Паутина

Часть 2. Черная вдова

Глава 1. Джеймс Поттер.
Сентябрь близился к концу, приближая два долгожданных события – первый матч по квиддичу в субботу и первый поход в Хогсмид в воскресенье. Но, несмотря на грядущие приятные выходные, в среду Джеймс проснулся в угнетенном состоянии. Нет, он выспался, и его не беспокоили ни храп однокурсников, ни кошмары. Хотя он бы, наверное, предпочел кошмары.
В эту ночь он опять видел зеленый склон и луну, которая отражалась в озере. Их долго не было, а потом пришли лань и олень. Они не ложились, как обычно – стояли и смотрели, постоянно оглядывались, словно чего-то опасаясь. А потом кинулись прочь, вновь оставив Джеймса в пустом сне.
Тревога – вот что верные друзья из снов передали ему сегодня ночью. А хмурое утро только усугубило состояние нервозности.
На первом занятии он дремал – отчасти для этого он и выбрал Историю магии для ЖАБА. Биннз был сегодня (как, впрочем, и всегда) под стать учебному настроению Джеймса: такой же призрачный. Был бы тут Малфой, он бы разрядил обстановку, но после СОВ слизеринец не посещал этот предмет.
- Джеймс,- тихо позвал его кто-то. Сначала юноша подумал, что ему просто приснилось, но зов повторился. Гриффиндорец поднял голову и увидел, как ему улыбается сидящая впереди Ксения.
- Чего?- хмуро отозвался Джеймс, запуская руку в волосы.
- Уже ничего,- она проследила за его движением.
- Ты от Малфоя научилась?- недовольно посмотрел на девушку гриффиндорец.
- Чему?
- Шуткам тупым!
- С тобой так приятно поговорить,- усмехнулась Ксения.
- Слушайте!- к ним обернулась соседка Ксении с Рейвенкло.- Вы, может, заткнетесь? Ничего не слышно!
Джеймс пожал плечами и снова опустил голову на руки, готовясь вернуться в прежнее состояние, но тут же подскочил от звонкого голоса Ксении:
- Профессор Биннз, можно мне пересесть? Из окна дует.
- Что?- привидение будто только осознало, что существует такое понятие, как ветер.
- Дует. Можно, я пересяду?- невинным голосом повторила девушка.
- Э… Да… Да, конечно, мисс Венди. Итак, если та конфедерация…
Джеймс дальше уже не слушал шелеста призрака – Ксения села рядом с ним, аккуратно расправила свиток и стала записывать за Биннзом.
Джеймс, лежа на руках, следил за ее тонкими пальцами, сжимавшими перо, за поворотом плеч, за изящным профилем, взмахами длинных ресниц, блеском золотистых волос.
- Ты на занятия ходишь только для того, чтобы спать и на девушек глазеть?- уголком губ проговорила Ксения, даже не отрывая взгляда от конспекта.
- Я не глазею,- прошептал Джеймс.- Любуюсь.
- Ну-ну, продолжай.
- А ты пересела сюда, чтобы не дуло или чтобы не мешать соседке?
Она улыбнулась, потом отложила свиток, наполовину исписанный каллиграфическим почерком, и посмотрела на гриффиндорца, подперев подбородок рукой.
- Не интересно?- осведомился Джеймс.
- Ты меня отвлекаешь.
- И давно?
Ксения задумалась:
- Минут двадцать. Ты слишком громко сопел.
- И ты решила пересесть сюда и пихать меня локтем в бок?
- Действую в интересах всего курса,- она усмехнулась.
Джеймс чувствовал, что ему очень нравится вот так лежать на парте и смотреть на улыбку Ксении, просто разговаривать ни о чем.
Но все хорошее обычно быстро заканчивается. Зазвонил колокол, класс зашевелился, собирая учебники и письменные принадлежности. Биннз просочился сквозь доску.
- Ты идешь?- Ксения поднялась и уже собрала сумку. Джеймс потянулся, нехотя встал, убрал так и не открытый учебник в рюкзак и протянул руку за сумкой слизеринки. Она очень естественно, словно так было всегда, отдала ему свои вещи, и они вместе пошли по коридорам к классу Заклинаний, где их ждал высший курс Чар под руководством Флитвика.
Шли молча, но это их не нервировало, они иногда улыбались друг другу, поднимая глаза. Они вместе вошли в класс, и Джеймс отдал сумку Ксении, потом уселся на свое любимое место рядом с Малфоем. Тот часто моргал, глядя на друга:
- Судя по всему, я зря бросил Историю магии, если оттуда можно выйти, словно тебя только что обцеловала вейла. Нет, три вейлы. И не только обцеловала,- Малфой не спускал глаз с гриффиндорца, пока тот доставал свой учебник.- Биннз показывал вам стриптиз?
Джеймс молчал, глядя на Ксению, которая в этот момент опустилась на свое место за первой партой. Было странно, что только на Истории Магии она сидела почти в конце ряда, прямо перед гриффиндорцем. На остальных занятиях девушка занимала всегда первую парту.
- Надеюсь, что такого блаженного выражения лица, Поттер, я не увижу у тебя больше никогда,- посетовал Скорпиус, откидываясь на спинку стула и с насмешкой глядя на друга.- Чем это вы с Ксенией занимались сейчас, что ты выглядишь, как кот в марте?
- Отстань, Малфой,- лениво откликнулся Джеймс, не желая портить момента.- Если твое утро не удалось, то это только твои проблемы.
- А у тебя, я смотрю, очень даже удалось,- хмыкнул Скорпиус, перехватив улыбку, что послала в их сторону Ксения.- Это мне только на руку.
- Почему это?- Джеймс все еще пребывал в блаженной эйфории, что смог нормально поговорить со слизеринкой и даже по-свойски нес ее вещи, поэтому отвечал больше по инерции.
- Ну, Ксению можно подговорить, чтобы она в субботу на время матча тебя чем-нибудь заняла. Тогда Рейвенкло вас побьет, а нам это только на руку,- вслух размышлял Малфой, четко осознавая, что друг не слышит и половины из его слов. Скорпиус щелкнул пальцами перед физиономией Поттера.
- Что?- Джеймс воззрился на Малфоя, будто только что его заметил.
- Я тебе говорю, что вчера переспал с твоей сестрой.
- Чего?!
Сидящие рядом одноклассники оглянулись на рев, а Малфой только расхохотался:
- Да здравствует шоковая терапия. Ничего, сядь.
- Ты только что сказал, что…- гриффиндорец опустился на свое место.
- Ага, что я переспал с твоей сестрой. А еще земля квадратная, а у МакГонагалл в шкафу пленный бас-гитарист, которого она по ночам пытает. А ежики доказали, что они твои родственники...
- Чего?
- Ну, определенное сходство есть...- Скорпиус махнул в сторону растрепанных волос друга.- Вот если бы они еще и по пихтам лазали...
- При чем тут пихты?- Джеймс вынул из кармана свою палочку и насупился. Малфой фыркнул - еще на третьем курсе слизеринец отхохотал по поводу того, что волшебная палочка Поттера сделана из пихты, которых в Англии никто не видел.
- Ну, если бы ежики питали к пихтам неучтенные чувства, то ты бы уже не смог откреститься от родства с ними...
- Малфой, ты сегодня не выспался?
- Ну, конечно, я же тебе говорю, что перес...
- Малфой, заканчивай, иначе я сейчас перестану быть добрым,- предупредил гриффиндорец, быстро заводясь.
- Так, мальчики, все, успокаиваемся,- в класс вошел Флитвик и засеменил к своему столу и постаменту из подушек. Легко взобравшись туда, профессор со своей вечной улыбкой окинул класс взглядом и сложил ладошки перед собой:
- Итак, кто у нас сегодня продемонстрирует владение Чарами управляемого полета?
Джеймс испуганно воззрился на Малфоя:
- Мы разве это проходили?
- Видимо да, раз уж Флитвик вскользь об этом упомянул,- пожал плечами Скорпиус.
С урока они выходили с дополнительным заданием и «троллями» у каждого. Но когда это волновало двух приятелей? Возможно, на первом курсе, когда они были противниками и старались доказать, – скорее друг другу, чем кому-то еще – что каждый из них лучше другого.
По пути к подземельям, где их ожидало сдвоенное Зельеварение, они увидели Лили и Грега, стоявших в стороне. Лили улыбалась, о чем-то болтая с этим прилизанным, аккуратненьким во всем дебилом-переростком со слащавой улыбкой.
- Поттер, не знал, что в этом коридоре решили поставить твою статую,- Малфой дернул друга за мантию, увлекая за собой.- Мне кажется, она не будет смотреться с интерьером – твое лицо в стиле «смерть смазливым слизеринцам» испортит весь антураж.
Джеймс шел, оглядываясь на парочку у кабинета Трансфигурации, пока сестра и ее ухажер не скрылись за поворотом, а друзья не достигли лестницы.
На Зельях Джеймс и Скорпиус чувствовали себя лучше, чем у Флитвика. Во-первых, Слизнорт был деканом Слизерина и питал слабость к своим подопечным, тем более что Малфой с первых занятий проявил незаурядные способности к тонкой науке приготовления зелий и снадобий. Ну, а Джеймс…
- Поттер, напомни мне, пожалуйста,- недовольно пробурчал Малфой, когда они выходили с урока,- за что же тебя Морж так любит? Ладно я, у меня зелья всегда нужного оттенка, и котлы обычно не взрываются и не плавятся от странных свойств, известных только Мерлину. Но вот почему тебе всякий раз вместо кривоногого «тролля» Слизнорт протягивает коробку с засахаренными ананасами, я никак не пойму. Просветишь, что там у вас за отношения?
Они поднимались из подземелий в Большой Зал, чтобы подкрепиться после удачно прошедшего учебного утра.
- Хм, тебе назвать все причины?- изобразил глубокую задумчивость Джеймс, поправляя лямку рюкзака.
- Да, валяй, я не тороплюсь пока.
- Ну, начнем с того, что СОВ я сдал на «Выше ожидаемого», несказанно удивив не только Слизнорта, но и всех остальных преподавателей. Одним этим я заслужил коробку ананасов.
- И значок «Гениальный зубрила»,- вставил Скорпиус, останавливаясь возле раскрытых дверей Большого Зала.
- Не разменивайся на мелочную зависть, Малфой,- Джеймс улыбнулся.- Итак, во-вторых, я сын Гарри Поттера…
- Во-вторых и в-последних,- не смог промолчать слизеринец, провожая серебристым взглядом двух девчонок с Рейвенкло, что прошли мимо к своему столу.
- Ну, здесь можно выделить несколько побочных причин,- менторским тоном продолжил Джеймс, сделав вид, что не слышал едкого замечания друга.- Моя бабушка – Лили Поттер, которую Морж боготворил и обожал. Уж не знаю, почему он ее не удочерил.
- Может, он питал к ней не отцовские чувства?- предположил Малфой, поднимая светлую бровь и засовывая руки в карманы брюк.
- Спроси как-нибудь, он же твой декан. Итак, кроме того, что моя бабушка – Лили Поттер, у меня есть еще и сестра Лили Поттер.
- Фантазия Поттеров в именах заставляет задуматься об их кругозоре.
- Малфой, заткнись. Ты задал вопрос, я стараюсь полно на него ответить,- глаза Джеймса блестели непрозвучавшим смехом.
- У тебя еще есть что сказать? Я поесть хочу,- возмутился Малфой, выразительно глядя в сторону Большого зала, где большинство студентов уже поглощали результаты труда эльфов-домовиков.
- Ну, все-таки самая главная причина, я думаю, в моем природном магнетизме,- наконец, широко улыбнулся Джеймс.
- Я же говорил, что между вами есть какие-то неучтенные отношения. Думаю, стоит сказать об этом Ксении, чтобы зря не расточала улыбки,- усмехнулся Скорпиус и прошел в двери, откуда его давно манили аппетитные запахи.
- Малфой!- бросил ему вслед Джеймс, поспешно идя за ним.- Если ты…
- Поттер, приятного аппетита,- с любимой гнусной улыбочкой проговорил слизеринец, похлопав друга по плечу и направляясь к своему столу. Он нарочито медленно выбирал место – и сел рядом с Ксенией.
Джеймс же сердито плюхнулся за свой стол, постоянно держа в поле зрения эту слизеринскую парочку. Он взял первое попавшееся блюдо и набросился на еду. Гриффиндорец был раздражен и встревожен. Вилка упала из его руки.
- Ты чего?- оказывается, рядом сидел Хьюго, прислонив к кубку с соком учебник.
- Ничего,- отмахнулся Джеймс, подбирая прибор, но уже без аппетита возвращаясь к еде. Он и не заметил, когда вернулось чувство тревоги, с которым он проснулся утром. Разговор с Ксенией, а потом общество Малфоя развеяли его, но теперь неприятное ощущение вернулось. Почему? Что такого он видел или слышал, чтобы шестое чувство, привитое ему «зверюшками», начало снова подавать сигнал тревоги?
- Какие планы сейчас?- Малфой, как обычно, пристроился рядом с Джеймсом, пока тот доедал.
- Ну, насколько я знаю, у нас нет больше сегодня занятий, поэтому можно… заняться ничегонеделанием,- предложил гриффиндорец, глядя, как студенты спешат в классы на послеобеденные уроки.- Люблю быть семикурсником.
- Ага, ты сейчас любишь, а преподы будут в конце года тебя любить. Каждый день по два раза. Всю экзаменационную неделю,- фыркнул Малфой, беря из вазы мармелад.- И завтра, кстати, МакГонагалл, если ты помнишь.
Джеймс застонал, осознав, чем им это грозит. Он повернулся к другу и сокрушенно проговорил:
- В библиотеку.
Малфой также покорно кивнул. Друзья поднялись и отправились в «богадельню мадам Пинс», как звали между собой ненавистное помещение с полками и книгами. Но МакГонагалл еще неделю назад задала написать доклад, а им было все некогда.
Они вместе сели за свой любимый стол в углу, достали свитки и перья. Малфой принес стопку полезных книг, и семикурсники с покорностью судьбе углубились в особенности трансфигураций живых организмов и их пользы в жизни.
- Поттер, а что, у Уизли тут кровать есть?
- Чего?- не понял Джеймс, поднимая глаза.
- Говорю, что твоя кузина, по-моему, из библиотеки не выводится.
Гриффиндорец пожал плечами, кинул взгляд на Розу и ее соседей по столу.
- Что это Грегори такой довольный?- подозрительно спросил Джеймс, глядя на улыбающегося слизеринца рядом с Ченгом.
- Может, он-таки смог залезть твоей сестре под…
- Малфой!- рыкнул гриффиндорец, ощущая, что настроение вконец испорчено.
- Не кидайся на меня, я тут ни при чем,- Малфой перелистнул страницу, пытаясь выискать еще хоть что-нибудь полезное.- А, вон, можешь спросить у Уизли, она-то должна знать.
Действительно, к ним подошла Роза.
- Привет,- Джеймс поднял на нее глаза.
- Привет. Слушай, Джим…
- Джим? Поттер, это у тебя кличка такая?- Малфой чуть не упал со стула, на котором качался.- А команды ты знаешь? Лежать, сидеть, ну, и…
- Заткнись, Малфой!- попросила прерванная на полуслове Роза.- Джеймс, я хотела поговорить о твоих отметках. Вчера меня…
- О, теперь тебя интересует не только моя успеваемость,- довольный, снова встрял Скорпиус.
- Малфой, еще слово, и тебя будет интересовать твой нос, переселившийся на затылок,- процедила сквозь зубы Роза. Потом снова повернулась к кузену.- Послушай, ты совсем…
- Роза, а ты не знаешь, почему Грегори такой довольный?- вдруг спросил Джеймс, снова прерывая Розу.- Чего он так светится?
Девушка оглянулась на свой стол, явно уже раздраженная тем, что ей не дают договорить.
- Он светится, потому что Лили согласилась пойти с ним в Хогсмид. Но я хотела…
- Стой, погоди,- Джеймс не интересовался своими отметками, о которых и так все знал.- Он пригласил Лили в Хогсмид?!
- Да, еще в пятницу,- Роза сощурила глаза.- И раз уж мы заговорили о Хогсмиде, то должна заметить - Фауст пригрозил, что запретит тебе походы туда, если ты не возьмешься за учебу!
- Пусть,- пожал плечами Джеймс и переглянулся с Малфоем. Для тех, кто уже три года как разведал два потайных хода из замка прямо в деревню, это не было пугающим известием.
- И еще он сказал, что исключит тебя из команды по квиддичу,- привела свой последний аргумент староста школы.
- Он не посмеет,- Джеймс побледнел и сел прямо.- Он не меньше нас хочет, чтобы мы выиграли!
- Если перед ним встанет дилемма – твоя учеба или Кубок по квиддичу – то, поверь, он выберет первое!- Роза развернулась и поплыла прочь, довольная произведенным эффектом.
- Что ж…- протянул Малфой, пряча усмешку.- У тебя появился стимул учиться, поздравляю.
- Иди к черту, Малфой! Не мешай мне делать вид примерного ученика,- пробурчал гриффиндорец, зло строча в своем пергаменте.
- Да, думаю, МакГонагалл будет в шоке, прочитав в качестве примера пользы от превращений живого в живое твой вариант,- назидательно проговорил слизеринец, заглядывая в работу друга.
- Что тебе не нравится?- ощетинился и так сердитый Джеймс.
- Ну, идея превращения дементора в комнатную собачку, чтобы ему легче было находить себе пищу… Думаю, популярностью она пользоваться не будет. Хотя это сугубо мое мнение,- Малфой помолчал, но не выдержал – засмеялся.
- Или замолчи, или ты сам будешь собачкой!- Джеймс даже не взглянул в сторону друга, взял перо и все гадко перечеркнул.
- Дай сюда, лохматое недоразумение,- с притворным вздохом Скорпиус забрал у гриффиндорца его сочинение. Джеймс только устало улыбнулся и позволил Малфою водить палочкой и пером по его пергаменту.- Надеюсь, что когда-нибудь мне поставят памятник за терпение и заботу об очередном Поттере. Только не забудь стать героем, ладно?
Джеймс кивнул, ухмыляясь и принимая свою любимую позу – лег на парту и закрыл глаза. Книги навевали на него дрему.
Зато вечером, наскоро поужинав, Джеймс был бодр и в полной готовности, чтобы не провалить тренировку. Майкл был все еще зол за прошлую пятницу, поэтому Джеймс надеялся реабилитироваться сегодня.
На поле уже собралась команда. Майкл (он играл на позиции вратаря) что-то объяснял их охотникам – Кэтлин Уизли, ее кузине Шарлотте и новичку Брэду Финнигану с четвертого курса. Хьюго Уизли и Эдд Томас стояли в стороне, помахивая своими битами.
- Хорошо, все в сборе, начали,- скомандовал Майкл, грозно посмотрев на своего ловца. Джеймс невинно улыбнулся, вскочил на свою метлу – последняя модель «Молнии», что была выпущена в середине лета – и с нарастающим удовольствием пересек поле несколько раз.
Тренировка удалась. Джеймс раз двадцать хватал снитч, причем каждый новый рывок за мячиком сопровождал ловкими финтами в воздухе. Остальные тоже не подвели. Бладжеры никого не скинули с метлы и даже не покалечили, квоффл не валился из рук взволнованного Брэда, а кольца, будто заколдованные, ловили все брошенные Охотниками красные мячи.
Джеймс спешился и стал искать взглядом Малфоя, но того почему-то не было. Зато с трибун ему махнула рукой Ксения. Сердце гриффиндорца пропустило несколько ударов.
- Джеймс, ты идешь?- окликнул его Хьюго, направляющийся к раздевалкам. Поттер только покачал головой, покрепче взял метлу и пошел к спускающейся уже между рядами скамеек девушке. Он смотрел, как она легко спрыгивает со ступенек, и рассеянно запустил в волосы пальцы.
- Хорошо играл,- Ксения остановилась перед ним, улыбаясь своей ледяной – ледяной? нет, теплой! – улыбкой.- Пойдем? Зябко что-то.
Джеймс кивнул, перекладывая метлу в другую руку и окидывая взглядом стройную фигуру в джинсах и свитере. Ему вдруг показалось, что он выглядит нелепо в своей свободной спортивной мантии, да еще глупого алого цвета.
- Мне нужно оставить форму и метлу в раздевалке,- заметил Джеймс, глядя на девушку, что шла рядом в свете нескольких фонарей, мерцающих желтыми языками пламени. Она кивнула, и они вместе направились к небольшому домику, где уже, судя по темноте, никого не было.
Зашли, Джеймс не стал зажигать свет, – ну, не раздеваться же перед Ксенией. На ощупь поставил метлу в специальный шкаф, стянул перчатки и мантию. Взял из шкафа свой свитер и школьную мантию, но последнюю не стал надевать.
- Ты где тут?- Джеймс прищурился, стараясь разглядеть Ксению во мраке.
- Здесь,- откликнулась она откуда-то от дверей. Гриффиндорец направился к ней, наткнулся на что-то и больно ударился голенью.
- Черт!
- Живой?- холодные руки Ксении коснулись его запястья. Потом она проговорила «люмос», и палочка осветила ее лицо.
- Все нормально, держи,- Джеймс, все еще морщась, протянул ей свою мантию.- Простынешь – как я буду без тебя на Истории Магии?
Она улыбнулась.
- Ну, по крайней мере, ты знаешь дорогу в больничное крыло,- ответила она, глядя в его глаза. И Джеймс понял, что должен сейчас сделать, – отпустил мантию, обнял девушку и поцеловал в холодные губы.
Ее палочка стукнулась об пол и погасла. Ксения сделала движение навстречу, раскрывая губы и принимая его поцелуй. Если бы Джеймс мог соображать, то поежился бы от холодных пальцев на своей шее, но ему сейчас было все равно. Ему казалось, что он попал в рай, который по своему желанию не покинет. Ни за что.
- У тебя сладкий язык,- выдохнул Джеймс, зарываясь лицом в ее золотистые волосы.
- Леденцы,- улыбнулась она темноте, запуская руки в его непокорные пряди. Ксения вздрогнула, когда он коснулся губами ее шеи.
- Ты такая холодная,- он поднял лицо, ощущая ее дыхание на своем подбородке. Ему казалось, что с каждым прикосновением он узнает ее: вкус ее губ, кожи, мягкость ее волос и изгибы тела.
- А ты здесь на что?- усмехнулась девушка. Джеймсу не надо было повторять – его губы накрыли ее, заставляя впустить его язык. Время опять прекратило свое существование. Только руки. Только губы. Только биение ее сердца. И судорожное дыхание.
- Поттер!
Молодые люди вздрогнули и шарахнулись друг от друга – из-за окрика и яркого света, залившего помещение. На пороге, держа палочку, стояла мадам Хуч, широко открытыми глазами глядя то на валяющуюся на полу мантию, то на парочку.
- Десять очков со Слизерина, мисс Верди! Тридцать очков с Гриффиндора, мистер Поттер!
- Почему?- обиделся Джеймс.
- Потому что вы, Поттер, уже второй раз пойманы здесь в недвусмысленной ситуации,- напомнила мадам Хуч, грозно глядя на провинившихся студентов. Джеймс непроизвольно усмехнулся, вспомнив, как почти ровно год назад его застали здесь с Виолеттой. Правда, тогда они оба были уже без половины одежды. И одними баллами не отделались.
Гриффиндорец кинул быстрый взгляд на Ксению: она кусала нижнюю губу, боясь рассмеяться.
- Быстро в замок, и чтобы вы не попадались мне на глаза! Устроили из раздевалки черт знает что!
Джеймс подобрал мантию и палочку, и вместе с девушкой они поспешили прочь. Весь путь они проделали молча. В холле гриффиндорец поймал Ксению за руку – она была теплая.
- Пойдешь с нами в Хогсмид?
- А тебе с Малфоем скучно?- улыбнулась она – почему-то последнее время она все время ему улыбалась. Парень пожал плечами.- Да, хорошо, все равно я уже пообещала Скорпиусу, что пойду с вами.
Она легко поцеловала его в уголок губ и пошла в сторону гостиной Слизерина, а Джеймс еще долго стоял на том же месте, не зная, что сделать лучше – убить Малфоя или поблагодарить за заботу. Так и не решив до конца, он отправился в башню.

Глава 2. Лили Поттер.
Лили стояла посреди своей комнаты и искала взглядом шарф. У нее в последнее время руки не доходили до уборки – пятикурсников с самых первых дней завалили домашними заданиями, а еще у нее были обязанности старосты. Самой было некогда, а эльфы-домовики имели привычку убирать все так, как им кажется правильным. Поэтому иногда девушке приходилось долго искать свои вещи.
Наконец, обнаружив шарф на стуле, она замотала его на шее, проверила застежки на мантии, натянула перчатки и, довольная, выбежала из комнаты. В гостиной Гриффиндора уже почти никого не было – большинство ребят пошли на стадион сразу после завтрака.
- Флажок?- у стола еще сидела Эмма Томас, извлекая из коробки самодельные флаги цветов факультета. Лили кивнула, взяла тот, что побольше, и поспешила на улицу.
Было довольно прохладно, сильный ветер тут же подхватил волосы девушки.
На каменных ступенях ее уже ждал Грег, как всегда, аккуратно причесанный, с туго завязанным галстуком, небрежно наброшенным на плечи слизеринским шарфом. Мантия с иголочки, чистые ботинки. Лили залюбовалась юношей. Ей очень нравились его спокойные глаза, милая улыбка. Вообще с ним было легко, весело, уютно. Не то, что с…
- Ты чего такая бледная?- Грег подал ей руку, помогая сойти с лестницы.
- Ничего, все в порядке,- Лили не стала освобождать руку. Они быстро пошли к стадиону, откуда уже доносился нестройный гомон из голосов собравшихся там школьников и преподавателей.
Лили молчала, с легкой улыбкой посматривая на спутника. Такой внимательный, все замечает. Да, с утра она была бледной. Не выспалась. Всю ночь ей снился этот странный человек в мантии, с маской и накинутым на голову капюшоном. И с палочкой в руке.
С каждым месяцем на протяжении почти года этот образ становился все четче. Все ближе. И палочка в его руках не сразу обозначилась. Она появилась чуть больше месяца назад. И опять – близко. А сегодня ночью он вдруг прикоснулся. Гладкая кожа перчаток - вот что ощутила во сне Лили. А потом он повернулся спиной, словно закрывая ее от чего-то и удерживая.
- Увидимся после игры?
Грег и Лили стояли на краю ревущего все громче стадиона. Судя по всему, команды должны были вот-вот появиться.
- Конечно,- девушка улыбнулась Грегу и пошла к ало-золотой трибуне, откуда ей уже махали Роза и другие неиграющие Уизли.
Лили едва успела занять место между Розой и Шицко, как на поле появились игроки – сначала в синих, затем в алых мантиях.
Любила ли Лили Поттер квиддич? Скорее да, чем нет. Трудно было его не любить, будучи внучкой и дочерью двух великих ловцов Гриффиндора. Она знала, что в школьные годы в команде играли почти все ее родственники Уизли: мама, дядя Рон, дядя Джордж, дядя Чарли. Многочисленные кузены и кузины были больны квиддичем.
Да и как не полюбить игру, если уже пятый год в снег и в дождь плетешься на стадион, чтобы посмотреть за тем, как ее Джеймс, третий великолепный ловец в семье Поттеров, одерживает очередную победу. Пойти и убедиться, что он цел, невредим и опять держит в руке желанный мячик.
Лили проследила за черноволосой фигурой в алой мантии, которая выделывала в воздухе виражи, ожидая, когда мадам Хуч даст свисток. Наконец, капитаны пожали друг другу руки, – рядом судорожно вздохнула Роза – и четырнадцать игроков взмыли над полем. Снитч тут же исчез, бладжеры затеяли любимую игру – кто нанесет больший ущерб спортсменам.
Следила ли Лили за квоффлом? Нет, никогда. Она следила за Джеймсом с его вечным желанием быть лучшим, за Хьюго с его битой, за Кэтлин и Шарлоттой, потом снова за Джеймсом. И так все время игры. Ведь бесстрашная Лили Поттер боялась одного – боли. Не своей – боли близких. И поэтому проклинала эту чертову игру, из-за которой Джеймс уже восемь раз был в больничном крыле, Хьюго – три, Кэтлин и Шарлотта – по разу.
- 20:0 в пользу Гриффиндора!- радостно возвещал голос комментатора откуда-то справа.- А охотник Рейвенкло Лиана МакЛаген устремляется к кольцам противника…
Лили видела, как бладжер просвистел над ухом Хьюго, едва не задев кузена. Тот не остался в стороне – отправил коварный мяч в сторону мчащейся к Майклу Уильямсу Лианы. Девушка увернулась, но Лили тут же потеряла интерес к этому эпизоду – Джеймс только что взмыл резко вверх, чем вызвал дружный вздох гриффиндорской трибуны. Ловец Рейвенкло устремился за противником. Зрители застыли, глядя на эту гонку по вертикали.
Лили без труда увидела снитч – тот, только что взлетая прямо вверх над полем и вынуждая Джеймса рисковать, тут же застыл и ринулся к земле. И оба ловца стали падать за коварным мячиком. Болельщики ахнули, следя за полетом в пике двух парней. Лили прикрыла рот ладонью, подавляя крик, рвущийся из груди.
В метрах двух от травы – гриффиндорка прекрасно это видела – снитч стал двигаться параллельно земле, отчего ловцам пришлось бы менять направление движения. Игрок Рейвенкло так и сделал, отставая. Но не Джеймс Поттер. Он просто отпустил метлу и поймал снитч в прыжке. И низвергнулся на землю лицом вниз, с вытянутой рукой, в которой был зажат золотой мячик.
Лили не помнила, как вскочила, - раньше свистка или после – ринулась по ступеням вниз и вскоре бежала по полю к тому месту, где лежал ловец Гриффиндора. Туда же двигались и другие люди, но она даже не отвела на них взгляда. Ну, двинься же! Пошевелись, черт возьми!
Она упала на колени возле брата почти в то же время, когда рядом спешилась мадам Хуч. Девушка схватила брата за плечи и постаралась перевернуть на спину. Не получилось, уж слишком он был большим.
- Дай мне,- рядом возник Малфой. Он ловко повернул гриффиндорца лицом вверх и замер над другом. Тот медленно открыл глаза, и… его измазанное в земле и поцарапанное лицо озарила хитрая улыбка.
- Вот так и узнаёшь, кому на тебя не наплевать,- сказал он, бережно приподнимая руку, на которую, видимо, пришелся основной удар. Судя по всему, умирать он не собирался.
Малфой в сердцах пнул Джеймса в бедро.
- Ай!- гриффиндорец, только что морщившийся из-за руки, схватился за ногу.
- Малфой! Не бей его!- возмутилась Лили, гладя брата по плечу.- Ты, правда, в порядке?
- Конечно,- улыбнулся Джеймс.- Мы же победили!
Вокруг уже собрались студенты Гриффиндора. Команда, увидев, что с их ловцом все хорошо, шумно радовалась разгрому Рейвенкло, а мадам Хуч склонилась над Джеймсом, глядя на его распухающую на глазах руку:
- Поттер, быстро в больничное крыло!
К удивлению Лили, брат не стал протестовать. Видимо, с рукой действительно что-то было не так. Малфой помог другу подняться – слизеринец все еще хмурился.
- Я провожу тебя,- вызвалась Лили, все еще обеспокоенно оглядывая брата в поисках повреждений.
- Зачем?- Джеймс сморщился, но снова не стал протестовать. Он вообще смотрел в другую сторону. Гриффиндорка проследила за его взглядом – недалеко от них стояла Ксения Верди со Слизерина.
- Затем, что, если мадам Помфри решит, что ты должен остаться в больничном крыле на ночь, я заставлю тебя это сделать,- с легкой угрозой в голосе произнесла Лили, тоже хмурясь.- Идем.
Поттеры направились прочь со стадиона. Малфой, к раздражению Лили, плелся сзади, неся метлу Джеймса. Толпа редела, студенты спешили в замок – спрятаться от сильного ветра.
- Джеймс, постой,- их нагнала Ксения.
- Ему нужно к мадам Помфри,- Лили резко обернулась к слизеринке. А она-то думала, что Ксения таскается за Малфоем. Но, судя по всему, эта мисс Белоснежка положила глаз на брата.
Ксения проигнорировала слова Лили, глядя только на Джеймса. К ним подошел Малфой.
- Поттер в юбке, идем,- он взял девушку за руку и потащил прочь. Она попыталась вывернуться и ждала, чтобы брат одернул друга, но тот лишь махнул им вслед и тут же обратил все свое внимание (предатель!) на слизеринку.
- Отпусти!- сердито попросила Лили, не в силах самой освободиться от хватки Малфоя. Он же, не реагируя на ее старания, нагло тянул ее за собой. Девушка оглянулась – Ксения склонилась к руке Джеймса и доставала палочку.- Что она делает?
- Перестань дергаться,- попросил Скорпиус, все дальше уводя ее от пары, что осталась на тропинке.- Она ничего ему не сделает.
- Отпусти!
- Да пожалуйста,- Малфой разжал пальцы, но следил за тем, чтобы Лили не рванула обратно.
- Джеймсу нужно в больничное крыло, а не с девушками любезничать,- сверкнула глазами гриффиндорка, останавливаясь и складывая руки на груди.
- Она его персональное больничное крыло,- ухмыльнулся Малфой, засовывая свои в карманы. Эта пара представляла собой занимательную картину: она хмурилась и всем своим видом показывала, как он ее бесит и как она сердита, а он, наоборот, развлекался и явно наслаждался ситуацией.
- Не неси чушь, Малфой,- огрызнулась Лили. Она не знала, почему так упирается, - то ли из-за тревоги за брата, то ли из-за ревности. Джеймс позволил Малфою так ее утащить, а сам остался с этой! Ее Джеймс, который всегда оберегал и защищал сестру. Обидно.
- Чушь – это то, чем ты сейчас занимаешься. Ксения учится в профильной академии в Греции. Академии подготовки целителей,- объяснил Малфой, ковыряя носком ботинка камешек.- Она знает медицинские заклинания, которые нам и не снились.
- Она вылечит его?
- Думаю, да,- пожал плечами Малфой.- Если нет, то сама отконвоирует в больничное крыло и даже поможет надеть пижаму. Хотя, может быть, ты хотела при этом поприсутствовать?
- Пустозвон!- Лили развернулась и почти побежала к замку, боясь, что свернет шею этому самодовольному… этому заносчивому… этому беспринципному, наглому, язвительному… этому обаятельному идиоту! От своих мыслей Лили еще больше разозлилась. Она почти хотела, чтобы он пошел за ней, - был бы повод наорать на слизеринца. Но сзади не было шагов.
- Ну и пусть!- раздосадованная, Лили с силой дернула на себя двери и почти налетела на Аманду Дурсль.
- Привет, Лили,- радостно улыбнулась ей сияющая первокурсница.- Я видела игру! Квиддич – это что-то удивительное! Я уже решила взять в библиотеке все книги о нем… А еще, когда буду писать дяде Гарри, то обязательно попрошу рассказать о том, как он играл. Он ведь играл?
Лили кивнула, непроизвольно заражаясь безудержным задором Аманды.
- Отец пишет тебе?- Гриффиндорка почувствовала легкий укол совести – она обещала папе, что присмотрит за девочкой, но с этими уроками и обязанностями старосты ей было совершенно некогда. Хотя она исправно интересовалась отметками Аманды. Девочка была одной из лучших на своем курсе.
- Да, сегодня утром пришло письмо,- Аманда залезла в карман мантии и стала искать свиток. Сначала она извлекла коробку с кнопочками, сломанное перо, горсть сушеных листьев аконита, еще какие-то странные зерна, и лишь потом на свет появился исписанный почерком отца пергамент.
- Я обязательно напишу дяде Гарри, как Джеймс играл! И как поймал мячик! Он ведь в порядке, да?
- Да, вроде,- немного неуверенно произнесла Лили. Ей на миг показалось, что что-то не так, что-то ее насторожило, но это чувство пропало так же быстро, как и возникло.
- А правда, что Джеймс встречается со слизеринкой?- вдруг спросила Аманда, глядя на старосту широко открытыми глазенками.
- С чего ты взяла?- Лили насупилась.
- Я видела, как он целуется с ней, а Зак говорил, что, если двое так целуются, то…
- Так – это как?- Лили подняла бровь.
- Ну, будто хотят съесть друг друга,- невинно произнесла первокурсница.- Зак сказал, что взрослые всегда так целуются…
- А кто такой Зак?- спрашивала Лили, в сущности, этим не интересуясь. Мысли ее были заняты Джеймсом и его подружкой. Как давно это у них, если даже первокурсники Хаффлпаффа знают об этом?
- Мой брат,- ответила Аманда.- Так что, Джеймс действительно встречается со слизеринкой?- казалось, девочка не может в это поверить.- Ведь Гриффиндор и Слизерин всегда…
- Ну, это предрассудки…
- А ну, да, ты же сама дружишь с Грегори со Слизерина,- осведомленно отметила Аманда.
- Может, тебе показалось, и это был не Джеймс?- с надеждой поинтересовалась Лили, игнорируя замечание относительно ее самой.
- Нет. Я же видела! Сама! Сегодня! Я как раз перед завтраком шла в совятню и увидела, что идет мистер Филч. Я решила спрятаться – не люблю его, он злой и всегда придирается. Ну, и заскочила за гобелен на третьем этаже. Ну, и они там были.
- Что сказал Джеймс?
- Ничего,- хихикнула Аманда, оглядываясь.- Они меня не заметили. Я тут же выбежала оттуда.
- Понятно,- протянула Лили.- Ладно, мне надо идти.
- Пока!- Аманда сорвалась и выскочила через двери, оставляя Лили в пустом холле. Девушка глубоко вздохнула и направилась в свою гостиную.
В башне Гриффиндора во всю праздновали победу. Было так шумно, что Лили показалось, что здесь собрались все, кто был на стадионе. Конечно, как примерная староста, она отобрала у младшекурсников сливочное пиво, запретила устраивать фейерверк в помещении и все-таки приняла пассивное участие в торжестве. Больше из желания дождаться Джеймса, чем чтобы отметить победу. Брат появился минут черед двадцать, что дало Лили возможность покинуть шумную гостиную и закрыться в своей комнате. Завтра – поход в Хогсмид, а у нее гора домашней работы.
Еще вчера вечером она запасливо принесла из библиотеки нужные книги, поэтому сейчас, скинув верхнюю одежду, она с ногами забралась на постель, устроила на коленях пергамент и приступила к эссе по Нумерологии, которую хотела продолжить изучать и после СОВ.
Через пару минут к ней присоединился Хьюго, и вместе они справились с работой по Трансфигурации. Незадолго до обеда Лили смогла с легкой душой захлопнуть учебник. Хьюго переписывал начисто ответы на вопросы по Зельям.
Девушка следила за кузеном, улыбаясь. Он был таким смешным – длинный нос, веснушки, рыжие волосы, поджатые губы. Он очень напоминал дядю Рона, только был более серьезным и ответственным. Это, наверное, ему передалось от Гермионы.
- Хью,- позвала она юношу, и он поднял голову.
- Чего?
- А ты уже целовался с девочкой?- робко спросила Лили, теребя в пальцах перо и избегая взгляд кузена.
Хьюго на секунду опешил – наверное, не ожидал такого вопроса посреди работы по Зельеварению.
- Ну, да,- ответил он, и уши юноши покраснели.- А ты… почему спросила?
Лили пожала плечами:
- Просто. Скажи… Это действительно так… приятно, как говорят?- смущенно поинтересовалась девушка, не поднимая глаз.
- Кто говорит?- Хьюго, казалось, пребывал в легком ступоре от разговора.
- Ну, все.
- Лили, ты, что, влюбилась?
Девушка подпрыгнула:
- Это ты к чему?
- Просто ты такая странная. И эти вопросы…
- С чего ты взял?! Просто спросила. Не хочешь – не отвечай!- тут же рассердилась Лили, казня себя за поднятую тему. Но она была уверена, что с Хьюго об этом можно поговорить, он всегда был терпеливым и добрым. Не с Джеймсом же обсуждать этот вопрос. А обсудить хотелось. Все-таки ей скоро шестнадцать, а завтра она идет в Хогсмид с мальчиком, который ей нравился. Конечно, была еще Роза, но что-то и у кузины спрашивать об этом не хотелось. Если она и целовалась с кем-то, то ни за что не станет обсуждать это.
- Лили,- Хьюго встал со стула и сел на край ее кровати.- Ты зря…
- Пойдем обедать,- Лили вскочила с кровати, нащупывая свои ботинки.- У меня еще остался доклад по Травологии, так что давай, поторопимся.
Хьюго, если и хотел что-то сказать, то не стал. Они вместе спустились в Большой Зал. Лили стремительно проглотила пищу и снова вернулась в комнату, запершись от всех. Хватит с нее на сегодня общения с мальчишками!
Ночью она опять плохо спала. Волшебник в маске нервировал ее спящее сознание. Он явно защищал девушку от чего-то, что ей грозило. Но почему он в маске? Зачем эта таинственность? Зачем эти тревожащие сны?
Проснулась Лили измученная и совсем не отдохнувшая. Она почти ничего не съела за завтраком, но ее грела мысль о прогулке в Хогсмид с Грегом.
Юноша встретил ее в Холле, все такой же с иголочки одетый и со спокойным взглядом. Он легко взял ее за руку, и они пошли в деревню, весело болтая. Грег рассказывал смешные истории про своих предков – их род насчитывал уже десять чистокровных поколений. Он внимательно слушал о клане Уизли, об Альбусе и его страсти есть сладкое. И Лили расслабилась, позабыв о преследующем ее сне.
Они побывали в «Зонко», потом зашли в магазин «Писаро», где Грег купил для Лили перо и разноцветные чернила. В «Сладком королевстве» они встретили Розу и Майкла, которые выбирали сладости для Шицко, оставшегося в замке. На скамейке в небольшом парке они остановились, чтобы съесть купленные шипучие леденцы.
Вокруг было столько студентов Хогвартса, что в глазах буквально рябило от школьных мантий. Часто взгляд Лили натыкался на компанию Джеймса, но девушка быстро о них забывала, поскольку с Грегом было действительно интересно.
- Может, в «Три метлы»?- предложил Грег, когда время обеда прошло. Лили с радостью согласилась. Ее немного нервировал бледный юноша, что сидел невдалеке и читал газету. Дерганный какой-то и, судя по лицу, больной. Такая бледность не может быть у здорового человека.
Они поднялись и вскоре уже вошли в наполовину пустой зал. К этому времени обычно многие студенты возвращались в Хогвартс, а некоторые уже покидали бар, вдоволь напившись Усладиэля. Грег отодвинул стул для своей спутницы и сам сел за столик в глубине заведения. Он улыбался.
- Пойду, возьму что-нибудь перекусить,- наконец, сказал юноша и отправился к стойке, где хозяйничала мадам Розмерта. А Лили, убрав перчатки в карманы снятой уже мантии, стала оглядываться. И тут же увидела растрепанную шевелюру брата. Рядом с ним сидела Ксения Верди – держа Джеймса за руку. С ними был Малфой, явно не чувствующий себя лишним. Они о чем-то весело болтали, Джеймс то и дело закидывал голову, смеясь.
Малфой, очевидно, заметил Лили. Все трое повернулись к девушке, и ей ничего не оставалось, как улыбнуться и помахать рукой. Хорошо, что тут же вернулся Грег с подносом, где стояло несколько тарелок, кувшин с Усладиэлем и мороженое.
- Спасибо,- Лили перестала обращать внимание на соседний столик и взяла тарелку. Только тут осознала, как проголодалась.
- Я отойду на минутку, не возражаешь?- Грег показал глазами на двери в глубине бара. Лили кивнула, легко улыбаясь.- Ты ешь, не жди меня.
Девушка проводила друга взглядом и принялась за салат, не поднимая глаз от тарелки, не желая знать, что происходит за столом, где сидел Джеймс. Прошло минут пять, прежде чем Грег вернулся. Он сел напротив Лили, поправляя криво завязанный галстук.
- Что?- шепотом спросила она, поймав странный взгляд друга.
- Ничего,- он поежился, взял вилку и стал ковыряться в салате. Лили украдкой посмотрела на соседей. Ее брат и Малфой странно перемигивались. Гриффиндорка иронически подняла брови и снова повернулась к Грегу. Он глядел на нее с какой-то… жадностью? Лили стало жарко.
- Пойдем на минутку?- тихо проговорил слизеринец, указывая на дверь, из которой только что вышел.
- Хорошо,- тихо ответила Лили, положив на стол приборы и вставая. Неужели это то, о чем она подумала? Иначе, зачем ему стремиться уединиться с ней?
Они вместе прошли мимо столика Джеймса, мимо двух других компаний из Хогвартса и оказались в коридоре, который вел к туалетам и черному входу. Грег толкнул еще одну дверь и втянул девушку в какое-то подсобное помещение – здесь стояли ящики, коробки, бутылки с напитками.
- Мне кажется, нам сюда нельзя,- усмехнувшись, заметила Лили, когда Грег плотно закрыл за ней дверь, резко развернулся и схватил за плечи. Боже, неужели это сейчас произойдет? Она зажмурилась, – больше от предвкушения, чем от страха – когда Грег стал склоняться к ней, все ближе притягивая ее к себе. Это действительно произойдет!
Это была последняя связная мысль, которую она помнила до того, как все слилось: горячее дыхание Грега, громкий удар двери о стену, крик «Ступефай!» и крепкие руки, рванувшие ее прочь.

Глава 3. Гарри Поттер.
Гарри провел ночь на работе. Это было не впервые – такое случалось часто за те восемнадцать лет, что он работал мракоборцем. Чем старше он становился, чем больше обязанностей на него возлагали, чем выше он поднимался по карьерной лестнице, – от стажера до командира группы – тем чаще он ночевал на рабочем месте. Дежурил вместе со своими ребятами. Просто засыпал от усталости. Писал всю ночь отчеты для начальства. Всякое случалось.
Дежурство закончилось, он сдал смену. Его мракоборцы отправились по домам, а Гарри остался, чтобы дописать пару бумаг, что ожидали его внимания уже второй месяц. Но работа не шла.
Он сидел за столом, уставившись на пламя свечи, и думал о том, что Джинни, наверное, ночью не сомкнула глаз, хотя он ее предупредил, что раньше обеда не появится. А еще он пообещал ей, что со среды, наконец, все-таки выйдет в отпуск, и они поедут в гости к Чарли, в Румынию, где сейчас гостит Альбус. Гарри надеялся, что хоть этим искупит свою вину перед женой.
- Доброе утро,- в кабинет, как лучик солнца, которого за заколдованными окнами не было уже дней пять, вошла Гермиона. На ней была светлая мантия, волосы рассыпались по плечам. Она улыбалась, глядя на склоненного над пергаментами Гарри.
Он слабо улыбнулся в ответ, представляя, что видит Гермиона: серое от бессонной ночи, худое лицо с угрюмыми зелеными глазами, совершенный беспорядок на голове, рубашка с закатанными рукавами и расстегнутым воротом. И полный бардак в кабинете.
- Ты опять решил превратиться в мамонта?- недовольно спросила Гермиона, проходя к столу и зажигая лампы.
- Почему в мамонта?
- Потому что, если ты не будешь греть помещение, то вымрешь от холода,- она села на стул рядом с его рабочим местом.- Почему ты еще здесь? У тебя же была ночная смена.
- Решил попрактиковаться в чистописании,- усмехнулся Гарри, откидываясь на спинку стула и еще сильнее ероша волосы.- Кингсли пригрозил, что посадит меня в штабе за бумаги, если я не сдам отчеты за прошлые месяцы.
Гермиона внимательно посмотрела на друга, собираясь еще что-то сказать, но тут в кабинет ворвался дежурный мракоборец, высокий мужчина со шрамом на загорелом лице:
- Гарри! Группа выехала на происшествие. По твоему делу…- он заметил Гермиону и не стал распространяться, но Гарри и так понял, что снова дали о себе знать оборотни. Иначе, зачем Тубе сообщать о вызове командиру отдежурившей группы?
Гарри кивнул и встал, беря свою мантию.
- Ты же сменился,- заметила Гермиона, слегка испуганно глядя на сборы друга.- Куда ты?
- Прости, мне некогда,- мужчина потрепал подругу по плечу. В его глазах уже не было усталости, лишь ожидание. Они вместе вышли из кабинета.- Увидимся.
Гарри поспешил по коридору между кабинками к дежурному, который тут же дал ему портключ. Через несколько секунд Гарри уже стоял под серым небом, посреди деревенской улицы. Тихой деревенской улицы. Мертвой улицы.
Среди дорожек, качелей, деревьев и машин Гарри привычным взглядом выхватил фигуры в черном – мракоборцы медленно переходили от дома к дому. Потом он увидел тело метрах в шести от него, у калитки. Туда как раз направлялся один из волшебников.
- Поттер!- к нему устремился плотный мужчина, на лице которого не было ни одной эмоции. Зиг.- Здесь нужны стиратели, много стирателей. И целители.
- Свидетели?- два мракоборца поспешно пошли по улице.
- Да, их сейчас допрашивают,- Зиг кивнул в сторону одного из домов.
- Мертвые?
- Девять человек. Всем до семнадцати.
- Выжившие?
- Из жертв – нет. Зато почти вся деревня в свидетелях. И маггловые власти тут.
- Что говорят свидетели?- они прошли через аккуратную калитку в тихий дворик. У стены Гарри тут же увидел погибших. Увидел лишь на секунду, потом перевел глаза на мракоборца.
- В десять утра в деревню ворвалась стая волков. Кто-то говорит – около десятка, кто-то клянется, что больше двадцати. Большинство успело убежать, спрятаться в домах. Видели, как звери накидывались на детей и перекусывали шеи. Пытались защититься – некоторых смельчаков хорошо потрепали. Но не покусали.
Гарри поднял руку, не желая слушать дальнейших подробностей. Он и так за прошедший месяц заучил их – зубы на шеях, потеря крови, разорванное когтями тело. Что ж, чуть больше недели тишины – и за каждый спокойный день расплатилась богом забытая маггловая деревня.
- Все-таки, установили, сколько их было?
- Нет. Магглы напуганы. У страха глаза велики. Эксперты уже осматривают тела, чтобы установить это. По первому впечатлению – не более пяти. Еще с ними были обычные волки.
- Да, хитрый ход,- должен был признать Гарри. Ему не хотелось никуда идти, ничего делать. Просто вот так стоять, не видя слез, горя матерей, страха в глазах тех, кто стал свидетелем этого чудовищного пира оборотней. В голове бился лишь один вопрос: зачем? Почему столько дней ни одного движения, скрытность, а потом вот это?
- Зиг!- из дома выскочил бледный молодой человек, из команды Зига. Последний стоял сейчас рядом и пытался прикурить.- Что делать с полицейскими?
- А что?
- Хватаются за свое оружие и орут, что это шпионский заговор,- смущенно отрапортовал мракоборец. Гарри вспомнил, что он стажер.
- Мистер Адамс, действуйте по инструкции. Обезвредить и изменить память,- зло бросил подопечному Зиг, а потом обернулся к Гарри.- Не понимаю, как этого идиота взяли в отдел! Ничего сам не может… Слушай, иди отсюда, ты ж на ногах еле держишься. Здесь ты все равно уже ничем не поможешь.
- Ладно,- устало бросил коллеге Гарри, потирая лицо руками.- Будет что-то новое – сообщи.
- Конечно,- Зиг отбросил сигарету и направился в дом, откуда послышался крик и падение тела. Видимо, Адамс все-таки выполнил инструкцию.
Гарри трансгрессировал к главному входу в Министерство, чтобы доделать этот чертов отчет, а потом со спокойной душой отправиться домой. Ему еще предстоит как-то объяснять Джинни, что отпуск снова откладывается. Навряд ли Кингсли отпустит его теперь, ведь именно Гарри стоит во главе этого дела. Дела, в котором ничего не ясно. Сотни патрулей по всей стране, объявления о розыске, проработка связей. Ничего. Была бы возможность прочесать каждый лес в Англии – тогда, возможно, появилась бы зацепка. А так – они, как слепые котята, тыкались в разных направлениях в надежде на удачу.
Гарри опять почувствовал усталость. Он пересекал Атриум, когда его окликнул дежурный.
- Что?- мужчина повернулся к человеку в форме.
- К вам заходила жена.
- Что-нибудь передавала?- встревожился Гарри.
- Я не знал, что вас нет, и вызвал сюда мистера Тубу. Они поговорили, и она ушла.
- Хорошо, спасибо,- кивнул Гарри и поспешил к лифтам. Тубу он нашел при входе в штаб-квартиру, мракоборец методично подкидывал в воздух комки бумаги и сжигал их в воздухе заклинанием.
- Привет, уже вернулся?- Туба поднялся, сметая взмахом палочки пепел со стола.
- Ты разговаривал с моей женой?
- А, да, совсем забыл. Она удивилась, что тебя нет.
- Просила что-нибудь передать?
- Да. Сказала, что встретится с тобой, как договорились,- с улыбкой ответил Туба. Гарри побледнел:
- Она сказала «как договорились»?
- Да. Гарри, что…?
- Больше она ничего не говорила?
- Ну… Спрашивала, все ли у тебя в порядке. Сказала, что ты, наверное, очень устал, раз забыл, что ваш сын сейчас гостит у ее брата. Да, по-моему, она так и сказала,- Туба, глядя на исказившееся лицо начальника, пытался вспомнить еще хоть что-то.- Все. И они ушли.
- Они?
- С ней был кто-то из Уизли. Высокий такой, с веснушками.
- Рон…- Гарри почувствовал, что узел внутри чуточку ослаб.- Спасибо.
Гарри развернулся и кинулся назад по коридору, к лифтам. Работники оглядывались на бегущего Гарри Поттера, но ему было все равно. Он внезапно получил ответ на терзавший его вопрос - зачем. И от этого ужас сковал его сердце.
Лифт двигался слишком медленно, слишком! Гарри вылетел из него, как скоростная метла, бросился к камину, быстро кинул порох и вскоре уже летел по сети.
В доме, когда Гарри вышел из камина, было тихо.
- Джинни!- закричал он, врываясь в гостиную. Никого. Тишина. Лишь на столе лежит распечатанное письмо. Гарри медленно, словно боясь того, что может быть на этом пергаменте, протянул руку и поднес к глазам лист. Лист, исписанный его почерком. Хотя нет, не совсем – буква «р» была другой. Не его.
До сознания отчетливо дошел смысл написанных слов: «Джинни, давай встретимся в баре «У Элоизы» на Косой аллее в полдень, вместе пообедаем. Возьми Альбуса. С любовью, Гарри».
Гарри кинул взгляд на часы: было без пяти двенадцать. Он бросился к двери, по пути засовывая пергамент в карман. Стараясь справиться с паникой ("с ней Рон, с ней Рон!"), он выскочил на улицу и трансгрессировал ко входу бара «У Элоизы». Судя по всему, здесь все было спокойно. Гарри вошел в зал и тут же понял, что ни Джинни, ни Рона нет.
- Вы не видели здесь рыжую женщину, с рыжим мужчиной?- спросил он у хозяйки. Та подняла на него глаза и удивилась:
- Мистер Поттер… Они же ушли с вами.
- Когда?- крикнул Гарри в панике.
- Минут пять назад,- Элоиза смотрела на мужчину, как на душевнобольного.- Вы же сами ушли с женой, а ваш друг потом пошел следом.
- Куда?!
- Откуда я знаю? Вышли через заднюю дверь,- хозяйка встревожилась.- Мистер Поттер, вы в порядке? Нужна помощь?
- Да! Сообщите в Министерство!
- Что сообщить?- закричала Элоиза вслед убегающему Поттеру, чуть не разбившему стекло в дверях. Но тот не обернулся, держа перед собой палочку.
Гарри стоял посреди улицы, не зная, куда кинуться: влево отходил узкий переулок, вправо – улица, что дальше сливалась с главной. Впереди – тупик.
И тут раздался крик – слева. Гарри, не раздумывая, кинулся в переулок, поскальзываясь на грязи, пачкая мантию о стены. Он вывернул из-за угла угрюмого дома, и то, что предстало перед его глазами, заставило его закричать:
- Нет!!!
Он бросился вперед, видя тело жены и Рона, который еще оказывал сопротивление навалившемуся на него черноволосому мужчине и оборотню рядом с ними.
Кто-то кинулся Гарри наперерез. Прежде, чем огромный оборотень свалил волшебника на землю, Гарри успел крикнуть «Ступефай!», откидывая всех от друга. Потом его пронзила дикая боль в груди, он еще попытался что-то сделать, но палочка выскользнула из пронзенной когтями руки. Последнее, что он слышал, прежде чем потерял сознание от боли, были шаги и голоса. В меркнущем сознании, словно взрыв, раздался душераздирающий крик женщины: «Гарри!». А потом его здесь уже не было.

Глава 4. Джинни Поттер.
Ночь была тревожной. С тех пор, как прилетела сова от Гарри, Джинни ходила по пустому дому, изнывая от страшной тоски. За окном бушевала буря, ударяясь о стекла и стены. Деревья в саду склонялись до земли, в трубе камина шумело.
Женщина обняла себя руками, вглядываясь во тьму за окном. Видимо, ветер повредил линию электропередач – фонари на улице не горели. В домах мерцали свечи.
Джинни знала все причины, почему они поселились в обычном маггловом городке, но сегодня ей хотелось, чтобы в соседнем коттедже обитали волшебники, к которым можно бы было запросто сходить в гости, не боясь сделать или сказать что-нибудь не так.
Часы пробили три часа ночи. Бой гулко отдался внутри Джинни. Она поежилась, стоя у темного окна и глядя на улицу. Где находится дом знаменитого Гарри Поттера, знали многие, но лишь единицы его видели. То же волшебство, что и на его доме в Лондоне, на площади Гриммо. Если в первые годы, когда Поттеры переехали сюда, на улице часами могли стоять толпы поклонников, то сейчас там редко кто появлялся, зная, что все равно не дождутся своего кумира. С тех давних пор в их доме привыкли чаще пользоваться камином, чем дверью. И уже давно Поттеры могли спокойно прогуливаться по своей улице, не рискуя напороться на репортеров или поклонников главы семейства.
Джинни посмотрела на качели, что покачивались из-за порывов нещадного ветра. Там они сидели почти до полуночи, пока Гарри не отправился на работу. Она и сейчас еще ощущала его теплые руки, сомкнутые вокруг ее талии, дыхание на затылке, твердость груди, на которую опиралась спиной. Он слегка раскачивал их, и было так уютно. Нежность переполняла в тот момент Джинни Поттер.
Странно, но и спустя столько лет она помнила так же четко, как и предыдущий вечер, то утро на Кингс-Кросс и того мальчика в сломанных очках и одежде, размеров на пять больше него. Она могла закрыть глаза – и вот он, растерянный, чуточку напуганный тем, что может не попасть на загадочную платформу. Она помнила каждый локон его волос, торчавших в разные стороны. Взгляд зеленых глаз. Худые пальцы, сжимавшие тележку с вещами.
Столько лет – а все, как тогда. Он стал взрослым, сильным, надежным. А Джинни все так же, как в тот день, восхищалась им. Сколько силы должно быть в человеке, столько пережившем, но сохранившем такое чистое сердце. Дамблдор сказал бы, что Гарри хранила любовь. Любовь его матери, его крестного, его друзей. Джинни надеялась, что и ее любовь – огромная, пылающая, отдающая все ему, единственному, – хранит мужа от самого страшного. От смерти.
Джинни почувствовала, что по щекам покатились слезы. Одиночество в этом большом доме всегда угнетало ее. Она любила, когда здесь были ее дети, когда Гарри устало сидел в кресле с газетой в руках. В пустом доме ей становилось тоскливо. Не должна мать трех детей и любимая жена оставаться одна. Да еще в непогоду. Жаль, что нет Альбуса, ее мальчика, который, казалось, всегда был рядом. Она с тоской думала о том времени, когда и Ал уедет в школу. Конечно, Джеймс и Лили уже закончат Хогвартс, но ведь они не будут всегда жить дома.
Женщина вытерла слезы, шмыгнув носом. На улице кто-то стоял. Джинни посочувствовала этому человеку. Она хотя бы в доме.
Отошла от окна, достала палочку и притянула к себе из спальни фотоальбом. Села на диване, поджав ноги, открыла альбом в красном переплете и улыбнулась. На первой странице их свадебная фотография. Вот они четверо, счастливые, как никогда. Гермиона, со слезами на глазах, смущенно смотрит на кольцо на пальце, Рон склоняется к ней и что-то шепчет на ухо. Сама Джинни тоже с блестящими от слез глазами, она сжимает руку своего мужа. Им нет и двадцати.
Гарри… В парадной мантии. Он улыбался – так, как никогда до этого. Он улыбался так всего несколько раз за все эти годы – в день свадьбы, в день рождения детей. И глаза на этой фотографии были совсем другими – словно не было за плечами этого рано повзрослевшего молодого человека столько потерь, столько битв. Словно не он выиграл страшную битву со злом. С фотографии на нее смотрел обычный человек с абсолютно счастливым лицом.
Глядя на эти фотографии, Джинни тут же вспомнила тот день. Ее родители и братья. Все вместе. Не было только Фреда. Но тогда они уже пережили эту потерю, смирились. Тетушка Мюриэль опять брюзжала. Джордж чуть не спалил навес, запустив в воздух огромный фейерверк. Тедди Люпин незаметно для всех стянул со стола бутылку медовухи. Андромеду чуть удар не хватил, когда она нашла маленького внука под столом.
А потом была ночь. Их самая первая ночь. И были руки, заставлявшие стонать и выгибаться. И губы, оставлявшие огненные дорожки на ее теле. Тогда она узнала его. Все его тело, каждый шрам, каждую родинку. И была любовь – такая, что хотелось кричать об этом, или молчать, прижавшись к любимому человеку, который спал рядом, крепко обняв.
Джинни вздохнула, перевернула страницу. Еще одну. Отовсюду на нее смотрели она сама и Гарри – вот они ремонтируют дом. Вот день рождения Гарри. Беременная Джеймсом Джинни в объятиях мужа. Гарри и Рон пытаются без магии собрать кроватку. Гермиона и Гарри склонились над какой-то книгой на кухне.
А вот и Джеймс – черный пушок и широко открытый в крике рот. Он извивается в руках Гарри, пока молодой отец пытается впихнуть его в подгузник. Вокруг летит присыпка, сам Гарри уже весь измазан, а Джеймс проворно машет руками и ногами.
Вот гордо шествующий по улице Джеймс, а на заднем плане – Джинни. Она уже ждала Лили, была некрасивая, но Гарри утверждал, что самая прекрасная. На другой фотографии Джеймс украдкой тыкал пальцем сверток, который был его новорожденной сестрой. Тыкнет – и оглянется.
Вот Гарри и Джеймс ставят качели в саду. Гарри прилагает все усилия, а маленький Поттер незаметно рвет траву и пихает за ворот рубашки отцу, склоненному к стойкам.
Джинни листала фотоальбом, словно свою жизнь. Жизнь, полную тревоги и любви. Любви к этому человеку, подарившему ей столько счастья. Счастья и тревоги. Она уже забыла, что значит бояться за кого-то другого. Только за него.
Голова Джинни склонилась на спинку, и она задремала, измученная этими непростыми мыслями. Но даже во сне ее не покидала тоска. Альбом с фотографиями сполз с ее колен и перелистнулся. Со страницы на спящую женщину смотрела ее семья – Гарри с Альбусом на руках, Лили и Джеймс справа и слева от отца. Взгляд старшего Поттера был устремлен прямо, на лицо жены, и хотя вся фотография двигалась, Гарри не шевелился и даже не моргал. А в запечатленных на карточке зеленых глазах была та же безграничная тоска, что и на душе у спящей Джинни.
Проснулась она, вздрогнув. И первое, что увидела, - мужа, смотревшего на нее с фотографии. Зеленые глаза Гарри Поттера, который всю ночь был на работе, а в это время дописывал отчет, стараясь не заснуть от усталости.
Джинни потянулась, чувствуя затекшие мышцы, поднялась и закрыла альбом, глядя на часы. Начало одиннадцатого. Вот что значит - полночи бродить по дому. Она уже направлялась на кухню, когда в окно гостиной постучалась большая сипуха.
Джинни взяла у совы письмо, с замиранием сердца распечатала свиток и улыбнулась. Письмо от Гарри. Прочла, нахмурилась. Вот до чего доводит человека работа сутки напролет. Он же сам еще вчера попросил Рона отвезти Альбуса к Чарли, чтобы мальчик хоть немного глотнул свежего воздуха и повеселился с любимым дядей, с которым их связывала общая страсть - драконы.
Джинни положила письмо на стол, обрадованная, что они с Гарри пойдут вместе обедать, и поспешила в спальню, чтобы принять душ и переодеться. Когда она надевала свитер, в гостиной раздались шаги.
- Гарри?- удивилась Джинни, выглядывая. Но это был не муж – Рон. Он улыбался.
- Привет, сестренка.
- Ты чего так рано в воскресенье?- Джинни вернулась к зеркалу, чтобы убрать волосы, и смотрела на брата в отражении.- И где твоя жена?
- Думаю, там же, где твой муж,- ухмыльнулся Рон, взяв со столика журнал и без интереса его листая.- Ты же его ждала?
- Нет, не ждала,- Джинни застегнула заколку и повернулась к брату, улыбаясь.- Мы с ним встречаемся в полдень на Косой аллее.
- Понятно,- кивнул Рон.- Жаль. Я хотел с ним поговорить насчет поездки к Чарли.
- Почему жаль? Идем со мной, там и поговоришь. Вы с Гермионой тоже решились?
- Ну, да, будет здорово опять всем вместе,- пожал плечами брат, кидая журнал на столик.
- Тогда ты просто должен пойти и поговорить с Гарри. Он сможет устроить, чтобы Гермионе тоже дали отпуск,- Джинни почувствовала, как тоска рассеивается, а теплое счастье поселяется в груди.- Идем?
- Да, конечно. Во сколько вы встречаетесь?- Рон подал сестре ее сумку.
- В полдень. У нас еще есть время, так что можем зайти за ним прямо в Министерство,- Джинни мимоходом поцеловала брата в щеку, встав на цыпочки, и выпорхнула из комнаты. Пусть в небе не было солнца, но ведь ее ждал обед с любимыми мужчинами, а впереди маячили две недели в их обществе. На отдыхе. И Гарри будет полностью ее. Весь. Круглые сутки.
Они вышли из дома через дверь, запечатали ее и трансгрессировали к главному входу в Министерство Магии, где вскоре появится и сам Гарри Поттер, торопясь, но уже опоздав.
В Атриуме было немноголюдно – волшебники либо прибыли на рабочие места, либо уже ушли по домам. Джинни приветливо улыбнулась дежурному магу, пока Рон созерцал восстановленный в первозданном виде – до того, как здесь побывали члены Армии Дамблдора и приспешники Волан-де-Морта - фонтан.
- Здравствуйте, я жена…
- Гарри Поттера, я знаю,- дежурный приятно улыбнулся.
- Вы не могли бы его вызвать?
- Конечно,- маг поднялся, взял с полки записку, что-то быстро в ней написал, коснулся палочкой, и служебная записка с грифом Министерства полетела к лифтам.
- Не понимаю, как это Гермиона каждый день ходит мимо этого эльфа и не издала еще указа, чтобы выражение лица бедняги переменили?- ехидно заметил Рон, указывая на подобострастную физиономию домовика.
Джинни рассмеялась.
- Вон идет мистер Туба из Штаба,- кивнул в сторону загорелого мужчины дежурный.
Мракоборец вопросительно посмотрел на Джинни и Рона:
- Вы к мистеру Поттеру?
- Да, я его жена,- улыбнулась женщина.- Джинни Поттер. А где сам Гарри?
- Его нет. На вызове.
- Но он же в ночь дежурил,- изумилась Джинни, немного сердито глядя на Тубу.
- Так получилось. Что-нибудь ему передать?- сурово поинтересовался мракоборец, нетерпеливо притопывая ногой.
- Ну… что я встречусь с ним, как договорились,- пожала плечами Джинни.- Он хоть отдыхал за эти сутки?
Туба промолчал, не имея, видимо, информации об этом.
- Тогда понятно, почему Гарри забыл даже о том, что его сын сейчас у моего брата. С ума сойти,- Джинни с упреком посмотрела на Тубу, а потом повернулась и пошла прочь, кинув:- Спасибо. И до свидания.
Рон махнул рукой и поплелся за сестрой.
- Как думаешь, Гарри успеет вернуться?
- Если бы не успевал, то написал бы и все отменил. Ты же знаешь Гарри,- буркнула Джинни, выходя на улицу.- У нас еще есть время. Пройдемся пешком?
Рон кивнул, и они медленно зашагали к центру. Они болтали об отце, о последних новостях Уизли, о письмах Розы, в которых она рассказывала о вечной проблеме Гриффиндора – Джеймсе Поттере.
Им все-таки пришлось трансгрессировать из тихого переулка на Косую аллею, чтобы не опоздать. Гарри еще не было – наверное, задержался, да и до полудня было еще десять минут. Брат с сестрой сели за свободный столик. Рон только успел заказать кофе для себя и Джинни, как в помещение вошел Гарри Поттер, в чуть потрепанной мантии и с диким блеском зеленых глаз. Только что из битвы, с иронией подумала о муже Джинни и улыбнулась ему, когда мракоборец заметил их с Роном. Судя по всему, Гарри не ожидал увидеть здесь Рона – может, зря Джинни его привела? Вдруг Гарри хотел побыть наедине? Но тогда он не просил бы привести Альбуса.
- Привет,- Рон встал и подал руку. Гарри пожал ее, не сводя взгляда с Джинни. Что происходит?
- Джинни, можно тебя на минуточку? Мне нужно кое-что сказать тебе, наедине,- проговорил Гарри. Женщина еще больше встревожилась.
Рон стал подниматься:
- Я отойду, возьму еще кофе.
- Нет-нет, сиди,- отозвался Гарри, беря жену под локоть.- Мы на минутку.
Джинни позволила ему себя увести – к задней двери, в темный переулок, налево от тупика.
- Гарри, что случилось?- Джинни не понимала, зачем он ее уводит.- Что…
- Сейчас,- кинул ей муж, увлекая ее все дальше, пока они не вывернули из-за поворота. Джинни не успела разглядеть всего, но яркие желтые глаза из темного угла заставили ее вскрикнуть от ужаса. Но Гарри зажал ей рот, глядя на нее зелеными глазами – чужими зелеными глазами. Она силилась вырваться, достать палочку, вдруг с четкостью осознав, что это не ее муж, что это не его глаза так жадно на нее смотрят, что это не его запах исходит от прижатого к ней тела, не его руки держат ее.
А потом была боль – он бросил ее на землю и прижал к грязному асфальту, а рядом уже были огромные лапы с когтями, зловонное дыхание и зубы. Она попыталась отпрянуть, отодвинуться, но человек с наружностью ее мужа знал свое дело. И прежде, чем она ощутила зубы зверя на своей открытой шее, прежде, чем боль и ужас угасли в ней вместе с сознанием и жизнью, она увидела торжествующую улыбку на лице Гарри Поттера и его жестокие глаза, каких никогда не было у ее Гарри. В этот же миг был крик, – Рон! – а потом не было уже ничего. Даже зеленых глаз.

Глава 5. Скорпиус Малфой.
Все-таки не зря он гордился своей подозрительностью, цепкостью и внимательностью. И вовсе он не задавался, хвастаясь этим. Сегодня он доказал это и, как минимум, заслужил орден. Ну, хотя бы благодарность. По крайней мере, от Лили Поттер.
Малфой посмотрел на девушку и понял, что даже такой малости ему не дождаться. У рыжеволосой гриффиндорки просто не было слов. Она переводила ошеломленный взгляд с Малфоя на оглушенного Грегори у его ног, потом на Ксению у двери, затем на руки Джеймса, который крепко держал сестру за плечи.
- Что… Малфой, ты… зачем?!- наконец, обрела дар речи Лили, глядя на неподвижно лежавшего на полу Грега.
- Слушай, Поттер, если бы я был на твоем месте, то не стал бы закрывать глаза, чтобы видеть, кто меня собирается поцеловать. И поцеловать ли?- не удержался от сарказма Скорпиус, взмахивая палочкой.- Инкарцеро!
- Малфой!- вскрикнула Лили, порываясь упасть на колени перед Грегори, тело которого опутали веревки. Но Джеймс не пустил ее.
- Поттер, не ори, а то сейчас здесь будет толпа народу,- зашипел Малфой, опускаясь рядом с неподвижным и теперь связанным телом.
- Джеймс,- Лили обернулась к брату, насколько позволяли его вцепившиеся в ее плечи руки.- Джеймс, зачем вы оглушили Грега? Он же… он просто хотел…
- Лил, это не Грегори,- Джеймс чуть ослабил хватку.
- Что?- девушка оглянулась, словно чтобы удостовериться, что на полу у ее ног лежит именно слизеринец.- Джеймс, с чего ты взял?
- Малфой сказал,- ответил брат, на лице которого было написано, что слов друга ему достаточно.
- Вы с ума сошли? Перепили?- Лили смотрела на двух парней и Ксению как на тронутых.- Взгляните, это же он…
- Поттер, заткнись. Пожалуйста,- на грани терпения процедил Скорпиус, стягивая шарф с Грега и отводя в сторону ворот рубашки.
- Малфой, что ты делаешь?!- Лили широко открытыми глазами смотрела на действия слизеринца.- Да перестаньте же вы! Это уже не смешно!
- Это и не было смешно!- фыркнул Малфой, что-то разглядывая. Лицо его стало еще более бледным, чем обычно.- Не волнуйся, Поттер в юбке, я люблю девушек, так что не оскорблю твоего невинного сознания развратными действиями по отношению к этому…
- Малфой, или приведи его в себя, или я… Да отпусти же!- рыкнула Лили брату, но тот даже не пошевелился, настороженно наблюдая за другом.
- Еще одно слово – и я потренирую на тебе Силенцио!
- Скорпиус…- впервые заговорила Ксения.- Что происходит?
- Оборотное зелье,- просто ответил слизеринец, вставая и глядя на Лили Поттер.- Слышала о таком?
- Конечно…- растерянно произнесла девушка, покачнувшись.- Но откуда… С чего ты взял?
- Я, в отличие от некоторых, смотрю глазами,- Малфой указал на небрежный узел галстука у Грега, потом на развязанный шнурок на ботинке.- Никогда не видел, что бы Грегори являлся в таком виде. Это против его натуры.
- Случайность…- пролепетала Лили, которая, судя по всему, пребывала в шоке от происходящего.
- Нет. У Грега не бывает таких случайностей. Я знаю его много лет,- помотал головой Малфой. Он был чрезвычайно серьезен и смотрел на Джеймса поверх головы его сестры.- Я, как увидел его, когда он вернулся из туалета, так и почувствовал что-то неладное. А потом он сел за стол и взял вилку. Правой рукой. А Грег - левша. Тогда я и подал тебе сигнал.
Джеймс кивнул, прижимая к себе сестру, которая дернулась вперед.
- Оборотное зелье передает выпившему всю память тела того, в кого он превращается! Характерные движения, косоглазие, ведущую руку! Если бы это было зелье, как ты говоришь, то все равно тот, кто стал бы Грегом, был бы левшой!
- Молодец, Поттер, теперь мы знаем, что ты читала учебник по Зельям за четвертый курс,- кивнул Малфой, переводя серебристые глаза на девушку.- Но вот есть еще учебник для семикурсников. И там есть небольшое дополнение. Оборотное зелье, как и многие другие, действует не со стопроцентной эффективностью на два вида волшебников…
- Вампиров и оборотней,- закончил деревянным голосом Джеймс. Он тоже побледнел.
- «Превосходно», Поттер, я передам Слизнорту,- съехидничал Скорпиус, хотя ему было не до смеха.- И перед нами лежит оборотень. В образе Грегори. Оборотень, который несколько минут назад зачем-то пытался уединиться с нашей милой старостой, и - как вы уже поняли - он вовсе не целоваться ее сюда завел.
- Откуда ты знаешь, что он… оборотень?- слабым голосом спросила Лили, вцепившись руками в обнимающие ее руки брата. Малфой боялся одного – истерики. Хотя сейчас на лицо только признаки шока.
- Не стопроцентное действие Оборотного зелья выражается не только неполной передачей рефлексов человека, но и кое-чем еще,- слизеринец присел перед опутанным телом и снова отвел край рубашки, указывая пальцем на две еле заметные точки на плече. Словно сквозь чужую кожу просвечивала настоящая.- След от укуса. Укуса оборотня, я уверен.
Ксения подошла и присела рядом с Малфоем, тоже рассматривая плечо пленника. Потом кивнула, поднимаясь. Она испуганно закусывала губу:
- Он оборотень. Но ведь сейчас нет луны, даже не ночь! А он хотел…
- Да, он явно собирался перекусить шею нашей старосте.
- Этого не может быть…- почти шепотом произнесла Лили, бледнея.- Он же не вампир.
- Да, это загадка,- кивнул Малфой, тоже вставая.- И еще вопрос: зачем? Ну, хотел он кого-нибудь покусать. Хватай на улице первого попавшегося и жуй. А ведь нет,- слизеринец размышлял вслух,- он что-то сделал с Грегори, выпил зелье, увел тебя, Поттер. Именно тебя.
Повисла тишина.
- Я пойду – нужно найти Грега,- нарушила молчание Ксения, вынимая палочку и подходя к двери.- Ему может понадобиться помощь.
Парни проводили ее глазами. Джеймс шепнул: «Будь осторожна».
- Надо идти к МакГонагалл,- твердо сказал гриффиндорец, обнимая сестру, которая, кажется, опять не могла ничего сказать. Малфой кивнул, понимая, что это не тот случай, когда можно пустить все на самотек. Оборотень, который посреди бела дня пытался укусить девушку. Причем не первую попавшуюся девушку. Все это напоминало четко продуманный план. Хотя нет, не четко: кое-кто все-таки не читал учебник по Зельям для седьмого курса.
- Что будем делать с этим?- Скорпиус толкнул ногой неподвижное тело на полу, презрительно сощурившись.- Надо как-то доставить его в замок.
- Трансгрессируем?- Джеймс успокаивающе гладил сестру по спине.
- Да, можно. Ксения поможет.
Слизеринка как раз вошла, прикрыв за собой дверь.
- Он в мужском туалете, оглушен. Причем оглушен не волшебством. Чем-то тяжелым. По затылку.
- Грубо действуют,- сморщился Малфой, поигрывая палочкой.
- Я залечила ему рану, думаю, он скоро очнется.
- Пусть, сам придет, не думаю, что он кому-то нужен,- Малфой склонился над пленником.- Ксения, ты поможешь Поттеру трансгрессировать, его нужно только направлять…
- Я сам вполне могу объяснить,- буркнул гриффиндорец, отодвигая от себя Лили.- Ты как?
Она только кивнула, избегая смотреть на человека, над которым присел Скорпиус.
- Поттер, где мантия-невидимка, что мы купили в «Зонко»?- Джеймс достал из кармана мантии сверток и кинул другу.- Пусть она недолговечная, нам хватит и пятнадцати минут. План такой: вы идете вперед через черный вход, я левитирую этого сзади, накрыв мантией, чтобы не привлекать внимание. Потом трансгрессируем к воротам Хогвартса.
Джеймс и Ксения кивнули, гриффиндорец взял сестру за руку, и они осторожно вышли из подсобки. Малфой произнес «локомотор», подняв псевдо-Грегори над полом, накинул мантию, уцепился за ее край, чтобы не потерять пленника, и пошел вперед, направляя тело по коридору к черному входу.
Малфой поежился на холодном ветру, когда вышел на задний двор. Ксения и Поттеры стояли тут, озираясь.
- Поттер в юбке, дай руку,- Малфой в упор посмотрел на Лили. Та испуганно отшатнулась.- Давай быстрее, не думаю, что на пятом курсе вас уже учили трансгрессировать. А Ксении с вами двумя не справиться. Быстро!
Джеймс подтолкнул сестру к другу, а сам ухватился за протянутую ладонь слизеринки. Малфой глубоко вздохнул, зажал в одной руке каменное запястье пленника, все еще висящего в воздухе, другой притянул к себе Лили Поттер. Он увидел, как исчезали из дворика друзья, и повернулся на месте, увлекая в зыбкую и узкую темноту Лили и оборотня.
Через мгновение он смог вздохнуть свободно, но выпустить хоть одного подопечного не посмел. Пленника – потому что он все еще был невидим. А Поттер – потому что по всем признакам шок у нее проходил, а вот истерика была уже близко. Что еще ожидать от девчонки, которая росла в безопасности и заботе, жизни которой еще ничто и никогда не угрожало?! (Ну, угроза жизни ее отцу в то время, когда старосты еще и в проекте не было, не считается). А вот, на тебе! – вместо первого поцелуя (а Малфой был уверен, что первого) она чуть не стала десертом для оборотня-мутанта. Даже странно, что она так долго держалась.
Ксения и Джеймс в ожидании смотрели на Скорпиуса, пока он судорожно соображал, что делать.
- Так, Поттер, возьми эту ошибку природы,- Малфой передал другу невидимую руку левитируемого оборотня.- Идите вперед, к МакГонагалл, и расскажите ей все.
- А ты?
- Мне нужно кое-что объяснить твоей сестре,- сердито ответил Малфой, даже не взглянув на Лили.
- Как мы попадем к МакГонагалл? Мы же не знаем пароля,- заметил Джеймс, не ставший уточнять, что именно друг будет объяснять Лили. Он понял – так нужно.
- Пароль – «Персиваль»,- тихо выдавила из себя гриффиндорка. Все уставились на нее.- По крайней мере, был такой. Во вторник. На собрании. Старост.
Джеймс кивнул, бросил обеспокоенный взгляд на сестру, и они с Ксенией медленно пошли через ворота к замку. Малфой дал им немного отойти, а потом направился в ту же сторону, увлекая за собой Лили, словно принял какое-то решение.
Он чувствовал, как гриффиндорку начинает бить дрожь, рука ее была ледяной, глаза словно расфокусировались. Бледная, зажатая. Не хватает, чтобы она посреди улицы сорвалась. Малфой буквально втащил девушку по ступеням, потом в холл, по коридору, по лестнице. Она дрожала уже сильнее. Нужно куда-то зайти, но куда? Все классы закрыты на выходные. Наконец, Малфой нашел открытый кабинет (недалеко от горгульи, что охраняла вход к директору), втолкнул туда Лили и закрыл дверь.
Малфой знал, что от женской истерики, вызванной шоком, было только одно лекарство – ответный шок. И тут у него был выбор: ударить или же отвлечь другими методами. «Джентльмены не бьют женщин», напомнил себе слизеринец, глядя на то, как Лили прислоняется к стене, пытаясь устоять на ослабевших ногах. Держится. О, нет, слезы. Ненавижу.
Малфой мгновенно принял решение, шагнув к девушке. Она подняла на него блестящие от слез, полные испуга и настоящего страха глаза.
- Ч… что?
- Я должен тебе кое-что.
- Ммм?
- Поцелуй,- Малфой ждал хоть какого-то отклика, пусть хоть пощечины – стерпим.
- Ч… что?- испуг. На длинных ресницах повисла слезинка.
- Я же сорвал сегодня твой поцелуй. Теперь я должен вернуть то, что отнял.
- Но…
Слизеринец резко наклонился, даже не коснувшись ее, и провел губами по ее дрожащим губам. Словно пробуя, что получится. Она вздрогнула, но не пошевелилась.
Пришло время для тяжелой артиллерии.
Юноша резко поднял руку и за затылок привлек ее к себе, пытаясь заставить откликнуться. Мягко надавил языком на сомкнутые губы. Замерла, дрожит. Черт. Прикусил ее губу. Она дернулась прочь, на миг открыв в протесте рот. Все, попалась. Его язык скользнул между ее зубами, прошелся по ее языку. Встрепенулась, но все равно еще как изваяние. Малфой второй рукой прижал ее к себе, продолжая обжигать откровенным поцелуем.
И она покорилась. Расслабилась, положила чуть дрожащие руки на его плечи. Малфой мысленно похвалил себя и мягко отстранился.
- Хватит. Для первого раза,- он окутал девушку расплавленным серебром своего взгляда.
- Вас зовет МакГонагалл,- у дверей стояла Ксения. Видимо, она вошла не только что, но никак не прокомментировала увиденное.- Срочно.
Малфой кивнул, привычно уже ухватил Лили за руку и потянул. Он с самодовольством отметил, что дрожь у нее прошла, она расслабилась, на щеках появился румянец. И слезы уже не грозят хлынуть из испуганных глаз.
Скорпиус еще ни разу не был в кабинете директора. Они с Джеймсом никогда не заходили в своих безобразиях так далеко, чтобы их потребовала на аудиенцию МакГонагалл.
Первое, что бросилось здесь в глаза, - портреты. Много живых портретов со старичками и старушками.
- Сядьте,- приказала пришедшим суровая МакГонагалл, указав на кресла у стола. Сама она стояла у кушетки в компании профессора Фауста. Они склонились над телом оборотня.
Малфой, отпустив руку Лили, - обе девушки тут же сели – шагнул к Джеймсу, который у дальней стены… разговаривал с портретом. С портретом высокого волшебника с очками-половинками на крючковатом носу, длинными серебряными волосами и бородой.
- …Он не заходил сюда уже несколько лет,- уловил Малфой спокойный, даже добродушный голос Альбуса Дамблдора.
- У него все хорошо, профессор,- немного смущенно ответил Поттер. Видимо, ему это было в новинку – беседовать с портретом директора. Да еще не просто директора, а наставника – Учителя – отца.
- А как поживает Альбус Северус Поттер?- Малфой отметил веселые нотки в словах директора. Добродушный старичок, однако.
- Нормально. Через четыре года пойдет в Хогвартс,- улыбнулся Джеймс.- Если к тому времени не взорвет дом взглядом, когда ему не дадут шоколада.
- Слышите, Северус,- Дамблдор вдруг шагнул на соседний портрет, и Малфой увидел его обитателя: длинные черные волосы, желтоватого оттенка кожа, черная мантия, а на лице – спокойное призрение ко всему,- наш с вами названный крестник не так прост, раз уже способен на такое волшебство. И, наверняка, он любит лимонные дольки. Это леденцы такие…
Малфой видел, как скривилось лицо довольно молодого директора, когда он кинул взгляд на Джеймса. Потом портрет скользнул черными глазами по склоненной в кресле Лили, затем уставился на самого Малфоя, хотя разговаривал с пришедшим в его портрет Дамблдором:
- Я безумно счастлив, профессор,- процедил брюнет сквозь зубы. Счастья в нем не было ни грамма.- Всегда мечтал, чтобы кто-нибудь разнес дом Поттера. Значит, не зря мальчишке дали мое имя.
Малфой был готов фыркнуть, несмотря на серьезность момента. МакГонагалл и Фауст о чем-то взволнованно шептались за его спиной. Но профессор Северус Снейп – кто бы еще мог так произнести фамилию «Поттер» (словно выплюнул)? - строго смотрел на слизеринца, и Скорпиус лишь вежливо кивнул.
- А это, как я понимаю, юный мистер Малфой, да?- добродушная улыбка Дамблдора досталась и Скорпиусу. Джеймс оглянулся и подмигнул другу, отчего Малфою еще сильнее захотелось прыснуть.- Я смотрю, что невозможное стало возможным?
Малфой поднял светлую бровь, но тут их позвала МакГонагалл, которая приблизилась к Лили с каким-то пузырьком.
- Выпейте, мисс Поттер. Успокоительное зелье. А вы двое снова изложите нам все, по порядку,- строго произнесла директриса, глядя на парней.
Малфой и Джеймс быстро, дополняя друг друга, рассказали еще раз о произошедшем. Фауст тоже подошел, оставив связанного оборотня на кушетке, его все еще не привели в чувства. Малфой бросил в ту сторону быстрый взгляд и заметил, что пленник перестал быть Грегом Грегори, а принял вид худого и бледного парня лет шестнадцати. Вот это уже совсем интересно.
- Профессор Фауст, нужно сообщить Гарри Поттеру о произошедшем,- МакГонагалл выглядела не на шутку встревоженной.
- Ой!- вскрикнула Лили. Она в упор смотрела на оборотня.
- Что такое?- Джеймс тут же подошел к сестре.- Что?
- Я его видела. В парке. Когда мы с… Грегом там сидели,- Лили подняла испуганное лицо к Джеймсу.- Видела.
- Профессор Фауст, пожалуйста, быстрее,- напомнила МакГонагалл декану Гриффиндора.- Попробуйте найти его через Министерство.
Декан Гриффиндора кивнул и вошел в большой камин директора. Через миг он исчез в зеленом пламени. Малфой опустился на свободный стул и расслабился. Он устал.
Все молчали, в ожидании глядя куда угодно, только не на связанного подростка.
Малфой вскоре перехватил взгляд Джеймса – тот указал на портрет Снейпа. В соседнем портрете – Дамблдора - никого не было. А Снейп в упор глядел на Лили Поттер, скрестив перед собой руки. И в глазах бывшего директора Хогвартса были смешаны презрение и нежность.
Прошло около двадцати минут. Никто не разговаривал, переживая в себе произошедшее. За окном опускались сумерки. МакГонагалл сидела за своим столом, иногда поглядывая на камин. Лили откинулась в кресле, закрыв глаза. Да, переволновалась девочка. Первое покушение на жизнь – это непросто пережить, подумал Малфой.
Наконец, из камина шагнул Фауст, все подались вперед. На лице профессора Защиты не было никаких эмоций, но Малфой заметил, как подрагивают длинные пальцы в перстнях на руках преподавателя.
Фауст тут же склонился к уху МакГонагалл и что-то стал шептать, поглядывая в сторону сидящих полукругом студентов. Скорпиус, сидевший ближе всех к столу директрисы, напряг слух, но услышать смог лишь обрывки фраз: «Мунго… жена… Гарри Поттер… ловушка… Уизли».
МакГонагалл бледнела с каждым сказанным ей словом. Джеймс в тревоге поднялся.
- Профессор МакГонагалл…
Полыхнуло зеленое пламя. Из камина друг за другом вышли трое угрюмых людей в черных маниях Министерства. Один кивнул присутствующим, коротко спросил: «Три метлы?» и после утвердительного кивка от МакГонагалл снова исчез через каминную сеть.
Второй мракоборец – судя по всему, это были именно они – подошел к кушетке, поднял с помощью палочки пленника и тоже был таков. Даже не кивнул никому. Зато третий – приземистый, от него пахло сигаретами – остался, подошел к МакГонагалл и тихо заговорил. Малфоя начало это раздражать.
- Так,- директриса повернулась к студентам, опершись руками о стол,- сейчас вы пройдете в пустой кабинет, где мистер Зиг допросит вас. Мистер Поттер, мисс Поттер, никуда не уходите потом, вы мне еще понадобитесь… возможно. Мистер Малфой, мисс Верди, после разговора с мистером Зигом можете идти в гостиную.
Молодые люди кивнули, вместе поднялись и пошли к двери. Их сопровождали Фауст и мракоборец, оба молчаливые и хмурые. Малфой, уходивший последним, оглянулся и успел увидеть жалостливый взгляд МакГонагалл, зеленые языки пламени и выходящую из камина Гермиону Уизли. Потом дверь за юношей резко захлопнулась.

Глава 6. Гермиона Уизли.
Она была в кабинете директора Хогвартса лишь однажды – в день смерти Волан-де-Морта. Тогда ее переполняли чувства, самые разные, но все затмевала волна счастья – они победили! Он победил!
А сегодня, сделав шаг из камина Минервы МакГонагалл, Гермиона ничего не чувствовала. Потому что запретила себе чувствовать. Пустота внутри – так она заставила себя сейчас жить. Потому что, если позволить себе чувствовать, значит, погрузиться в пучину такого всепоглощающего горя, откуда ей уже не вернуться. Но она не может позволить себе этого. Не может – ради тех, кто нуждался сейчас в ней. В ней – сильной, рассудительной, решительной Гермионе Уизли.
Лили. Хьюго. Роза. Джеймс.
- Садитесь,- обеспокоено произнесла Минерва МакГонагалл, обходя стол и приглашая жестом посетительницу. Вряд ли кто-то когда-либо видел на лице строгой директрисы такую смесь сочувствия, жалости, заботы и беспокойства.- Может, чаю?
Гермиона покачала головой, бессильно опускаясь в кресло. Нужно собраться, нужно мыслить трезво, нужно сделать усилие и начать говорить. Но слова не шли. Потому что внутри была пустота. А если говорить – то вспоминать, а если вспоминать – то впустить уже накатывающую на нее бездну отчаяния и боли.
- Произошла трагедия,- наконец, выдавила Гермиона, глядя на свои судорожно сжатые руки на коленях. Факты, только факты, может, так будет легче.- Джинни Поттер погибла. Ее убили. Рон Уизли и Гарри Поттер сейчас в больнице. Оба в тяжелом состоянии.
Ну, вот, она все-таки это сказала. И мир почему-то не перевернулся, и она все еще почему-то жива, почему-то дышит, хотя должна была умереть от одной мысли о том, что она потеряла близкого человека и может потерять еще двух. Самых близких. Самых родных. Самых любимых.
Директор сморгнула, чуть подалась назад, словно кто-то ее толкнул. Взгляд метнулся к портрету Альбуса Дамблдора, который внимательно слушал Гермиону. Потом Минерва МакГонагалл медленно прикрыла глаза, словно собираясь с силами или не веря в то, что ее лучшие студенты, герои ее факультета, снова оказались втянуты в смертоносную игру, снова им угрожает смертельная опасность. Снова смерть. Снова страдания бедного Мальчика, Который Выжил. Закончится ли это когда-нибудь?
- Что я могу сделать?- мягко спросила МакГонагалл, касаясь плеча своей любимой когда-то ученицы.
- Дети Гарри в опасности. Они тоже могут стать жертвами,- слова как-то механически выходили из Гермионы.
МакГонагалл лишь кивнула, решив, что сейчас не время рассказывать о том, что еще произошло сегодня.
- Здесь они будут в безопасности. Я прослежу.
Гермиона зажмурила глаза, пытаясь выбросить из головы воспоминания.
- Я хотела вас попросить... Можно, я привезу сюда Альбуса? Чтобы он тоже был… Пока некому...
- Да, мы примем его,- тут же кивнула директриса.
- Ему будет лучше с Лили и Джеймсом. Пока Гарри не…- все-таки голос сорвался. Гермиона судорожно сглотнула. Нужно. Нужно говорить.
- Вы можете сказать мне, что им угрожает?
Гермиона кивнула, но глаз так и не подняла. Ее лицо было скрыто копной непокорных волос.
Как начать? Что рассказал ей несколько часов назад удрученный Кингсли, когда она пришла к нему? Она потребовала правды, поскольку ее муж и лучший друг лежали при смерти, а Джинни погибла.
Все-таки воспоминания настигли ее. Тут же перед глазами встало испуганное лицо хозяйки бара на Косой аллее, которая обратилась в Отдел магического правопорядка со странной речью. Тогда Гермиона поняла лишь одно – что-то случилось с Гарри. Она и дежурные маги тут же трансгрессировали в бар и вскоре услышали крики. Бросились в переулок. Можно ли было сказать, что они пришли вовремя? Да, вовремя, потому что успели откинуть от израненного Гарри оборотня, рвавшего его тело когтями. Да, вовремя, потому что Рон не истек кровью рядом с еще одним - оглушенным уже кем-то из жертв – зверем. Нет, опоздали, потому что Джинни уже было не спасти. Нет, опоздали, потому что один из нападавших успел уйти. И остался только темный двор с шестью телами. И кровь. Повсюду кровь. Джинни. Рона. Гарри.
- Много лет назад был создан вид оборотней, которые не зависели от луны и управлялись волшебниками,- начала говорить Гермиона, почти слово в слово повторяя ту историю, что Гарри поведал своему крестнику в баре «У Элоизы». Слова текли сквозь нее, растворяясь в воздухе кабинета. Облава. Мальчик, которого мать закрыла от смерти. Слетевший капюшон Гарри Поттера. Побег. Кровь.- Это была подготовленная ловушка. С тех пор как они сбежали из Азкабана, то успели пополнить ряды своими жертвами. Сколько волшебников стали такими же за эти дни, никто не знает. В переулке, куда заманили Джинни, их было четверо.
- Как… заманили?- выдавила Минерва МакГонагалл, поджимая бескровные губы.
- Один из них выпил Оборотное зелье. С чем-то от Гарри,- как же было трудно говорить об этом.- Судя по всему, они не ожидали, что с Джинни будет Рон, но не будет Альбуса. В поддельном письме они просили привести мальчика,- Гермиона вспомнила, что оставила то письмо у Кингсли, а нашла в окровавленной мантии Гарри.- Наверное, Рон заподозрил неладное и кинулся на помощь. Потом появился Гарри – этого оборотни тоже не предусмотрели. Потом пришли мы: Гарри успел попросить хозяйку бара сообщить в Министерство.
МакГонагалл явно не знала, что сказать. Гермиона молчала, не в силах больше рассказывать. Рассказывать о том, как она умоляла бессознательного Гарри не умирать, как старалась остановить кровь, как металась между мужем и другом. Как страшно ей было смотреть на укусы Рона, на разодранную когтями грудь Гарри. На перекушенную шею Джинни.
А потом была больница Святого Мунго, где ее поили какими-то зельями, успокаивали, говорили ненужные слова, просили уйти и не мешать целителям. Был строгий кабинет Кингсли - мракоборец не противился ее расспросам, видимо, понимая, что теперь на ней одной осталась забота о безопасности детей Поттеров.
В кабинете повисла тишина. Потом МакГонагалл поднялась и шагнула к камину. Бросила щепотку летучего пороха и тихо позвала:
- Гораций!- Через несколько секунд Гораций Слизнорт откликнулся.- Пожалуйста, мне нужно еще успокоительного зелья.
- Что-то случилось?
- Гораций, зелье,- сурово повторила МакГонагалл. В пламени показалась рука с бутылочкой. Директриса поблагодарила профессора Зельеварения и прервала связь. Накапала в синюю чашку зелья, залила водой и протянула Гермионе. Женщина покачала головой.- Гермиона, выпейте. Вы должны быть сильной. Потому что вам придется как-то сказать об этом Поттерам. Думаю, будет неправильно, если они узнают о произошедшем от других или, упаси Мерлин, из газет.
Гермиона покорно кивнула, взяла чашку и опорожнила ее. Она судорожно вздохнула, подняла голову и наткнулась на добрый, сочувствующий взгляд своего преподавателя. И Гермиона разрыдалась – впервые за этот день. МакГонагалл сделала шаг вперед и прижала к себе плачущую женщину, заботливо гладя по волосам.
Со стен на них смотрели портреты, а по щекам Альбуса Дамблдора катились слезы. Он отвернулся и вскоре ушел, оставив пустую раму. Минерва поняла, что Директор пошел в свой портрет в Министерстве, чтобы узнать все, что только можно. Чтобы снова помочь своему любимому ученику – помочь выжить и пережить. Как ни странно, Северус Снейп последовал за ним.
Прошло минут пять, прежде чем Гермиона снова могла говорить. Она встала, отстраняясь от теплых рук МакГонагалл, налила себе еще зелья. Выпила. Вытерла глаза. Глубоко вздохнула, беря себя в руки. Ей нужно перестать чувствовать. Потому что она не имеет на это права. По крайней мере, тут.
- Пока Гарри в больнице,- твердо произнесла Гермиона,- я бы хотела, чтобы его дети - и мои дети - постоянно оставались здесь. Потому что в Хогвартсе они в безопасности. Я знаю, что они будут рваться в больницу…
- Не волнуйтесь, они будут в школе.
- Хорошо,- Гермиона отвернулась.- Думаю, теперь нужно позвать детей,- наконец, сказала она глухим голосом, избегая взгляда директрисы.- Если можно, и моих детей тоже. Я не уверена, что смогу повторить это снова.
МакГонагалл кивнула и вышла, Гермиона осталась одна в пустом кабинете. Не думать. Не чувствовать. Как заклинание.
Прошло долгих десять минут. Потом дверь отворилась, и вошли растерянные Джеймс и Лили, а за ними – Роза и Хьюго.
- Мама…
Гермиона покачала головой, не в силах пока говорить. Она ждала, пока дети сядут, и лишь потом подняла глаза на взволнованные и встревоженные лица детей Гарри. Не чувствовать. Не думать. Но как же это было тяжело.

Глава 7. Тедди Ремус Люпин.
Тед узнал о случившемся через несколько часов. Он по привычке пришел в любимый бар перекусить в обеденный перерыв и наткнулся на запертую дверь. Хозяйка, узнав посетителя, вышла и шепотом рассказала ему о том, что произошло с Гарри Поттером и его родными.
Шок. Это было первое, что испытал молодой человек. Он еще никого в жизни не терял. Родителей он не знал, поэтому свое сиротство как-то сильно и не переживал. А вот то, что его крестный – верный друг, заменивший отца, - сейчас при смерти, что всеми любимая Джинни Поттер погибла, а Рон Уизли, возможно, не выкарабкается, заставило Люпина на несколько минут погрузиться в невеселые мысли.
Потом на смену шоку пришло желание что-нибудь сделать. Судя по всему, Поттеры были в опасности. Были дети, оставшиеся без матери. Был Гарри, который в эти минуты страдал в больничной палате (Тед отказывался верить, что крестный, может быть, отправился вслед за женой). Была, наконец, Гермиона, на которую свалилось теперь столько горя и ответственности. Был мистер Уизли, потерявший единственную дочь.
В холле больницы Святого Мунго собрались толпы журналистов и обычных зевак, от которых в этот момент пытались избавиться охрана, мракоборцы и простые целители. Люпина тоже пытались задержать, но, когда он представился, его пропустили и отправили на второй этаж, где в белом коридоре у стен стояли несколько угрюмых мракоборцев, постоянно мелькали целители с напряженными лицами, а в стороне, на стуле, склонив голову, сидела Гермиона Уизли.
- Привет,- Люпин мягко коснулся ее плеча, садясь рядом. Гермиона повернулась к нему. Лицо бледное, губы сжаты в линию, руки подрагивают. Слез нет, но в глазах такая надежда, смешанная с ужасом от происходящего, что Люпин почувствовал, наконец, что все произошедшее действительно реально.- Что говорят целители?
Гермиона тяжелым взглядом посмотрела на дверь палаты, возле которой с вынутой палочкой замер мракоборец. Значит, там находится Гарри. Его охраняют. Оттуда постоянно выходили целители, о чем-то советуясь, разговаривая приглушенно.
- Потерял много крови. Глубокие рваные раны. Пытаются сейчас их заживить. Глубокая магическая кома,- почти шепотом сообщила Гермиона, все еще глядя на дверь палаты.- Ему постоянно вливают кровоостанавливающее и восполняющее зелье.
- Как Рон?- Люпин мягко держал руку женщины, успокаивая. Сам он даже мысли не допускал, что Гарри умрет. Этого просто не может быть - после всего, через что он уже прошел. Но ведь была вероятность, что он станет… Но это потом, сейчас главное не это.
- Его укусили,- голос Гермионы дрогнул.- Тоже сильная кровопотеря, очень сильная. Сломаны ребра и ключицы. Он сопротивлялся. На Гарри укусов нет.
Люпин сдержал вздох облегчения. Значит, Гарри опять повезло. Но повезло ли? Может, это была часть плана мести: заставить крестного страдать не из-за себя, а из-за близких? А что это был план мести, Тед не сомневался. Слишком все сходилось. Как же крестный переживет?
- Мне надо идти,- но Гермиона не двинулась.- Нужно зайти к Кингсли. А потом в Хогвартс.
- Чем я могу помочь?
- Чем… Чарли должен привезти Альбуса к мистеру Уизли. Иди туда, помоги им. Мистер Уизли сказал, что сам все сообщит,- Гермиона решительно поднялась, беря себя в руки. Сколько силы должно быть в человеке, чтобы так держаться, чтобы что-то делать, о ком-то думать, когда дорогие тебе люди борются за жизнь.
- Хорошо, я сейчас же туда пойду.
Гермиона кивнула, слегка сжав руку Теда.
- Побудь с мальчиком. Вечером я, скорее всего, заеду за ним. Хочу, чтобы он был в Хогвартсе. Пока.
- Да, это будет верно. Там безопасно,- Люпин подбадривающе изогнул губы, но улыбка не вышла. Гермиона стремительно пошла по коридору. Ее состояние выдавали лишь понуро опущенные плечи. Люпин восхищался этой женщиной. Даже ему было трудно сдерживать свои чувства.
Сидеть в больнице, как ему сообщили целители, было бесполезно, потому что к пострадавшим никого не пускали и новостей не сообщали. И Люпин отправился в «Нору».
Он трансгрессировал к калитке дома, но уже издалека понял, что что-то происходит. Он бегом пересек двор и вбежал в открытую дверь кухни.
Посреди гостиной он увидел Альбуса, который стоял, сжав кулачки. По его щекам текли крупные слезы, рот был скривлен, очки съехали на кончик носа. А вокруг лопались стекла, падали со столов предметы, в кухне хрустнула чашка. Артур Уизли прижался к стене, видимо, не решаясь подойти к мальчику. Дедушка был бледен и не отводил взгляда от бушующего внука.
- Не подходи к нему,- предостерег Артур, увидев, что Люпин сделал шаг к Альбусу.- Я пытался, но становится только хуже.
Тед растерянно созерцал разрушение гостиной «Норы», не зная, что предпринять. Если ребенка не остановить, в итоге обрушится потолок. И Люпин решился – будь что будет. В один прыжок достиг плачущего Альбуса и схватил его на руки – в окне разбилось стекло.
- Нет! Нет! Нет!!!- закричал младший Поттер, отбиваясь. Из шкафа посыпались книги.- Отпусти!!! Нет!!!
Люпин не обращал внимания ни на визг мальчика, ни на его кулаки и ноги, причинявшие боль, ни на разлетающиеся от неконтролируемого горя и гнева предметы. Он кинулся прочь из дома и остановился только далеко в саду. Пусть летают гномы, им не привыкать.
Тедди поставил Альбуса на землю и отступил. Тот продолжал бушевать, топая ногами и крича:
- Не хочу!!! Нет!!! Это неправда!!! Вы врете!
- Ал… Ал, послушай. Замолчи, я тебе сказал!- прикрикнул на ребенка Люпин, и произошло чудо – Альбус замолчал и посмотрел в упор на крестника отца. Зеленые глаза были полны слез. И надежды, что все в действительности окажется ложью. Тедди шагнул к мальчику и обнял его, не давая снова забиться в детской истерике.- Тихо, маленький, тихо.
- Значит, это правда?- выдохнул Альбус в ухо Теда. Тедди никогда ему не лгал. Тедди всегда играл с младшим Поттером, приносил сладости, не шутил над ним, как брат и сестра. Тедди был добрым и близким. И глаза у него были добрые. Альбус доверял этому взрослому человеку.- Значит, мама… мама действительно…? Но почему? Почему она ушла?! Почему она меня оставила?!
Люпин кивнул, не убирая рук с худеньких плеч:
- Альбус, послушай. Внимательно. Ты уже почти взрослый, ты должен понять. Мама не хотела уходить, она очень тебя любила. Очень-очень. Но есть вещи, которые не зависят ни от кого. Мама мечтала всегда быть с тобой. И она всегда будет с тобой. Да, она не сможет прийти и поцеловать тебя на ночь. Но она всегда будет с тобой, как ангел. Мама будет с тобой в твоем сердце, вот тут.
Люпин положил ладонь на грудь мальчика – туда, где часто билось раненное сердце ребенка.
- Она будет приходить к тебе во сне, если ты сильно этого захочешь,- пообещал Люпин, зная на собственном опыте, что так и будет. В детстве он часто видел во сне маму – такую, какую запомнил по многочисленным фотографиям. И отца.- Мама будет оберегать тебя. И любить. Она всегда будет тебя любить. Ты мне веришь?
Альбус кивнул – он хотел верить. Слезы все еще текли из его таких грустных глаз.
- Почему не пришел папа?
- Папа болеет, Ал,- Люпин опустился на траву и посадил Альбуса на колени.- Он сильно заболел, но, когда будет можно, мы с тобой сходим к нему в больницу. Он будет рад тебя видеть.
- Я знаю,- серьезно кивнул мальчик, положив голову на плечо Тедди.- Он ведь останется со мной? Не уйдет, как мама?
- Нет, он останется с тобой. Он же любит тебя,- уверенно сказал Тед, опираясь спиной о ствол дерева. Альбус снова кивнул и замолчал, уже не плача. Они сидели в саду, глядя, как сгущаются сумерки. Начался дождь. Люпин достал палочку и наколдовал тент, не желая двигаться. Пусть Ал сидит так, раз ему спокойно, раз он не плачет и не буйствует. Он такой маленький, но тоже сильный. Наверное, у Поттеров это в крови.
Пришел Артур, еще сильнее поседевший за этот день, с синяками под усталыми глазами. Он сел рядом, ничего не сказав.
- Спит,- прошептал некоторое время спустя мистер Уизли, кивнув на внука. Люпин с мальчиком на руках поднялся, и они пошли в дом.
В кухне, за столом, в гробовом молчании сидели собравшиеся тут дети Уизли. Флер безмолвно плакала на плече Билла, Чарли судорожно сжимал в обожженных руках кружку с чем-то дымящимся. Перси всхлипывал в углу, вытирая глаза под очками в роговой оправе.
- Джордж и Ангелина поехали в больницу – узнать новости. Сейчас туда почти никого не пускают,- сообщил Чарли простуженным голосом, когда Люпин вернулся в кухню, оставив Альбуса на диване и укрыв пледом. Дедушка вызвался сидеть с мальчиком.
- Гермиона не появлялась?- Тед сел на свободное место, сложив перед собой руки. Билл покачал головой.- Я видел ее в больнице. Она собиралась в Хогвартс.
Уизли молчали. Они знали, что Гермиона взяла на себя самое трудное.
- Люпин, они в опасности?- Чарли поднял глаза на крестника Гарри. Уизли знали, что между Поттером-старшим и Тедом почти не было секретов.- Он говорил тебе?
Тедди лишь кивнул, но ничего не сказал. Это была тайна Гарри, и даже сейчас Люпин не мог ее открыть. Опять воцарилась тишина, лишь иногда всхлипывала Флер или сморкался в углу Перси. Молчали часы: стрелка Джинни навсегда замерла между «в смертельной опасности» и «дома» - рядом со стрелкой Фреда. Стрелка Рона указывала «смертельную опасность». Значит, была еще надежда.
В дом вошла промокшая Гермиона. У нее были красные глаза – значит, плакала. Все оглянулись на нее.
- Оба в стабильно тяжелом состоянии. Рон приходил в себя, ненадолго, Гарри в коме.
- Как дети?
Гермиона затравлено посмотрела на Люпина, словно говоря – сам представь. Слов, наверное, у Гермионы уже не было.
- Что Альбус?
- Заснул,- Тед указал головой на гостиную.- С ним Артур.
- Хорошо,- Гермиона поднялась.- МакГонагалл разрешила его привезти. Там ему будет лучше. С Лили и Джеймсом. Тед, можно тебя на минуту?
Они вышли из дома под дождь.
- Я говорила с Кингсли. Гарри рассказывал тебе про оборотней?- женщина в упор взглянула на Люпина. Тот лишь медленно прикрыл глаза.- Значит, ты все знаешь. Это к лучшему. Кингсли рассказал мне еще кое о чем, что сегодня произошло. Практически в одно время с…
- Что?- испугался Люпин, видя бледные щеки Гермионы.
- На Лили тоже напал оборотень. В Хогсмиде.
- Мерлин, нет!
- Тихо,- попыталась успокоить молодого человека Гермиона.- Помощь подоспела вовремя. Но метод был тот же – оборотное зелье и попытка укусить. Оборотня поймали, и сейчас он у мракоборцев.
- Значит, все-таки месть,- сокрушенно проговорил Тедди, глядя на свои башмаки, измазанные в грязи.- Охрана будет?
Гермиона кивнула.
- В Хогвартс уже отправились мракоборцы, в Хогсмиде проводят расследование.
- Да, ну, и день…- протянул Люпин.
- Да… Ладно, мне нужно в Хогвартс, а потом в больницу.
Гермиона вошла в дом и направилась к спящему Альбусу. Она долго смотрела на мальчика с одной мыслью – Гарри. Рядом с мыслью о Гарри тут же возникла мысль о Роне.
Ал сам открыл глаза, словно почувствовал взгляд на себе.
- Ал, милый, вставай,- Гермиона нежно погладила его по волосам.- Я отвезу тебя в Хогвартс, к Лили и Джеймсу. Ты побудешь там, пока папа не поправится.
Мальчик кивнул, садясь и откидывая плед. Глаза грустные, скорбное личико. Никогда Гермиона не видела и отдаленной тени такого выражения лица у этого беспечного, неуклюжего мальчугана. От этой мысли тоскливо сжалось сердце.
Люпин проводил Гермиону и Альбуса – они решили путешествовать через камин. Потом попрощался с Уизли и трансгрессировал в больницу, чтобы сидеть в безликом коридоре возле палаты, где боролись за жизнь его крестного. Наступала самая трудная ночь. Самая долгая.

Глава 8. Поттеры.
Малфой сидел на подоконнике в коридоре, ведущем к кабинету директора Хогвартса. Рядом стояла Ксения. Они не разговаривали с тех пор, как решили, что дождутся гриффиндорцев. Конечно, им намекнули, что надо бы идти в гостиную, но, увидев, как вслед за Поттерами к МакГонагалл отправились и Уизли, единогласно решили – ждать.
За окном смеркалось, в стекло начали биться капли осеннего дождя. Студенты потянулись на ужин. Ожидание длилось уже минут пятнадцать.
- Скорпиус,- тихо окликнула Малфоя Ксения, указывая на окно и зябко кутаясь в мантию. В продуваемом со всех сторон коридоре было холодно.
Малфой оглянулся – на него из-за стекла глядел филин отца. Еще не легче. Слизеринец отворил окно и взял у мокрой птицы запечатанный, слегка влажный свиток. Недоброе предчувствие посетило Малфоя, пока он под внимательным взглядом Ксении распечатывал письмо.
- Можно?- девушка перегнулась через его руку, и вместе они прочли содержательное послание Драко Малфоя:
«Скорпиус. Только что получил сведения, что на Гарри Поттера напали, его жена убита, Уизли и Поттер в Мунго. Помня о твоем тесном общении с Дж. Поттером, предупреждаю тебя: не ввязывайся ни во что. Держись подальше от этой семейки. Сейчас же возьми перо и пришли мне клятву, что сделаешь, как я сказал. Иначе через сутки я сам приеду и заберу тебя из школы. Не собираюсь терять своего единственного сына из-за того, что чертов Поттер опять во что-то вляпался. Твой отец, Драко Малфой».
Ксения посмотрела на Скорпиуса. Тот бесстрастно захлопнул окно, чуть не пришибив филина Малфоев, потом скомкал письмо и кинул в урну в углу.
- Что же будет…- прошептала Ксения. Видимо, для нее тоже в этом письме были важны лишь слова о родителях Джеймса.
Они переглянулись, понимая, о чем говорят сейчас в кабинете МакГонагалл. Тишину разорвали быстрые шаги. По коридору бежал, никого и ничего не видя, абсолютно белый лицом Джеймс Поттер.
Слизеринцы опять переглянулись. Малфой спрыгнул с подоконника и тут же кинулся вслед за другом.
Джеймс действительно ничего не видел. Он бежал, просто чтобы что-то делать, чтобы больше не слышать и не видеть Гермионы.
Мама… Мамочка… Как же так?!
Он выбежал из замка, чуть не сбив девочек, что поднимались по ступеням. Он не замечал дождя, хотя его волосы и одежда сразу промокли. Джеймс просто бежал – чтобы убежать. Но разве убежишь от того, что теперь часть тебя?!
Он достиг склона у озера, упал под деревом на колени – брюки сразу промокли – и стал бить кулаками о землю, разбивая их в кровь. Он зажмурился с такой силой, что потемнело в глазах. Так потемнело, как в тот момент, когда Гермиона озвучила страшную правду, которая теперь стала частью его души. Его семьи. Его жизни.
Малфой видел, как Джеймс неистовствует на берегу, мокрый и сломленный. Слизеринец был в замешательстве. Что сделать? Что сказать? Он умел шутить, каламбурить, язвить, иронизировать. Это был его образ поведения и защитная реакция на все случаи жизни. Но не на такой. Он не знал, что делать, когда друг убит горем.
Скорпиус подошел к Джеймсу. Гриффиндорец перестал себя истязать, просто закрыл лицо руками и замер, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Малфой опустился перед ним и взял за плечи.
- Джеймс. Посмотри на меня...
Слизеринец не узнал своего друга - так исказилось его лицо. По щекам, смешанные с дождем и кровью с разбитых рук, бежали слезы. Рубашка прилипла к телу, делая юношу каким-то страшно беззащитным.
Что сказать?! Малфой промолчал, по-мужски крепко обнял друга.
- Держись. Слышишь? Держись, я рядом,- пробормотал растерянный Скорпиус. Джеймс не обнял в ответ, но и не отстранился. Затих.
Поверх плеча Поттера Малфой увидел Ксению, которая поманила его пальцем.
- Я сейчас,- слизеринец опасливо посмотрел на окаменевшего в своей горестной позе Джеймса и встал.
- Что?- Скорпиус подошел к подруге, стирая с лица дождь.
- Как он?- обеспокоенно спросила девушка, глядя на сгорбленную спину гриффиндорца.
- А ты как думаешь?- огрызнулся Малфой.- Я не знаю, что…
- Там все ищут Лили, она тоже убежала.
- Черт!- прошипел Скорпиус.- Черт! Ты побудешь с ним?
Ксения кивнула, потрепала юношу по плечу:
- Ты знаешь, где ее искать?
Малфой пожал плечами. Ксения тяжело вздохнула и направилась к Джеймсу. Знала ли она, что говорить? Знала. Знала, что говорить пока не нужно, и Малфой со своим сверхразвитым чутьем сделал единственное, что сейчас могло хоть как-то поддержать, – обнял. Поэтому Ксения тоже опустилась рядом с Джеймсом, притянула его к себе и обняла. Гладила его плечи, мокрые волосы, спину, сотрясающуюся от рыданий.
- Плачь, милый, плачь. Я рядом, я всегда буду рядом,- шептала она ему на ухо нежно, надеясь, что от этого его боль станет хоть немного меньше.
Малфой же быстро пересек двор, вышел на тропинку, мимо стадиона, в сторону Запретного леса.
Неужели никто не догадался поискать там? Это же было элементарно. По крайней мере, для того, кто знал эту рыжеволосую девушку. Наблюдательный Малфой ее знал, поэтому устремился к Памятнику Жизни, как звали его в Хогвартсе.
Издалека он никого не увидел, но ни на минуту не усомнился, что Лили Поттер там. Ее искали в замке, а она сидела за мраморной фигурой отца, опершись спиной о каменные руки, обняв колени и уткнувшись в них лицом. Рыдала – не беззвучно, как Джеймс. Навзрыд, страшно.
Пока Малфой подходил, он передумал о сотне вещей. Какие дружные и сплоченные Поттеры были всегда, как поддерживали друг друга, а в трудную минуту каждый переживал свое горе в одиночестве. Почему? Чтобы другой не увидел его или ее слабости? Его или ее боли? Глупо, когда боль на всех одна.
Что сказать Лили, если он не смог подобрать слов для лучшего друга? Какой прок от его умения шутить, если у нее в семье произошла трагедия? Чем тут поможешь? Тем более чем может помочь он, Скорпиус Малфой?
Он не был трусом, но в какой-то момент хотел развернуться и пойти в замок, привести кого-нибудь, кто умеет утешать. Кто ей близок.
Но Скорпиус все-таки сделал те шаги, что отделяли его от Лили, сел рядом и обнял, позволяя ей уткнуться лицом в его плечо. Она прильнула к слизеринцу, и он ощутил горячие слезы, быстро пропитавшие его рубашку и джемпер.
Так и сидели, пока ночь окончательно не опустилась на Хогвартс и окрестности. Лили стихла, выплакав, наверное, все слезы, лишь всхлипывала изредка. Малфой рассеянно перебирал ее волосы.
- Нужно идти в замок,- тихо заметил слизеринец. Она помотала головой.- Нужно, Лили. Давай, соберись. Ты же сильная, ты справишься.
Малфой поднялся, увлекая девушку за собой. Обнял за талию, чтобы она чувствовала, что не одна, что он рядом.
- Ты сильный, ты справишься,- в это время уговаривала Ксения друга на берегу озера, все еще крепко обнимая.- Ты сейчас нужен своей сестре, своей семье.
Джеймс кивнул. Он пытался взять себя в руки, понимая, что Ксения права. Ее теплые ладони и тихий голос отодвигали боль, смягчали ее. Ему даже на миг казалось, что это не чужая девушка – это мама утешает его. Как всегда, когда ему было плохо, больно, когда он болел или был обеспокоен. И реальность того, что этого больше никогда не будет, что мамы больше нет, обрушилась на Джеймса с новой силой.
- Идем,- Ксения поднялась и потянула его за руку. Она видела, как он плачет, не в силах остановить слезы. Она понимала это. Просто держала за руку, словно показывая, что он не один.
Они пошли к освещенному замку. В коридорах студенты шарахались от них. Вдвоем, мокрые, в земле и засохшей крови Джеймса, они дошли до Полной Дамы. Та пропустила их без пароля. В тихой гостиной сидели Уизли – все, кроме Розы и Хьюго. Они подняли глаза на Джеймса, девочки тихо плакали. Уизли никак не отреагировали на появление слизеринки – только проводили глазами.
Джеймс толкнул дверь в комнату сестры. Здесь горело всего три свечи, отбрасывая причудливые тени на стены, предметы, на лица людей. С кровати, где она сидела вместе со Скорпиусом, поднялась Лили и бросилась в объятия брата. Они так и застыли посреди комнаты, полной горя и ожидания.
Ксения присоединилась к Малфою. Роза угрюмо замерла в кресле, глаза ее опухли от слез. Хьюго сидел на полу у окна, глядя в одну точку.
Скорпиус взмахнул палочкой – возле Поттеров появилась кушетка, куда они и опустились. Лили положила голову на плечо брата, неудержимые слезы текли по ее щекам.
Они молчали. Прошло не меньше часа, когда дверь открылась и вошла Минерва МакГонагалл, ведя за руку какого-то потерянного на вид Альбуса Поттера. Он увидел брата и сестру, выдернул руку и в следующий миг расплакался в объятиях Лили.
- Почему?- взвыл мальчик, вцепившись в руку сестры, будто она была спасительной соломинкой.- Почему?!
- Тихо, тихо, Ал,- уговаривала его Лили, еще крепче прижимая к себе его худенькое, дрожащее тело, гладя непослушные волосы на затылке. Бедный, осиротевший, так много непонимающий мальчик, чье горе было несравнимо с горем взрослых, потому что он не понимал главного – почему его мамы больше нет?
- Гермиона просила вам передать,- тихо заговорила директриса,- что Гарри и Рональд все еще в тяжелом состоянии, но их жизням уже ничто не угрожает.
Гриффиндорцы кивнули одновременно, избегая смотреть на МакГонагалл.
- Домовики принесут кушетку для Альбуса и чего-нибудь поесть,- мягко сказала директор. И ушла, оставив их всех вместе, не уговаривая поесть или отдохнуть. Зачем? Им предстояла, может быть, самая страшная ночь в их жизни, за которую они все рано повзрослеют, потому что в их судьбы вмешалась смерть. И они должны были пережить эту ночь. Сами. Только тогда у всех – даже у маленького Альбуса Поттера – появятся силы смириться и жить дальше.