Глава 25. Начало нового мираНесмотря на то, что защитный барьер давно спал как с Капитолия, так и с президентского дворца, аппарировать прямо в кабинет к Койн друзья не решились. Они уже имели шанс убедиться, что магглы, особенно когда их много, порой оказываются проворнее волшебников. Плутарх предложил пробраться во дворец старым добрым способом – через подземный туннель.
–
Хоменум Ревелио! – первым делом произнёс Гарри, как только они оказались под президентским дворцом. Хлопок аппарации под землёй прозвучал довольно глухо, так что их могли услышать только те, кто находился в тот момент совсем рядом. Но Плутарх сделал ставку на то, что Койн не будет растрачивать миротворцев на то, чтобы они дежурили по всему туннелю, и счел аппарацию в самый центр катакомб безопасной. И он не ошибся – заклинание действительно не выявило присутствия поблизости людей.
Перед тем, как направиться в сторону дворца, Гарри наложил на всех защитные и магглоотталкивающие чары на случай, если миротворцы появятся на их пути неожиданно.
– Теперь за мной! – скомандовал Хевенсби. – Я выведу вас кратчайшим путем, уж этот туннель я знаю, как свои пять пальцев. На всякий случай старайтесь не шуметь!
Метров через двести извилистых коридоров Плутарх резко остановился и велел Гарри еще раз проверить туннель на предмет миротворцев. На этот раз в конце тусклого коридора засветились три красные точки, что означало присутствие там троих людей.
– Всего трое миротворцев у выхода из туннеля, – прошептал Хевенсби. – Похоже, у Койн совсем беда с кадрами.
– Что с ними делать, как думаете? – спросил Гарри, поворачиваясь к друзьям. – Каждому по сногсшибателю или что-нибудь более гуманное? Магглы всё-таки.
– Кинь в них замораживающее, – посоветовала Джинни. – Для магглов его будет более, чем достаточно – у них сопротивляемость ему, как у корнуэльских пикси. Обездвижишь им сразу всех, и головой никто не приложится в случае чего.
– Хорошо, – согласился Гарри. –
Глациус! – произнёс он, как только они приблизились на достаточное расстояние, с которого чары могли подействовать. Подойдя еще ближе, все пятеро увидели троих миротворцев, застывших на месте в нелепых позах. Действия замораживающего заклинания должно было хватить, как минимум, минут на тридцать.
На самом верху лестницы, ведшей из подземелья во дворец, обнаружились еще трое миротворцев, и с ними Гарри поступил точно так же, как и с первыми. Всё это удалось проделать более-менее бесшумно. Магглоотталкивающие чары действовали на ура – люди Койн ничего не замечали до того самого момента, пока в них не прилетало заклинание.
По пути к президентскому кабинету Гарри пришлось обездвижить еще пятерых миротворцев, которые дежурили в разных коридорах замка. И еще трое были обезврежены уже у самых дверей кабинета.
– Как-то всё слишком просто, – прошептал Гарри, помедлив перед закрытой дверью. – Неужели Койн совсем не ждёт нападения? Что-то не верится мне в такую откровенную глупость с её стороны.
– Нет, Гарри, по моему плану так и должно было быть, – так же еле слышно произнёс Хевенсби. – Я никому не говорил об этом, пока мы были в Тринадцатом, потому что боялся, что такая банальность против Альмы не сработает. Вы помните о том, что в катакомбах была прослушка, с помощью которой меня тогда выследила Койн? Так вот, в этот раз я просто-напросто отключил её в ваших комнатах и в комнате Сноу, а во всех остальных оставил. Люди Койн, разумеется, не могут понять, работает микрофон в какой-то комнате или нет. Если в ней тихо, то для них это означает, что комната просто-напросто пуста. Таким образом, Койн понятия не имела о том, что Сноу взялся изготовить для нас волшебную палочку. Я еще на всякий случай заводил по вечерам с Хеймитчем громкие беседы о том, где бы нам раздобыть хотя бы одну палочку. Безоружных нас Койн не боится – она понимает, что без магии нам даже через границу Капитолия не пробраться.
Гарри, Рон, Гермиона и Джинни взглянули на Плутарха с уважением. Надо же, действительно, какой простой план, но, кажется, он здорово облегчил им жизнь!
В следующий момент Гарри поднял волшебную палочку и без лишних слов рывком распахнул дверь в президентский кабинет.
– Оливер, я же просила стучать!.. – послышался резкий голос Койн. Она сидела за столом и что-то увлеченно писала, не потрудившись даже взглянуть на вошедшего.
–
Обливиейт! – произнес Гарри с некоторой растерянностью в голосе, одновременно испытывая чувство дежавю. Койн так и не успела понять, что с ней произошло. В следующий момент она откинулась в кресле и уставилась на пятерых волшебников непонимающим взглядом.
– Мне очень жаль, Альма! – мягко произнёс Плутарх. – Но ты заняла моё место. Гарри, будь добр, поставь защиту, чтобы, чего доброго, опять миротворцы не пожаловали! Хватит с меня и одного раза.
Гарри молча повиновался. А Хевенсби в это время, не обращая никакого внимания на сидевшую в кресле Койн, которая принялась бормотать что-то нечленораздельное, подошел к письменному столу и попытался выдвинуть один из верхних ящиков. Ящик не поддавался. Выглядел он при этом изрядно поцарапанным, как будто его уже неоднократно пытались взломать с помощью различных инструментов, но ни у кого это так и не получилось.
– Ага, думаю, это то, что нам нужно! – воскликнул Хевенсби. – Гарри, попробуй-ка ты его открыть! Будем надеяться, что Сноу обошелся без какой-нибудь хитрой магии.
Ящик открылся с третьего заклинания, и теперь уже не только Плутарх, но и все остальные не смогли сдержать радостного вскрика при виде его содержимого. В ящике лежали волшебные палочки.
– Я знаю, что Сноу всегда хранил все конфискованные палочки в верхнем ящике своего стола, – довольно произнес Хевенсби. – Я думаю, и ваши тоже тут.
– Да, вот это моя! – хором воскликнули Гермиона и Джинни, тут же узнав свои палочки.
Взяв в руку свою собственную волшебную палочку, Гермиона тут же почувствовала блаженное спокойствие, как будто ей дали выпить Умиротворяющего бальзама с каплей зелья Эйфории.
– Интересно, а что в других ящиках? – в глазах Рона светилось любопытство. – Койн их тоже явно пыталась вскрыть. Плутарх, это же теперь твой кабинет – давай посмотрим!
Гермиону содержимое письменного стола Сноу интересовало мало, зато очень занимало кое-что другое. Пользуясь тем, что никто на нее не смотрит, она тихонько выскользнула из кабинета, держа на всякий случай наготове волшебную палочку. Гермиона направлялась на самый верх замка, на чердачный этаж, туда, где находилась маленькая деревянная дверца, которую они с Гарри, Роном и Джинни тогда так и не смогли открыть. Теперь, имея при себе волшебную палочку, она надеялась суметь попасть внутрь.
Когда Гермиона добралась до своей цели, она внезапно с удивлением обнаружила, что никакая магия ей не понадобится – дверь просто распахнулась от лёгкого толчка. При этом было совершенно не похоже, что её взламывали. Испытывая сильное волнение, Гермиона неуверенно шагнула через порог. В следующий момент она не смогла сдержать тихого восхищенного вздоха – за дверью оказалась библиотека. По всей площади комнаты аккуратными рядами тянулись стеллажи с книгами. Книги при этом не были покрыты слоем пыли, то есть за библиотекой явно регулярно ухаживали. Так вот она, настоящая сокровищница Кориолана Сноу! Но почему же тогда дверь вдруг оказалась незапертой? Как будто тут специально кого-то ждали. Раздумывая над этим, Гермиона медленно двинулась вперед вдоль стеллажа, внимательно разглядывая названия на корешках. Подумать только, сколько всего, оказывается, уцелело после катастрофы!
– Я так и думал, что встречу вас здесь, мисс Грейнджер! – послышался из-за спины тихий вкрадчивый голос.
Гермиона мгновенно обернулась и выбросила вперёд руку с волшебной палочкой. За ее спиной стоял Кориолан Сноу, который, впрочем, был безоружен.
– Зачем вы так, мисс Грейнджер? – мягко произнес он, кивая на палочку. – Я ведь не собираюсь нападать на вас. Более того, я сам открыл вам дверь в библиотеку.
– Так это вы, – выдохнула Гермиона, не опуская палочку. – Но как вы сюда попали?
– Неужели вы могли подумать, мисс Грейнджер, что сделав вам палочку, я не позаботился о себе? – покачал головой Сноу. – Вы ведь принесли мне достаточно материалов, чтобы я мог выбрать. Их хватило для того, чтобы сделать две палочки. Вам я, разумеется, отдал только одну, а вторую оставил себе. С помощью неё я и аппарировал в Капитолий вслед за вами, – с этими словами он извлек из кармана волшебную палочку, очень похожую на ту, которую он отдал Гарри утром. – Кстати, вы могли бы меня поблагодарить за то, что не встретили ни одного маггловского миротворца на пути от кабинета сюда. Я решил, что им не место в президентском дворце и отправил их прочь.
– И что вы собираетесь делать дальше? – выдохнула Гермиона.
– Ничего, – пожал плечами Сноу. – Я пришел сюда лишь за тем, чтобы открыть вам эту дверь и забрать свою внучку. Сейчас я спущусь вниз, чтобы вызволить Амелию из темницы, а потом покину замок, – с этими словами Сноу развернулся и неспешно пошел обратно по проходу. Перед тем, как скрыться за углом, он остановился и, повернув голову, бросил внимательный взгляд на смотревшую ему вслед Гермиону. – Не забывайте про Нерушимый Обет, мисс Грейнджер, – произнёс он. – Я чувствую, что мне осталось немного. Быть может, я проживу еще год, а может, чуть больше. Когда придёт время, Амелия сама найдёт вас. И вы должны будете о ней позаботиться.
***
– Ты что, просто так дала ему уйти? – с негодованием воскликнул Хевенсби, выслушав рассказ Гермионы о встрече в библиотеке.
С того момента, как Альма Койн перестала править Панемом, прошло двое суток. За это время Хевенсби успел трижды выступить по телевизору в роли исполняющего обязанности президента. Капитолийские врачи поставили Альме Койн диагноз «помутнение рассудка на фоне сильной хронической усталости» и поместили её в клинику. Больше о ней никто ничего не слышал.
Плутарх Хевенсби, вступив в права исполняющего обязанности, первым делом освободил всех тех, кого успела арестовать Койн. После этого в Капитолии никто и не думал о том, почему у них вдруг снова внезапно сменился президент. Все были просто рады тому, что никто больше не ловит и не заключает под стражу волшебников.
На третий день Гарри, Рон, Гермиона и Джинни пришли к Хевенсби с просьбой получить право распоряжаться библиотекой Сноу. Тогда Гермиона и рассказала ему о встрече со Сноу в библиотеке.
– А что я должна была с ним сделать? – саркастически поинтересовалась Гермиона. – Убить? Или стереть ему память в очередной раз? Хотя в таком случае гуманнее было бы убить.
– Я не знаю, – растерянно ответил Хевенсби. – Но нельзя же было просто дать ему уйти!
– Плутарх, он не нападал на меня, не пытался отобрать у меня палочку. Наоборот, он пришел, чтобы открыть мне дверь в свою собственную библиотеку! Какие у меня были основания причинять ему вред?
Хевенсби лишь махнул рукой в ответ.
– Гермиона, а может действительно не стоило так легко отпускать Сноу? – осторожно поинтересовался Гарри, когда они покинули кабинет Плутарха и отправились на чердак, чтобы в очередной раз посмотреть библиотечные книги и отобрать те, которые были им в тот момент нужнее всего. – Не получим ли мы таким образом через пару лет второго Тёмного Лорда?
– Я не знаю, Гарри, – честно призналась Гермиона. – Может, я и неправильно поступила. Но я подумала, что у нас нет никаких причин убивать Сноу. У Китнисс есть, у Пита, у Гейла, да в конце концов у тех же Брэдфилдов. Но не у нас. О, смотри-ка, кажется, вон оно, то, что я ищу! – Гермиона задрала голову и прищурилась, рассматривая самую верхнюю полку стеллажа. – Ну-ка посмотрим! – она призвала к себе манящими чарами нужную книгу. – Да, это именно она! – обрадовано воскликнула Гермиона, разглядывая старинные витиеватые буквы. Книга выглядела древней, но не потрепанной – кожаный переплет, золотое теснение и плотный пергамент прекрасно сохранились. «Годрик Гриффиндор, Ровена Рейвенкло, Хельга Хаффлпаф, Салазар Слизерин. История строительства Хогвартса», – значилось на обложке.
– Ты что, хочешь восстанавливать Хогвартс по этой книге? – поразился Гарри. – Но Гермиона, это ведь было много веков назад! С тех пор магическая наука скакнула далеко вперёд!
– Разумеется, я не думаю, что мы будем всё делать точно по книге, – фыркнула Гермиона. – Но там наверняка много всего такого, что поможет нам сделать Хогвартс если не точно таким, то хотя бы очень похожим на прошлый.
***
На строительство нового Хогвартса Гарри, Рон, Гермиона и Джинни потратили весь следующий год. Замок было решено возвести в той части Двенадцатого дистрикта, которая располагалась ближе всего к лесу и озеру. Поскольку Двенадцатый стараниями прежних властей был разрушен практически до основания, никто из жителей этому противиться не стал. Тем более, что после того, как Хевенсби, вступив в должность президента, разрешил свободное перемещение между дистриктами, многие жители Двенадцатого предпочли убраться подальше от опостылевших шахт.
Гарри, Рон, Гермиона и Джинни не могли утверждать со стопроцентной уверенностью, что замок раньше стоял именно на том месте, хотя очень многие факторы указывали на это. Но, во всяком случае, все были согласны с тем, что рядом с Хогвартсом непременно должны быть озеро и лес.
Гарри был прав, когда говорил, что чары, описанные в книге Гриффиндора, Рейвенкло, Хаффлпафф и Слизерина безнадёжно устарели. То, на что, основателям тогда требовались годы, теперь можно было создать за месяцы. Друзья занимались строительством не покладая рук, очень стараясь успеть закончить всё или хотя бы почти всё к ближайшей осени. Первого сентября они хотели принять первый курс учеников.
– Кстати, а как мы будем определять волшебников? – спохватился Рон в один из вечеров, когда они, утомлённые трудовым днем, отдыхали на берегу озера с тыквенным соком. – Мы ведь не можем брать у всех пробу крови, как это делали перед Голодными Играми!
– Разумеется, нет, – Гермиону передёрнуло. – В наши времена это делало Перо, которое само записывало имена всех волшебников в специальный журнал...
– И сейчас мы сможем сами сделать такое же, – произнесла Джинни. – Ну что вы на меня так смотрите? Помните, я говорила, что могу точно отличить волшебника от маггла, просто взглянув на него? Так вот, я прочитала в одной из книг, что подобные способности можно вкладывать в предмет. Для этого нужно поместить в предмет частичку себя – ту же прядь волос, например, и произнести специальное заклинание. И тогда предмет – в нашем случае перо – будет держать в себе чары даже после того, как меня самой не станет.
– Джинни, откуда ты всё это знаешь? – удивился Рон.
– Ну, честно говоря, я давно поняла, что моя способность «на глаз» отличать волшебников от магглов – это нечто не совсем тривиальное для волшебника. Вот я и начала искать о ней какую-то информацию в книгах, и наткнулась на это. Именно так когда-то было создано то самое Перо, которое находилось в кабинете Дамблдора. В него была заключена прядь волос Хельги Хаффлпафф, которая обладала такими же способностями, как и я.
– Ничего себе! – восхитился Рон. – Кстати, если уж речь зашла об основателях: мы ведь, получается, теперь четверо основателей Нового Хогвартса! Если мы хотим идти до конца, отдавая дань традициям, то нам придётся распределять учеников по четырём факультетам, как в старые добрые времена! И как же мы назовём эти факультеты? Своими фамилиями, наверное, глупо, тем более, что две из них совпадают.
– Я думаю, если уж отдавать дань традициям, то названия нужно оставить старые, – ответила Джинни. – Я, например, могла бы возглавить Хаффлпафф, раз уж у меня обнаружились такие же способности, как у Хельги.
– Я бы хотел быть Гриффиндором! – тут же вызывался Рон. – Тогда Гермиона – Рейвенкло. А ты, Гарри, уж извини…
– А я буду Слизерином, раз уж меня когда-то считали его наследником, – закончил Гарри. – И я постараюсь сделать так, чтобы на этот раз факультет не снискал себе дурной славы, и никто бы больше за него никогда не извинялся.
– Отлично! – подвела итог Джинни. – А как быть с распределением? По легенде шляпу со своей головы сорвал Годрик Гриффиндор, и каждый из основателей вложил в нее частичку своей магии. Рон, ты готов пожертвовать нам какой-нибудь головной убор?
– А мне тогда, согласно легенде, что, придется строить Тайную Комнату под женским туалетом? – ужаснулся Гарри. – Нет уж, давайте всё-таки не будем настолько следовать традициям!
– И у меня, кажется, нет ни одного головного убора, – добавил Рон. – Я их вообще не очень-то люблю, предпочитаю согревающие чары.
– Ладно, со шляпой придумаем что-нибудь, – решила Гермиона.
В начале лета Хеймитч и Плутарх приехали проведать основателей Нового Хогвартса. Замок к тому времени был уже достроен и почти готов к приёму учеников – оставались буквально последние штрихи.
– Что-то совсем вы о нас не вспоминаете, – скорбно покачал головой Хеймитч. – Я встретил Гейла по пути сюда, и он успел проворчать, что тебя, Гермиона, в последнее время даже погулять не вытащишь! Мол, ты только и делаешь, что занимаешься замком!
– Я знаю, Хеймитч, но ничего не могу пока поделать, – развела руками Гермиона. – Мы твердо решили принять первую партию учеников этой осенью. У нас уже даже готовы списки волшебников, которым мы в июле разошлём письма с приглашениями. Если из них приедет хотя бы половина, то работы нам будет невпроворот. Поэтому сейчас хотелось бы всё как следует подготовить.
– Да, ребята, работу вы, конечно, проделали грандиозную! – восхитился Хевенсби, осматривая замок. – Я надеюсь, вы не очень расстроитесь, если я пришлю к вам парочку журналистов с Центрального Капитолийского Канала? Уж очень хочется показать этот великолепный замок в каком-нибудь выпуске новостей! В Капитолии привыкли ко всякому, но такого они еще не видели!
– Только если твои журналисты не будут потом доставать нас ежедневно, – строго ответила Гермиона. – Кстати, Плутарх, можно тебя на пару слов?
– Да, разумеется, – ответил Хевенсби и последовал за Гермионой внутрь замка. Там Плутарх позволил себе еще повосхищаться масштабами и внутренним убранством.
– Мы постарались сохранить всё таким, каким оно было прошлой эре, – ответила Гермиона. – Надеюсь, нам это удалось.
– Так что ты хотела от меня? – спросил Хевенсби. – Взять еще один Нерушимый Обет?
– Совершенно верно, – невозмутимо ответила Гермиона. – Я хочу взять с тебя Клятву о том, что во все времена, что бы ни случилось, государство ни в коем случае не будет вмешиваться в дела Хогвартса.
Хевенсби удивлённо поднял бровь. Казалось, такого он не ожидал.
– Гермиона, но ты ведь понимаешь, что для вас сейчас могут наступить тяжёлые времена? Вам придётся учить капитолийцев… Вы уверены, что справитесь со всем сами?
– Да, – твердо ответила Гермиона. – Хогвартс во все времена справлялся сам, и во все времена он считался самым безопасным местом в магическом мире. Я хочу, чтобы так было и сейчас. Мы примем любого, кто захочет у нас учиться или же просто попросит убежища.
– Я так понимаю, выбора у меня нет? – тихо произнес Хевенсби. – Ну что ж, я уповаю на твое благоразумие, Гермиона! Надеюсь, вы не будете здесь устраивать подпольные кружки с целью свергнуть правительство?
Гермиона лишь фыркнула в ответ.
– Ну что ж, приступай! – согласился Плутарх.
– Гермиона, смотри, что у нас есть! – воскликнул Рон, когда они с Хевенсби вновь вышли на крыльцо. В руках он держал широкополую шляпу, которую до недавнего момента носил Хеймитч. – Хеймитч согласился отдать нам свою шляпу! Теперь у нас будет своя Распределяющая Шляпа!
– Как уж тут было не согласиться, – проворчал Хеймитч.
– Ничего, Хеймитч, ты еще не раз увидишь её в капитолийских новостях, – успокоила его Гермиона.
– Интересно, как научить её петь песни? – мечтательно протянул Рон.