Глава 31. НепримиримостьГермиона в одиночестве шагала по улицам Хогсмида, зябко кутаясь в мантию с меховым воротником. Еще утром она хотела пойти с Драко, но потом изменила свое решение, вспомнив, что вскоре она должна была быть представлена на балу как невеста Сириуса. До злополучного бала осталось чуть больше месяца, и скоро девушка вернется в Гриндевальд-мэнор для подготовки. Все было согласовано с директором, который, хоть и со скрежетом зубовным, вынужден был выдать разрешение.
Ах, если бы она могла отказаться от всего этого! Жаль, что уже слишком поздно. Бумаги подписаны, обязательства подлежат исполнению, но сердце жаждало, чтобы его выслушали. И куда делась вся ее рациональность? Мерлин, как же все сложно!
Гриндевальд хотела было свернуть в «Сладкое королевство», но передумала, поняв, что никакой радости это ей не принесет. «Зонко» и «Три метлы» тоже отметались, так что девушка поплелась в Визжащую хижину. Добравшись до места, она открыла трухлявую дверь, жалобно скрипнувшую от этого действия. С третьего курса мало что изменилось в этом домике, только слой пыли стал толще.
От нечего делать Гермиона решила привести хижину в порядок. Вспомнив весь арсенал бытовых заклинаний, которые она выучила благодаря Молли Уизли, девушка принялась за работу. Формулы заклинаний и взмахи палочкой здорово отвлекали от плохих мыслей, и Гриндевальд, колдуя, чувствовала себя в своей стихии.
Несколько часов такой работы полностью вымотали девушку, но результатом она была довольна: хижина стала больше похожей на уютный дом, чем на оплот призраков.
— Ого! — услышала Гермиона восхищенный возглас, обернувшись, она увидела Сириуса.
— Какого дементора?! — начала злиться она. Хотела убежать от всего, а тут такое…
Блэк обезоруживающе улыбнулся. Видя эту улыбку, большинство девушек Хогвартса готовы были растечься лужицей от умиления. Но Гриндевальд осталась равнодушной к его чарам, по крайней мере, внешне.
— Тут миленько, — хмыкнул Сириус. — Что-то случилось?
— Все просто отлично, — ответила Гермиона, не оставив сомнений, что с ней что-то не так.
— А Гарри ты не видела?
— Он…занят, — произнесла Гриндевальд, вспомнив, что он собирался идти в Хогсмид с Полумной.
— Не хочешь кое-что обсудить? — Блэк уселся в кресло.
— Например? — внутренне напрягшись, спросила девушка.
— Например, твои отношения с моим племянником.
Гермиона тут же залилась краской. Видит Мерлин, так стыдно ей еще не было никогда. Вот сейчас он ее отчитает, как маленькую девочку, и будет как всегда прав!
— Может, у магглорожденных протест обществу и общепринят, но для наследницы чистокровного рода это недопустимо. Если об этом факте узнал я, то могут узнать и другие, — непривычно жестко отозвался Сириус, подстегиваемый своей ревностью. — Тебе придется выбрать, что важнее, — он осмотрел ее с ног до головы, и, неприлично усмехнувшись, сказал: — Хотя, может, для тебя уже никакого выбора нет.
Да как он посмел намекнуть на ее непорядочность! Да, она нарушала многие правила, но все же Гермиона не могла так опозорить себя и свой род.
— Ваши нравоучения, лорд Блэк, совершенно безосновательны. А порочная связь, на которую Вы намекнули, не существовала и даже не могла существовать, — отчеканила Гермиона. На ее лице застыла маска безразличия. — А теперь прошу меня простить.
Гриндевальд уверенно вышла из Визжащей хижины и направилась к «Трем метлам», ни разу не оглянувшись назад.
«Дурак! Теперь-то ты точно ее потерял», — Сириус стоял на крыльце, наблюдая за быстро удаляющейся фигуркой.
Драко шел по улице Хогсмида, когда в переулке, мимо которого он проходил, послышалась какая-то возня. Он заглянул в переулок.
— Эй! Здесь кто-то есть?
— Петрификус Тоталус — заклинание, направленное в его спину, сработало идеально. Малфой рухнул в снег. — Поиграем, Малфой?
Малфой застонал и открыл глаза. Все, что он помнил о предыдущих минутах, это то, что Нотт бросил в него какое-то заклинание. А потом некоторые воспоминания Драко словно заволокло густой дымкой. Он смутно припоминал сцены, но в них чего-то не хватало. Вот он, сидит за роялем и играет, впервые за долгое-долгое время, дверь отворяется и…воспоминание обрывается. Он помнил, что там, по ту сторону воспоминания все еще лучше, счастливей. Но в упор не мог вспомнить некоторых деталей. Ему срочно нужно было к мадам Помфри.
В Больничном крыле как обычно пахло лечебными зельями, кровати пустовали.
— Мистер Малфой? Что-то случилось? — взволнованно спросила колдомедик.
— Да, один человек наложил на меня весьма специфическое проклятие. Некоторые мои воспоминания заблокированы.
— Сядьте, — указала Помфри на одну из коек. — Я проведу диагностику.
Несколько диагностических заклинаний не дали никакого результата, но потом одно все же смогло определить заклинание, которым попали в Драко. Поппи задумчиво смотрела на результат.
— Боюсь, я здесь ничем помочь не могу. Ваши воспоминания скрыты очень мощным блоком.
— Но их можно как-то вернуть? — с надеждой спросил он.
— Если у Вас будет достаточный навык окклюменции, Вы сможете снять этот блок. Но другому человеку не стоит даже пытаться.
В Больничное Крыло вошла Гермиона.
— О, мисс Гриндевальд, я Вас ждала. Проведите Малфоя в башню Старост.
Драко вперился взглядом в девушку. Было видно, что она недавно плакала. Гриндевальд нервно покусывала губу.
Они шли по коридору в полном молчании. Еще одно воспоминание всплыло в голове, но не позволяло на себя взглянуть. Это было похоже на зуд, как будто его череп чесался изнутри, и не возможно было это прекратить. Одно Малфой понял ясно — часть его воспоминаний была связана со старостой Гриффиндора.
— Гермиона…
Девушка подняла на него взгляд.
— Что я забыл?
— Может, будет лучше, если ты не вспомнишь? — грустно улыбнулась она. В башне Старост они разделились, и гриффиндорка пошла собирать свои вещи. Узнав о происшествии — и откуда только? — Гриндевальды решили забрать Гермиону в тот же день.
В ее комнате в Гриндевальд-мэноре мало что изменилось. Девушка, не раздеваясь, легла на кровать, да так и заснула.
Утром она проснулась от стука в дверь.
— Гермиона, открой дверь, это Сириус.
Гермиона мигом открыла глаза, но вставать с кровати не стала.
— Уходи, Сириус.
— Я хотел извиниться за свое поведение, — продолжил он из-за двери, а когда услужливый домовик открыл ему дверь, сказал: — И решил принести тебе кофе в постель.
Он левитировал перед собой поднос, на котором стояли две чашки ароматного кофе и тарелка с булочками.
— Я не хотел тебя обидеть, но у меня очень вспыльчивый характер, и я не всегда контролирую то, что говорю. Прости меня, — Сириус задействовал один из умоляющих взглядов из своего арсенала.
По правде, она уже не злилась на него, ведь большую часть ее мыслей все еще занимал Драко. А точнее, его потеря памяти. Конечно, она показалась Гриндевальд подозрительной, но сейчас это был ее шанс не взваливать на себя бремя выбора. Ей было бы легче смириться с тем, что выбора просто нет, чем всю жизнь нести ответственность за неправильное решение.
Гермиона знала, что не пошла бы против решения старшего поколения Гриндевальдов в любом случае, а теперь это было обоснованно.
Сделав, вид, что напряженно что-то обдумывает, девушка просидела так с полминуты. Напряжение в комнате, казалось, можно потрогать.
— Хорошо, — наконец, сказала Гермиона, и Сириус облегченно выдохнул.
***
На выходных у Блэка все-таки удалось забрать Гарри из школы, и то, только благодаря поддержке профессора Макгонагалл.
— Добрый день, — сказал Сириус, подойдя к одному из гоблинов в Гринготтсе. — Я хочу видеть поверенного рода Блэк.
Гоблин кивнул, и через несколько мгновений к ним подходил уже другой. Приветственно кивнув, он пошел к выходу из холла, и Блэк и Поттер последовали за ним.
В кабинете они расселись за круглым столом.
— Итак, какие дела привели Вас сюда? — скрипучим голосом спросил гоблин.
— Нужно провести полную магическую диагностику, — сообщил Сириус. — И введение в род на правах воспитанника.
— Сию минуту, — ответил гоблин, а затем подозвал другого: — Крюкохват! Подготовь ритуальный зал.
— Что именно Вас беспокоит?
— Шрам моего крестника…у него странные свойства. Похоже на какое-то темное проклятие.
Несколько специфических заклинаний, цепь рун, и ритуал закончен.
— О, это действительно темная материя. Это крестраж.
