Глава 29. ОкклюменцияИзрядно напуганная вчерашним видением Гермиона начала искать книги, которые помогли бы ей предотвратить ненужные «приступы». После уроков она засела в библиотеке, но ничего полезного не нашла. А потом вспомнила о книге, данной ей Малфоем еще в начале года. Поспешно поднявшись в свою комнату, она обнаружила нужную ей книгу.
Наконец, она нашла главу, в которой объяснялись противоречащие друг другу видения.
«Шумы – видения, часто противоречащие друг другу, заставляющие ясновидящего сомневаться в правдивости настоящих предсказаний, иногда показывающие одну из возможных вариаций будущего.
Зачастую ясновидящих уже с детства учат защищаться от внешних влияний, из-за которых возможно появление так называемых шумов. Но, если маг неопытен или не обучен должным образом, шумовые видения могут помешать ему, или даже, в конечном итоге, повредить рассудок. Во избежание таких последствий обычно ясновидящих учат окклюменции, что позитивно влияет на дар в целом и защищает не только от шумовых видений, но и видений, навязанных чьим-то разумом. Из-за своей чувствительности некоторые ясновидящие могут даже проецировать чужие страхи или сны в видения. Именно поэтому окклюменция является обязательным условием процветания рода с родовым даром Ясновидения».
В следующем разделе была, так сказать, «окклюменция для чайников», помогающая освоить азы защиты разума. Также радовал тот факт, что для неопытных окклюментов всегда можно было подобрать амулет, защищающий от шумов и легиллименции.
Первым условием освоения окклюменции было очищение разума, медитация. Вторым – желание ее освоить. И последним – постоянная работа над собой.
Гермиона усвоила эти правила, и решила научиться защищать свой разум, ведь с такими темпами его и лишиться недолго.
Первая медитация прошла очень напряженно. Гриндевальд не привыкла, что в ее голове может не быть хоть одной мысли, она любила думать. Но, рассудив, что привычка не может быть дороже собственного рассудка, начала с этой привычкой бороться.
И если медитация оказалась для Гермионы тяжким трудом, то возведение простейшего щита показалось невыполнимой задачей.
Прошли недели, прежде чем у девушки что-то получилось, но именно в тот день, когда она поняла механизм действия щита, она получила мощнейшую защиту на разум.
В тот день, а это был вторник, Гермиона по обычаю делала медитацию перед занятием по зельеварению. Она снова вспомнила слова из книги: « Нужно найти стержень внутри себя, что-то такое, что сломить невозможно, а затем представить стену».
Как поняла Гриндевальд уже позже, не стену в ее обычном понимании. Нужно было возвести щит, на поддержание которого не должно уходить ни капли ментальных сил. То есть то, что лично у нее ассоциируется с постоянством.
Сначала, поняв предложение из книги превратно, Гермиона представила кирпичную стену, ей удалось продержать ее не больше минуты. Конечно, для нее это было уже достижением, но она не собиралась останавливаться на этом. Внезапно к ней пришло озарение. Представить то, что будет служить стеной, но не будет ею в прямом смысле. И тогда, ища что-то внутри себя, что стало бы ее постоянной защитой, она воскресила в памяти ту ночь, когда она впервые увидела Полночные звезды.
Бесконечное поле Полночных звезд, светящихся и поющих, вот что предстало бы перед любым легиллиментом, если бы он попытался прочитать Гермиону.
Гриндевальд расслабилась, позволив мыслям течь, куда заблагорассудится, но краешком сознания она чувствовала, что щит остался на месте.
Спустившись в подземелья, она заклинанием отперла дверь в лабораторию и, разложив вещи на столе, начала работу. На этот раз она решила сварить напиток Живой Смерти, который ей придется изучать на продвинутом зельеварении.
Поставив котел на огонь, она начала готовить ингредиенты. Нужно было добыть сок дремоносных бобов, нарезав их серебряным кинжалом. Принявшись за это нелегкое дело, девушка быстро поняла, что так дело не пойдет. И, когда зелье дошло до промежуточной стадии, обретя цвет смородины, Гермиона решила сделать эксперимент: не нарезать бобы, а выдавить из них сок, держа лезвие плашмя. На удивление сок пошел намного лучше, да и бобы не выскальзывали из под кинжала, так что девушка тут же сделала пометку в рецепте, на всякий случай. Помешивая зелье на маленьком огне, Гермиона даже не заметила, что после каждых семи помешиваний против часовой стрелки делает одно помешивание по часовой. Наконец, зелье стало…розовым.
— Черт, — вслух выругалась Гриндевальд. А помянешь черта…
Вот и тут, стоило Гермионе это сказать, как из кладовой, как черт из табакерки, появился Северус Снейп. То есть, Принц.
— Не стоит ругаться, мисс Грейнджер, — с нажимом произнес он. — Зелье-то Вы сварили хорошо.
Как только он наклонился к котлу с зельем, оно стало прозрачным, как слеза.
— Более того скажу: оно идеально.
— Что? — опомнилась Гриндевальд.
— Неужели Вы думаете, что первая додумались до изменений в рецепте? — насмешливо поднял бровь зельевар.
— Ой, — покраснела девушка.
Он посмотрел ей в глаза, пытаясь прочитать поверхностные мысли. Он видел лишь поле Полночных звезд, которые когда-то ему показывала Нарцисса.
— Неплохой ментальный щит, — отметил он. — А теперь, если Вы позволите, я возьму то, зачем пришел, и уйду. А Вы о моем визите никому не расскажете. Ах да, Вашим пропуском ко мне в подмастерья будет созданное Вами зелье с минимумом побочных эффектов и максимальной практической пользой. Прощайте.
Гермиона почти сразу же нашла, что за зелье она хочет сделать, а точнее – доработать. Конечно, девушка понимала, что нарушать условия Снейпа не хорошо, но когда он увидит результат... Она была уверена, Снейп возьмется ее учить.
Теперь каждую среду у Гриффиндора была тренировка по квиддичу. Гарри выкладывался по полной, но все равно ему казалось, будто этого недостаточно. Через несколько недель упорных тренировок он стал замечать, что за ним кто-то следит. Ответ нашелся быстро – на трибунах сидела и неотрывно наблюдала за его тренировкой Полумна Лавгуд.
Честно говоря, он плохо знал ее, да и то, что он слышал о Полумне, чести ей не делало. Гарри надеялся, что это не его приглашение на танец на балу у Гриндевальдов заставило ее наблюдать за Поттером.
Он знал, что она эксцентрично одевается и верит в каких-то морщерогих кизляков и мозгошмыгов. И в Мерлин знает что еще…
Но она была симпатичной, в этом Гарри ей отказать не мог. Длинные белокурые волосы, делавшие ее похожей на Флер Делакур, большие, всегда широко распахнутые голубые глаза, точеная фигурка. Она определенно станет очень красивой женщиной.
Как только тренировка закончилась, Полумна поднялась со своего места и направилась к выходу. Поттер полетел за ней на своей «Молнии».
— Эй, Полумна, привет.
— Луна, можешь называть меня Луна, — смутилась девушка.
— Если хочешь, можешь подождать, пока я переоденусь, а потом мы можем прогуляться, — предложил Гарри.
— Хорошо, я подожду тебя у входа.
Пока Луна ждала Поттера, вся гриффиндорская сборная, выходя, странно на нее поглядывала, но ей было все равно. Наконец, показался Гарри.
Через несколько часов продуктивной беседы, Поттер узнал все о морщерогих кизляках и местах их обитания и еще много чего интересного. Напоследок проводив Лавгуд до дверей башни Рейвенкло, он сказал:
— Еще увидимся, — а потом, словно опомнившись, добавил: — Увидимся же?
— Конечно, Гарри, — ослепительно улыбнулась Луна.
***
Каждую субботу пятый курс в полном составе посещал Дуэльный Клуб. Кураторы создавали подобие сцены, возвышение на котором проводились магические дуэли. К счастью соперники выбирались произвольно, так что серьезных травм удалось избежать. Гермиона устало взглянула на доску достижений: на первом месте был – кто бы мог подумать! – Драко Малфой, на втором она сама, а на третьем, недалеко отстав от них – Теодор Нотт.
Сегодня дуэли курировал мистер Розье, а остальные только следили, чтоб ученики не поубивали друг друга.
— Итак, следующими будут дуэлировать, — Розье пробежался глазами по списку учеников, — мисс Гриндевальд и мистер Нотт.
Нотт прошел на свое место, Гермиона – на свое. Посмотрев на Гриндевальд, он злобно оскалился, когда Розье подал знак началу дуэли. Оба церемониально поклонились и возвели палочки.
— Ну что, поиграем, грязнокровка? — прошептал Нотт, так чтоб его слышала только Гермиона.
Но этого времени хватило девушке не только, чтоб поднять палочку, но и произнести заклинание:
—
Остолбеней! — соперник, оглушенный, повалился навзничь. Слизеринцы негодующе зашумели. Гриффиндорцы стали показывать сокурснице большие пальцы.
— Сегодня Вы увидели прекрасный пример того, что не стоит терять время на обидные реплики, этой пары секунд может вполне хватить на то, чтобы соперник убил вас, — подытожил аврор. — Вы свободны.
Гермиона уютно устроилась в объятиях Малфоя, события последних часов заставили ее улыбнуться.
— Хорошо ты его отделала, — усмехнулся Драко. — Не уверен, что смог бы так же.
— Подлый льстец, — притворно скривилась Гриндевальд. — Это не я на первом месте турнирной таблицы!
— Тебя это задевает? — спросил парень серьезно.
— Ничуть, — улыбнулась девушка. — Не везде же мне первой быть.
