Глава 26Глава 25
Когда в кабинете остались только члены семьи, воцарилось напряженное молчание.
- Предлагаю не принимать поспешных решений, сегодня был слишком тяжелый день. Думаю, стоит собраться завтра, чтобы обсудить имеющиеся варианты. Поллукс, возможно, ты мог бы проконсультироваться с гоблинами.
- Да, конечно, Сигнус, отправлюсь прямо сейчас. Я уверен, что какое-то решение должно быть. Вины Меды в случившемся не так много.
- Дорогая, тебе стоит пойти отдохнуть, - тон отца, когда он обратился к матери, был удивительно мягким, но в то же время настойчивым.
- Да, ты прав. Я буду у себя, или в саду, - и она вышла в дверях кабинета, вызывая свою старенькую домовушку, которая была в ней с самого детства. Было видно, что отец собирался долго уговаривать мать пойти к себе, чтобы немного прийти в себя и успокоиться, но она на удивление быстро, даже как-то поспешно согласилась.
- Папа, надо попросить, чтобы домовики присмотрели за мамой, она так неестественно спокойна, - неясное волнение за мать поднялось во мне. - Хотя три флакона успокоительного кого угодно превратят в механическую куклу.
- Не волнуйся, с ней Митси.
- Это-то и странно, Митси слишком стара. Мама старается ее лишний раз не волновать и пользоваться услугами других домовиков, хотя та и считается ее личным домовиком.
- Митси с ней самого детства, возможно, она просто не задумываясь позвала ее.
- Возможно, но все же, пусть присмотрят, мне не спокойно.
- Вероятно, ты права, я распоряжусь, - согласился отец.
- Как ты думаешь, гоблины смогут чем-то помочь?
- Не знаю, мне очень хочется в это верить, но боюсь, что шансов не так много.
- Я не уверена, что смогу пойти на такой шаг, это слишком…,- я не смогла закончить предложение, но отец понял и так.
- Пока не думай об этом, - вздохнув, он покачал головой.
- Не думать я тоже не могу. Я буду у Камня Рода, - уже в дверях сказала я и направилась к лестнице, ведущей в подземелья.
Следующие два часа я провела то бездумно сидя, облокотившись о ритуальный камень, то бессознательно бродя по ритуальному залу. Но мыслей не было, точнее, не было дельных мыслей. Я мало что знала из книг о судьбе моей старшей сестры, разве что о том, что ее изгнали из рода, когда она сбежала с магглом. Хотя сейчас мне эта версия казалась все более абсурдной, разумеется, как и всякие аристократы, мы на людях были холодны и отстраненны друг с другом, но мать и отец любили нас, и я не думаю, что Меду выжгли бы, лишив большей части сил и поддержки семьи. Да брак могли не признать, ограничить общение, но изгонять - что-то тут не сходится.
А еще меня беспокоила мама, как она сможет перенести все это. Я чувствовала отголоски ее эмоций - волнение, страх, неуверенность и даже панику. Почему-то за нее я волновалась не меньше, чем за сестру. Эмоции мамы слишком отвлекали и не давали сосредоточиться, и я постаралась как можно сильнее от них отгородиться, потому что-то, что я собиралась сделать, было не самым безопасным.
Обращаться к предкам было страшно, к тому же меня предупреждали не лезть за грань, но выбора я не видела, возможно, они могли бы подсказать что-то. Я не могла просто ждать, пока взрослые найдут какой-то выход или признают окончательное поражение.
Решалась я на это долго, как оказалось, слишком долго.
- Мисс Беллатрикс, ваш отец попросил срочно вас подняться в кабинет, - с полными слез глазами Тилли появилась прямо около меня, немного даже напугав резким хлопком.
- Не сейчас, Тилли, передай, что я занята.
- Мисс должна идти сейчас, - эльфийка явно теряла остатки спокойствия.
- Да что случилось, иду, иду, успокойся, - я тоже начала нервничать, видя такое проявление нервозности у своей достаточно спокойной домовушки.
Быстро поднявшись и скинув накидку, в которую куталась в не слишком жарких подземельях, я как можно скорее направилась в сторону лестницы. Теперь меня, всю во власти какого-то нехорошего предчувствия, не надо было подгонять.
В кабинет я уже вбегала, не заботясь даже о видимости приличий.
- Что случилось? - отец сидел в кабинете один и был смертельно бледен, его руки судорожно держали бокал с огневиски, как будто боясь, что он вот-вот выскользнет и разобьётся, - что с Медой?
- С Медой все хорошо, по крайней мере, на какое-то время, она спит, - голос отца был совершенно пустым.
- Но как? Что случилось? Что значит «на какое-то время»? – вопросы роились в голове, как пчелиный рой.
- До совершеннолетия ей ничего не грозит, - смысл произносимых отцом слов абсолютно не вязался с тем, каким голосом он их произносил.
- Но как? Я не понимаю.
- Друэлла…, - голос отца сорвался.
- Мама? – только прошептать смогла я.
- Друэлла провела ритуал Палладиума.
- Что? Какой ритуал? Зачем? Но мы ведь еще ничего не собирались делать, Меда ведь ни виновата, мы бы боролись. Что с ней, что с мамой?
- Она в магической коме, с ней Эдриан.
- Что конкретно она сделала?
- Провела обряд добровольной передачи силы.
- Я не совсем понимаю, что это значит.
- Это древний ритуал, обычно его проводят, если ребенок сильно болен, или если его жизни угрожает опасность, - начал объяснять отец. - В таком случае родственник может провести ритуал, после которого уже его силы - магические и физические, будут идти на восстановление. Этот ритуал проводится только для несовершеннолетних детей и только близкими родственниками.
- То есть сейчас мама приняла на себя откат магии?
- В данном случае, по сути, да.
- То есть сейчас она своими силами поддерживает Меду. Но сколько это будет продолжаться? На сколько хватит ее сил, и как остановить этот ритуал? Ведь, по сути, мы еще не нашли решения и неизвестно, когда найдем.
- Друэлла сильная волшебница, на ее силах Андромеда сможет остаться в роду до своего совершеннолетия, после чего обряд перестанет действовать. Это даст нам время.
- А мама?
- Сейчас она находится в магической коме, это значительно сокращает количество расходуемых ею сил, но на сколько ей их хватит после всех лет поддержания Меды, я не знаю. Я хочу быть честен с тобой, возможно, она даже не сможет очнуться, ведь ее силы будут расходоваться в два раза быстрее, в то время как восстанавливаться даже медленнее, чем обычно. Вообще-то, этот ритуал не рассчитан на длительное время. И обычно к нему не прибегают в безнадежных случаях, потому что часто ребенок может утянуть мать или отца за собой.
- Мы должны что-то придумать и прервать эту связь, если после стольких лет у мамы может просто не остаться сил.
- Это был ее выбор, разорвать связь можно, только если откат на Меду прекратится, во всех остальных случаях эта связь продержится до совершеннолетия.
- А получат ли откат те, кто заставили Меду сделать все это? – во мне бурлил гнев. - Как же я надеюсь, что они заплатят за все.
- Боюсь, даже, вероятно, нет.
- Но почему? – от несправедливости и всего случившегося я не смогла сдержать слезы, и они невольно выступили у меня на глазах.
- Вероятно, и раньше сделавшие это были как-то защищены, есть сложные ритуалы, позволяющие закрыться от подобных откатов. Ритуалы не самые светлые, как ты понимаешь, но кого в таком случае это волнует? А как только Друэлла провела ритуал, она замкнула откат на себя, и магия наказания просто теперь не может пройти вперед по связи и дойти дальше Меды.
- Зачем она это сделала! – я больше не могла быть спокойна и сорвалась практически на крик. Все же и Друэлла и Сигнус для меня уже давно воспринимались как родители, видимо, наложились воспоминания и ощущения реальной Беллатрикс.
- Милая, пока тебе не понять этого.
- Ты согласен с тем, что она сделала? Я всегда понимала, что ваш брак был больше договорным, но неужели ты совсем ее не любишь? – слезы текли из глаз уже сплошным потоком.
- Белла, я очень люблю Друэллу, да, мы поженились не по большой любви, но за время, прошедшее со дня свадьбы мы стали близкими людьми, любящими и уважающими друг друга. И мне горько от ее выбора, но просто я хочу сказать, что понимаю и принимаю его. Она мать и имеет полное право так поступить, чтобы спасти своего ребенка.
- А как же…, - я хотела спросить про себя и Нарси, но поняла, насколько неправильно это будет. Мама сделала все, чтобы спасти Меду, пусть я и не одобряла ее поступка, по крайней мере, считала его преждевременным, но изменить уже ничего было нельзя.
- Белла, не злись на нее, я понимаю, сейчас тебе тяжело, но помни, что так, как ты будешь относиться к ее поступку, так же и окружающие будут воспринимать его. Ты глава рода, именно твое восприятие формирует позицию семьи. Я прошу тебя постарайся ее понять и не осуждать.
- Я все понимаю, отец, я постараюсь. Просто… мне надо немного времени, чтобы осознать все это.
- Тебе лучше пойти лечь.
- Я хотела обратиться к магии рода и предкам, - решилась сказать я.
- Ты что?! - отец пришел в ужас, - тебе нельзя этого делать, и ты знаешь это. Это безрассудство похуже того, что совершила твоя мать. Не вздумай так поступать, пока мы не попробовали другие варианты, тем более что теперь времени у нас немного больше. А теперь тебе надо лечь отдохнуть.
- Хорошо, - я уже было оказалась около двери, когда она распахнулась и в кабинет влетела тетушка Вальбурга.
- Сигнус, я хочу точно знать, что произошло! - громкий голос тетушки заставил меня вздрогнуть.
- Вальбурга, успокойся, все в порядке.
- Я хочу знать правду! Орион вернулся домой и заперся в кабинете, при этом он был сам на себя не похож. Поллукс трижды приходил за два часа, при этом камином перемещался прямо в Гринготтс в кабинет нашего управляющего. И после этого ты говоришь, что ничего не произошло?
- Ничего, что требовало бы немедленного обсуждения, - твердо ответил отец. - Я сообщу обо всем позже.
- Я так и знала, что ты не захочешь ничего говорить, и не захочешь слушать моего разумного совета. Но я тебе скажу, благо я знаю, что произошло, и в ужасе от случившегося. Вы должны немедленно выгнать мерзавку из дома!
- Вальбурга! Что ты несешь? Кто тебе что сказал?
- Я хозяйка в своем доме, неужели ты думаешь, что я могу не знать, что в нем происходит? Если бы вы сразу спросили меня, не было бы никакой суеты. Я все понимаю, бедняжка Друэлла раздавлена случившимся, все же старшая дочь. Но уж если такое случилось, надо жить дальше, у вас две замечательные дочери, одна из них - глава рода, да и Нарси приличная девочка. Надо забыть про эту выбраковку, и жить дальше. Где Друэлла? Я должна ей сказать, чтобы она была сильной и поступила так, как подобает настоящей Блэк, да и просто чистокровной волшебнице. Я уже выжгла мерзавку с гобелена в нашем доме, хотя я понимаю, что она пропадет с него, как только вы проведете ритуал изгнания, но уже сейчас не желаю видеть ее лицо.
Она все говорила и говорила, а я стояла и не могла произнести ни слова. Но вот первый шок прошел и:
- Покиньте наш дом немедленно.
- Что?! Беллатрикс, детка, ты еще юна и не понимаешь, что я абсолютно права, да, тебе жаль эту девочку, но она тебе уже не сестра. Изгнать из рода милосерднее, чем убить.
- Покиньте наш дом, - мой голос стал громче лишь на пол тона, но мне казалось, что я почти кричу.
- Сигнус, ты должен был объяснить дочери, что, несмотря на её положение, взрослые понимают гораздо больше, и нельзя руководствоваться жалостью и добротой. Чистокровная волшебница должна следить за честью семьи и…
- Я, как глава рода приказываю покинуть этот дом и ни с кем ни при каких обстоятельствах не обсуждать произошедшее в нашей семье и никак не показывать изменившегося отношения к моей сестре Андромеде. Когда будет принято решение, вам сообщат.
- Сигнус, твоя дочь …
- Я сказала вон, - дом тряхнуло от вырвавшейся магии.
Через секунду Вальбурга исчезла в камине, но ее лицо оставалось ошарашено-возмущенным.
- Отец? – я чувствовала себя абсолютно растерянной.
- Ты же прекрасно знаешь свою тетю. Твой запрет позволит держать ее в рамках, но когда у нее пройдет шок, она будет сильно зла на тебя.
- Злость на кого бы то ни было - это ее обычное состояние. Неужели она действительно так думает?
- Боюсь, что да.
- Она не одна такая, – скорее утверждала, чем спрашивала я, - если о случившемся узнают, все будут думать так же.
- Не все, но, возможно, многие. Маги в подобных вопросах занимают достаточно жесткую позицию.
- Но почему, почему вместо того, чтобы спасти близкого, от него отказываются, даже если раньше это был самый родной человек?
- Страх, страх перед магий, перед наказанием, перед последствиями. Мы привыкли так жить, отрекаясь и изгоняя все и всех, кто не вписывается в наши каноны. Сквибов, нарушивших кодекс или совершивших проступок, вне зависимости от его тяжести, мы стараемся вычеркнуть из нашей жизни и сделать вид, что они не имеют к нам никакого отношения.
- И ты?
- Раньше я думал также, наверное, но сейчас я понимаю, что не согласен с этим, тем более – не тогда, когда это коснулось нашей семьи. И ты знаешь, я вижу, что это именно твое неприятие этого позволило мне и всем нам так реагировать. Семья неосознанно перенимает мнение главы. И я рад, что ты такая, спасибо тебе.
