Глава 30 3 февраля.
Нет, ну как это называется? Едва папе лучше стало, он уже рвётся вставать с постели и шастать по дому. Ноги еле держат, подкашиваются, голова кружится – всё равно повыпендриваться надо. Мама уже не на шутку сердится.
Брайан приходил сегодня в гости. Очень хвалил мамину запеканку. Потом мне сказал: хочу, мол, чтобы моя жена была похожа на миссис Эвридику Браун.
Забавно: почему-то я была уверена, что парни в этом возрасте не задумываются о женитьбе…
Полчаса назад сова принесла Валерии громадный букет цветов. Сказать, что крёстная очень рада – значит ничего не сказать.
Уверена, они с Кингсли будут классной парой.
Получила от Парвати не слишком приятное известие: профессор Трелони заболела, занятия по прорицанию временно отменены. Надеюсь, бедняжка скоро поправится.
5 февраля.
Мне сегодня снилось, будто мы всей семьёй отдыхаем на море. Мама с Валерией загорают на белом песке, папа ныряет и ловит крабов, а я строю на мелководье пещеру, где должны жить русалки. Я жду Симуса. Он должен принести мне мороженое, и непременно клубничное. Парвати тоже тут. Удобно вытянувшись в шезлонге, она читает «Ведьмополитен», изредка одобрительно комментируя моё творение.
Всё хорошо. И нет войны.
Проснулась – за окном зима. Послезавтра мне уезжать. Снова всё пойдёт по кругу. Бесконечность.
Снег растает через два месяца, но война не прекратится. И зачем люди воюют? Лично мне вот ничего не надо, кроме горячего солнца, морских волн, моих родных и друзей. Ну и ещё – пары стильных шмоток от «Твилфитт и Таттинг».
«Плохо у тебя получается иронизировать, Лаванда…»
Так хочется вернуть прошлое, так хочется позабыть о боли и страхе. Отдохнуть хочется.
В стакане на моём столике – ветка сирени. Откуда только её Брайан достал? Она гораздо красивее, чем ярко-алые орхидеи Кингсли.
Цветы… и война. Так не бывает.
6 февраля.
Собираю вещи. Упорно пытаюсь отстранить папу от этого процесса, но его же не переупрямить! В который раз бросается мне на помощь – уж лучше бы в кровати лежал.
Слёзы феникса мне не понадобились, но я не зря приехала сюда. Сегодня, сейчас я почти счастлива.
…А у крёстной строгое, холодное лицо. Орхидеи засыхают в хрустальной вазе, любовные романы заперты в шкафу. И не подступиться к ней: зеркальный, со стальным блеском взгляд убивает всякую надежду на откровенный разговор.
Утром она аппарировала куда-то, наверняка к Кингсли. Что произошло между ними?
Ай, ладно. Пусть сами расхлёбывают. Мне ещё учебник по трансфигурации искать: делся куда-то.
7 февраля.
Светает. Багровые лучи вырываются из плена облаков.
Мы с Валерией сидим на диване в гостиной, обнявшись.
- Не грусти, - тихо говорит она. – Всё обойдётся. Ты гораздо сильнее, чем думаешь.
- Мне страшно, крёстная. – Я несколько раз с усилием моргаю, стараясь сдержать подступающие слёзы.
- Ну-ну-ну… - Прохладные пальцы, глядящие мои волосы, странным образом успокаивают. – Ты не одна, тебе друзья ждут. А на пасхальные каникулы к нам вернёшься.
- И Симус тоже ждёт… Он любит меня.
- Здорово. – Едва уловимый вздох. - Всегда приятно, когда кто-то отдаёт тебе и только тебе своё сердце.
- Тебя тоже любят.
- Вздор. – Она передёргивает плечами.
- Кингсли Шеклболт с ума по тебе сходит, этого только слепой не заметит.
Резко и тяжело она поднимается с дивана. Сложив руки на груди, подходит к окну.
- Эва дурно тебя воспитала. Ты, надо полагать, лишена малейшего такта.
- Это не моё дело? Сама знаю. Но мне больно на вас смотреть. Вчера вечером я видела Кингсли в лавке зелий – на нём просто лица не было!
- Лучше бы он занимался тем, что ещё осталось от Ордена, чем шататься тут без толку.
- Ты так говоришь, потому что вы поссорились.
- Мы не ссорились. Просто мне неприятно его видеть.
- Но ты любишь его, признайся!
Медленно, очень медленно повернувшись ко мне, крёстная отчеканила:
- Запомни, Лаванда: я люблю и буду любить Фабиана Прюэтта, моего жениха. Мистер Шеклболт – умный и интересный собеседник, обаятельный мужчина, и мне нравилось с ним общаться. Но я совершила ошибку, невольно подав ему ложные надежды. К счастью, вчера мы объяснились друг с другом, и мистер Шеклболт не мог не понять: он всегда будет мне другом – и только.
- Стало быть, ты отказываешься от будущего. Ради прошлого. Я правильно понимаю?
Дверь неслышно открывается, заглядывает мама в ночнушке, с полураспустившейся косой.
- Девочки, вы бы потише… А то Джона разбудите.
Валерия кивает.
- А ты присоединяйся. Мы тут любовные отношения обсуждаем. Расскажи-ка нам, как на пятом курсе ты хотела подлить преподавателю маггловедения Амортенцию!
Смущённо, совсем как Парвати, хихикнув, мама присаживается и начинает свою историю.
* * *
- Нет, мам, не надо меня провожать. На «Ночном рыцаре» я благополучно доберусь до Хогсмида.
- Не нравится мне, что ты едешь одна.
- Не в первый раз. Со мной ничего не случится.
Обнимаю маму, отца, ещё бледного, но чувствующего себя, кажется, сносно, Валерию – в её глазах застало что-то невысказанное… Жаль, нет времени закончить наш утренний разговор.
- Проверь, ничего не забыла?
- Пап, всё в полном порядке.
- Ну, тогда - в путь.
Я подняла палочку, чтобы подать сигнал «Ночному рыцарю», и услышала позади:
- Лав, постой! Одну минуту!
Обернулась и тут же попала в крепкие объятия Брайана.
- Я из школы сбежал, чтобы с тобой попрощаться. Негодяйка, неужели ты хотела уехать, ничего мне не сказав?
Горячо целую его в ответ.
- Обещай, что будешь писать мне, Лав.
- Клянусь!
- Не забывай меня.
- И ты – меня.
- Я люблю тебя.
Улыбнувшись, взмахиваю палочкой.
«Ночной рыцарь» никогда не запаздывает.
Прощайте, все.
* * *
Чуть живая от длительной тряски в автобусе и метельного вихря, обдающего с ног до головы, я сидела на скамье между Симусом и Парвати.
- Очень рада, что у твоих теперь всё хорошо. - Подруга налила мне в стакан сливочного пива. – Пей, пей, тебе надо согреться. После завтрака иди в спальню, полежи, отдохни.
- А прорицание? Точно, совсем забыла… Как профессор Трелони, ей лучше?
- Не знаю. – Парвати нахмурилась. – К ней никого не пускают. А МакГонагалл молчит.
- Ой, мне же к ней сходить надо, уведомить о своём благополучном возвращении.
- Да она тебя, небось, только что видела, - пожал плечами Симус.
- Всё равно, иногда стоит проявить вежливость.
Выйдя из Большого зала, направляюсь прямиком в кабинет декана. Сейчас поговорю с МакГонагалл – и в кровать. Что-то я, и правда, расклеилась. Перед маггловедением надо в себя прийти.
…МакГонагалл сидела за столом, сложив руки на папке из драконьей кожи. Кабинет буквально заливали потоки солнечного света, отчего её лицо казалось ещё более бледным и измождённым, чем обычно. Кивнув мне, она призвала заклинанием стул:
- Присаживайтесь, мисс Браун. Вы что-то хотели?
- Я пришла сказать вам, что благополучно вернулась.
- Очень хорошо. Как здоровье вашего отца?
- Ему гораздо лучше, мэм.
- Я рада.
МакГонагалл встала и, тяжело ступая, подошла к окну.
- Полгода назад я долго мучилась сомнениями, прежде чем назначить вас старостой факультета. Но теперь вижу, что мой выбор был правильным. Вы прекрасно справляетесь со своими обязанностями. Более того: вашей смелости и самоотверженности не хватает иным преподавателям. – Её тонкие губы чуть скривились.
- Вы говорите о профессоре Слизнорте? – осмелилась спросить я.
- Гораций? Причём здесь он? Я говорю о Сибилле Трелони.
- Не понимаю, мэм.
- Ещё бы. Вы ведь до сих пор не знаете, что она нас покинула.
- Мэм?..
- Судя по её прощальной записке, теперь она в Исландии. Наслаждается покоем и свободой.
МакГонагалл снова опустилась на стул.
- Я никогда не обсуждаю со студентами действия коллег. Но вам, как старосте, должна сказать: поступок профессора Трелони уже повлёк за собой серьёзные последствия. Директор обо всём догадался. Через полчаса или около того он придёт в Больничное крыло, чтобы удостовериться: болезнь профессора Трелони – вымысел. Вы-Знаете-Кто немедленно обо всём узнает, следовательно… надо быть готовым к любым последствиям. Один Мерлин ведает, что будет со школой и со всеми нами.
- Да, мэм, - выдохнула я.
- Я уже отправила сову племяннику Сибиллы. – Она в задумчивости подперла рукой голову. – Но, боюсь, он не успеет скрыться.
- У профессора Трелони есть племянник?
- Да, сын её младшей сестры. И наименьшее, что ему сейчас грозит – пожизненный срок в Азкабане.
Придвинув к себе лежащий на столе свиток, она взяла перо и тут же бросила его.
- Нет, ничем тут не поможешь. Ступайте, мисс Браун. Предупредите младших детей о том, что сейчас необходимо быть особенно осторожными.
- Хорошо, профессор.
Подойдя к двери и уже взявшись за ручку, я резко обернулась.
- Прошу прощения… но я, кажется, придумала, как ввести директора в заблуждение!
МакГонагалл недоумённо вскинула брови.
- Нужно использовать Оборотное зелье. Один из студентов превратится в профессора Трелони, и во время проверки директор ничего не заподозрит! Я вас уверяю! Мы все получим хоть недолгую, но отсрочку – а она нам так нужна…
- Это невозможно, мисс.
Равнодушно-спокойные слова – как ушат ледяной воды на голову.
- Но почему?..
- Попытайтесь рассуждать трезво, без излишних эмоций. Прежде всего, в запасах профессора Слизнорта нет Оборотного зелья. А готовить его необходимо месяц.
- У меня
есть Оборотное зелье, профессор.
Вот в этот момент она и впрямь онемела на несколько секунд.
- Вы не шутите, мисс?
- Я говорю истинную правду. Оно из кабинета профессора Кэрроу.
МакГонагалл провела рукой по лбу.
- Что ж… Пусть так, но где мы возьмем волос профессора Трелони? Хотя, если поискать в её апартаментах… - Она тряхнула головой. – Нет. За преподавателями могут следить, а для студента это слишком большой риск.
- Я не боюсь рискнуть. Позвольте мне. Пожалуйста.
- Мисс Браун, ваши родители ни за что не одобрили бы это.
- Нет, они бы поняли меня. Профессор МакГонагалл! Я помочь хочу.
- Не нравится мне ваша идея…
- Но других нет.
- Вы страшно самонадеянны.
- Да, мэм.
- Вы неисправимы!
- Конечно, мэм.
- Ладно. Идёмте в Больничное крыло.
…Перед глазами всё плыло, тело сотрясала крупная дрожь.
- Мисс Браун! Мисс Браун, вы в порядке?
Мадам Помфри коснулась влажной тряпкой моего лба.
- Всё норм… - Не договорив, я закашлялась, и МакГонагалл поспешно поднесла к моим губам стакан с водой.
Выпила, полегчало. Глянув в зеркало на стене, я ахнула: оттуда мне насмешливо подмигивала сморщенная, растрёпанная ведьма лет эдак за… Не важно. В конце концов, я была к этому готова.
Но отчего-то всё равно жутко.
- Наденьте. – МакГонагалл протянула мне янтарные бусы и браслет из ракушек. – Нет, лучше в три ряда… Вот так. Распушите волосы. Поппи, не правда ли, похоже?
Мадам Помфри не успела ответить: в коридоре послышались шаги.
- Идёмте скорее.
Проведя меня в дальнюю палату, она велела мне лечь, а сама кое-как расставила на тумбочке пузырьки с зельями. Вовремя успела: в дверь громко постучали.
- Прошу вас.
Мадам Помфри вышла из палаты, чтобы встретить визитёров.
- Добрый день, Поппи. Минерва, и вы здесь? - донёсся до меня ненавистный голос. Определённо, сейчас Снейп разыгрывал учтивость.
- Рада видеть вас, Северус, Алекто. Чем обязана?
- Мы хотели бы навестить больную коллегу. Я слышал, Сибилла тяжело больна? Надеюсь, её жизнь вне опасности?
- Драконья лихорадка – нелёгкое испытание, особенно для слабого организма. Но сейчас я могу с уверенностью сказать: Сибилла поправится. Вы можете с ней повидаться. Но прошу вас не утомлять её разговорами.
- Это не займёт и пяти минут.
Так, Лав, приготовься. Раз, два, три… Дверь распахнулась, обдав меня сквозняком, и величаво-невозмутимый Снейп подошёл к моей кровати.
- Как вы себя чувствуете, Сибилла?
Тяжко вздохнув, я произнесла непривычно низким и глубоким голосом:
- Спасибо, что пришли. Я которую ночь не сплю, мне дурно, и от слабости кружится голова, но… но болезнь не затуманила моё внутреннее око.
- Да неужели? – съехидничала Алекто. – Оно не подсказывает вам, когда вы опять сможете вести занятия?
Ишь, как искры пляшут в глазах. Не ожидала? А я здесь. Я, Сибилла Трелони. И я тебе сейчас устрою сеанс предсказаний.
- О чём вы говорите, Алекто, о чём? Всё это не имеет значения перед лицом Грядущего. Скоро огненный вихрь промчится по земле. Он уничтожит всю нечисть, заполонившую нашу страну. Вы сгорите. Вы все сгорите в очистительном пламени.
- Да как ты смеешь!
Она выхватила палочку, но Снейп положил руку ей на плечо.
- Успокойтесь, Алекто. Вы же слышали: она больна лихорадкой - стало быть, не в себе.
- Северус… - Я прямо чувствовала на губах нехорошую, злую улыбку. – Вы тоже умрёте.
Он пожал плечами:
- Все смертны, кроме Тёмного Лорда.
- Вы умрёте поздней весной. Не увидите солнечных бликов на озере, тяжёлых кистей сирени, склонившихся к воде, не вдохнёте их пьяный запах. О вас не вспомнит никто. И даже если… - Я подалась вперёд, широко раскрыв рот и закатив глаза, словно бы мне не хватало воздуха, бессильно взмахнула рукой и откинулась на подушку.
- Уходите. – Голос Помфри прозвучал резко и властно. – Больше я никого к ней не пущу. Её нельзя волновать, а вы…
- Извините.
Я не слышала, как они вышли.
Через тридцать восемь минут я снова стану Лавандой Браун. А пока сижу на кровати, морально готовлюсь к маггловедению. МакГонагалл похвалила меня за спектакль. Только, говорит, с пророчествами я переборщила.
Но надо же хоть иногда душу отвести?..
От автора: С Новым годом, мои дорогие читатели! Спасибо вам за поддержку, за похвалы и критику, за вашу любовь этому фанфику. Пусть год Тигра станет для вас самым ярким и радостным, пусть он принесёт вам исполнение самых заветных желаний!))
