По разные стороны зеркала

Глава 3. В отражении

Когда Снейп перепробовал все заклятия, открывающие запертые двери, которые знал, к делу подключилась Амилия. Она применила несколько специфических заклинаний, которым ее научили дома, включая парочку специально созданных родом Гарибальди контрзаклятий, которые, вообще-то, имели смысл только в конкретных случаях, однако ни одно из них не помогло. После этого они тщательно обследовали комнату на предмет других выходов, но ничего не обнаружили, кроме большого старого зеркала, накрытого ветхой грязной тканью.

– Интересно, что делает здесь это зеркало? – задумчиво спросила Амилия, пока Снейп в очередной раз (третий с момента их заточения) осматривал стены.

– Очевидно, оно не пригодилось на новом месте, – проворчал Северус. Ему не нравилось происходящие, его чутье подсказывало ему, что если они не выберутся отсюда в ближайшее время, то произойдет что-то очень нехорошее. Он беспокоился за Гарри, запертого у него в комнатах. Тот, наверное, сходит с ума от волнения. И, конечно, он чувствовал себя очень неловко, оставшись наедине с профессором Гарибальди в канун Рождества.

– А вы знаете, кто жил в этой комнате? – поинтересовалась она, внимательно осматривая раму.

– За тысячу лет существования замка здесь, полагаю, кто только не жил, – вздохнул Снейп, понимая, что никакого другого выхода, кроме несговорчивой двери, в этой комнате нет.

– Смотрите, здесь какие-то буквы на внутренней стороне рамы! – воскликнула женщина. – Северус, идите сюда! Вы можете прочесть?

Профессор Снейп страдальчески закатил глаза, но послушно приблизился, стараясь, впрочем, не касаться своей чересчур возбужденной сокамерницы. Ему и так пришлось полностью отключить воображение, чтобы оно не начало сейчас терзать его мозг ненужными фантазиями. Не время. Не место. Не та компания. Поэтому он заглянул за зеркало с другой стороны и добавил свет своей волшебной палочки, пытаясь разглядеть, что за буквы нашла любопытная коллега.

– Если это не латынь и не греческий, то я едва ли смогу прочесть, – пробормотал он, щурясь. – Хм, это даже не руны. Совершенно неизвестный мне язык.

– Я тоже вижу такой алфавит впервые, – призналась Амилия.

– Неужели в фамильной библиотеке Гарибальди книги не на всех языках мира, существующих и канувших в Лету? – насмешливо протянул Северус. – Или вы были не слишком прилежной ученицей?

– Просто я покинула отчий дом раньше, чем успела перечитать все книги, – резко ответила Мия, моментально исчезнув из его поля зрения.

Снейп вылез из-за зеркала и вернулся к двери. Амилия ушла в другой конец комнаты, не желая с ним разговаривать. Это его вполне устраивало. Подумав несколько секунд, Северус направил палочку на дверь и четко произнес:

– Диффиндо!

Разрушающее заклинание не имело никакого эффекта: поверхность двери даже не поцарапалась.

– Редукто!

Он продолжал в том же духе пару минут, перейдя от простых разрушающих заклинаний к более опасным. Когда его фантазия иссякла, Северус на всякий случай попробовал:

– Инсендио!

– Хватит! – не выдержала Мия. – Вы еще Авадой в нее киньте. Неужели вы не понимаете, что нам изнутри ее не открыть?

– Остается надеяться, что кто-то сможет открыть ее снаружи, – заметил Снейп, устало упираясь в дверь спиной. – И что кто-то нас здесь найдет, – добавил он и медленно сполз вниз.

Амилия неуверенно приблизилась к нему и осторожно присела рядом. Какое-то время они молча созерцали голые обшарпанные стены, думая каждый о своем, а потом Гарибальди тихо спросила:

– Нас смогут найти?

– Конечно, просто вопрос времени, – Северус прикрыл глаза и откинул голову назад. – Гарри знает, что я пошел искать вас, а Почти Безголовый Ник знает, куда я пошел вас искать. Кроме того, у моего сына где-то по-прежнему лежит Карта Мародеров, так что в помощи привидений может даже не быть надобности.

– Что такое Карта Мародеров? – заинтересованно спросила Мия.

– Гарри вам этого не успел рассказать? – едко поинтересовался Снейп.

– Почему вас так раздражает наша дружба с Гарри? – она посмотрела на него, тревожно нахмурившись, но Северус так и не открыл глаза, поэтому не увидел этого.

– Она меня не раздражает, – нагло солгал Снейп. – Я всего лишь считаю, что это неправильно.

– А мне кажется, что вы просто боитесь. Вы мужчина средних лет, без жены и родных детей, родители умерли, родственников нет. Вы были одиноки большую часть жизни, а теперь у вас есть Гарри, и вы ни с кем не желаете его делить. Я верю, что вы искренне любите мальчика, но любовь ваша эгоистична, она нужна вам для того, чтобы быть счастливым самому, поэтому вы зорко следите за тем, чтобы рядом с ним не появился кто-то еще.

– В вашей теории есть изъян. Я не пытаюсь ограничить его общение с друзьями или его девушкой, а также родителями девушки, школьным другом его родного отца, женой этого друга… и прочими, сейчас не вспомню.

– Значит, вы испытываете чувство вины за свой эгоизм и таким образом пытаетесь его компенсировать, – предположила Мия, но прозвучало это неуверенно.

– Не слишком ли широкая гамма чувств для эмоционально ущербного человека? – насмешливо протянул Снейп.

– Мне не стоило так о вас говорить, – запоздало спохватилась его собеседница. – Извините…

– Почему же, вы правы, в некотором роде, – возразил Северус и посмотрел на нее. – Все описанные вами чувства слишком сложны для меня.

– Тогда мне остается предположить, – зачарованно глядя в его темные глаза, медленно произнесла Амилия, – что вам не нравлюсь лично я?

– В яблочко, – едва слышно процедил он, снова откидывая голову назад.

– Ясно, – пробормотала Мия. – Странно, мне говорили, что я милая. И красивая.

– Так почему же тогда вы так и не вышли замуж? – издевательски поинтересовался Северус.

– Обижать окружающих – это ваше любимое хобби, профессор? – она оскорбленно дернула плечом и быстро поднялась с пола.

– Нет, это третий мой основной вид деятельности. После зельеварения и ЗОТИ.

– Мне жаль думать, что я ошибалась в вас, – едва слышно прошептала Мия, подходя к зеркалу. Задумчиво проведя кончиками пальцев по холодной запыленной поверхности в том месте, где отражался Снейп, она грустно улыбнулась. – Вам так легче живется? Когда окружающие вас ненавидят?

– Тогда они, по крайней мере, не достают меня идиотскими вопросами, – огрызнулся он, тоже поднимаясь с пола и начиная мерить комнату широкими шагами. Зачем только он запер Гарри? Если бы тот мог выйти из комнаты, их бы уже нашли. И ему не пришлось бы теперь поддерживать этот бессмысленный разговор. Зачем она к нему пристает? Не привыкла, что мужчины не истекают слюной, глядя на нее?

– Объясните мне кое-что.

Северус вздрогнул. Как она умудрилась вдруг оказаться у него за спиной? Зачем она подошла так близко? Чего, черт побери, она от него хочет? Зачем смотрит столь вызывающе? И зачем его глупое сердце начинает колотиться с такой скоростью?

– В тот день, когда мы познакомились, в августе, Гарри очень заволновался, когда услышал, как меня зовут. Сказал вам, что узнал меня, что видел меня там. Где там?

– Гарри подросток, – отрезал Снейп, делая маневр и обходя женщину. Теперь у зеркала оказался он. – Подростки постоянно говорят ерунду.

– И часто ваш сын говорит о незнакомых женщинах, что вы были женаты на них там?

Снейп видел в отражении, как она скрестила руки на груди и чуть склонила голову на бок, глядя на него с насмешливой кривой ухмылкой. Он не нашелся, что ответить. Почему-то некстати в голову пришла мысль, что с таким выражением на лице она ему очень нравится. Прежде чем эта мысль успела развиться во что-то еще более неуместное, часы на башне отсчитали полночь. Северус пришел в себя и уже открыл рот для какого-нибудь едкого ответа, но в этот момент поверхность зеркала пошла странной рябью, и в следующее мгновение отражение изменилось. Северус так и замер с приоткрытым ртом, удивленно разглядывая себя, только в другой одежде и… с проседью?

– Гермиона, – услышал он чуть искаженный голос своего двойника. – С этим зеркалом действительно что-то не так.

– Что именно? – Теперь в зеркале появилась мисс Грейнджер, только выглядела она почему-то немного старше, чем когда он видел ее в последний раз.

– Оно не отражает мою седину… И ничего не повторяет за мной, – продолжал двойник.

– А меня не отражает вовсе…

У Северуса закружилась голова, когда он понял, что именно он видит.

– И мантия на мне совсем другая…

– Зато ваш зеркальный двойник удивлен не меньше нас, – констатировала Грейнджер.

– О, Мерлин, – простонал Снейп. – Пять баллов Гриффиндору за проницательность.



***

Гермиона испуганно ойкнула и инстинктивно прижалась ближе к Снейпу.

– Он еще и разговаривает, – невпопад заметила она.

– Минус пять баллов с Гриффиндора за глупые восклицания, мисс Грейнджер, – двойник профессора Снейпа в зеркале поморщился, как будто разжевал лимон.

– Надеюсь, ты осознаешь, что баллы добавляются и снимаются только в твоем мире? – обратился к нему Северус.

– Вполне. Потому я дал и снял одинаковое количество баллов, – проворчал двойник.

– Что ж, ты уже пришел в себя, из чего я делаю вывод, что вижу тот самый мир, в котором год назад побывал мой сын, – сохраняя ледяное спокойствие, продолжил Северус.

– То же самое мне подсказывает твоя весьма специфическая седина, – заметил двойник, сложив руки на груди и нахмурившись. – Вопрос в том, почему мы видим друг друга?

– А ты не мог бы позвать Гарри, раз уж все равно случилось такое чудо? Мне хотелось бы знать, как он.

– Я бы позвал, – серьезно сказал двойник, – но не могу. Мы заперты в одной из комнат, где стоит это проклятое зеркало.

– Восточное крыло? Четвертый этаж? – изумленно уточнил Снейп.

– Верно, – медленно подтвердил двойник. – Неужели?..

– Да, мы точно там же. Заперты, – на всякий случай уточнил Северус.

Двойник задумался и замолчал, что дало Северусу время внимательнее взглянуть на женщину, стоявшую за плечом его зеркального отражения. В ту же секунду он непроизвольно охнул. Годы изменили ее, но не сделали неузнаваемой.

– Мия, – прошептал он, инстинктивно подаваясь вперед, как будто мог пройти сквозь зеркало и очутиться на другой стороне, заключить ее в объятия. Естественно, этого не произошло. Его рука уперлась в холодную гладкую поверхность.

Амилия, которая ровным счетом ничего не понимала, шагнула чуть ближе, желая получше разглядеть человека в отражении. Он выглядел как Снейп. Почти как он, поскольку детали одежды, прически и выражения лица несколько отличались. К тому же он выглядел несколько моложе или просто здоровее, трудно было сказать точно в полутьме, что их окружала. Он разговаривал как Снейп. Или, опять же, почти как он. Голос был похож, но интонации отличались. Снейп из зеркала говорил мягче. И уж совсем иначе в его устах звучало ее имя. Даже глаза их были похожи, но не одинаковы. У двойника они были такими же черными, столь же притягательными, но не излучали угрозы. Не для нее, во всяком случае.

– Кто вы? – прошептала Гарибальди, заворожено глядя на знакомого, но все же незнакомца.

– Неправильный вопрос, – напомнил о себе Снейп, что стоял рядом с ней. – Скорее вас должно интересовать, где он. Думаю, вполне очевидно, что это я, – едко заметил он.

– Как такое возможно? – не поняла Амилия.

– Мы в параллельных мирах, Мия, – сообщил ей из зеркала седовласый двойник Снейпа.

– Это то самое там, которое так не давало вам покоя пару минут назад, – добавил сам Снейп. – Год назад Гарри в результате стечения обстоятельств, которое трудно себе представить, попал в тот мир, а Гарри из того мира, попал сюда.

– Они поменялись местами? – уточнила ошарашенная ведьма.

– Именно, – хором подтвердили двойники.

– Что-то мне нехорошо, – пробормотала Амилия, отходя в сторону. У нее кружилась голова, происходящее все меньше походило на реальность, и она начала подозревать, что либо все это ей снится, либо она смешала сегодня в лаборатории какие-то не те ингредиенты, и теперь у нее галлюцинации.

Снейпы выжидающе уставились друг на друга. Трудно было понять, какие мысли сейчас крутятся в их головах, на лицах не отражалось ни тени эмоций. Они просто сверлили друг друга взглядами, как будто играли в игру «кто первый моргнет».

– Есть идеи? – спросил тот, рядом с которым пыталась прийти в себя Амилия Гарибальди.

– А ты о чем? О том, как это произошло? О том, к чему это ведет? О том, как нам выбраться из запертых комнат?

Снейп задумался. Задавая вопрос, он не имел в виду ничего конкретного, просто тишина сводила его с ума.

– А относительно чего из перечисленного у тебя есть идеи? – осторожно уточнил он.

– У меня их вообще нет, я просто тянул время, – признался двойник.

– Это зеркало должно помогать с выбором, – подала голос Гермиона. – Подумайте, кто из вас пришел сюда с вопросом. Что это был за вопрос. И к какому выводу вас подталкивает то, что вы видите.

– У меня не было вопросов, – заявил Снейп, разглядывая ее с интересом. Интерес этот был продиктован, конечно, исключительно любопытством, а не тем, что обычно заставляет мужчин среднего возраста разглядывать молоденьких девушек. Он искал в ее позе, ее движениях, взгляде, интонациях признаки того, о чем ему не более часа назад рассказывал Гарри. К его удивлению признаков этих было хоть отбавляй. То, как она доверчиво прижималась к его двойнику, то, как тревожно посматривала на него, следя за тем, как тот, в свою очередь, смотрит на Гарибальди. Даже в том, как она вцепилась в край мантии того Снейпа, выдавало ее страх и ревность: она словно пыталась не дать ему уйти в зазеркалье. Так странно было осознавать это. В его мире их отношения с мисс Грейнджер только недавно перешли в нейтральную стадию. Он перестал злиться на нее за ее подозрения, но не испытывал ни тени симпатии. Сама Грейнджер по-прежнему боялась его как огня. Видеть сейчас влюбленность в ее взгляде было очень… необычно.

– У меня был, – признался двойник, снова переводя взгляд на Амилию. Этот взгляд заставил самого Снейпа содрогнуться. Неужели он тоже смотрит на эту женщину с такой жаждой и такой тоской? Если да, то выглядит это жалко.

«Бедная мисс Грейнджер, – неожиданно подумал Северус, – у нее нет шансов».

– Ну что, получил ответ? – спросил он у своего отражения.

– Возможно…

– Нет, профессор, не получили, – упрямо возразила Грейнджер. Упертая девица, нечего сказать. – Если бы вы его получили, то мы бы уже не видели друг друга.

«Ну-ну, девочка, не надо так открыто демонстрировать свое отчаяние, – подумал Снейп. – Надо уметь проигрывать достойно. Этот идиот всегда будет любить свою мертвую жену? Так что с того? Не нужен тебе такой старик с покалеченной психикой, поверь мне, не нужен…»

– Может быть, это как-то должно помочь открыть нам запертые двери? – предположил тем временем его двойник.

– Неужели ты думаешь, что зеркало и двери как-то связаны? – саркастически уточнил Северус. – Как именно это должно нам помочь?

– Не знаю. Гермиона, попробуй, пожалуйста, открыть дверь сейчас, – попросил двойник, не оборачиваясь к девочке.

– Профессор Гарибальди, будьте так добры, сделайте то же самое, – неожиданно для самого себя сказал Снейп. – Вдруг их действительно просто нужно открыть одновременно?

Амилия, не говоря ни слова, шагнула к двери и взялась за ее ручку в тот же самый момент, что и Гермиона в отражении.

Северус не следил за этим. Он с подозрением следил за своим двойником. Что-то переменилось во взгляде того, он как будто что-то понял. Что-то, о чем сам Снейп пока не догадывался. Это было несколько неприятно и настораживало.

– Что? – тихо спросил он.

– Это зеркало, – медленно произнес двойник. – Его поверхность такая странная на ощупь. Чувствуешь? – Он приложил ладонь, плотно прижав ее к стеклу.

Позже Северус сам недоумевал, как его могли так просто провести. Наверное, он слишком давно не чувствовал опасности, вот и расслабился. Он тоже коснулся зеркала. В тот же момент мир опрокинулся, реальность съежилась, в глазах потемнело и закружилась голова. А когда он пришел в себя, на него смотрел уже не двойник с проседью, а он сам. Только вот он точно знал, что на его губах сейчас не играет эта торжествующая ухмылка. Прежде чем Северус успел что-то сказать, поверхность зеркала снова пошла рябью, и мир за ним пропал.

– Нет! – крикнул Снейп, его пальцы непроизвольно сжались, как будто пытались схватить исчезающую реальность. Мгновение спустя зеркало снова было просто зеркалом.

Только теперь он был по другую его сторону.