Главы 38 - 4038.
В первое октябрьское воскресенье я стоял в очереди на выход из Хогвартса, сжимая в руке подписанное Снейпом разрешение. К этому времени у меня скопилось достаточно денег, чтобы купить себе новую одежду, и первым делом я собирался отправиться по магазинам. Старик Филч пристально изучил разрешение и подпись декана, разве что не обнюхав листок, и вернул его мне с явным выражением досады на лице - ему бы, конечно, хотелось, чтобы разрешение оказалось подделкой, и Амбридж, ставшая теперь, помимо прочего, еще и министерским инспектором ("Ну, что я вам говорила!", победно заявила Полина, прочитав висевший на стене приказ о ее назначении), позволила бы ему придумать для меня какое-нибудь изощренное наказание.
Одним из главных достоинств моих товарищей было умение не задавать вопросов тогда, когда их задавать не следовало. Нотт слегка удивился, заметив меня в очереди, но подходить не стал и возобновил свой негромкий разговор с Малфоем, который за весь месяц ни сказал мне ни слова и старательно избегал смотреть в мою сторону. Пирс и Полина явно не желали ничьей компании и просто кивнули мне, когда я выходил из ворот на дорогу, по которой полтора месяца назад следовал за Снейпом на встречу с Темным Лордом. Сейчас дорога была покрыта приятно шуршавшей под ногами коричневой листвой, а в воздухе витал запах сырой земли и дыма от костров, которые профессор Спраут жгла неподалеку от теплиц. Торопиться было некуда - в запасе оставалось целых полтора часа, которые я намеревался посвятить трате лежавших в рюкзаке галеонов.
Поход по магазинам закончился тем, что я избавился от значительной части своих денег, купив ботинки, куртку, пачку бумаги и несколько холстов на подрамниках. С трудом запихнув покупки в рюкзак, на который было наложено заклятье расширения, я отправился на поиски "Кабаньей головы". Время еще оставалось, но я хотел придти пораньше, чтобы осмотреть место прежде, чем туда заявятся гриффиндорцы - так, на всякий случай.
Заметить трактир было нетрудно - над входом болталась ржавая вывеска с изображенной на ней отрубленной кабаньей головой. Я сразу же вспомнил "Повелителя мух", зачитанного в свое время до дыр, и усмехнулся: неужели под боком у Дамблдора устроили свой притон дьяволопоклонники?
Внутреннее убранство вполне соответствовало ржавой вывеске - полутемное, закопченное помещение, старые деревянные столики и стулья, подозрительные личности, все как один отвернувшиеся от света, что проник в трактир, когда я открыл дверь. Я любил такие места. Здесь было куда лучше, чем у Розмерты.
Бармена за стойкой не наблюдалось. Я положил рюкзак за самый дальний столик, подошел к стойке и уселся на высокий табурет. Вертеть головой в таких местах было не принято: на меня никто не смотрел, и я в свою очередь никого не разглядывал - по крайней мере, в открытую. Пока не подошел бармен, я размышлял, что бы мне заказать.
Наконец, из задней комнаты появился высокий пожилой мужчина; я скользнул взглядом по его засаленному фартуку и вернулся к исследованию выставленных на витрине пыльных бутылок. Бармен стянул со стойки грязное скомканное полотенце, накинул на плечо и выудил откуда-то мутный стакан.
- А у вас есть кофе? - спросил я, повернувшись к бармену. Тот покосился на меня и пробурчал:
- Сикль.
Я положил перед собой монетку и теперь с любопытством смотрел на недовольного бармена, который достал некогда бывшую белой чашку, блюдце со сколотым краем, сыпанул туда ложку коричневого порошка из банки без надписи и снова исчез в задней комнате.
В этот момент дверь в трактир отворилась, и в полутемное помещение зашли Грейнджер, Уизли и Поттер. Они нерешительно остановились на пороге, недоуменно осматриваясь, а потом заметили меня.
- Вон столик, - сказал я, махнув рукой в дальний угол, где на стуле лежал мой рюкзак. Гриффиндорцы молча направились туда, а я подвинул к себе чашку с коричневым порошком, который пах чем угодно, только не кофе.
Из задней комнаты появился бармен с металлическим чайником, из носика которого поднимался пар. Он зыркнул на меня и склонил чайник над чашкой. Я не отводил от него взгляда, не обращая внимания на разлетавшиеся во все стороны брызги кипятка.
- Кончай таращиться, - негромко проговорил бармен, развернулся и снова скрылся в комнате. Кто-то сидящий на другом конце стойки забарабанил пальцами по темному дереву. Я осторожно принюхался к пару, поднимавшемуся над чашкой.
- А можно сахар? - спросил я, когда бармен вернулся. Тот поставил передо мной коробку с посеревшими от времени кубиками рафинада и отошел к посетителю, нетерпеливо постукивавшему по столешнице. Я положил себе два куска, подхватил чашку и отправился за дальний столик, где меня ожидали гриффиндорцы.
- Ну чего? - спросил я, усаживаясь на стул в самом углу.
Никто мне не ответил, поскольку к нам уже направлялся бармен. Чтобы избежать возможных неприятностей и больше на него не пялиться, я обратил свой взгляд на кофе. Размешать сахар было нечем, так что я вытащил из крепления палочку и наколдовал себе ложку. Медленно помешивая адский напиток, я наблюдал за гриффиндорцами. Гермиона заметно нервничала, Уизли озирался по сторонам, а Поттер смотрел на стол перед собой, будто хотел прожечь в нем еще одну дырку.
Наконец, бармен принес им сливочное пиво, вернулся к себе за стойку протирать стакан, и я вопросительно взглянул на Гермиону - в конце концов, это она меня сюда пригласила.
- Дело в том, - начала Гермиона не слишком уверенно, - что... в общем, сейчас подойдет еще пара человек...
- Мне уже доставать палочку? - спросил я.
- Что? - удивилась Гермиона, но потом поняла, что я имел в виду. - Нет, нет конечно!.. Кстати, Луна тоже собиралась придти! - вдруг воскликнула она, будто хотела этим удержать меня на месте. Уизли фыркнул. Я решил обойтись без выяснения отношений - в конце концов, к октябрю все, кому надо и не надо, были в курсе, что Линг Ди встречается с Луной Лавгуд, и хотя эта точка зрения не имела под собой никаких реальных оснований, я не собирался без конца объяснять, что мы просто общаемся.
Не успели мы сделать и нескольких глотков, как в "Кабанью голову" ввалилась целая толпа народа - в основном гриффиндорцы, но я заметил несколько человек из Равенкло и Хаффлпаффа. Судя по всему, для Поттера такое нашествие тоже оказалось полной неожиданностью.
- Это что, пара человек? - проговорил он потрясенно. Я быстро склонился к его уху и прошептал:
- Если ты намерен устроить здесь пресс-конференцию на тему "Как я встречался с Темным Лордом", я буду все отрицать, понял?
Поттер удивленно взглянул на меня и так же тихо ответил:
- Да никто из них не верит, что он вернулся! И вообще, речь не об этом.
- А о чем? - потребовал я, но вокруг уже усаживались люди, а мрачный бармен вытаскивал из закромов древние запасы сливочного пива. Я нашел глазами Луну и кивнул ей. Она улыбнулась и показала мне большой палец. "Да что они еще задумали?", в панике подумал я, стараясь не смотреть на остальных, поскольку уже поймал на себе несколько подозрительных взглядов, в том числе и от Захарии Смита, который, кажется, имел на Слизерин большой зуб.
А потом встала Гермиона, и очень скоро мне стало не до Захарии Смита.
- ... И нам кажется, что для роли преподавателя лучше всего подойдет Линг, - заканчивая речь, она неловко указала в мою сторону, - потому что он лучший и по чарам, и по защите, и, насколько я знаю... - Гермиона виновато посмотрела на меня, - уже прошел программу пятого курса. Короче говоря, мы должны быть готовы, причем не только к экзаменам, но и вообще... потому что Волдеморт действительно вернулся.
"Ну, Гермиона, - думал я, пытаясь соблюсти лицо и делая вид, что ничуть не удивлен услышанным. - А нельзя было предупредить заранее? Что у гриффиндорцев за мода такая на тайны и неожиданности?"
Присутствующие в молчании рассматривали меня так, словно видели впервые, а потом Смит произнес:
- С чего ты взяла, что Сама-Знаешь-Кто вернулся?
Подобных сомнений в его собственных словах - и словах Дамблдора, - Поттер стерпеть не мог, и между ними разгорелся ожесточенный спор. Постепенно разговор сместился на иные, далекие от предложенных занятий темы, но я был этому лишь рад, поскольку получил время обдумать происходящее, а заодно доставить Гермионе несколько неприятных минут в отместку за такой сюрприз, сверля ее недовольным взглядом, отчего она сидела как на иголках и старательно отворачивалась, глядя на собравшихся так, словно искала у них поддержки.
Наконец, когда к всеобщей беседе подключилась Луна, обвинившая Фаджа в создании армии гелиопатов, я понял, что еще пять минут, и все просто-напросто забудут о причине проводившегося собрания. Гермиона придумала полезную штуку, и было бы обидно, если из-за всеобщей неорганизованности идею прокатят. Я встал, и разговоры быстро стихли.
- Значит так, - сказал я негромко, но решительно. - Я буду краток и не отниму у вас - а заодно и у себя, - много времени. Во-первых, я не стану преподавать вам защиту, - Гермиона издала тихий стон, тут же прикрыв рот ладонью. - Объяснять, почему - долго и скучно, однако у меня есть альтернативная кандидатура на должность вашего учителя - Поттер, прошу любить и жаловать, - я хлопнул его по плечу, отчего он слегка вздрогнул. - Судя по тому, с чем он столкнулся за предыдущие четыре года, ему вполне по силам справиться с этой задачей, да и вам будет легче учиться у того, кому вы доверяете. – Я понимал, что Поттеру, каким бы чокнутым его не выставляла пресса, собравшиеся верили больше, чем любому из слизеринцев, пусть даже "лучшему по чарам и по защите". - Во-вторых, что касается Волдеморта... - я переждал ответную реакцию на это имя некоторых слабонервных особ и продолжил: - Как бы вы ни хотели отсрочить неизбежное, как бы вам ни нравились те колыбельные, что ежедневно поет Министерство через "Пророка", Темный Лорд вернулся, и вам придется это принять. Поверьте мне как слизеринцу - мы о таких вещах узнаём первыми.
Собравшиеся не отважились ни высказаться, ни возразить, и даже Смит на этот раз промолчал. Сказать мне было больше нечего, так что я сел обратно и придвинул к себе остывшую чашку.
Судя по тому, как разворачивалась дальнейшая дискуссия, я все рассчитал правильно: с Поттером в качестве будущего учителя обсуждение занятий пошло значительно легче. Я перестал вслушиваться в беседу, сосредоточившись на остатках мутной жижи, которую бармен выдавал за кофе, однако был вынужден снова подняться с места, чтобы не перекрикивать окружающих, когда речь зашла о месте проведения занятий.
- Все, что вы тут предлагаете, полный абсурд, - заявил я притихшим ученикам. - Ни библиотека, ни класс, ни поляна в Запретном лесу не уберегут вас от Амбридж - не такая уж она и дура. В качестве компенсации за свой отказ я поделюсь с вами информацией о месте, в котором последние годы тренировался сам и которое до сих пор никто не обнаружил. Однако мне нужны гарантии, что никто из тех, кто туда придет, не растрепет о нем кому ни попадя, поэтому в данный момент я не буду вам о нем сообщать. Сперва обсудим гарантии, а уже потом - место встречи.
- Да, - с явным облегчением подхватила Гермиона, - я тоже думала... о гарантиях, - она полезла в рюкзак и вытащила оттуда лист пергамента. - Полагаю, всем нам имеет смысл поставить свою подпись... это будет означать, что мы не расскажем о нашей идее ни Амбридж, ни кому бы то ни было еще.
Нельзя сказать, что идея Гермионы вызвала всеобщее воодушевление. Я и сам не стал бы светиться в таком списке, будь у меня какой-то другой способ застраховать свой тренировочный зал от обнаружения, однако выбора не было, и я, равно как и все остальные, написал свое имя на гермионином пергаменте.
- И что за место? - спросил кто-то из Хаффлпаффа.
- Это вам скажут ближе к делу, - ответил я. - Поттер или кто-нибудь еще. Здесь я ничего говорить не буду.
Наконец, более-менее уладив все вопросы, студенты начали расходиться. Поттер, однако, остался за столом, дожидаясь, пока все остальные покинут "Кабанью голову". Видя, что он не идет, Грейнджер с Уизли, собравшиеся было вставать, положили сумки на место и выжидающе уставились на Гарри. Когда, наконец, трактир опустел, Поттер поднял на меня глаза и спросил:
- Почему ты отказался?
Судя по виду, Гермионе тоже не терпелось услышать ответ. Один Уизли выглядел крайне довольным таким поворотом событий. "Волдеморт бы во мне разочаровался, - подумал я, представив случившееся его глазами. - С его точки зрения, у меня была реальная возможность обрести власть над двумя десятками человек. Он бы такого шанса не упустил".
- Прежде всего потому, что мне это не интересно, - ответил я. - Каким бы заклинаниям я вас учил? Ступефаям, Петрификусам и Экспеллиармусам?.. Я освоил их на втором курсе. Думаешь, большое удовольствие заниматься такой ерундой на пятом?
Уизли утратил свой довольный вид, а Поттер был заметно уязвлен.
- Во-вторых, люди, которые сюда пришли, не испытывают большой любви к нашему факультету, - продолжал я, - и с психологической точки зрения им будет значительно проще исполнять твои указания, нежели мои. Мне они станут внутренне сопротивляться, потому что я слизеринец. А ты - гриффиндорец, так что в этом смысле у тебя получатся более эффективные уроки, - я усмехнулся. - Ну и в третьих... даже если бы я хотел преподавать и наплевал бы на психологию... у меня просто нет времени. Мне вон один Снейп задал написать курсовик в двадцать свитков, да и остальные загружают по хуже некуда...
- Двадцать свитков?! - в ужасе воскликнула Гермиона.
- Ни хрена себе! - проговорил потрясенный Уизли. - Это поощрение или наказание?
- Наказание, - ответил я. - И поэтому в мои интересы на данный момент входит быть послушным и хорошо учиться.
Это было действительно так. В сентябре я побывал в Выручай-комнате всего три раза, и то лишь для того, чтобы не растерять приобретенных навыков, а не чтобы научиться чему-то новому. Практики мне хватало на занятиях с Флитвиком - магия стихий, пусть даже на том простом уровне, на котором мы ею занимались, в перспективе вполне могла бы соперничать с некоторыми тибетскими заклинаниями, так что я временно оставил мысль о дальнейшем углублении в визуальную магию и сосредоточился на чарах.
Гриффиндорцы уже подходили к дверям, когда я нагнал Гермиону и придержал ее за плечо.
- На пару секунд, - попросил я. Уизли демонстративно остановился, но Гермиона махнула ему рукой, и он, состроив недовольную физиономию, вышел на улицу вслед за Поттером.
Мы вернулись за столик, подальше от бармена, периодически косившегося в нашу сторону, и я тихо спросил:
- Скажи мне, Гермиона, каким образом та писулька у тебя в рюкзаке сможет гарантировать безопасность моего места?
Гермиона покраснела.
- Ну... - начала она, но я ее перебил:
- Что за чары?
- Ты почувствовал, да? Пожалуйста, не говори никому...
- Не почувствовал, а догадался, - проговорил я. – Не волнуйся, это нормальная страховка, любой бы так поступил. Просто ответь - это гарантирует, что никто из подписавшихся не настучит и не растрепет?
Гермиона покачала головой.
- Нет, не гарантирует, - сказала она. - Но если кто-нибудь проболтается, мы узнаем, кто это был.
- Прекрасно, - вздохнул я, с сожалением осознав, что теперь мне придется рассказывать про Выручай-комнату без каких-либо гарантий и с риском однажды лишиться возможности ходить туда, если кто-нибудь сдаст Амбридж всю компанию. - Ведь есть же заклинания, которые не позволили бы делиться этой информацией...
- Теперь ты не расскажешь, где твое место? - расстроено спросила Гермиона.
- Думаешь, я такая сволочь? - поинтересовался я, немалым усилием воли загнав поглубже вспыхнувшую обиду. - Скажу, разумеется.
- Линг, я не это имела в виду... - Гермиона совсем запуталась, но мне не хотелось выслушивать ее извинения. Кажется, с точки зрения гриффиндорцев учиться в Слизерине было едва ли не то же самое, что иметь на руке Темную Метку - или, как минимум, такие качества, которые способствовали ее получению.
Я кратко объяснил, что за место использую для своих занятий, как его найти и, самое главное, как в него попасть, а потом попросил заранее сообщать мне о времени проведения уроков, поскольку не хотел однажды придти на тренировку и увидеть перед собой битком набитый зал, где целая толпа пятикурсников изучает какое-нибудь Protego.
39.
В ноябре, наконец, вернулся Хагрид. Когда в одно из воскресений он впервые появился на завтраке, мы едва поверили своим глазам.
- Кто это его так отделал? - пробормотал Пирс.
- Может, какой-нибудь зверь? - предположил Нотт.
- Дракон, - сказал Флетчер. - С таким только дракон справится.
Я знал, что первым делом к Хагриду рванут гриффиндорцы, поэтому отложил свой визит на середину недели. В то время я был по уши занят письменными и практическими работами, нагружая себя до такой степени, что вечерами буквально приползал в спальню и без сил падал на кровать, бросая рюкзак с книгами и свитками на пол. Я чувствовал, что если у меня будет больше свободного времени, с моим настроением случится непоправимое. Может, во всем виновата физическая усталость? Или психическое переутомление? Я просто не позволял себе отдыхать. Учебные дни были заняты уроками и библиотекой, в субботу я пропадал у Флитвика и Снейпа, посещая между занятиями теплицу, где наблюдал за быстро растущим молочаем, к тому времени уже не раз умудрившись словить его ядовитые колючки, а по воскресеньям ходил к Добби, с которым мы теперь больше болтали, нежели занимались магией. Добби интересовался эльфийской историей, а я безуспешно пытался отыскать причины и механизмы магической привязанности этих существ к людям.
Желай я бывать на тренировках чаще, у меня все равно не хватило бы на это ни времени, ни сил. Все они теперь уходили на занятия с Флитвиком. Поначалу я недоумевал, как мы станем изучать магию стихий в его захламленном кабинете, однако профессор в очередной раз удивил меня. На третьем или четвертом занятии, когда Флитвик, наконец, решил перейти к практической работе, он достал из шкафа небольшой механизм, напоминавший сложную систему маятников, настроил его, взмахнул палочкой, и в следующую секунду все четыре стены его кабинета стремительно начали удаляться. Спустя несколько мгновений комната Флитвика обрела размеры Большого зала.
Я потрясенно озирался по сторонам.
- Ага! - подмигнул мне профессор и резво соскочил со стула. - Никогда такого не видели?
Интересно, где бы я мог такое увидеть! Я покачал головой.
- Полезная вещица, - профессор указал палочкой на прибор. - Комплекс расширяющих заклятий в совокупности с преобразователем четырехмерного континуума позволяет создавать вот такие эффекты увеличения пространства... до разумной степени, конечно. Хотя в определенном смысле, Линг, все это... - Флитвик повел вокруг рукой, - существует только для нас с вами и поэтому отчасти является ложным представлением.
- Иллюзией?! - поразился я.
- Верно, - профессор был очень доволен произведенным впечатлением. - Если сюда кто-нибудь войдет, пространство мгновенно схлопнется, поскольку периметр разомкнется. Ну да ладно, давайте-ка работать. Я тут подумал... с огненной стихией вы и так дружите, так что мы ее оставим на потом...
"Конечно, чтобы не изучать Адский огонь", подумал я.
- ... и начнем, пожалуй, с воздуха. Воздух и огонь - стихии одного порядка, и принципы работы с ними схожи, о чем вы, конечно же, давно знаете, так что никаких серьезных проблем у вас возникнуть не должно. Соорудите-ка мне малую прямую воронку. Читали теорию?
Я кивнул и отошел от стола, чтобы не разворотить его в случае неправильного исполнения заклинания. Мастера работы со стихиями умели ощущать каждую из них ментально, подобно тому, как все остальные чувствуют их физически, но поскольку мастером я не являлся, мне потребовалось довольно значительное время, чтобы сосредоточиться и попытаться представить внутри себя силу стихии воздуха. После этого я взмахнул палочкой и очертил перед собой небольшой круг, произнеся нужное заклинание. Невидимый круг быстро превратился в воронку небольшого размера, и мои волосы зашевелились от движения втягивающегося в нее воздуха.
- Теперь поставьте ее, - потребовал Флитвик. Я снова взмахнул палочкой, но вместо того, чтобы переместиться из горизонтального положения в вертикальное, воронка рванула вперед, словно выпущенная из лука стрела, и наверняка врезалась бы в далекие книжные шкафы, если бы Флитвик не остановил ее легким, почти небрежным движением палочки.
"И это только малая воронка, - размышлял я, идя после занятия на обед. - А что будет, когда он попросит большую?"
Однако в ноябре воронки и смерчи подчинялись мне значительно лучше, и Флитвик, судя по виду, испытывал определенное удовольствие, видя мой прогресс, чего нельзя было сказать о профессоре Снейпе, уроки с которым выматывали меня до такой степени, что после них я сразу ложился в кровать и спал не меньше двенадцати часов.
От мрачного настроения, грозящего прорваться из глубин, где я всеми силами его удерживал, меня отвлекала Луна. В течение недели мы виделись не слишком часто, встречаясь обычно по воскресеньям, после обеда. Поначалу я думал, что такое навязанное мне со стороны общение будет тягостным, однако все сложилось как нельзя лучше. Луна не была болтушкой, и большую часть времени мы просто гуляли на улице, отдыхая от учебы, особенно если погода оказывалась дождливой, поскольку в такое время там обычно никого не было. Журналы ее отца, какими бы странными ни выглядели опубликованные в них материалы, оказались увлекательным чтивом и немного охлаждали мои вскипающие из-за субботних занятий со Снейпом мозги. Вскоре после встречи в "Кабаньей голове" Луна дала мне фальшивый галеон, объяснив, что на ребре монетки будут появляться даты сбора студентов в Выручай-комнате, а сам галеон в момент изменения числа потеплеет.
- Надо было предлагать кандидатуру Гермионы, - сказал я, вертя галеон в руках. - Протеевы чары, кто бы мог подумать...
Я достал палочку и проделал в монете отверстие. Подобрав с земли ветку, я превратил ее в металлическую цепочку, вдел в галеон, повесил на шею и вновь запахнул куртку, набросив на голову капюшон. Приближалось время ужина; мы сидели на каменной скамье неподалеку от озера и глядели на темные воды, по которым барабанили капли дождя, вздувая крупные пузыри.
- Теперь буду знать, когда туда не надо приходить, - продолжил я, взглянув на задумчивую Луну.
- У нас уже было одно занятие, - сказала она. - Мы изучали Expelliarmus.
- Ну и как? - спросил я. - Получилось?
- Пока похвастаться нечем, - ответила Луна, пожимая плечами. - Думаю, Гарри сможет нас чему-нибудь научить, хотя в первый раз все слишком нервничали. Знаешь, как мы теперь называемся?
- Боевые Комары... то есть Единороги, - предположил я. - Смертоносные Палочки. Пожиратели Жизни.
- Отряд Дамблдора, - ответила Луна, улыбаясь. - Сокращенно ОД.
- Как? - в ужасе переспросил я. - Отряд Дамблдора? Да вы в своем уме?
- По-моему, очень точное название, - возразила Луна. - Мы же на его стороне…
- Название не должно быть точным, оно должно быть абстрактным! - воскликнул я. - Именно для того, чтобы никто не догадался, на чьей вы стороне. А так вы и себя подставите, и директора. Отряд Дамблдора! Это ж надо додуматься!
Однако Луна полагала, что имя подходит идеально, и в конце концов я решил ее не разубеждать. "Впрочем, - размышлял я, - по сравнению с Орденом Феникса, Отряд Дамблдора - это еще куда ни шло". Впервые услышав это название от Люпина, я едва сдержал скептическую усмешку, подумав, что в Дамблдоре, вероятно, есть немного от Локхарта.
... В ту последнюю ночь на площади Гриммо мне не спалось. Часов до трех я читал утащенные с чердака книги, а когда понял, что больше информации мне в голову попросту не влезет, вернул их в ящик комода, рассчитывая, что после моего отъезда Кричер их уберет, и отправился на кухню поразмышлять над прочитанным, а заодно выпить чаю. Однако выяснилось, что бессонница была не у меня одного. Неподалеку от очага друг против друга сидели Блэк и Люпин. Между ними стояла темная высокая бутылка, а рядом - два стакана из прозрачного фиолетового стекла; стакан Люпина был наполовину полон, стакан Блэка - почти пуст.
- О, еще один полуночник! - воскликнул Блэк, увидев меня в дверях. - Ну садись, раз пришел, - он махнул рукой, приглашая меня за стол. Я поставил чайник на горячую плиту, достал чашку и налил в нее заварки.
- Готов к неприятностям? - весело поинтересовался Блэк, когда я сел у очага в ожидании, пока нагреется вода.
- К каким на этот раз? - спросил я.
- Ну как же! - Блэк откинулся на спинку стула и вытащил из пачки очередную сигарету. Люпин молча смотрел на свой бокал, и я чувствовал, что своим неожиданным появлением прервал их разговор. Впрочем, наговориться они еще успеют, решил я и перевел взгляд на Блэка. - За что это Снейп на тебя так взъелся? Он Молли прямо допрос устроил после собрания.
- Ах, это...
Будь Блэк один, я бы рассказал ему про стимулятор, но присутствие Люпина, который целый год был моим преподавателем, не располагало к излишней откровенности.
- Вообще-то он правильно рассердился, - сказал я. - Я там один состав варил, который он запрещал...
- Запрещал? - удивился Блэк. - Чтобы старина Нюниус да запрещал варить зелья?
- Сириус! - укоризненно произнес Люпин, но Блэк не обратил на него внимания.
- Яд какой-нибудь?.. - рассуждал Блэк. - Нет, вряд ли – ему бы это только понравилось. Может, приворотное зелье, а, Линг? - Он подмигнул мне и ехидно улыбнулся.
- Сириус, прекрати, - сказал Люпин. В эту секунду чайник засвистел, и я поднялся, чтобы налить в чашку кипятку. Покопавшись в шкафу, я обнаружил там коробку с печеньем и вернулся за стол, намереваясь больше слушать и меньше говорить, поскольку вся эта беседа рано или поздно могла оказаться добычей Снейпа, имевшего привычку выуживать из моей головы наименее приятные воспоминания, и мне совершенно не хотелось обсуждать с Блэком школьные прозвища зельевара.
- А что! - сказал Блэк, наливая в свой бокал вина. - Мы, знаешь ли, с твоим профессором ста-арые знакомые... Может, он думает, что я теперь по гроб жизни должен быть ему благодарен? - обратился он к Люпину, и тот, очевидно, понял, о чем идет речь, поскольку вздохнул и покачал головой:
- Ничего он не думает, Сириус, и давай уже оставим эту тему...
Я размешивал ложкой сахар, понимая, что лучше помалкивать и вести себя как можно незаметнее. Однако Блэк снова обернулся ко мне.
- Кстати, ты так и не ответил на вопрос, - сказал он.
- На какой?
- Который я задал тебе на собрании Ордена.
- Да что за орден-то? - решил я воспользоваться случаем. - Все только и говорят - орден то, орден сё...
Во взгляде Блэка читались откровенные сомнения.
- Зачем тогда говорить слово "орден", если вы не хотите, чтобы я о нем знал? – с досадой произнес я.
- Орден Феникса, Линг, - сказал Люпин. - Дамблдор основал его в первую войну с Волдемортом.
- Зачем? – удивился я. Блэк поднял брови, но Люпин был само спокойствие.
- Для более эффективной борьбы, - объяснил он. - На Министерство особой надежды не было и в те годы: оно сдавало позицию за позицией, его наводнили тайные Пожиратели и те, кто им сочувствовал. А в Орден пришли люди, которым Дамблдор доверял... и которые доверяли друг другу.
Блэк фыркнул. "Конечно, Петтигрю", подумал я.
- ... В общем, это было чем-то вроде тайного общества - тайного как для Волдеморта, так и для Министерства, - закончил Люпин. - И правда, похоже на гоблинов-революционеров, - усмехнулся он и посмотрел на Блэка.
- Значит, Снейп учил тебя окклюменции? - неожиданно спросил тот. Я кивнул.
- А чему еще?
- Пожалуйста, перестань устраивать допросы, - проговорил Люпин.
- Я не устраиваю допросов, - ответил Блэк, не сводя с меня глаз. - Просто меня немного тревожит, что в Хогвартсе будет уже два человека, которые общаются с Волдемортом... скажем так, на дружеской ноге. Дамблдор говорил, ты способный колдун, а Волдеморту в его теперешнем положении ой как нужны такие люди. Да к тому же, Слизерин... - Блэк сделал выразительную паузу. - Дамблдор излишне доверчив, это всем известно.
- А ты склонен к негативной оценке, - недовольно сказал Люпин.
- Значит, против меня, помимо визита к Волдеморту, играет лишь то обстоятельство, что я слизеринец? - спросил я, решив, что хватит уже отмалчиваться. - Негусто.
- Давай посмотрим, - сказал Блэк и ткнул сигарету в тарелку-пепельницу. - Слизеринец-змееуст... - он загнул указательный палец, - природный легилимент... ускоренный курс по основным предметам... Нюниус тобой лично занимается...
- По указанию Дамблдора, - тут же вставил Люпин.
- ...Ну и, конечно, личное приглашение Темного Лорда как результат всех вышеперечисленных достоинств, - закончил Блэк, проигнорировав слова Люпина. Я пожал плечами, не видя в его умозаключениях никакой логики, и взял из коробки круглое печенье.
- А еще мной занимается профессор Флитвик, - сказал я спустя пару секунд. - Он тоже Пожиратель?
Но Блэк занялся своим бокалом, и я, наконец, приступил к чаю, успевшему уже слегка остыть. "Что за идиотскую кличку они придумал Снейпу? - размышлял я, пока пил чай, активно жуя печенье за печеньем. - И вообще, это глупый, ненужный разговор, который ничего не проясняет и никого ни в чем не убеждает"…
Люпин сделал несколько глотков вина и поднялся, бесшумно отодвинув стул.
- Пойдем, Сириус, - сказал он, однако тот не двинулся с места.
- Иди, отдыхай, - ответил Блэк, - а мы еще посидим, правда? - Он бросил на меня быстрый взгляд. Люпин наклонился и забрал со стола полупустую бутылку. Блэк только усмехнулся.
- Не засиживайся, - посоветовал мне Люпин и, помедлив секунду, вдруг спросил:
- Кстати, ты освоил заклинание патронуса?
- Освоил, - улыбнулся я. - Спасибо за тот урок.
Люпин легко кивнул, в последний раз посмотрел на Блэка и покинул кухню.
Мои предположения, что после ухода Люпина Блэк закидает меня вопросами, не оправдались. Кажется, у него совершенно пропало желание разговаривать. Он задумчиво курил, изредка поглядывая на меня, но так больше ни о чем и не спросил. Допив чай, я вернулся к себе в комнату, пребывая в растерянности от состоявшейся беседы и не понимая, что все это значило и зачем было нужно. Вероятно, эти посиделки следовало бы поскорее забыть, но отношение Блэка меня неожиданно задело. Я не ждал благодарности за то, что оправдал его перед Дамблдором и остальными – в конце концов, наша встреча в коридоре была случайностью, - однако, как мне представлялось, она вполне могла свидетельствовать о моей честности, а ведь Блэк, по сути, намекал на обратное... Периодически возвращаясь в мыслях к разговору на кухне, я сам оказался виноват, что на занятии перед самым возвращением Хагрида в школу Снейп уцепился за "аромат" связанных с той беседой эмоций и вытащил воспоминание на свет, о чем наверняка тотчас пожалел.
Я решил не закрывать от него этот фрагмент, раз уж он начал извлекать его из моей памяти: в конце концов, сам напросился. Мы вполне могли бы заниматься одними упражнениями – если Снейпу так приспичило шарить в моих воспоминаниях, он должен был знать, что может наткнуться там на крайне неприятные для себя сцены.
Профессор прервал контакт и теперь смотрел на меня, плотно сжав губы, словно примериваясь, как ударить побольнее. Я знал: для него не имеет значения, что за все время разговора с Блэком мною почти ничего не было сказано – вполне хватало и того, что я слышал его глупое школьное прозвище. Ожидая какого-нибудь едкого замечания, я и не предполагал, что услышу от Снейпа нечто совсем иное. Не меняя выражения лица и не двигаясь с места, он процедил:
- Да вы просто шкатулка с сюрпризом… у вас уже и патронус есть. Чего еще я о вас не знаю?
Я молчал – вопрос был явно риторическим. Снейп прошел за стол и уселся на свое место.
- Ну давайте, - махнул он рукой, - продемонстрируйте.
- Нет, - сказал я.
- Нет? – переспросил Снейп, словно не веря, что я мог произнести это слово у него на уроке. – Это не просьба, Ди, и не проявление пустого любопытства. Или, может, вы соврали Люпину?
- Я не соврал, - ответил я, - но патронуса не покажу. Это личное.
Невинная фраза, которая любым другим человеком была бы понята правильно, произвела на профессора эффект разорвавшейся навозной бомбы.
- Личное? – разъяренно прошипел Снейп, вскочив со стула и стукнув ладонями по столу. – У вас нет
ничего личного с тех пор, как Темный Лорд о вас узнал! Вы больше не принадлежите себе, мистер Ди, раз уж волею судеб оказались втянуты в это противостояние! Да раскройте же, наконец, глаза! Вы что, не понимаете, в какой ситуации находитесь?
- Я прекрасно понимаю свою ситуацию! – рассердился я. Неужели профессор считает меня настолько глупым? – С одной стороны – Дамблдор, с другой – Волдеморт! С одной стороны, половина слизеринцев обходит меня за километр, потому что родители напугали их до чертиков, а с другой – известные вам гриффиндорцы и орден
Феникса… - я не смог сдержать сарказма, - считают, что при первой же возможности я удеру к Темному Лорду получать Темную Метку! Что уж тут может быть непонятного!
Снейп молча смотрел на меня, опираясь руками о стол, а потом неожиданно расплылся в ядовитой улыбке.
- Но признайтесь, ведь вам это нравится, – произнес он. – Нравится находиться между двух огней...
Я хотел было ответить, что мне это совсем не нравится, однако вовремя прикусил язык. "Разорви меня горгулья! – в замешательстве думал я. - Неужели он прав?..
Неужели прав?" Снейп видел меня насквозь, и для этого ему не требовалась никакая легилименция. Профессор не стал дожидаться ответа, лишь усмехнулся и сел обратно.
- А теперь – патронус, - спокойно сказал он. – Считайте это последним на сегодня заданием.
Я тянул время, лихорадочно соображая, как же теперь быть. Мне не хотелось, чтобы о патронусе узнали Дамблдор с Волдемортом, однако Снейп, возможно, объяснит, почему он получился у меня таким странным… Я осмотрелся. Кабинет профессора был слишком мал, и управлять патронусом здесь представлялось крайне трудной задачей. А если он решит проявить самостоятельность и отправится бродить по помещению? Плетью-то здесь не помашешь...
- Мистер Ди! – холодно произнес Снейп. – Долго еще прикажете ждать?
- Сэр, - проговорил я не слишком решительно, - мне кажется, этого не стоит делать...
Профессор провел ладонью по подбородку и спросил:
- Почему?
Действительно, почему? Ведь с точки зрения Снейпа, это всего лишь патронус – эка невидаль! Чем дольше я буду отказываться, тем больше подозрений у него вызову; если же профессор докладывает директору обо всем, что происходит на наших занятиях – а в этом я почти не сомневался, - то подозрения возникнут и у Дамблдора, который начнет доверять мне еще меньше.
- Ну хорошо, - вздохнул я, не видя другого выхода. Снейп ничего не ответил – возможно, ему просто надоело со мной ругаться. Я отошел к рабочему столу со склянками и тиглями, направил палочку на дверь и произнес:
- Expecto Patronum!
Малиновые отсветы окоема молнии на миг осветили мрачный кабинет зельевара, и в следующую секунду в углу у двери возник патронус. Оказавшись в незнакомом помещении, он замер, присев на корточки и с шипением поводя вокруг длинной головой. На всякий случай я вызвал плеть, искренне надеясь, что она мне не пригодится. Патронус был очень быстрым, однако за годы тренировок я изучил его повадки и видел, что нападать он не собирается. Наконец, он встал, и я слегка повел плетью, предостерегая от неверного шага. Патронус покосился на меня алым глазом, согнул в локтях длинные руки и прижал их к груди. Решив, что этого Снейпу вполне должно хватить, я убрал плеть, взмахнул палочкой, и патронус растворился в воздухе. Только тогда я осмелился взглянуть на профессора.
Каким бы хладнокровным ни был Снейп - или насколько хорошо он не изображал бы хладнокровие, - сейчас на его лице отчетливо читался страх. Я понимал, что это не страх за собственную жизнь: если бы он боялся умереть, то вряд ли бы стал шпионить на Дамблдора. Причина крылась в самом патронусе. Застывшим взглядом профессор смотрел в тот угол, где минуту назад сидела фиолетовая тварь, а лицо его было бледным, как полотно.
- Сэр, - осторожно позвал я, желая вывести его из этого пугающего транса. Снейп, наконец, оторвал глаза от пустого угла и обернулся ко мне. Он даже не пытался скрыть своих чувств.
- Патронус-тень, - потрясенно прошептал он. - Патронус-тень...
- Я пытался вызвать нормального, - заговорил я, словно желая оправдаться перед профессором за то, что он сейчас испытывал, - но у меня ничего не выходило, кроме простых молний... Ничего положительного не вспоминалось, или просто не было, и тогда я решил попробовать то же заклинание, но только с отрицательными эмоциями. А с ними получилось вот это... - я указал палочкой на угол. - Он сначала на меня бросался, но я подумал, что поскольку патронус - это как бы часть меня... в некотором смысле... значит, с ним надо общаться, как я бы общался с собой. Мы с ним просто сражались...
- Сражались? - медленно переспросил Снейп.
- Да, но заклинания на него не действуют, поэтому я дрался плетью, ее он почему-то может чувствовать, - продолжал я, надеясь, что профессор, наконец, перестанет смотреть на меня с таким странным выражением и вернется к своему привычному состоянию недовольства. - Сэр, что это за существо? Что такое патронус-тень?
Однако профессор не торопился с ответом. Вполне оправившись от первого впечатления, Снейп откинулся на спинку стула, и на его лице проступила легкая полуулыбка.
В среду вечером я отправился к Хагриду. После разговора со Снейпом депрессия, которую я упорно пытался не замечать, отдавая все свое время учебе, слегка отступила. Я знал, что от эмоций надо избавляться, а не подавлять их - так писали в своих трудах тибетские маги. Если эмоции подавляются, то лишь создают дополнительное внутреннее напряжение, которое рано или поздно вырвется наружу, но если от них освобождаться... что ж, нет эмоции - нет проблемы. Однако я не имел ни малейшего представления, как можно избавиться от того клубка чувств, что периодически налетали на меня, подобно урагану, откуда ни возьмись, и разрушали все барьеры, выставленные на их пути. Возможно, мне просто не хватало физической нагрузки, которая была раньше, когда я регулярно ходил в Выручай-комнату, а возможно, это действительно указывало на переутомление. Так или иначе, рассказ Снейпа о патронусе-тени вызвал во мне прилив оптимизма и энергии, которых, как я надеялся, хватит до конца зимних каникул, а может, и до самого лета.
В берлоге Хагрида горел свет, и я что есть силы забарабанил в дверь.
- Хагрид, это я! Открывай!
По ту сторону раздалось невнятное ворчание, и дверь немного приоткрылась.
- Давай, - буркнул Хагрид, пропуская меня внутрь. Я вошел в дом, взглянул на Хагрида и подумал, что, пожалуй, действительно по нему скучал.
- Надеюсь, это тебя не мадам Максим отделала? - спросил я. Хагрид только фыркнул, захлопнул дверь и вернулся на свое место у очага. Я сел за стол и погладил Клыка, который только и ждал момента, когда я усядусь на табуретку, чтобы положить голову мне на колени и начать выпрашивать ласки.
- Удачно сходил? - спросил я.
- Бывало и лучше, - проговорил Хагрид, наверняка ожидая, что я начну выпытывать, где он был. Однако мне по большому счету было все равно. Куда Дамблдор мог посылать Хагрида? Вербовать троллей? Искать какой-нибудь артефакт, заваленный в пещере огромными валунами? Да какая разница... Главное, он вернулся живым и относительно здоровым, а в дела директора лучше не влезать слишком глубоко... то есть еще глубже, чем я уже влез. Поэтому я почесал Клыка за ухом и сказал:
- Мне тут Нотт рассказывал, ты на урок фестралов приводил?
Хагрид мгновенно оживился:
- Точно, приводил! Их, конечно, не все видят - да, прямо скажем, и хорошо, что не все, - но, думаю, большинству понравилось. Они ж красавцы! Ну ты и сам знаешь, что я тебе говорю... Только вот... - Хагрид замешкался, - у нас тут, оказывается, инспектор завелся...
- К тебе приходила Амбридж? - мгновенно насторожился я. - Зачем?
- Да она еще в воскресенье приходила, как только я вернулся, - ответил Хагрид. - Расспрашивала, где, мол, был, то да сё... Ну я, понятное дело, ничего ей не сказал, только она баба ушлая... то есть женщина... инспектор.
- Хагрид, пожалуйста, - я с усмешкой покачал головой, чтобы он прекратил подбирать подходящие определения. - Вежливость в ее адрес кажется абсурдом.
- В общем, заявилась она на урок, расспрашивала всех о чем-то, да только я не слышал...
"Понятно, о чем эта пикси расспрашивала, - думал я, глядя на Хагрида, на лице которого за последние два дня появились новые синяки и кровоподтеки. - Хочет тут свои порядочки навести. Точнее, министерские порядочки. А еще точнее – волдемортовские".
- Слушай, а почему ты не зашел к мадам Помфри... после всего этого? - спросил я, когда Хагрид закончил рассказ об уроке с фестралами и Амбридж, и неопределенно поводил рукой на уровне лица, намекая на устрашающий вид лесничего.
- Да ну, само пройдет, - отмахнулся Хагрид.
- А ты не будешь против, если я немного поэкспериментирую? - спросил я. - Мне тут попалась парочка заклинаний... лечебных... я бы хотел их на тебе испытать, если, конечно, ты согласишься.
- Испытать? - удивился Хагрид. - Я к заклинаниям устойчив, меня не любое возьмет. Спасибо за заботу, конечно...
- Ну одно, - попросил я. - Если ты устойчив к заклинаниям, оно не подействует, а если подействует, то ты себя почувствуешь лучше.
- Да я и так хорошо себя чувствую, - сказал Хагрид, слегка смущенный моим вниманием. - Ладно, валяй свое заклинание... не отстанешь ведь, пока своего не добьешься.
Я встал напротив Хагрида и начертил в воздухе знак одного из лечебных заклятий, изученных в прошлом году. Выбранное мною заклятье не входило в число самых сильных, но я решил не рисковать - кто знает, как Хагрид отреагирует на тибетскую магию? По крайней мере, от этого ему хуже не будет, решил я, произнес формулу и послал золотистый узор вперед. Нити заклятья коснулись Хагрида, исчезли, но тот даже не шевельнулся.
- Ты что-нибудь чувствуешь? - осторожно поинтересовался я. Хагрид смотрел на меня с удивлением.
- Что это ты сделал? - спросил он. - Никогда такого раньше не видал, - Он повертел рукой в воздухе, изображая золотистый узор. - Этому вас теперь учат? Ишь ты... - Хагрид поднялся и пошевелил плечами. - Надо ж! Подумать только! И впрямь, помогло...
Удивленно бормоча себе под нос, он принялся ощупывать себя со всех сторон. Синяки и кровоподтеки никуда не делись, поскольку заклятье было нацелено не на заживление наружных ран, а имело общее оздоровительное воздействие, но, по крайней мере, оно сразу снимало боль и усталость - об этих эффектах я отлично знал, поскольку не раз накладывал его на себя после наиболее активных тренировок с патронусом.
40.
В эту зиму обязанность строить ледяную горку целиком и полностью легла на мои плечи. Хагрид был поглощен своими тайными делами в Запретном лесу. Впрочем, для меня они уже не были тайными - мои осведомители сработали отлично, их даже не пришлось ни о чем просить. Через неделю после возвращения Хагрида я воспользовался свободной минутой и отправился на опушку со свертком свежего мелко нарезанного мяса. К моему удивлению, на зов явилось сразу четверо питонов - небывалая толпа. Все они были крайне возбуждены и возмущены тем, что последнее время творилось в лесу.
- ... Он разрушил половину галерей! Засыпал Третий главный проход!
- Налетел на Гнилую опору и всю ее своротил... молодняк едва спасся!
- Кентавры в ярости. Смотри, человеческий детеныш, устроят они вам!..
- Да что произошло-то! - воскликнул я, сжигая бумагу, в которую было завернуто мясо. Однако питоны решили не отвечать мне прежде, чем не проглотят все, что я им принес. Я терпеливо ждал, сидя на наколдованном пне, и думал, не заявился ли в наш лес какой-нибудь приблудный оборотень или тролль. Наконец, один из питонов насытился и подполз к моей ноге.
- Всё ваш лесник! - ворчливо сказал он, приподнимаясь над землей. - Притащил с собой какое-то агрессивное чучело, которое того гляди вырвется и начнет бродить где попало, все ломать да рушить...
- Что еще за чучело? - удивился я. - Случайно не оборотень?
Питоны зашипели:
- Лучше оборотень, чем этот громила! И где он только его взял?
- Вы что, издеваетесь? - с досадой проговорил я. - Думаете, я понимаю, о чем идет речь?!
- Великан! Здоровенный великан! - шипели недовольные питоны. - У нас тут сроду не было великанов, а если и были, их давным-давно поубивали, чтобы жизнь наладить... а как жить теперь? Он шаг шагнет - все верхние ярусы засыпаны, и хорошо еще, если там никого не было!.. Кентавры предупредили - они не потерпят, да, не потерпят...
- Ну, это не кентавров лес, - сказал я, - здесь может жить, кто захочет.
- Живи сам и давай жить другим! - парировал один из питонов. - А этот чурбан вообще ничего не соображает, только мечется туда-сюда да деревья корежит. Мы его вибрации даже здесь чувствуем - вся земля дрожит!..
"Так-так, - думал я, возвращаясь спустя полчаса в замок, - значит, Хагрид привел сюда великана... Неужели это Дамблдор ему велел? Учитывая, что с великанами не так-то просто справиться, он может очень даже пригодиться".
Полет фантазии директора ставил меня в тупик. Чтобы понять поведение Дамблдора, надо было знать его мотивы, а кроме победы над Волдемортом и вполне обоснованной тревоги за подопечных учеников, никакие иные мотивы мне в голову не приходили. Поскольку великан вряд ли мог защитить студентов - судя по недовольству змей, скорее, наоборот, - значит, Дамблдор хотел, чтобы этот великан каким-то образом помог ему с Темным Лордом. "Он бы еще дементора завербовал, - мысленно усмехнулся я, спускаясь по лестнице в подвалы. - Что может сделать один великан, если дело запахнет жареным? Тут нужна армия".
Представив, как из леса к замку выходит дюжина великанов, вооруженных дубинами величиной с древесный ствол, и как на это реагируют ученики, я повеселел, и даже перспектива очередной контрольной по истории не омрачила моего хорошего настроения.
Для работы над проектом горки, которую в этом году мне хотелось сделать еще более грандиозной, чем в прошлом, я пригласил Нотта.
- Ты вроде в числах разбираешься, - сказал я ему за ужином, когда Пирс куда-то умотал с Полиной, - может, высчитаешь мне какие-нибудь важные параметры, а то мало ли, вдруг обрушится? Смотри, что я хочу сделать...
Я достал из рюкзака лист с эскизом грядущего шедевра и протянул Нотту. Он скептически взглянул на рисунок и вернул мне его со словами:
- Не советую.
- Не советуешь что?
- Вот это, - он кивнул на лежащий на столе лист. - Слишком много наворотов. Хрупкая конструкция, нужно будет укреплять заклинаниями и все такое.
- Ну и укреплю...
- Ди, это всего лишь горка, - устало сказал Нотт. - Сделай такую же, как в прошлом году, и забудь. Тебе что, больше нечем заняться?
Мне было чем заняться. Я убрал рисунок и спросил:
- Ты какой-то странный последнее время. Куда делся твой оптимизм?
- Был, да весь вышел, - неохотно сказал Нотт, ковыряясь вилкой в тарелке.
То ли он действительно не хотел это обсуждать, то ли наоборот, хотел, но сомневался, стоит ли говорить об этом со мной. Тут я его понимал. За последние месяцы у меня возникло множество вопросов, которые хотелось разрешить, но спросить было некого. Темы, на которые я хотел поговорить с Флитвиком, остались за бортом - после молнии Плутона я не рисковал задавать ему вопросов по другим вычитанным мной в блэковских книгах чарам и заклятьям. Обсуждать что-либо со Снейпом представлялось самоубийственным делом. Кто знает, на каком вопросе я наступлю на очередную мину и испытаю на себе взрыв бешенства профессора? Такое уже случалось на занятии с боггартом, да и на том уроке, где я вызывал патронуса, он пришел в ярость... Оставался только директор. Еще на третьем курсе он дал понять, что готов говорить на любые интересующие меня темы, но это было так давно! Сейчас, возможно, все уже изменилось.
Впрочем, после демонстрации патронуса никаких перемен в моей жизни не произошло. Уроки окклюменции продолжались в том же режиме, Флитвик гонял меня по книге об артефактах и обучал магии стихий, а Макгонагалл, как бы она ко мне ни относилась, начала проходить со мной трансфигурацию воды.
Вода являлась наиболее сложным для трансфигурации веществом. Работать в сфере стихий вообще было непросто. Трансфигурация огня касалась лишь его видов - например, простое пламя можно было превратить в Адский огонь, но превратить огонь в предмет было невозможно, поскольку он являлся химической реакцией, а не объектом или веществом. Земля трансфигурации не поддавалась - об этом гласил один из законов Гэмпа. Проще всего было с воздухом. Из него можно было создать все что угодно, поскольку воздух был легким, динамичным, содержал много рассеянных частиц и достаточно магической энергии для превращения.
Вода, единственное вещество, пребывающее на Земле в трех возможных состояниях, подчинялась собственным законам трансфигурации, и для каждого состояния они были разные. Обычно с водой работали на шестом курсе, но Макгонагалл пришлось смириться с моими успехами, и она, не касаясь этики и философии трансфигурации, начала задавать мне сперва письменные работы по теории превращения воды, а затем и практические упражнения.
- Чтобы качественно превратить воду, вы должны быть позитивно настроены, - как-то раз заметила она, когда я безуспешно пытался трансфигурировать прозрачную лужицу воды в стеклянный шарик - элементарное дело, если бы вместо воды был любой твердый предмет. - Вода имеет свойство настраиваться на ментальные энергии волшебника, и если они не гармоничны, ее структура меняется, как и структура того, во что вы хотите ее превратить.
Я посмотрел на то, что секунду назад было водой, а теперь представляло собой сероватое тягучее вещество, ползавшее по столу, как огромная амеба. Мне не удалась ни форма, ни материал.
"Положительные эмоции! - думал я, ожесточенно махая палочкой и наблюдая за тем, как вода становится чем угодно, только не стеклом и не шаром. - Да у меня полно положительных эмоций! Целый магазин! Могу хоть сейчас продавать!"
- Полегче, Ди, - проговорил Пирс, занимавшийся динамической трансфигурацией помидора в полноценное растение. - Твоя вода сейчас сожрет мой куст.
Болотного вида субстанция, принявшая, впрочем, шарообразную форму, подкатилась к кусту с помидорами, оставляя за собой грязные следы, и начала выбрасывать ложноножки, хватая листья растения и подтягивая их к себе. Один лист она уже оторвала, и тот медленно поглощался грязноватой поверхностью сферы.
- Давай, убирай ее! - возмутился Пирс.
Я махнул палочкой, и грязь растеклась по столу прозрачной водой. Подогнав ее поближе к себе, я с тоской подумал, что до рождества еще целая неделя, а у меня нет ни готовой горки, ни времени на патронуса. После беседы со Снейпом я ни разу не вызывал его и не ходил в Выручай-комнату, уделяя время исключительно домашним заданиям, в том числе и гигантскому эссе о стимуляторах, однако мне очень хотелось увидеть его, что называется, свежим взглядом, обладая теперь всей нужной информацией о том, кем на самом деле является мой патронус и какие возможности у него есть.
- Когда-то, - медленно и с неожиданной горечью в голосе рассказывал Снейп, - мы все надеялись, что у нас будет патронус-тень...
"Мы все" - это Пожиратели", тут же догадался я.
- ... но были разочарованы - никто из нас не смог вызвать даже элементарной молнии. Вы были правы, предположив, что это существо - часть вашего "я", однако не довели логическую цепочку до конца. В каждом из нас есть, что называется, светлая часть, и есть темная - соответственно, патронус и тень. В теории, вызвать и то, и другое может каждый волшебник. Ни тень, ни патронус не связаны, скажем так, с морально-нравственным уровнем мага. Что бы вам ни говорил в свое время Люпин, патронус порождается не возвышенными и чистыми помыслами, а положительными воспоминаниями, которые у людей могут быть связаны с разными, очень разными вещами... В любом случае, с истинным патронусом все более-менее ясно, - Снейп явно хотел быстрее закрыть тему светлой части "я", поскольку рассказ о ней давался ему непросто. - Темная часть воплощает в себе негативные воспоминания, однако наследует не только их, но и все, что скрывается в бессознательном, куда люди обычно отправляют то, о чем запрещают себе думать и что противоречит как социальным нормам, так и внутренним установкам самого человека. Этим питается тень, и именно поэтому любой человек, который ее вызывает, обречен.
Снейп провел рукой по лицу, словно стараясь собраться с мыслями. Я тихо сидел на стуле, желая только одного - чтобы он довел свой рассказ до конца и не выгнал бы меня в очередном приступе необъяснимого гнева. Но профессор лишь сделал паузу и продолжал:
- Для вызова тени существует особое заклинание, и я, зная вашу страсть к саморазрушению, искренне надеюсь, что оно никогда не станет вам известно. Все, кто вызывали тень в надежде подчинить ее своей воле, погибали. Вероятно, каждый из них в глубине души считал, что у него-то как раз все получится, но тень невозможно подчинить ни волевым усилием, ни заклинанием. Это подлинный хаос, и хаос смертельный как для того, кто его вызвал, так и для многих других. Есть достаточно описаний вызванных теней, поскольку, помимо прочего, тень способна поддерживать автономное существование на протяжении значительного времени... иногда до нескольких дней, в зависимости от силы того, кто ее вызывал. Убив своего создателя, она отправляется бродить по окрестностям, и чем дольше сохраняется воплощенной, тем больше трупов за собой оставляет. Не знаю, вызывали ли теней в двадцатом веке - если такое и случалось, то, думаю, не позже сороковых...
Профессор снова замолчал. Все это время он не смотрел на меня, отстраненно глядя на стол, где лежали стопки пергаментов, книги и несколько учебников по зельеварению.
- Что касается патронуса-тени, то, как вы, вероятно, уже поняли, он представляет собой синтез обеих этих сил. Его можно вызвать заклинанием патронуса, но можно вызвать и заклинанием тени, хотя в этом значительно больше риска, поскольку, как утверждается в некоторых книгах, патронуса-тень можно разделить... впрочем, это только предположение, - Снейп медленно покачал головой. - Патронусы-тени агрессивны и тоже способны убить, но маг может подчинить его, если окажется достаточно сообразительным. Вам повезло, что у вас на тот момент уже была плеть - большинство обычных заклинаний на него не действует. Это не значит, что опытный волшебник не может заставить исчезнуть чужого патронуса-тень - существует ряд заклятий, которые более эффективны, чем плеть... в основном из области магии стихий, и еще кое-какие, о которых вам лучше не знать ни сейчас, ни вообще. - Профессор поднял на меня глаза. - Отличие вашего патронуса от истинного состоит в том, что он не может передавать устные сообщения, не может прогонять дементоров и обладает значительно большей степенью автономности, унаследованной им от тени. С другой стороны, патронус-тень является дополнительным оружием мага, способным действовать относительно самостоятельно, если, конечно, волшебник смог его подчинить и умеет им управлять.
Снейп поднялся, вышел из-за стола и встал напротив меня.
- Гиппогриф - ваша работа? - неожиданно спросил он.
Я кивнул.
- Макнейр видел вашего патронуса и принял его за истинную тень, - сказал Снейп, - но никто не поверил, что на территорию школы может заявиться подобное создание.
Он немного помедлил и произнес:
- Не думайте, что патронус-тень делает вас уникальным. Хотя его нельзя назвать частым явлением, он подробно описан в многочисленных хрониках, магических компендиумах и гримуарах. Просто раньше таких патронусов не скрывали, а сейчас, если он у кого-то и есть, маг всеми силами старается его не демонстрировать... поскольку, как вы понимаете, в наше изнеженное время всё, что не является белым, клеймится как черное. Вас просто сочтут темным магом... - Снейп неожиданно замолчал, словно сболтнул лишнее.
- Судя по всему, меня и так им считают, - ответил я без особого сожаления.
- Скажем так – вас считают перспективным, - проговорил Снейп, глядя на меня с предостережением, словно намекая на то, что разговор на подобные темы лучше прекратить. Я молчал, вняв его немому указу.
- Хорошо, - кивнул профессор. - На этом мы сегодня закончим. Жду вас в следующую субботу, как обычно.
Я встал, попрощался и вышел за дверь, ни на секунду не пожалев, что показал Снейпу патронуса. Хотя Дамблдор наверняка узнал о нем в тот же вечер, никаких признаков обеспокоенности или недоверия я не заметил. Впрочем, вряд ли директор стал бы демонстрировать их прилюдно, тем более когда в школе находился человек министра, суя нос во все, что здесь происходило, и стараясь наложить свою лапу на то, до чего она только могла дотянуться.
В рождественские каникулы в Хогвартсе осталось на удивление много народу. Создавалось впечатление, что министерская пропаганда успокаивала далеко не всех, и родители предпочитали доверить своих детей надежной защите школьных стен вместо того, чтобы подвергать их возможной опасности у себя дома. Пятый курс Слизерина пребывал почти в полном составе, равно как и готовившийся к выпускным экзаменам седьмой. На время каникул Снейп с Флитвиком прервали наши занятия, дав мне (и себе) немного отдохнуть, и я воспользовался свободным временем, чтобы, наконец, посетить Выручай-комнату и встретиться с патронусом.
Хотя до экзаменов оставалось еще полгода, количество наших заданий росло, как снежный ком. В библиотеке стали появляться даже Крэбб с Гойлом, а это чудо было похлеще всех, что ежедневно творились в школе. Я не беспокоился за трансфигурацию, зелья и чары, поскольку все, что могло быть у нас на экзамене, проделал бы без подготовки хоть сейчас, но история с астрономией вызывали во мне приступы паники, особенно когда я видел тот объем материала, который пропустил за последние месяцы. Не то чтобы я боялся низких отметок, но получить "тролля" мне все же не хотелось, а потому я часами просиживал в библиотеке, пытаясь запомнить даты войн, случавшихся по самым незначительным поводам, годы подписания указов, оказавших на жизнь магического сообщества особо важное влияние, и имена председателей Визенгамота за прошедшую сотню лет.
Последовав совету Нотта, я не стал изощряться в архитектуре горки и сделал простую пирамиду с тремя склонами разной крутизны. Впрочем, сам я так и не смог испытать свое творение, поскольку когда у меня было свободное время, кататься почему-то не хотелось, а если желание возникало, то в такие минуты я обычно сидел в библиотеке, обложившись учебниками и журналами.
Однако больше, чем любые уроки, меня беспокоил Нотт. Все эти годы он казался мне воплощением стабильности - никогда не унывавшим, проницательным и независимым, - но за последнюю пару месяцев он превратился в замкнутого, мрачного, постоянно огрызающегося одиночку. Даже Пирс, философски относившийся к негативным проявлениям чьей-либо натуры, недоуменно поднимал брови, оказываясь мишенью злобных замечаний Нотта. Он почти перестал общаться и с Малфоем, и с нами, погрузившись в учебу, что было для него не слишком характерно, и зная по себе, что учеба является единственно возможным способом отвлечься от мрачных мыслей, я решил, что у Нотта возникли серьезные проблемы.
В конце каникул я встретил его у выхода из теплицы, где он проверял свой мухомор, который за прошедшие месяцы вымахал едва ли не выше моего молочая и был похож на толстый зеленый атомный взрыв.
- Давай поговорим, - сказал я, встав у него на пути.
- Отвали, - бросил Нотт и попытался обойти меня. Я снова загородил ему дорогу.
- Что с тобой происходит?
- Не твое дело! - рявкнул Нотт и попытался оттолкнуть меня в сторону, но несмотря на то, что он был выше, я был сильнее и в ту же секунду повалил его в сугроб. С минуту мы боролись, утопая в пушистом снегу, а потом откатились друг от друга и замерли, лежа на спинах, глядя в темнеющее небо и пытаясь отдышаться.
- Это из-за какой-нибудь девчонки? - спросил я.
- Дурак ты... - ответил Нотт, и в его голосе послышалось сочувствие.
- Из-за Малфоя? Он тебе что-то сказал?
Нотт промолчал, потом медленно сел и начал стряхивать снег с рукавов мантии. Я внимательно следил за ним, ожидая ответа, но Нотт все отряхивал снег, а потом вдруг лег обратно на спину, подняв маленькую метель из снежинок.
- Ты хоть понимаешь, в какой ситуации оказался? - спросил он все с тем же сожалением. "Снейпа слова, - подумал я. - Как сговорились".
- Да, я понимаю, в какой ситуации оказался, - скучным голосом произнес я.
- Ни черта ты не понимаешь, - вздохнул Нотт. - Темный Лорд хочет быть в курсе того, что происходит в школе. Не знаю, чем в этом смысле занимается Снейп - мне, откровенно говоря, плевать, - но его интересуешь и ты...
Он замолчал, словно желая, чтобы остальное я додумал самостоятельно.
- Погоди-ка! - я резко сел и взглянул на Нотта, который продолжал лежать и смотреть на низкие облака, медленно спускающиеся к озеру с гор. - Хочешь сказать, он получает информацию... из разных источников?
Нотт не ответил.
- Амбридж? - спросил я.
Нотт посмотрел на меня с таким выражением, будто я его разочаровал, и криво усмехнулся.
- Мне казалось, ты умнее, - произнес он и тоже сел. - Не Амбридж, Ди. Она тут не при чем.
И тут, наконец, до меня начало доходить, что Нотт имел в виду.
- Знаешь, - сказал я, - это последнее, о чем бы я подумал.
- Вот поэтому Темный Лорд и стал Темным Лордом, - Нотт поднялся, вытащил из кармана палочку и начал сушить одежду. - Потому что он делает последнее, о чем могут подумать интересующие его люди. - Он сунул палочку обратно и взглянул на меня. - Ладно валяться, пошли.
Я встал, и мы медленно побрели к замку по узкой дорожке, протоптанной учениками от дверей школы до самых теплиц.
- Малфой, ты, Крэбб, Гойл... - начал перечислять я, однако Нотт меня перебил:
- Крэбб и Гойл отпадают, они и писать-то едва умеют... Только мы с Малфоем - по крайней мере, с нашего потока. Ты очень неосмотрителен, - добавил он и покачал головой. - Нетрудно предположить, что Темный Лорд захочет быть в курсе твоих дел и того, как ты, скажем так, себя ведешь.
- Я об этом даже не думал, - ответил я, в глубине души поражаясь собственной наивности и беспечности. Мне-то казалось, что Волдеморту будет достаточно донесений Снейпа, если вдруг он захочет узнать какие-нибудь новости из моей жизни, но мысль о том, что он может привлечь для этого людей, с которыми я учусь и живу в одной комнате, даже не приходила мне в голову. Теперь же вырисовывалась вполне ясная картина: у Волдеморта есть прекрасная возможность проверять и правдивость сообщений Снейпа, и то, чем именно я целый год занимаюсь.
Знает ли об этом Снейп? Или он рассказывает правду, лишь подтверждая то, о чем Темный Лорд узнаёт из донесений моих одноклассников?
- Я из себя героя не строю, - тем временем говорил Нотт, - понимаю же, с чем имею дело... но когда отец написал, чтобы я сообщал о тебе - не все подряд, конечно, а так, какие-нибудь особые случаи, или с кем дружишь, с кем не дружишь, - то сначала я ответил, что не стану этого делать, потому что это мерзко, я не стукач, ну и все в таком духе... Но Лорд не принимает ответа "нет", и отец ни за что не осмелился бы сказать ему, что его сын, видите ли, не хочет этим заниматься. В общем, особого выбора тут не было. Не знаю, о чем там сообщает Малфой, но я ничего особенного не писал... да ничего особенного и не было.
Я молчал, потому что помнил, что Нотт в курсе наших занятий со Снейпом и Флитвиком. Конечно, он не знает про окклюменцию и полагает, что Снейп учит меня зельям, но вот Флитвик...
- Забей, - наконец, сказал я, - и не парься. Это не стукачество, а безвыходное положение, тем более если дело касается родителей. Нормальный шантаж, ничего нового.
- Только от этого не легче, - угрюмо бросил Нотт, поглубже засовывая руки в карманы. - Я не подписывался служить ни лордам, ни милордам, ни министрам - никому. А сейчас у меня такое чувство, что меня поимели - и поимеют еще не раз... Скорее бы всё заканчивалось, - вздохнул он. - Хоть как-нибудь - все равно, как.
Если до сих пор я испытывал сомнения, стоит ли идти к Дамблдору, то теперь был уверен, что это необходимо. После разговора с Ноттом я не мог найти себе места, пытаясь анализировать свое положение со всех возможных точек зрения, но натыкаясь лишь на очередной вопрос или темное место. Ко всему прочему, за пару дней до конца каникул Снейп поймал меня на лестнице и пригласил к себе в кабинет. Остановившись у стола, он обернулся и без всяких предисловий произнес:
- В следующем семестре занятий по окклюменции не будет. С профессором Флитвиком расписание остается прежним. Я уже говорил, что вы достигли определенного прогресса, и, судя по результатам и темпам работы, сможете вполне эффективно заниматься самостоятельно, если у вас возникнет такое желание и потребность. Базовые умения и принципы мне удалось в вас заложить, а остальное приобретается только практикой и опытом. К тому же, близятся экзамены, и я не желаю, чтобы студент моего факультета позорил Слизерин низкими оценками. Займитесь, наконец, историей – вы ни разу не получали по ней ничего выше "удовлетворительно"... Всё, можете идти.
Я не решился ничего сказать и молча вышел в коридор. Эта новость одновременно и обрадовала меня, и расстроила. Конечно, свободный вечер еще никому не мешал, особенно в преддверии С.О.В., да к тому же не придется раз в неделю по полной программе напрягать мозги, но с другой стороны за полтора года я привык к этим урокам и как бы ни ругал жесткий стиль профессора, как бы ни злился на него за то, что ему в очередной раз удалось разложить меня по полочкам, никогда бы не оставил их сам.
Всю субботу я тщетно пытался сообразить, как мне построить свой разговор с Дамблдором. Я не имел права выдавать сведения о переписке Нотта - и даже Малфоя, - поскольку последствия могли быть непредсказуемыми, но если Снейп не в курсе, что у Темного Лорда есть другие источники информации, вдруг он совершит какую-нибудь ошибку?.. Сидя напротив камина в нашей гостиной, я буквально разрывался пополам - идти или не идти? "Да кто я такой, чтобы интересовать Темного Лорда, - в очередной раз думал я, испытывая смесь удивления и отчаяния. - Он же знает, что эта его антимаггловская политика мне по барабану, так какого черта ему за мной следить? И Снейп хорош... хоть бы намекнул! По зрелому размышлению, лучше с директором вообще не встречаться, если я даже не знаю, что ему сказать, но в этом случае жизнь превратится в натуральный кошмар - я просто зациклюсь на этой теме, и об учебе с отдыхом можно будет забыть..."
Наметив свой визит на последний день каникул, я отправился к кабинету директора во второй половине дня, когда в преддверии начала семестра остававшиеся в Хогвартсе ученики в большинстве своем покинули замок и пытались отдохнуть впрок, до посинения катаясь с ледяной горки или рассекая по озеру на коньках.
С обреченным видом, стараясь унять колотящееся сердце, я остановился перед горгульей. Та молча косилась на меня в ожидании, что я назову заветные слова.
- Я не знаю пароля, - сказал я. - Но мне надо к директору.
Горгулья пожала плечами - твои проблемы. Я предупредил:
- Тогда я постучу по твоей каменной башке, раз уж не могу постучать в дверь.
Однако горгулья не успела придумать достойный ответ, поскольку стена за ее спиной отъехала в сторону, и горгулья была вынуждена отпрыгнуть. По лестнице навстречу мне спускалась довольная Амбридж, а за ней с выражением вежливого равнодушия на лице степенно шествовал Дамблдор. Увидев меня, Амбридж заулыбалась.
- Мистер Ди! - пропищала она и схватила меня за руку. - Вы к директору?
- Да, - сказал я, слегка обескураженный такой реакцией. С Амбридж мы пересекались только на уроках, где я читал занудный учебник по теории магии и периодически писал контрольные работы. Даже не думал, что она помнит мое имя.
- Я заметила, вы не бываете на квиддиче, - продолжала Амбридж, покрепче ухватив меня под локоть. - Не интересуетесь спортивными состязаниями?
Сказать, что я был удивлен, означало не сказать ничего. Заметила?! Это как понимать? Я невольно бросил взгляд на ее левую руку, в которой она держала тонкую розовую папку с какими-то бумагами. Нотт говорил, что Амбридж тут не при чем, но кто ее знает?.. Вряд ли его отец будет распространяться на тему того, кто в последнее время встал на сторону Темного Лорда.
- Нет, - сказал я.
- В детстве не были болельщиком? Не гоняли на метле? - Амбридж улыбнулась еще шире и вопросительно подняла брови. "Ах вот чего ты хочешь", подумал я и ответил:
- Я вырос среди магглов. И вообще не люблю спорт.
Брови Амбридж задрались еще выше.
- Среди магглов? - она покачала головой. - Как интересно. Что ж, не буду вас больше задерживать, - она выпустила мой локоть, сунула папку подмышку и направилась к лестнице. Я был настолько поражен ее поведением, что напрочь забыл о Дамблдоре, который все это время стоял рядом с горгульей, ожидая, пока Амбридж, наконец, удалится.
- Проходите, Линг, - сказал Дамблдор и посторонился, пропуская меня к лестнице. "Я не был здесь почти два года", невольно подумал я, поднимаясь к тяжелым дверям кабинета, однако в голову настойчиво лезли другие мысли. Непонятно, с чего начинать, непонятно, к чему приведет эта затея, и будет ли Дамблдор вообще отвечать на мои вопросы?.. Ладно, отступать поздно. В конце концов, спрошу у него про заклинания из блэковских книжек - вряд ли директор станет делать круглые глаза при упоминании о Темных искусствах.
