Глава 32В коридоре краем глаза уловил какой-то тусклый отблеск, подошел и увидел очки. Вспомнил – когда столкнулся со Снейпом, у того что-то вылетело из руки. Поднял. Похожи, да, но точно не те, что послужили игрушкой для бельчонка: оправа другая, стекла новые. Какие-то они вообще более легкие и изящные, что ли…
Никогда не видел профессора в очках. Хотя… с его работой... Он буквально по песчинкам и пылинкам высчитывает, сколько чего куда добавить. Да еще бесконечная возня с бумагами. Но как-то вот не похожи эти очки на те, что Гарри мог бы вообразить на лице зельевара.
Неужели Снейп купил их специально для Гарри?
Гарри хмыкнул, вспомнив, как отреагировали Хагрид и Макгонагалл, когда он пообещал, что когда вырастет, то заработает и вернет им деньги за сову и метлу. Оба растрогались, едва не прослезились и в разных вариантах, но сказали примерно одно и то же: когда-нибудь и Гарри обязательно захочет что-то кому-то подарить. Что так и должно быть. И будет. А потому – никаких денег.
Но получать подарки от Снейпа? Профессор и так уже подарил ему халат, пижамы и тапочки. Или не подарил? Дал взаймы, и все это придется вернуть? Возможно, так оно и есть, но вещи выглядели абсолютно новыми, такое впечатление, что они были куплены специально для Гарри, а не трансфигурированы из одежды Снейпа. Да и вряд ли бы долго продержались эти чары, если вспомнить об успехах профессора в трансфигурации.
Странно, кстати… Раздавленную на крыльце ручку он собрал быстро и крепко. До сих пор не развалилась. Если это та же самая, что лежит на столе. Ну, то, скорее всего, была не трансфигурация, а невербальные склеивающие чары какие-нибудь. Неважно.
Главное – Снейп сильный волшебник, раз у него столько магии, что хватает сил годами варить не только зелья для больничного крыла, но и снадобья для Хаггрида и мадам Спраут. Гарри не раз видел в хижине и теплицах флаконы, подписанные знакомым почерком. На вопрос: «Для чего это?» обычно следовало длинное восторженное перечисление уникальных свойств какого-нибудь очередного «Универсального опрыскивателя» или подкормки для растений.
Тогда не понятно, почему тот халат, превращенный им в плед, так быстро вернулся в прежнее состояние – не продержался и нескольких часов. В тот момент у профессора, после варки особо сложного зелья, подошел к концу запас магических сил? Или на это требуется иной вид магии, чем на починку ручки и варку зелий?
Гарри почувствовал, что он совсем запутался. Он знал, что ему не хватает фундаментальных знаний о магическом мироустройстве. В голове накопилась гора сведений, которые никак не желали раскладываться по полочкам.
Собственно, он до сих пор не знает о магии ничего. Что это такое? Какая она бывает?
Если ее представить, как муку для тетиного любимого занятия – выпекания разных вкусностей, то для каждого «блюда» нужны разные виды муки?
Для печенья под названием «трансфигурация» - «белая», для «чар» - «ржаная», а для «зельеварения» – «кукурузная»? И каждый маг именно поэтому оказывается более способным к изготовлению одного магического «блюда», нежели другого? Потому что в его магии преобладает та или иная «мука»?
Или мука одна и та же, но посуда, в которой все это готовится, нужна своя, специфическая? Ну… всякие там заклинания… формулы… помешивания по часовой стрелке… они что? Как тетины формы для выпечки тортов и пирогов?
И достаточно просто понять, какая сковородка для чего, выучить, натренировать и зазубрить? А все остальное придет с опытом? И он, Гарри, сможет быть если уж не гениальным зельеваром, то, хотя бы, просто хорошим?
А как это вообще можно выучить?! Это ж вам не маггловская простая и понятная таблица умножения!
Даже светлые мозги Гермионы зачастую не в состоянии проанализировать, почему в одном случае нужно действовать так, а в подобном – чуть ли не противоположным образом. В таких случаях, она вздыхает и говорит: «Ну, что ж… Будем зубрить»
Что уж говорить о Гарри! Да он простейших выводов сделать не в состоянии, потому что часто видит сразу несколько ответов. И как понять, какой из них верный?
К четвертому году обучения, Гарри понял, что не может найти в тусклых невыразительных учебниках, явно рассчитанных на детей из магических семей, основного: ответы на свои вопросы.
Он не видел в заумно изложенных текстах и запутанных схемах системы, опираясь на которую, можно было бы понять, как научиться использовать магию так, чтобы на выходе получить нужный результат, а не случайность и «красоту кипящего котла», а не мерзопакостную смесь.
Ах, как нужна ему эта система! И результат! Чтобы научиться запирать в себе рвущегося на волю взбесившегося зверя, а не нарисованного Тинки в сарае – и это в лучшем случае! Ведь могло кончиться куда хуже.
Можно ли самому научиться создавать заклинания? По каким законам они сочиняются? Как вообще можно додуматься, что происходит, и что-то создать, если каждая строчка учебников дышит насмешкой: догадайся сам, жалкий тупица!
А те люди, что писали эти издевательские учебники, они сами могут сочинить, ну… хотя бы заклинание для… зашивания дырок в одежде?!
Те, кому удалось сочинить хоть одно, самое простенькое заклятье, как они до этого додумались? Перебирали тысячи слов и вариантов размахивания палочкой, пока однажды не произошло случайное совпадение? И сколько лет они на это потратили?
Гарри постепенно начал понимать вечно не вылезавшую из библиотеки Гермиону, ее стремление нахватать как можно больше предметов для изучения. Она, как и Гарри, тоже пыталась найти основу, систему. Но не находила.
Они часто обсуждали эту проблему, делились находками, пытались разобраться и хоть как-то классифицировать полученные данные. С появлением Миссис Норрис стало куда легче: ручка сама частенько указывала, какую книгу нужно взять, тыкала своим остреньким носиком в нужные страницы и абзацы. Но этого было мало.
Гермиона обладала способностью связывать оборванные концы и находить именно те, которые стоит связать. А вот Гарри приходилось туго: у него была неплохая память, позволявшая, после пары-тройки прочтений, запомнить наизусть все, что только могло быть хоть как-то срифмовано или нарисовано. Но понять, как это применить… И что из этого следует… О… Это была настоящая головная боль!
Вскоре умница Гермиона заметила эту особенность Гарри – быстро запоминать информацию через образ, выраженный в стихотворении или рисунке. Она все чаще и чаще стала просить Гарри нарисовать ряд крошечных рисунков, изображающих, к примеру, последовательность закладки ингредиентов в котел или схему трансфигурации.
Рисунки получались забавными. Ингредиенты сами собой укладывались то в нарисованные мешочки, то в коробочки. Потом появились вагончики, самолетики, кораблики… Лягушачьи лапки в подпрыгивающий от нетерпения котел бросали озорники пикси, мышиные хвостики – Хэдвиг, растительные составляющие – крошка-Невилл, но самые ценные ингредиенты всегда важно добавлял Сам Его Зельеварческое Величество профессор Снейп.
В зависимости от настроения Гарри, зельевар получался то более носатым, то менее, но, неизбежно, в мантии с длинными рукавами, мешавшими работать, с жирными волосами и злобным взглядом.
Иногда, после того, как Снейп оставлял Гарри на очередную отработку, придравшись к какому-нибудь, ну… если совсем честно, то вовсе не пустяку, на обтрепанных рукавах мантии нарисованного зельевара появлялись прожженные реагентами дыры, волосы то завивались в локоны, то закалывались Гермиониными заколками, а злобный взгляд сменялся презрительным.
Гарри, Рон и Гермиона немало потешались, глядя, как Гарри быстро и ловко рисует свои крошечные рисунки. «Мультяшки», как их прозвали друзья, сильно облегчили жизнь: прорисованные таким образом схемы запоминались моментально.
Мало того, постепенно в схемах появились постоянно повторяющиеся персонажи. В результате у ребят выработался своеобразный шифр.
Когда перед уроком Гермиона напоминала очередную придуманную ими накануне рифмовку вроде: «После Нева будут пикси, потом Хэдвиг, за ней Снейп!», друзья покатывались со смеху, а перед глазами оживал ряд картинок. Зелья из раза в раз получались все лучше и лучше, поскольку не приходилось отвлекаться, чтобы в сотый раз свериться с рецептом, а можно было сосредоточиться на самом, прямо скажем, не таком уж и скучном процессе зельеварения.
Тетрадь, заполненная шуточными схемами, очень выручала и перед зачетами: достаточно было бегло пролистать ее, как весь пройденный материал вспоминался сам собой. Этим летом Гарри, тоскуя о Хогвартсе, часто разглядывал веселые картинки и вспоминал счастливые дни в те моменты, когда становилось совсем худо.
Главы 36-60 в нашей группе:
https://vk.com/soldatstefana
Там же можно посмотреть арты разных художников к Наглецу и прочитать наши работы:
Черный человек, Лиля? Женя?, Мисс и мистер2, Префект, Противостояние и другие.
