Глава 3Проснулся Гарри, когда за окном только-только разгоралась заря. В палате царил полумрак. На минуту ему показалось, что все события прошедшей ночи были сном, он даже успел задуматься, как же в таком случае оказался в больничном крыле, но тут услышал своё имя, тихо и невнятно произнесённое, и понял, что именно это и разбудило его. Мальчик торопливо нацепил очки и босиком подошёл к соседней кровати, отгороженной ширмой.
Сириус спал, но очень беспокойно: вздрагивал, ворочался, временами произносил какие-то бессвязные слова, среди которых Гарри снова уловил своё имя. Мальчик нерешительно коснулся лба больного – холодного и неприятно-влажного, проговорил тихонько:
- Сириус, успокойся, всё будет в порядке...
Это неожиданно подействовало: спящий расслабился, дыхание стало ровнее и глубже. Явно не осознавая, что говорит вслух, он прошептал:
- Не уходи... я так устал – один...
У Гарри больно сжалось сердце. Даже не задумавшись, он стащил очки и улёгся рядом с крёстным, уткнувшись носом в его костлявое плечо. По-прежнему не просыпаясь, Сириус повернулся на бок, полуобнял мальчика, словно пытаясь защитить его, заслонить от всего мира... и Гарри едва не задохнулся от нахлынувшего вдруг никогда прежде не испытанного и совершенно иррационального ощущения: абсолютной защищённости и абсолютной нужности. Мальчик не смог бы выразить это словами, просто ему вдруг стало так тепло и спокойно, как никогда в жизни, или, во всяком случае, никогда в сознательной жизни. Он даже не был уверен, он просто знал: отныне всякий, кто захочет причинить ему зло, должен будет переступить через труп Сириуса, а сделать это будет очень и очень непросто. И ещё он знал, что нужен крёстному – нужен не для чего-то, а просто НУЖЕН. Гарри счастливо улыбнулся и мгновенно провалился в сон.
Проснулся он на удивление легко, разом вспомнив все события прошедшей ночи. Осторожно приподнял голову и встретился со вполне ясным взглядом Сириуса – похоже, лихорадка полностью прошла. Увидев, что Гарри проснулся, Блэк улыбнулся ему и заговорщицки приложил палец к губам:
- Мадам Помфри подходила сюда пару минут назад, - шёпотом сказал он, - но я сделал вид, что сплю.
- Как ты себя чувствуешь? – так же тихо поинтересовался Гарри.
- Лучше, чем когда-нибудь за последние тринадцать лет. А ты?
- Я – тоже, - вполне искренне ответил мальчик.
Сириус только покачал головой:
- Звучит не слишком оптимистично. Ладно, об этом потом. Расскажешь, как вы всё это провернули?
- Ну… понимаешь, у Гермионы был Хроноворот…
- Откуда у неё такая редкость?
- Ты знаешь, что это?!
- Я ведь значительно старше тебя, помнишь? Пользоваться, правда, не приходилось, но знаю. Так откуда он у Гермионы?
- Дамблдор дал. Ещё в начале года, чтобы она могла посещать по два урока одновременно. Она ведь такая – все предметы сразу хотела изучать.
- Он что, ошалел? Впрочем, это обычный стиль Папы Ди – бросить щенка в воду и пусть барахтается. Вот только не говори, что вы профессорам прозвищ не даёте! - добавил он, отвечая на изумлённый взгляд Гарри.
- Ну-у-у-у... даём, конечно. Но...
- Не Директору, да? Понимаешь, его фамилия не слишком удобна, особенно в боевой обстановке, а с литеры «Ди» начинается и она и слово «директор». Он, кстати, в курсе.
- А почему «ошалел»?
- Потому что готов спорить на что угодно: Гермиона многократно использовала игрушку, чтобы лишний час посидеть над книгами, и ни разу – чтобы дважды за ночь выспаться.
- Выиграл, - признал Гарри, припомнив, какой усталой выглядела его подруга последнее время.
- Ладно, - буркнул Сириус. – Думаю, директор всё же контролировал ситуацию. А гиппогриф откуда? Я понял только, что ему тоже грозит смертельная опасность.
Гарри как мог кратко пересказал историю с Драко и Клювокрылом. Сириус недобро сощурился:
- Ах, душка Люциус, друг детей и животных... Вот уж с кем с радостью поговорил бы в тёмном месте без свидетелей! Он ведь Пожиратель Смерти, знаешь? Причём из ближнего круга. И сумел выкрутиться, даже условного наказания не получил. Такие не тонут! Ладно, довольно о грустном. Расскажи всё же, как вы это проделали.
Сириус слушал внимательно и заинтересованно, так что Гарри почти забыл о необходимости говорить тихо и с увлечением живописал подробности. Только дойдя до истории с дементорами, он почти запутался, пытаясь рассказывать сразу с двух точек зрения. Но Сириус понял – и обнял мальчика так крепко, что у того на миг перехватило дыхание. Это безмолвное проявление чувств сказало Гарри гораздо больше, чем могли бы любые слова.
Несколько минут оба молчали. Потом Сириус спросил:
- А откуда ты знаешь чары Патронуса? Не думаю, что их включили в программу третьего курса... Рем научил?
- Да. Понимаешь, я признался ему, что больше всего боюсь дементоров...
- Любопытные у тебя способы бояться... И всё же, я должен тебя упрекнуть: стоило поделиться полученными знаниями с друзьями, как ты считаешь?
Гарри смутился – Сириус был прав. Он поступил нечестно да и просто глупо: если бы Гермиона тоже владела Патронусом, они вдвоём смогли бы сразу отогнать дементоров и всё оказалось бы куда проще.
- Ну-у-у-у... - промямлил он, - понимаешь, они всё время ссорились из-за Живоглота и ещё из-за метлы... Слушай, это ведь ты мне Молнию прислал, да? Она же безумно дорогая!
- Я же задолжал тебе подарки за целых двенадцать дней рождения! - улыбнулся Сириус. - И столько же за Рождество. Раздели – получится вполне нормально.
Улыбка у него была потрясающая: она словно смывала с лица все годы и все муки, делая его молодым и невероятно привлекательным.
В этот момент из-за ширмы выглянула Гермиона, уже одетая и причёсанная:
- Не помешаю? Я услышала, что вы тут разговариваете... Ой, простите!
Смутились все трое. Гарри хотел было вскочить, но вовремя сообразил, что разгуливать перед девочкой в пижаме тоже будет не лучшей идеей. Впрочем, к Гермионе быстро вернулась обычная практичность: она притащила одежду Гарри, висевшую на стуле у его постели, и скрылась за ширмой, уже оттуда продолжив:
- Рон ещё спит, его зельем напоили. Мадам Помфри сказала, что у него лёгкое сотрясение мозга, но это не опасно, просто придётся пару дней полежать, а нога уже срослась. Она завтракать ушла, она думала, что вы ещё тоже спите. А мне разрешила встать, но велела здесь остаться, сказала, что завтрак всем принесёт. Не знаю почему, я прекрасно себя чувствую. А вы как?
- Отлично! – воскликнул Гарри, успевший одеться и с энтузиазмом воспринявший известие о скором завтраке.
- Вполне пристойно, - более осторожно выразился Сириус. – Скажите, юная леди, там моя одежда где-нибудь не валяется? А то я тоже не отказался бы встать хотя бы на несколько минут...
- Не валяется, но если вы... то есть ты...
- Сделаем проще – ты немного полюбуешься пейзажем, ладно?
- Ладно! – охотно согласилась девочка и отошла к окну.
Хотя лихорадка и прошла, Сириус был ещё очень слаб – помогать себе он не позволил, но, умывшись, поторопился вернуться в постель. В это время проснулся Рон – то ли его разбудили шаги и голоса, то ли просто действие зелья закончилось. Вставать до возвращения медички Гермиона ему решительно не позволила, но в качестве компенсации пересказала их приключения в «петле времени» и после – сократив сцену допроса до минимума, чтобы лишний раз не расстраивать Сириуса, для которого это явно был не лучший момент в жизни. Впрочем – с горечью подумал Гарри – «лучшие» или хотя бы просто приемлемые моменты в жизни его крёстного за последние тринадцать лет можно было, наверное, пересчитать по пальцам. Одной руки.
Тем временем вернулась мадам Помфри, следом за которой плыл громадный поднос с разнообразной снедью. Впрочем, начала она с осмотра Рона и Сириуса. Состояние обоих признала удовлетворительным, но велела не покидать постелей. Сириус не возражал, Рон же попытался, но безрезультатно. Единственное, что ему было позволено – это перебраться на соседнюю с Блэком кровать. Гарри и Гермиона устроились рядом на табуретках, и все вместе они принялись за завтрак, старательно болтая о пустяках.
Едва с едой было покончено, как в палату вошёл Дамблдор. Он приветливо поздоровался со всей компанией, поинтересовался, как они себя чувствуют «после вчерашнего», выслушал уверения, что «отлично» и «лучше просто не бывает» и попросил:
- Вы бы не могли оставить нас с мистером Блэком ненадолго? Нам надо поговорить.
Гарри и Гермиона покорно отошли. Рон, которому было запрещено вставать, о чём он тут же охотно сообщил, надеялся на законных основаниях подслушать, но был жестоко разочарован: Дамблдор не хуже Фаджа умел использовать заглушающие чары.
Ребята тем временем воспользовались случаем, чтобы расспросить, что с Сириусом. Мадам Помфри пояснила:
- Так часто бывает: человек долго живёт на пределе сил, держа себя в кулаке, а как только кулак разжимается – наступает реакция. Бедняга совершенно истощён, и не только физически. Впрочем, худшего удалось избежать, сейчас его жизнь вне опасности, но он ещё очень слаб. Побудьте с ним, ребята, ваше присутствие для него сейчас полезнее любых зелий.
Гарри обрадовано кивнул – он уже опасался сакраментального «больному нужен покой». Гермиона согласилась с не меньшим энтузиазмом. Несколько, впрочем, меркантильным: как только мадам Помфри отошла, девочка азартно зашептала:
- Вот здорово! Надо будет обязательно спросить его, что такое этот Аглютинар, о котором Дамблдор говорил. И про Глушилку. И про невербальные чары. Мы их будем проходить только на шестом курсе, представляешь? Было бы здорово выучить хотя бы несколько! И ещё...
- И ещё Сириус решит, что Азкабан был милым, уютным местечком, - буркнул Гарри. - Он болен, ты не забыла? А от твоих вопросов и здоровый ошалеет.
- А по-моему, он с удовольствием всё расскажет, - возразила Гермиона, к удивлению Гарри, ничуть не обидевшись.
В этот момент Дамблдор окликнул их – видимо, секретная часть разговора была закончена.
- Вы можете сегодня остаться здесь, если хотите. Только постарайтесь всё же не увлекаться расспросами – Гермиона, это в основном к тебе относится! И не делай невинные глаза – уж я-то могу представить, какие у тебя планы относительно человека, который продемонстрировал готовность делиться знаниями, а сбежать не сможет.
Гермиона послушно кивнула, пытаясь при этом понять – откуда директор узнал про «готовность делиться»? И тут же спросила:
- Сэр, а что с профессором Люпином? Он вернулся?
- Да, всё в порядке, – директор слегка улыбнулся. – Я уже рассказал Сириусу. Он у Хагрида, отлёживается после превращения.
- Сэр, можно ещё один вопрос? – Рон дождался согласного кивка директора и продолжил: - А Струпик... то есть Петтигрю... вы его допросили, да?
- Да, - снова кивнул Дамблдор, - и он всё подтвердил, даже давить особо не потребовалось. Так что, Сириус, твоя официальная реабилитация – только вопрос времени.
- И что теперь? Его отправили в Азкабан? – на последнем слове голос Сириуса заметно дрогнул.
- А ты ведь не хочешь этого, верно? – проговорил Дамблдор. Скорее, впрочем, утвердительно, чем вопросительно.
- Я там был, – бесстрастно заметил Блэк, предоставив собеседнику самому догадываться, возражение это или согласие.
- Именно! – согласился директор. – И очень успешно доказал, что для содержания анимагов это место не так надёжно, как думали раньше. Так что я убедил Фаджа пока оставить его здесь. Совместим безопасность с пользой.
И, отвечая на четыре недоумевающих взгляда, пояснил:
- В школе вечно не хватает наглядных пособий...
Гарри представил заклятье возвращения истинного облика в исполнении… да хоть бы в своём собственном и едва не сполз на пол от смеха. Пожалуй, это было почище Азкабана.
ххх
Как хотелось этот мир переменить!
Но не в силах мы былое забывать.
Переброшена невидимая нить,
Нам её не перегрызть, не оборвать…
Мы сегодня смотрим издали назад,
Но в любой попытке что-то поменять
Как бы нам не отказали тормоза,
Как бы нам не перессориться опять!
