Глава 30! выложено две главы - проверьте, читали ли вы предыдущую.
Глава 30
Ранее:
Гарри судорожно вздохнул.
– Вы дружили? С моей мамой?
Снейп снова кивнул, и Гарри, боясь вспугнуть робкую надежду, затаил дыхание.
– Да.
Северус смотрел, как на лице Гарри одно за другим сменяются самые разнообразные чувства, и думал, как несправедливо, что мальчик не помнил своей матери. Лили была прекрасным человеком – жизнерадостным, весёлым и…
А мальчик в это время что-то говорил. Северус быстро отбросил свои мысли и ухватил конец фразы:
– …мне о ней?
Северус долго смотрел на Гарри, сердце буквально застряло у него в горле. Как он мог так просчитаться? Решить, что это хорошая идея. В душе царил кавардак. Он много лет назад запретил себе думать о Лили, её жизни, её смерти, о том, как сильно он любил её даже тогда, когда она уже не хотела иметь с ним ничего общего.
Как он сможет объяснить это ребёнку? Этому ребёнку?
И всё же… всё же мальчик смотрел на него с такой надеждой, что у Северуса перехватило дыхание.
– Мы были друзьями, – сказал он наконец. Прочистил горло, чувствуя, что голос его не слушается. Ему вспомнился тупик Прядильщиков и соседний парк, где он в первый раз увидел свою первую… и единственную любовь. – Мы знали друг друга ещё до Хогвартса. Я встретил её на детской площадке, мы оба жили неподалеку.
– Правда? – Гарри распахнул глаза, словно Северус поведал ему тайны вселенной. Может, оно и так…
Северус изобразил сардоническую улыбку.
– Правда. Неужели вы думаете, что я буду лгать о таких вещах?
Щёки Гарри из розовых сделались ярко-красными.
– Нет! Нет, сэр! Извините. Я просто… Я никогда не думал…
– Что ваш старый профессор когда-то был ребёнком, как и вы? – его улыбка сделалась искренней. – Вы бы удивились, мистер Поттер, если бы знали, сколько у нас с вами общего.
И тут он сам осознал, насколько было верно это утверждение. Это осознание так потрясло его, что ему пришлось приложить усилия, чтобы вспомнить, где он находится. Кладбище. Могила Лили.
– У нас… у нас с вами?
– Да, мистер Поттер. Хотите узнать, что у нас общего, или мне лучше рассказать о вашей матери? – он знал, что мальчик выберет, и таким образом Северус избежит вопросов о себе.
– О маме. Пожалуйста, сэр.
Северус кивнул, снова глядя на могилу. На её имя. На дату её смерти. О, Боже! Как ему рассказывать о таком?
– Ваша мать была магглорожденной. Вам ведь известно, что это означает?
– Оба её родителя были магглами. Правильно?
– Верно. И Лили понятия не имела, что она волшебница. Пока я не сказал ей.
– Как Хагрид – мне.
– Вроде того. – То, что именно Хагриду выпало объяснять Сопляку-Который-Выжил-Чтобы-Тревожить-Воспоминания, что он – волшебник, было одним из слабых мест великого плана Дамблдора по воспитанию мальчика. Другим, совсем уж неудачным решением, было оставить Гарри жить с Петунией Эванс. Северус вздохнул: – Я встретил её на детской площадке, как уже говорил, и сразу заметил в ней признаки магии. Это было видно по тому, как поразительно высоко она взлетала на качелях, а потом прыгала с них, почти паря. Что бы она ни делала, всё дышало магией… Потом я познакомился с ней и её сестрой…
– Тётей Петунией. – Слова прозвучали так мягко, что отвращение было почти незаметно. Интересно. Из предыдущих разговоров с Поттером и его сочинения о нарушении правил у Северуса не сложилось впечатления, что мальчик враждебно настроен по отношению к своей тётке, хотя это было бы вполне объяснимо. Возможно, сейчас он чувствует себя более свободно, чем раньше, и осмелился выдать свои истинные чувства. Любопытное изменение…
– Да. Она тоже там была. До того как Лили уехала в Хогвартс, Петуния носилась с идеей стать волшебницей, как сестра. Она даже хотела сама поехать в Хогвартс. Её отношение к магии с тех пор явно претерпело изменения.
Мальчик саркастически хмыкнул.
Северус кивнул.
– Уж вы-то об этом знаете, – признал он. – Когда я в первый раз сказал Лили, что она волшебница, она мне не поверила. Но после нескольких проявлений стихийной магии ничего другого ей не оставалось, и тогда она сама разыскала меня. – Северус даже не пытался скрыть тоску. У мальчика было такое же выражение лица – сейчас они оба были связаны воспоминаниями – или их отсутствием – о женщине, которая так много значила для каждого из них. Грустно улыбнувшись, Северус снова заговорил: – Мы стали друзьями. Я рассказывал ей всё, что знал о магическом мире, всё, что узнал от своей матери, и мы вместе с нетерпением ждали, когда нам придут письма из Хогвартса.
Заглянув ему в глаза, Гарри задумчиво наморщил лоб. Северус не знал, что Поттер там мог такого разглядеть.
– И что же случилось?
Северус снова кивнул, удивляясь чуткости мальчика.
– Я был распределён в Слизерин, а она – в Гриффиндор.
– Как и мой отец.
– Да. – Северус попытался не обращать внимания на боль. – На протяжении нескольких лет мы оставались друзьями, насколько это было возможно, учитывая соперничество между нашими факультетами. Ей, как и мне, нравилось зельеварение, и мы даже экспериментировали с изобретёнными нами составами. Ей хорошо давались чары, и мы занимались совместными исследованиями. Как вы с мисс Грейнджер, мы с Лили много времени проводили в библиотеке. – Северус замолчал, тщательно подбирая слова. – Но у меня были друзья в Слизерине, которых она не одобряла, а некоторые её друзья из Гриффиндора очень не нравились мне. И в конце концов наши пути разошлись.
Воспоминания о том самом дне в конце пятого курса, дне, когда он безвозвратно лишился её доверия из-за одного единственного слова, даже после стольких лет было достаточно, чтобы у него отчаянно заныло в груди, а к глазам подступили жгучие слёзы стыда. Худшее, что он когда-либо видел – это лицо Лили в тот момент, когда он обозвал её тем мерзким словом. Она бросилась на его защиту, когда Поттер и Блэк решили развлечься за его счёт, а он оттолкнул её. Навсегда. Память о его предательстве до сих пор его мучает, и так будет всегда. Он сполна заслужил эту боль.
Мне так жаль, Лили. Правда.
Он собирался с духом, понимая, что должен сказать это её сыну. Пусть об этом будет знатьт кто-нибудь ещё, кроме Дамблдора.
– Несмотря на всё, Лили так и осталась для меня близким человеком. Навсегда.
Удивительно, но Гарри не стал больше задавать никаких вопросов. Его глаза подозрительно блестели, когда он просто сказал:
– Спасибо, сэр.
Северус провёл рукой по могильной плите и судорожно вздохнул, пытаясь справиться с чувствами.
– Пожалуйста, Гарри.
Мальчик никак не отреагировал на фамильярность, и Северус был ему за это благодарен. Если бы все повернулось иначе… Нет. Не стоит растравлять себя этими «если бы» и потворствовать глупым мечтаниям.
– А как она выглядела? – спросил Гарри, нарушая молчание.
Северус бросил на Гарри недоверчивый взгляд.
– У тебя нет её фотографий? Не может же Петуния настолько ненавидеть сестру?
Гарри отрицательно помотал головой.
– Нет ни одной, сэр. – Он покусал губы, словно что-то про себя решая. – Отцовских тоже нет. Но его фотографии висят в зале славы.
Ах, да, звезда квиддича. У Северуса появилось искушение сказать что-нибудь уничижительное о человеке, который превратил семь его школьных лет в ад. Но сейчас не время и не место для мелочных замечаний. Было бы унизительно углубляться сейчас в обиды школьных лет. Хотя он был жёстким и мелочным человеком во многих отношениях. Он смирился с этой правдой о себе много лет назад.
А совсем недавно он узнал, что он к тому же ещё и вздорный самодур, но, по крайней мере, это он ещё способен изменить, в первую очередь, в отношениях с мальчиком, который сейчас стоит перед ним.
– У меня… у меня есть несколько изображений твоей матери, – нерешительно признался он. Может, хотя бы этим способом он сможет исправить одну из своих ошибок. – Я мог бы показать их тебе.
Северус никогда не видел такой радости, какая сейчас вспыхнула в глазах у Гарри. Она буквально осветила его лицо.
– Правда? Ох, спасибо вам, сэр!
Смущённый такой реакцией, Северус коротко кивнул.
– Пора возвращаться. У меня есть другие дела. И у тебя тоже, если не ошибаюсь.
Гарри со вздохом кивнул и склонился над могильной плитой. Он провёл одетой в перчатку рукой по выбитым на камне именам своих родителей. Северусу пришлось отвернуться, чтобы не выдать нахлынувших чувств. Прошло уже десять лет. Он должен был привыкнуть.
Когда мальчик выпрямился, Северус мотнул головой в сторону леса, откуда они должны были с помощью приготовленного Северусом портключа переместиться обратно в школу. Погрузившись в собственные мысли, он не услышал вопроса Гарри, пока тот не окликнул его чуть громче:
– Сэр?
– Да, Поттер?
– Я спросил, жили ли мои родители где-то здесь рядом. Вроде бы я видел другие здания за церковной оградой.
– Да, они жили в Годриковой лощине – вон тот городок за церковью. Это преимущественно поселение магов, и многие знаменитые семьи живут здесь или жили когда-то.
– Кто, например, сэр?
– Одно время здесь жили Дамблдоры. Еще Батильда Бэгшот, автор «Истории магии», – он посмотрел сверху вниз на мальчика и ухмыльнулся, – которую вы наверняка читали. Должны были читать.
Гарри рассмеялся:
– Да, сэр. А ещё кто?
– Подумайте сами:
Годрикова лощина.
– Неужели Годрик Гриффиндор?
– Конечно.
– Ничего себе!
– Конечно, – усмехнулся Северус.
Через пять минут они уже были на месте, откуда можно было переместиться с портключом. На этот раз Северус предупредил Гарри, что будет держать его за руку, чтобы тот не упал в конечном пункте. Ему не хотелось снова напугать мальчика неожиданным прикосновением. Причины такой реакции понятны, и ни к чему обострять ситуацию.
Гарри покраснел. Северус сделал вид, что не заметил его смущения.
Обратное путешествие обошлось без инцидентов. Мгновением позже они очутились у Северуса в кабинете.
– Скоро обед. Но вы вполне успеете переодеться и спуститься в Большой зал пообедать со своими одноклассниками.
Гарри кивнул и хотел было уйти, но сделав шаг, обернулся, глядя на Северуса ясными зелёными глаза. Точно такими же, как у Лили…
– Спасибо, сэр, что взяли меня… навестить их.
– Пожалуйста, – кивнул Северус.
Гарри как-то жадно облизал губы и спросил:
– А фотографии…
Северус поднял бровь и усмехнулся:
– Вы увидите их, когда я увижу ваше сочинение. – Поттер хитро сощурил глаза, и Северус поспешил добавить: – Но имейте в виду: если вы отнесётесь к заданию несерьёзно, чтобы скорее получить награду… тогда награда вам не достанется.
Гарри помрачнел, но кивнул и сказал:
– Я сделаю всё как следует.
– Знаю, Гарри, – предыдущее сочинение Поттера не оставляло в том никаких сомнений. – Теперь идите. И не забудьте принять укрепляющую добавку – по вашему виду не скажешь, что вы завтракали.
Гарри вытаращил глаза – похоже, он решил, что Северус прочитал его мысли. Но для этого не требовалось прибегать к легиллименции – достаточно было услышать урчание его живота, чтобы прийти к такому выводу.
Он улыбнулся.
– Идите же, Поттер.
Через секунду мальчика не было. Северус покачал головой.
Он пошел к себе, к тайному выдвижному ящичку, где он хранил фотографии Лили. Перебирая тонкую стопку фотографий, он проклинал то себя – за то, что пообещал Гарри, то Тёмного лорда – за то, что отнял у него Лили. С тех пор, когда он в последний раз доставал эти снимки, прошли годы. И каждый из них хранил какое-нибудь воспоминание – счастливое или болезненное.
Через час или около того, когда он уже больше был не в силах вспоминать, Северус задвинул ящик и поспешил к работе, к своим зельям. Только возня с зельями гарантировала ему временное забвение.
В иные дни он мечтал забыться навсегда.
