Глава 3Утро добрым не бывает.
Гермиона слышала это выражение, но ей еще ни разу не доводилось испытать его на себе. Голова была тяжелой, а тело затекло от неудобной позы и ночевки в одежде. Она шевельнулась, пытаясь распрямиться, и замерла, почувствовав на себе чью-то руку, — кто-то спал рядом, прижимаясь к ее спине. Гермиона осторожно повернулась и в бледном свете рассветного утра, пробивающегося через прикрытое шторами окно, увидела мирно спящего Драко. Ее словно окатило горячей волной удовольствия, и она невольно улыбнулась и замерла, впитывая ощущения тепла и уюта. Прикрыв глаза ресницами, она свернулась готовым замурлыкать котенком и прижалась плотнее к спящему Малфою. Ощущая его размеренное дыхание, она задремала, окутанная чувством полного комфорта и расслабленности. Пока не очнулась от бормотания, раздавшегося неподалеку. Она вскинула голову, опознав голос Гарри, но не увидела его. И все же поднялась, с сожалением теряя ощущение ласкового тепла, но боясь уснуть и не желая потом объясняться перед другом, почему она спала рядом с Малфоем. А, собственно, почему? Она прекрасно помнила, как засыпала одна… Аккуратно выбравшись из-под обнимавшей ее руки, Гермиона сползла с кровати и едва не наступила на спящего прямо на полу Гарри. Малфой заворочался и перекатился к стене, однако не проснулся. А она, прищурившись, решила, что наглость Драко, улегшегося без спроса на ее кровать и оставившего Гарри спать прямо на полу, заслуживала наказания. Хотя бы попытки. И Гермиона тихонько потрясла Гарри за плечо и зашептала:
— Гарри, Гарри, слышишь? Ты упал с кровати, ложись обратно. Гарри, ложись на кровать…
Наконец он замычал что-то нечленораздельное и, не просыпаясь, заполз на кровать под бок Малфою. Гермиона усмехнулась и накрыла их обоих валявшейся на полу мантией Гарри.
И огляделась. Комната, в которую их заселили, была обшарпанной и неуютной. Совсем немного мебели: маленький столик в углу рядом с древним креслом; старый диван, служивший, по всей видимости, еще одним спальным местом, но выглядевший так, словно вот-вот развалится; и единственная кровать, на которой сейчас посапывали двое. Гермиона хмыкнула, представляя их лица, когда они проснутся рядом друг с другом. Она подошла к одиноко висевшему на стене зеркалу и ужаснулась: от аккуратной прически не осталось и следа — на голове царил невообразимый хаос. Хорошо, что никто кроме нее этого не видел. Едва не наступив на валявшиеся на полу очки, она отнесла их на стол и поспешила в душ, чтобы привести себя в порядок.
Выйдя из ванной, она обнаружила, что Драко и Гарри по-прежнему мирно спят рядышком, укрытые одной мантией. Солнце уже пробивалось сквозь неплотно прикрытые шторы, пробегая яркими лучами по их лицам. Гермиона подошла ближе и громко произнесла:
— Доброе утро, мальчики! Глядя на вас, я думаю, что стоило бы пригласить сюда журналистов и колдографистов, чтобы заснять этот чудесный момент. Репортаж о вас затмит все остальные новости, и девочки просто сойдут с ума от ужаса!
Драко заворочался, приподнимаясь, чем разбудил уткнувшегося в его плечо Гарри. Сонно щуря глаза, они удивленно смотрели друг на друга, пока Малфой не сморщился и не начал поспешно выбираться из-под мантии, стараясь отодвинуться от Поттера. А Гарри, подслеповато щурясь, беспомощно смотрел на происходящее — он не знал даже как оказался здесь, в этой комнате, а уж почему в одной кровати с Малфоем — тем более. Но сейчас гораздо более насущной проблемой было то, что его голова кружилась и болела, а к горлу подкатывала тошнота.
— Что ты вообще здесь делаешь? — кривясь от отвращения спросил Драко и перелез через спинку кровати, чтобы лишний раз не задеть Гарри.
— Спал, — потирая гудящую голову тяжело произнес Гарри, голос его слушался плохо и неприятно хрипел, — сейчас проснулся. Вопрос только почему рядом с тобой. Ничего не помню.
— Я засыпал не с тобой, — уверенно объявил Малфой, — это совершенно точно.
Наконец он заметил хихикающую Гермиону и прищурился: в отличие от Гарри он хорошо помнил, чем закончился вчерашний вечер, и что мысль заснуть рядом с Грейнджер казалась ему вчера наиболее привлекательной. Настолько привлекательной, что он, сбив с Поттера боевой настрой, привел его в комнату и попытался уложить на диван. Но Гарри, как выяснилось, все еще имел свое мнение. Он довольно бодро дошел до кровати и уселся возле нее на пол, сообщив, что будет охранять Гермиону от Малфоя, а потому Малфой может спать хоть на диване, хоть на кресле, хоть в ванной. Остаток воинственной речи Гарри пробормотал уже довольно невнятно и сполз на пол, где и отключился, по всей видимости, уже до утра. Драко, чье желание возиться с гриффиндорским идиотом пропало, нимало не смутился при мысли о том, что Поттер проведет ночь на полу. Ему это было даже приятно. Тем более, что сейчас на него не смотрели укоризненно ничьи карие глаза — так был ли смысл возиться? Драко просто перешагнул через Поттера и улегся на кровать, обняв Грейнджер и вдохнув аромат ее волос. Выбившись из прически, они щекотали нос, и Драко осторожно собрал разметавшиеся пряди. Потом, не удержавшись, провел ладонью по ее руке и скользнул к изгибу талии. Гермиона заворочалась и развернулась к нему, обхватив его рукой, и, прижавшись, прошептала едва разборчиво: «Драко, …». К своему сожалению, кроме имени он не смог ничего разобрать. Он обнял ее в ответ, прислушиваясь к ее сонному размеренному дыханию, и незаметно для себя уснул.
Сейчас же гораздо более заманчивой идеей была месть. Как ее осуществить — он еще не придумал. Но Гермиона, заметив пристальный взгляд и работу разрушительной мысли в глазах Малфоя, решительно переключила его на другую тему:
— Нам надо поговорить о подслушанном вчера разговоре! — она нахмурилась при воспоминании об этом. — И Гарри тоже должен знать, только… неплохо бы достать антипохмельное зелье. Ему, да и тебе, — добавила она, взглянув на Драко, — оно бы не помешало. И, подозреваю, что у хозяина гостиницы такое зелье точно есть.
— Во-первых, у хозяина этой лачуги я не рискну взять ни одно пойло, боюсь, что после этого можно не вылечиться никогда, — с отвращением пробормотал Драко и, прищурившись, сделал несколько шагов к Гермионе:
— Во-вторых, за подобные шутки должно последовать наказание.
— Малфой, будь серьезнее!
Но их перебил голос Гарри:
— Гермиона, мне приснилось, что ты целовалась с Малфоем, и я за это оторвал ему голову каким-то прекрасным заклинанием. Жаль, что я его не помню…
— И не надейся, — фыркнул Драко. Он все же не стал приближаться к Гермионе на глазах у Поттера, решив, что у него еще будет возможность отомстить. И сейчас, оглядевшись, пытался понять, стоит ли садиться на диван, стоявший у стены, или это могло представлять некую опасность оказаться на полу среди развалин мебели.
— Так насчет чего там должен знать Гарри? — все еще хрипло поинтересовался Поттер, держась за голову двумя руками — у него было ощущение, что та сейчас развалится на несколько частей, после чего разлетится на тысячу мелких осколков.
— Ты уверен, что тебя может интересовать что-то помимо твоего похмелья? — ухмыльнулся Драко, наблюдая за бледно-серым оттенком лица Поттера. — Отличное зрелище, кстати, приятно на тебя посмотреть!
— Подозреваю, что одним из признаков столь превозносимой аристократической крови является наличие в ней яда, — сердито произнесла Гермиона и пошла в ванную, чтобы налить Гарри воды. Вернувшись, она протянула стакан другу. Поттер жадно его опустошил и, благодарно кивнув, спросил еще раз: — Так что там за тайна, о которой я до сих пор ничего не знаю?
— Вчера мы наткнулись на Пожирателей смерти и подслушали их разговор, — начала Гермиона, обращаясь к Гарри.
Но Драко перебил ее, подняв руку, надеясь прекратить раздражающий поток слов:
— Остановись, — он довольно холодно посмотрел на нее, не желая вдаваться в дальнейшие обсуждения. Но, заметив на себе пристальные и весьма недовольные взгляды, неохотно продолжил, понимая, что так просто не отделается: — Грейнджер, объясни мне, в чем смысл обсуждения этой темы? Хочешь рассказать Поттеру о вчерашних приключениях? Давай — хоть узнает, что творил. Но я не понимаю, для чего говорить о сегодняшних событиях. Я иду на день рождения к Кали, тем более, что у меня есть на него приглашение, рассказываю ей обо всем, что знаю, а они уже сами ставят охрану, защитные заклинания или что-то еще, что обезопасит их разработки. Для семьи Эниволдсенов это гораздо важнее, чем для гриффиндорских героев.
Гермиона прищурилась и Драко с удивлением заметил в ее глазах отблески злости.
— Идешь на день рождения к Эниволдсен и все ей рассказываешь? — в голосе мелькнуло явное раздражение. — Я так понимаю, что тебя волнует только то, что это может навредить создателям браслетов, а о том, что будет с их обладателями-маглами ты не подумал? И если ты не успеешь? Как знать, что Пожиратели успеют натворить, пока ты будешь разговаривать со своей Кали.
«Со своей Кали» — Драко хмыкнул и поинтересовался:
— Что изменит ваше присутствие?
— Пока ты будешь общаться, мы с Гарри сможем проследить за Пожирателями и узнать, не стоит ли за этим что-то еще.
А кто-то, похоже, ревнует. Драко, не отрывая глаз, следил за Гермионой, щеки которой розовели, а в глазах стоял блеск волнения.
— А ты не боишься, что тебя узнают Пожиратели? — хрипло спросил Гарри. — Что будет тогда?
— Это будет бал-маскарад. Все будут в масках.
— Тогда я не вижу проблем в том, чтобы взять нас с собой, — произнес Гарри, — Гермиону ты можешь пригласить в качестве своей пары, а я в мантии-невидимке пройду следом за вами.
И вот эта мысль — о том, чтобы взять Гермиону с собой на бал на глазах этого надоедливого Поттера — вдруг показалась Драко весьма интересной. А Гарри продолжил:
— Поддержка тебе в любом случае не помешает, закончится ли это дело лишь разговором с Кали, или потребуется вмешательство, с которым мы могли бы тебе помочь. Тем более что Гермиона в стрессовых ситуациях весьма быстро выдает стоящие решения, — Гарри, говорил ровно и спокойно, Ему сейчас казалось, что все излишние эмоции могли усилить и без того мерзкое состояние. И именно этот равнодушный тон, без горячности и попыток убеждения, окончательно позволил Малфою принять положительное решение.
— Если вы хотите хоть раз побывать на балу высшего общества, то просто признайтесь в этом, — лениво протянул он. — Я могу это устроить, не вопрос. Вот только, Поттер, давай договоримся, что ты больше не пьешь.
Гарри даже передернуло:
— Мог бы не напоминать, мне кажется я до сих пор еще нетрезв и если мы не достанем зелье… как там его, Гермиона? То я просто не доживу до вечера.
— Антипохмельное, — она сочувственно взглянула на Гарри, — ты можешь пока принять холодный душ, а я поищу аптеку. И нам было бы неплохо вернуться в Академию — через три часа у нас встреча с мистером Уилсоном.
Комната перед глазами Гарри все еще неприятно плыла, казалось, что после вчерашнего он не особо и протрезвел, разве что прошло веселье, а на смену ему пришли мрачные мысли «стоило ли оно того», головная боль и куча других неприятных ощущений. К горлу подкатывала тошнота.
— Гарри, как ты себя чувствуешь? — Гермиона присела рядом с ним.
— Никак он себя не чувствует, — заявил Малфой, приближаясь.
— Лучше бы никак, — буркнул Гарри, потянулся к пустому стакану и с сожалением вспомнил, что воды в нем больше нет.
— Выпей, говорят, помогает, — и Драко протянул Поттеру фляжку с огневиски, наполненную вчера услужливым официантом в ресторане. Гарри недоверчиво покосился на протянутую Малфоем руку, но фляжку все же взял.
— Не перестарайся, — Гермиона неодобрительно посмотрела на Драко, но спорить о методах лечения все же не стала. — Я в аптеку, скоро вернусь.
Гарри благодарно улыбнулся Гермионе, отхлебнул глоток из фляжки и поплелся в душ.
А Драко подобрался: может быть, взять гриффиндорцев с собой было действительно неплохой идеей. Как минимум, с ними все могло оказаться гораздо забавнее. А как максимум — ему действительно было интересно оказаться на балу с Грейнджер. Но надо было обдумать несколько вещей.
— Во-первых, в чем вы пойдете? — он задумался. Гермиона вскинула на него глаза — ей этот вопрос в голову не приходил. Они вышли из номера вдвоем, решив обсудить этот вопрос по дороге.
— А что во-вторых?
— Расскажи мне, где вы взяли мантию-невидимку, и что это вчера было за устройство для подслушивания? Может, у вас в арсенале есть еще что-нибудь полезное?
Гермиона вздохнула, осознавая, что тайны и алкоголь несовместимы…
Коротко посоветовав посетить магазин «Всевозможных волшебных вредилок Уизли» в Косом переулке, она поспешила перевести тему:
— Меня больше интересует, как мы узнаем Пожирателей, если они будут в масках, как и все остальные?
— Никак, — Драко пожал плечами, — как я уже сказал, в вашем присутствии на балу нет смысла, и все, что мы можем сделать — это поговорить с Эниволдсенами.
А Гермиона задумалась: у Драко была татуировка, которая изначально являлась меткой Пожирателей смерти, и ее собственное вмешательство, по сути, было минимальным — способностей и знаний пока не хватало ни на изменение природы магической связи, ни на стирание «памяти» о создателе. И вот именно этот факт мог сыграть им на руку. Вполне возможно, что татуировку можно было сделать чувствительной к нахождению рядом родственной связи — метки Пожирателя. А добавив к этой чувствительности что-то, что мог бы ощущать Драко, был шанс найти Пожирателей смерти независимо от того, как они будут выглядеть на балу.
Она думала о том, как сделать подобную реакцию, и что при этом должен был ощущать Драко до самой встречи с доктором Уилсоном. И если она примерно представляла себе, как сделать ощутимой пульсацию татуировки, то как заставить реагировать на родственную магическую метку, созданную с помощью одной волшебной палочки, оставалось лишь догадываться. Впрочем, вопрос ощущений от пульсации татуировки на руке Драко тоже стоило уточнить у учителя — Гермиона боялась перестараться и сделать что-то подобное вызову метки или даже хуже.
***
Домовой эльф Малфоев Тай прибыла в комнату к Гермионе почти сразу, как только она вернулась со встречи с мистером Уилсоном. Эта встреча была настолько интересной и познавательной, что Гермиона просто светилась от удовольствия и ее настроение было самым радужным. И, видимо, поэтому она решила больше не врываться в комнату мальчиков и не устраивать Малфою повторного шоу об эксплуатации домовых эльфов, как это было, когда Тай прибыла в первый раз для того, чтобы снять с нее мерки.
Драко вел себя тогда довольно сдержанно, лишь изредка вставляя в сердитую речь Грейнджер фразы о том, что домовой эльф это гораздо быстрее и надежнее совы, тем более что именно Тай в их доме всегда занималась общением с портными и обладала большим опытом. Но в его сдержанности проскальзывало такое недоумение, мягко говоря, недовольством Грейнджер, что оно мелькало и в выражении его лица, и в интонации голоса. Даже обыкновенные его ехидство и шуточки испарились от полученного гневного возмущения и абсолютного непонимания происходящего. Гарри тихо хихикал в сторонке, наблюдая за этой сценой, пока не получил свою долю нотаций, после чего поспешно скрылся за дверью ванной, предоставив Малфою разбираться с Гермионой самому. Драко тут же воспользовался этим и, удерживая возмущенную Грейнджер силой, попросил Тай снять необходимые мерки.
— И заметь, что именно ты довела несчастного эльфа до слез и отчаяния, — коротко ответил он на очередную обвинительную речь, после чего просто выставил Гермиону за порог, легко коснувшись губами ее затылка, прежде чем захлопнуть за ней дверь.
Гарри, услышавший стук входной двери и тишину в комнате, осторожно выглянул из ванной и наткнулся на недовольного Малфоя, который раздраженно поинтересовался:
— Поттер, ты не объяснишь мне, что это за бред сейчас был с домовыми эльфами?
Гарри довольно улыбнулся: в кои-то веки все идеи Гермионы о домовиках были изложены хотя бы по адресу — одному из владельцев, а не ему и Рону, которые при упоминании этой темы уже нервно вздрагивали.
— Ты все слышал сам, — хмыкнул он, не собираясь вдаваться в подробности.
— Мерзкие гриффиндорцы, — проворчал Драко себе под нос и вдруг вспомнил: — Кстати, я забыл у тебя свою фляжку с огневиски!
— Да, спасибо, — Гарри сделал шаг назад.
— Что значит спасибо, Поттер, ты что, ее выпил? — подозрительно поинтересовался Драко.
Но тот вместо ответа опять скрылся в ванной и включил воду в душевой кабинке.
— Не иначе как Мерлин в наказание окружил меня людьми, даже не способными оценить какая величайшая честь им оказана находиться в моей компании, — проворчал Драко и услышал, что вода в ванной стала шуметь еще громче.
***
Платье, которое Тай успела разложить на кровати Гермионы, было легким, почти воздушным, отливающим нежной голубизной. По корсету рассыпались крошечными бабочками живые цветы, аромат которых невесомым облачком окружал платье. От тонких перчаток при прикосновении взлетали такие же крошечные голубые и белые бабочки, поднимаясь к потолку и растворяясь в воздухе. А когда Гермиона, не выдержав, надела это чудо, то ощутила себя феей из своих детских сказок. Тай, испуганно поглядывая на Гермиону, собрала ее волосы в причудливую прическу, нервно вздрагивая от бесконечных «спасибо» и попыток помочь. Она быстро вплела небольшие цветы своими ловкими маленькими ручками и словно из ниоткуда достала маску. Гермиона, не желая больше пугать эльфа, согласилась на помощь с прической, а когда эльфийка подала ей маску, то в порыве благодарности попыталась ее обнять. Тай испуганно задрожала и бросилась под стол. Гермиона расстроилась и оставила эльфа в покое, побоявшись, что та начнет себя наказывать. Отвернувшись к зеркалу, она приложила к лицу маску и улыбнулась — узнать ее было бы сложно, а отражение кружилось в танце, демонстрируя наряд со всех сторон.
— Прекрасно выглядишь, — за спиной раздался мягкий голос Драко. Магические зеркала, бывало, забывались и не сразу замечали изменение в реальном мире. И Гермиона, не видевшая в отражении никого, кроме себя, от неожиданности вздрогнула и резко развернулась.
— Ты меня напугал, — произнесла она, словно забыв, что не собиралась даже разговаривать с Малфоем! Неужели она разучилась на него сердиться? Все ссоры моментально забывались, как и обиды. Когда и почему это произошло?
Драко протянул ей руку и, не дожидаясь реакции, шагнул ближе, одновременно притянув ее к себе. — Может, не пойдем никуда? Не уверен, что хочу делиться столь чудным зрелищем с кем-то еще.
— Мне кажется, что стоило заказать что-то менее привлекающее внимание, — смущенно пробормотала Гермиона, глядя в теплые серые глаза, с интересом наблюдающие за ней. — Ты не думаешь, что платье будет слишком бросаться в глаза?
— Платье? Вряд ли. Бал-маскарад — это всегда повод проявить все свои самые безумные фантазии. А вот содержимое этого платья — да! — он прижал ее плотнее и поцеловал в висок, потом коснулся щеки.
— И ты обещал мне чек, — Гермиона попыталась сохранить толику разума, в панике понимая, что это дается ей с большим трудом. — Я должна отдать тебе деньги за этот наряд!
— Зачем? — Драко коснулся губами уголка ее губ, поглаживая спину.
— Тот, кто дарит платье, всегда надеется его снять, так предупреждал меня папа. Я не могу принять его в качестве подарка, — Гермиона выдохнула и замерла, когда Драко губами прикоснулся к ее шее.
Раздавшийся деликатный стук в дверь слегка отрезвил ее, и она отпрянула от Малфоя. А он, закрыв глаза, сумел поинтересоваться холодным, но довольно светским тоном:
— Могу ли я убить твоего друга? Ради тебя готов применить самый безболезненный способ.
Она улыбнулась и, пробормотав короткое «нет», повернулась ко входящему Гарри.
— Ну конечно же, Малфой уже здесь, кто бы сомневался, — недовольно буркнул он. — Я не могу разобраться с этими дьявольскими застежками камзола, или что это ты мне выдал. И почему он красный? Другого цвета не нашлось?
Драко закатил глаза:
— Бестолочь. Поттер, тебя в детстве учили одеваться самостоятельно? И ты же гриффиндорец — в твоей крови должно струиться обожание красного.
— Я все детство одевался исключительно самостоятельно, — недовольно ответил Гарри, пытаясь понять, что делать с этой кучей хлястиков, металлических деталей и петелек.
— Тай, помоги малышу, он не справляется, — усмехнулся Драко и повернулся к Гермионе, проигнорировав продолжившееся ворчание Поттера. — Хотелось бы намекнуть, что отсутствие факта дарения не будет означать отсутствие надежды на то, о чем предупреждал тебя твой отец. Но с другой стороны наличие этого факта дарения не является обязательством с твоей стороны. Ты уверена, что тебе нужен чек?
Гарри подозрительно оглянулся на Драко, но тот на него даже не взглянул. А Гермиона, улыбаясь, покачала головой и протянула руку:
— Более чем.
Драко лишь жестом указал ей на этикетку, лежавшую на столике. Тай успела снять ее с платья до того, как Гермиона решилась примерить свой наряд. Взглянув на сумму, она удивилась и потянулась к кошельку — ее платье для бала в конце четвертого курса стоило не намного дешевле. Стоило признать, что она боялась той стоимости, которую могла увидеть. Но зная, что магические этикетки защищены от воздействия магии, она с чистой совестью оплатила Драко заказ, не подозревая, что после покупки вещь начинала считаться собственностью волшебника и он мог применить к ней любую магию, включая изменение суммы. Чем Драко и воспользовался.
Гарри, который с помощью домового эльфа наконец сумел привести свой наряд в порядок, поинтересовался:
— Эниволдсен — это та девушка, которую ты встретил в коридоре Академии?
— Какой догадливый мальчик, — усмехнулся Драко.
— А почему ты просто не послал ей сову или не пришел к ней раньше, до бала? — спросил Гарри. — Почему она до сих пор ни о чем не знает?
— Потому что перед столь грандиозным празднованием они закрыли все камины, а почтовые совы к ним летают только те, которых они отправляют сами — статус секретности их дома очень высок. Слишком прибыльный бизнес — у них довольно много завистников.
— Ты проговорился мне, что она не твой друг и уж тем более им не является ее муж. Так что тебе до нее и ее проблем? — вновь спросил Гарри, а Гермиона насторожилась — этот вопрос ее волновал больше других. Но сама она спросить об этом не решалась.
— Она не чужой мне человек, — довольно расплывчато ответил Малфой и сердце Гермионы дрогнуло от неприятного ощущения.
Она ревновала. Да, раздери Мерлин, она ревновала! И осознав это Гермиона решительно попыталась отогнать от себя эти мысли, в надежде, что никто больше не догадается. Надо бы вести себя посдержанней. Тем более, что возникшие эмоции ее пугали.
А Драко усмехнулся про себя — стоило ответить на идиотские вопросы Поттера лишь для того, чтобы поддразнить Грейнджер, чтобы увидеть ее реакцию — и, определенно, увиденное ему понравилось.
Гермиона сняла маску и, старательно сдерживая возникшее словно из ниоткуда раздражение, спросила:
— Все готовы к преобразованию татуировки?
Гарри пожал плечами — от него требовалось лишь поднять структуру. Драко, усмехаясь своим мыслям, кивнул.
— Раздевайся, — Гермиона смотрела в смеющиеся серые глаза, не понимая почему он так веселится.
— Грейнджер, вейла тебе в помощь, когда же ты научишься выбирать время для соблазнения? Скажи ты мне это до прихода Поттера, и я выполнил бы твою просьбу не сомневаясь ни секунды, — он легко скинул кожаный камзол и жилет и начал медленно расшнуровывать ворот рубашки. — Но сейчас мне уже любопытно — тебе нравятся зрители? Ты только скажи, может быть я соглашусь на что-то необычное?
Гермиона оглянулась на Гарри. Его зеленые глаза внимательно смотрели на неё, словно спрашивая: тебе нужна помощь? Но она лишь подмигнула ему и попросила невинным тоном:
— Гарри, отвернись, пожалуйста.
Он явно удивился, но промолчал. А заметив решительный взгляд подруги, с сомнением поморщился, но все же неохотно послушался. Гермиона вновь посмотрела на Драко и, кокетливо улыбаясь, подошла к нему. Коснувшись ладошкой его груди в вырезе расшнурованной рубашки, она скользнула дальше лёгким поглаживающим движением, проникновенно глядя ему прямо в глаза. Драко вздрогнул и подался навстречу. Но что-то в ее хитром взгляде смущало. Малфой скользнул по ней взглядом, ища подвох, и обнаружил, что палочка Гермионы направлена прямо на его ширинку.
— Всего одно лишнее слово, и я применю отличное замораживающее заклинание — оно прекрасно охлаждает продукты. Может, сможет остудить и твой пыл? — певуче произнесла она.
— Ведьма, — с удовольствием прошептал Драко, чуть прищурив серые глаза, и скинул рубашку. — Могу я отойти и сесть на стул?
— Конечно,
дорогой, — усмехнулась Гермиона, убирая палочку.
А Гарри, наблюдавший все это время за ними с помощью висевшего на стене зеркала, хмуро спросил:
— Малфой, ты уже закончил со своими шуточками? Мы можем заняться делом?
Гермиона разложила на столике записи, сделанные сегодня на встрече с профессором структурной магии. Он объяснил ей интересующие ее темы о связи родственных заклинаний и то, как отрегулировать мощность используемого заклятия. А чуть позже они с Драко обсудили, как можно изменить татуировку, и что для этого нужно применить. Они провели небольшое испытание, чтобы убедиться в том, что Гермиона справится. И ей понадобилась всего пара попыток, чтобы у нее все получилось, и это радовало. Но то, что необходимые заклинания не получились с первого раза, слегка нервировало. Сейчас, когда структура была поднята, Драко, стараясь не вмешиваться в процесс, сидел на стуле, поглядывая то в записи, то на сосредоточенную Грейнджер. Надеясь, что она справится. В конце концов, заклинания и все эти эксперименты проводились на нем. А себя он любил.
Гермиона очень четко и сосредоточенно произносила одно заклинание за другим, проводя преобразование. Ей понадобилось не так много времени. Но когда она закончила, на ее лбу выступила испарина, и она тяжело осела на стоявший неподалеку диван. Гарри снял поднятую структуру и тут же подсел к подруге, приобняв ее за плечо:
— С тобой все в порядке?
— Да, — она наблюдала за реакцией Драко, надеясь, что все сделала правильно. Он не должен был сейчас ничего ощущать, и узнать результат на данный момент было невозможно. — Просто устала.
Драко, отвернувшись от них, быстро оделся. И Гермиона вдруг впервые почувствовала неловкость от дружеского объятия Гарри. Она решительно встала и отошла к зеркалу:
— Нам нужно не забыть маски.
Малфой как раз закончил одеваться, когда засветился пригласительный билет, лежавший на столике.
— Поттер, надевай свою мантию-невидимку. Нам пора.
