Глава 27 22 января.
Судьба ко мне благосклонна: первым уроком – защита от Тёмных искусств. Удобный случай поговорить с Амикусом.
Парвати, пожалуйста, не спрашивай, зачем я укоротила юбку и так дерзко накрасилась. У меня и без того колени вот-вот задрожат.
Симус, прости меня, ладно? Если, конечно, я в чём-то виновата перед тобой.
Другого выхода просто нет.
Звенит звонок. Пора.
* * *
Как всегда, класс пустеет, едва заканчивается урок. Слава Мерлину, Парвати не ждёт меня.
Амикус роется в каких-то бумагах. Если я не осмелюсь сейчас подойти к нему… Ну же, Лав!
Неестественно-расслабленной походкой направляюсь к учительскому столу. К губам намертво приклеивается улыбка. Не моя. Улыбка Амелии Готье, звезды «Ведьмополитена».
- Профессор Кэрроу, у меня к вам есть просьба.
Он резко вскинул голову, прищуренные глазки уставились на меня с едкой злобой.
- Да ну? Чего тебе надо?
- Разрешение отбыть домой на… - сколько мне нужно? - …две недели. Мой родственник тяжело болен, я должна навестить его.
- Так. Это всё? Или, может, тебе мясо василиска свежезажаренное принести? – почти прошипел он - и как грохнул кулаком по столу! – Катись отсюда, пока цела, Браун!
Отчаянным усилием воли я сдержала порыв последовать этому совету.
- Вы когда-то предлагали мне своё покровительство, сэр. Я подумала над вашими словами.
Землистое лицо оскалилось в усмешке.
- О-о! Мисс Браун подумала! Не поздновато ли?
- Нет, сэр. – И откуда взялась эта наглость? – Другой такой вам не найти, сами знаете.
Он кивнул, потирая руки.
- Значит, ты прыгаешь мне в постель в обмен на две недели отпуска? Недурно, забодай меня соплохвост! Нет смысла снимать шлюх в Лютном переулке: гриффиндорки обойдутся мне гораздо дешевле.
Кровь бросилась мне в голову, я вцепилась в краешек парты.
- Не вздумайте сравнивать меня со шлюхами! Я вообще говорю о другом.
- Не понял.
- Вы придёте завтра болеть за Слизерин?
- Угу.
- Давайте заключим пари. Если выиграет Слизерин, я ваша - на следующую ночь. Если Гриффиндор, вы отпускаете меня на две недели.
- Хо-хо! Тебе, значит, две недели, а мне одну ночь? Где же хвалёная гриффиндорская справедливость?
- Ладно: я ваша на две недели.
- А не обманешь?
- Так ведь вы тоже можете меня обмануть. Чтобы этого не случилось, мы можем заключить Непреложный обет.
- Клянусь всеми чертями, ты не так уж и глупа! Эта идея…
Его прервал надрывный скрип двери.
- Амикус, чтоб тебя фестрал затоптал, куда ты сунул личные дела пятикурсников? Снейп требует…
- Перебьётся твой Снейп. Иди сюда, примешь у нас Непреложный обет.
В нескольких словах он объяснил cестре происходящее.
И вот мы стоим на коленях, рука Амикуса стискивает моё запястье так, что, наверное, будет синяк. Палочка Алекто упирается мне в рукав. Только не смотреть ей в лицо… Лучше на портрет колдуньи в синем платье с кринолином…
Боюсь? Нет.
- Лаванда Браун, клянёшься ли ты стать на две недели любовницей Амикуса Кэрроу в случае победы Слизерина в завтрашнем матче?
- Клянусь. – Алая горящая лента оплетает наши ладони.
- Амикус Кэрроу, клянёшься ли ты отпустить домой на две недели Лаванду Браун в случае победы Гриффиндора в завтрашнем матче?
- Клянусь, - выплёвывает он. Ещё одна алая лента…
- Клянетёсь ли вы не способствовать победе той или иной команды запрещёнными способами?
- Клянёмся, - тараторим мы вразнобой. Ослепительным огнём вспыхивает пламя… и гаснет.
Я это сделала.
Теперь всё зависит от удачи. И от Джинни, разумеется. А я сделала всё, что могла.
Спать хочется, сил нет… Да отвяжись ты, Парвати, со своими расспросами! Как ты мне сегодня надоела.
Всё равно, никому ничего не скажу.
23 января.
Едва проснувшись, осознаю: сегодня всё решится. И мороз бежит по коже.
Вылезать из-под одеяла не хочется.
Демельза уже оделась и теперь посмеивается:
- Вставайте, лежебоки, не то матч проспите!
Парвати лениво приподнимается на локте:
- Ну-у… Там опять метель. – Дождавшись, пока Демельза выйдет, оборачивается ко мне. – Может, не пойдём на стадион? Неохота мёрзнуть.
- Ты что? Это же игра со Слизерином, нельзя пропустить такое!
- Верно. – С тяжёлым вздохом она отбрасывает одеяло.
Мы идём умываться.
За завтраком кусок мне не лезет в горло. Симус, наоборот, поглощает баранину с аппетитом.
- Мы порвём их, Лав. Мы их подчистую сделаем!
- Удачи вам. Если б ты знал, как я на вас надеюсь!
- Я тебя не подведу. Обещаю. Придёшь сегодня болеть за нас?
- Приду.
Ха. Ещё бы!
…До игры ещё два часа. Не могу больше без дела слоняться по коридорам. Сьюзен и Ханна зовут меня поиграть в плюй-камни. Соглашусь, наверное.
* * *
Холод и вправду стоит жуткий, снег бьёт прямо в лицо. В этой белой круговерти яркими пятнами мелькают гриффиндорские квиддичные мантии. Джинни, похоже, даёт подопечным последние наставления.
Зелёной вереницей на поле выползают соперники. Впереди – Малфой, на метле он восседает, как на троне.
Мадам Трюк плотней запахивает синюю мантию, даёт свисток, и квоффл взмывает в небо.
…Сколько времени прошло? Счёт 90:80 в нашу пользу. Ай, нет, уже поровну. Симус проносится прямо перед трибуной, машет мне рукой. Светлые пряди у него на лбу слиплись от пота. А Джинни, верно, продрогла: у ловцов нет ещё работы.
Но вот она резко идёт в пике, неужели заметила?.. Да, снитч, золотой снитч появился на поле.
Вот-вот она его схватит. Уже свесилась с метлы, протянула руку… Хрясь! Посланный Крэббом бладжер достиг цели: Джинни лежит на земле, игра остановлена.
Только бы всё обошлось! Джинни, милая, как ты?
С помощью мадам Трюк она поднимается и, чуть прихрамывая, идёт к метле. МакГонагалл аплодирует ей стоя, встаём и все мы.
Как назло, место Снейпа – прямо напротив моего; я вижу, как на его лице проступает брезгливая гримаса.
…Снег уже почти не идёт, Джинни будет легче. Увы, Малфою – тоже.
Рыжие волосы развеваются на ветру. Джинни сейчас похожа на валькирию - жаль, Гарри её не видит. Вон он, снитч! Рука в красной перчатке тянется к нему… сейчас схватит…
Что это?!
Мячик буквально проскальзывает у неё между пальцев и летит в раскрытую ладонь Драко Малфоя.
Колдовство!!! Но… но Амикус клялся не жульничать.
Дура ты, Лаванда, дура! Амикус клялся. А Алекто – нет.
Убить бы её. Стереть бы с её лица наглую улыбку. Бесстыдная, самоуверенная, она шепчет заклятие, глядя прямо мне в лицо. И ничего не боится: рядом с ней сидит её покровитель, Снейп.
С какой злобой он смотрит на меня - да, именно на меня! Чем я на сей раз ему не угодила? Чёрные глаза яростно сверкают, закушенные в кровь губы побелели… Что-то с них слетает: видимо, ругательство.
Снитч уже в ладони Малфоя. Это конец.
Стадион взрывается криком: Малфой пытается сжать пальцы, но они словно онемели. И мячик, неспешно скользнув по его руке до локтя, описывает в воздухе дугу и возвращается к Джинни. Отчаянным, резким движением она хватает его.
Свисток! Гриффиндор победил. Дощатый пол трибуны уплывает у меня из-под ног.
…Как описать это колоссальное облегчение, и вслед за ним – безудержный восторг? Сейчас я счастлива, я бесконечно счастлива! Хочу смеяться, прыгать, обнимать всех вокруг!
Смешон был Малфой в своей бессильной ярости, напрасно мадам Трюк объясняла ему, что судороги – явление не такое уж редкое. Он топтал перчатку ногами, осыпал окружающих оскорблениями и чуть не плакал.
Изумлённо-радостную Джинни товарищи донесли до раздевалки на руках. Её уже прозвали королевой Гриффиндора.
Снейп молчал и комкал в руках чёрный шарф, глядя на меня с дикой злобой. Пустяки: я сегодня ничего не боюсь.
Дописываю эти строчки наспех: вот-вот начнётся вечеринка в честь нашей победы. Моей победы. Ведь в моей сумочке лежит разрешение на выезд, доставленное с совой. Похоже, Амикус был не в силах отдать мне его лично.
