Глава 3 Едкий дым раздирал горло, клубился чёрными змеями у ног, опутывая, стремясь побольнее ужалить; от камня несло жаром — огонь крался по пятам, гнал свою жертву по лабиринтам переходов, увлекая в ловушку, из которой не было выхода.
Хогвартс пылал.
Поворот, ещё один, быстрее, не оглядываясь. Босые ноги шлёпали по раскалённому полу, обжигающему, словно угли. Воздух с трудом проникал в лёгкие, взгляд затуманивался, голова кружилась, очертания предметов размывались, покачивались, сбивали с пути. Поворот, шаг...
Лестница, ведущая на этаж, утратила несколько нижних ступенек и замерла, недвижимая. Под ней — лишь пропасть и пылающий ад.
— Прыгайте!
Гермиона вздрогнула, едва не скатилась вниз, в последний момент уцепилась за перила, отчаянно боясь разжать пальцы. Огляделась по сторонам в поисках кричавшего — никого, лишь огонь, что сеял пепел, да дым, окутывающий всё вокруг.
— Прыгайте, я сказал!
Гермиона в безмолвном ужасе посмотрела вниз. Что значит — прыгать, сумасшедший?!
Я же...
Слово повисло в воздухе. Гермиона тоже.
...и проснулась.
***
Рон легонько тряс её за плечо, приговаривая:
— Гермиона, проснись. Гермиона!
Она с трудом разлепила веки: глаза резало, словно в них песка насыпали. Шея затекла от неудобной позы, а спину немилосердно ломило — стулья в Мунго очень жёсткие. Гермиона с трудом потянулась и широко зевнула, в последний момент прикрыв рот ладонью.
— Какие новости?
Рон сжал губы и неопределённо повёл плечами, грустно глядя на задремавшую на соседнем стуле Джинни.
— Пока никаких, он ещё не выходил.
Гермиона нахмурилась, не понимая спросонья, о ком идёт речь.
— На вот, поешь, — сказал Рон, протягивая бумажный пакет, в котором обнаружились пирожки с рисом, пирог с почками и коробка шоколадных лягушек. — Только оставь немного Джинни, она ещё не ужинала.
Гермиона улыбнулась уголками губ и отломила от пирога, рассчитывая, что кулинарный шедевр миссис Уизли поможет прогнать горькое послевкусие сна. Больше не пахло гарью, стопы не горели от соприкосновения с раскалённым камнем, а глаза не щипало от дыма, но образы пылающего Хогвартса разгоняли дрожь по всему телу и навевали воспоминания: крики, кровь, вспышки. Гермиона аккуратно взяла в руки — без копоти и уродливых ожогов — пирожок и покосилась на Рона: тот на её дрожащие пальцы не смотрел, и хорошо, в противном случае вопросов не избежать. Быстренько прожевав скромный ужин, Гермиона встала и прошлась туда-сюда по коридору, разминая затёкшие мышцы.
Секунды-бусинки нанизывались на ленту времени одна за другой в такт шагам, ткали полотно настоящего, но, на взгляд Гермионы, слишком медленно. Специалисты из Японии, которых пригласил сам Кингсли Шеклболт, находились в палате уже несколько часов, но результата пока не было. Ожидание изматывало и без того ослабленный бессонными ночами организм. Хотелось, чтобы Гарри снова был рядом, улыбался, как только он умеет, ерошил волосы, уплетал свой любимый пирог с почками и спрашивал: "А ещё не осталось?" Хотелось, чтобы всё поскорее наладилось.
Протяжно скрипнула дверь, и в коридор вышли трое волшебников, двое из которых и были специалистами из далёкой восточной страны. Они что-то сказали целителю Кемптор, покивали и, не обращая внимания ни на Гермиону, замершую посреди коридора, ни на Рона, с удивлением смотрящего им вслед, ни на сонно встрепенувшуюся Джинни, зашагали к лестнице. Гермиона в недоумении вскинула брови и резко обернулась на раздавшийся за спиной хмык. Профессор Снейп — когда только успел здесь оказаться? — всё ещё очень худой и бледный, но выглядящий куда приличнее, чем при прошлой их встрече, тихо прошипел, закрывая за собой дверь:
— Специалисты, — и, подняв взгляд, кивнул: — Мисс Грейнджер.
А потом сунул ей в руки стопку весьма увесистых фолиантов, Гермиона едва смогла удержать их и поморщилась, получив удар в живот. Присмотревшись чуть внимательнее, поражённо замерла. Таких книг она раньше никогда не видела: с обложкой из кожи, в стальном креплении, с тысячей страниц, казавшихся ветхими, чуть тронь — рассыпятся, на которых золотым тиснением были выведены, без сомнения, руны, незнакомые ей. Гермиона осторожно перехватила их покрепче и прижала к груди как самое дорогое сокровище.
— Дышите, мисс Грейнджер, — бросил ей Снейп, закатив глаза. — И идите за мной.
Гермиона смущённо зарделась, закусив губу, извиняясь улыбнулась ничего не понимающим Рону и Джинни и поплелась за профессором. Где-то в груди пробивался крохотный росточек, тянулся вверх, силясь прикоснуться к лучам всепоглощающей радости. Гермиона шла чуть позади, стараясь на полшажочка отстать от Снейпа, чтобы он не заметил краем глаза ни лёгкой полу-улыбки, ни взгляда, полного затаённой надежды. В этот миг Гермиона ни капельки не сомневалась, что всё будет хорошо.
— Вы ведь изучали руны, мисс Грейнджер.
Тихий голос ворвался в её мысли, перемешав их и рассеяв пылью. Гермиона от неожиданности отступила в сторону, насколько позволял коридор, и пробурчала в ответ что-то невразумительное.
— Я ранее всерьёз не интересовался этой наукой, — тем временем продолжал Снейп. — Мне нужен помощник в переводе этих трудов.
Гермиона машинально погладила корешок, а когда смысл сказанного дошёл до неё, оступилась и едва не навернулась с лестницы. Снейп придержал книги и замер, терпеливо ожидая ответа.
Гермиона окинула профессора обескураженным взглядом, чувствуя себя одновременно и радостно, и рассеянно. А ещё, пожалуй, польщённо. Она, безусловно, не питала иллюзий по поводу собственных способностей в переводе рунических текстов, но предложение Снейпа — а это было именно предложение — вопреки доводам рассудка заставило её сердце трепетать в предвкушении.
— Я изучала руны, но для работы с манускриптами этого недостаточно, — попыталась объяснить Гермиона. — Вам нужен специалист, который...
— Хватит с меня специалистов, — рыкнул Снейп и устремился вниз, Гермиона кинулась следом, еле поспевая за ним. — Будете помогать мне и делать то, что я скажу,
Немногочисленные посетители больницы Св. Мунго отшатывались в сторону, едва завидев мчащегося на всех парах Северуса Снейпа и бегущую за ним с книгами наперевес Гермиону Грейнджер. Она не сомневалась: зрелище это было весьма комичное, и, сдув с лица прядь волос, понадеялась, что ни у кого из них нет колдокамеры.
— Медлить нельзя, болезнь прогрессирует, — сказал Снейп, не останавливаясь и не оборачиваясь. — Начнём прямо сейчас.
У Гермионы уже кололо в боку и сбилось дыхание, но она упрямо молчала и когда они преодолели немноголюдный холл, и когда выбрались на залитую солнцем улицу с редкими прохожими, оставившими без внимания появление столь любопытной пары прямо из воздуха.
— Руку, — скомандывал Снейп.
Гермиона с трудом подавила неуместный смешок, извернулась, поудобнее перехватила книги и взяла его за руку, на удивление очень тёплую.
И мир завертелся, сузился, стал не толще ниточки, а потом швырнул в лицо дорожной пылью и затхлым воздухом, пропитанным запахом тины. Перед взором открылась уже знакомая унылая картина. Снейп на пейзаж не смотрел, лишь скривился, застегнул верхнюю пуговицу мантии и поспешил к дому. Гермиона приподняла повыше ворот кофты и кое-как, чуть не уронив свою ношу, пригладила волосы, которые ветер тут же снова рассыпал по плечам. Не по-летнему промозглый, он пробирался, казалось, под самую кожу, и Гермионе подумалось, что здесь, наверное, никогда солнце не светит так ярко, как в Лондоне, птицы не выдают трели, цветы не опьяняют дурманом — а лишь холод да ветер, что разносит всякий мусор по пустоши у реки.
Сухие ветви деревьев стонали, покачиваясь в такт порывам, что сдирали с них листья, и Гермиона невольно сжалась от этого леденящего звука и постаралась держаться поближе к профессору. Тот пару раз оглянулся, словно желая убедиться, что она не отстала, а может, беспокоясь за сохранность несомненно ценных фолиантов. Потом, издали взмахнув палочкой, открыл дверь, и Гермиона задалась вопросом, что столь ценного он здесь хранит, нуждающегося в защитных заклинаниях. Не от магглов же эти чары, те сюда не полезут даже на спор.
— Прошу.
Снейп жестом пригласил её внутрь и вошёл следом, тут же захлопнув дверь. Стало очень темно. Гермиона, помня, какой бардак наблюдала здесь ранее, замерла, боясь обо что-нибудь споткнуться. Под потолком забрезжил свет, выхватывая из мрака знакомый диван, гору журналов на столе и под столом, шкафы с книгами и рассеивая неясные тени в углах комнаты. Гермиона, увидев всё на прежних местах, только головой покачала, за что была награждена взглядом из-под бровей.
— Книги сюда, — кивнул Снейп на стол и расчистил место с края, уронив несколько газет на пол, — сесть сюда, — ткнул пальцем в диван, — и пять минут тишины.
Гермиона сделала, как было велено, и послушно села. Снейп расположился в кресле, вытянул ноги и прикрыл глаза. И можно было бы сказать, что расслабился, если бы не судорожно сжатые пальцы и часто пульсирующая венка у виска. Гермиона позволила себе беззастенчиво рассмотреть бывшего преподавателя. Она не видела его с лета после битвы в Хогвартсе, говорили, что после судебных разбирательств он уехал на материк и нашёл там работу, ведь талантливые зельевары всегда востребованны. Видимо, лгали. Или лгал Снейп, не желая ни видеть, ни слышать, ни знать бывших учеников и коллег. Гермиона, одна из немногих знавшая полную версию просмотренного Гарри в Омуте памяти, относилась к этому с пониманием: пожалуй, на месте Снейпа она тоже сбежала бы куда-нибудь.
— Специалисты, — многозначительно произнёс Снейп, не открывая глаз, — мистеру Поттеру помочь не смогли. Мы, скорее всего, тоже.
Гермиона дёрнулась, но промолчала.
— Но присланные из Египта книги натолкнули меня на мысль, и нам предстоит проверить справедливость моих предположений.
Изумлённо посмотрела на стол и не удержалась.
— Это разве не они?
Снейп вздохнул, посмотрел туда же, встал, поднял с пола какую-то бумажку, смял и сунул в карман.
— Это, мисс Грейнджер, одни из старейших и темнейших писаний о магии Граней, когда-либо созданных волшебниками.
Гермиона открыла было рот, но он только рукой махнул.
— О том, как они сюда попали, вам лучше и вовсе не знать.
— Я хотела спросить о другом, профессор, — терпеливо произнесла она, вновь чувствуя себя школьницей и с содроганием вспоминая его уроки. — Магия Граней — я не слышала раньше такого термина.
Снейп лишь криво усмехнулся и задумчиво провёл пальцем по одной из книг.
— Он не используется сейчас. Наиболее известные Грани — между жизнью и смертью, сном и явью. Думаю, вы можете найти здесь знакомую вам информацию.
Теперь Гермиона смотрела на книги с опаской и зарождающимся отвращением. Хотелось вымыться и никогда больше не прикасаться к ним, разорвать, утопить, сжечь. И сколь бы сильно она не стремилась к знаниям, не защищала их неоспоримую ценность, считала, что есть такие, которые не должны быть доступны этому и следующим поколениям. Страшно подумать, что произойдёт, попали они не в те руки: новый Тёмный лорд, Апокалипсис или Мерлин знает что ещё.
— Не всё прекрасное неопасно, да, мисс Грейнджер? — странным голосом спросил Снейп, отходя от стола и вновь садясь напротив. — Я не хотел бы привлекать специалистов ещё и по причине того, что не знаю, кому могу довериться. Вы ранее уже сталкивались со столь тёмным проявлением магии, думаю, что вас не затруднит эта работа.
В несколько витиеватом объяснении Снейпа Гермиона расслышала невысказанное опасение. И впервые за этот день почувствовала накатывающий волнами ужас. Убежать, закричать, затопать ногами — лишь бы не ощущать этого отчаяния, пронизывающего каждую мысль "а что, если не...". Потому что не должно быть никакого "не", потому что Гарри должен вернуться к ним, живым и здоровым, и она, Гермиона, сделает для этого всё, что потребуется: вытерпит Снейпа, несмотря на то, что он не самая приятная личность, выучит эти фолианты хоть наизусть, как на первом курсе, и поможет своему другу, а Снейп пусть в это не верит, сколько ему заблагорассудится.
Глубоко вздохнула и поднялась.
— Когда начинаем?
