Заступники

Глава 3. Решение Альбуса Дамблдора

Шестой пролет… Седьмой… Лили неслась вниз по лестнице башни. Нужно спешить. Решение об исключении Сириуса будет принято с минуты на минуту. Девятый… Коридор. Вот и переход в Большой Зал… теперь налево… Галерея Синих Попрошаек, опять лестница. Дальше прямо… Она бежала бесшумно, стараясь держаться темных участков. Не дай Мерлин, попасться на глаза Филчу, или, того хуже, Пивзу! Потом не отвяжешься, а нужно спешить… так, кабинет нумерологии, теперь уж совсем недалеко…
Пробежав мимо закрытых дверей и свернув за угол, Лили резко остановилась и тут же отскочила назад, с трудом переводя дух. Отдышавшись, она осторожно выглянула.
В коридоре, который заканчивался огромной уродливой горгульей, напротив единственного витражного окна, на старом расшатанном стуле сидел школьный завхоз Аргус Филч. Голова его была запрокинута назад, в руке - надкусанный бутерброд, у ног стоит фонарь, в котором еле теплится жизнь.
Ей повезло. Похоже, Филч спит. И что он здесь забыл? Ну, да… Естественно, это Слагхорн подстраховался, отправив сюда его дежурить. Вот Филч и дежурит… если бы он не дрых, пришлось бы насылать на него Конфундус. Лили осторожно двинулась вперед. Тут же раздалось короткое мяуканье. Хоть Филч и пренебрег своими обязанностями, его верная помощница миссис Норрис, сидевшая в темном углу, не спала и бдительно пялилась в полумрак.
Миссис Норрис ненавидели все студенты Хогвартса за ее неприятную манеру шпионить и следить за всеми. Стоило ей только заметить малейшие проявления непорядка или беспорядков, как она тут же исчезала. И буквально через несколько секунд появлялся рассерженный Филч. С другой стороны, поскольку непорядок и беспорядки, которые очень не любила миссис Норрис, являлись несомненными атрибутами студентов, их ненависть, увы, была взаимной.
Что за существо прячется в этой пыльной кошачьей шкуре, не знал никто. И многие мечтали отважиться и дать ей пинка. А чтобы еще и крепко насолить Филчу, поймать ее и засунуть в пустые рыцарские доспехи, откуда ему придется ее вынимать, неминуемо рискуя быть покусанным и поцарапанным. Сириус Блэк даже предлагал как-то выкрасить миссис Норрис в зеленый цвет и сделать новым талисманом слизеринской команды по квиддичу…
Обо всем этом миссис Норрис прекрасно была осведомлена. И ненавидела студентов еще больше. Неряшливые, злобные, двуногие лоботрясы! Никто из них никогда не пытался отнестись к ней по-доброму, никто даже не погладил ни разу! Хотя… нет. Была одна студентка…
Миссис Норрис относилась к Лили Эванс доброжелательно. Лили - девочка правильная, никогда не нарушала школьных правил, а также была ласкова с ней и регулярно угощала ее молоком, которое миссис Норрис, как и все кошки, любила (она все-таки была кошкой, причем очень умной и воспитанной!). Поэтому сейчас, увидев крадущуюся по коридору девушку, помощница Филча только проводила ее взглядом горящих глаз, да мяукнула разок для порядка, однако Филча будить не стала и дала Лили пройти спокойно. Эванс все же староста. Мало ли, может, у нее срочное дело к директору… Миссис Норрис широко зевнула, потянулась и снова уставилась в полумрак. Кошки Рим спасли. Не гуси.*

***
Счастливо миновав Филча и миссис Норрис, Лили нерешительно остановилась возле горгульи. Она только что вспомнила, что не знает пароля. Так… помнится, когда она вместе с Ремусом на пятом курсе приходила сюда за инструкциями для старост, профессор Макгонагалл сказала горгулье что-то съедобное. Да, точно — лимонные дольки! Макгонагалл говорила, что профессор Дамблдор их очень любит.
— Лимонные дольки, — сказала Лили.
Горгулья, лениво приоткрыв один глаз, ответила:
— Пароль неверный.
Неверный… Хорошо, что же еще любит директор? Лили начала лихорадочно перечислять:
— Шоколадные лягушки…
— Лакричные палочки…
— Жвачки Друббла…
— Сахарные перья…
— Леденцы Берти Боттс…
Каждый раз горгулья качала головой. Наконец, устало прохрипела:
— Так ты знаешь пароль, или нет?
— Послушайте, — сказала Лили с отчаянием, — мне срочно нужно попасть к директору. Дело чрезвычайной важности. Вы не могли бы пропустить меня?
— Без пароля хода нет, — гаркнула горгулья. — Иди спать, ученик.
— Никуда я не пойду! — топнула ногой Лили. — Мне надо пройти! Мятные пастилки! Ликерный пряник! Рахат–лукум! Имбирные печенья! Чурчхела! Да сколько можно! Открывайся, давай!
— Ученик, будешь орать, разбудишь Филча, — скучно сказала горгулья, зевнув на всю пасть.
Затем, почесав когтем подбородок, добавила:
— Вон, он уже шевелится.
Лили быстро оглянулась. Филч, и вправду, больше не храпел. Миссис Норрис теперь сидела рядом с ним и сердито подметала хвостом пол.
— Ладно, — Лили присмирела. — Ну, не знаю… Может, «Тараканьи усы»? Да нет, это же совершеннейшая гад…
— Пароль верен, — проворчала горгулья и отпрыгнула в сторону.
Лили ошеломленно уставилась на нее. Директор любит «Тараканьи усы»?! Да они же хуже, чем даже «Сопли малыша»! Вот это да! Лили не знала, что пройдет много лет, и точно так же гастрономическим пристрастиям Дамблдора будет удивляться ее сын.
— Долго прикажешь ждать, ученик? — горгулья возмущенно повела рогатой головой. — Проходи и не мешай спать приличной горгулье.
Лили опомнилась и бросилась к винтовой лестнице, открывшейся в проходе. Не успела она на нее вступить, как лестница ожила и быстро двинулась по спирали, так что Лили очень скоро оказалась перед тяжелой, украшенной резьбой, дверью. Подойдя к ней ближе, она стала прислушиваться…
— Альбус, я еще раз повторяю, я не потерплю такого отношения к своему факультету! Северус Снейп — слизеринец, и его оскорбление есть оскорбление всего Слизерина! Вы посмотрите на Блэка! Его почтеннейшая семья отреклась от него! Он, имея такие блестящие задатки, сам же роет себе могилу! Пропадет! Я в этом уверен! Если бы Распределяющая Шляпа все-таки отправила его на Слизерин, где ему самое место, все было бы по-другому! А так… Малолетний преступник! Вы же слышали, что он говорит в свое оправдание! Мистеру Блэку, видите ли, было скучно! Ему, видите ли, хотелось позабавиться! Ломая кости моему студенту!
— Гораций, — профессор Дамблдор, видимо, с трудом смог вклиниться в этот гневный монолог. — Гораций, позвольте, все-таки, мальчику, в более спокойной обстановке, все самому рассказать. Я уверен, он все объяснит. Не будем спешить.
— Спешить? — взвизгнул Гораций Слагхорн. — Вот спешить я как раз и требую! Исключить Сириуса Блэка немедленно! Пока он опять на кого-нибудь не напал! Я всегда относился к нему с вниманием, уважал, он состоял у меня в клубе… даже несмотря на его разлады с семьей, я продолжал надеяться, что смогу повлиять на его судьбу… Но теперь… Он попадет в Азкабан, я не сомневаюсь, как бы не горько мне это говорить, но думаю, так и будет. Его жестокость… Нет, Альбус, я требую немедленного исключения Блэка!
— Но послушайте, Гораций, — сказала профессор Макгонагалл, и ее голос звучал не так, как обычно — сухо и деловито, а был взволнован, и в нем слышались просящие нотки. — Нельзя же так… перед самым ТРИТОНом… Мальчик должен получить аттестат.
— Ничего он не должен, — резко бросил Слагхорн.
— Как раз наоборот — должен, и вы, Гораций, это прекрасно знаете, — интонация Макгонагалл мгновенно сменилась и теперь куда больше напоминала ее манеру разговаривать. — Любой студент сдает перед окончанием Хогвартса ТРИТОН и получает аттестат.
— А он не сдаст, потому что вылетит из Хогвартса!
— Не вам это решать, Гораций!
— И не вам, Минерва!
— Вы совершенно правы, коллеги, решать предстоит мне, — перебил их спокойный голос Дамблдора. — Посему, прошу вас, оставьте меня, пожалуйста, с Сириусом наедине. Нам есть, что обсудить.
— И все же, Альбус, вы ведь понимаете, что Блэку нужно получить аттестат. Ведь это слишком! Куда он пойдет?
— Ему аттестат не нужен, его дорога — дорога преступника…
— Гораций, я вас прекрасно понял, — сказал Дамблдор. Послышался звук отодвигаемого кресла. — Нет нужды изрекать столь ужасные пророчества. Вы же, кажется, преподаете Зельеварение, а не Прорицания. Минерва, я вас тоже понял. Прошу вас, коллеги, вы уже столько мне наговорили, сколько я не слышал даже на заседаниях Визенгамота. Позвольте мне, все же, поговорить с Сириусом наедине.
— Разумеется, Альбус, — через несколько мгновений глухо сказала Макгонагалл.
Затем раздались ее приближающиеся шаги. Лили едва успела отскочить в темный угол, когда дверь распахнулась, и Макгонагалл быстро вышла из кабинета. Она бросилась к лестнице и побежала вниз, не обращая внимания, что лестница движется.
В следующий момент из кабинета выкатился профессор Слагхорн. Его лицо пылало, моржовые усы сердито топорщились, несколько пуговиц на бархатном бордовом жилете оторвались, не выдержав давления необъятного, возмущенно колыхающегося, живота.
— Альбус, я надеюсь на вашу объективность! — крикнул он на пороге. — Сириус Блэк заслуживает исключения!
И с силой захлопнул дверь, так что латунный грифон, висевший на двери в качестве молотка, несколько раз тяжело ударился об косяк. Затем встав на лестницу, которая тут же понесла его вниз, он скрылся с виду, не переставая сыпать проклятиями.
Лили никогда не видела обоих профессоров в таком гневе. Особенно поразил ее Слагхорн. Обычно он был ласково вежлив со всеми, а уж с нужными или перспективными людьми — ласково вежлив вдвойне. Сейчас же… В общем, такое впечатление, что будто милый плюшевый пуфик превратился вдруг в грозную, плюющююся огнем, монстрятину… Лили тихо выругалась, заворожено глядя ему вслед.
Тут же совсем рядом раздался неясный писк. Лили подпрыгнула и, стараясь не завизжать, выхватила волшебную палочку. Мерлин мой, мышь! Или крыса! И что там миссис Норрис делает?! Почему позволяет грызунам разгуливать по замку, тем более так близко от нее?!
Но писк больше не раздавался, и Лили решила, что ей послышалось. Облегченно вздохнув, она спрятала палочку, выбежала из угла и снова прислонилась ухом к двери…
— … наедине, и теперь мы можем спокойно поговорить, — говорил Дамблдор.
— Признаться, профессор, я не замечал, что и до этого не был наедине. Сам с собой, — в голосе Сириуса одновременно звучали и уважение и обида. — Вы тут сами прекрасно во всем разбирались. Даже слова мне сказать не дали…
— Ты прав, Сириус, профессор Слагхорн слегка увлекся. Что, признаюсь, неудивительно, если учесть причины его гнева, - добродушно сказал Дамблдор. — Но ты забываешь, ведь тебя уже спрашивали о причинах твоего поступка.
— Да, — с вызовом ответил Сириус, — я припоминаю. Между описаниями всей глубины моего морального падения, профессор Слагхорн, мимоходом, что-то такое спросил.
— Ну, хорошо, Сириус, теперь мы одни. И я готов тебя внимательно выслушать. Поверь, я не настроен против тебя. Просто расскажи, что случилось между тобой, твоими друзьями и Северусом Снейпом.
— Профессор, — голос Сириуса звучал напряженно, — между мной и Снейпом… Это старые счеты. Мои друзья тут ни при чем. Я… В общем, как я уже говорил, мне просто было скучно, нечем заняться, ну, вы понимаете…
— Нет, Сириус — сказал Дамблдор устало. — Нет, я не понимаю. Я не верю, что ты мог просто так искалечить человека. И я не верю в это «Мне было скучно».
— А придется поверить, потому что так оно и было! — раздраженно ответил Сириус. — И к чему все это? Мы оба знаем, что вы меня все равно исключите! Зачем доискиваться до причин моего поведения?
— Сириус, вопрос о твоем исключении — это именно вопрос, а не свершившийся факт. Прошу тебя, подумай! Ну что хорошего в том, что ты так упорствуешь? Просто расскажи мне, что произошло. Почему ты напал на мистера Снейпа?
— Мне. Было. Скучно, — медленно, с нажимом на каждое слово, процедил Сириус.
— Ну что же… — сказал Дамблдор печально. — Сириус, я думаю, у меня нет выбора и…
Рядом с Лили опять раздался писк, на этот раз отчетливый и громкий. Но Лили как будто и не слышала. В голове только одна мысль: «О Мерлин, сейчас Дамблдор объявит, что исключает Сириуса!». Она схватила латунного грифона и отчаянно застучала им по двери.
Дамблдор умолк и, через несколько, длившихся вечность, секунд, сказал:
— Войдите.
Лили повернула ручку и дернула дверь на себя. Ее сердце билось так сильно, что, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Лили осторожно вошла в кабинет, остановилась и, дрожащим от волнения голосом, сказала:
— Добрый вечер, профессор Дамблдор.
Круглая комната директора была ярко освещена; повсюду вертелись и жужжали, наполняя комнату неясным мелодичным звуком, странные серебряные приборы, прекрасные и хрупкие на вид. Стены кабинета были увешены портретами бывших директоров и директрис Хогвартса, чьи обитатели сейчас очень убедительно притворялись, что спят. Исключение составлял портрет изящного мужчины с надменным лицом, одетого в зелено-серебристые цвета Слизерина. Финиас Найджелус Блэк презрительно взирал на происходящее, постукивая тонкими пальцами по портретной раме.
Возле двери на золотой жердочке дремал великолепный феникс Фоукс. Время от времени он приоткрывал глаза и устремлял на Дамблдора мутный от сна взгляд, в котором плескалось безграничное обожание.
Сам Дамблдор сидел за огромным письменным столом; рядом с ним на полке лежала старая потрепанная Распределяющая Шляпа. Сириус, повернувшись на высоком резном стуле, который стоял напротив стола, во все глаза смотрел на Лили.
— Добрый вечер, мисс Эванс! — удивленно сказал Дамблдор. – Признаться, не ожидал увидеть вас в столь поздний час. Что-то случилось?
— Нет, — Лили судорожно вздохнула. — Я просто…Просто…
«Да успокойся же ты, наконец! Дыши глубже. Вдох – выдох... Так... Уже лучше. Теперь говори спокойно и уверенно…»
— Профессор Дамблдор, мне нужно с вами срочно поговорить.
— Поговорить? Сейчас?
— Да, профессор, это очень срочно. Я хотела бы разговаривать с вами наедине.
— Снова это слово «наедине», — сказал Сириус, смотря на Лили с любопытством. — Сэр, вы от него не устали?
— О чем вы хотели говорить со мной, мисс Эванс? — спросил Дамблдор. — Я не спрашиваю, почему вы хотите это сделать именно сейчас. Думаю, причина была на самом деле серьезная, раз вы пришли ночью, - он задумчиво взглянул на Сириуса.
— Я хочу поговорить с вами о… Пусть, Блэк выйдет. Я буду говорить с вами только наедине, — с вызовом сказала Лили.
— А мне интересно, и я хочу послушать, — Сириус поудобнее устроился на стуле, положил ногу на ногу и сложил руки на груди. — Тем более, Эванс, если ты заметила, мы уже до твоего прихода разговаривали. Наедине. Так что, по идее, ты должна была занять очередь. Но ладно, так и быть, я уступаю тебе право беседовать с профессором Дамблдором. При мне.
— Надо понимать, тебя интересует, что скажет эта… магглорожденная? — высокомерно спросил его Финиас Найджелус. — По-моему, тебе, мой дорогой праправнук, следует больше думать о своей позорной участи.
— А, по-моему, вам, мой дорогой прапрадедушка, следует заткнуться.
— Послушайте, профессор Дамблдор, это действительно срочно, — сказала Лили, бросив возмущенный взгляд на Сириуса.
— Ну, раз срочно, — Дамблдор улыбнулся и, облокотившись о стол, сложил перед собой ладони, — то, наверное, вам, мистер Блэк, действительно придется на время покинуть мой кабинет. Пожалуйста, подождите за дверью.
Сириус громко фыркнул, однако перечить не стал и встал со стула. Уже подойдя к двери, он обернулся и сказал:
— А вы, сэр, не опасаетесь, что я буду подслушивать? Учитывая ту лестную характеристику, что мне дал профессор Слагхорн, это было бы для вас не удивительно…
— А я и не удивлюсь, мистер Блэк, — живо откликнулся Дамблдор. — И не потому, что мне что-то сказал профессор Слагхорн. Просто я знаю, что у меня в кабинете тонкие двери. И любой на вашем месте, включая самого профессора, станет подслушивать…
Он лучезарно улыбнулся и выжидательно посмотрел на Сириуса.
Тот насупился.
— Я не буду. Даю слово. Я пойду, спущусь вниз. Эванс, когда вы закончите, позовет, — с этими словами Сириус вышел из кабинета, закрыл дверь и действительно спустился по лестнице к проему, закрытому горгульей.
«Интересно, какого черта принесло Эванс? Что, и вправду что-то случилось, пока меня не было? Да, какая разница! Дамблдор уже все решил. Выпрет. Точно», - мрачно подумал он, садясь на нижнюю ступеньку лестницы…

***
— Славный мальчик… Ну что же, Лили, присаживайся. Я тебя внимательно слушаю, — сказал Дамблдор, откидываясь назад в кресле.
— Я хотела поговорить о Сириусе, — Лили села на стул, на котором раньше сидел Сириус, и нервно сплела пальцы. — Профессор… Вы не должны исключать его из школы. Это из-за меня он так. Я прошу вас, оставьте его в Хогвартсе.
— Вот как? Забавно, что ты меня просишь, насколько я знаю, твои отношения с Сириусом, да и с его друзьями тоже, всегда были несколько напряженными, — Дамблдор внимательно посмотрел на Лили через свои очки-половинки.
— Это сейчас не имеет значения, — Лили слегка покраснела. -— Я просто хочу сказать, что Сириус не виноват. То есть, виноват, конечно, но у него есть смягчающее обстоятельство. Северус что-то сказал про меня, и Сириус вот так…отреагировал. Прошу вас, профессор! До ТРИТОНа осталось всего ничего, а потом Сириус и так уйдет. Не выгоняйте его перед экзаменами, пусть он закончит школу и получит аттестат!
— Прекрасно, что у Сириуса есть заступники, — медленно произнес Дамблдор. — Но, признаться, я и не думал выгонять Сириуса, по крайней мере, в том смысле, в котором ты себе представляешь. Я собираюсь отправить его домой, чтобы он вернулся в Хогвартс только перед самой сдачей ТРИТОН. Разумеется, я и не помышляю оставить его без аттестата. Думаю, разлука с друзьями, пусть и небольшая, будет для него достаточным наказанием, учитывая то, что ему придется коротать время в ненавистном для него месте.
Финиас Найджелус громко хмыкнул.
— Значит, вы не исключите Сириуса? — сказала Лили с облегчением.
— Нет, — Дамблдор улыбнулся. — К огорчению профессора Слагхорна — нет.
— Спасибо… — Лили медленно поднялась со стула. — Ну… Я тогда пойду?
Дамблдор кивнул. Лили, сделав несколько неуверенных шагов к двери, остановилась и вернулась обратно.
— Профессор Дамблдор, а можно чтобы Сириус остался в школе? — спросила она звенящим голосом.
— Ты предлагаешь вообще не наказывать его? — во взгляде Дамблдора скользнуло недоумение.
— Нет, разумеется, его нужно наказать. Просто… Может, как-нибудь по-другому? Раз Сириус сбежал из дома, его мать вряд ли обрадуется, увидев его на пороге…
— Лили, по-моему, ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Сириус не ангел небесный, — Дамблдор усмехнулся. — Я уверен, он отлично сможет за себя постоять, общаясь с почтенной Вальбургой.
— Да, но все же… Джеймс и остальные будут переживать… — очень тихо сказала Лили, опустив голову.
После секундной паузы она выпрямилась. В ее глазах мелькнули изумрудные искорки.
— Сэр, а если я пообещаю, что Сириус больше не тронет Северуса Снейпа? Вы разрешите ему остаться?
— Как ты можешь это пообещать, Лили? — в голосе Дамблдора послышалось легкое раздражение.
— Могу. И я обещаю, ни Сириус Блэк, ни его друзья больше не обидят Северуса, — твердо сказала Лили. — Вы оставите Сириуса в школе?
Дамблдор смотрел на нее долгим пронизывающим взглядом. Ярко-голубые глаза загадочно блеснули, и он кивнул:
— Хорошо. Видимо, у тебя есть способы сдержать обещание. Пусть будет по-твоему. Сириус остается в Хогвартсе.
— Спасибо, профессор, — радостно выдохнула Лили.
— Ну, теперь иди. Время совсем позднее. Позови Сириуса, будь добра, я ему сообщу о его счастливом избавлении.
— Сэр, только не говорите ему, что я вас просила…
— Разумеется, — во взгляде Дамблдора светился лукавый огонек.
— Ну, тогда…Спокойной ночи, профессор Дамблдор.
— Спокойной ночи, Лили.
Лили вышла, тихо прикрыв дверь. Мерлин мой, как же хорошо все получилось! Ей казалось, что огромная гора упала с плеч.
Она встала на верхнюю ступеньку, и лестница понесла ее вниз. Спустившись, Лили увидела Сириуса, который был занят тем, что отковыривал волшебной палочкой раствор между камнями, которыми была выложена стена.
— Сириус, — негромко позвала Лили. — Тебя Дамблдор ждет.
Он, не оборачиваясь, печально кивнул, поднялся, и, насвистывая «Одо-герой», стал подниматься по лестнице. Похоже, от его бравады не осталось ни следа. Несколько секунд Лили смотрела ему вслед, потом нажала рычаг в стене и быстро вышла в образовавшийся проем. Теперь Северус…

***
Войдя в кабинет, Сириус прошел к стулу, сел, положил локти на дамблдорский стол и устало подпер голову ладонью.
— Я пришел, профессор, — сказал он обреченным голосом.
— Прекрасно. С мисс Эванс мы ее проблему обсудили, теперь, давай закончим с тобой, — бодро заговорил Дамблдор. — Вопрос о твоем исключении решен. И решен он в твою пользу. Я хочу, чтобы ты остался в школе и сдал ТРИТОН, хотя, конечно, необходимость сдавать экзамены тебя, как любого студента, радует меньше. Наказание у тебя все равно будет, сам понимаешь... Его назначит профессор Макгонагалл. Завтра с утра ты к ней зайди.
Ну что ж, теперь, спокойной ночи. Так поздно уже, а я еще хотел повязать немного перед сном. Знаешь, моя чудная грелка для чайника почти готова, осталось добавить пару петель и…
— Быть того не может!
— Ну почему, я же очень быстро вяжу. Все не так сложно, главное неукоснительно придерживаться схемы…
— Да не это! Вы меня не исключаете?!
— Нет, Сириус, — Дамблдор аккуратно поправил колокольчики на своей бороде и улыбнулся. — Ты продолжишь обучение.
— Профессор! Сэр! Я и подумать не мог! Этот прилипала… то есть, простите, профессор Слагхорн, столько тут наговорил! Я думал – все. Конец. А тут… Вы разрешаете мне остаться! Да!!! Я с друзьями буду!!!
Сириус, откинув голову назад, громко захохотал.
Финиас Найджелус раздраженно бросил:
— Разумеется, тебя больше радует то, что ты будешь со своими гриффиндорскими дружками, а не то, что ты чудом избежал позора, который бы несмываемым пятном лег на нашу фамилию...
Сириус, не переставая смеяться, незаметно для Дамблдора показал своему прапрадедушке неприличный жест.
Тот скривился и, прошипев: «Bûche!»**, повернулся к нему спиной.
— Да, ты остаешься в Хогвартсе, Сириус, — сказал Дамблдор. — Поэтому прошу тебя, запомни, этот поступок — он что-то вроде клейма, и теперь любое МАЛЕЙШЕЕ нарушение правил будет караться по всей строгости.
Он очень внимательно посмотрел на Сириуса:
— Не допусти, чтобы это повторилось, иначе все для тебя закончится намного печальнее.
— Я понимаю профессор, — глухо ответил Сириус, с трудом пытаясь придать лицу серьезное выражение. — Да, согласен, если что — по всей строгости…
Он встал со стула.
— Спокойной ночи, сэр, — сказал он и направился к двери.
Возле нее он остановился и, не оборачиваясь, негромко добавил:
— Профессор, простите меня за мое поведение у вас тут в кабинете. Я вел себя довольно нахально. Решил, что теперь все равно. Поверьте, я не отношусь к вам… так.
И распахнув дверь, стремительно вышел.
— Я знаю, — тихо сказал Дамблдор.
Фоукс издал нежную мелодичную трель...

__________________________________________________________

* Известная легенда о том, как во время нападения галлов на спящий Рим, гуси, находившиеся в одном из храмов, подняли шум, тем самым вовремя разбудив часовых. Похоже, миссис Норрис, примерив данную легенду на себя, нашла в ней много схожего с ее нынешним дежурством — на нее надеялся спящий Филч :)
** Bûche (фр.) — тупица