Глава 26Пробуждение было удивительным. Во-первых, Гермионе удалось разлепить веки – без особых усилий и болезненных ощущений. Во-вторых, от дрожи не осталось и следа – наоборот, тело казалось легким и расслабленным, вот разве что потянуться... А еще вместо безумных мозаик, осколков видений, красноватого марева, ее взгляду предстала ее собственная спальня, залитая утренним солнцем. Дышать стало легко. Исчезла царапающая боль в горле. И вообще, было так хорошо, словно все, что ее преследовало последние месяцы, просто оказалось вязким кошмаром, который, наконец, окончился счастливым пробуждением. Гермиона потягивалась как кошка и улыбалась, жмурясь от удовольствия. Подумать только, всего одна ночь...
Одна?
Ее взгляд упал на придвинутый к кровати журнальный столик. На котором стояли две пустые банки из-под яблочного сока и еще одна – она не помнила, из под чего. Или не знала? Гермиона задумалась. Она припоминала, как свалилась с температурой и запоздало поняла, что в течение двух или трех дней ее организм пытался справиться с какой-то болезнью. Судя по всему, с гриппом – обычная вещь в это время года. И, в конце концов, сдался. Уже в полубреду она успела запастись соком. Но все остальное...
Во-первых, она не могла вспомнить, чтобы тянула в спальню столик из гостиной. Во-вторых, а в этой-то банке что было? То есть не в банке – в колбе. Гермиона осторожно взяла со столика сосуд и принюхалась. Обычный антивирусный коктейль – перцовое зелье, жаропонижающее, снотворное. Впрочем, Гермионе чудилось, что было еще и восстанавливающее – отдельно. Она помнила его вкус. Но откуда? У нее в доме совершенно точно не было и половины из этих зелий. А те, что были – уже давно пора было выбросить за негодностью.
Гермиона вылезла из-под одеяла и поняла, что еще не так. На ней была старая вытянутая футболка, в которой она занималась преимущественно хозяйственными делами. Но никогда не одевала на ночь. Она не помнила, как переодевалась, но была уверена, что если бы делала это сама, то не одела бы эту футболку. А одела бы, например, пижаму. Ту, что лежит в ящике под кроватью. Значит, у нее кто-то был? Кто-то, кто ее переодел и снабдил необходимыми зельями…
Гермиона соскочила с кровати, еще раз с удовольствием отметив превосходное состояние тела. Определенно, восстанавливающее зелье было. Вид ее маленькой квартирки, залитой солнцем, прибавил ей хорошего настроения. Но и посеял новые сомнения. Кто мог к ней прийти? И как? Гермионе очень хотелось думать, что это не Гарри снимал с нее все, в том числе нижнее белье, и одевал в первое, по всей видимости, что подвернулось под руку.
Она села на краешек кресла у камина и изо всех сил напрягла память. Ну, что вам сказать? Бред. Больше ничего. Фигуристы. Какие-то растения, которые она почему-то обрезает, удобряет и с которыми при этом ведет увлекательные ученые беседы. Картинки из маггловского еще школьного детства. Гобелен. Тот, что висел дома возле ее детской кровати – на синем фоне коты в цветовой гамме от рыжего до кофе с молоком, склонившиеся над шахматной доской. Причем одна из кошек – вылитая Минерва МакГонагалл, а ее визави – определенно, миссис Норрис. Мерлин, а ведь и правда, похожи – без всякого бреда. Это знак, что она уже тогда – трех лет отроду – была обречена на Гриффиндор? А, еще было какое-то видение - то ли Стен, то ли Снейп, то ли Прелати, а может, и вовсе Люциус Малфой, которые все время менялись, превращались друг в друга и в вовсе незнакомых людей, а потом картинка стала плоской, упала на пол и разбилась на миллион малюсеньких осколков. Она помнила, как долго терла глаза, словно засыпанные песком, пытаясь сконцентрироваться на лице, нависшем над ней, на шевелящихся губах, силилась услышать голос, но не чувствовала ничего, кроме какого-то полузнакомого аромата. Зелья? Или что-то еще? Взгляд так и не сфокусировался, и она промямлила что-то вроде «будь ты проклят» и, перевернувшись на другой бок, уснула.
Что ж, хотя бы бредовые видения. Плохо, когда совсем ничего не помнишь. Гермиона поднялась с кресла и продолжила обход квартиры, удивляясь все больше. Ее одежда нашлась рядом с кроватью – аккуратно сложенная на стуле. Вообще в доме кто-то прибрал. Почта, которой накопилось за время ее болезни немало, лежала на столе и отражала педантизм визитера – конверты к конвертам, свитки к свиткам. Значит, все-таки не Гарри.
Может, Джинни? – с надеждой подумала Гермиона. Это было бы наименьшим из зол. О том, что это мог быть Снейп, или Стен, или даже целый Прелати, ей не хотелось даже думать. Хотя толково составленный коктейль и, судя по результатам, превосходно приготовленное восстанавливающее зелье говорили скорее в пользу Снейпа. Или Стена. Но ведь эти зелья – не Бог весть что. Их в любой магической аптеке можно хоть литр купить. Так что вероятность того, что о ней позаботилась Джинни, оставалась и по-прежнему казалась самой привлекательной.
Конечно, приятно было бы думать, что это Стен... Но не стоило. Хватит с нее разочарований, связанных с мужчинами. Ха, Стен. Она бы еще подумала, что это Рон.
Рон...
Гермиона повторила про себя это имя трижды. И ничего не почувствовала. Желание блаженно жмуриться на солнышке в предвкушении чашечки кофе никуда не делось. Внутри ничего не сжалось. Дыхание не перехватило. Не больно... Клин клином. Гермиона взъерошила волосы и тихонько захихикала. Что ж, мистер Смотрицки, хоть за что-то вам большое человеческое спасибо. А больше она не будет думать о Стене. Его ищут? За ним охотятся? Он в опасности? Так ему и надо. Пускай сам о себе заботится – большой уже мальчик. Кстати, Снейпа тоже касается. Зачем она взваливает на себя чужие проблемы? Школьная привычка? Мальчишки придумывают приключения на свои головы, а она, позабыв обо всем на свете, кидается их вытаскивать. Вот и Снейп ее упрекал, что она жить не может без сирых и убогих. Могу, профессор. Еще как могу. Сами убедитесь.
А теперь она разблокирует камин и узнает, что за ней действительно ухаживала Джинни. Между прочим, когда это она успела камин заблокировать? Гермиона разыскала свою палочку – к собственному удивлению, под подушкой. Она никогда не клала палочку под подушку – в самые опасные времена она держала ее на полу рядом с кроватью. Учитывая привычку спать на самом краешке, какой бы ширины кровать ей не досталась, схватить палочку и воспользоваться ею она могла молниеносно. Но под подушкой...
Гермиона покачала головой и направилась к камину. По дороге, впрочем, с камином она решила повременить, понимая, что стоит ей только открыть его, как оттуда посыплется, как из дырявого мешка. Кстати, а почему телефоны-то молчали? А, мобильный сел. Стационарный... Ага, трубка, как обычно, лежит отдельно от базы и тоже села. Неудивительно, что никто не мешал болеть. Телефоны она пока тоже включать не будет. В очередь, средства связи, в очередь. Сначала – почта.
Гермиона принялась перебирать послания, сложенные на столе. Из министерства. Из аврората. От Артура – ему-то что нужно? От Малфоя – надо же, снизошли... От Вуда. От нотариуса. От Смотрицки по-прежнему ничего. Гермиона поняла, что перетасовывает конверты и свитки в поисках одного единственного письма – и обругала себя. Она же приняла решение, не правда ли? И ей же лучше, если она будет его придерживаться.
Тем не менее, настроение испортилось. Не окончательно, но довольно заметно. Поспевший кофе немного поправил ситуацию. Но Гермиона выпила уже полчашки, а распечатывать письма даже не начинала. Не хотелось. Она крутила в пальцах свиток от Малфоя и спрашивала себя, не выбросить ли его, не читая. Министерский вот прочитать придется. И из аврората тоже. Да и от Вуда – можно. А от Малфоя... Равно как от Артура. А, тут еще записка от Гарри. И... это еще что?
Конверт вырвался из пальцев Гермионы и взлетел на уровень ее носа. Вопиллер, тролль его за ногу...
- Герми! Что случилось? Куда ты пропала? Почему я не могу попасть в твой дом! Ты не отвечаешь на письма! Если ты в течение суток не появишься, я буду вынужден заявиться к тебе с отрядом авроров и взломать твою троллеву защиту!
Гарри... Какую защиту? Ее дверь отпирается обычным заклятием, известным каждому школьнику... Или нет? Она подошла к двери и проверила ее. Действительно, заблокирована. К тому же Гермиона обнаружила на ней сигнальные чары. Она аккуратно их сняла и открыла дверь. После чего направилась к камину. Надежда на то, что за ней ухаживала Джинни, таяла. Во всяком случае, в ее доме был кто-то еще. Скорее всего, Снейп. А может и Стен. Они, кажется, одинаково чокнутые на безопасности. Есть еще Гарри – он тоже мог. Но не стал бы после этого присылать вопиллер. Разве что совершенно спятил за эти дни.
Кстати, какой день-то сегодня? Гермиона с сомнением посмотрела на компьютер, потом ей в голову пришла идея получше. Она порылась в сумочке, вытащила КПК, включила его и тупо уставилась на дату. Не может быть. Четыре дня? Или настройки сбились? Даже магглы, заболев гриппом, не валяются в бреду по четыре дня! Гермиона покачала головой и вернулась к камину. Если действительно прошло столько времени, к ней не то что отряд авроров – сам Великий шеф лично в гости заявится...
Гермиона вызвала Годрикову Лощину, в надежде, что Гарри еще не убежал на работу. Но, к ее вящей радости, ответила Джинни.
- Ох, Джин, ты здесь? – вырвалось у нее.
Джинни усмехнулась.
- Что, не ожидала, подруга?
Ее интонации Гермионе не слишком понравились.
- Не то чтобы, - осторожно ответила она. – Просто Гарри говорил, что ты в Норе... И я рада, что ты вернулась домой.
- Неужели?
Определенно, что-то было не так.
- В чем дело, Джинни? – спросила Гермиона, ощущая отвратительное нытье под ребрами. – Что-то случилось?
Джинни снова нехорошо усмехнулась.
- Ах, в чем дело? Ты не знаешь? Наша честная благородная Гермиона...
- Прекрати, - взвизгнула Гермиона. – Или отвечай толком или...
- Или что? – рявкнула Джинни. – Проклянешь меня? Превратишь в жабу? Изуродуешь? Ты умеешь, я знаю. Давай! Хуже ты мне уже не сделаешь.
Гермиона почувствовала, что снова наливается жаром.
- Джинни, пожалуйста, - из последних сил сдерживаясь, попросила она. – Просто скажи, что случилось.
- Это я у тебя хочу спросить, - с деланным равнодушием ответила Джинни. – Что ты сделала с моим мужем? И зачем. Решила отомстить, да? И не придумала ничего лучше, кроме как свести Гарри?
- Свести? Ты о чем?
- Знаешь, о чем, - отрезала Джинни. – Но я-то тоже ведьма. Вижу, что он околдован.
- И ты думаешь, это я? – Гермиона чувствовала себя страшно глупо.
- А кто? – Джинни снова сорвалась на крик. – Кто еще, если он тобой бредит?
- Мной?
- Что, не удалась собственная жизнь — для разнообразия решила разбить нашу? Одним ударом отомстить всем – мне, Гарри, Рону. Всей нашей семье.
- Джинни, это... – залепетала Гермиона. - Это совсем не то...
Она спрятала лицо в ладонях. Мерлин, звучит так, как будто она действительно в чем-то виновата. Что сказать? И как?
- А я тебе поверила, - не слушая ее, продолжала Джинни, теперь в ее голосе явственно слышались слезы. – Поверила... Следила за ним... Шпионила... Дошпионилась, дура набитая.
Гермиона резко отняла ладони от лица и посмотрела в глаза подруге.
- Джинни, тебе не кажется, что если бы у меня были планы на твоего мужа, я бы не предложила тебе за ним следить? Наоборот, попыталась бы скрыть.
- Не кажется, - отрезала Джинни. – Тебе же не это надо было. Тебе вообще мужики не нужны – ты и без них себя прекрасно чувствуешь. Тебе просто надо было причинить боль. Мне. Ему. Всем нам. Что ж, у тебя получилось. Но запомни, подруга, я тебе этого не прощу. Ты могла проклясть Рона, Гарри, меня – допустим, у тебя был повод... Но ты замахнулась на нашу семью, - Джинни глотала слезы, но говорила твердо, пожалуй, даже торжественно. - Ты пожалеешь об этом. Я обещаю.
Сказав это, Джинни исчезла. Гермиона почувствовала непреодолимое желание расхохотаться. И постаралась подавить истерику в зародыше. Джинни, бедняжка. Она ведь даже не знает, что ее угрозы страшны в первую очередь ей самой. Ей и Гарри. Потому что сейчас она, Гермиона, глава их рода. И любой вред, который Джинни попытается ей нанести, вернется ей стократ. Чертов ритуал... Впрочем, есть еще все прочие Уизли. Джинни может говорить не только от имени семьи Поттеров.
Гермиона вздрогнула и нервно оглянулась на стол, на котором, по-прежнему нераспечатанное, лежало письмо от Артура. Ей вдруг стало по-настоящему страшно. Если семья Уизли объявит ей войну... Учитывая то, что это чистокровные маги, владеющие - ну, по крайней мере, обладающие — родовой магией... Против магглорожденной ведьмы... Не говоря уж о том, положении, которое сейчас занимает Артур. И том, которое занимает она.
Гермиона вдруг необычайно остро осознала то, что старательно гнала от себя прочь все эти годы – собственную отверженность в мире, за который она когда-то так страстно боролась. Мерлин, как это... несправедливо. Победители. Герои... Гарри, которого, не раздумывая, подставили в очередной раз. Рон, который старается тихо сидеть в своей, то есть Джорджевой, лавке, изо всех сил играя роль Фреда. Она сама... Как там Снейп говорил? За справедливость воевать надо, но стоит ли доживать до ее победы?. Что ж, он, кажется, знал, о чем говорил. Вот и сам изо всех сил старается оставаться мертвым. Общество, особенно магическое, слишком консервативно, чтобы жаловать героев. Это можно понять. Герои всегда запятнаны. Кто кровью, кто темной магией, кто просто провалами в биографии. Вот хоть Альбуса Дамблдора взять... А они-то совсем детьми были, когда ввязались в эту войну. И, главное, почему? За что эта отверженность? Они же так и не стали убийцами. Не вкусили крови. Не запятнали себя тьмой. Не переступили черту, за которой стали бы ровней чудовищам, с которыми воевали.
Вот только кто в это поверит? Кто поверит, что победа в этой войне – это победа любви, а не силы? Ведь все и каждый знает, что в войнах побеждает тот, кто сумеет стать зверем. А однажды им ставший – навсегда им останется. А если совсем уж честно – то так оно и есть. Потому что это не люди их оттолкнули. Они сами не могут найти себе места среди людей. Прячутся. Боятся вылезти из своих раковин. Потому что раны не заживают, потому что до сих пор больно. И страшно, что кто-то обязательно по этому больному ударит. Неважно, случайно или с умыслом. Поэтому некого винить – тебе нет места среди этих людей, потому что ты сам его себе не находишь. Ведь это действительно не была война всей магической Британии, как они сами почему-то были уверены тогда. Чихать, что было бы, если бы они этого не сделали. Их поблагодарили. Их наградили орденами. И даже, кажется, к десятилетию битвы при Хогвартсе собираются соорудить мемориал. И жить им, на самом деле, никто не мешает - они сами не в состоянии нормально жить. Не в состоянии вписаться в рамки, соответствовать требованиям нормального общества. Бесприютные. Нестабильные.
Гермионе снова пришлось подавить приступ глупого смеха. Странно думать о себе, как о ненормальной. Хоть она-то могла к этому привыкнуть с ранних лет – с маггловской школы. Да и в Хогвартсе было не легче. А ведь как упорно она за это цепляется – за желание жить нормально.
Завидую, Грейнджер, вы все еще в это верите. Не можете обрести, но верите, что могли бы. Глупость...
Что же, Снейп прав? Гермиона покачала головой. Возможно, сейчас она с ним согласилась бы. Но что-то не позволяет... Потому что она знает, что, пускай ненормально, пускай глупо, как угодно – но она может, уверена, что может обрести хотя бы иллюзию покоя. Которую она вполне готова назвать счастьем. Будь проклят Стен Смотрицки за то, что открыл ей это. За то, что теперь она не в состоянии просто поверить Снейпу и поставить на своих надеждах крест. За теплые объятия, в которые она шагнула однажды без всяких раздумий, и сделает это снова, если он даст ей шанс. Просто потому, что нет для нее в этом мире другого пристанища. Мерлин великий, как легко манипулировать женщиной! Это же ее единственная реальность, единственное место существования - собственная кожа, по которой скользят горячие губы...
Гермиона нерешительно подошла к столу и едва ли не с ужасом воззрилась на почту. Теперь она готова была поверить, что провалялась с горячкой четыре дня. Все поджилки тряслись от внезапной слабости – обычное дело после болезни. У магглов. Которые не знают, что такое восстанавливающее зелье. А вот она его пила – точно помнила, что пила. Поэтому слабость у нее не от болезни. А от разговора с Джинни. Гермиона криво усмехнулась. Ну что ж, она же связывалась с Годриковой Лощиной, дабы узнать, не Джинни ли за ней присматривала. Ответ она получила.
А теперь почта...
Но не успела Гермиона сломать печать на первом министерском конверте, как в камине снова полыхнуло, и из него выскочил Гарри Поттер.
- Герми, ну, наконец-то, - с облегчением воскликнул он. – Джинни сказала, что ты меня искала...
- Это все, что она сказала? – устало спросила Гермиона. – Или что-то еще добавила?
Гарри потупился.
- Она думает, - промямлил он. – Ну, что мы с тобой...
Гермиона отмахнулась.
- Она мне уже сказала, что она о нас думает.
Гарри оперся о каминную полку.
- Где ты была все эти дни? – тихо спросил он.
- Дома, - ответила Гермиона честно.
Гарри покачал головой.
- Тебя искали, - бесцветным тоном сообщил он.
Гермиона пожала плечами.
- А что случилось?
- Случилось, - Гарри хмыкнул. – Много чего случилось. С чего начать?
- С начала, - Гермиона почувствовала, что начинает раздражаться.
Гарри без лишних слов вынул из кармана газету и передал ей. Гермиона развернула ее. «Пророк». С первой полосы тут же закричали заголовки: «Новая угроза над магической Британией! Магия меняет свойства! Реванш темных магов!» Гермиона поморщилась и свернула газету в трубочку.
- Что за бредятина? – спросила она. – Вы же собирались это скрыть, дабы не сеять панику...
- И как долго, по-твоему, нам удалось бы это скрывать? – Гарри скривился. – Кроме того, ты знаешь, как я отношусь к идее скрывать что-то по-настоящему опасное с целью избежать паники.
Гермиона кивнула. Ей тоже подобные идеи были крайне неприятны. С другой стороны, «Пророк» всегда отличался умением извратить даже самую правдивую информацию.
- А при чем тут темные маги? – спросила она. – Это «Пророка» выдумка или ваша?
- А почему выдумка? – вопросом же ответил Гарри. – Это версия аврората.
Гермиона отмахнулась. Она знала от Канингема, что они используют эту версию для маскировки.
- Гарри, мне этим можешь голову не морочить, - сказала она строго. – Во-первых, я, если ты помнишь, располагаю всеми данными по зонам нестабильности, которые есть у министерства. И некоторыми – которых у министерства еще нет.
- Ты закончила расчеты? – живо поинтересовался Гарри.
- Не совсем, - ответила Гермиона уклончиво. – Но кое-что у меня уже есть. А во-вторых, сам Канингем говорил мне о том, что темная магия здесь ни при чем.
- Когда? – внимательно глядя ей в глаза, спросил Гарри.
- Что – когда? – не поняла она.
- Когда он тебе это говорил?
- Несколько дней назад.
Гарри нехорошо усмехнулся.
- Вот только незадача: Канингем исчез.
Глаза Гермионы округлились.
- Как исчез? – спросила она внезапно севшим голосом.
Гарри сделал неопределенный жест.
- Как и редактор «Алхимика», я подозреваю. Позавчера.
Гермиона тяжело опустилась в кресло.
- И это еще не все, - продолжал Гарри, сверля ей взглядом переносицу. – Вчера случилось еще кое-что очень любопытное. С нашим старым другом Рональдом Уизли...
У Гермионы что-то оборвалось внутри.
- Он жив? – спросила она, едва справившись с губами.
Герри вскинул брови.
- А почему он не должен быть жив?
Гермиона не ответила. Она ждала продолжения.
- Вчера около одиннадцати часов утра в лавку Умников Уизли вошел человек, - принялся рассказывать Герри. - Он подошел к Рону и по всем правилам вызвал его на дуэль. После чего сунул в руку какой-то предмет, оказавшийся порт-ключом, и они с Роном перенеслись Мерлин знает куда – в какие-то ледяные пещеры. Где дуэль и состоялась. К счастью, Рон, как ты знаешь, неплох в боевой магии. Но ему здорово досталось.
- Как он выбрался? – спросила Гермиона, с трудом подавив дрожь в голосе.
- О, это самое интересное, - ответил Гарри. – В тот момент, когда он, фактически, уложил этого парня и собирался его обездвижить и разобраться, наконец, что к чему - все исчезло. Его перенесло обратно в лавку. И что еще интереснее – в ту самую минуту, в которую он исчез. Это видела Эмми. Она говорит, что он пропал и тут же появился – только уже весь побитый.
Гермиона слушала, открыв рот.
- С ним все в порядке? – снова спросила она.
Гарри кивнул.
- С ним - да.
- А что не так?
- Лавка, - коротко ответил Гарри. – Мы ее проверили.
- Нестабильность, - скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла Гермиона.
Гарри снова кивнул.
- Вы знаете, кто это был – тот, кто напал на Рона?
Гарри покачал головой.
- У Рона нет врагов, ты же знаешь, - нерешительно произнес он. – Кроме...
Он умолк.
- Продолжай, - потребовала Гермиона.
- Это всем известно... То, что произошло между вами, - пробормотал Гарри. – И то, что ты обещала ему отомстить.
- Нападавший был мужчиной, - напомнила Гермиона, стараясь сдержать гнев.
Гарри пожал плечами. Да она и сама понимала, что это слабый довод. Полиморфное зелье кого угодно превратит в кого угодно.
- А как же время? – спросила она растеряно. – Как он мог вернуться в ту же секунду?
- Это я у тебя хотел спросить, - ответил Гарри.
- У меня? Почему у меня?
Гарри выдержал паузу, а потом произнес:
- Ну, например, потому, что ты пользовалась хроноворотом. И вообще...
Он снова умолк.
- Что вообще? – вкрадчиво поинтересовалась Гермиона. – Ты договаривай. Ты меня подозреваешь, да? Что я выпила полиморфное зелье, украла где-то хроноворот и пришла мстить Рону, - она едва не срывалась на крик. – Ты идиот, да? Думаешь, мне, чтобы проклясть Рона, нужно такой огород городить? Гарри Поттер! Если бы я хотела убить Рона Уизли – его ничто не спасло бы. Но мне на него чихать!
Гарри стоял у камина, понурив голову.
- Где ты была эти дни, Герми? – тихо спросил он. – Тебя искали. Когда пропал Канингем. Когда напали на Рона. И не могли найти. Твоя квартира была закрыта очень надежно. Слишком надежно. Слишком – как для тебя и вообще как для человека, которому нечего скрывать.
Гермиона снова ощутила слабость.
- Я просто болела, Гарри, - сказала она. – Гриппом. У меня четыре дня была высокая температура. И я не вставала с кровати. Вот и все.
- Болела? – брови Гарри поползли вверх. – Гриппом? Герми, это же маггловская болезнь.
- А я и есть маггла, - огрызнулась Гермиона. – Тебе надо напоминать о моем происхождении?
- Но ведь достаточно выпить зелье...
- Если оно у тебя есть, - ответила Гермиона. – У меня не оказалось под рукой зелья, когда я слегла. А я, знаешь, одинокая женщина – мне некого было послать в аптеку. Вот и болела, как самая обычная маггла.
Ну вот, теперь он покраснел. И глаза снова стали щенячьими.
- Тебя искали, - который раз повторил он. – Из-за того, что ты не отзывалась, тебя начали подозревать. И я... – он замялся. – Я сказал, что ты была все это время со мной.
- Я – что? – переспросила она ошалело.
- Была со мной, - хмуро повторил Гарри. – Я, разумеется, не хотел этого, поэтому молчал до последнего. И только когда стало ясно, что дела твои плохи...
Гермиона не знала, смеяться ей или плакать. Он ее прикрыл, тролль его за ногу...
- И что? – спросила она, просто чтобы спросить. – Кого теперь подозревают?
- Эдварда Канингема, - ответил Гарри.
Гермиона захихикала. Кажется, истерике все-таки быть...
- Артур придумал? – ехидно поинтересовалась она.
Гарри неопределенно дернул плечом. Хихикать расхотелось. Гермиона тяжело вздохнула.
- Гарри, а ты не подумал, как мы будем объясняться с Джинни? – спросила она. – Если она узнает, о моем... алиби.
Гарри не ответил. Он стоял, тяжело опираясь на каминную полку, и смотрел в пол. Мерлин, это же если Канингем пропал, значит, некому провести разрешительный обряд...
- А кто теперь вместо Канингема? – спросила она безнадежно.
- У нас чрезвычайное положение, Герми, - ответил Гарри. – Так что авроратом сейчас заправляет лично министр магии.
Они еще какое-то время посидели молча. Потом Гарри, не говоря ни слова, исчез в камине. Гермиона с некоторым облегчением перевела дух и в который раз обратилась к почте.
Два письма из министерства и аврората, которые она открыла в первую очередь, фактически, дублировали друг друга. Это была настоятельная просьба, граничащая с приказом: расчеты и документы, которые ей предоставило Министерство магии, по окончании работ передать непосредственно в приемную министра магии. Еще одно письмо из аврората оказалось требованием зарегистрировать волшебную палочку ее покойного супруга, если она находится в ее распоряжении, или письменно заверить аврорат в том, что она не владеет ею. Второе письмо из министерства за личной подписью министра было соболезнованием по поводу смерти ее супруга. «Не дождетесь», – пробормотала Гермиона и, немного поколебавшись, с нехорошим холодком внутри, вскрыла письмо от Артура. Что-то ей подсказывало, что он вряд ли станет ей соболезновать.
Артур действительно ни словом не упоминал в письме Снейпа. Он просил ее «несмотря на смену обстоятельств» все равно закончить расчеты и при любых затруднениях обращаться прямо и лично к нему. Также в письме был намек на «возможные угрозы» и в связи с этим предложение «предоставить ей персональную защиту». Гермиона вспомнила слова Канингема о связи безопасности и контроля и подумала, что, хотя этого имени в письме нет, оно подразумевается. Вполне вероятно, как раз в связи с «угрозой». Неужели они действительно до такой степени не любят друг друга? Впрочем, в связи с исчезновением Канингема этот вопрос уже не актуален. А вообще интересно, что значит «исчез»... Неужели Артур мог использовать магическую нестабильность, чтобы тихонько убрать Канингема? Ведь он ему не доверял. И, кстати, как раз в с темной, в смысле родовой, магией... И что за намек в таком случае скрывается за вежливыми до нейтральности строками письма? Словно в игре: лишь две кнопки «да» и «нет». Одна запускает алгоритм родовой мести Уизли. Вторая, впрочем, тоже ничего не обещает...
Гермиона покачала головой. Артур и подобные методы - невозможно. Это же Артур Уизли – добрый, честный и совершенно бесхитростный человек. Впрочем, что-то Снейп такое говорил, что Артур, мол, не так прост, как кажется. Мерлин, этот человек, даже исчезнув из ее жизни, продолжает отравлять ей сознание. Или о чем-то предупреждать? Как он вообще умудрился, ничего ей толком не говоря, дать столько информации? А так же, как зелья преподавал – ничего, казалось, не объясняя, научил всему, что было нужно…
Гермиона, осененная внезапной идеей, включила компьютер. Пока он загружался, она развернула свиток Малфоя.
Мисс Грейнджер, никак не возьму в толк – почему вы решили, что мне захочется говорить с вами? Если у вас есть хотя бы одна причина, по которой я должен это сделать – пожалуйста, я готов ее принять. Скажем, в пятницу в полдень в моем офисе на Диагон-аллее.
Впрочем, если у вас окажется пять причин, - тогда разговор будет совсем другим. В этом случае я предпочел бы принять вас в Малфой-менор, в тот же день в пять часов.
Пришлите письмо, в котором просто укажите, сколько у вас причин. Если их нет – можете не отвечать. Потому что в этом случае нам не о чем говорить.
Л.М.
Пять причин. Мерлин...
Гермиона раздумывала довольно долго, рассеянно рассматривая изящный вензель, в который Малфой умудрился превратить свои инициалы. Потом она написала на клочке пергамента цифру «5» и отправила ее с совой в Малфой-менор. После чего села, наконец, к машине и отправилась в виртуальный аврорат.
В кабинет Канингема ее впустили. Но его самого там не оказалось. Она пошарила по полкам, по ящикам стола, но ничего путного не обнаружила. Тогда она вышла в приемную, попыталась поговорить с секретаршей. Та отделывалась от нее фразами, сводившимися к «не мешайте работать». Гермиона еще немного побродила по аврорату, поцеплялась к тамошним NPC с вопросами о Канингеме, но так и не добилась ничего более информативного, чем покачивание головой. Поразмыслив, она направилась к приемной министра – почти через все министерство – но и там не получила никакой информации. Здесь бывшего начальника аврората будто и не знали. Попытка проникнуть в кабинет министра закончилась неудачей. Тут ей открытым текстом сказали: не те права. Видимо, «те права» были только у админов. Ну, может, еще у модераторов. Вот Пол, наверняка, может...
Пол.
Гермиона схватила мобильный телефон, подключила его к сети, подпрыгивая на стуле, дождалась, пока он проморгается, и набрала Пола.
- Это я, - сказала она вместо приветствия.
- Хорошее начало... – буркнул в ответ Пол. - Куда пропала?
- Болела.
- А, я им так и сказал, - Пол несколько оживился.
- Им?
- Великий шеф очень интересовались. Нет, не тобой – не пугайся. Тайной комнатой. Ты хоть бы позвонила.
- Плохо мне было, Пол, - призналась она. – Чуть ноги не протянула.
Она вдруг подумала, что говорить об этом Полу – очень естественно. Вот Гарри ни за что не сказала бы такого. Он так привык к тому, что она сильная... И Рон тоже...
- То, что тебя не убьет – сделает тебя сильнее, - философски отвечал Пол. – В следующий раз сопротивляемость организма окажется выше. А вообще у нас эпидемия, Миона. Полконторы с гриппом валяется.
- Пол, у меня тут персонаж пропал, - сменила тему Гермиона – ей все-таки было не очень удобно обсуждать свои болячки. Даже с Полом.
- Как – пропал? – переспросил он.
- Так. Дал квест и пропал.
- Может, надо что-то сделать, чтобы появился? – предположил Пол. - Куда-то сходить, что-то принести, по морде кому-то...
- Кстати о морде... – спохватилась Гермиона. - Что у нас с магазином приколов?
- О, Миона, это кладезь, а не локация...
- Ты его подключил? – перебила Гермиона излияния коллеги.
- Целиком и полностью. И опробовал неоднократно. Приколы – с ума сойти. Не знал, что у тебя такая богатая фантазия.
- Будем считать это комплиментом, - буркнула она.
- Это не комплимент, - серьезным тоном отвечал Пол. – Это естественное мужское любопытство.
- Ты мне лучше скажи, как все-таки пропадают персонажи, - огрызнулась Гермиона.
- Известно как. Админы забанили – и все дела, - обыденным тоном отвечал Пол. - Возможны, конечно, программные глюки. Но ты понимаешь, я этого не признаю никогда. Даже под пытками инквизиции.
- Админы забанили, - задумчиво повторила Гермиона. – А кто у нас нынче в админах?
- Бог их знает, - ответил Пол. – Это к Великому шефу, плиз. Но если паблишер уже взял нас нежно в свои ежовые рукавицы, то Великий шеф может укрыться коммерческой тайной по самые уши и ни пса тебе не скажет.
Паблишер... Прелати, тролль его за ногу.
- Спасибо, Пол. Это пока все.
- Все? – патетически вскричал Пол. – А тайная комната? Или ты думаешь, я снова кинусь грудью на пулемет Великого шефа? Нет уж, девчонка. У тебя грудь посущественнее моей - такую даже шефу жалко станет. Так что сама, сама.
- Пол, комната почти готова, - простонала Гермиона. - А я еще немного болею.
- Немного - это сколько?
- Ну, еще дня три вполне за заразную сойду.
- Гут. Три дня.
Пол отключился, а Гермиона вернулась к игре. Она подумала, что еще ни разу не была в виртуальном доме Снейпа в Тупике Прядильщиков. С этой мыслью она, вернее ее героиня, аппарировала на замусоренный берег.
И тут же увидела в перспективе улицы знакомую фигуру. Нет, не Снейпа. Прелати. Его Гермиона почему-то никак не ожидала увидеть в виртуале. Первым ее желанием было быстренько вывалиться из игры. Но она преодолела эту слабость. В крайнем случае, спрячется в доме. Она подошла поближе, и Прелати повернулся к ней лицом.
- А вот и вы, - он улыбнулся. Его улыбка здесь была несколько более постной, чем в реальности, и Гермиона решила уже поставить дизайнерам на вид, а потом подумала, что так, пожалуй, органичнее.
- Вы меня ждали? – набрала она в текстовом окошке.
- Я ждал хоть кого-нибудь, - уклончиво ответил Прелати. – Мне все равно, кто это сделает.
- Сделает – что? – спросила она.
- Мне нужен палимпсест, - ответил Прелати. – Отдайте его мне.
- И что мне за это будет?
Жаль, буквы на экране не накачаешь ядом...
- Вам – ничего, - ответил Прелати. – Это лучшее, что я могу для вас сделать.
- Учту, - набрала Гермиона. – Но ничего не обещаю.
- Так ведь и я вам ничего не обещаю, - безмятежно отвечал Прелати.
- Где мой муж? – набрала она.
Взгляд Прелати стал удивленным. Нет, дизайнерам она слова кривого не скажет – экая мимика у обычного NPC...
- Я же вам уже говорил: это больше не ваша проблема. Вы, если не ошибаюсь, сами хотели от него избавиться. Еще недавно.
- А если я передумала?
Прелати покачал головой и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Гермиона прошла мимо него в дом. Ей хотелось посмотреть, как он получился в игре.
Что ж, очень похоже. Она побродила по спальням, вышла на кухню, спустилась в лабораторию. И в самую последнюю очередь подошла к двери в «тайную комнату». Разумеется, access denied. Ну и ладно, все равно там еще ничего нет.
Гермиона вышла из игры. Вообще-то в Тупик Прядильщиков она ходила в расчете на Снейпа. Интересно, он-то куда из игры делся? Тоже забанили? Так ведь он, вроде бы, NPC. Постойте, так ведь и Канингем – NPC... Гермиона призадумалась. Но ничего лучше, чем поговорить с шефом о том, кто еще, кроме разработчиков – то есть, фактически, Пола – имеет доступ к кодам игры, не придумала. А насчет коммерческой тайны... Так ведь она ничего коммерческого спрашивать и не собирается.
Гермиона вернулась к столу и взяла в руки последний нераспечатанный конверт. От мистера Вуда. Она прочитала письмо раз, другой и ощутила, как ее охватывает глухое раздражение. Ну почему у нее никогда ничего не может получиться просто? Даже когда этим чем-то занимается кто-то другой.
Миссис Грейнджер.
Я Вас предупреждал, что хозяин выбранного Вами дома – престранный человек. На встречу со мной он явился лично. Чтобы сообщить, что передумал продавать дом, с которым у него, по его собственному признанию, связаны слишком приятные воспоминания. Он, видите ли, успел обзавестись этими воспоминаниями уже после того, как выставил дом на продажу. И теперь сильно волнуется, чтобы ставший ему таким дорогим дом не попал в нехорошие руки. В конце концов, он согласился, что, возможно, продаст дом Вам – но только после личной встречи, и в том случае, если убедится, что Вы станете этому дому достойной хозяйкой.
Если Вы по-прежнему желаете получить этот дом – встретьтесь с хозяином прямо там, воспользовавшись порт-ключом. В любое время суток – он повторил эти слова еще раз. Но если хотите знать мое мнение — лучше подыщите что-то другое. Хозяева, влюбленные в свою собственность, не знающие, хотят они ее продать или нет – очень неудобны. К тому же, они, как правило, склонны запрашивать непомерную цену.
Сообщите мне о Вашем решении письмом.
Всегда к Вашим услугам,
Майк Вуд
Гермиона опустила голову на руки и прикрыла глаза. Стоило выныривать из одного бреда, чтобы погрузиться в следующий?
Вечером. Она отправится туда этим же вечером. Она не отступится от этого дома. Кто бы ни был хозяин – ему придется продать дом ей. Она заставить его сделать это. Ей, кажется, терять особо нечего - она уже и так одной ногой вне закона. А когда еще и мизерикорды из хранилища вытащит...
А вытащит ли? Они же могут быть просто заколдованы против выноса из банка. К тому же перемещение темного артефакта могут засечь авроры. В том, что это заметят гоблины – и сомневаться не приходится... Мерлин, несколько часов назад она пообещала себе, что бросит это все.
Что ЭТО, девочка моя?
Все. Снейпа. Малфоя. Смотрицки. Гарри Поттера.
Ты сама-то в это поверила?
Гермиона сделала два глубоких вдоха, пообещала себе, что пообедает в «Дырявом котле» и принялась одеваться.
