Глава 3Император вновь сидел в своем кабинете, прошло всего три часа со времени нападения, а следы в этом помещении уже были убраны. Оно вновь было чистым, ухоженным и благоустроенным. Панихида по павшим была назначена на завтрашний день. Он уже успел обратиться с новым, экстренным обращением к народу, и уверил подданных, что с ним все в порядке, и эта атака – несомненный жест отчаяния со стороны душегубов – была благополучно отбита. Это, конечно же, была ложь, никаким отчаянием это нападение и не пахло, но людям будет приятнее думать, что покушение – знак того, что их Император настолько хорошо делает свое дело, что враг стремится уничтожить его любой ценой... Александру Владимировичу хотелось тешить себя мыслью, что в этом может все-таки быть и своя толика правды.
Сейчас сказанная перед камерами речь не вызывала у него столь сильной неприязни... голова была занята другим. Да, ему уже докладывали о случаях, когда душегубы появлялись ниоткуда... Но эксперты ничего не могли сказать по этому поводу, да и сами доклады вызывали определенное недоверие. Он и сам объяснял эти случаи, которые до сих пор случались ближе к «линии фронта», чьей-то невнимательностью, которая позволила врагам просочиться в тыл незамеченными... Но в этот раз сомнений быть не могло, враг не мог так просто пробраться в Кремль... Тем более что уже были просмотрены записи некоторых камер слежения. Враг действительно просто появился, точно так же как непонятно откуда появляется тень, когда не видишь предмета, который заслонил свет. И никакая защита, ни технологическая, ни магическая, не оказалась для них преградой... Как не было оно преградой и для того молодого волшебника, который тоже появился здесь неизвестно как, но очень вовремя, подозрительно вовремя.
Парень не стал брыкаться, когда гвардейцы заломили ему руки, хотя и выдал вслух размышления о пользе и вреде бескорыстной помощи и связанной с этим людской благодарности... Ему самому пришлось настоять, чтобы с незваным гостем обращались не как с подозреваемым... хотя бы с виду. Парня сейчас уже допрашивает Сергей Михайлович, который примчался в Кремль с другого края Москвы. Император про себя и порой наедине называл его дядей, хотя на самом деле его родственные связи с бессменным главой Имперской контрразведки были намного более дальними. Он занял этот пост весьма рано более тридцати лет назад, многие шептались, что именно родственные связи проложили двадцативосьмилетнему человеку дорогу к столь высокой должности. Так оно было или нет, Александр не знал и выяснять не собирался. Ибо что бы ни послужило причиной столь быстрого возвышения, Сергей проявил себя наилучшим образом на этой должности, что и позволило ему удерживаться на посту уже более трех десятилетий. Хотя последние десять лет его ведомство переживало далеко не лучшие дни, оставшись фактически не у дел, оно пережило огромные сокращения, и сейчас едва ли двадцатая часть былого числа сотрудников под руководством шестидесятилетнего ветерана продолжала работать над задачами, которые не исчезли бесследно, как думает большинство... Даже вторжение воплощений их худших кошмаров из неведомых бездн не заставило всех людей сплотиться...
И едва услышав о появлении таинственного незнакомца, Сергей Михайлович встрепенулся, как старый боевой конь при звуках трубы, и поспешил, чтобы лично провести допрос. Который длился уже почти два часа.
Император положил руки на стол, снял со стола, вновь положил... ему не сиделось. Где-то на краю сознания скреблось понимание, что происходит нечто из ряда вон выходящее... и очень важное. Порывисто вскочив, он подошел к окну. Было почти десять вечера, ночь уже некоторое время как опустилась на город и за окном сияла огнями Москва... Наверное, никто из горожан не будет спать этой ночью. Известие о нападении на Императора будет будоражить умы россиян, а особенно москвичей, не только как его верноподданных, но и как людей, на которых свалилось осознание, что даже здесь они могут подвергнуться атаке... Из окна ему было видно одинокого караульного, застывшего почти под самым фонарем, лицо которого было хорошо освещено. Явно не русский, и не европеец, скорее турок. Уже восемь лет в гвардию принимают и отдельных представителей тех народов, что нашли прибежище на территории Российской Империи. Подпускать чужаков так близко к персоне Императора, причем некоторые из них раньше были гражданами стран – потенциальных противников – это добавляло головной боли и седых волос его людям. Но это также укрепляло доверие между старыми и новыми гражданами России, чье население почти удвоилось за счет беженцев...
Отвернувшись от окна, государь стал ходить по кабинету. Один раз его побеспокоили, когда его секретарь, бывший «горностай», пришел с пачкой докладов и очередным запросом на применение ядерного оружия... Когда обнаружен очередной провал, счет всегда идет на минуты, если не на секунды, ибо из него частыми волнами выливаются орды врагов и стремительно удаляются от него, стремясь покинуть зону поражения... И тогда каждая минута промедления перед ударом означает, что сотни, а скорее многие тысячи новых душегубов переживут ядерную атаку и пополнят ряды врагов. А потому процедура принятия решения об атомном ударе была упрощена до предела, между Императором или одним из семи других людей, у которых также имелись такие полномочия, и теми, кто мог обнаружить место, где в людской мир проникали враги, была лишь одна инстанция, которая со времени своего создания работала как часы. И уже через девять минут после того, как он дал «добро», один из стратегических бомбардировщиков, которые посменно несли дежурство в воздухе, сбросил тактический ядерный заряд на Молуккские острова. Так прошло еще около часа, а потом ему сообщили, что глава контрразведки вместе со своим помощником просят об аудиенции.
Быстро обменявшись положенными приветствиями, посетители сели напротив Императора. Сергей Михайлович выглядел на все свои шестьдесят, что не мешало ему по-прежнему много работать, используя свой оставшийся острым ум и огромный опыт. Он представил своего «заместителя по нетрадиционным делам» - так официально именовали все связанное с магией – как Родриго Мореоу, несомненного испанца, в котором Александр, по непонятным ему самому признакам, опознал волшебника еще до того, как его представили.
- И что же рассказал наш гость? – любопытство и нетерпение, что снедало его все это время, сразу прорвалось наружу.
- Ну... – как-то чуть неловко переглянувшись с заместителем, начал Сергей Давыдов, - этот юноша утверждает, что его зовут Гарри Джеймс Поттер.
- Когда я работал в Министерстве Магии Испании, я однажды встречал Джеймса Поттера и потому могу подтвердить, что подозреваемый на него чрезвычайно похож, - вступил Родриго, говорил он по-русски очень хорошо, но не совсем правильно расставлял ударения. – Хотя это мало значит. Самое главное, я уже уточнил по сохранившимся документам, что у Лорда Поттера действительно был сын Гарри, но он был убит вместе со всей семьей.
- Во как? – прокомментировал сие обстоятельство Александр Владимирович, чем, кажется, немного удивил испанца.
- Да, и как раз дальше начинается самое интересное... – дядя, который был очень взволнован, хотя заметил это Император лишь сейчас, помолчал, коснулся ладонью груди, где под одеждой был спрятан нательный крестик. – Он утверждает, что явился из параллельного мира.
В кабинете повисла тишина. Императору сразу вспомнились многочисленные, и на данный момент совершенно непроверяемые предположения, что душегубы явились из какого-то иного мира... с тем же успехом можно было считать, что вырвались они из Ада. Слышал он и о теории Мультивселенной, где реализуются все мыслимые и немыслимые возможности...
- И сказал он это совершенно открыто?
- Да, Государь, я спрашивал, как он попал к вам в кабинет... а он говорит, что при переносе... «оттуда», никакие барьеры не преграда...
Император видел, как его дальний родственник, выдержанный, а когда требуется, так просто железный человек, с некоторым трудом владеет собой. Пересказывая суть услышанного, он беспокойно шарил глазами по помещению, несколько раз крестился, иногда вдруг обрывал речь на полуслове, чтобы потом начать заново...
Этот самый Гарри Поттер работал с кем-то, именующими себя Высшими Силами (тут Сергей перекрестился в первый раз, прошептав коротенькую молитву), которые когда-то оказали ему огромную услугу, в подробности он вдаваться не стал. И эти самые Силы – по словам гостя – каким-то своим вычурным способом противостояли душегубам в иных параллельных мирах, а может статься, что и где-то за их пределами. Тут гость ссылался на незнание. Его самого, с его предварительного согласия, время от времени засылали в какой-нибудь мир, чтобы он как-то вмешался в события. Тут этот Поттер снова заметил, что знает далеко не все, но предполагает, что его действия предотвращали то, что случилось тут... Когда Сергей Михалыч сквозь зубы поинтересовался, где он тогда был в их случае, гость просто развел руками. На вопрос ребром, а что он, собственно, тут забыл, этот Поттер ответил уклончиво и сказал, что об этом он предпочтет поговорить с кем-то более высокопоставленным...
Тут глава контрразведки вновь смолк, а когда заговорил, это было уже другим тоном.
- Темнит он, Ваше Императорское Величество! Вы знаете, как я вообще отношусь ко всем этим... – он оборвал себя и чуть-чуть виновато глянул на своего помощника. Тот никак не отреагировал, для посвященных не было секретом, что правоверный христианин Сергей Михайлович заранее отрицательно относится к волшебникам. И смиряется с ними лишь из-за немногим уступающего Вере здравого смысла. – Так с этим еще хуже! Слушал я, как он все это рассказывает, и чувствовал, что верю ему! Мне – главе контрразведки Империи – хотелось поверить ему на слово... Родриго клянется, что ни о каких... заклятиях и речи нет, но... что-то здесь не так, бесовщина какая-то. И слушал я эту его историю почти благожелательно, как бы ни старался следить за собой. И лишь уже по пути к вам вновь обо всем этом подумал – ересь ведь просто, а верить все равно ему хочу.
- Стало быть, никаких личных встреч? – скорее утвердительно заметил Император Всероссийский. «Теперь понятно, почему он крестится... но, очевидно, не помогает...» - пронеслось в голове, и у самого рука скользнула к нательному кресту.
- Разумеется! Мало ли, что он может наговорить...
***
Душегубы кинулись было врассыпную, но было уже поздно... Четыре НУРСа рвануло в самой гуще, спалив до сотни сосал разом. Подполковник Михалковский заложил вираж, еще сильнее опустил нос, набирая скорость, и выпустил еще две неуправляемых ракеты в другую кучу сосалок... Но эти уже рассыпались, а потому результат был куда менее впечатляющим. Зато стрелкам, засевшим на выдвинутых вперед вышках, теперь было куда проще обращать в пепел эту погань. Краем глаза он видел, как передовые, потерявшие строй сосалы одна за другой осыпались. Атака на этом направлении захлебнулась. С другой стороны его ведомый обрабатывал НУРСами еще одно скопление вражин... Пока это были только сосалы...
- Помяни черта... – сквозь зубы прошипел подполковник, глядя, как из почти незаметной балочки к поселку устремляются кляксы. Их было десятка два, двигались своим обычным зигзагом, затрудняя прицельную стрельбу.
Но по ним никто и не стрелял, бойцы явно слишком увлеклись уничтожением рассыпавшихся и ставших очень уязвимыми сосал, которые почему-то не спешили отступать, и не замечали того, что им реально угрожало...
- Борисово, я – Шторм 3.1, группа клякс, 19 часов! – поспешно переключив канал, прокричал он в рацию, заходя на цель...
- Я - Борисово, принял! – почти тут же отозвались из штаба коменданта поселка.
Выровняв машину, он наконец навелся на споро пожирающих расстояние отделяющее их от людей клякс. Трижды нажав на спуск, он обрушил на вражин еще шесть НУРСов, взрывы расцвели аккуратно там, где он и хотел. И хотя в последние мгновения эти мрази сообразили, что к чему, толком рассыпаться они уже не успели. Минимум четыре из них уже никому вреда не причинят. Еще нескольких, видимо, оглушило взрывом... большего он разглядеть уже не успел, ибо пронесся мимо.
Сделав боевой разворот над самым поселком, он мельком заметил несколько человеческих фигурок на крышах и улицах... иные были в военной форме, другие в гражданской одежде. Но у всех мужчин в руках было оружие, не важно: современные излучатели, сравнительно компактные и скорострельные, что стояли сейчас на вооружении, или уже старые - здоровенные и перезаряжающиеся по десять-пятнадцать секунд, которые теперь раздавали мирному населению.
Было уже не понять, что стало с кляксами, за время, потраченное им на разворот, их либо уничтожили, либо они добрались до поселка... А вот сосалы перестроились и снова наступали, теперь уже не единой кучей, а многими десятками групп поменьше... чтобы одновременно и увеличивать сопротивляемость излучению, и не гибнуть десятками от ракетных ударов... Нацелившись на одну из этих кучек, он выпустил ракету, уже изменяя курс, он заметил взрыв в центре начавшего рассасываться скопления...
Одновременно еще несколько взрывов расцвело вокруг другой кучки... это опять открыла огонь местная артиллерийская батарея, состоящая в основном из расконсервированного старья, оставшегося чуть ли не со времен Второй Мировой Войны.
Сделав еще три облета и расстреляв десятка четыре ракет, Михалковский ясно понял, что дело плохо. Несмотря на авиаудары и крупные потери, сосалы уже подобрались почти вплотную к поселку, тем самым затрудняя ему стрельбу. Защитники Борисово пострадали и от клякс, а может статься, что и от мигалок, в их действиях чувствовалась нехорошая суетливость. Сейчас они спешно откатывались назад, от передних укреплений, чтобы теперь занять крыши домов... А вон там, на земле, лежало десятка два тел, указывая место, где людям не удалось отступить достаточно быстро.
Пытаясь придержать их порыв, он выпустил еще несколько десятков ракет и, плохо прицелившись, развалил попутно одну из опустевших вышек. Он закладывал очередной вираж, когда прямо перед носом его вертолета вдруг возникло темное облако... выпустило черный луч и тут же исчезло. Михалковский только и успел, что мысленно съежиться, как губительный луч прошел через стекло и... ударил в манекена, занимавшего кресло стрелка.
Офицер ВВС резко выдохнул, его мгновенно пробил озноб... хотя с ним это случалось уже третий раз, было невозможно привыкнуть к этому мгновению бессильного ожидания, когда в твоем направлении несется твоя гибель, и от тебя уже ничего не зависит... Но манекен выручил и сегодня... это был уже весьма старый, но по-прежнему действенный трюк: на переднее сиденье, то есть на самом виду, сажали манекена, а пилот, сидящий сзади и повыше, был отчасти прикрыт стеклом, прозрачным лишь в одну сторону. Неизвестно, обладали ли душегубы зрением, но факт оставался фактом – в большинстве случаев мигалки прельщались выставленной на показ ложной целью. А пилот оставался невредим и продолжал бой. Конечно, из-за этого пилоту приходилось вдвойне трудно, но оно того стоило...
Михайловскому потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и вновь обратить внимание на происходящее вокруг. Его машина сейчас отлетала в сторону от Борисова, и он поспешил сменить направление. Его взгляду тут же предстала весьма заманчивая мишень: добрая сотня сосал двигались в сторону городка одной кучей. Видно, решили, твари, что им уже ничего такого не грозит...
- Ну так получите, твари проклятые, - яростно оскалившись, он четырьмя ракетами обратил в пепел большую часть.
И в тот же миг еще одна мигалка возникла прямо по курсу... «Они что, специально под НУРСы подставились, чтобы я несколько секунд прямо летел?!» - только успел подумать подполковник Михалковский, как черный луч настиг его.
Потерявший управление вертолет продержался в воздухе еще пару минут, миновал Борисово и рухнул в поле...
Двенадцать минут спустя к поселку Борисово прорвался танковый батальон. Душегубы к тому времени прижали защитников к последнему рубежу обороны, но, получив удар в тыл, были вынуждены бежать из наполовину разрушенного поселения. Через час были обнаружены новые крупные силы врага, двигающиеся в том же направлении. Видимо, душегубы получили крупное подкрепление и думали повторить неудавшуюся атаку, чтобы уничтожить оставшийся почти беззащитным поселок. Но своевременно появившаяся авиация уничтожила значительную их часть, а оставшиеся вновь рассыпались...
***
«Граф Румянцев» - авианосец Черноморского Флота, а в прошлом флагман Средиземноморской эскадры США, шел со своим эскортом в пятнадцати морских милях от побережья Италии. Давно было подмечено, что душегубы чувствуют себя как-то неуверенно на воде, хотя и вполне способны были по ней передвигаться. Они всегда старались избегать широких водных просторов, хотя были вполне способны пересекать даже океаны. Но полученный дорогой ценой опыт говорил, что на таком расстоянии от берега риск нападения врага невелик... Одновременно флотилия была способна накрыть орудийным или ракетным залпом любую стоящую того цель на суше.
А такие цели имелись. Уже без малого три недели спутники фиксировали странную активность душегубов на значительной части европейского побережья Средиземного моря. А также, и даже в большей степени, в Альпах и Центральном Массиве... Аналитики связывали это с чудовищным почти восьмибалльным землетрясением, которое сотрясло регион 25 дней назад, но вот что именно связывало эти явления – это оставалось неясным.
И авианосная группа была послана к этим берегам с задачей собирать данные, а также мешать неприятельской деятельности, чего бы они ни добивались. Чем флотилия Российской Империи и занималась, не жалея боезапаса.
Адмирал Ушаков склонился над тактической картой, где были отмечены все перемещения душегубов. Данные были довольно подробными, ибо в Штабе решили, что за этой активностью кроется что-то важное, и изменили орбиты сразу нескольких спутников... Большинство данных, разумеется, касались сосалок, которых было легко отслеживать по вызываемым ими температурным аномалиям. Опираясь на полученную информацию, однофамилец великого флотоводца прошлого уже не первый раз пытался определить центр активности врага, чтобы знать, где концентрировать усилия... пока что ему этого не удавалось. Создавалось впечатление, что душегубы обыскивают горы в поисках чего-то, но и сами плохо представляют, где это «непонятно что» может находиться... Но это какая-то ерунда! За все годы войны эти твари ни разу специально не интересовались никакими предметами или землями, в том числе и теми, что были как-нибудь связаны со всеми этими колдунами, гори в адском пламени все их проклятое племя... Врагов интересовали только живые существа! И прежде всего люди... Тогда что их заинтересовало тут? Людей в Европе ведь почти не осталось, тем более в горах, где труднее передвигаться, а значит, и скрываться от душегубов. Если там и выжил какой-нибудь пастух, так это совсем не повод, чтобы тут шарили такие толпы тварей... Что-то тут было другое.
Безнадежно махнув рукой, он отключил компьютер, убрал в сейф карту и вышел на верхнюю палубу. Ответив на приветствие нескольких матросов, он подошел к борту. Вокруг расстилалась необъятная водная гладь, на самом горизонте вроде виднелась какая-то дымка, возможно, обозначающая берег, но она вполне могла быть и туманом, и грозой, и просто обманом зрения.
Средиземное море... сколько людей сражались на его берегах, сколько кораблей рассекали эту гладь за тысячелетия истории... Воздух, казалось, дышал стариной. Закрыв глаза, он почти мог вообразить себя на борту старинного парусного фрегата. В те времена все было как-то проще...
Ушаков перевел взгляд в другую сторону, поднося к глазам бинокль, который всегда был при нем на свежем воздухе. Почти сразу в поле зрения попал один из кораблей эскадры... не было нужды искать название, это был фрегат «Виктория», как его переименовали, когда он стал ходить под Андреевским флагом. Большая часть флота Англии была уничтожена в первые же дни вторжения... Сосалы легко достигали корабли, курсирующие в территориальных водах, и те рассыпались на части... «Виктория» же, в те времена «Генрих III», была в одиночном плавании в Индийском океане; когда корабль через Суэцкий Канал ворвался в Средиземное море, для Англии с Ирландией все уже было кончено... Потом его экипаж вместе со всеми вел борьбу за Старый Свет, сражаясь сперва под флагом Италии, потом Греции... а через три дня после Варшавской Бойни и Клина Федотова корабль под вновь поднятым флагом Великобритании запросил разрешение войти в территориальные воды России на Черном море... И по сей день почти весь экипаж остался прежним, эти люди по какому-то непостижимому капризу судьбы пережили гибель почти всего своего народа, ибо Англию покинуть не успел почти никто... они уцелели в огне непрекращающейся уже больше десятилетия войны, унесшей уже свыше четырех миллиардов жизней. Они выжили, не сломались и продолжили сражаться, в то время как могучая эскадра США, к которой они примкнули в самом начале, уже давно перестала существовать. Сотня клякс, а в те времена их обнаружить было почти невозможно, подобралась к кораблям, и за какие-то четверть часа твари уничтожили всех на борту... опустевшие суда больше двух лет болтало по морю, но большая часть не затонула, была подобрана и вот теперь является частью флота Империи... а эти люди, хоть и сменили уже немало флагов, продолжают служить и сражаться на своем корабле... и наверняка ни за что не согласятся поменять его.
Над головой с ревом пронеслось звено штурмовиков – возвращались с очередного вылета, сбросив огненный груз на врага. Эскадра расходовала боезапас столь щедро, что из Одессы уже вышел конвой, нагруженный боеприпасами, прежде всего ракетами «воздух-земля» и крылатыми ракетами морского базирования, главным образом Томагавками. Этого добра вывезли с покинутых американских баз огромное количество, да и собственное производство наладили, тем самым избежав необходимости менять пусковые установки трофейных кораблей...
Мысли адмирала вновь перетекли к сообщениям из столицы. Душегубы напали на Кремль! Опять эти нечистые твари появились ниоткуда! Но не допустил Господь, и Император не пострадал... иначе что бы было...
Евгений Ушаков, конечно, осознавал, что все те речи о неизбежной победе, мягко говоря, чрезмерно оптимистичны. Но знал он и другое: Россия до сих пор жива! Европа вымерла, уничтожены Арабские страны, погибли Индия и Китай, обезлюдела Африка... А Российская Империя все еще сражается. И не так, как американцы, которые заперлись в своей Северной Америке, почти не кажут носа за пределы и вообще непонятно, что делают. А Россия, она сейчас, наверное, сильнее, чем когда бы то ни было. Ей доступна вся Евразия, Африка... все лучшее, что еще осталось от старого мира, теперь принадлежит ей. Почти все уцелевшие жители других стран теперь живут на ее территории, служат в российской армии, работают на российских полях и заводах. Те же, кто как-то выживают на покинутых территориях, не сумев, или не захотев бежать, тоже зависят от нее...
Российский народ сплотился вокруг своего правителя, и что было бы, погибни он сегодня?.. Адмирал мотнул головой, отгоняя неприятное видение.
Оторвавшись от ограждения, он повернулся и направился к противоположному борту. С этой стороны было только море, море и корабли сопровождения. В бинокль он рассматривал линкор «Кутузов», как если бы корабль был в паре сотен метров от него. Огромные орудия этого судна сослужили великую службу, когда душегубы рвались на юг Греции, когда жители Европы, отрезанные от пути на восток, к спасению, рвались на борт кораблей... тогда залпы главных калибров, которые обрушивали на них тонны смертоносного груза, приостановили душегубов. Те уже прорвали непрочный заслон из разрозненных остатков европейских армий и собрались устроить чудовищное пиршество, но заградительный огонь задержал их на несколько часов. И французские, немецкие, итальянские части, которых душегубы оставили у себя в тылу, стремясь сперва к главной своей добыче, сумели отступить и выстроить новую, пусть и очень тонкую линию обороны. И они продержались там еще почти два дня – фактически небольшую вечность.
Тут с борта другого судна взвилась в воздух огненная точка и, оставляя за собой дымный шлейф, умчалась к материку. Еще группу врага обнаружили, он оставил капитанам ракетонесущих крейсеров право самим принимать решение о нанесении удара. Очень скоро еще одно скопление этих тварей обратится в пепел... Ушаков ощутил, как его губы сами собой складываются в недобрую усмешку. «Сколько бы их ни было, откуда бы они ни являлись к нам, одно не может не быть верным: чем больше мы их спалим, тем меньше их там останется» - эта простая мысль согревала. И не хотелось думать о том, что люди жгут своих врагов все эти годы, а меньше их не становится...
Постояв еще несколько минут и полюбовавшись морем, адмирал вернулся к себе; на столе успело образоваться несколько докладов, а также свежая сводка... Пробежав глазами сообщения по состоянию флота – все было в норме, подчиненное ему авианосное соединение продолжало выполнять свою задачу – он взял сводку. Свежие сообщения со всех фронтов... Бои в Сибири... бои на юге, в районе Великой китайской стены. В Москве уже все спокойно, больше городу ничто не угрожает. Опять же, бои в Поволжье и на Украине... в общем, все как обычно... ребята из спецназа совершили очередной рейд на острова Японии, в ту часть, что еще не так заражена радиацией. Наверняка вывезут какую-нибудь высокотехнологичную электронику, может, станки... из Японии многое можно вывезти, тем более, что и недалеко. Только на острова был сброшен уже не один десяток бомб, а потому многое разрушено или недосягаемо...
И вот как раз в тему, очередной провал открылся на Моллуках, удар был уже нанесен... ядерный удар...
В первую неделю вторжения, когда Британские острова уже обезлюдели, авиация всех стран утюжила острова бомбами чуть ли не круглосуточно. Тогда бомбили почти вслепую, ориентируясь лишь по скачкам температуры, а также по магнитным аномалиям, которые вызывают провалы... Сотни, тысячи тонн взрывчатки были сброшены на душегубов тогда, в том числе и на провалы, где врагов было особенно много... и ничего, место уничтоженных взрывами врагов очень скоро занимали новые, которые продолжали прибывать... и тогда почти в жесте отчаяния на Англию американцами были сброшены сразу два десятка ядерных бомб. И было сразу замечено, что часть магнитных аномалий пропала...
«Страшно подумать, что было бы, появись эта напасть лет шестьдесят назад... скорее всего, человечество было бы уничтожено за месяц или два... ну а теперь мы еще поборемся за место под Солнцем. Пусть даже так, как умеем - ядерными, всесокрушающими ударами. Ударами, после которых многие земли еще сотни лет останутся безжизненными, ударами без пощады и сожаления» - с этой мыслью Ушаков вновь включил свой компьютер и расстелил на столе тактическую карту...
