РазводПрости меня!
Судьбою предназначено пути менять.
Что было - то растрачено, прости меня, пойми меня.
Пойми меня!
Моя печаль твоим зовется именем,
И осень в нашем доме дышит инеем.
Пойми меня…
Забудь меня!
Забудь меня за прожитыми буднями.
Минуты счастья были слишком трудными, забудь меня.
Напрасно мы жестокими разменивались фразами.
А, может, просто были слишком разными.
Напрасно мы…
Зара "Прости меня"
Это утро началось дождем.
Дождь лил ночь напролет, не переставая ни на минуту, отчего к утру весь город был насквозь промокшим и холодным, и совсем неприветливым. Было зябко и сыро, и казалось, что за окном давным-давно осень: ранние сумерки, пронизывающий северный ветер и меланхолия, от которой никуда не деться. Дождь словно застал врасплох целый город, не дав опомниться, оставив задаваться вопросом: куда же всего за одну ночь так неожиданно и, кажется, безвозвратно, успело подеваться лето?
Гермиона стояла у окна, задумчиво глядя куда-то вдаль, словно пытаясь разглядеть за плотной пеленой дождя что-то далекое и понятное, пожалуй, только ей одной.
В комнате было холодно. Она обхватила плечи руками, пытаясь согреться: она все никак не могла унять предательскую дрожь, хотя подозревала, что причиной был вовсе не холод.
Монотонный шум дождя успокаивал, принося пусть мимолетное, пусть иллюзорное, но такое нужное ей успокоение. И только холод, будто ток по нервам, все мешал сосредоточиться.
Часы в прихожей негромко и равнодушно пробили полдень, заставив ее вынырнуть из своего странного оцепенения. Пора. Ей нужно сосредоточиться и ни в коем случае не дать себе сорваться. Через это просто нужно пройти. Это просто нужно пережить.
Гермиона подошла к зеркалу и критически осмотрела свое отражение. Она потратила два часа на то, чтобы выглядеть сегодня безукоризненно. Чтобы никто не догадался, что она этой ночью не сомкнула глаз: ходила по пустой темной квартире, плакала, вспоминала и думала. Ночь - территория призраков, время для воспоминаний. Время мысленно прокручивать перед глазами прожитую жизнь, словно заевшую кинопленку, пока не начнет казаться, что эта самая жизнь, в общем-то, не сложилась. Так всегда начинает казаться именно ночью, и ничего с этим не поделаешь. Ночь - страшное время. Особенно когда не сложилась жизнь.
Дверной звонок прозвенел в тишине пустой квартиры резко и требовательно, заставив ее вздрогнуть. Гермиона кинула последний взгляд в зеркало и уверенно пошла в прихожую. Сделав глубокий вздох, она распахнула дверь.
- Добрый день, миссис Малфой, - стоявший на пороге адвокат, консервативный и чопорный, как сама Англия, слегка наклонил голову в знак приветствия. Гермиона попыталась скрыть разочарование: она все же надеялась, что Драко придет немного раньше адвоката. Впрочем, что ей это даст, она толком не знала. Она посмотрела на Малфоя, но тот, встретившись с ней взглядом, отвел глаза.
- Мистер Уолтерс, - Гермиона нашла в себе силы улыбнуться, - здравствуйте. Прошу, проходите, - она посторонилась, пропуская гостя.
- Здравствуй, - сухо обронил вошедший следом Малфой.
- Здравствуй, - в тон ему ответила она. - Мистер Уолтерс, прошу, проходите в гостиную.
На несколько секунд Драко и Гермиона остались в прихожей одни. Неловкая пауза грозила затянуться, но о чем говорить, ни он, ни она категорически не знали. Гермиона, наконец, набралась смелости и посмотрела ему в глаза. На этот раз он взгляда не отвел, но то, что она прочла в нем, утвердило ее в мысли, что он не передумает. Где-то в глубине души она все же надеялась на это.
Он все решил, как-то отстраненно подумала она. Он все решил, и передумывать не собирается. Ну что ж, этот ход за ним, и от нее уже ничего не зависит. А жаль.
- Пойдем, - сказала она. - Невежливо заставлять человека ждать.
Она круто развернулась на каблуках и быстро пошла по коридору в сторону гостиной. Драко мрачно смотрел ей вслед. Он не ожидал, что она окажется такой… неизмученной, что ли. Глядя на ее цветущий вид, вполне можно было решить, что все происходящее ее мало расстраивает. Если расстраивает вообще. Он сделал глубокий вдох и поспешил вслед за ней.
В гостиной на журнальном столе мистер Уолтерс не спеша раскладывал бумаги, ведя с Гермионой ничего не значащую светскую беседу. Она исправно отвечала ему, вот только на бумаги она не смотрела.
«Как же я смогу их подписать, если я даже посмотреть на них себя заставить не могу?»
Не в силах больше выносить эту пытку, она поднялась с дивана.
- Мистер Уолтерс, может быть, кофе?
- Благодарю, миссис Малфой, - адвокат, по всей видимости, правильно истолковал ее чувства. Годы практики, вероятно, делали свое дело.
Гермиона сухо кивнула, после чего вышла из комнаты. На кухне ей стало немного легче, может быть потому, что здесь ей не нужно было держать лицо. Она стерла фальшивую улыбку, от которой уже свело мышцы на лице, и подошла к окну, за которым простирался все тот же безрадостный пейзаж: город все хмурился и ежился под холодными потоками воды, в серых лужах отражалось далекое небо, и, казалось, этому дождю не будет конца, таким по-осеннему безнадежным он казался.
За спиной раздались шаги, и она вдруг сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони, и ей стало больно. Она была почему-то уверена, что он за ней не пойдет.
- Я уж думала, что ты боишься оставаться со мной наедине, - насмешливо произнесла она. - Не бойся, я не стану чинить тебе препятствий на пути к свободе.
Малфой, застывший на пороге, ухмыльнулся, а потом вошел в кухню, закрыв за собой двери, словно отгораживаясь от внешнего мира. Не мог же он сказать ей, что у него нет сил смотреть на эти проклятые бумаги! Бумаги, подписав которые они навсегда станут друг другу чужими. Сама эта мысль казалась дикой и какой-то невозможной. Он словно не отдавал себе отчета в том, что однажды он попросту не найдет ее ни в своей квартире, ни в своем доме, ни в своей жизни. Разве что она останется в его памяти. Просто потому, что оттуда он ее точно не отпустит. Даже если захочет.
- Я не боюсь, - сказал он, - просто не делай из меня монстра, ладно?
Она по-прежнему стояла к нему спиной, с ног до головы облитая серым светом лондонского утра.
- Я не делаю из тебя монстра, - холодно сказала она, наконец, обернувшись. В руках у нее кинжальным блеском вспыхивала турка. - И не понимаю, как можно даже подумать о тебе такое? За прошедшую неделю я отправила тебе пять писем, в которых умоляла тебя, умоляла, разрешить мне увидеть Бэкки! После пятого письма ты любезно мне ответил: прислал через своего адвоката уведомление о начале бракоразводного процесса. Более душевного человека, чем ты, я в жизни своей не встречала!
Она снова отвернулась, с таким остервенением поставив на плиту многострадальную турку, что у соседей наверняка посыпалась штукатурка.
- Вот только давай без сцен, ладно? - Малфой поморщился. - Или ты всерьез полагала, что после всего случившегося мы просто радостно посмеемся над твоей шуткой, ты пообещаешь, что больше так не будешь, и все останется как раньше?
Он тоже перешел на повышенные тона. Он так старательно сдерживал ярость, и ему даже казалось, что у него начало получаться, а ей достаточно было сказать несколько слов, чтобы снова довести его до белого каления.
- Просто разреши мне увидеться с ребенком! Я и так согласилась со всеми твоими условиями! Ты не имеешь права запрещать мне видеться с дочерью! Ты не имеешь права решать за нас обоих! - почти закричала она.
- Прекрати истерику! - он приблизился в ней в два шага и схватил за плечи.
- Нет у меня истерики! - зло бросила она. - Я просто хочу видеть дочь.
- К вопросу о том, что я не могу решать за нас обоих: тебе не кажется, что ты однажды решила и за меня, и за себя, так вот теперь моя очередь.
Гермиона буквально физически ощущала исходившую от него ненависть.
- Это другое.
- Это как посмотреть, - он зло усмехнулся, продолжая рассматривать ее с деланным равнодушием.
-Значит, ты не дашь мне увидеть ее? - она спросила это таким тоном, словно ударила наотмашь.
Он покачал головой, ожидая, что она вот-вот расплачется, но вместо этого она вдруг сделала еще шаг по направлению к нему, и теперь была совсем близко. В какую-то секунду она распахнула глаза, и он увидел их прямо перед собой. Он тысячу раз смотрел ей в глаза, да нет, миллион раз, но никогда она не смотрела на него так, как сейчас: дерзко и вызывающе, от нее исходил едва уловимый призыв, дразнящий и волнующий. Она запрокинула голову, словно ожидая, что он вот-вот ее поцелует.
- Что ты делаешь? - спросил он. Собственный голос показался ему хриплым, словно он был безнадежно простужен.
Он не должен с ней целоваться - он разводится с ней. Он уже не имеет на это право - она теперь в прошлом. Он должен ненавидеть ее - он не позволит себе забыть, кто она.
Он должен себя контролировать. Еще чуть-чуть, и он уже ничего не смог бы контролировать.
Малфой стряхнул с себя странное оцепенение и отстранился от нее. Он чувствовал себя последним идиотом.
- Я? - насмешливо переспросила она. - Ничего. А что, мистер Малфой, целоваться с женщиной, с которой разводишься, дурной тон? Боитесь быть скомпрометированным?
Он был готов ее убить. Она играла с ним как кошка с мышкой.
- Вот что, - он перевел дыхание и посмотрел на нее, - у меня мало времени. Я уже сказал тебе, что видеть ребенка я тебе не позволю. Если ты хочешь обсудить какие-то… моменты, давай сделаем это быстрее.
Он подошел к двери, взявшись за ручку, словно желая продемонстрировать ей, что не намерен задерживаться здесь ни секундой дольше.
- Так не терпится? – усмехнулась она.
- Представь себе, - его лицо приняло обычное снисходительно-насмешливое выражение. Он облокотился спиной о двери, скрестив руки на груди.
Гермиона подошла к нему и остановилась, вопросительно посмотрев.
- Ты дашь мне пройти? - раздраженно спросила она.
- Проходи, - он усмехнулся, но не двинулся с места.
- Разве по этикету не положено открывать перед дамой дверь? - она подняла на него взгляд и глаза ее как-то странно сверкнули. - Ах, да, так откровенно и бездарно врать - тоже моветон.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Малфой.
- Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, - она издевательски улыбнулась.
- Представь себе - нет.
- Ты врешь, что хочешь быстрее развестись со мной, - Гермиона притворно вздохнула и покачала головой. - Ты вообще не хочешь разводиться со мной, если уж на то пошло.
- Да неужели? - насмешливо переспросил он. - Может, ты скажешь, почему сделала такие выводы?
Гермиона демонстративно задумалась.
- Наверное, потому, что ты все еще любишь меня! - выпалила она. Она не была вполне в этом уверена, но знала, что это выведет его из себя.
Малфой усмехнулся, а потом вдруг с силой притянул ее к себе. Она этого совсем не ожидала, и он явственно почувствовал ее растерянность. Одной рукой он крепко держал ее за талию, а вторую запустил ей волосы на затылке и слегка сжал, заставив ее вскрикнуть.
- Мне больно, - она попыталась вырваться. Он был сильнее ее. Гораздо сильнее. Ей вдруг стало страшно. На это раз он и впрямь не шутил.
От ее голоса у него в голове что-то странно зазвенело.
- Не шути со мной, хорошо? - прошептал он ей на ухо. Его дыхание обожгло ей кожу, как огнем. Она испуганно затихла, боясь пошевелиться. На секунду он отстранился, проведя пальцами по ее ключице.
Он, кажется, собирался что-то там контролировать?
От этого его движения ее бросило в жар. Гермиона настороженно молчала, а он тем временем снова наклонился к ней и прошептал:
- Подпись нужно будет поставить в трех местах, - он последний раз вдохнул едва уловимый запах ее духов, а потом отпустил ее.
Он должен остановиться. Его пугало то, что он чувствовал. Желание сделать ей больно, разжигаемое ненавистью, которую он испытывал, смешивалось с… Черт, неужели она все-таки права?
Гермионе понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Она несколько секунд тяжело дышала, а потом принялась что есть силы дергать ручку.
- Зачем ты закрыл дверь? - чертыхнулась она. Проклятая ручка все никак не поддавалась.
Малфой медленно протянул руку и открыл дверь.
- Все гораздо проще, - сказал он, - она открывается в другую сторону.
Гермиона смерила его уничтожающим взглядом, а потом выскочила из комнаты, словно за ней гнались все черти ада. Когда она влетела в гостиную, щеки у нее полыхали так, что ей казалось: еще чуть-чуть, и полыхать они будут совсем не в фигуральном смысле. Если невозмутимый мистер Уолтерс и удивился, отчего она выглядит столь странным образом и где долгожданный кофе, за которым она уходила, виду не подал.
Гермиона с каким-то мстительным огнем в глазах осмотрела разложенные на столе бумаги.
- Миссис Малфой, разрешите мне ознакомить вас с…
- Нет, нет, - перебила она, - я прекрасно знаю, что там написано. Мистер Малфой оказал мне любезность и ознакомил меня со всеми… документами заранее. Покажите, где подписать.
В состоянии какой-то странной лихорадочной эйфории она поставила свою подпись в трех местах и с торжеством посмотрела на сидящего напротив Малфоя. Тот пожал плечами, словно желая убедить ее в том, насколько ему все это безразлично.
- Это все? – спросила она адвоката.
- Полагаю, что да. Мистер Малфой, вы меня проводите?
- Конечно, - кивнул Малфой.
Когда Драко вернулся в комнату, Гермиона в глубокой задумчивости сидела на диване.
- Скажи, что за блажь такая? – спросила она.
- О чем ты?
- Зачем нужно было устраивать все так, чтобы развод считался действительным только через несколько месяцев? - она поднялась с дивана и вопросительно посмотрела на Малфоя.
- Я не хочу пересудов. Не хочу, чтобы все это попало в газеты.
- Ты всерьез полагаешь, что через полгода все это пройдет незамеченным? - она на минуту скрылась в спальне, а когда вышла оттуда, через руку у нее был перекинут плащ, а в другой она сжимала зонт.
- Ты уедешь, а я скажу всем, что ты решила остаться в Америке. Мало ли что может измениться за полгода.
- И то правда, - пробормотала она. - Я просто вернулась на историческую родину.
- Я просто не хочу проблем.
Она как-то грустно усмехнулась, а потом подошла к столу и медленно сняла с пальца кольцо, и этот жест почему-то был красноречивее любых слов. Рядом с кольцом она положила связку ключей.
- Ты вполне можешь остаться здесь до отъезда. Я не буду тебя беспокоить.
- Спасибо, не хочу больше злоупотреблять твоим гостеприимством. Я вполне могу пожить в отеле.
Малфой внимательно посмотрел на нее. Они теперь совершенно чужие люди. Они больше ничего друг другу не должны, и…
Да нет никаких «и»! Он все правильно сделал. Он абсолютно прав. Он в этом уверен.
Или не уверен?
Зачем он ее отпускает? Как он сможет жить без нее, если он думает о ней каждую минуту?
Разозлившись на себя за такие мысли, он довольно резко ответил ей:
- Как тебе будет угодно.
Он не любит ее. Уже не любит. И он сделает все для того, чтобы это доказать. Чтобы ничего в его жизни больше не напоминало ему о ней.
- Да, кстати, есть еще кое-какие документы, которые ты должна подписать. Тебя не затруднит встретиться еще раз?
- Полагаю, что нет, - пожала плечами Гермиона.
Если бы тогда она знала, чем эта встреча для нее обернется, она, пожалуй, улетела бы в Америку бы первым же рейсом. Но она не знала, как не знала и того, что следующая неделя станет одной из самых худших с ее жизни.
Она думала, что хуже уже не может быть, но действительность, как всегда, превзошла все ее самые смелые ожидания. Она до последнего не верила в то, что Малфой возненавидит ее настолько, что решит отобрать последнее, что у нее осталось - пусть эфемерное, пусть иллюзорное, но право считаться матерью Бэкки.
Господи, если бы она могла увидеть ее хотя бы на одну минуту, чтобы сказать ей, как сильно она ее любит! Ее маленькая девочка, которую она любит больше жизни, теперь будет считать, что она ее бросила. Если это расплата за ее ложь, то это слишком высокая цена. Зачем она прошла через тот, прошлый ад, чтобы через несколько лет попасть в ад еще худший? Может, было бы лучше, если бы она и впрямь умерла в той аварии? Зачем, ради чего ей теперь жить?
Резкий звук ударил по нервам. Несколько секунд ей понадобилось для того, чтобы понять: звонит телефон. Она сняла трубку, через пару секунд сказав:
- Да, да, спасибо, я уже спускаюсь.
Она подхватила свой чемодан и вышла из гостиничного номера, в котором прожила последнюю неделю, не оглянувшись.
- Ты вполне мог бы не провожать меня, это было лишним, - Гермиона бесстрастным взглядом огляделась вокруг.
Малфой неопределенно пожал плечами, что можно было понимать как угодно. У Гермионы не было ни сил, ни желания ничего понимать. Она просто обреченно ждала, пока объявят ее рейс.
- Зачем тебе это?
Она не сразу поняла, о чем он ее спрашивает.
- Я вполне мог бы помочь тебе с порталом.
Она покачала головой.
- Мне так лучше, - она упрямо сжала губы.
- Почему, скажи на милость? - он не понимал ее мотивов, а когда он чего-то не понимал, всегда приходил в раздражение.
Царившее в аэропорту оживление странным образом не вязалось с их настроением. Мимо них прошла радостно гомонящая толпа туристов с фотоаппаратами наперевес. Они предвкушали хороший отдых, забыли на пару недель обо всех своих заботах и проблемах и просто радовались жизни. Гермионе показалось, что они, должно быть, существуют в каком-то ином измерении.
- Почему? - рассеянно переспросила она и посмотрела Малфою в глаза. - Мне нужно подумать. А лучшего места, чтобы поразмышлять над своим настоящим, пожалуй, нет.
- Почему? – спросил он.
- Потому что когда самолет взлетел, никакого прошлого уже нет. А никакого будущего на высоте десяти тысяч метров пока нет.
Они замолчали.
- Береги Бэкки, пожалуйста, - попросила Гермиона. - И поцелуй ее от меня.
Драко кивнул.
- Обещаю.
Она через силу улыбнулась. Бесстрастный механический голос объявил о начале регистрации на ее рейс. Она вздрогнула, а потом, подхватив чемодан, быстро пошла прочь, даже не попрощавшись.
Драко проводил ее глазами, каждую секунду ожидая, что она обернется, но она этого не сделала. Он подождал, пока она скроется из поля зрения, а потом развернулся и быстро пошел к выходу.
Внутри разрасталась какая-то странная зияющая пустота, и он все никак не мог прогнать это ощущение. Он до последнего надеялся, что что-то должно произойти, что-то, что расставит все по местам, все объяснит, и она… останется. Но ничего не произошло. Чудеса бывают только в сказках.
- Простите!
Малфой остановился, поняв, что обращаются к нему. Он в раздражении обернулся.
- Да?
Напротив него стоял молодой парень с рюкзаком на плече. Обычный турист, каких в аэропорту сотни, вот только Драко вдруг почувствовал какой-то странный холод в груди.
- Простите, - тот улыбнулся, - вы не подскажете…
- Вряд ли, - Малфой заставил себя улыбнуться, - я здесь совсем не ориентируюсь.
- Что ж, простите, - молодой человек еще раз обезоруживающе улыбнулся, после чего развернулся и поспешил дальше.
Словно повинуясь какому-то странному порыву, Драко обернулся, пройдя несколько шагов. Не так далеко от него стоял давешний парень в окружении парочки щебечущих девиц. Он улыбался им, девицы краснели и заливались счастливым смехом. Малфой усмехнулся: будь на то их воля, они бы показывали ему дорогу до утра - молодой человек был чертовски хорош собой. Но все хорошее имеет обыкновение быстро заканчиваться, и уже через пару секунд, послав девушкам с десяток воздушных поцелуев, молодой человек быстрым шагом пошел туда, где пару минут назад скрылась его жена. Ах да, его бывшая жена, пора бы уже привыкнуть...
Едва ли они догадывались, что от них уже мало что зависит, уже почти ничего. Что судьба успела в очередной раз расставить фигуры на шахматной доске, просчитала ходы и сделала ставки, предвкушая новую беспроигрышную игру.