Вместо эпилогаСладкоголосый книззл черепахового окраса привольно развалился на коленях Миллисент, настойчиво требуя ласки и внимания. За столько лет она так и не смогла найти лучшего места для уединенных размышлений, нежели служебное помещение для метел и карет возле особняка Гринграссов. Ланселот был ее любимцем – она помнила его еще с тех пор, как впервые переступила порог этого дома. С тех пор в хранилище для магического транспорта прибавилось предметов роскоши: Милли механически провела рукой по дверце собственного экипажа.
- Так и знал, что найду вас здесь.
Вот Министр за прошедшие годы ничуть не изменился, хотя бывающая в поместье наездами Астория категорически бы с этим не согласилась. Милли не знала наверняка, что происходило между ними во время войны и не понимала их общих шуток. Лично для нее он и по сей день оставался фигурой в высшей степени загадочной и таинственной. Впрочем, иного от ближайшего друга Генделя Гринграсса и ожидать было нельзя.
- Не могу поверить, что вы все же решились на такой шаг.
Вопреки предположениям Миллисент, Министр улыбался.
- Оливия сказала, что не поверит, пока не увидит Магнолию с дипломом в руках, - с облегчением рассмеялась она. – Я думаю, ей понравится учиться на Рэйвенкло. Пока не подросли дети героев войны, шумихи начаться не должно. А о происхождении девочки знаем, в сущности, только мы.
- Это был благородный поступок, нельзя отрицать, - задумчиво проговорил Министр. – Могу я спросить, какие мотивы руководили вами?
- Вы будете удивлены, Пий, - Милли склонила голову набок. – Не было никаких мотивов. Вы переобщались с Эсти. Мне просто стало жаль эту девочку. Не верится, что она обречена повторить судьбу Оливии: всю жизнь скитаться, скрывать свои магические способности, не знать ни своего отца, ни своего наследия. Мне ничего не стоило ей немного помочь. Приятно, что вы отнеслись к моему решению с одобрением. О Драко этого сказать, увы, нельзя...
- Мистер Малфой всегда был немного... резок в оценках, - усмехнулся Министр. – До сих пор удивляюсь, как это Эсти удалось уговорить его поручить проведение ритуала наречения имени вам. Я всегда считал, что мисс Паркинсон претендует на эту роль.
- О нет, мистер Малфой, возможно, и несдержан, но свою выгоду он хорошо осознает, - подмигнула ему Миллисент. – И потом, у Драко не оставалось выбора. Его связывало обещание.
- И кому же оно было дано? – весело осведомился Министр. Миллисент развела руками.
- Одной старой знакомой.
Миллисент принимала оборотное зелье еще дважды: чтобы передать самой себе птицу на ветру и чтобы в последний раз увидеть еще живого Винсента в Хогвартсе. В исполнении Северуса Снейпа зелье имело не менее отвратительный вкус, нежели варево судьи, но угольно-черного цвета не приобретало. Правда, и действие его было кратковременным. Конечно, Винсент не мог узнать кузины в облике блистательной леди Грин, равно как и Милли предпочитала помнить его другим: понимающим и сочувствующим. Пожара в Выручай-комнате она уже не видела: покинула школу следом за остальными студентами Слизерина, эвакуированными после скандальных выпадов Пэнси.
Идея использовать зачарованные кольца, как взаимосвязанные портключи, в свое время сослужила Эстер Грин хорошую службу, позволив избежать ареста. Те немногие, кто мог бы рассказать о ее участии в операциях, проводимых Волдемортом, не пережили последней битвы, и Миллисент искренне хотела верить, что все дело только в счастливой для Астории случайности. Магические хроники и скорбящие родственники единогласно свидетельствовали о том, что леди Грин покинула этот мир задолго до возвращения Темного Лорда.
Отношения с Пенелопой Кристалл после ее окончательного выздоровления у Милли совсем разладились. Кажется, девушка считала ее неким лицемерным подобием Астории и предпочитала держаться на безопасном расстоянии. Хеспер Гэмп после войны появилась в доме Гринграссов лишь ради того, чтобы в пух и прах разругаться с судьей из-за недостаточно сурового вердикта по делу Антонина Долохова. Мэнди Брокльхерст действительно порывалась заказать впечатляющее в своей вычурности свадебное платье из видения Милли, но совместными усилиями Эбигейл и Рут Макдугалл оно, в конечном итоге, приобрело вполне достойный вид.
Анна Тикнесс возглавила Отдел Тайн через год после оправдания Малфоев. Биллиус Борджин продолжил работать в магазине Артемизии, с которой Милли поддерживала хорошие, добрососедские отношения.
Знакомство с матерью не принесло Милли ожидаемого облегчения. Факт своего кровного родства со стоунхеджскими магами Ирма сухо подтвердила, но о наследии знала прискорбно мало. Благо, недостающую часть информации девушке любезно предоставил гоблин Дарк, бывший поверенный ее отца. Порой Миллисент действительно сожалела, что в отличие от подруги, не получила должного воспитания и образования, чтобы занять свое место в кругу стоунхенджских жриц. И все же, она еще не раз посетила мир ши – Астория не много времени проводила в Малфой-мэноре, а без нее, как это ни парадоксально, Милли очень быстро начинала скучать.
Миссис Кребб в послевоенном Лондоне Миллисент довелось повстречать лишь однажды. Девушка знала, что, с трудом оформив свои притязани, как минимум, на положенную ей треть состояния Кребба-старшего, Аделаида удостоилась совы с выгодным предложением от самого Генделя Гринграсса. О содержании этого письма судья никогда не рассказывал, но неожиданно для измученных адвокатов Аделаида подписала бумаги, в которых она отказывалась от наследственных прав в пользу сестры покойного, Ирмы Кребб.
Ходили слухи, что она навсегда покинула Англию.
За прошедшие годы Аделаида осунулась и похудела, но не утратила ни громогласности, ни надменного выражения лица. Миллисент, шагающую навстречу ей по Диагон аллее, она узнала не сразу и лишь пройдя еще несколько метров, вдруг потрясенно замерла посреди улицы.
Ни Аделаида, ни Миллисент так и не обернулись.
