редакторе «Алхимика»?
Она не стала отвечать. Просто снова закрыла глаза. Гарри потоптался у ее кресла, невнятно попрощался и исчез в камине.
Ей не стоит появляться в аврорате. Что бы это значило? Завуалированный совет залечь на дно и не высовываться? Это как раз то, что ей сейчас нужно. Можно и вовсе сбежать в Тупик Прядильщиков. Кстати, посмотреть, не появился ли Снейп. Она была почти уверена в том, что нет, не появился. И, возможно, уже не появится. Письмо с уведомлением о его смерти подвело некую черту в их договоре – он выполнил свои обязательства. Гермиона была свободна. Была ли? Она же знает, что он не погиб в битве при Хогварсте. Он был жив еще несколько дней назад. И нет никаких оснований считать его мертвым сейчас. Мерлин, это когда-нибудь закончится? Еще недавно она была женой мертвеца. А теперь она вдова при живом муже. Он, правда, считает, что выполнил условия и освободил ее. Официально – да. Но фактически... Нет. Она должна себе в этом признаться. Она не может считать себя свободной. Потому что ее муж жив.
Или все-таки мертв?
Гермиона сновала туда-сюда по квартире. Потом аппарировала в Тупик Прядильщиков, но вскоре вернулась, убедившись в том, что Снейпа там нет и, судя по всему, не было. Этим ее волнения не ограничивались. Потому что она ждала совы от Смотрицки. Ждала, не находя себе места, уже второй день.
Сова не прилетела ни на следующий день, ни через день. Если бы Гермиона не была так занята старыми и новыми заботами, она, скорее всего, сошла бы с ума. Ну, как минимум, впала бы в депрессию.
Но на следующий день ровно в девять утра в ее камине появился человек, представившийся Майком Вудом, агентом по недвижимости. Он оказался довольно энергичным мужчиной средних лет, к огромному облегчению Гермионы не склонным к долгим беседам и напрочь лишенным привычки вникать в обстоятельства клиента. Мистер Вуд выслушал ее пожелания: ей нужен небольшой дом, оборудованный камином и хотя бы маленькой лабораторией – Гермиона оставила профессиональные занятия алхимией, но любила иногда повозиться в лаборатории хотя бы с простейшими зельями. Агент уточнил детали касательно местоположения и цены, в ответ на что Гермиона только пожала плечами.
- В таком случае, я рекомендовал бы вам повременить с продажей вашего нынешнего дома, - сказал Вуд.
Гермиона неопределенно пожала плечами – об этом она еще тоже не думала.
- Я навел справки и разузнал кое-что весьма любопытное об этом вашем Тупике Прядильщиков, - продолжал Вуд. – Земля в этом районе давно скуплена одной маггловской строительной компанией. Вам это известно?
Гермиона покачала головой. Вуд удовлетворенно кивнул.
- Так вот, они не могут начать работы, пока не получат ваш участок.
- Из-за магии, или им просто не хватает этого клочка под проектные нужды? – уточнила Гермиона.
- И то и другое, - ответил Вуд. – Так вот, они несут убытки. И готовы будут переплатить, только бы наконец иметь возможность начать работы. Цена на ваш участок сейчас совершенно нереальна, миссис Грейнджер. Думаю, этим стоит воспользоваться.
- Что вы предлагаете?
- Найти подходящий дом для покупки, договориться о цене, а потом торговаться с магглами за Тупик Прядильщиков - с тем, чтобы сумма от продажи покрыла покупку.
Гермионе это предложение понравилось. Ей, возможно, понадобится время на то, чтобы перенести все, что нужно, из одного дома в другой. Не держать же Снейповы книги по темной магии в лондонской квартире, пока она будет подыскивать замену его берлоге в Тупике Прядильщиков...
Мистер Вуд отбыл в свою контору – просмотреть каталоги и подыскать приемлемые предложения. А Гермиона взялась за свои повседневные обязанности. К счастью, их накопилось великое множество. Начиная с расчетов по зонам нестабильности и заканчивая игрой. Как ни странно, она ощутила прилив энтузиазма по поводу тайной комнаты. Творческий порыв дополнялся совершенно неудовлетворительным состоянием тела – ломило кости, ныла поясница, каждый вдох давался немалым трудом, и дрожь, снова дрожь, которая не оставляла ее вот уже который день. А что ты хотела, девочка моя? Экий удар по гормональному балансу после многолетнего воздержания... И совы все нет. Сукин сын...
К счастью, расчеты для аврората оказались довольно муторным делом. Особенно в ее нынешнем состоянии. Данных было много, и были они довольно подробными, а она за последнее время так привыкла работать с широкими рамками вероятностей, что переход к максимально точным расчетам воспринимался едва ли не как насилие над собой.
Поэтому когда расчеты в который раз зашли в тупик, наверняка из-за очередной неточности в выборе переменной, Гермиона отложила заказ аврората и взялась за веленовую тетрадь. Она выбрала из нее несколько записей и вооружилась списком уже придуманных локаций, обозначенных рисунками с изразцов. Собрала воедино все квесты, которые были связаны с этими локациями у героинь, в чьи сценарии потенциально вписывалась тайная комната. Потом, подумав, собрала также параметры всех образов, претендующих на маску Синей Бороды. И, наконец, занялась свободным творчеством. Это вам не аврорат, милостивые государи – это поистине работа для художника. Который, впрочем, ума не приложит, что получит в результате. Гермиона криво усмехалась, предвкушая вид Пола, которому она просто передаст длинные ряды чисел и функций без всяких пояснений. А что ты хотел, Творец на жаловании? Вот подключишь, мы туда влезем – и все-все узнаем, что там на самом деле у Синей Бороды припрятано...
Когда дрожь стала донимать слишком сильно – начали стучать зубы, а при попытке сдержаться челюсти сводило судорогой, - Гермиону прервали. Возможно, к лучшему. Это было всего лишь обычное творческое возбуждение - очень знакомое для нее состояние. Само по себе совершенно безобидное. Но сейчас организм протестовал. Поэтому появившегося в камине мистера Вуда она встретила довольно приветливо.
Агент снова был немногословен. Он подобрал несколько наиболее симпатичных вариантов. И было бы неплохо, если бы миссис Грейнджер, не откладывая в долгий ящик, аппарировала вместе с ним по двум-трем адресам. Гермиона согласилась, не колеблясь. Проветриться и заставить тело подвигаться – как бы оно не возражало – показалось ей прекрасной идеей. А кроме того, пока она будет осматривать дома, она не будет ждать Птицу. Она вообще не будет думать о письме, которого все нет. И она не появится в Тупике Прядильщиков. Ни за что. Ни сегодня, ни завтра, ни до тех самых пор, пока не наступит время продавать дом. Вон пускай теперь Вуд туда мотается.
Тем не менее, она аппарировала в Тупик Прядильщиков – и в этот вечер, и в следующий. Чтобы убедиться в том, что никого там нет и не было. Как не было и письма от Стена.
День сменялся ночью, ночь – днем, она потеряла бы счет этим сменам, если бы не Пол и Вуд, которые регулярно появлялись в ее жизненном пространстве и заставляли хотя бы менять положение за столом – а в идеале вообще выйти из дому и куда-то идти, на что-то смотреть, с кем-то разговаривать. Под конец третьего дня она отнесла Полу первые результаты по тайной комнате. В конторе ей пришлось приложить немало усилий, чтобы избежать рандеву с Прелати – судя по многозначительному взгляду, брошенному на нее в коридоре, он желал с ней поговорить. Но это никак не совпадало с ее собственными планами. Ей было не до него. Ее по-прежнему била дрожь. Бодрящее и укрепляющее зелья стали ее основным питанием. Ломота в теле не проходила, а теперь еще и дополнялась постоянными головными болями, с которыми с трудом справлялись маггловские таблетки. А ей нужно было спешить на встречу с Вудом, который нашел, по его собственным словам, идеальный вариант. Для Вуда , пожалуй, было сказано слишком уж эмоционально. И Гермиона поклялась самой себе страшной клятвой, что этот дом будет последним. Каким бы он ни был – она его купит. Просто для того, чтобы это прекратилось.
Что ЭТО, девчонка?
Все. Пускай просто прекратится все...
Дома, в ожидании Вуда, который обещал заглянуть за ней, чтобы проводить на осмотр, она сделала вещь, которую никогда не сделала бы в любом другом состоянии души и тела. Написала письмо Люциусу Малфою. Не письмо – так, короткую записочку с просьбой о встрече. В конце концов, Снейп сам ей советовал...
Но чем она может заинтересовать Малфоя? Мизерикорды? Бред. Это не игра. Да и выносить темномагические артефакты...
Двадцатый раз повторяя про себя, что еще сильно об этом пожалеет, Гермиона вытолкнула сову в окно. Она больше не может жить в неизвестности. И раз Стен не желает отвечать на ее вопросы... Не желает вообще иметь с ней дела... Остается только Малфой. Который, конечно, не скажет ей правды. Конечно, посмеется над ней. Не преминет лишний раз напомнить о том, где ее место и кто она такая. Чего от него еще ждать...
Так зачем тебе эта встреча, девочка моя? Мерлин великий! Чтобы мне хоть кто-то хоть что-то, наконец, сказал. Хоть ложь. Хоть оскорбление. Лишь бы не молчание, от которого можно сойти с ума. Мелькнула мысль обо всем рассказать Артуру Уизли, но Гермиона от нее отмахнулась. Тогда уж лучше идти прямо к Прелати. От которого она сегодня откровенно удрала. Может, стоило его пощупать? Нет. Бессмысленно. Он же уже сказал ей, что Снейп – не ее проблема. А Малфоя еще был шанс заинтересовать. Хоть бы теми же мизерикордами. Заодно и проверить, так ли он чистоплотен в плане сделок, как рассказывал Снейп... Который больше не ее забота... Гоблиново семя! Не значит ли это, что о Снейпе уже позаботились – и совсем не Малфой со Смотрицки, а Прелати? Или они все в одной лодке?
К счастью, Вуд снова появился вовремя – в тот самый момент, когда Гермиона со скверной горечью во рту начинала подумывать о надвигающемся сумасшествии. Он подхватил ее под руку и активизировал порт-ключ.
Оказавшись в доме, который еще час назад собиралась купить хоть с завязанными глазами, Гермиона испытала странное чувство. Она определенно бывала здесь раньше. Но когда? При каких обстоятельствах? С кем здесь виделась? Ни малейшего предположения... Но ведь бывала... Точно... И, по всей видимости, неоднократно. Она безошибочна определила где расположена кухня, как пройти в лабораторию – маленькую, но очень разумно обустроенную, как раз такую, о какой она мечтала. С первого раза обнаружила скрытую дверь, ведущую через короткий коридорчик в библиотеку. Даже некоторые предметы обстановки находились именно там, где она ожидала... Окно. Гермиона провела рукой по раме, и ей показалось, что ладонь вспомнила нечто, ускользнувшее от сознания.
- Окна, безусловно, заколдованы, - раздался за спиной голос Вуда.
Гермиона оглянулась.
- А где мы?
Вуд пожал плечами.
- Хозяин предпочитает не раскрывать места, - ответил он со снисходительной усмешкой. – До тех пор, пока вы не определитесь по принципиальным вопросам – нравится ли вам сам дом, хотите ли вы его купить. Тогда он выдаст координаты для аппарации и адрес.
Вуд покачал головой. Поведение хозяина дома не казалось ему рациональным.
- Сказать по правде, - продолжал он, - мне это не нравится. Я предпочитаю иметь дело с людьми, которые ничего не скрывают.
Гермиона согласно кивнула.
- А как мы сюда попадем, если нам нужно будет посмотреть еще раз? – спросила она.
Вуд передал ей карандаш. Обычный маггловский цанговый карандаш. Гермиона вопросительно подняла брови.
- Порт-ключ, - ответил Вуд на ее немой вопрос. – Хозяин заколдовал его для клиентов.
- То есть я могу воспользоваться им в любой момент? – уточнила Гермиона.
- Так сказал хозяин дома, - Вуд снова пожал плечами. – Странный человек. Как будто он тут вообще никогда не бывает. Хоть глубокой ночью – это его собственные слова.
Гермиона кивнула и положила карандаш в карман. Она вдруг совершенно ясно поняла, о чем ей напоминает этот дом... Он был совсем не такой. И в то же время как будто тот самый...
- Я куплю его, - сказала она.
Вуд хотел было что-то возразить, но Гермиона подняла руку и с нажимом произнесла:
- В этом доме есть все, что мне нужно. Не вижу смысла терять ваше и свое время на осмотр других домов, если этот мне полностью подходит.
Вуд кивнул.
- Завтра, - прикинув что-то про себя, сказал он. – Завтра мы встретимся с агентом хозяина дома и обсудим детали. Думаю, мы с вами внесем первый взнос, потом продадим ваш дом, и тогда отдадим остаток суммы.
Гермиона нетерпеливо кивнула. Она ощущала страшную слабость. За последние дни она почти привыкла к этому ощущению, но сейчас поняла, что больше не может бороться. Они с Вудом, воспользовавшись порт-ключом, вернулись в ее квартиру. Вуд сразу откланялся и отбыл через камин. А Гермиона последним нечеловеческим усилием заставила себя спуститься в лавку и купить две банки яблочного сока. На поход не то что в магическую – даже в ближайшую маггловскую аптеку за углом собственного дома – у нее не осталось сил. Она доковыляла до кровати и, не раздеваясь, повалилась на подушки, прислушиваясь к тому, как голова наливается жаром, а тело сотрясается от крупной дрожи.
Угол комнаты с фрагментом стеллажа, в который она пялилась без единой связной мысли, вскоре превратился в мозаику. Вот она начала произвольно перестраиваться. Потом стала черно-белой. А потом исчезла. Вместо нее появился каток, по которому скользила пара фигуристов. И Гермиона принялась придумывать для них танец, поминутно одергивая, отчитывая, и при этом прекрасно осознавая, что это обычный температурный бред...
