Это правда?

Глава 28

Длинные осенние вечера у камина утомляют. Бабушка, приготовив ужин, устало осядет в кресло с клубочками цветной шерсти, будет тереть глаза, напевать давно не популярные песенки и не обращать ни на кого внимания. Дедушка вернется из гаража попозже, опираясь на палку из светлого дерева, вечно грязную то от рук, то от луж, громко дыша, упадет на диван и расстегнет верхние пуговицы душной рубашки под болотной мантией.
Рози слезет с подоконника с книжкой в руках, подойдет к бабушке и будет мешать ей вязать. Не нарочно, желая только взглянуть на шершавые нитки и понять, как они так ловко преображаются в ее руках. Розина книжка останется на маленьком столике, открытая на скучной страничке, а когда потом ее найдет мама, то будет ругать.
Хьюго упадет откуда-нибудь с люстры или с пыльного шкафа, будет расшатывать грязными руками зуб и морщится. Он залезет на усталого деда, вырвет последние клочки рыжих волос, оставив одинокую седину. Дедова палка, как всегда, укатится к серванту, а Хьюго поползет за ней, но это будет потом.
- Дед, дедушка, расскажешь историю?
Унылые осенние вечера только так можно скрасить. Когда дедушка начнет свой рассказ, кашляя и посмеиваясь, и Рози, и Хьюго будут ерзать на своих местах, вскрикивая на особо страшных моментах и смеясь на тех, что посмешней. Хьюго будет кивать, чтобы там дедушка не говорил, а Рози обязательно заметит, где история приукрашена.
- А что потом? - конечно же, спросит Хьюго, когда дедушка начнет искать свою палку.
- Ужинать, - скажет бабушка, посматривая на часы. Она всегда сидит так, чтобы смотреть на них, всегда встает за несколько секунд до открытия двери усталым отцом и как-то особенно тяжело вздыхает, если стрелки долго стоят на одном месте.
Дверь скрипнет, запустит осень в теплую гостиную, отца и раскрасневшуюся маму. Хьюго слезет с дедушки и поползет к серванту за палкой. Будет долго вздыхать и смеяться, достанет палку и прибежит с ней к деду. Рози поможет бабушке накрыть, и они все вместе будут есть, гремя посудой, перебрасываясь словами и потешаясь над Хьюго.
А потом кто-нибудь обязательно разобьет тарелку, а сытый отец одним движением склеит ее заклинанием. А мама, вытирая губы светлой салфеткой, одобрительно улыбнется.
И так вечер за вечером. Осень за осенью. И, кажется, ничто не может изменить этот привычный, теплый и пусть немного однообразный, уклад их жизни, а стрелки на часах будут вечно колебаться между работой и домом, застревать в пути и никогда, так кажется Рози, не покажут на опасность.
А потом, однажды, что-то вдруг станет не так. Скрип бабушкиной стрелки, несколько секунд смертельной опасности и ее больше нет. Исчезнувшая с хлопком стрелка, пустота внутри и все по-другому.
- А где бабушка? - всматриваясь в часы, спросит Хьюго.
И никто ему не ответит.
И будет ужин, мрачный, спокойный и тихий. Не будет привычного шума, шуток и смеха. Не будет фирменных бабушкиных пирожков, не будет ее самой.
И только когда Хьюго, промазав по котлете вилкой, уронит на себя тарелку, что-то оживет в этой гробовой тишине.
- Дедушка, а расскажи историю? - попросит он, не выдержав такого напряженного ужина.
И дедушка, усевшись с кружкой огненно-красной жидкости в бабушкино кресло, впервые, наверное, не приукрасит историю, впервые за столько лет не попытается спрятать реальность за глупыми сказками о том, как все вокруг хорошо.