Глава 28Очки выглядели печально: дужки изгрызены, одно стекло поцарапано так, что впору выбрасывать.
Гарри вздохнул, глядя на дело лапок и зубов маленького серого проказника.
- Дайте мне!
Гарри протянул Снейпу бесполезную вещь и снова вздохнул, но тут же улыбнулся. Очков было жалко, но хоть бельчонка в руках удалось подержать. Впервые в жизни.
Снейп повертел тускло поблескивавшие стекляшки, окинул взглядом Гарри, опять взглянул на заходящее солнце, словно что-то задумав.
- Собственно, еще не поздно. Я знаю одно хорошее место. Вопрос в том, готовы ли вы перенести аппарацию.
Гарри встревожился: неисповедимы пути размышлений профессора, плавали, знаем.
- Нет, - продолжая беседу с самим собой, ответил Снейп, - лучше завтра, с утра. А сейчас вам нужно поесть, и можете заняться чем душа пожелает, почитать, например, но лучше – лечь и выспаться как следует.
Гарри хотел было осведомиться о планах на завтра, но не осмелился. К тому же существовали и другие нерешенные вопросы. Их следовало задать так, чтобы в ответ не получить унизительный категоричный отказ. Гарри знал, что если такое произойдет, то он еще долго не решится обратиться к профессору, даже если того будет требовать самая настоятельная необходимость.
Пока они шли по дорожке к дому, Гарри тщательно перебирал в уме все варианты, на которые профессор, вроде бы, должен отреагировать нормально. Или вообще не стоит его ни о чем просить? Ведь есть же домовик, который «эльф», у которого точно есть и другое имя, но профессору, видимо, удобнее пользоваться презрительным «эльф»…
Нет, не стоит общаться со Снейпом чаще, чем он сам выкажет такое желание. Нужно постараться вести себя так, чтобы оно возникало у него как можно реже. Но есть один момент, который нужно прояснить безотлагательно, иначе Гарри так и будет мучиться.
Стыдно сознавать, но куда больше чем вопросы, откуда слизеринский декан знает тетю Петунью, и почему он наложил обливиэйт на мадам Помфри, Гарри заботила сохранность собственной шкуры.
Он так устал дрожать от страха перед болью, перед унижением, что в душе словно чуть приоткрылась потайная дверь. Он не хотел даже думать о ней, не то, что приближаться. Гарри предпочел бы знать, что она закрыта на сотни замков и окована стальными цепями, но…
Но едва ощутимый ледяной сквознячок из царства Аида медленно замораживал едва начавшую оживать душу. Одно Гарри знал теперь твердо: назад дороги нет.
В нем поселилась жуткая уверенность, что, если потребуется, он без сожаления и страха сможет отворить пока лишь неплотно прикрытую дверь и перешагнуть порог. И будь, что будет. Если у него нет сил, бороться за свое право быть человеком на земле, то ему самое место в зловещих глубинах Тартара.
Это было трусостью, это было предательством. Гарри сознавал это, но устал чувствовать отвращение к себе. Устал настолько, что ему стало все равно.
От печальных мыслей разболелась голова, стали тяжелыми и неподъемными ноги. Он с трудом преодолел пару ступеней крыльца и прислонился к перилам. Вспомнил серый верещащий комочек. Ну, вот что он за человек такой? Все же было нормально, хорошо, прекрасно! Это был едва ли не самый лучший вечер в его жизни. И вот опять нужно было все замалевать черной краской проклятых мыслей.
Так бывало. Стоило в жизни Гарри забрезжить слабенькому лучику света, как вслед за мимолетным лихорадочным счастьем и болезненным наслаждением, приходил страх. Страх, что чудо больше никогда не повторится. Что впереди опять ждут беспросветные дни, недели, месяцы постоянного напряжения в ожидании боли и не только физической.
Надоело. Просто надоело. К черту.
Гарри вдруг ощутил дикое желание расхохотаться. О, Святая дева! Верно тетя говорит, что никакого волшебства не существует, что просто в нем живет дьявол. Скорее всего, это действительно так. Дьявола зовут жадность. Гарри всегда всего мало. Ему постоянно требуется что-то большее, причем недоступное, словно Луна с неба.
Что это? Что ему нужно? Ах, если бы он знал!
А, может и тетя не права. Просто Гарри ненормальный от рождения. И не потому, что волшебник. Сумасшедший, помешанный. И не потому, что маг. Сами посудите, разве это нормально: вкусно поесть, увидеть зарянку, не поссориться со Снейпом, подержать в руках настоящего бельчонка и в результате думать о самоубийстве!
Гарри всхлипнул и зажал себе рот, опасаясь, что услышит профессор.
Тот услышал. Уже взявшись за ручку двери, он резко обернулся и через мгновение был рядом с Гарри, протягивая ему руку.
- Устали? Замерзли? Держитесь, я помогу вам подняться.
Гарри взглянул на руку, как на изготовившегося к атаке василиска и отшатнулся.
Да что ж такое-то… Еще несколько минут назад он мог спокойно разговаривать с профессором, а теперь снова, словно приступ какой-то.
Болен, точно. С головой не в порядке.
Похоже, Снейп подумал о том же. Но почему-то не спросил свое коронное: «Пощечину?», а медленно опустился на ступеньку в шаге от Гарри.
Солнце почти зашло, в сумерках фигура профессора напомнила Гарри горгулью, охраняющую проход к винтовой лестнице, ведущей в кабинет директора в Хогвартсе. Нос и мрачные глаза добавляли сходства.
Вот, только, каков пароль?
Кажется, Гарри знал его:
- Плеть, - прошептал он.
- Что?! - изумилась «горгулья», резко вспархивая со своего насеста.
О, кажется, подействовало.
Гарри спустился на ступеньку, наступил на полу халата и чуть не свалился.
Снейп, со свойственной ему молниеносной реакцией и скоростью движений, перехватил Гарри за руку и дернул вверх. Через пару секунд они уже стояли на крыльце, с которого исчезли кресла и стол.
- П-почему плеть? – заикаясь от неожиданности, задал основной вопрос Гарри. – В-вы правда так сильно хотели меня избить? За что?
- Давайте пройдем в дом. Одну секунду. Не шевелитесь.
Профессор вновь явил чудо-чудесатое: достал из воздуха волшебную палочку.
Гарри сжался, хотя наверняка знал, что ему ничего не грозит.
- Надоело каждую секунду ожидать, что вы свернете себе шею во славу моды и красоты.
С этими словами Снейп провел палочкой по кругу. Халат Гарри укоротился, приоткрыв штанины пижамных брюк.
- Эванеско!
Лоскуты, отрезанные от подола, исчезли. Профессор отворил дверь, чуть посторонился, пропуская Гарри вперед.
- Вам соврать, или попробуем договориться?
- О чем нам с вами договариваться, если вы будете мне лгать, сэр? - буркнул Гарри. - Просто ответьте: «Да, хотел». Я, собственно, не удивляюсь. Странно, если было бы иначе.
- Пойдемте, я вам кое-что покажу, - проигнорировал его выпад Снейп, и добавил, как бы между прочим: - конечно, хотел. Мечтал. Но, ведь вас больше волнует будущее, не так ли? Вы стремитесь понять, чего от меня ожидать теперь, когда вы в полной моей власти.
Гарри успешно споткнулся и без помощи отрезанных пол халата.
- Ну, вот, и я о том же. Идемте.
Профессор зашагал в сторону лестницы, ведущей наверх.
- О чем? Я не понимаю вас, сэр, - совсем осмелел Гарри, спеша за ним.
- О том, что так бывает очень часто: спрашиваешь человека, готов ли он услышать ответ на свой вопрос. «Готов». Отвечаешь, а он спотыкается в лучшем случае, а в худшем – пытается засветить в тебя непростительным. Ну, или распустить на ленты, если брать ваш вариант.
У Гарри немного отлегло от сердца. Похоже, Снейп нашел-таки способ унимать истерики.
Вот если бы Гарри сам смог научиться успокаивать самого себя! Если бы только понять, как это: не дать захватить свой мозг отвратительным самоубийственным мыслям. Как остановить разогнавшийся паровоз? Может, есть какое-нибудь средство? А то так и, правда, можно сойти с ума. Чем, собственно, Гарри успешно и занимался в последнее время.
- Что для вас важнее, Поттер: намерения, не ставшие делами, или дела, не обусловленные намерениями?
Гарри растерялся.
Снейп, тем временем, прошел под лестницу и открыл тяжелую дверь, за которой обнаружились ведущие вниз ступени.
- Поттер, вы же знаете наизусть «Одиссею», следовательно, вполне поняли суть вопроса. Не впадайте в ступор, ибо я не сфинкс, и не задаю пустых вопросов, за неправильный ответ на которые следует смерть. Мне действительно важно знать, что вы думаете.
- Второе, сэр. Но ведь и первое может сказаться на последующих поступках. Иногда только кажется, что решение принято спонтанно. Всему есть причина, сэр.
Снейп резко обернулся. Лицо его странно искривилось, словно он получил чувствительный удар между лопаток, и теперь пытается вдохнуть. Он замер, разглядывая Гарри так, будто впервые его увидел. Наконец, отмер. Явно хотел что-то сказать, но только махнул рукой, показывая на ступени, и шагнул на них первым.
Подвал, еще одна дверь. Снейп вновь повернулся к Гарри:
- То, что вы увидите, ни в коей мере не оправдывает мои деяния по отношению к вам, Поттер, не является причиной, лишь поводом. И потому, искренне прошу вас еще раз простить меня. Надеюсь на ваше… хм…, - Снейп не договорил и взялся за ручку.
У Гарри, уже ранее слышавшего невероятные извинения профессора, опять буквально отвалилась челюсть.
Бля… И что же там, за дверью?
