– 4 –Стоял холодный промозглый февраль. Почти каждый день шел мокрый снег, превращавшийся под ногами в отвратительную чавкающую кашу, которая за ночь снова замерзала. На улицу выходить не хотелось, но здесь, в теплице, было почти жарко и приятно пахло живой землей. Если не смотреть за окно, то легко можно было представить, что находишься в тропическом лесу.
Лили всегда с удовольствием ходила на уроки травологии. Ей нравились необычные, а порой и опасные, растения; она любила папиного друга профессора Долгопупса и всегда с интересом слушала его увлекательные рассказы о путешествиях по чужим странам, а дополнительная прелесть этих уроков состояла в том, что они занимались вместе с гриффиндорцами. Здесь-то ей и удалось поближе познакомиться с Саймоном Колеттом. Надо сказать, что и он тоже приложил немало усилий к тому, чтобы это знакомство стало как можно более близким.
Саймон оказался значительно более приятным кавалером, чем предполагала Лили вначале. Свойственную ему заносчивость и гордость он проявлял в её присутствии в гораздо меньшей степени и был к ней очень внимателен, так что Лили довольно быстро приняла его ухаживания, и все считали их прекрасной парой. Конечно, особым умом Саймон не блистал, но и непроходимым тупицей тоже не был, а на травологии его компания как нельзя более устраивала Лили. Колетт, как всякий хороший загонщик, отличался силой, точностью, быстрой реакцией и великолепным умением мгновенно оценивать ситуацию и принимать решения. Поэтому он был незаменимым помощником, способным обезопасить Лили от посягательств острых шипов и агрессивных побегов на то время, пока она проводит с растением необходимые манипуляции. Они отлично работали в паре, и Лили даже допускала, что пригласит его летом немного погостить у себя дома, чтобы познакомить с родителями.
Вот и сейчас Саймон сложными обманными маневрами отвлекал внимание большого куста жгучей вонючки, а Лили точными движениями снимала большие зеленые плоды, из которых потом нужно было отжимать противно пахнущий сок.
– Что делаешь вечером? — поинтересовался Саймон в перерыве между двумя выпадами в сторону длинных извивающихся щупальцев.
– Пойду в библиотеку. Надо к завтрашнему вечеру закончить одно исследование... Сравнительный анализ наиболее употребимых ядов... Представляешь, директор выписал мне разрешение на работу в Особой секции! Так что сегодня пойду туда. Хочешь, пойдем вместе?
– Да не особенно, — недовольно проворчал Саймон. Он перестал делать отвлекающие движения и отступил на пару шагов назад, чтобы выйти за пределы досягаемости куста. — Послушай… Помнится, ты как-то говорила, что Снейп согласился дать тебе «несколько уроков». С тех пор прошло уже почти полгода, а он все продолжает гонять тебя к себе каждую неделю. Когда это наконец закончится?
Лили удивленно посмотрела на приятеля:
– Почему это должно закончиться? Снейп рассказывает мне интереснейшие вещи! Такого не прочитаешь ни в одном учебнике!
Она тоже отвлеклась от срезания плодов и настроилась на серьезный разговор.
– Ну да, — скептически заметил Саймон, — яды, Особая секция... Надеюсь, он не занимается с тобой темной магией?
– При чем здесь темная магия? — возмутилась Лили. — Майстейл тоже постоянно гоняет нас по ядам и противоядиям, это часть спецкурса. У тебя теперь нет зелий, поэтому ты и не знаешь.
– Темная магия здесь при том, что он раньше баловался этими вещами. Вот я и беспокоюсь за тебя.
– Он не «баловался», он изучал темную магию. И что здесь такого? Саймон, он ведет у нас Защиту! И у вас, кстати, тоже. Он же обязан в этом разбираться! Но меня он учит только зельям. Ну и там, мелочам всяким...
– Каким еще мелочам? — подозрительно спросил Саймон.
– Да что ты ко мне пристал?! — начала выходить из себя Лили. — Какая тебе разница, чему он меня учит? Тебя это вряд ли заинтересует!
Саймон подошел поближе к Лили и понизил голос.
– Слушай, он там к тебе не пристает? — озабоченно спросил он.
Лили потрясенно посмотрела на Саймона:
– Ты что, совсем?! Он же директор школы! И потом, ему уже, наверное, лет сто...
– Не больше шестидесяти, — вставил Саймон.
– Это почти одно и то же, — отрезала Лили. — Нет, Сай, он ко мне не пристает. Я думаю, он уже давно забыл, как это делается... если вообще когда-нибудь знал.
Она засмеялась, и в этот момент длинная плеть, потревоженная резким звуком её смеха, полоснула девушку по руке.
– Саймон! Проклятье! Ты заболтал меня, и вот, смотри, что получилось.
Лили показала ему руку: на запястье алел довольно сильный ожог.
– Прости, я должен был следить за этой вонючкой... — виновато сказал Саймон. — Если хочешь, после урока я схожу с тобой в больничное крыло...
– Да ладно, брось, ерунда. Давай дальше работать. Только не задавай мне больше дурацких вопросов.
Какое-то время они молча сражались с кустом, потом Лили не выдержала и игриво сказала:
– Кстати, в следующую субботу — Хогсмёд, и дополнительных занятий у меня не будет. Снейп сказал, что у него важное мероприятие в Министерстве... — Лили снова приглушенно хихикнула, опасливо покосившись на куст. Но Саймон был начеку и внимательно следил за извивающимися плетями. — На самом деле, папа писал в последнем письме, что у Кингсли Бруствера юбилей, 60 лет, и он устраивает грандиозную пьянку. Они с мамой тоже пойдут, и еще куча народу. Наверняка министр и Снейпа пригласил. Такое вот «важное мероприятие». Так что я могу пообещать тебе, что весь день проведу с тобой. Если хочешь, конечно... — кокетливо добавила она, выдавливая сок из последнего зеленого плода.
– Шутишь? — спросил обрадованный Саймон. — Конечно, хочу. Лишь бы погода не подвела.
Вечер Лили, как и собиралась, провела в Особой секции библиотеки, но следующим утром выкроила пару часов, чтобы побыть с Саймоном.
– А то он, бедный, совсем помешается на почве ревности, — сказала она Рози, выходя после обеда из Большого зала. — Представляешь, он вообразил, что Снейп может быть ко мне неравнодушен!
– Ну, чисто теоретически это, наверное, возможно... — смеясь ответила Рози. Было видно, что её эта мысль забавляет так же, как и Лили. — Все-таки он мужчина, а ты — молодая привлекательная девушка...
– Думаю, даже чисто теоретически легче предположить, что я привлеку внимание гигантского кальмара. Он, вроде бы, тоже мужского пола.
Лили переглянулась с подругой, и обе они так громко расхохотались, что привлекли внимание профессора МакГонагалл, которая посмотрела на них с крайним неодобрением.
Тем не менее, когда вечером Лили подходила к кабинету Снейпа, она снова вспомнила предположение Саймона, и оно показалось ей не таким уж диким. Конечно, профессор никогда не позволит себе никаких вольностей, но он всегда был так добр к ней, и, говорят, когда-то он был влюблен в её бабушку...
Её размышления прервал щелчок дверного замка. Зачарованная дверь в подземелье Снейпа с некоторых пор стала узнавать её и открываться еще до того, как Лили успевала постучать. Лили поздоровалась сначала с дверью, а потом с профессором, сидевшим за столом перед котлом с каким-то зельем. Она села на положенное ей место и протянула Снейпу свиток с домашним заданием.
– Очень интересная тема, — сказала она. — Особенно поражает то, что в разных составах язык муравьеда проявляет совершенно разные свойства.
– Я рад, что вы обратили на это внимание, — сказал профессор, и на его лице возникло выражение, которое он, видимо, считал приветливой улыбкой. — Давайте сюда, я прочту на досуге.
Он забрал свиток и показал на кипящий на столе котел:
– Здесь снотворное зелье. Не такое сильное, как напиток Живой смерти, но тоже достаточно действенное.
Лили достала палочку, чтобы определить состав. В последнее время она так наловчилась в этом, что теперь почти не пользовалась чароискателем Эскарпина даже на уроках. Но Снейп остановил её.
– Не стоит. Вот рецепт.
Он раскрыл уже хорошо знакомый Лили справочник на заложенном полоской бумаги месте.
– Я хотел бы, чтобы вы попробовали изменить его так, чтобы добиться некоторых вариаций в воздействии.
Лили прищурившись смотрела на список ингредиентов.
– Что вы имеете в виду? — наконец спросила она. — Сон-кошмар, сон-греза, тяжелый сон в летний полдень?
– Да, именно... — довольно кивнул профессор. — А что у вас с рукой? — вдруг спросил он, заметив след от ожога на её запястье.
Лили удивленно взглянула на рубец, о котором уже успела забыть.
– Ах, это... Это ерунда, сэр, просто неосторожно обошлась со жгучей вонючкой.
– Почему же вы не пошли в больничное крыло? Мадам Помфри убрала бы это в два счета, — недовольно проворчал Снейп.
– Да уже и не больно совсем, — начала оправдываться Лили.
– Да? А вам известно, что жгучая вонючка может являться переносчиком некоторых весьма неприятных болезней? — спросил профессор, взяв Лили за руку и пристально рассматривая ожог. — Поинтересуйтесь как-нибудь у профессора Долгопупса, он расскажет вам много поучительных историй на эту тему. Может быть, тогда вы станете серьезнее относиться к таким вещам.
Лили уже начала жалеть, что не послушалась Саймона и не пошла в больничное крыло. Не хватало ей еще подцепить какую-нибудь тропическую заразу! Видимо, профессор заметил у неё на лице испуг, потому что перестал отчитывать её и успокаивающе произнес:
– Не бойтесь, растения в наших оранжереях ничем не заражены, так что это всего лишь ожог. Но всё равно, нельзя пренебрегать своим здоровьем. Так что, пожалуй, снотворные зелья подождут до следующего раза, а сегодняшний урок мы потратим на изучение простейших заживляющих заклятий.
Профессор быстрым движением волшебной палочки отодвинул котел на дальний край стола, и Лили как всегда восхитила та легкость, с какой он это проделал. «У меня бы половина зелья точно оказалась на столе», — удрученно подумала она.
Снейп снова взял Лили за руку, обхватив её запястье чуть выше ожога длинными прохладными пальцами.
– Смотрите внимательно, — предупредил он, прикоснулся палочкой к ожогу и произнес: –
Integumentum!
Рана тут же затянулась, и Лили поняла, что она все-таки слегка болела.
– Спасибо, профессор, — поблагодарила она.
– Не за что, — отрывисто произнес Снейп. — Теперь ваша очередь.
Он слегка закатал рукав мантии на левой руке и провел палочкой по коже, на которой тут же появились отвратительные багровые волдыри. Лили даже вздрогнула, когда он протянул ей руку со словами:
– Действуйте! Это простейшее заклинание
Furunclus. Думаю, вы справитесь без труда.
Пытаясь сконцентрироваться, она направила палочку на волдыри и дрожащим голосом произнесла заклинание. Краснота немного спала, но рука профессора по-прежнему оставалась покрытой буграми. Он недовольно покачал головой.
– Нет, мисс Поттер, это никуда не годится. Во-первых, перестаньте дрожать. Для того чтобы лечение было успешным, нужно испытывать к пациенту не страх или отвращение, а сострадание. Во-вторых, это заклинание относится к категории контактных, то есть для получения наилучшего результата желателен тактильный контакт. Возьмите меня за руку.
Лили слегка сжала ладонь Снейпа в своей, но он недовольно скривился и выдернул руку:
– Не так, я же не мистер Колетт! — произнося это имя, профессор скривился еще больше. Он никогда не скрывал своей неприязни к её бой-френду. — Вспомните, как это делал я.
Лили сомкнула пальцы над запястьем Снейпа и снова направила на волдыри волшебную палочку.
–
Integumentum! — произнесла она более твердым голосом. К её удивлению, они тут же исчезли без следа.
– Теперь гораздо лучше, — похвалил её профессор. — Есть еще одно заклинание, тоже контактное, но немного более сильное:
Vigoratus Totalus. Можно попробовать его в более реальной ситуации.
С этими словами Снейп подошел к одному из шкафов и достал склянку с густой желто-зеленой слизью.
– Сок бубонтюбера, — сказал он, но Лили и так узнала это вещество. — Можете назвать его свойства?
– В разбавленном виде применяется для лечения угревой сыпи, входит в состав некоторых мазей... — принялась перечислять Лили, но профессор прервал её:
– В данный момент нас больше интересуют его, так сказать, негативные свойства.
Лили кивнула. Она хорошо помнила, как в позапрошлом году, когда они проходили бубонтюберов по травологии, Лиззи Джейсон не захотела надевать перчатки и обожглась этим соком. Вернувшись из больничного крыла, она еще долго живописала страдания, которые пережила в результате этого происшествия.
– Сок разъедает кожу и проникает в ткани, а если он попадет в глаза, то можно совсем ослепнуть, — ответила Лили.
– Совершенно верно. Обычно пострадавшее место рекомендуют промыть водой и обработать настойкой растопырника, но эта весьма полезная настойка не всегда бывает под рукой, к тому же иногда нужно действовать очень быстро. В этом случае вам и пригодиться заклинание
Vigoratus Totalus. Только имейте в виду, что сперва нужно удалить из раны оставшийся в ней сок. Например, при помощи заклинания
Tergeo, которое обычно нерадивые ученики используют для того, чтобы убрать с пергамента лишние чернила.
Снейп начал откручивать пробку от флакона, и Лили поняла, что он собирается перейти к практической отработке этого заклинания.
– Не надо, сэр! — умоляюще попросила она. — Я уже всё поняла...
Профессор строго посмотрел на нее и холодно произнес:
– Надеюсь, вы позволите мне самому решать, что надо делать, а чего не надо?
– Простите, сэр... Просто это же больно...
– Любую теорию нужно подкреплять практикой, — сказал Снейп, закатывая рукав мантии еще выше, так что стал виден след от Темной Метки, — а боль — это не ваша проблема. Не забудьте про тактильный контакт, — напомнил он и, слегка наклонив пузырек, плеснул немного сока себе на руку.
Лили стояла, словно пораженная парализующим заклятием, с ужасом наблюдая, как ядовитая жидкость пузыриться на коже профессора, разъедая её всё глубже.
– Побыстрее, мисс Поттер, — поторопил её Снейп. Голос его звучал совершенно спокойно, а глаза, казалось, стали еще более безжизненными, чем обычно. Если он и испытывал боль, то никак этого не показывал. — Когда сок разъест вену, кровь зальет весь стол, и вам придется убирать её.
Его слова вывели её из оцепенения. Она наконец смогла заставить себя действовать, закусила губу, сжала его руку чуть ниже локтя и двумя движениями палочки убрала сок из раны и наложила заживляющее заклятье. Убедившись, что у неё всё получилось, Лили облегченно выдохнула и подняла глаза на Снейпа. К своему огромному удивлению она увидела на его лице улыбку. Не обычную кривую усмешку, а нормальную человеческую улыбку, причина которой была ей совершенно не понятна. Впрочем, очень быстро лицо профессора снова приняло привычное холодно-презрительное выражение.
– Отлично, мисс Поттер, — похвалил он, но Лили всё никак не могла прийти в себя после такого экстремального задания. Видимо, Снейп понял это, потому что голос его стал более мягким, а во взгляде появилось что-то живое.
– У вас все отлично получилось! — ободряюще произнес он.
– А если бы я не справилась? — дрожащим голосом спросила Лили. — Я ведь никогда раньше не делала таких вещей.
– Да, первый раз — самый трудный. Поэтому я был готов помочь вам.
Снейп поднял правую руку, и она поняла, что все это время он держал в ней свою палочку, чтобы в случае неудачи исправить её ошибку. И все равно самообладание профессора поразило Лили.
– У вас, очевидно, талант не только к зельям, но и к целительству, — продолжил он, снова протягивая ей свою руку. — Смотрите, не осталось никаких следов. Превосходный результат, тем более для первого раза.
Он провел пальцем по бледной коже, сквозь которую просвечивали голубоватые вены, и стал опускать рукав мантии.
– Сэр! — Лили изумленно смотрела на его руку. — Ваша Метка исчезла там, где на нее попал сок... — она не была уверена, что вправе говорить на эту тему, но Снейп не рассердился, а лишь печально усмехнулся.
– Через пару часов она проявится снова, — сказал он. — Я пробовал... пробовал разные способы. Но все бесполезно...
Он посмотрел на Лили, и его лицо исказилось, словно мысль о Метке причинила ему боль, которую не смог причинить ядовитый сок.
– Это ведь не просто шрам на теле... Корни этого проклятия уходят гораздо глубже: оно оставляет след в сердце человека, в его душе, и этот след не вытравить ничем... Но вам не стоит думать об этом, — быстро сказал профессор, опустив руку, и снова заговорил об их занятиях. — Возможно, сегодняшний урок был для вас трудным и даже неприятным, но такие вещи нужно знать. Когда вы станете немного старше, я научу вас еще кое-каким приемам, а пока довольно и этих.
Профессор сдержал слово вернуться к теме заживляющих заклятий. Правда, он счел, что Лили готова изучать их более глубоко только в начале седьмого курса. Это было уже очень серьезное колдовство, позволяющее исцелять раны, нанесенные с помощью темной магии и исправлять очень опасные повреждения. Снейп снова заставил Лили практиковаться на нём, нанося на свою руку с помощью заклинания
Sectumsempra ровные неглубокие порезы и хладнокровно наблюдая, как она своим певучим голосом произносит длинные, похожие на мантры заклинания. К тому времени Лили уже очень многому научилась у Снейпа, в том числе и самообладанию, и шокировать её было не так легко. К тому же она лучше узнала профессора; он даже немного объяснял ей, как можно заблокировать боль, и она понимала, что пара порезов не причиняют ему особых страданий.
Но всё же то спокойствие, с которым он проделывал подобные вещи, слегка пугало Лили. Иногда она думала о том, что с таким же безучастным выражением на лице профессор мог бы использовать темную магию против кого-то, убить, предать, — словом, делать всё то, в чем когда-то его обвиняли и во что самой Лили раньше верилось с трудом. Чем больше она узнавала Снейпа, тем более странным и противоречивым человеком он ей казался, одновременно и притягивая к себе её внимание, и взывая опасение. Лили очень хорошо понимала, что директор обладает огромной волшебной силой, что в его распоряжении опыт и знания, накопленные за долгую жизнь. И тем не менее, порой она сомневалась в том, что это могущество принесло ему счастье, настолько удрученным он иногда выглядел, словно что-то постоянно не давало ему покоя.
Лили знала, что напоминает профессору женщину, которую он когда-то любил, и ей казалось, что это обстоятельство каким-то образом сближает их, словно делая её причастной к его жизни. Одним словом, Снейп вызывал у неё интерес, и глядя на него, она безуспешно пыталась понять, какие тайны хранят его плотно сжатые тонкие губы, тени каких чувств мелькают в его непроницаемых черных глазах и какие мысли возникают в его голове, когда он смотрит на неё со странным отрешенным выражением на лице.
