Часть 3. Вышел Менос из Тумана.― Куросаки-кун, вы опять в магазин? ― снова этот жалкий взгляд.
― Иноэ, ну что ты пристала? Ты что, не понимаешь, что у человека могут быть дела, а еще друзья, и именно сегодня мне просто позарез надо в магазин! Меня там ждут.
― Куросаки-кун, я понимаю. Только… ― она сжала ремень школьной сумки. ― Можно мне пойти с вами? Или чтобы все вместе – Ишида-кун, и Садо-кун, как раньше… ― Ичиго упрямо смотрел себе под ноги, она не договорила, смутилась, развернулась и убежала. А он смотрел ей вслед вдоль узкой аллеи и думал, что взять с собой Иноэ было бы не такой плохой идеей. Именно сегодня.
***
― Акон, давай, ― ну, конечно, бессонная ночь ничего не дала, кроме замедленной реакции и вялой головной боли. Никто из шайки Урахары не показывался, все подчиненные были с утра на местах, кажется, еще за час до начала рабочего дня, Ичиго тихо сидел в углу, прячась за ведром со шваброй, нервно поглядывая на розового от возбуждения Ишиду, который изо всех сил старался выглядеть спокойно и уверенно. Только избегал смотреть в глаза и иногда кусал губы. Ичиго бессознательно делал то же самое, пока не заметил и не прикрыл рот рукой, прикусив пальцы.
― Не передумал? Залезай, ― модифицированный томограф гудел, постепенно затягивая Ишиду. Маюри на секунду закрыл глаза и рявкнул: ― Все готово? Все проверили? ― Акон покивал, девчонка Рин испуганно подняла большой палец. ― Поехали!
Аппарат даже не изменил звук, только зажегся еще один, зеленый индикатор, и пошел обратный отсчет. Тридцать секунд, двадцать восемь. Не видно, что там происходит. Двадцать пять. Надо было подключить монитор, но сначала не подумали, а потом было поздно. Двадцать. Переключить преобразователь… четырнадцать. Ишида выгнулся и тихо заскулил. Маюри ударил по кнопке аварийного отключения, и квинши. Очень плавно. Стал выезжать из-под колпака.
― Акон, полная медицинская диагностика. Рин, запись логов. Куросаки… сан, свободны. Идите домой. ― Его разбирал смех. Беспомощное, злое хихиканье. Маюри привалился к боку томографа и медленно сполз на пол, даже не очень пытаясь сдерживаться. Репутация – великая вещь. Шинигами двенадцатого отряда ничем не удивишь. И к лучшему. ― Ну, как он?
― Все ниже шеи ― в норме, но электрическая активность мозга почти отсутствует, состояние, близкое к коме. Вывести пока не удается. И активность мозга падает. Больше двенадцати часов не протянет.
― Способности квинши?
― Нет. Не получилось.
Со стен ухмылялись портреты Урахары и строили рожи развеселые рабочие комиксы, по углам жались притихшие сотрудники. Постепенно возвращалась способность дышать. Надо вставать и что-то делать. В голове крутилась дурацкая песенка:
Вот опять эксперимент не получается,
Агрегат скрипит трясется и качается.
Мы вручную измеряем напряжение...
Почему лежит профессор без движения?
Ну чего же ты лежишь, все без толку?
Все без толку, да без толку!
Ты скажи, чему равна сила тока,
Сила тока, сила тока?
«Почему бы тебе не придти в себя, Ишида-сан»? «Почему бы тебе не пойти в жопу, Куротсучи-тайчо»? Опять эти вечные вопросы. Маюри сел за стол и углубился в изучение логов. Очень внимательно. Очень подробно. И еще раз. Прогнать вот это через компьютер. Ждать, что скажет медицинская бригада. Не отвлекаться. Ксо. Ты забыл, для чего тогда сделал Нему? Все равно тут бы не сработало. Чего они там возятся? И вот это перепроверить. Ксо.
***
С террасы их прогнал ветер ― попытался перехватить кошку в прыжке, рвал зеленый плащ, а полосатую шляпу пришлось ловить все той же Йоруичи. Спасибо, богиня скорости.
― И он продолжает работать?
― Ага.
― А ты?
― И я.
― Киске, вы психи.
― Йоруичи-сан, как старый солдат… ты должна понимать законы войны. Цели, средства, оправданность жертв.
― Как твой старый друг, я неплохо знаю ученых. Для вас любопытство сильнее секса. Вы от него кончаете. Уроды, ― она говорила ровно и вяло, словно обсуждала проблемы уборки улиц или отчеты четвертого отряда по чистке канализаций за прошлый год.
― И это тоже, ― Урахара смиренно склонил голову, будто подставляя под удар. ― Ты с нами?
― Не знаю. Думаю, надо усилить патрулирование. Сейчас, когда ваши шансы на успех… прямо скажем, невелики, это важнее. Удачи, Киске, ― она вскочила на подоконник и спрыгнула на улицу, нырнув в водоворот листьев.
― А кошки любят бродить где вздумается, но я же молчу, ― тихо проговорил Урахара, обращаясь к жалобно стукнувшей раме.
***
Ичиго топал по вчерашним лужам, опустив плечи, разбрасывая ногами желтые листья, ругаясь сквозь зубы. Опять не смог спасти… И черт с ним, что непонятно, где облажался, ведь от него, вроде, вообще ничего не зависело. Все равно должен был. И что теперь делать? Потому что не отпускала мысль, что он все еще должен. Может. А Ишида в коме. И Орихиме нигде нет, ксо, почему тогда было не взять ее? Не хотел связываться? Вот и получите, что заказывали. Кушайте на здоровье. Не обляпайтесь.
Он так и не научился пользоваться своей «группой поддержки». Глупое название, но так ведь и было – группа поддержки, страховочный трос, боевой резерв, чтобы успевать там, где не успеет он, затыкать дыры, прикрывать спину и задницу, зарвавшуюся в поисках приключений. А он все старался задвинуть их подальше, чтобы, не приведи Ками, не пришлось спасать. Я тут, братцы, самый сильный, первый парень на деревне, всех спасу, один останусь. В жопу веник восемь раз. Ну, и где Орихиме, когда она так нужна? Кто будет Ишиду спасать? Зангетсу не поможет. Разве что засунуть его… Маюри под нос, как аргумент, стимулирующий мозговую деятельность. Сила как аргумент. Который неизбежно превращает спор во что-то другое. Нет уж, пусть они там сами думают, так надежнее.
Вылинявшее бесцветное небо, запах горелой травы, по еще недавно чистому двору ветер гонит листья, швыряет, как заигравшийся щенок, крутит мелкие вихри и гонит прочь, за угол, в узкие грязноватые улочки старого города, куда совсем недавно провели канализацию. Одинокий хозяин магазина разлегся на террасе, глядя на верхушки полуоблетевших кленов, закинув ногу на ногу, поигрывая гэта.
― Отдыхаем?
Урахара сел, подобравшись, скрестив ноги, уставив локти в колени, положив голову на тыльную сторону сцепленных рук, и фальшиво улыбнулся:
― Прекрасная погода, Куросаки-сан. Как дела в школе, как поживает ваше уважаемое семейство? Чаю не желаете? ― глаза прятались в тени шляпы.
― Чаю? Нет, спасибо, ― Ичиго морщил лоб, пытаясь понять, почему Урахара загорает, когда надо бежать, что-то делать, спасать Ишиду, но не лежать и не глядеть в небо, как будто застывшее в ожидании. Похожее на захватанное оконное стекло. ― Почему бы нам с вами не спуститься вниз? ― и, сквозь зубы, ― Урахара-сан?
Киске взглянул из-под низко надвинутой шляпы и молча кивнул, приглашая:
― После вас, Куросаки-сан.
Спуск напомнил последний раз, когда он здесь был, несколько часов назад. Серьезный Маюри и напряженно улыбающийся Ишида. Ведь не мог не знать, чем все может кончиться, а все равно пошел, и даже глупо спрашивать, зачем, потому что и так ясно. Его битва. Которая закончилась? Так ― глупо? А вот хрен, ― злые слезы с каждой ступенькой уходили куда-то вглубь, будто выкипали, сменяясь расчетливой яростью.
― Тайчо! Открывай, сенпай пришел! ― Ичиго пнул ногой дверь, хорошо, что не вышиб. И прошагал прямо к столу Маюри, зная, что Урахара с выражением фальшивого смирения на лице не отстает ни на шаг. И плевать на его рожу.
Капитан двенадцатого отряда даже не вздрогнул, когда распахнулась дверь, не повернул головы от монитора:
― Молодой человек, вам не кажется, что вы опять забываетесь? Закройте дверь с той стороны. Убирайтесь. Оба.
― А вам не кажется, что надо что-то делать? И что вам не помешают лишние руки?..
― Молодой человек, вы не поняли? Извольте выйти вон, прихватив с собой нашего достойного хозяина, ― Маюри чуть повернул голову, в ухе блеснула витая серебряная серьга. Урахара демонстративно пожал плечами.
― …А также неплохие мозги, изворотливость и художественный талант для разрисовки стен.
― Похоже, придется напомнить вам об автопогрузчике, ― Куротсучи повернулся на высоком вертящемся стуле и неприятно улыбнулся.
― Я не верю, что вы можете спасти его в одиночку, пара дохлых меносов вам в глотку!
― Ах, как трогательно. Маленькие храбрые детки пришли мне указывать, что делать, пару пьяных арранкаров вам в печенки, и поглубже.
― Если вам отказали мозги, и вы в такой ситуации отказываетесь принять помощь, Куротсучи-тайчо… сто голодных арранкаров раком в гору после бани… я вам не позволю угробить моего друга и сидеть тут и делать вид, что все в порядке! ― было что-то правильное в том, чтобы вот так стоять и орать на Маюри. Урахара привалился спиной к холодильнику и трясся от беззвучного смеха.
― А я вам не позволю командовать на моей территории, мальчишка, еще одно слово, и ноги вашей тут не будет… хотя… менос в платье и веночке, на обоях в туалете собирающий цветочки, чтобы вам сдохнуть там от смеха и ни разу не просраться… у вас интересный потенциал.
― Вы вообще понимаете, о чем я говорю? Ученые, бля, ― Ичиго почувствовал, что ярость куда-то уходит. ― Оружие, бля, десять раз твою налево, вы бы лучше защитой озаботились! Раньше. Тогда бы он не… хотя, вам же плевать, суки. Оружие они делают. Боевое, на хуй. Испытания. Я пошел искать Орихиме. Где тут ваш прототип? Дайте сюда, пригодится.
― Что вы себе… ― Маюри рванулся, но Ичиго был на три шага ближе к опытному образцу номер два в ящике на соседнем столе, схватил его и выскочил за дверь, хлопнув ей так, что в шкафах зазвенела посуда. Урахара склонил голову на бок:
― Ну что, побежим догонять, Куротсучи-тайчо?
― Была охота, Урахара-сан. Если меносы не идут к Ичиго – значит, Ичиго идет к меносам. Сам вернется. Не дурак же он, в конце концов, ― и ухмыльнулся ― почти весело. ― Ну, не совсем дурак. Не круглый дурак. Бери стул, раз пришел. Работать будем.
Киске смог наконец рассмотреть Маюри: драная черно-серая футболка, старые джинсы с булавками, пирсинг и шлепанцы.
― Не жалеешь ты казенный гигай, Маюри-сан. Совсем он у тебя прохудился. Или это твое печально знаменитое представление об эстетике?
― Урахара-сан, ты, как всегда, много болтаешь. Поэтому с тобой я предпочитаю письменную форму общения. Заткнись и работай. Если поймем, где ошиблись, попробуем вытащить мальчишку.
― Ах, как трогательно. Мне только кажется, у тебя тут личный интерес? ― с невеселой ухмылкой протянул Киске. ― По-моему, сейчас важнее вторая часть проекта. Мне понравилась идея Куросаки про защиту. И у нас мало времени. Не получилось с квинши ― ну и ладно, что поделать; был квинши, станет шинигами, делов-то.
― Сначала Ишида, ― Маюри отвернулся и уставился на таблицы цифр на экране. Очевидно, Киске прав. Прав, только почему не удается переключиться на то, что сейчас действительно важнее? А вот пойми ж ты. Ишида-кун, ну на что ты мне сдался? Еще одна загадка.
Время тащилось, как дряхлый удав, цепляясь за углы, скользя по исписанным страницам; столы и стены покрывались новыми диаграммами, вытеснявшими последние портреты Урахары. Сосредоточенные шинигами двенадцатого отряда бесшумно сновали вокруг, подносили распечатки, вполголоса отвечали на вопросы. Лицо Акона у реанимационного блока все мрачнело. Урахара поднял покрасневшие глаза от очередной диаграммы и помотал головой:
― Куротсучи-тайчо, вы уверены, что есть еще варианты?
― Урахара-сан, вы сдаетесь? У вас кончились идеи?
― Тайчо, ваш долг ― защищать Сейрейтей. У вас проблемы с приоритетами?
― У вас проблемы с субординацией? ― хищно прищурился Маюри.
― У вас проблемы с адекватностью? У нас больше нет рабочих вариантов в существующем временном окне.
― Ха. Поскольку первый эксперимент провалился, мы не можем начать испытания второй модели.
― Разве что…
― Разве что… Попробовать собрать модуль защиты? ― «из ничего. Из обломков идей и опытных образцов. Если нельзя делать то, что хочется, надо делать то, что можешь? Или это рациональный выбор? Чем винить себя и сто раз пересчитывать одно и тоже, проще заняться делом? А ведь да, проще. Что там было про приоритеты»?
― Ах да, гениальная идея стажера Куросаки, ― Урахара сдвинул шляпу и почесал в затылке.
Мы другую установку завтра сделаем,
А вчера разбили склянку с жидким гелием,
Охладили пол до минус бесконечности...
Отчего же примерзают все конечности?
Маюри охватил новый приступ смеха, но сейчас в нем слышалась капелька настоящего веселья. В этом было что-то очень правильное. Вперед, банзай, только можно, я не буду смотреть в тот угол?
Если нас не увезут в психбольницу,
В психбольницу, в психбольницу,
То тогда эксперимент повторится,
Повторится, повторится.
― Вы в деле, Урахара-сан?
― А куда ж я от вас денусь, Куротсучи-тайчо, ― Урахара фыркнул, подхватил со стола маркер, пожевал губу и задумчиво потянул со стены последний портрет.
***
Ичиго не знал, зачем взял у Маюри эту штуку. Экспериментальный образец. Не испытывать же его, в самом деле. Может, чтобы достойно хлопнуть дверью? И одновременно заставить этих двоих сделать хоть что-нибудь, чтобы спасти Ишиду? Он бежал по улице, безнадежно оглядываясь по сторонам. Орихиме не оказалось ни дома, ни у Тацуки, ни в школе, на занятиях кружка кройки и шитья. Ни на базаре. Ни на крыше. Ни на школьном дворе. Нигде, ксо. А у Ишиды осталась только пара часов. Солнце цеплялось за антенны, за плотной дымкой, рисовой бумагой липнущей к небу, оно казалось красным бумажным фонариком, только зачем фонарь, если еще день? Не слепило, но приковывало взгляд. Где Иноэ? Почему ее нет как раз тогда, когда нужно? ― «Сам прогнал». ― Впереди показались опоры моста, и Ичиго замедлил бег, спускаясь к реке, путаясь в высокой траве. ― «Зачем? ― А куда еще»? ― Красное, как лихорадочный румянец, солнце не било в глаза, и он издалека заметил рыжие патлы. Орихиме сидела и бросала в воду камушки, глядя на ровные круги. Камни ложились в одну точку. Странная точность для девчонки. Странные мысли лезут в голову, когда задыхаешься от бега.
― Иноэ! ― она вздрогнула и резко обернулась, камень вылетел из пальцев и отлетел в заросли ивняка, откуда раздался возмущенный кошачий вопль. ― Ты чего сидишь, ― слова срывались с губ, как мыльные пузыри, четкие, но почти без смысла. ― Тебе нужно… в магазин Урахары. Там Ишида помирает. Ты…
Глаза Орихиме стали больше речной гальки, она побледнела, прикусила губу, неловко вскакивая, одергивая юбку, кивнула и побежала вверх по откосу.
― Там, в подвале, под лестницей, в лаборатории. Спроси Джинту, ― крикнул ей вслед Ичиго и опустился на траву, зарылся в нее пальцами. Почему он не пошел с ней? Не хотел видеть беспомощного Ишиду, мучиться чувством вины? Или встречаться с этими… великими учеными? От них тошнило. Или мешать Орихиме? Или просто не хотел?
― Правильно. Пусть идет одна, ― Низкий хриплый голос, шорох кустов. Все-таки от Йоруичи в любой форме ему делалось не по себе. ― Так будет лучше.
― Почему, Йоруичи-сан?
― Тебе ведь с ней тяжело? Вроде милая и славная, и красивая, а все равно раздражает?
Ичиго потер лоб и искоса посмотрел на кошку, потом перевел взгляд на цепочку следов на мокром песке. Бросил камешек в воду. Помолчал. На душе было как-то мутно.
― С чего вы взяли?
― Она все время пытается подладиться под окружающих, или, скорее, соответствовать нашим… и вашим представлениям. Например, ты думаешь, что Орихиме неловкая и слабенькая, так она и будет такой, чтобы не разочаровывать. Может, и не вполне сознательно. Но именно поэтому почти всегда выглядит глупо и нелепо. Может, от неуверенности. Или потому, что росла одна и думает, что это лучший способ избавиться от одиночества. ― Они сидели и молчали. Медленный спуск солнца занимал все внимание, и слова казались лишними. ― Если повезет ― поймет, что сама по себе чего-то стоит, ― Йоруичи смешно фыркнула, ― не только как чей-то довесок, товарищ и друг. Сообразит, что она такое, научится себя ценить ― будет вроде Мацумото. Не повезет ― прилепится к кому-нибудь, как клещ, и всю жизнь будет радоваться, что можно ходить на полшага сзади и восторженно глядеть в рот. ― Ичиго задумался, как это будет выглядеть. Ну, может, не одновременно. ― Тебе бы это понравилось, Куросаки-кун?
Солнце зашло за тончайшее облако, подернулось дымкой, как красное сливовое вино в запотевшем бокале. Ичиго молчал и бросал в воду камни, стараясь попадать в одну точку, только у него не получалось. Может, если посидеть подольше, получится? Кошка давно молчала. Сидела рядом, обернув лапы хвостом. Идеально правильный диск солнца почти касался верхушек деревьев. Ну, еще чуть-чуть. Вот, уже коснулся. Пролетела птица. Прошел катер.
Солнце уже касалось горизонта. Стало совсем зябко. Странная апатия, наверное, реакция на недавнюю ярость, сковала тело. Интересно, почему Йоруичи все еще здесь? Сидит и не уходит, не мигая, смотрит в темнеющее небо.
Которое раскололось с почти беззвучным треском, как рвущаяся ткань, и кошка подпрыгнула, вздыбив шерсть на загривке, но превратиться не успела ― тонкая бледная рука подхватила ее за шкирку и встряхнула ― раз, другой.
― Шихоуин Йоруичи. Давно не виделись, ― этот мягкий ледяной голос. Знакомый. Ичиго похолодел и побелевшими пальцами нащупал бирку ИО шинигами.
***
Орихиме сидела в углу реанимационного блока, с трудом удерживая на весу дрожащие руки. Прошло несколько часов, а Ишида все еще не пришел в себя, только дыхание стало ровнее и глубже. ― «Еще чуть-чуть. И еще. Ты сможешь». ― Поддержать одну руку другой, чтобы отдохнуть, потом поменять руки, и снова, чтобы… чего она пытается добиться? Может, он уже умер? Может, он вообще не очнется? Неправда. Еще чуть-чуть откатить время, и…
***
Тусклый диск солнца в черных прожилках веток, как родонит, как ожог, и стук от удара головой о землю. Конечно, он представлял, как должна работать эта штука, диск размером с ладонь с кнопкой посередине. Изучил, пока мыл полы и шпионил в лаборатории. Вот только она не работала. А ублюдок с зелеными глазами и дыркой в горле даже не улыбнулся, будто так и надо. Пнул ее ногой брезгливо, так, что отлетела куда-то к мосту, и продолжил в пространство:
― Айзен-сама велел наловить котов. Ему нужно котов для опытов.
Йоруичи ощетинилась и зашипела, Ичиго попытался встать на четвереньки.
― Совсем охренел, ксо, ― и помотал головой. Зря.
― Раздался голос из помойки, ― не повернув головы, бесстрастно отозвался арранкар. ― Госпожа Шихоуин, наукой заняться… не желаете? ― Кошка попыталась извернуться. ― Не дергайтесь, ― он еще раз брезгливо встряхнул ее, держа на вытянутой руке.
Ичиго поднялся на дрожащих ногах и потянул из-за плеча Зангетсу. Хорошо, когда на тебя не смотрят. Похоже, однорогий впервые держит в руках животное.
― Бан кай, ― так-то лучше. Бледное пятно перед глазами обрело очертания гибкой спины. Ичиго бросился вперед… только чтобы скользнуть лезвием по небрежно подставленному мечу. Ксо. Когда он успел его достать? И даже не повернул головы. Отскочить, развернуться в прыжке и атаковать сбоку, целясь в руку, в которой болтается Йоруичи. Не тут-то было. Арранкар молниеносно развернулся, сталь сверкнула совсем близко, в воздухе закружились рыжие волосы. ― «Почему она не трансформируется? Не может»? ― Ксо. Что толку в скорости, если противник быстрее и сильнее? И просто вертится на одном месте, не глядя, легко парируя удары и продолжая разглядывать кошку, задумчиво бормоча себе под нос:
― Как ни отвратительны животные вообще и коты в частности, приходится признать, что они годятся для рискованных экспериментов, в которых могут пострадать арранкары и холлоу.
― Смотри на меня! Ты, урод! Гетсуга Теншоу! ― Черно-красная вспышка, звон парирующего меча, ― опять не глядя!
Ичиго с размаху плюхнулся в реку, промочив хакама, но тут же встал, отплевываясь. Зеленые глаза на мгновение обратились в его сторону, скользнув по облепленной тканью фигуре, но тут же вернулись к кошке:
― Животные используются в экспериментах, потому что обладают гораздо меньшей ценностью, нежели более высокоорганизованные существа, ― он медленно поворачивал кошку, рассматривая. Прищурился, когда хлещущий по бокам хвост задел его руку. ― Не исключаю, что изначально Айзен-сама использовал холлоу именно как экспериментальный материал, но теперь, когда у нас есть профсоюз и инициативная группа, наиболее опасные опыты решили проводить на кошках. Ичимару-сама…
― Тварь рогатая! Урод, ― двигаться с той же скоростью в мокрой одежде было не так-то просто, но Ичиго сжал зубы и бросился на арранкара. Пожалуй, это он умел лучше всего ― не сдаваться. ― Пусти ее, менос тебя дери! ― его все так же не удостаивали взглядом, но хотя бы слышали ― уголок тонких губ брезгливо изогнулся.
― Ичимару-сама упоминал, что на кошачьих помойках обитают и другие, более мерзкие и менее… пушистые твари ― на бледном лице с потеками слез отразилось еле заметное удивление. ― Их тоже используют для опытов, но Айзен-сама их не заказывал. Поэтому, думаю, он не будет возражать… ― взгляд зеленых глаз обратился к Ичиго, будто поймал в прицел. Рыжие патлы, хакама прилипли к ногам. Жалкое зрелище. Мусор. Грязь. Улькиорра повел рукой, и Ичиго швырнуло, вдавило в землю, так, что та пошла трещинами. Он задохнулся ― воздух вышибло из легких, и успел увидеть уголком глаза, что солнечный диск почти свалился за горизонт, растворился в предзакатной дымке. А потом стало темно.
***
Надо отвлечься, не думать про дрожь в руках. ― «Ишида-кун, ну давай же, очнись», ― Урахара-сан и Куротсучи-тайчо шепчутся за стеллажом, иногда хихикают, как приятели. А почему «как», может, они и правда приятели? Запахло горелым. Горячим металлом. Глаза слипались, все тело тряслось от усталости, и запах казался родным и вкусным, почти убаюкивал.
― Да, Урахара-сан, сто лет в реальном мире научат бывшего капитана держать паяльник за нужный конец.
― Куротсучи-тайчо, кое-кого даже сто лет в реальном мире не научат мочиться стоя.
― Мой нечаянный друг, вы чересчур строги к Йоруичи-сан.
«Еще немного, и он очнется, должен очнуться. Ну пожалуйста, Ишида-кун. Еще чуть-чуть. Не спать, не сметь закрывать глаза… а еще можно упереться локтем в коленку, если поднять ее повыше, а для этого можно поставить ногу на перекладину стула».
― Ну как?
― Кажется, может сработать. Надо найти твоего полоумного Куросаки, забрать прибор, заменить схему и проверить. ― Маюри встал и пошел в угол к Орихиме, подволакивая занемевшую ногу. ― Как он?
― Не знаю, ― почему-то не хотелось говорить в полный голос. Неслышно подошедший Урахара посоветовал отдохнуть, может, даже поспать, но она упрямо мотала головой ― а что, если именно этого времени не хватит, а если он так и не очнется из-за того, что она такая слабая? Нет уж.
― Вы идите, Куротсучи-тайчо, а то будет совсем поздно. Я его видела у моста, может, он еще там. Или дома. Наверное, уже темно.
― Идите. Я тут побуду, ― Урахара подтащил ногой стул и уселся.
― А может, это вы идите? ― огрызнулся Маюри.
― Бросьте, ― криво улыбнулся Урахара. ― Ваш проект, вам нужнее.
***
«Да, мне нужнее, мой проект, менос раком на банкет», ― он ворчал скорее по привычке, быстрым шагом, узкими переулками пробираясь к мосту. Работать с Урахарой оказалось забавно. Только на душе скребли кошки из-за Ишиды. Орихиме-сан, конечно, милая девочка, но никакой уверенности в ее силах у него не было. Только слабая надежда. ― Ладно, там Урахара, он хоть и плут, но Ишиду не бросит. Хотя, что он может сделать? ― От безнадежности сводило скулы.
Вспышка реяцу у моста. ― Пожалуй, стоит ускорить шаг. Курой гетсуга теншоу. Ксо. ― Выход из гигая.. ― Главное, не потерять шляпу. ― Арранкар, Куросаки Ичиго, кто-то еще. ― Шунпо. ―
А то будет поздно. Нет уж, черта с два».
Сливаясь с опорой моста, Маюри попытался оценить ситуацию, ― «Улькиорра. Могло быть и хуже, но вряд ли. Йоруичи… лапы нелепо болтаются в воздухе. Ичиго, как мокрая курица. ― Ладно, смеяться будем потом. ― Под ногой что-то звякнуло. Похищенный прототип. ― Разумеется, не сработал, какое разочарование. Но, кажется, цел. Вот это удачно». ― Очень медленно нагнуться, встать на колени, сливаясь с асфальтом, и заменить микросхему на модуль защиты. Вот так.
Он поднял голову, чтобы посмотреть, почему вдруг стало так тихо. Куросаки лежит и не шевелится… в мокрых штанах… как некстати, ―
где ж твоя сила немереная? ― Кажется, придется лезть в драку. Исключительно в научных целях.
Улькиорра равнодушно подошел к Ичиго, помахивая кошкой:
― Мечом или ногами? Много чести или немного грязи? Опять эти вечные вопросы, ― он уже занес ногу, но со стороны моста просвистел железный крюк на тросе, захлестнул рог на шлеме, рывок, и он потерял равновесие, взмахнул руками и покатился, не выпуская кошки, под откос к воде.
Быстрее. У Маюри было не больше трех секунд, чтобы подскочить к Ичиго, активировать экспериментальную защиту откатиться в сторону. Зачем? Менос знает. Подраться?
Диск засветился, вокруг Ичиго сплелся кокон ярких голубых линий. Неужели действует? А Арранкар уже поднялся на ноги, задумчиво провел рукой по еще недавно белой одежде и прищурился.
― Бан кай, ― хорошо, что они у реки, есть надежда, что город не пострадает, а горожане в панике не передавят друг друга.
Угол тонкогубого рта брезгливо дернулся:
― Цирк уехал, клоуны остались. И мусор.
― На себя посмотри, Пьеро. Почему бы тебе не бросить кота?
― Не кот. Шихоуин Йоруичи.
― О, это меняет дело. Почему бы тебе не бросить, ― Маюри хихикнул, ― кошку? И не пойти, например, со мной? Не желаешь поработать на благо науки?
― Как самонадеянно. И глупо. Ты не можешь использовать яд, потому что у меня… это животное, ― он помахал кошкой, ― а там валяется полудохлая падаль, которая тебе, кажется, дорога как память. И что тебе остается? Давить массой? Попробуй.
Огромная гусеница рванулась, выбрасывая лезвия, но Улькиорра резко повернулся, даже не пытаясь уклониться, и выставил вперед Йоруичи, которая судорожно вытянула лапы, выпустив когти. Свет фонарей отразился в ее широко раскрытых глазах. Дерьмо. Остановить бан кай такой массы – куда там, можно попробовать немного отклонить, чтобы не задеть кошку. Гусеница почти завалилась на бок, задела бок Улькиорры, оставив на белых хакама новые полосы грязи и травяной зелени.
«Неплохо», ― Маюри мысленно потер руки.
И на полной скорости пропахала по тому месту, где лежал Ичиго. На хитрый маневр поворота ушли почти все силы, и Маюри упал на колени. Да, это не тренировочный бой с Нему. Тут надо думать и успевать уворачиваться. Хорошо, что у противника только одна рука. Приятно, когда тебя недооценивают. Надо проверить, сработала ли защита, жив ли наглый ИО шинигами. И поскорее, потому что иначе умрешь от любопытства. Или не успеешь? Ксо, не забывать уворачиваться и смотреть по сторонам. Шляпу снесло в реку, жалко шляпу. А в целом все интереснее и интереснее.
***
Ишида проснулся от того, что стало трудно дышать, и задохнулся от смущения ― у него на груди, привалившись, спала Орихиме.
― Иное-сан! ― она вскинулась, всплеснула руками и с неменьшим ужасом уставилась на него.
― Ишида-кун! Простите, я нечаянно, я так старалась не заснуть. Извините.
― Что вы здесь делаете? ― Урюу покраснел и провел по себе руками, проверяя, в порядке ли одежда. Лаборатория освещалась редкими настольными лампами и зелеными огнями приборов, которые тихо гудели, но кроме Иноэ, никого не было.
― Тут был Урахара-сан, но он ушел, а Куротсучи-тайчо пошел искать Куросаки-куна, а Куросаки-кун прибежал к мосту и сказал мне идти сюда, к вам… а вы были, Ишида-кун… все так волновались… ― она почему-то говорила шепотом. ― Даже Куротсучи-тайчо, хотя он и притворялся, что ему все равно.
― И вы…
― Они сказали, вы в коме и умираете, а я могу попробовать помочь, и вот…
― Эксперимент удался?
― Не знаю, ― она покачнулась, чуть не упав с табуретки, и устало потерла лоб.
От слабости кружилась голова, Урюу не понимал, что происходит, объяснения Орихиме не помогали. Проверить, чтобы, возможно, сразу разочароваться? Этого почему-то не хотелось. Он усмехнулся собственной трусости. Надо найти Маюри.
― Спасибо, Иноэ-сан, извините, мне надо идти, ― договаривая на бегу, Ишида скрылся за стеллажами, хлопнул дверью и понесся вверх по лестнице.
Орихиме закусила губу, растерянно глядя ему вслед, попыталась встать, но ватные ноги подогнулись, тогда она решила, что можно минуточку отдохнуть, прилегла на еще теплую кушетку, подтянув одеяло до подбородка, и закрыла глаза.
***
Урахара мерил шагами кухню, нервно поглядывая на темное распахнутое окно. ― «Где Йоруичи-сан? Ей давно пора было вернуться. Патрулирование. Где болтается ее хвостатая задница? Участились нападения арранкаров. Спокойно, да что с ней могло случиться? С кем угодно, только не с ней. И в зубы заехать, и удрать со скоростью звука – лучше нее нет. И где ее меносы носят? Пойти поискать? Засмеет, и еще будет злиться, что ушел, не дождался». Он выскочил в коридор и резко затормозил, чуть не столкнувшись с Ишидой.
― Урахара-сан, ― странный взгляд, ошарашенный и немного сонный. ― Вы не видели Куротсучи-тайчо? Хотя, извините, скорее всего, нет. Спокойной ночи.
Звук хлопнувшей двери. И почти сразу ― еще один. Иногда просто невозможно усидеть дома.
Тусклые, еле видные звезды и тоненький месяц, как замотанный в вату. Каменный темный двор, сдвоенный звук шагов, клены, забор, косой свет фонарей, четкие линии крыш. Глаз шарит вокруг, ищет контуры кошки, но нет даже ворон на проводах. Хотя, что за бред, что за вороны ― ночью? Один только слабый шум ветра и стук шагов. Мелкая дробь, похоже на бег, затихает вдали, там, где река. Странно. А может, сходить? Почему бы и нет? Там искать или здесь – ни все ли равно?
***
― Ах, ты так? А я тебя вот так, ― пот заливает глаза, эх, шапочка утонула; большинство хитроумных штучек уже использованы, их обломки усыпали берег, пару раз пришлось регенерировать, и пора бы уже и третий, да нечем, а на арранкаре до сих пор ни царапины. Дышит, правда, заметно. Кошка выглядит весьма потрепанной, хочется верить, что и ему досталось. Нога располосована вдоль и почти не действует, скакать на одной ноге забавно, но неэффективно. Рука давно висит, как плеть, кровь промочила хакама. И сил почти не осталось.
― Не устал драться, клоун? ―
какая забота. ― Подохнешь тут.
«Хорошо, что защита работает, хоть что-то получилось. Улькиорра пару раз пытался добить Ичиго, хи-хи. О Куросаки можно не думать. Проект завершен, пусть и не совсем так, как планировалось. Отлично. Козырь в войне. Шанс на победу. Не все зря».
― Кошку отдай, ― голос звучал почему-то хрипло. ―
Хочется пить. ― Маюри облизал пот с губ. Вкусно.
― Не отдам.
― Сволочь.
― Служу Айзену-саме.
― Ну и дурак. Пошли к нам, получишь новый вольер в виварии. Три на три метра, простор, и корму сколько хочешь. Не прогадаешь. ―
Чуть-чуть потянуть время. Что они хоть едят-то? Улькиорра, кажется, даже не поморщился, только закатил глаза. ―
Да! Того-то мне и надо! Гусеница-переросток рванула вперед и вонзила шипы в белый рукав, располосовав руку от локтя до кисти, до пальцев. Кулак разжался, Йоруичи, кувыркаясь, свалилась в подставленную руку Маюри, он перехватил ее за шкирку и отшвырнул дальше, прочь, за темные заросли ивняка, к дороге.
― Пусть полетает, ― теперь бы отступить на заранее подготовленные позиции… вспомнилась теплая ванна в доме Ишиды. Если бы они были, эти подготовленные позиции. ― «Ксо. Растечься лужицей рядом с рекой – глупость на грани самоубийства.
Думай, займись любимым делом. Смешно. У тебя еще есть пара секунд, пока бан кай распадается от удара меча. Дежа вю. Наверное, от усталости. Пора отдохнуть.
Успеешь допрыгнуть до Куросаки, спрятаться, пока Улькиорра оборачивается и поднимает меч? Похоже, без шансов».
***
Оттащив в кусты гигай Маюри, они уже бежали, Ишида не поспевал за Урахарой, месяц скакал по верхушкам деревьев, тонкий и тусклый, видная издалека гусеница-переросток, волны реяцу и красные вспышки у моста, как блики костра, и бег ― до звона в ушах, так что хрипы дыхания сквозь зубы почти оглушали, как треск безумных цикад. Смотреть только под ноги, чтобы не упасть.
Из-за кустов, кувыркаясь, вылетела кошка, Урахара подпрыгнул, подхватил ее и резко остановился. Урюу отскочил в сторону, чтобы не врезаться, споткнулся и вылетел из-за кустов на откос.
Призрачный мост, свет фонарей, и бан кай Маюри распадается вдоль, как в тот раз. Как потом много раз во сне. Дежа вю. Ишида машинально поднял руку, на ней ослепительно голубым засветился лук. Глаз постепенно охватывал всю картину: вон в паутине голубоватых линий валяется Куросаки, он почти добавил «как всегда». Вон Маюри, странно скособочившись, медленно оседает на землю, а над ним ― белая фигура с занесенным сияющим мечом. Не думая, он послал две стрелы одновременно – в запястье и в горло. ―
Теперь мы на одной стороне, Куротсучи-тайчо. Ксо, у него дыра в горле, надо было в грудь. ― Арранкар равнодушно посмотрел на пробитую кисть, на лежащего Маюри, повернул голову, и, глядя поверх плеча Ишиды, и нагнулся, чтобы подобрать катану, ―от его взгляда сделалось зябко и захотелось втянуть голову в плечи, ― выпрямился, грациозно открыл проход в ночном небе, ―
Куда он смотрит? ― Урюу оглянулся и увидел у себя за спиной Урахару с Бенихиме и Йоруичи в зеленом халатике, а когда повернулся обратно, у реки не было никого, кроме неподвижно лежащих Маюри и Ичиго. Он поднес левую руку к глазам. Перевел взгляд на Урахару:
― Эксперимент удался?
― Эксперимент провалился, Ишида-сан, ― знакомая широкая ухмылка и странный взгляд из-под шляпы. ― По крайней мере, мне так казалось. Но сейчас у нас есть дела поважнее, все вопросы потом, ― Урахара зашагал вниз по склону. Урюу нахмурился, еще раз взглянул на ладонь, тронул очки, потом уронил руку, кривовато улыбнулся оранжевому месяцу и побежал следом.
***
Ренджи проснулся от тяжести в мочевом пузыре, стука шагов и шепота в коридоре. Хлопнула входная дверь. И еще раз. Странно. В голове прояснялось медленно, но уже через минуту он проснулся достаточно, чтобы пройтись по дому, обнаружить дымящуюся недопитую чашку чая в пустой гостиной, вспомнить о хлопнувшей двери и еще раз удивиться, потому что если это нападение ― он должен был почувствовать.
Если они не маскируются.
Высунулся в окно, повертел головой ― ничего. И тут оно пришло – ощущение сильной чужой реяцу со стороны реки. Ренджи грязно выругался, выскочил из гигая и понесся к мосту, только чтобы увидеть, что все кончилось. Он опоздал.
― Ичиго! Вставай, бака, чего разлегся! ― Ренджи попытался нащупать пульс, но что-то мешало, эластичная невидимая преграда. ― Ичиго, ты вообще живой? ― По спине побежали ледяные мурашки. ― Отвечай, ты, я с тобой разговариваю!
― Абарай-кун, вы бы его еще пяткой по ребрам. ― Ренджи вздрогнул, потому что как раз сейчас боролся с желанием броситься на Ичиго и молотить кулаками по чем попало, может, хоть так удастся пробить это что-то, что не пускало. ― Новая разработка двенадцатого отряда, портативная универсальная защита, прошу любить и жаловать, ― Урахара нагнулся и подобрал с травы маленький пыльный диск. ― Мы это сделали, Абарай-кун!
― Ага, ваша новая сраная защита. То-то он так валяется. Вы вообще уверены, что он жив? ― Ренджи провел кончиками пальцев по непривычно спокойному лицу, по тонкой шее. Злость внезапно кончилась, когда удалось нащупать еле заметный пульс.
― Качество и прочие характеристики защиты мы обсудим потом, Абарай-кун. На совете капитанов. Как и планы массового производства. Что касается остального… у нас у всех много вопросов, ― он многозначительно покосился на Йоруичи. ― Но сейчас есть дела поважнее.
***
Урюу беспомощно сидел на корточках и водил руками над безжизненным телом Маюри, пытаясь сообразить, что делать. Ренджи уже поднял Ичиго и выжидательно оглянулся. Ну и как его поднимать, если он весь в крови и непонятно, цел ли.
― А ты нежно, Ишида-кун. Очень-очень нежно, одну руку под голову, другой обнять и просунуть под… спину, осторожно, ласково, берем… ― квинши покраснел, обхватил Маюри, как сказано, и попытался приподнять.
― Йоруичи-сан, не смущай мальчика.
― Как скажешь, Киске, ― она отодвинула Ишиду и ловко перехватила безжизненное тело Маюри, устроив голову у себя на плече. ― Быстро, домой.
Урюу, закусив губу, сдвинув брови, смотрел ей вслед, не замечая протянутой руки Урахары. Потом ухватился за нее и встал. Он плохо запомнил остаток ночи, только то, как пытался не заснуть, наблюдая за неподвижной Орихиме в волнах оранжевого света над Ичиго и Маюри и суетливым Тессаем, который все порывался промассировать ей спину или поддержать руки, и что все-таки заснул.
