Глава 3Глава 3: «Мои страхи»
Сама по себе мысль вовсе не плоха. Только не выйдет, к сожалению. Там, в комнате, остался Симм. И идти туда, прямо к нему в лапы, совсем не хотелось, даже ради того, чтобы сбежать отсюда.
Осталось надеяться на то, что Симм тоже не дурак. И мысль, аналогичная моей, придет и к нему в голову. А мне остается подождать, пока Симм уберется отсюда. Полагаю, не более получаса, а потом еще часа два, чтобы ему там ждать меня надоело. И можно выходить.
Сначала решил ждать прямо рядом с комнатой. С моим везением, если уйду далеко, вполне могу заблудиться. Но вдруг Симм все же погонится за мной? Да и вообще не люблю сидеть на одном месте. Здесь все равно ни души, что случится, если я немного пройдусь. Эх, знал бы я, как ошибался…
Сначала я решил не заходить далеко. Чтобы, и правда, не потеряться неизвестно где, а возможно, даже и когда. Но коридор манил и затягивал, я уходил все дальше и дальше практически против воли. И даже сам не заметил, как потерял из виду дверь.
Меня это сначала не беспокоило - я же свернул один раз налево, потом направо два раза, а так все время шел прямо. Я прекрасно это помню – чего бояться?
Только внезапно осознал – что-то не то. Кожей чувствовалась опасность, я даже не понимал, откуда она исходит. Чего можно бояться в школьных коридорах? Кроме тупых качков, конечно же. Но я ж уже выяснил – тут кроме меня ни души. Только, а в школьном ли коридоре я сейчас нахожусь?
Слишком темно и холодно, на школу вовсе не похоже. Стоп. А давно ли я смотрел по сторонам? Иду и смотрю в одну точку, как робот или загипнотизированный.
Наваждение вдруг схлынуло, и я смог осмотреться. Только не скажу, что это порадовало.
Стены серые, в чем-то зеленом и склизком на вид, а под ногами хлюпает подозрительная жижа. Наша школьная уборщица не слишком себя обременяла в нелегком деле наведения чистоты, но не настолько же!
Итак, я не в школьном коридоре. Где? Все, надо вернуться назад. Плевать на Симма, пусть делает, что хочет. Только бы не быть тут, в этом жутком месте, совсем одному.
Я повернул назад – все те же зеленые стены, несколько развилок. И вдруг понял, что не знаю, куда идти. Но как же так – я ведь запоминал. Надо пройти немного и свернуть налево. Или направо? Блин…
Мне стало еще страшнее, хотя, казалось, куда уж больше. Но именно сейчас я вдруг понял, что стану одним из пропавших ребят. Я же знал эти истории, чувствовал беспокойство, сознавал, что тут надо быть особенно аккуратным. И все равно влип в историю! Ну и кто после этого скажет, что я не неудачник?
Остается только надеяться, что Симм оказался умнее меня и выбрался отсюда.
Откуда такие странные мысли? Это же Дин Симм – моя основная головная боль. Откуда взялась столь трогательная забота о его благополучии? Впрочем, ладно, не важно. Важно сейчас только поскорее умотать отсюда.
И я совершил очередную ошибку – мне казалось, главное – скорее покинуть это опасное место, и я как-то не учел, что то, где окажусь после, вполне может оказаться еще опаснее.
Нет, я хотел только уйти оттуда. И потому, не обременяя себя долгими размышлениями, просто свернул, куда глаза посмотрели.
Сначала обстановка нисколько не менялась. Та же жижа под ногами и все та же «жизнеутверждающая» обстановочка. Эх, если выберусь отсюда, никто не поверит в то, что расскажу! Впрочем, с чего это я взял, что меня вообще слушать будут? Я же не Симм.
Время шло, я начал уставать и, судя по собственным подсчетам, если бы я выбрал правильное направление, уже был бы у двери. Решил повернуть назад, и в этот миг обстановка переменилась, словно сама по себе.
Не поверите – я оказался в пещере, самой что ни на есть настоящей!
Один раз такое уже произошло – около года назад, в день моего рождения. Это был ужасный день. Дело даже не в том, что меня не поздравили. К этому я привык – не поздравляли меня никогда. Ясное дело, потому что радоваться нечему. Мне, кстати, тоже.
В тот день Алекс язвил без остановки, мне снова досталось от очередного школьного качка, да еще и двойку получил, потому что после трепки не смог вовремя взять себя в руки и сконцентрироваться. Дома мама наорала за ненадлежащий вид, а братец мерзко ухмылялся. И ведь оба знали прекрасно, что у меня день рождения! И ведь мне не нужны были ни праздник, ни подарки, только чтобы меня оставили в покое, хоть на день! Я нагрубил в ответ в лучших традициях подросткового возраста и сбежал.
Меня не догоняли, да и зачем? И так ясно, сам вернусь. И ждет меня наказание. Но я тогда не думал об этом, было просто хреново, хотелось затаиться и спрятаться ото всех.
Так я и забрел в пещеру, сам точно не помню, как туда залез. Очевидно, иногда желание, чтобы от тебя отстали и не трогали, принимает причудливые формы.
Там было темно и холодно, я замерз, но все равно упрямо сидел на месте. Тогда был еще глупее, чем сейчас. Главное – наивнее. Думал – вот помру тут от голода и холода, и тогда им станет плохо, и тогда они узнают!
Узнают что? Что я как жил дураком, так им и помер? Тогда почему-то казалось, что этим я всем отомщу.
Наверное, я сидел так около часа, а потом, наконец-то обратил внимание на подозрительный шум. Решив проверить, встал и зашел глубже. И наткнулся на что-то мерзкое, шевелящееся. Щелкнул зажигалкой и увидел…
Пауки! Их было много, повсюду, целая колония! Наверное, пугаться повода не было, и стоило просто уйти, молча и тихо. Но я напугался всерьез.
Вылетел из пещеры, словно пробка из бутылки, до дома бежал с фантастической скоростью, несколько раз упал, испачкав и порвав одежду. Дома плотно закрыл дверь и съехал вниз, прислонившись к ней и закрыв глаза.
Ну да, именно в таком положении меня застали мама и брат. Как ни странно, Алекс не воспользовался для издевательств таким отличным поводом. Мама начала верещать насчет того, что я всех напугал – оказалось, отсутствовал несколько дольше, чем сам считал. Но посмотрела мне в лицо и замолчала на полуслове. Наверное, выглядел я жутко, не знаю. Только чувствовал, как руки дрожат.
Я молча ушел к себе. На ужин наплевал, есть не хотелось совершенно. Думал, сразу же усну, но и спать не хотелось. Сел в углу комнаты, прямо на пол.
Довольно скоро в дверь постучали, я не ответил. Но ее все равно открыли, когда в этой семье считались с моим мнением? На пороге стоял Алекс:
- Мама зовет ужинать.
- Передай, что я не голоден, - странно, что меня вообще позвали, обычно они этим не заморачивались.
- Но сегодня твой день рождения.
- И что с того?
- Да ничего.
- Вот именно.
Брат вышел. Я продолжил сидеть. Конечно, ничего. Это когда дни рождения у Алекса всегда затевается грандиозный праздник, и дарятся подарки. Впрочем, тогда мне, и правда, было плевать.
Через полчаса ко мне в комнату снова зашли. Я дремал сидя, не видел, кто. Открыл глаза только, когда дверь хлопнула, закрываясь. На моем письменном столе стояли стакан сока и тарелка с запеченной утиной ночкой и картошкой. В другое время я бы порадовался, но тогда было все равно. И я очень обрадовался, когда через неделю мы оттуда уехали.
Вот с того момента у меня появилась новая фобия – жуткая боязнь пауков. А теперь угадайте, кто сейчас в этой пещере ко мне подкрадывался со всех сторон?
Я словно очутился в прошлом, в том далеком несчастливом дне. Снова была стая пауков, только вели себя более агрессивно. Крались ко мне, а двое самых быстрых, пока я находился от ужаса в ступоре, начали карабкаться по ноге.
Вот тогда я, наконец-то, осознал – пора действовать. Отшвырнул их ногой и бегом оттуда. В самом деле, не драться же мне со стаей пауков?
Конечно, я споткнулся. Порвал одежде, а твари, пользуясь моментом, начали забираться на мое тело и даже лицо. Я чувствовал их повсюду, и от ужаса не мог даже дышать.
И тогда я закрыл глаза и сосредоточился. Я не знаю, откуда пришла вдруг эта уверенность. Но почему-то казалось, что сейчас мое единственное спасение в том, чтобы попытаться успокоится и абстрагироваться от ситуации. Это было очень сложно, но я мог.
Опыт имелся – однажды школьный хулиган пообещал, что выбьет мне все зубы и руку сломает. За то, что меня поцеловала его девушка. Причем по своей инициативе, я вовсе на такую благосклонность не претендовал.
Но он обещал и стоял за дверью, ждал. А у меня был важный устный зачет по истории, от которого зависела отметка за четверть. И я никак не мог позволить себе его провалить.
И у меня неожиданно получилось ото всего абстрагироваться. Я сделал вид, что не существует ничего, помимо класса, парты, учителя. И что за дверью кабинета никого и ничего нет. И блестяще сдал. Кстати, когда вышел за дверь, хулигана там не было. Я потом узнал, что они с Алексом что-то не поделили и подрались. Если бы был чуть более наивным, решил бы, что брат меня защищал. Впрочем, в этом меня разуверил сам Алекс, заметив, что это мой счастливый день, и мне очень повезло, что у него с хулиганом свои счеты.
Сейчас мне пригодился опыт. Я сам не знаю, чего хотел добиться. Но закрыл глаза и попытался представить, что пауков не существует. Сначала получалось плохо, а потом я вдруг понял, что по мне никто не ползет. Когда открыл глаза, пауков в помине не было, а я стоял в каком-то незнакомом переулке. Я не мог понять, почему нахожусь здесь. И думал бы над этим, наверное, долго, но тут над головой просвистела первая пуля.
Ну вот, приплыли. Я не герой боевика, и всегда боялся попасть в пекло. Тем более, узнав захватывающую историю своей семьи. Сейчас, казалось, меня обстреливали со всех сторон. От этого я при всем желании абстрагироваться не сумею. А значит, выход один – валить.
Я свернул за угол. И увидел там бандитов с автоматами. Они наступали с обеих сторон и выхода, казалось, нет.
Но выход должен быть всегда. Хоть в моей жизни не часто случатся хорошие вещи, я всегда надеюсь на лучшее. В этом я весь – как бы плохо ни приходилось, всегда верю, что за углом может быть спасение. Так же как с утра утешал себя тем, что вырасту и уеду в колледж подальше от семьи…
И когда я подумал, что все не может быть так плохо, и несправедливо, если это конец, прямо в стене заметил дверь. Ее раньше не было, что вселяло подозрения. Что это за место такое? Обиталище кошмаров? Или до меня добрался Симм и врезал настолько хорошо, что я в отключке, или даже в больнице, в коме, и это все только кажется?
Но отчего-то я был уверен, что здесь умру по-настоящему, насовсем. И, так это или нет, а проверять совсем не хотелось. Поэтому я решил, выход за этой дверью, или очередное испытание, надо зайти. Потому что, хуже будет или нет, я хотя бы сейчас спасусь. Выживу, а там можно будет подумать, как поступить.
Я успел проскользнуть в дверь за пару секунд до того, как пуля угодила бы в голову… И оказался в собственной гостиной.
Я не сразу понял, что не прав, настолько было похоже, что нахожусь дома. Только потом осознал, что все по-прежнему не реально. А это, скорее, некий собирательный образ родной гостиной. Там находятся вещи и предметы, которые есть на самом деле, когда-то были, могли бы быть.
На мысль, что и тут речь не идет о сладких грезах, наталкивало то, что вся обстановка гостиной как-то тяготила. Тут не было ничего из того, что могло бы мне понравиться. Все цвета и предметы навевали тоску, и это оказалось только началом.
Я упустил момент, когда в гостиной появились люди. Казалось бы, только что это было пустое помещение. А теперь я смотрю на своих родителей и брата.
И вижу ненависть в их взгляде. На самом деле, это, как ни странно, мне в новинку. Бывало всякое – презрение, равнодушие, но они меня не ненавидели.
А ведь я, на самом деле, этого боялся, как ни пытался скрыть. Я всегда понимал, что родители и брат не любят меня. Я тут совершенно ни при чем. Да и, наверное, они тоже не виноваты. Просто так случилось.
Только я боялся того, что когда-нибудь стану настолько похожим на родного отца, что семья, и правда, возненавидит меня. Наверное, в этом причина того, что я по жизни убежденный пацифист.
И именно сейчас я это видел – ненависть. И ощутил почти что физическую боль. Только оказалось, что это еще цветочки. Они, по крайней мере, молчали. А вот потом заговорили.
О том, как я порчу им жизнь. Что им во мне ненавистно абсолютно все. Мама говорила, что до сих пор жалеет, что у нее не было возможности вовремя сделать аборт. И что они не оставили меня в одном из попавшихся на жизненном пути городов только потому, что боялись, что я их выдам преследователям. Да разве это так? Даже если бы они меня отдали в детский дом, я ни за что бы их не сдал, хоть на части режьте. Неужели не очевидно?
Алекс говорил, что я ему надоел, и лучше бы вообще не родился. Но это и так очевидно, он как раз мне ничего нового не открыл.
Страшнее всего было то, что говорил отец. Называл меня копией мерзавца, чуть не сломавшего маме жизнь. И пусть в этих словах не было ни капли правды, слышать такое оказалось очень больно.
Наверное, надо было повернуться и уйти, но я словно прирос к месту, и не мог заставить себя сделать ни шагу. А вскоре к моральным страданиям прибавились физические. Заболели уши. Сначала не сильно, я едва обратил на это внимание. Но с каждой новой фразой болели все больше и больше, пока не начало казаться, что сейчас лопнул барабанные перепонки.
Я понимал, что надо немедленно уйти, но все стоял и слушал. Пока не вспомнил, что я не такой. То, что они говорят, это не по меня. Я ухватился за эту мысль, точно за спасательный круг.
Мне удалось повернуться и увидеть дверь. И последним усилием воли рвануть ее на себя. Я не знал куда иду. Вероятно, там будет намного хуже. Но сейчас главное просто уйти.
Я оказался в обыкновенном школьном коридоре. Словно и не было жутких событий недавнего времени. И даже засомневался – а не привиделось ли мне. Единственное, что навевало размышления – остановившиеся часы. Да и еще, кроме меня там никого не было.
Пока не появился Симм. И тут мне стало по-настоящему страшно. Потому что я все, наконец-то, понял.
В принципе, и так все было ясно, просто я предпочитал лишний раз об этом не задумываться. Мне просто показывают самые жуткие страхи.
Уж не знаю, в каком месте я оказался. Может в чистилище? Может, я просто умер, и никакой Симм за мной не гнался ни по каким школьным коридорам, и я вовсе не был вынужден зайти ни в какую тайную комнату? Может, просто была, к примеру, автомобильная авария? Да что угодно – даже кирпич на голову упал. И вот я тут. Не помню момент смерти, понятное дело – сильнейший шок. И меня подвергают всяческим испытаниям.
А то, удается ли уйти от страха, зависит от силы воздействия. Пауки в свое время меня сильно напугали, это правда. Но прошло довольно много времени, я почти позабыл то состояния ужаса. Потому было жутко, но не смертельно. В бандитских разборках я никогда не участвовал, не был ни жертвой, ни случайным свидетелям. Знал только из фильмов да рассказов родителей. Потому увернулся от этой напасти сравнительно легко. Семья… С этим страхом, я, скорее, смирился. Нет надежды на то, что мы станем настоящей семьей, что я буду приходить из школы домой с радостью. А раз нет надежды, нет и сильнейших разочарований.
Хотя я все равно был на грани. Потому что это моя семья, и я их люблю, какими бы они ни были. Мне еле удалось уйти из кошмара, я чуть ни…
Что? Умер? Как-то это не укладывается в мою версию, что я уже мертв. Впрочем, где тут вообще логика?
Я видел Симма и понимал, это и есть мой самый страшный кошмар. Даже не конкретно Дин Симм, сама идея. Что я всю жизнь буду позорным ботаном, меня всегда будут чморить. И как я ни мечтал о том, что уйду из семьи, поступлю в колледж, и все будет по-другому, во мне живет уверенность, что дело совсем не в обстоятельствах. Дело во мне, и так всегда будет.
Все эти мысли пронеслись в голове за какие-то доли секунды, пока я смотрел, как Симм приближается. Я понимал, что должен повернуться и бежать. Только не мог заставить себя пошевелиться, совсем не мог, не смотря на все мысленные усилия. Обзывал себя и нытиком, и тряпкой, надеясь разозлить и заставить действовать. Но злости не было – только леденящий ужас, сковывающий все движения. И осознание того, что это конец. Даже если я до этого умер, сейчас меня не станет совсем-совсем.
Симм подошел, а я так ничего и не сделал. Только стоял и пялился на него, подмечая, что он выглядит не совсем так, как настоящий Дин. То есть почти так же, только более устрашающим. Хоть я боюсь Симма до чертиков, все же понимаю, что он самый обычный парень. А этот Симм выглядел больше похожим на скалу, нежели на человека. И казался ростом метра два. Вот уж воистину у страха глаза велики.
Симм подошел вплотную и, конечно, ударил меня. Да, настоящий Симм меня бил частенько, но только не так. Даже не знаю, с чем сравнить – я отлетел к стене и ударился затылком, очень сильно. Ко всему прочему, у меня, кажется, сломан нос. Хорошо хоть зубы целы.
Я чувствовал себя, словно побывал в мясорубке. Было очень плохо, и подозревал, что второго удара не выдержу. Сил подняться тоже не было. А Симм подходил все ближе. Я уж было решил, что это совсем-совсем конец. И тут пришла помощь, с совершенно неожиданной стороны.
Из-за угла, словно из ниоткуда, вышел настоящий Симм - вот уж в жизни бы не подумал, что именно ему буду обязан своим спасением! Симм совершенно офигевшим взглядом посмотрел на собственного двойника, и тот растаял. Оно и понятно – зачем виртуальные кошмары, если реальный тут как тут.
Я тогда еще ничего не соображал, не понимал, что спасен. И когда ко мне подошел Симм, сжался, ожидая удара. Тот же протянул руку. Я ее не принял даже не потому, что не доверял Симму (хоть это и так, конечно же). Просто плохо соображал, что происходит, и очень плохо себя чувствовал.
Вместо того чтобы разозлиться и уйти, или даже пинка мне дать, Симм, вздохнув, наклонился, взял меня за руки и осторожно потянул на себя, помогая подняться.
Я даже засомневался, а Симм ли это? Привык его видеть бесчувственным и жестоким, как-то не знал, что он может и по-другому.
Подняв меня, Симм внимательно посмотрел в глаза зачем-то и отпустил руки. Я удержался на ногах просто каким-то чудом, удар был гораздо сильнее, чем, если бы его сам Симм нанес. Я покачнулся и упал бы, если бы он меня не поддержал. Спросил, стараясь, чтобы прозвучало насмешливо, но я слышал беспокойство:
- И что это было, Метьюз? Я что, твой самый страшный кошмар?
- Да.
А смысл отрицать? Тем более, столь очевидное. Пусть уж Симму будет приятно. Таким как он наверняка больше всего нравится быть чьим-то жутким кошмаром.
Ликования у него на лице не было. Сменив тему, он сказал:
- Отсюда надо сматываться. Быстро.
Угу, конечно. Быстро. Ему-то легко говорить. А я еле стою на ногах и не представляю, как куда-то даже идти, не то что бежать. Поэтому сел прямо на пол, где стоял, прислонившись к стене, и сообщил:
- Симм, ты иди, я тут посижу.
- Так боишься идти со мной, что предпочитаешь в этом кошмаре остаться, - изумился громила, - Метьюз, ну это же просто глупо! Хочешь, пообещаю, что ничего тебе не сделаю, пока не выберемся?
Заманчивое предложение. Только меня не это останавливало. И так понятно – Симм меня спас не для того, чтобы добить. Издеваться же гораздо интереснее. А для этого я должен быть здоров хотя бы условно. Потому я покачал головой:
- Я просто сомневаюсь, что смогу дойти до этого зеркала, даже если мы его найдем.
- Что, так сильно досталось?
- Даже ты так не можешь.
Я думал, тут-то Симм меня и оставит в покое, но он совершенно неожиданно пожал плечами и присел рядом:
- Значит, придется подождать, пока ты немного не оклемаешься.
Так мы и сидели вдвоем в совершенно кошмарном месте. Не знаю, о чем думал Симм. Я, например, о том, что люди порой проявляют себя с совершенно неожиданной стороны.
