Глава 26. Никто не должен знатьВ гостиную Блэк-мэнора стремительно вошел Северус Принц. Оглядев комнату и удовлетворенно отметив присутствие лишь Нарциссы, он направился к дивану. Сев на него, Северус откинул голову на спинку и глубоко вздохнул. Сколько же всего на него свалилось! Он, конечно, и не думал возражать, и был в какой-то мере благодарен Нарциссе, ведь это только из-за нее он не был в стороне от…всего.
Его мать утром вернулась в Принц-мэнор, а Блэк и Люпин еще ночью аппарировали в неизвестном направлении. Так что, оставшиеся в поместье были предоставлены сами себе.
Цисси наклонилась, чтобы взять чашку с чаем из ее любимого фарфорового сервиза, с легким прищуром взглянула на Северуса. Отпила немного чая. Снова бросила взгляд на Северуса.
— Что Вас интересует, мисс Блэк? — спросил он, не открывая глаз. Его вопрос сам по себе прозвучал насмешкой, и Нарцисса почувствовала себе провинившейся школьницей на допросе у декана.
Она молчала, все еще не сводя с него взгляда, Северус, наконец, открыл глаза, и посмотрел на нее.
— Что? — не выдержав, спросил он снова.
— Ничего, — усмехнулась Нарцисса и сделала еще глоток чая.
Мужчина поднялся со своего места и, разгладив несуществующие складки на мантии, сказал:
— Я, пожалуй, пойду.
В Цисси секунду-другую шла внутренняя борьба, а потом она резко поднялась и в два шага преодолела расстояние между ними. Она подняла на него взгляд, и, привстав на носочки, потянулась к его губам.
— Не надо, — хрипло отозвался Северус, но, Мерлин, как он этого хотел!
Но его реплика была равносильна попытке остановить скоростной поезд, где стоп-крана и в помине не было, а машинист выбросился из окна давным-давно.
Нарцисса неуверенно дотронулась своими губами до его. От этого бывший профессор зельеварения на секунду опешил, а потом, запоздало подумав: « К драклам все!», ответил на ее поцелуй.
Северус обнял ее за талию, привлек еще ближе к себе, наслаждаясь таким долгожданным поцелуем…
— Мы дома! — по поместью разнесся голос Блэка, и мужчина с женщиной отпрянули друг от друга.
— Никто не должен знать! — заявили они в один голос, а потом, поняв, как все это глупо выглядело, рассмеялись.
***
Рон и Гарри сидели в комнате старосты мальчиков Гриффиндора и разговаривали. Уизли устроился на полу, напротив него сидел Поттер.
— Так Гермиона и Малфой…не?.. — высказал, наконец, беспокоивший его вопрос, Рональд.
— Нет, — пожал плечами Гарри. — Конечно, нет, она же с Сириусом помолвлена.
— ЧТО? — казалось, крик Рона услышали даже озерные русалки.
— Ее семья заключила эту помолвку еще до ее рождения, — объяснил Поттер.
— Как все сложно, — пробормотал Уизли, с трудом успокоившись. — Еще Джинни что-то затевает.
— Да? — заинтересовался Гарри.
— Все время кому-то пишет письма, делать ей больше нечего. Даже «Ведьмополитен» больше не читает, — усмехнулся парень.
— Девчонки, — усмехнулся в ответ Поттер.
***
Джинни Уизли стояла в коридоре третьего этажа, кое-кого ожидая. Она нетерпеливо посмотрела на часы и, вздохнув, собралась уходить, когда чьи-то ладони легли на ее глаза, и на ухо ей прошептали:
— Угадай, кто…
Джинн улыбнулась и так же тихо прошептала:
— Блейз.
Она повернулась к нему и легко поцеловала в щеку. Блейз обиженно надул губки.
— И это все? Ты что, не рада меня видеть?
— Конечно же, рада, — Уизли огляделась, не было ли кого поблизости, и Забини увлек ее в ближайшую классную комнату.
Усевшись на парте, Джинни достала из кармана мантии небольшую бархатную коробочку и протянула парню.
— Счастливого Рождества, — она лучезарно улыбнулась, и Блейз взял подарок из ее рук. — Хотела подарить лично.
Открыв коробочку, он обнаружил в ней аметистовый кулон на простой серебряной цепочке. Взяв его в руку, он почувствовал тепло, исходящее от него, и сразу понял, что это оберег.
— Спасибо, — он обнял девушку за талию, и поцеловал. — У меня для тебя кое-что есть.
Он достал из кармана темно-синюю бархатную коробочку поменьше той, что вручила ему Джинн.
Девушка осторожно взяла коробочку, открыла, а увидев, что в ней ахнула. Неприлично дорогое платиновое кольцо с россыпью бриллиантов, изображающих уробороса - змею, пожирающую свой хвост. Что буквально значило предложение руки и сердца.
— Блейз, — на ее глазах появились слезы. — Я не могу принять его.
Он зажал ее кулачок с кольцом.
— Кольцо в любом случае твое, — Блейз поцеловал ее в лоб.
Она обвила руками его шею.
— Счастливого Рождества, — прошептал он.
***
Гермиона проснулась и села на кровати. Что-то во сне взволновало ее, но она не помнила, что.
Картинки будущего сменялись перед ее глазами, расцветая и опадая, как весенний цвет, и это приносило ей почти физическую боль. Гриндевальд попыталась сосредоточиться, но тщетно. Изображения не переставали мелькать перед ее взором, головокружительно быстро проносясь мимо, будто сама Гермиона была в каком-то причудливом тоннеле.
Наконец, одна из картинок начала стремительно приближаться, и девушка оказалась в светлом и большом зале, рядом за роялем сидела она из будущего и играла какую-то тихую и успокаивающую мелодию. Она полностью отдавалась музыке и улыбалась своим мыслям.
— Миссис Блэк, — донесся голос откуда-то снаружи. — Миссис Блэк, я Вас обыскался!
В комнату, неся впереди себя огромный букет лилий, вошел Сириус Блэк. Гермиона повернулась к нему, и на ее лице расцвела счастливая улыбка.
— Представляешь, Джеймс сказал свое первое слово! — Сириус положил букет на рояль, а его жена двинулась к нему.
— И что же это было? — промурлыкала Гермиона ему на ухо.
— Конечно же, квиддич, — рассмеялся Блэк и притянул жену к себе для поцелуя.
Гермиона неожиданно очнулась от видения. Глаза защипало от нахлынувших слез.
***
Эйлин Снейп вошла в свой будуар, тут же послышался хлопок: в комнату аппарировал эльф. Тот, положив на столик записку, предпочел не раздражать и без того уставшую хозяйку.
Как же ей надоело прятаться ото всех. Жить в мэноре, не выходя в свет. Все время бояться чего-то. В конце концов, у нее была только одна жизнь.
Эйлин подошла к столику, и взяла в руки пергамент. На нем было до боли знакомым почерком выведено: «Прости меня, я был дурак. Молю о втором шансе».
Миссис Снейп усмехнулась и отложила записку. Ну что ж, второй шанс, так второй шанс. Она призвала чистый пергамент, и написала: «Жду завтра к пятичасовому чаю».
