Глава 31В себя Гермиона пришла после второй чашки кофе, выпитой залпом в каморке Пола. Разговор с Прелати, хоть после него и прошло всего два-три часа, казался совершенно нереальным. Как и информация, полученная от Гарри. Она могла сопоставить слова Гарри и Малфоя о функции и о том, что Прелати – не человек. Теоретически это выглядело вполне правдоподобно. Но на практике сводило ее с ума. Она-то знала, что он человек. Самый настоящий. Его сегодняшняя ярость и тщательно скрываемая паника не оставляли сомнения в человеческой природе. Ни одному креатору не под силу выковать такого реального NPC-а. До нытья в зубах реального. До искреннего и необоримого желания дать по морде.
В связи с особым случаем Пол сам сходил на кухню и сварил настоящий кофе. Он не был так хорош, как гермионин – Пол не получал степени в области алхимии. Его даже не обучали в школе точной науке и высокому искусству зельеварения. Приняв это во внимание, Гермиона вынуждена была признать, что Пол неплохо справился.
Когда к ней вернулась способность ясно мыслить, Пол торжественно выложил перед ней распечатки с результатами проверки ее расчетов. Гермиона взяла со стола первый листок, изо всех сил стараясь сдержать дрожь в пальцах.
- Это то, чего мы добивались, Миона, - воркующим голосом произнес Пол. – Ты гениальна, девчонка, ты знаешь об этом? Это и есть те самые точки в сценарии, в которых срабатывает идея случайного выбора альтернативной реализации инварианта.
- Точки бифуркации, - автоматически подсказала Гермиона.
Пол кивнул. Он сиял, как начищенный пятак.
- Это самая совершенная игра, - все тем же замирающим голосом продолжал он. – Я не верил, что такое возможно. И, хоть давно зарекся, я снова хочу тебя спросить: как ты, черт возьми, это делаешь?
Гермиона отложила листок и крепко потерла ладонями лицо. Хорошо, что она уже много лет не пользуется косметикой...
- Это магия, Пол, - устало произнесла она. – Нумерология – это в первую очередь магия, а только потом набор чисел и уравнений.
Пол кивнул.
- Это я понял, - сказал он, игнорируя сомнение во взгляде коллеги. – Но каким образом ты выдавила из этого множественность? У магов какие-то особые представления о детерминизме? Хотя, вполне вероятно – магия ведь противоречит термодинамике...
Гермиона замотала головой.
- Нет, Пол, не противоречит, - сказала она. – Если хочешь, магия – это парадокс Максвелла, только не на уровне мысленного эксперимента, а в действии.
Пол задумчиво кивнул.
- Обмозгую, - пообещал он. – А пока верю. Поскольку магический мир у тебя получился очень логичным с точки зрения человека с научным складом ума – все должно сойтись. Но вот пространственно-временные бифуркации... То есть для меня, скромного работника информационного фронта, это понятно. Но лишь на уровне теоретической модели.
- Во-первых, нумерология работает именно с вероятностями, - сказала Гермиона. – Чем принципиально отличается от прорицаний – я тебе уже об этом говорила. Но главное – во-вторых: в основе разработки палимпсест.
Она столько думала на эту тему, что сейчас ей показалось, что сказано достаточно. Но Пол покачал головой.
- Выдумщица ты, Миона, - протянул он почти с нежностью. – То в основе разработки алхимическая формула. То палимпсест. Но, веришь или нет, мне это ничего не объясняет. Хоть Святое Писание. Я не получил ответа на вопрос, каким образом ты генерируешь в игровой вселенной бифуркации и моделируешь процессы внутри них. Я же вижу – это моделируемые процессы, - он указал подбородком на листки.
- Моделируемые?
Гермиона задумалась. Что ж, можно было догадаться...
- Видишь ли, Пол, - пробормотала она. – Есть такая функция, - она быстро начертила прямо поверх распечатки «знак Рыб». – Думаю, дело в ней. Она задает определенные параметры, ограничивая выбор путей реализации сценария. Я тебе говорила – этих путей много, но не бесконечно много.
- Хорошо, а что провоцирует срыв системы в бифуркацию? – спросил Пол.
- Ангел, - просто ответила Гермиона. – Он же в содействии с этой функцией обеспечивает максимальную свободу в формировании новой реальности.
- То есть функция направлена на сохранение системы?
Гермиона замотала головой.
- Система хранит себя сама. А функция запускается только после срыва и направлена именно на моделирование, скажем так, желаемого результата.
Гермиона, хоть и чувствовала себя ужасно, была рада, что Пол попросил объяснений – она смогла, наконец, кое-что прояснить сама для себя. И это кое-что ее сильно смутило. Ведь согласно расчетам тоже получалось, что Прелати представляет собой функцию...
- А ангел - переменная в бифуркации? – Пол смотрел на Гермиону с уважением, граничащим с восхищением. – Да, девчонка. Это... нечто. Я начинаю жалеть, что не познакомился с нумерологией поближе.
Он вздохнул.
- Хотя я предпочел бы более близкое знакомство с нумерологом. Или правильно - «нумерологиней»?
Гермиона хмуро глянула на него. Но лицо Пола было совершенно невинно.
- Так получилось, что она замужем, - доверительно сообщил он. – За зельеваром, алхимиком и просто настоящим колдуном. Куда мне, скромному программисту с небольшой коллекцией пивных бутылок под столом до Синей Бороды с целой кладовкой банок с маринованными женами?
Гермиона, наконец, рассмеялась. Пол тоже улыбнулся.
- Вот так-то лучше, - пробормотал он. – А то сидит тут как на иголках... Женщины в моем кресле должны выглядеть счастливыми и расслабленными. Я, может, для того его сюда и ставил. Может, я без этого работать не могу.
Гермионе действительно стало легче – она не почувствовала себя счастливее, но дрожь в пальцах унялась.
- А теперь о грустном, - объявил Пол, внимательно посмотрев на нее. – Эту прекрасную игру, моего любимого ребенка от любимой женщины, хотят у нас отнять и, возможно, испоганить.
Гермиона кивнула и снова помрачнела.
- Все гораздо хуже, Пол, - сказала она. – Эту игру хотят использовать в не самых лучших целях. Мне не нравится то, что пропадают люди. Реальные люди.
Пол поднял брови.
- Миона, не перегибай палку с киберпанком – мы же договаривались, - строго произнес он. – Это не какая-то там беспомощная «Матрица». У нас колдуны, а не пещерный пипл против говорящих самосвалов.
Гермиона тяжело вздохнула.
- Пол, поверь мне, я проверила по своим каналам. Это связано - пропажа в игре и пропажа в реале. Люди пропадают – и все из-за этих точек, - она потыкала пальцем в распечатки.
Пол задумчиво посмотрел на нее.
- Через брата проверила? – спросил он.
Гермиона не сразу поняла, что он имеет в виду, а потом кивнула.
- Ну, тогда ладно, поверю, - проворчал Пол. – Но только из уважения к Х-файлам.
Они немного помолчали. А потом Пол спросил:
- Что делать будем? Грохнем все или что-то оставим для потомков?
Гермиона поморщилась. Грохнуть все было заманчиво. Но насколько прочно игра срослась с магической реальностью? Не станет ли магический мир в результате их широкого жеста «совершенно безопасным», в смысле, необитаемым?
- Мы же решили не разрушать мир, - напомнила она. – Мы договорились, что постараемся всего лишь спасти несколько шкур.
Пол кивнул.
- Думаю, если свернуть эти зоны нестабильности... - неуверенно произнесла Гермиона. – Кажется, это очевидно.
- Это убьет игру, - горячо воскликнул Пол. – Я ничего не хочу сказать – у тебя классный сценарий. Но непредсказуемость сюжета, изменчивая вселенная – это изюминка. Мы не можем ее исключить.
Гермиона почувствовала, как ее охватывает злость. Настоящая ярость, направленная на глупого, налитого пивом маггла, который готов принести в жертву своим инфантильным развлечениям... Она приказала себе успокоиться. Пол не знает. И будет лучше, если так и не узнает.
Наверное, ее чувства снова отразились у нее на лице. Пол насторожено посмотрел на нее и произнес, уже мягче:
- Надо попробовать справиться с этим, Миона.
Гермиона еще раз с сомнением глянула на распечатки. Ее взгляд наткнулся на «знак Рыб».
- А можно разрушить только то, что связано с этой функцией? – нерешительно спросила она.
- Убрать детерминанту? – уточнил Пол.
И тут Гермиону едва не подбросило на кресле. Детерминанта. Она не просто ограничивает выбор и задает параметры. Она задает их согласно неким маггловско-магическим координатам. Это же знак инквизиции, занимавшейся маггловско-магическими отношениями. Символ рыб, плывущих в разные стороны. Символ диалектического единства. Единства, будь оно неладно... Свободный выбор системы в точке бифуркации ограничивается функцией, воплощающей некий маггловско-магический интерес...
- Пол, надо придумать, как их разорвать, понимаешь? – она едва не захлебнулась. – Просто разорвать эти реальности? Магическую и... технологическую. Они как раз соприкасаются в этих точках. Первым был Замок Синей Бороды – я уверена, хотя его, конечно, никто не проверял. Но это был хронотоп. Точно. Смещение реальностей началось уже тогда – когда ты подключил его!
Пол затрусил головой.
- Стоп-стоп-стоп! – закричал он, выставив вперед ладони в защитном жесте. – Каких реальностей? О чем ты?
Гермиона прикусила язык. То, что она говорила, должно было показаться Полу бредом. Что ж, последнее время вся ее жизнь представляется чистым бредом. Она, можно сказать, привыкла. Но ведь это не повод сводить с ума хорошего человека и вполне пристойного программиста.
- Я к тому, что надо просто нейтрализовать эту функцию, - осторожно произнесла она. – Причем не трах-бах, а исподволь. Изящно. Чтобы все подумали, что так и надо.
- Множественность реализации инварианта останется? – уточнил Пол.
- Даже станет еще интереснее – без детерминанты, - пообещала Гермиона, хотя на самом деле не была уверена в этом.
- Тогда выбор очевиден, - сказал Пол.
Гермиона затаила дыхание и с надеждой воззрилась на коллегу.
– Вирус, - изрек тот.
- Вирус?
- Самое изящное из возможных решений, - сказал Пол, мечтательно заведя глаза. – Как нумеролог – или все-таки нумерологиня? – ты должна оценить. Ведь вирус – это тоже своего рода диалектическое единство. Не живой и не мертвый. Полужизнь.
Гермиона сильно вздрогнула, хотя сама толком не поняла, отчего ее при этих словах словно холодом обдало.
- Конечно, кибернетический вирус – это не то, что грипп какой-нибудь, - Пол заливался соловьем: идея ему очень нравилась. - Но в данном случае мы сотворим как раз полужизнь, которая инфицирует и удалит все, что связано с нашей, - он ткнул пальцем в «знак Рыб», - детерминантой. Будем лечить подобное подобным. Как алхимик, пардон, алхимичка, ты должна оценить.
- Принцип? – хрипло спросила Гермиона, все еще не понимая, почему ее бросило в жар.
Пол пожал плечами.
- Как ты смотришь на термодинамику? Второе начало?
Гермиона покачала головой.
- Хаос?
Пол фыркнул.
- Вот они, приверженцы лженауки во всей красе своего невежества, - проворчал он. – Мы имеем дело с полуестественной-полуинформационной системой. В одной энтропия возрастает, в другой – движется встречным курсом. Согласно учению классиков, в котором тут кое-кто позволяет себе усомниться.
Гермиона фыркнула.
- Ты сам в нем сомневаешься.
Пол кивнул.
- Но сейчас не об этом. Ты еще помнишь, что я творец? – он строго посмотрел на Гермиону поверх монитора.
- Ага. На жаловании, - ехидно произнесла она.
- Вот именно, - Пол поднял палец. – Это означает, что я профессионал, а не энтузиаст-любитель. Так вот, с помощью нашего вируса мы моделируем обратные процессы, переводя систему с одного уровня существования на другой – в зависимости от вызова детерминанты. Таким образом, магия получит возможность остаться магией, а технология технологией именно в те моменты, когда происходит срыв системы. А тот, кто попытается ограничить одно другим, получит картами по наглой рыжей морде. Мы оставляем нетронутой прекрасную идею нашего сценариста, - кивок в сторону Гермионы, - о сосуществовании магии и технологии. Но лишаем систему возможности контроля одного средствами другого. Маги в восторге машут палочками, а программеры пьют пиво и гонят код.
Пол выдохся, откинулся на спинку кресла, потом полез под стол и вынул оттуда бутылку с пивом. Гермиона помотала головой в ответ на его приглашающий жест. Пол пожал плечами и припал к горлышку. Гермиона терпеливо ждала. Пока идеи Пола ей казались вполне приемлемыми.
Пол, наконец, оторвался от бутылки, получил одобрительный кивок и, окрыленный, продолжил:
- Это позволит нам избежать главной опасности – тотализации системы, которая дала бы возможность контролировать ее на любом этапе. Неважно, как именно она реализуется, кто сидит «на кнопке» – админ, отдел аномальных явлений или магический аврорат.
- То есть система совершенно не будет регулироваться? – с сомнением уточнила Гермиона.
- Миона, - с укоризной произнес Пол. - Любая живая система регулирует сама себя – начиная с твоего организма заканчивая галактикой. Знаешь, почему человечество до сих пор не вымерло? Учитывая то, что человек – единственная тварь, убивающая себе подобных только потому, что его одолевает жажда крови и желание всех-убить-одному-остаться? Потому что научилось рисовать. Сначала на стенах пещеры, потом на заборах, а потом – в 3d-studio. Это самый прекрасный образчик саморегулирования системы – и наш с тобой трудовой подвиг отлично в него вписывается.
- Иллюзии, не дающие опрокинуться в дикость, - пробормотала Гермиона, глядя в стол.
- Точно, - подтвердил Пол. – Правда, приятно думать, что ты работаешь не только за компот, но каждой новой строкой кода спасаешь человечество? Впрочем, мы же решили в этот раз начихать на человечество. Извини. Геймерские стереотипы.
Его красноречие, наконец, вызвало у Гермионы слабую улыбку.
- Так что, - он склонил голову к плечу, - запустим им наш милый вирус?
Гермиона с сомнением посмотрела на него.
- А мы с ним потом справимся? Он же этим, - она кивнула на распечатки, - не ограничится... дальше пойдет разрушать системы и подрывать устои.
- Антивирус, - просто сказал Пол. - Кроме того, какое-то время мы сможем локализировать вирус в каком-то фрагменте игровой вселенной. Пока он не сделает все, что нужно. А потом – грохнем.
Гермиона кивнула.
- Сколько тебе понадобится времени? – спросила она.
Пол пожал плечами.
- Около часа на выбор схемы и еще часа три на реализацию.
- И сразу запустишь?
- А надо?
Гермиона пожала плечами.
- Точно не знаю, - с сомнением произнесла она. – Страшно.
- Тогда запустим – но в латентном состоянии, - предложил Пол. – А распакуется, только когда его спровоцируют. Скажем, прицепится к персонажу – и развернется.
- А как спровоцировать?
- Ну, это уж ты придумай, - Пол сделал приглашающий жест. – Я что, и сценарий теперь сам пишу, что ли? Я и так тут перед тобой Ваньку валяю уже битый час, а ты все равно норовишь впасть в депрессию. Эх, Миона, кто еще о тебе так заботиться будет, как я, а?
Он подмигнул ей и залпом допил оставшееся пиво.
Гермионе не хотелось признавать, что Пол прав. Что она медленно но верно погружалась в депрессию – с того момента, как покинула дом Поттеров. А еще что она просто боялась. Боялась своей собственной разработки - игры, сценария, того что уже написала, и еще больше — того, что могла написать. Кто знает, что она сейчас натворит...
Гермиона обошла стол и подтолкнула Пола в плечо.
– Пусти к машине, - потребовала она. - Мне в игру залезть надо. Как я тебе иначе сценарий напишу?
Пол вздохнул.
- А говорила, избавилась от геймерской зависимости, - проворчал он и нехотя уступил ей кресло. – Ты не то что играть – ты и работать-то можешь только в виртуальной реальности...
Он ревниво наблюдал, как Гермиона устраивается за его машиной. Сейчас ей предстояло определить персонаж и действия, на которые отреагирует вирус. И ее тошнило от мысли, что она знает, кто это будет, и чем это для него закончится.
Оба работали молча в течение часа. Гермиона вынырнула из игры с готовыми расчетами, о подлинном смысле которых она, как обычно, не догадывалась. Признаться, ей и не хотелось. Она была уверена, что увидит результаты воочию. Если успеет хоть что-то увидеть. С тяжелым сердцем она передала листки Полу. Тот скользнул по ним взглядом.
- Хорошо, - сказал он. – Я тоже нашел принцип.
Гермиона вернулась в кресло, а Пол снова устроился за монитором.
- Теперь – название, - сказал он. – Нам нужно дать нашему монстру какое-то звучное имя. По возможности инфернальное.
- Темный Лорд, - с мрачным, мазохистским удовольствием произнесла Гермиона.
Она поняла, наконец, почему ей так не понравилось слово «полужизнь».
Пол скривился.
- Плоско и неинтересно, - отрезал он.
- Лорд Волдеморт, - предложила Гермиона, сама себе удивляясь.
Пол посмотрел на нее, пошевелил губами и снова покачал головой.
- Длинно.
- Риддл, - упрямо произнесла Гермиона.
Пол закатил глаза, изображая задумчивость и, наконец, кивнул.
- Отлично. Вот это действительно отлично. Вирус Риддл. Так и запишем.
Он застучал по клавишам, а Гермиона еще какое-то время просто сидела в кресле, погруженная в раздумья, больше похожие на депрессивную жвачку.
Значит, вирус Риддл. Какая все-таки ирония! Маленькая программка имени лорда Волдеморта должна разорвать виртуальную реальность игры и реальность магического мира. Кто станет его жертвами? Ведь без них не обойдется. Имя Темного Лорда тому гарантия. В первую очередь, надо думать, пропадут артефакты - те персонажи, которых на самом деле в магической реальности нет. Но что значит «на самом деле», если игра уже запустила их сценарии в реальности? Она сжалась в кресле и с трудом поборола желание завопить, чтобы Пол немедленно прекратил. Что не будет никакого вируса. Пускай все идет как идет. В конце концов, это ее разработка. Ее вина. Впрочем, ты-то в любом случае за все расплатишься, девочка моя. Однажды запущенный сценарий необратим. И неважно, чья именно диаграмма превалирует в твоем – Жанны или Моффрэ. Обе окончили дни свои на костре. А еще есть Стен. Вполне возможно, что для него это тоже конец.
Для них...
С этой мыслью Гермиона вылезла из кресла, не отвлекая Пола, погруженного в работу над вирусом, выскользнула из каморки и, спрятавшись на запасной лестнице, активизировала порт-ключ.
Стен сидел в гостиной и, казалось, ждал ее. Едва она появилась на пороге - порт-ключ на сей раз забросил ее в кухню – как он отложил книгу, в которую, казалось, и до этого не смотрел, и напряженно уставился на нее. Он чего-то ждал – Гермиона не знала, чего именно. Но выглядел так, словно ждал удара. Гермиона присел на подлокотник его кресла и уставилась на огонь, пляшущий в камине. Она хотела все поскорее рассказать. И боялась. Ждала, что он ей поможет – хотя бы вопрос задаст. Но Стен молчал. Она понимала, что он ее ни о чем не спросит. Никогда не спрашивал. Она сама приходила к нему и рассказывала. Искала совета. Хотя бы просто поддержки. Или ее иллюзии. Он не предлагал – представлял ей возможность... Взять? Обмануться? Вот и сейчас молчит. Не спрашивает. Просто ждет ее действий. Ждет, как удара... Что ж, если она хочет хотя бы озвучить собственные сомнения, ей придется заговорить первой.
Но как только она набрала воздух и открыла рот, Стен вдруг спросил:
- Знаешь, что вкуснее хереса?
Гермиона поперхнулась.
- Хереса? – растерянно переспросила она.
Определенно, этот человек всеми силами удерживал ее в кругу бреда.
Стен кивнул и посмотрел на нее снизу вверх. Наверное, вид у нее был довольно смешной - несмотря на напряжение, сквозившее в каждом его движении, Стен слегка улыбнулся. Гермиона нерешительно пожала плечами.
- Наверное, на свете есть довольно много вещей вкуснее хереса, - предположила она.
Стен покачала головой.
- На самом деле только одна, - прошелестел он. - Херес с молодыми грецкими орехами.
Он поднялся из кресла и покинул гостиную. Гермиона слышала его шаги – сначала он направился в кухню, потом, по всей видимости, в лабораторию и, через некоторое время, обратно. Он появился на пороге в сопровождении зависшего в воздухе подноса, на котором стояла бутылка, два бокала и мисочка с белыми, молочной спелости, уже очищенными от всех шкурок, грецкими орехами.
- В это время года? – Гермиона удивленно посмотрела на Стена.
- Я не лакомка, - ответил он. – Единственное, на что я накладываю консервирующие чары и храню в доме круглый год – молодые грецкие орехи.
- У тебя было не самое сытое детство, - наобум произнесла Гермиона.
Его рука дрогнула, бутылка звякнула о край бокала. Он мельком глянул на нее и снова занялся хересом.
- Почему ты так думаешь?
Гермиона пожала плечами. Судя по его реакции, она угадала.
- Те, кто пережил голод, больше всего на свете любят ржаные сухари, - пояснила она. - А для тебя, наверное, именно грецкие орехи были едва ли не единственным доступным лакомством. Молодые грецкие орехи - значит, ты едва мог дождаться, когда они, наконец, станут съедобными.
- Логично. Но слишком велика доля допущения.
Стен засмеялся своим шелестящим смехом.
- Мерлин, кто бы мог подумать, что тебе будет интересно копаться в моем прошлом.
Гермиона пожала плечами. Ей не казался странным интерес к человеку, с которым ее связывало столь многое. Впрочем, откуда она знает, что именно их связывает? Снова иллюзии...
- Просто удивилась – откуда такая любовь к молодым грецким орехам у человека, который вовсе не лакомка и привык довольствоваться малым, - с досадой произнесла она. - Впрочем, должна признать, у тебя в доме вкусно кормят.
Стен взял бокал, подхватил из мисочки несколько бледных ядер и вернулся в кресло.
- Если ты не забыла – я алхимик, - сказал он, с видимым удовольствием принюхиваясь к содержимому бокала. - У меня высокие требования к вкусовым ощущениям. И, кстати, что бы ты ни думала о моем детстве, именно поэтому – молодые грецкие орехи с хересом. Мне просто нравится это сочетание.
Гермиона открыла было рот, но Стен поднял руку и не дал ей сказать ни слова.
- Ты хотела поговорить о чем-то совсем другом, - сказал он.
И Гермиона поняла, что она готова рассказать ему все. Теперь это не составило ей труда. Он сам пригласил ее к этому разговору. И она передала Стену содержание своей беседы с Прелати, с Гарри и даже вскользь упомянула о стычке с Джинни, чем вызвала мимолетную усмешку.
К концу рассказа она снова была на грани истерики. Мерлин, это, кажется, и правда было слишком много для одного дня. Короткая встреча с Джинни вымотала ее гораздо сильнее, чем она подумала вначале. А еще она вдруг запоздало испугалась собственной идеи назвать вирус именем Темного Лорда.
Стен же слушал ее с совершенно невозмутимым видом, запивая хересом орешки. А когда она закончила, даже слегка улыбнулся углом рта.
- Магглорожденная ведьма, - изрек он, задумчиво разглядывая Гермиону.
Этот взгляд вызвал у нее приступ глухого раздражения. Можно подумать, он ее впервые видит, или она скрывала от него свое происхождение... Чертовы Малфои с их снобизмом!
– Ни с чем не сравнимое удовольствие, - прошелестел Стен, не обращая внимания на ее гримасу.
Гермиона сжалась и с нехорошим чувством попыталась вспомнить, где и от кого слышала подобные слова.
- Удовольствие? – насторожено переспросила она.
Смотрицки кивнул.
- Это истинное удовольствие — смотреть, как она врывается в этот самодовольный, застывший, чванливый магический мир - и ставит его на дыбы, - с мечтательным выражением произнес он. – И все этим маги разной степени чистокровности вынуждены снова и снова делать выбор, анализировать себя, пытаться понять, кто они есть, чем живут и надо ли им меняться.
Гермиона, открыв рот, выслушала эту тираду, а потом неуверенно спросила:
- Значит, все из-за меня, да? Прелати прав. И Малфой...
Стен покрутил в пальцах опустевший бокал и отставил его в сторону.
- А ты не понимаешь? Не чувствуешь этого? Ты же сама только что битых полчаса рассуждала о каких-то там силах, приводимых в движение. Это же ничто иное, как сама магия.
Гермиона нетерпеливо кивнула.
- Это я и так понимаю. Демоны... Но почему именно магглорожденная ведьма? Почему именно я? – она почти выкрикнула эти слова и тут же прикрыла рот ладошкой.
Меньше всего ей хотелось, чтобы Стен заметил, как она издергана. Как она боится. Как ей противно то, что она сама натворила. По своей безголовости. Глупости. Самоуверенности. Это ж надо было превратить магию в игру, в развлечение для магглов. И ладно бы только развлечение...
- А ты не думала, что общение с демонами, приводящими в действие именно эти силы, подвластно только магглорожденным ведьмам? – спросил Стен.
- Потому что мы принадлежим обоим мирам?
- Скорее, не принадлежите ни одному. Обоим мирам, скорее, принадлежат полукровки. Такие, как я.
- Бесприютность, - прошептала Гермиона. – Но я не хочу. Я не хочу ничего менять в магии, в магическом мире. Не хочу!
- Ты уверена? – насмешливо прошелестел Стен. - А как же домовые эльфы? Равные возможности? Справедливость?
Гермиона сердито фыркнула, проклиная длинный язык Малфоя.
- Если тебя это успокоит, я тоже не знаю, как правильно, - сказал Стен. Его тон снова был серьезен. - Никто не знает. Мы можем только сделать выбор – и совершить ошибку.
Гермиона тоже отставила бокал, из которого едва отпила, и прикрыла глаза. Что ж, это ей тоже приходило в голову. Сделать выбор – и совершить ошибку. Просто потому, что правильного решения в этой точке сценария нет.
- Если мы застынем в традиции — мы закроемся, замкнемся и получим тепловую смерть, - говорил между тем Стен. - А если мы выберем прогресс – как магглы, - мы и превратимся в магглов. Только умеющих показывать фокусы.
- Что же выбрать? – бесцветным голосом спросила она, заранее зная, что не получит прямого ответа.
- Абсурдная ситуация, правда? - Стен усмехнулся. - А ведь выбирать придется.
С этими словами, сказанными уже с откровенной горечью, он резко встал и шагнул к камину. Через минуту из зеленого пламени показалась голова Люциуса Малфоя. Гермиона выскользнула из своего кресла и встала так, чтобы из камина ее не было видно.
- Ах, кузен, - услышала она голос Малфоя. – Новости от нашей милой... миссис Снейп?
Гермиона была уверена, что он хотел назвать ее совсем иначе. И наверняка эта пауза была хорошо продумана. Но если Люциус не успел ее рассмотреть, кому адресовалась гадость? Впрочем, Стен полукровка – он тоже может болезненно реагировать на подобные вещи.
- Он придет, - коротко сказал Стен. – Надо собираться.
- Прекрасно, - вот теперь голос Малфоя прозвучал довольно искренне. – Где?
- Тупик Прядильщиков. Он будет ждать. Не забудь об... оружии. Я прибуду туда первым. Встречу тебя. И... его, возможно.
- Ты? Один? – в голосе Малфоя послышалось удивление. – Кузен...
- Так надо, Люциус, - в шелесте Стена явно послышалась угроза.
- Э-э, я только хотел спросить – ты уверен, что получится без... нее? – неуверенно произнес Малфой.
Стен помолчал какое-то время, потом отрывисто кивнул.
- Предполагаю, что хватит и меня. Не стоит выбрасывать все козыри сразу.
Несколько секунд было тихо. А потом Малфой снова заговорил. Голос его, как показалось Гермионе, прозвучал надломлено:
- Кузен, ты снова собираешься наступить на те же грабли?
- Наоборот, кузен, - Гермионе показалось, что это слово жгло Стену язык, - я собираюсь не наступить на них хотя бы один раз в жизни.
Стен разорвал связь и вернулся в кресло. Гермиона тоже села в свое и выпила залпом все, что оставалось в бокале.
- Куда ты собрался? – спросила она – резче, чем хотела.
Он не ответил.
- Это касается Прелати, да? Ты с ним собираешься встретиться?
Стен мельком глянул на нее и снова уставился в камин.
- Прелати больше не твоя забота, - прошелестел он.
Всякий раз, как я слышу подобную фразу, забот у меня прибавляется, - кисло подумала Гермиона.
- Какое оружие должен взять Малфой? – спросила она.
- То, что ты ему принесла, - безучастно ответил Стен.
- Мизерикорды? Зачем? И зачем там Малфой? Вообще, чего ради ты собираешься с ним встречаться?
Она почти кричала. Напряжение этого дня, наконец, сломило ее, и Гермиона почти смиренно ждала начала истерики.
- Как много вопросов, - Стен криво усмехнулся – Гермиона уже научилась угадывать его мимику в полумраке дома. - Меня заинтересовал твой рассказ. Кажется, этот Прелати любопытный собеседник. А я люблю интересные беседы.
Гермиона не собиралась отступать.
- Малфой? – спросила она.
На более длинные периоды ей уже не хватало дыхания.
- Он, его родовая магия и его кровь, - так же коротко отвечал Стен. - Тебе лучше знать, какое отношение род Монморанси-Лаваль имеет ко... всему этому. Если ты помнишь, Люциус - родня Жилю де Рэ.
- Следовательно, ты тоже?
Он неопределенно повел плечом.
- Вот пускай Малфой и разбирался бы, - буркнула Гермиона.
- Мерлин, Гермиона, иногда твоя тупость меня просто удивляет, - прошипел Стен. – Ты, случайно, не откроешь мне тайну: на ком сходятся вероятностные кривые в твоей гениальной игре?
- И ты собираешься туда идти? Прямо ему в лапы? – она вскочила и подошла вплотную к Стену. – Кто угодно – только не ты!
- Кто угодно не знает, что нужно делать, как и когда, - жестко ответил Стен. – Кто угодно вообще не станет этого делать. Или сгинет – сам собой, потому что, если ты сама еще не поняла, система самоочищается от некоторых видов магии. Я надеюсь на родовую магию Малфоев, которая уже сталкивалась с этой... функцией. Возможно даже, именно с этим ее воплощением.
- Прелати?
Стен кивнул.
Гермиона отошла от него и снова упала в кресло.
- Стен, ты не понимаешь, - истерические нотки в ее голосе звучали все более явственно. - Ты ангел. Скорее всего, это именно ты.
Гермиона понимала, что Стену ее слова наверняка покажутся чушью – она же не рассказала ему о том, кто такие ангелы. Она краем сознания попыталась представить, какой поток яда Смотрицки обрушит на нее за такое сентиментальное сопоставление. Но сейчас она сама плохо понимала, что говорит. Сознание почему-то поплыло. Язык начал заплетаться. Неужели можно было опьянеть от одного бокала хереса? Троллев Стен, она же предупреждала, что вино на нее плохо влияет... Гермиона изо всех сил постаралась сосредоточиться.
- Ангел. Инфорационный агент, нарушающий смысловую стабильность семантической системы. Ты сам говорил в «Придире»... – она почувствовала, что теряет нить рассуждений, и потрусила головой. - Они этого и хотят – заполучить ангела. Это условия игры. Если их выполнить, игра окончена. Выиграна. Нет, проиграна. Нет...
Стен внимательно посмотрел на нее и кивнул – можно было подумать, что происходящее его вполне удовлетворяет.
- Ты был к этому готов? – несколько ошеломленно спросила Гермиона. – Ты знал, что можешь оказаться ангелом?
С минуту он просто молча смотрел на нее. Гермиона постаралась сосредоточиться на его глазах, поблескивающих в полумраке. Какое-то время у нее это получалось. Наконец, он сухо произнес:
- Я не был готов к тому, что ангелом можешь оказаться ты.
Он отошел к окну. Гермиона повернула голову, перед глазами снова поплыло.
– Мерлин, как же это... по-идиотски, - донесся до нее его приглушенный шелест. - Ведь так просто...
Он невесело засмеялся.
Гермиона снова открыла рот.
- Я? Но тогда я пойду и...
- О, только давай без героизма, - ядовито прошипел Стен. – Дай возможность и другим хоть иногда принимать решение – вдруг у них получится не хуже, чем у тебя. Или ты этого не допускаешь?
Гермиона подперла руками отяжелевшую голову. Истерическое возбуждение странным образом сменилось отупением. Она из последних силы пыталась понять логику происходящего.
- Ты пытаешься переломить мой сценарий? – спросила она.
- Нет, - резко ответил он. - Я пытаюсь хоть как-то контролировать свой. Это единственное, что каждый из нас может сделать – попробовать справиться с собственной жизнью.
Тебе стоит прислушаться к этим словам, девочка моя, - отстраненно подумала Гермиона. Послушайте Стена, мисс Грейнджер, и поступите наоборот... Она попыталась снова сосредоточиться на шелестящем словно издалека голосе.
- Каждый шаг требует выбора. И это единственное, что удерживает нас на поверхности. Выбор – это то, что преодолевает абсурд. Заставляет нас преодолевать его... Ты еще слышишь меня? – ровно, не повышая голоса.
Гермиона автоматически кивнула. В том, что говорил Стен, был смысл. Гермиона подозревала, что поняла бы его лучше, если бы каждая попытка напрячь тело или разум не отдавались звоном в ушах – пока чуть слышным, но довольно тревожным. Действительно, как сделать выбор, если паришь в пустоте, и ни одна бинарность не имеет смысла? Если находишься за границей боли, страха, здравого смысла, самой жизни? Необходимость выбора – это необходимость найти то, что хотя бы на миг даст опору. Станет точкой отсчета. Неподвижной точкой. Абсолютной. Как место крепления маятника Фуко. Хотя бы на миг...
Стен какое-то время беспокойно мерил шагами комнату и, наконец, остановился перед Гермионой. Он присел и внимательно посмотрел ей в глаза. Его лицо показалось ей расплывчатым бледным пятном, а голос, почему-то, прозвучал внутри ее собственной черепной коробки – и он был совсем не похож на голос Стена Смотрицки. Этот голос напоминал ей о чем-то... Нет, не вспомнить уже. Неважно...
- Ты знаешь, где находится тайная комната?
Она медленно кивнула, сомневаясь в том, что этот жест имеет смысл.
- Ты помнишь, для чего она была создана?
Она снова кивнула.
Стен коснулся кончиками пальцев ее лица, убрал за ухо прядь, осторожно погладил по щеке.
- Отдыхай, - прошептал он. – У тебя был тяжелый день. Ложись спать – не жди меня. Я буду поздно.
Она слышала, как стихли его шаги, но почему-то не могла пошевелиться. И вдруг через сплошной туман и гул совершенно ясно прорезалась догадка: вино. То есть не вино - успокоительное зелье. Троллев Стен! Алкоголь усиливает эффект успокоительного, вызывая заторможенность и сонливость. Заторможенность налицо. Значит, скоро потянет в сон. Как? Когда успел? Она же видела, как он наливал вино в бокалы, и потом не выпускала свой бокал из поля зрения. Почти. Ловкость рук, тролль его за ногу... И, разумеется, херес. Дубовая кора маскирует вкус и запах успокоительного. А в коньяке, в свою очередь, слишком высокое содержание спирта – это просто опасно. Так что, выбор очевиден – херес или мадера. Заморочил, значит, ей голову молодыми орешками, а сам...
С какой целью? На какое-то время вывести ее из игры? Что задумал Стен Смотрицки? И какое место в его игре отведено Гермионе Грейнджер?
Голова наливалась тяжестью. Мысли путались. Но Гермиона из последних сил сражалась с беспамятством. Пока она поняла только одно: магглорожденная ведьма в очередной раз помогла добраться до темного мага. Она-то думала, речь о Снейпе. В какой-то момент – когда вынимала из хранилища мизерикорды - подумала даже, что о Малфое. Прелати поддерживал в ней эту иллюзию изо всех сил. Но после их виртуальной встречи в Тупике Прядильщиков она уже догадывалась, что на самом деле ему нужен Смотрицки. Вот куда и к кому она должна была привести эту инквизицию наших дней. И будь она проклята - она сделала это. Прелати получит свой палимпсест. В натуральном виде. Мерлин, Стен – это же и есть палимпсест. Во всех возможных смыслах. Полукровка. Получеловек-полуперсонаж. Причем персонаж, воссозданный по текстам, составленный из других жизней – настоящих и вымышленных. Шелудивый ублюдок, цепляющийся за иллюзию, чтобы не опрокинуться в дикость. Нет, в данном случае – в абсурд. Нет, просто в небытие. Она-то думала, что это Малфой о ней говорил. Нет, не о ней. О нем.
А каковы истинные цели Прелати? Он, кажется, намекал на то, что темный маг нужен инквизиции совсем не для того, чтобы его уничтожить - это удел магглорожденных ведьм. Но что тогда Прелати может быть нужно от Смотрицки? Или Смотрицки от Прелати?
Вопросы без ответов. И никакой гарантии, что она когда-нибудь узнает эти ответы.
Зато она получила амнистию. По крайней мере – отсрочку приговора. Фактически, она же передала палимпсест Прелати.
Гермиона устала от борьбы с собственным телом, от попыток думать, когда мысли разбегаются и туманятся. А тут еще сонливость... Да, точно успокоительное зелье с алкоголем... Черт бы тебя побрал, Стен Смотрицки. Дай срок, доберусь до тебя. Такой коктейль намешаю – своих не узнаешь... Она не помнила, как добралась до спальни - ей почудилось, что она оказалась там, даже не пошевелившись. Может, магия дома? Едва коснувшись головой подушки, она уснула.
Гермионе показалось, что спала она совсем ненадолго – только и успела, что глаза закрыть, — когда кровать вдруг качнулась и по ее руке от плеча к кисти скользнула прохладная ладонь. Гермиона, еще не проснувшись, удивилась – ладонь показалась ей до странности мягкой. Она вздрогнула, просыпаясь окончательно, открыла глаза и хотела уже повернуться, чтобы посмотреть на человека, лежащего рядом. Но он прижался к ее спине и зарылся лицом в волосы.
- Стен?
- Я.
Гермиона улыбнулась. Она ни с чем не спутает это теплое присутствие. Ей даже не нужно видеть его лица.
- Цел?
- Вполне. Спи.
Она послушно закрыла глаза, чувствуя неимоверное облегчение. Никакой злости. Даже следа досады... Подробности она получит завтра. Она не отстанет... Тут Гермиона, видимо, снова соскользнула в сон – ей почудился едва уловимый аромат разогретой степи и морского ветра. Она вздрогнула и открыла глаза.
- Который час? – встревожено спросила она.
- Около трех, - прошептал он.
Гермиона вздохнула и снова расслабилась. Значит, все-таки уснула. Она почувствовала, как он отстранился.
- Останешься со мной? – спросила она, снова напрягшись.
- Если позволишь.
До ее слуха донесся шелест сбрасываемой одежды. Она улыбнулась в подушку.
- Да. Иди сюда.
Он снова лег, и она покрепче прижалась спиной к его груди. Она парила где-то между сном и явью, осознавала это, и ей нравилось это состояние. Это и есть самый настоящий мир грез, - подумала она. Мир, в котором можно все – делать, что хочешь, болтать, что вздумается... Странно, почему быть собой так легко только в мире грез?
- Запорола я эту игру, да? – сонно пробормотала она.
- Жалеешь? – прошептал он. – Сделаешь новую.
- Не-ет. Брошу я это дело...
- Не стоит. У тебя хорошо получается.
- Хорошо, - согласилась она и снова подумала, что ей все это снится – откуда Стену знать, как у нее получаются игровые сценарии? – Я напишу другую игру вместо этой.
- Какую?
- Тебе действительно интересно?
Она почувствовала, как он кивнул.
- Хорошо. Слушай. Крошечная игровая вселенная, расположенная в далекой-далекой галактике, - Гермиона с улыбкой подумала, что это похоже на сказку на ночь. - Всего два персонажа. Назовем их... День и Ночь. Неважно, кто кем окажется – потому что они все время будут меняться местами. И еще они будут постоянно воевать – какая же это игра, если в ней нет хорошей танковой атаки? – она тихонько засмеялась. - Но каждая битва будет заканчиваться бурным примирением. Никто из них не сможет жить один. Да и не захочет. Это будет слишком маленький мир, чтобы им рисковать.
- Маленький? – переспросил он.
- Не шире двуспальной кровати.
- Ты учтешь мое пожелание? – прошептал он ей на ухо.
- Смотря какое, - хихикнув от щекотки, ответила Гермиона.
- Мне все равно, как их буду звать. Кто из них будет день, а кто – ночь, кто верх, а кто низ, кто темный, кто светлый. Но женщиной должна быть ты.
- Хорошо, - ответила она. – Я запомню.
