Глава 4. Сумеречный лордГлава 4. Сумеречный Лорд
– Тогда будем исправлять это – после банка отправляемся по магазинам.
Улыбка медленно сползла с лица Гарри, когда он понял, на что подписался, сказав эти слова. Парень начал лихорадочно искать как можно более убедительные доводы для того, чтобы разубедить тетю в необходимости похода по магазинам. Петуния тем временем дальше изучала список. По мере чтения она то хмурилась, то ее лицо светлело, то взлетали вверх брови от удивления. В тишине прошло несколько минут, в течении которых Гарри усилено изображал бурную умственную деятельность, подняв свою слизеринскую хитрость и гриффиндорскую безрассудность, чтоб они искали и придумывали непререкаемые аргументы против экскурсии по магазинам. Но вскоре парень к своему ужасу обнаружил, что не может придумать ничего лучше банальностей типа «Не хочу», «Болит голова», «Устал», «Не хватает денег» и прочей чуши… Поэтому он решил испробовать средство, которое ему очень не нравилось, но могло подействовать. Гарри состроил как можно более жалобное выражение лица, сделал щенячий взгляд и придал голосу просящих ноток:
– Может, не надо, тетя Петуния?
– Надо, Гарри, надо, – рассеяно ответила ему женщина, досматривая последние строки. – И вообще, твое поведение недостойно аристократа. А в особенности наследника! – и для пущей убедительности она помахала листком перед глазами Гарри.
Парень сразу сник.
– Ну, не горюй! – ласково посмотрела на него женщина. – Это весело.
Поттер посмотрел на нее скептически.
– Так! – хлопнула в ладони Петуния. – Мы возьмем, для начала, 1500 галеонов. Этого должно хватить. Скажите, мистер…
– Где мои манеры? Забыл представиться - Гроссбух ІІІ Вексель, – поклонился директор.
– Очень приятно, мистер Вексель. Скажите, вы меняете галеоны на магловские деньги? – обратилась она с вопросом к директору банка.
– Да, конечно. Сколько вы хотите обменять?
– Гм, – задумалась миссис Дурсль. – Пожалуй, 100 галеонов.
– Хорошо. Вас сейчас проведут к сейфу, и вы сможете взять необходимую сумму. В зале вы сможете обменять деньги на магловскую валюту у любого гоблина.
– Спасибо. Надеюсь, Вы понимаете, что о нашем визите не стоит знать никому, в особенности Дамблдору? – спросила Петуния.
– Конечно. Тайны клиентов всегда были хранимы нашим народом! – немного обижено ответил главный гоблин банка.
– Извините. Просто мы хотели перестраховаться на случай, если к Вам придет кто-то из людей директора, – поспешно сказал Гарри, опасаясь, что своими словами тетя обидела гоблина.
– Я все понимаю и заверяю вас, что о вашем визите не узнает ни одна живая душа, – уже более благосклонно сказал гоблин.
– Мы были бы Вам очень признательны за это! – благодарно выдохнул Гарри.
– Если я правильно понимаю, вы торопитесь? – мистер Вексель перешел на деловой тон.
– Да. Нам надо многое успеть, – ответила ему Петуния.
– Тогда я прикажу проводить вас до одного из сейфов. Пожалуйста, пойдемте, – гоблин направился к дверям.
Поттер и его тетя последовали за ним.
Через несколько минут они уже входили в главный зал банка. Вексель взмахом руки подозвал одного из служащих, стоящего у стены. Гоблин подошел к ним и поклонился.
– Это Грипрахх, он проводит вас к сейфу.
– Прошу вас, пройдемте со мной, – скрипучим голосом обратился служащий к волшебникам.
Они пошли к неприметной дверце в другом конце зала, за которой оказалась посадочная площадка. Грипрахх свистнул и к ним подкатил небольшой вагончик. Петуния и Гарри заняли пассажирские места, а гоблин сел на место водителя.
– В какой сейф желаете поехать?
Гарри только открыл рот, но тетя его опередила:
– В сейф № 333.
Грипрахх кивнул и вагончик сдвинулся с места.
Путешествие длилось пятнадцать минут. За это время они проехали бесчисленное количество поворотов, взлетели на множество горок и опустились на несколько уровней вниз, минули тьму разветвлений, чтобы внезапно оказаться в просторной пещере, которую освещали сотни факелов, прикрепленных к стенам, и тысячи плавающих в воздухе свеч. Вагончик начал замедлять ход и к вырубленным в стенах сейфам они подъезжали уже на небольшой скорости, что давало возможность Гарри и Петунии рассматривать пещеру. Рельсы спиралью опускались вниз, вплотную подходя к стенам. Возле каждого сейфа находилась посадочная площадка, освещаемая факелами, прикрепленными с обеих сторон массивной двери, скрывающей за собой несметные богатства, удивительные артефакты, редчайшие книги и еще множество разнообразнейших вещей, о существовании обыкновенные волшебники только в легендах слышали и или вообще не подозревали об них. А уж за право обладание теми сокровищами, которые хранили в гоблинском банке древнейшие семейства мира магии, любой отдал бы не только душу дьяволу, но и жизнь. Эти самые сейфы находились под защитой не только магии гоблинов, но и были запертыми за дверьми, обитыми сталью, крепким деревом и еще Мерлин знает чем.
Гарри и не заметил, как транспортное средство снова начала замедлять ход. Осознал он это, когда вагончик подъехал к одной из площадок, и напоследок дернувшись, остановился.
– Мы на месте, – сообщил им Грипрахх.
Он вылез из вагончика и подошел к двери, на которой было выбито «Сейф № 333, собственность Артура, короля Британии».
Грипрахх коснулся когтистым пальцем первой тройки и покрутил за часовой стрелкой последнюю. Что-то клацнуло и голос, раздававшийся одновременно из двери и из двери, спросил:
– Имя?
Гоблин повернулся к Поттеру и сказал:
– Вы должны назвать свое имя.
Парень сглотнул, но сделал шаг вперед и, чувствуя себя полным придурком, назвался:
– Гарри Поттер.
Ничего не произошло. Гарри в поисках поддержки оглянулся назад, но тут снова раздался голос:
– Полное имя.
Поттер нахмурился, вспоминая то, что прочитал полчаса назад.
– Гарольд Джеймс Артур Годрик Геллерт Поттер-Гриффиндор-Райвенкло (Слизерин), – наконец вспомнил он.
– Добро пожаловать, Наследник, – дверь раскрылась, открывая перед пораженными Гарри и Петунией сейф.
Тетя и племянник вошли в помещение, называющееся как угодно, но только не сейфом. Скорее это напоминало сокровищницу какого-нибудь восточного правителя. Все горизонтальные поверхности были завалены золотыми, серебряными и бронзовыми монетами.
Пока Гарри растеряно хлопал ресницами, осматривая все это богатство, Петуния деловито отсчитывала необходимую сумму в мешочек, который извлекла из сумочки. Спустя пару минут она подошла к парню, до сих пор находящемуся в шоковом состоянии. Женщина покачала головой и тронула его за плечо.
– Пойдем. Мы и так опаздываем.
– А? Да-да, – очнулся Гарри и направился вслед за тетей.
Гоблин уже сидел в вагончике, ожидая их. Они сели на свои места. Спустя пятнадцать минут они входили в главный зал банка. Поблагодарив сопровождающего, женщина и парень подошли к свободному гоблину.
– Чем могу помочь? – неприязненно обратился он к ним.
Миссис Дурсль такой тон гоблина не смутил, и она, как ни в чем ни бывало, сказала:
– Мы бы хотели обменять галеоны на 50 000 фунтов стерлингов.
Менеджера, в отличие от Гарри, такая цифра не поразила, и он равнодушно спросил:
– Хотите взять из сейфа?
– Да. Сейф № 564.
Второй раз на памяти Поттера гоблин проявил свои чувства – глаза увеличились, а руки задрожали.
– Думаю, будет лучше, если вы пройдете со мной к директору, – справившись с собой, обратился к ним гоблин.
– О, не беспокойтесь. Мы уже были у директора. Именно у него мы и узнали о том состоянии, которое принадлежит моему племяннику, – ответила Петуния. – Не могли бы Вы быть так любезны и обменять нам деньги?
– Прошу прощения. Я сейчас вернусь, – гоблин учтиво поклонился и отошел.
Гарри повернулся к женщине, напряженно что-то обдумывающей.
– Тетя, зачем нам 50 000 фунтов?
Петуния повернулась к нему и насмешливо поинтересовалась:
– Неужели ты считаешь, что мы купим тебе несколько рубашек, брюк и комплект нижнего белья? Нет, мой дорогой, мы оденем тебя, как подобает аристократу и богачу. А для этого мы посетим и магловские магазины. Причем бутики известных брендов, вещи которых отнюдь не дешевы.
В этот самый момент возвратился гоблин с кейсом. Миссис Дурсль повернулась к нему, а Гарри в очередной раз проклял свой длинный язык. Когда все вопросы, связанные с обменом валюты, были улажены, а документы – подписаны, юноша и женщина покинули «Гринготс». Спустившись по лестнице вниз, они остановились.
– И куда теперь? – спросил Гарри. Он уже понял, что от марш-броска по магазинам его не спасет ничто – не зря он был Гарри Поттером, мальчиком, притягивающим на свое заднее место неприятности. А уж поход по магазинам он считал именно неприятностью, причем большой.
– В магазин мантий – они тебе понадобятся. Купим несколько школьных и парадных. Не спорь! – повысила она голос, заметив, что Гарри собирается ей возразить. – В этом году ты вернешься в школу! Ничего не хочу слышать!
Женщина оставила за собой последнее слово. Парень уныло поплелся за ней, понимая, что этот бой он проиграл.
Он и не заметил, как они оказались возле магазина мантий мадам Малкин. Опомнился, только когда тетя позвала его.
Войдя внутрь, они попали в царство тканей и одежды – на полках лежали свитки разнообразнейших тканей, на манекенах висели мантии всех размеров, цветов и фасонов.
Откуда-то из глубины вынырнула хозяйка – пышная женщина средних лет.
– Чем могу помочь? – доброжелательно обратилась она к ним.
– Мы хотим сделать у вас покупки. Нужны несколько школьных мантий, несколько повседневных и несколько парадных, – начала перечислять Петуния.
– Для кого будем покупать?
– Для молодого человека, – кивнула женщина в сторону племянника. Мадам Малкин посмотрела на юношу и Гарри сразу почувствовал себя музейным экспонатом или редким экземпляром какого-нибудь животного, настолько изучающим и похожим на взор заядлого коллекционера был взгляд хозяйки магазина.
Для Гарри Поттера начинался ад.
Спустя всего час он перемерил столько мантий, сколько не видел за всю свою жизнь. Но придирчивых женщин ничто не удовлетворяло – то фасон не тот, то ткань не легкая, то цвет не подходит к коже или глазам. Но судьба смиловалась над несчастным – через еще полчаса пытки были выбраны шесть школьных мантий («Зачем столько?»), четыре повседневные («Я вообще не понимаю, зачем они?!») и три парадные – темно-изумрудная с ручной вышивкой (серебристые грифоны сплелись в бою на спине, а защитные руны украшали подол и манжеты), красная с золотой вышивкой (драконы выдыхали пламя, переплетаясь в причудливом танце) и синяя с бронзовыми орлами на рукавах и гиппогрифом на спине. Все это великолепие обошлось им в 700 галеонов.
Полтора часа примерок настолько измучили парня, что из магазина он выходил осунувшийся и чувствовал себя, словно выжатый лимон. Петуния заметила это и решила повести мальчика в соседнее кафе. После стакана сока, нескольких пирожных и мороженого Поттер ожил и уже с интересом изучал Косой переулок. А ситуация была не самая радужная – после того, как неделю назад Министерство объявило, что Волдеморт возродился, люди боялись выходить на улицу. Прохожих было мало и ходили они в основном группками. На Гарри и Петунию, одетых в мантии с капюшонами, подозрительно косились, но никаких действий не предпринимали. Большинство магазинов обзавелось помимо магической защиты, еще и крепкими ставнями на окнах. Единственным магазином, отличавшимся от своих собратьев, был магазин близнецов Уизли. Он ярким пятном выделялся среди серых зданий – разноцветные афиши и вывески на витринах и стенах придавали ему вид попугая среди ворон.
Гарри поспешно отвернулся – ему не доставляло удовольствия смотреть на этот магазин. Но тут раздался смех – громкий, искренний, столь не уместный на этой улице. Удивленный и недоумевающий, Поттер повернулся в ту сторону и увидел людей, которых ненавидел всей душой. По Косому переулку шли близнецы Уизли, Чарли, Билл и их родители. Фред и Джордж рассказывали что-то смешное, активно жестикулируя, чем смешили братьев и старших Уизли. Лицо Поттера исказила такая гримаса и повеяло магией такой силы, что Петуния, хотевшая что-то спросить, застыла с открытым ртом. Проследив за взглядом племянника, женщина нахмурилась – она узнала этих людей. Старший рыжий и его двое сыновей-близнецов два года назад разнесли ее гостиную и жестоко пошутили над Дадли. Не стоило труда догадаться, кто стал причиной того, что от Гарри веяло магией.
Тут она заметила движение – Поттер вставал, собираясь мило «побеседовать» с рыжей семейкой. Петуния схватила племянника за рукав и нечеловеческим усилием вернула его на место. Как ей, хрупкой женщине, удалось удержать подростка, сильнее ее, оставалось для Петунии загадкой до конца жизни.
– Пойдем отсюда, – миссис Дурсль была умной женщиной и приняла верное решение – уйти отсюда раньше, чем случится беда.
Бросив на столик несколько монет, она потянула сопротивляющегося племянника к выходу. Через пару минут они снимали мантии, стоя на улице в магловском Лондоне. Насильно втолкнув в машину все еще оказывающего сопротивление Гарри, она села на место водителя. Джип взревел и сорвался с места, оставляя за собой пыльный след и вызывая у прохожих удивленные взгляды. Впрочем, те об этом забыли в следующее же мгновение – мало ли какие дела и причуды у человека.
Ну, а насильно втиснутый в средство передвижения Поттер притих и уже не собирался начать вендетту семейству Уизли. Отвернувшись к окну, он невидящим взглядом смотрел на мелькавшие машины, улицы и дома и не замечал, как иногда смотрит на него тетя – обеспокоено, с тревогой и напряжением. Парень размышлял о том, что же подвигло такую добрую семью, как Уизли, так с ним поступить. «Или они были только для меня такими – добрыми, радушными и любящими, а на самом деле терпели меня только по приказу Дамблдора? Но если они не притворялись, то почему же не рассказали правду? Что это – план Дамблдора или желание самих Поттеров? Но Уизли – отдельный разговор. Что же могло заставить Гермиону Грейнджер, умную ведьму, борца за справедливость, молчать? И как давно она знала? А почему, собственно, они со мной дружили? Исполняли просьбу директора? Или подружились искренне? А потом уже старик рассказал им, а они не сообщили мне, потому что боялись расстроить?», – на эти вопросы у него не было ответов.
«А декан тоже хороша. Как же – в первый же день говорила, что факультет станет для нас вторым домом. Для меня он и был домом, настоящим. И хоть считалось, что прописан я в доме №4 по Тисовой улице, настоящим домом был для меня Хогвартс»… А теперь? Что теперь? Сможет ли он так же относиться к школе, помня, что именно ее глава распоряжался его жизнью, как игрушкой? Сможет ли он когда-нибудь посмотреть в глаза МакГонагалл, забыв, что она знала о небольшом секрете? Простит ли когда-то Люпина? Пожалуй, именно оборотня ему будет простить тяжелее. Тот ведь знал, что Лили и Джеймс живы и с таким состраданием учил несчастного парнишку чарам Патронуса. Интересно, его мучили угрызения совести после того урока, когда Гарри рассказал ему про свое самое счастливое воспоминание – родителей, склонившихся над его колыбелькой? И была ли она у него когда-то? А может, Люпин загрыз ее во время одной из трансформаций? Как бы там ни было, но вина вервольфа очевидна и отрицать ее глупо. Как и вину Блэка. О, при воспоминании о Блэке кровь забурлила от ярости. «Мало того, что он ничегошеньки не рассказал, так еще и посмел выжить! Выжить и обмануть меня, своего крестника! Гм, но как он выжил? Вроде бы тогда в кабинете упоминал о каком-то портале. Но раз у него был этот портал, то все это было спланировано заранее? Или он есть у каждого члена Ордена? В любом случае, это никого не оправдывает. Раз Блэк выжил, то должен был дать о себе знать. Он ведь понимал, что я буду горевать о нем? А может, и это спланировал директор? А что – замечательный план! Убитый горем Гарри узнает о пророчестве, и, движимый желанием отомстить, целенаправленно двигается к уничтожению Волдеморта, попутно сметая всех его слуг. А в последней битве он геройски гибнет. Получает свой посмертный орден Мерлина и табличку с позолотой в Министерстве, а директору достается вся слава. Отличный план, господин директор! Да вот какая тут проблема – мне не очень хочется играть в ваши игры. Извините, я пас. Понаблюдаю со стороны, так сказать».
Приняв такое решение, Гарри повеселел и уже более осмыслено смотрел на мчавшийся за окном поток машин. Это не ускользнуло от ока его тети и она сделала мысленную заметку – расспросить племянника поподробнее о том, о чем он думал теперь.
Гарри, не подозревающий о планах тети, с восторгом рассматривал Лондон. Они проезжали мимо туристических мест города, известных отелей и ресторанов… Путь занял не больше получаса. Джип остановился возле одного из самых крупных лондонских торговых центров – огромного здания из стекла и бетона под названием «Гринвич». Этот торговый центр был известен тем, что в нем располагались бутики самых известных модельеров. Конечно же, стоимость вещей, продаваемых здесь, была не по карману среднестатистическому жителю Англии, но Гарри не должно было это волновать – денег хватит. Об этом парню сообщила Петуния, направляясь к входу.
Войдя внутрь, они оказались в огромном холле. Пол был покрыт мрамором, натертым до блеска так, что можно было смотреться, как в зеркало. С потолка свисала огромная люстра. Прямо напротив входа располагалась лестница, по которой вверх и вниз ходили немногочисленные посетители, судя по одежде и манере поведения – не из бедных. Сама лестница была покрыта красной ковровой дорожкой, простилающейся до входных дверей. В глубине холла можно было рассмотреть ресторан. Справа от лестницы располагался фонтан, возле которого стояли удобные лавочки. Из кафе раздавалась приятная приглушенная музыка.
– Чем могу помочь? – к ним приблизился мужчина, одетый в офисный костюм. На бейджике, прикрепленном к лацкану пиджака, было написано: «Джонатан, управляющий».
– Мы бы хотели купить моему племяннику одежду.
– Извините, но боюсь, цены в магазинах слишком высоки для Вас, – произнес управляющий, окидывая презрительным взглядом одежду Гарри. Тот и вправду выглядел не лучшим образом – помятая футболка, протертые джинсы, неведомо когда стираные, разбитые кроссовки, очки, перемотанные скотчем, торчащие волосы.
– Нас не волнуют цены в бутиках, – в голосе миссис Дурсль зазвучал металл. – Мы пришли сюда для того, чтобы купить качественную одежду, а не выслушивать Ваше мнение. Думаю, Вы не откажетесь нам помочь? – рука женщины невзначай скользнула по пиджаку, как бы поправляя воротничок.
– Простите, – сразу же потерял свой вид Джонатан. – Прошу Вас, пройдите за мной.
– Так-то лучше, – хмыкнула Петуния, направляясь за мужчиной.
Гарри понуро поплелся за ней в преддверии очередного круга ада.
Он был прав.
Как только они оказались на втором этаже, непосредственно на котором и располагались магазины одежды, глаза Петунии загорелись азартом. И было от чего – бутики Dolce&Gabanna, Armani, Valentino, Prada, Gucci, Versace, Chanel, Kelvin Cline и прочие представители модельного бизнеса, казалось, обосновались здесь.
Помимо бутиков, на этом этаже были парикмахерская и салон красоты. В первую очередь тетя потащила племянника в магазин Kelvin Cline. Продавщицы, увидев их, брезгливо скривились, но после того, как Джонатан что-то прошептал им на ушко, постоянно осматриваясь на покупателей, с милыми улыбками обступили женщину и парня.
Следующие несколько часов слились для парня в одно разноцветное пятно – пиджаки, рубашки, футболки, брюки, джинсы, футболки, туфли, кроссовки, нижнее белье… Из Kelvin Cline они перешли в Dolce&Gabanna, оттуда в Armani, потом еще куда-то. Нанятые носильщики только успевали брать пакеты с одеждой. Петуния не была бы женщиной, если б упустила такой шанс приобрести обновки, да еще и таких известных модельеров.
Очнулся Гарри только в салоне красоты.
– А мы что, уже все? А где магазины?
– Вообще, мы уже все. Но если хочешь, можем продолжить, – раздался голос справа от него.
Гарри повернул голову в ту сторону и не смог сдержать вопль ужаса – в соседнем кресле сидело нечто, одетое в огромный зеленый махровый халат. На голове наподобие тюрбана замотано полотенце. Там, где должно находиться лицо, была какая-то субстанция зеленовато-голубого цвета с зелеными круглыми пятнами. Присмотревшись, парень признал в этих пятнах огурец. Тут это нечто заговорило:
– Гарри, что случилось?
– В-в-вы к-к-к-т-то-о-о? – заикаясь, спросил Поттер.
– Как кто? – удивилось это. – Я твоя тетя. Не узнаешь?
– Нет, – отрицательно покачал парень головой.
– О Господи! Когда тебе было девять лет, Дадли впервые сунул головой тебя в унитаз.
Поттер мучительно покраснел – это было одно из самых худших его воспоминаний, и никто, даже Грейнджер и Уизли, не знали об этом.
– Тетя, что они сделали с Вами? – в ужасе прошептал мальчик.
– О, ничего страшного, – рассмеялась женщина. – Это специальная маска для кожи лица – улучшает цвет и разглаживает морщины.
– Ааа, – протянул мальчик. – А что я тут делаю? – спросил он через какое-то время.
– Ты? Ты тоже сидишь в маске.
– Что?!
– Успокойся. У тебя настолько загрязненная кожа, что ее необходимо было почистить. Потом ты пойдешь в солярий.
– Зачем?
– Бледный очень. А так как валяться под настоящим солнышком времени не будет, то используем искусственное.
Гарри только вздохнул. После салона красоты его повели в парикмахерскую. Стилист, увидев его шевелюру, схватился за сердце и убитым голосом спросил, пользовался ли молодой человек когда-нибудь расческой? Получив утвердительный ответ, он в неверии покачал головой, но принялся за работу. Через час в кресле вместо растрепанного парнишки сидел симпатичный молодой человек с золотистого цвета кожей, в темно-синих джинсах с широким ремнем и голубой футболке (старую одежду они единогласно решили выбросить в мусорное ведро). Вместо беспорядка на голове, гордо именуемого прической, теперь у него были аккуратно уложенные волосы, кончики подстрижены и намазаны специальным раствором. Впечатление портили только старые очки-велосипеды.
– Красавец! – с гордостью сказала тетя, стоящая рядом.
Гарри не верил своим глазам – как тот молодой привлекательный человек мог быть им?
Все еще пребывая под впечатлением от увиденного в зеркале, он вышел вслед за Петунией. Джонатан сопровождал их до самого выхода. Как только парочка села в машину, мужчина облегченно вздохнул – давно он так не переживал. Но эти покупатели оставили в кассах бутиков кругленькую сумму, а соответственно, и процент с выручки будет больше. А это значит, что хозяин центра будет доволен, и возможно, ему, Джонатану, даже выдадут премию.
Следующей остановкой серебристого джипа, одного из пассажиров которого сейчас разыскивал весь Орден Феникса, был магазин оптики. Здесь Гарри приобрел новые очки – стильные, в проволочной оправе, прямоугольные.
Джип остановился возле ворот трехэтажного особняка. Ворота бесшумно открылись и машина въехала во двор. Взяв как можно большее количество пакетов из заднего сидения, Гарри и Петуния направились к дому. Не успели они войти, как раздался вопль:
– Где вы были? Петуния, я отпускал вас на несколько часов, а не на полдня! Мы тут чуть с ума не сошли! Думали, что вас уже нашли! А где Гарри? И кого ты привела? Ты же знаешь, что посторонним вход запрещен! – так приветствовал их Савмак.
– Дорогой мой, это Гарри. Мы пару часов провели в банке. Ни за что не поверишь, что мы там узнали. Потом прошлись по магазинам в Косом переулке и купили парню мантии. А позже совершили набег на «Гринвич».
– «Гринвич»? Пети, ты с ума сошла! Сколько же вы там должны?
– Не переживай. Гарри у нас богач, деньги есть. Но зато мы теперь приодели парня.
Гарри, пока Савмак разговаривал с Петунией, разгружал машину. И теперь возле них высилось подобие Пизанской башни из пакетов, грозящихся рухнуть в любой момент. Глава ОЗОМ, увидев это, схватился за сердце:
– Это все его?!
– Нет, конечно, – обижено ответила Петуния. – Половина пакетов – мои.
– Эээ…
– Мы ограбили половину бутиков, – мрачно объяснил Гарри, разбираясь с сумками и откладывая в сторону свои.
– Ну, – смутилась миссис Дурсль. – Скажем так, мы осчастливили продавцов.
– Вот именно. Они рыдали от счастья, когда мы покинули «Гринвич», – буркнул Гарри, собирая свертки и удаляясь.
Конечно же, ни о каких уроках и речи не могло быть! Поэтому после ужина Гарри отправился в свою комнату.
* * *
– Гарри, просыпайся! Просыпайся! Тебя уже ждут, – раздался голос тети.
Парень поднял голову над подушкой и спросил:
– Сколько времени?
– Пять утра.
– Сколько? Нет, я спать, – он снова упал на подушку.
– Вставай.
– Мммм…
– Гарри Джеймс Поттер!
Но и это не возымело действия – парень только перевернулся на другой бок.
– Ну, как хочешь.
Судя по удаляющимся шагам, тетя ушла. Поттер уже успел снова уснуть, как тут на него свалился целый водопад ледяной воды. Естественно, после такого душа, ни о каком сне не могло быть и речи.
– Что Вы делаете?! – возмущенно воскликнул он.
– Пытаюсь тебя разбудить, – невозмутимо ответила миссис Дурсль, стоящая над ним с ведром. Одета она была в синий спортивный костюм.
– Но холодной водой? С кусочками льда?!
– Другой не было.
– Вы что, хотите, чтобы я простудился?
– Ничего с тобой не случится – переоденешься в сухое.
И вдруг произошло нечто из ряда вон выходящее – вокруг Гарри вспыхнул огонь, который погас раньше, чем кто-то успел опомниться. Оказалось, что и сам Гарри, и постель абсолютно сухи.
– Интересно, – хмыкнула Петуния. – Не забыть бы расспросить об этом Тристана. Так, собирайся, мы и без того опаздываем.
– Куда?
– Как куда? На утреннюю пробежку, конечно. У тебя каждый день будет начинаться в пять утра. Сначала пробежка, завтрак и занятия до обеда. Обед и снова уроки.
– Господи, куда я влип? – задал риторический вопрос Поттер, с огромной неохотой вылезая из теплой постели.
Так начиналось утро каждого дня. Поначалу было тяжело. Хоть и помогали годы тренировок в квиддич, но отсутствие оных почти два года не очень благотворно повлияли на физическую форму парня – ему тяжело было разминаться, бегать, мышцы ужасно болели поначалу. Но со временем это прошло, организм приспособился к нагрузкам. Но ведь помимо тренировок были и уроки – очень неудобно было танцевать, если мышцы отказываются работать, шпага не хотела слушаться, потому что руки дрожали.
Так проходило время в штабе ОЗОМ.
* * *
В магическом мире нарастала паника – поверившие в возвращение Волдеморта волшебники заваливали Министерство истеричными письмами, что Тот, Кого Не Называют прогуливается возле их дома, что сосед ведет себя подозрительно и все в таком духе. В большинстве своем это были ложные вызовы и авроры, прибывающие по одному из очередных вызовов, срывали злость на авторах писем, что вызывало волну жалоб на слуг магического закона.
* * *
С начала каникул прошло две недели. Все это время Джинни Уизли просидела дома. Им не разрешалось покидать не только территорию Норы, но и дом без острой необходимости. От скуки младшая Уизли даже начала делать домашнее задание. Но в тот вечер ничего не хотелось делать, и поэтому она сидела на подоконнике, смотря на небо. Ее мысли вертелись вокруг одного симпатичного молодого волшебника с зелеными глазами и черными волосами. Она думала о Гарри Поттере. Джинни очень сочувствовала ему – конечно, потерять последнего родного человека – страшный удар. Особенно для Гарри, которого судьба и так не очень жаловала. Но выразить свои соболезнования она не успела – за несколько дней до окончания года он исчез. Директор объяснил это тем, что в связи со сложившейся ситуацией Гарри был вынужден покинуть школу раньше. И вот прошло две недели, а от него ни строчки. Джинни несколько раз писала ему письма, но Сычик возвращался ни с чем.
Вдруг внизу послышались голоса. Девушке показалось, что один принадлежит Гарри. Решив проверить свою догадку, она спустилась вниз и вошла в гостиную. И правда – он стоял возле камина и о чем-то беседовал с ее отцом.
– Гарри! – радостно воскликнула она и бросилась парню на шею.
Девушка не заметила, как в этот момент из камина вышла женщина, поразительно похожая на нее саму. Гостья несколько секунд недоуменно наблюдала за развернувшейся перед ней картиной, а потом позвала:
– Джеймс, что все это значит?
«Гарри», до тех пор неуверенно обнимавший накинувшуюся на него рыжую ведьму, посмотрел на пришедшую:
– Лили, я ничего не понимаю.
– Джинни, отпусти, пожалуйста, мистера Поттера, – наконец очнулся Артур Уизли.
– Мистера Поттера? С каких это пор ты называешь Гарри мистером? – спросила Джинни.
– Доченька, это не Гарри, это его отец.
– Его отец мертв уже четырнадцать лет.
– Вообще-то мы не умирали, – заявил так похожий на Гарри мужчина.
Джинни присмотрелась повнимательнее – и правда, отличия есть. Но вот в полутемной комнате их почти не видно.
– Но как это Вы живы? Гарри знает?
– Уже да, – из камина вышел еще один мужчина.
– Сириус! – визгнула мисс Уизли. – Ты жив? Вот Гарри обрадуется!
– Не думаю, – понуро протянул Блэк. – Две недели назад он узнал то, что не должен был знать – что мы с его родителями живы.
– Но почему он не должен был об этом знать? Вы бы знали, как он переживал о том, что никогда не знал родителей. Кстати, где он?
– Узнал об этом и убежал.
– Почему? Подождите, – до нее начало доходить. – Вы и не собирались сообщать ему, что живы? Вы в очередной раз издеваетесь над ним? Или это часть какого-то хитроумного плана?
Потупившаяся мать и виноватый взгляд отца говорили лучше всяких слов.
– Вы – предатели! Неудивительно, что Гарри сбежал! Я не удивлюсь, если он вообще в школу не вернется! – со слезами в глазах воскликнула девушка и убежала в свою комнату, громко хлопнув дверью.
Она бросилась на кровать и рыдала, не слыша, как стучат родители, требуя впустить их.
Девушка не слышала, как звучали заклятия, открывающие дверь. Впрочем, особой пользы от них не было – дверь не открывалась. Она светилась мягким серебристым светом, который только вспыхивал сильнее от заклятий. Находящиеся в коридоре не могли видеть этот свет, он был доступен только для глаз своей создательницы, своей хозяйки. Чистая магия, запечатавшая дверь, вышла из-под контроля Джинни, когда та узнала некоторые интересные подробности о семье Поттеров. Но сама девушка и не подозревала об этом – она рыдала, уткнувшись в подушку. Через полчаса рыдания начали утихать, а потом и вообще перешли в размеренное дыхание – Джинни уснула.
Проснулась она через час. Голова гула, а в горле неприятно саднило – результат недавней истерики. Встав, девушка подошла к зеркалу, висевшему в углу комнаты. Увидев отражение, она поморщилась – красные опухшие глаза, красные щеки, волосы оставляют желать лучшего. А тут еще и зеркало не удержалось:
– Что, милочка, любимый бросил? Так забудь его, не достоин он твоих слез. Ты себе еще лучшего найдешь. Правда, для начала приведи себя в порядок. А то не мудрено, что он тебя бросил. На его месте я б тоже тебя бросило.
Джинни бросила на слишком болтливый предмет неприязненный взгляд и вышла из комнаты. Она спустилась по лестнице с целью умыться – ванная комната находилась внизу. Проходя мимо кухни, девушка услышала неясные голоса. Подслушивать она не собиралась. Но тут послышался голос Дамблдора, говорящий что-то про Гарри. Джинни как можно тише подкралась к двери.
– Вы нашли Гарри? – спросил Дамблдор.
– Нет, его нигде нет, – по голосу девушка определила, что это Люпин.
– А дом его тети проверяли?
Говоривший был незнаком Джинни, но вот сам голос, даже нотки, показались девушке знакомыми.
– Конечно! Там никого нет. Вообще. Кажется, все оттуда выехали и причем давно. Мы установили на всякий случай наблюдение за домом, но пока результатов нет – никто не появляется. Мы также опросили соседей. Они говорят, что муж Петунии вместе с сыном уехал еще в начале июня, а сама женщина через две недели после отбытия мужа отправилась на какой-то курорт. Мальчик там не появлялся. Соседи предположили, что Гарри могли, наконец, посадить в тюрьму, как преступника.
– Мой сын в тюрьме? – воскликнул тот самый мужчина. Теперь было понятно, что это Джеймс Поттер. – Что за бред?
– Это не бред, все в Литтл-Уилтинге считают, что парень – подросток с неискоренимыми криминальными наклонностями. Петуния и Вернон убедили в этом соседей.
– Вы искали его с помощью поискового зелья? – спросил Артур Уизли.
– Да. Северус сварил самое мощное поисковое зелье, какое только мог.
– И каков результат?
– Никакого, – мрачно ответил зельевар. Джинни как наяву видела, как он презрительно кривится. – Зелье просто не работает.
– Значит, ты просто плохо его сварил. Мы должны найти моего сына. Он единственный, кто может победить Лорда, о чем тебе прекрасно известно, Снейп! – воскликнул старший Поттер.
– Поттер, если ты такой умный, то почему же сам не сваришь это зелье, а? – прошипел Снейп. – Ведь для великого Джеймса Поттера нет ничего невозможного. Уверен, варка этого зелья не станет для тебя проблемой.
– Нюниус, а ты так и сможешь его сварить? – издевательски протянул Сириус, до этого сидевший тихо.
– Северус, Сириус, Джеймс, успокойтесь! – мягко пожурил мужчин директор. – Ну что вы как дети малые?
Поттер и Снейп только сверлили друг друга неприязненными взглядами, Блэк молчал. Дамблдор удовлетворено улыбнулся и спросил:
– Если зелье поиска не работает, то что это значит?
Снейп промолчал и отвел глаза. Джеймс как раз хотел съязвить по поводу знаний его как зельевара, но тут раздался тихий голос Лили:
– Если зелье не работает, это значит, что либо человека не существует, либо, – тут она запнулась, – либо он умер.
На кухне воцарилась пугающая тишина. Стоявшая за дверью Джинни еле успела зажать рот. Она не хотела верить, что Гарри умер. Этого не может быть! Это просто невозможно! Гарри Поттер не может умереть!
Ее чувства разделяли и остальные сидевшие на кухне.
– Но ведь это неправда? Альбус? – дрожащим голосом спросила Молли.
– Не знаю, Молли, не знаю, – ответил ей директор. – Мы не можем найти Гарри уже две недели. Вполне вероятно, что могло случиться все, что угодно. Северус, ты не слышал ничего в стане Пожирателей?
– Нет, директор. Но есть еще одна причина, почему зелье не работает.
– Какая? – вскинулись все. Джинни навострила уши.
– Скрывающее заклятие.
Для девушки это ничего не говорило, но похоже, остальные поняли.
– Ты полагаешь, что его спрятали? – спросил Ремус, первый пришедший в себя.
– Вполне возможно, что так и есть, – ответил Северус.
Джинни за дверью облегченно вздохнула.
– В таком случае наши поиски усложняются, – заметил Альбус. – Но прекращать их мы не будем. Мы не можем так это оставить. Парню нужно стереть память, пока он чего-нибудь не натворил такого, что не можно будет исправить. Джеймс, Сириус, продолжайте следить за домом – вдруг он там появится.
– Директор, а что делать с Джинни?
Девушка, стоящая за дверью и уже собирающаяся уйти, остановилась и затаила дыхание.
– Вы будете стирать ей память? – с затаенным беспокойством спросила миссис Уизли.
– Нет. Она все равно рано или поздно узнала бы. И хоть это случилось не так, как надо, но менять ничего не будем.
Молли и Джинни одновременно облегченно вздохнули – никто из них не хотел, чтобы девушке стирали память.
– Ну, раз все вопросы решены, то собрание объявляю закрытым, – хлопнул в ладони директор.
Услышав это, Джинни как можно быстрее убралась с места преступления. И как раз вовремя – как только она прошмыгнула на лестницу, дверь кухни открылась и оттуда вышли все присутствовавшие. Девушка поднялась в свою комнату.
– Почему не умылась? – сразу накинулось на нее зеркало. – Хочешь всех парней распугать? А ну немедленно мыться, расчесаться, одеться, улыбнутся и мальчиков охмурять!
Джинни бросила на несчастный предмет такой взгляд, что зеркало сочло за лучшее заткнуться. Девушка подошла к кровати и села. Посидев пару минут, она резко встала и подошла к окну. Но была ночь и почти ничего нельзя было рассмотреть, поэтому младшая Уизли подошла к письменному столу и вытащила из ящика первую попавшуюся под руку книгу. Не глядя на название, Джинни села в кресло и открыла книгу посредине. Несколько минут она упорно пыталась читать, но смысл ускользал от нее. Джинни по нескольку раз перечитывала строчки, но теряла нить повествования уже на первых словах. Мысли ее были далеко отсюда.
«Гарри, где же ты? Что с тобой? Почему ты ушел? Почему ничего никому не сказал? Господи, я думала, что забыла тебя! Гарри, но я все равно люблю тебя! Надеюсь, ты появишься в школе, иначе я с ума сойду. Гарри, пожалуйста, не оставляй меня! Я не смогу жить, зная, что с тобой что-то случилось! А может, тебе сейчас плохо? Ведь они говорили, что не могут тебя найти! А если тебя схватили и пытают? Мерлин, сделай так, чтобы с ним все было хорошо, пожалуйста!»
Девушка и сама не заметила, как вскочила с кресла и начала ходить по комнате. Зеркало наблюдало за ней и уже хотело сказать что-то по поводу волнения, но, увидев ее глаза, промолчало. Джинни беспокойно ходила по комнате, не замечая, как прижимает к себе книгу. Снизу раздался какой-то грохот и крик. Это привело девушку в чувство. С удивлением она посмотрела на книгу. Увидев название – «Применение трансфигурации в зельях» и удивившись тому, как она у нее оказалась, ведь подобные научные изыски были больше по душе Грейнджер, отбросила талмуд в сторону. Книга ударилась в стену в пару сантиметрах от зеркала и шлепнулась на пол корешком вверх.
– Ты меня убить хочешь? – возмущенно воскликнуло оно. – А кто тебе советы давать будет, а? Кто посоветует, что одеть?
Но возмущенная реплика зеркала осталась без внимания – девушка даже не повернулась в его сторону. Обиженное, оно замолчало.
Так прошло минут сорок. Все это время Джинни не присела ни на минуту – она маялась по комнате, переставляла вещи, несколько раз убрала на письменном столе, три раза перестелила постель и все равно никак не могла успокоиться. Спуститься вниз она боялась – вдруг все узнают, что она подслушивала? Да и девушка не знала, как себя вести. После того, как она обвинила родителей в предательстве Гарри и узнала, что старшие Поттеры живы, то не могла успокоиться. С одной стороны, она не могла понять их действий, с другой – не знала, как себя вести после этого. «В конце концов, буду вести себя с ними холодно. Пусть не считают, что я забыла то, как они поступили с Гарри, и простила их. Уж слишком много они взяли на себя – распоряжаться судьбами людей», – приняла решение девушка.
– Джинни, иди есть! – послышался снизу голос матери.
Девушка запаниковала – она не готова была встретиться с теми, кого считала предателями. Иначе она не могла их назвать, только так.
– Мама, я не хочу! – ответила она, надеясь, что ее оставят в покое. Но ее надежды не оправдались.
– Джиневра Молли Уизли! Немедленно спускайся!
Тяжело вздохнув, девушка встала с кровати, на которую опустилась минутой раньше, и пошла к двери.
– Ты спустишься в таком виде? – не удержалось зеркало, которое просто не могло допустить, чтобы его хозяйка вышла из комнаты не прихорошившись.
– В каком? – слова зеркала задели Джинни и она подошла поближе.
– В таком, – в зеркале отобразилась рыжая девушка с растрепанными длинными волосами, которые и до того не являли собой образец аккуратности, а после получасовой беготни по комнате вконец растрепались. Краснота и опухлость глаз уже прошли, но все равно было видно следы от слез. Девушка схватила расческу и начала ожесточенно распутывать волосы. Когда зубчики расчески потянули за особо не поддающийся колтун и Джинни, не удержавшись, зашипела, зеркало вмешалось:
– Ты волшебница или магла? Зачем тебе палочка?
– Но нам на каникулах не разрешается колдовать, – растеряно сказала девушка, продолжая распутывать волосы.
– Да слушай ты их побольше! – фыркнуло зеркало. – Запрещено маглорожденным, да и то узнают об этом только в том случае, если в районе больше не живет волшебников.
– То есть, если я буду колдовать, то в Министерстве посчитают, что это родители?
– Именно!
– В таком случае… – девушка схватила палочку, лежащую на тумбочке около кровати, и всего за минуту несколькими взмахами привела себя в порядок.
– Ну вот, другое дело! – удовлетворено сказало зеркало. – Теперь можешь идти.
– Спасибо! – поблагодарила Джинни зеркало и вышла из комнаты.
– Она меня поблагодарила? – удивилось зеркало. – Если б я было живое, я бы покраснело!
* * *
Джинни медленно спускалась по лестнице. Она не горела желанием идти вниз, да и голодной она себя не чувствовала. Но ругаться с мамой хотелось еще меньше – Молли Уизли была обладательницей таланта ругаться и убеждать. Поэтому во избежание пустой траты нервов Джинни решила пойти ужинать. Да и настроения ссориться с матерью у нее не было.
Войдя на кухню, она остановилась, ошеломленная – за столом сидели отец, Рон, близнецы, Гермиона, Сириус Блэк, Ремус Люпин, Альбус Дамблдор, Северус Снейп («Мерлин всемогущий, он остался на ужин?») Джеймс и Лили Поттеры. В том, что эта зеленоглазая женщина с вьющимися каштановыми волосами, сидящая возле мистера Поттера, была именно матерью Гарри, сомневаться не приходилось. Присутствующие о чем-то разговаривали, но с ее появлением замолчали.
– Добрый вечер, – поздоровалась Джинни.
– Милая, сегодня у нас гости, – сказала ей Молли, стоящая возле плиты. – Помоги мне, пожалуйста.
Девушка подошла к плите и начала помешивать соус. Потом накрыла на стол и нарезала хлеб. Ужин прошел в молчании. Когда тарелки были убраны, Джинни окинула всех сидящих за столом холодным взглядом с ноткой презрения.
– Вы сотрете мне память? – спросила она ровным голосом.
– Нет, почему ты так решила? – мягко спросил Дамблдор, но его голубые глаза подозрительно блеснули.
– Не знаю. Это Вы мне скажите, директор. Вы же с легкостью манипулируете человеческими судьбами, так почему же спрашиваете? Вы уже все решили, директор.
– Джинни! Что ты себе позволяешь? – шокировано воскликнула Молли. – Немедленно извинись перед профессором Дамблдором!
– Не стоит, Молли, – остановил ее Дамблдор. – Пусть девочка выскажется. Джинни, – обратился он к младшей Уизли. – Почему мы должны стирать тебе память?
– Ну как почему? Если я понимаю верно, я не должна была узнать о чудесном воскрешении мистера и миссис Поттер и мистера Блэка, – легкий кивок в сторону вышеозначенных личностей. – Но Вы не учли одного, директор, – сегодня я была дома. И это было большой ошибкой приводить людей, которых считают мертвыми, в дом, не все жители которого знают, что эти самые «мертвецы» живы. Кроме того, я не понимаю, как получилось так, что они живы. Плюс Невилл мне рассказал, как Сириус упал за Завесу Смерти. Может, Вы объясните, как это получилось?
– Джинни, директор не обязан перед тобой отчитываться, – вмешался Артур Уизли.
– Артур! – осадил того Дамблдор. – Мисс Уизли, я отвечу на все Ваши вопросы. Разумеется, в разумных пределах.
– Тогда первый вопрос: как выжили Поттеры? – Джинни даже не обращала внимания на сидящих рядом Джеймса и Лили.
– Они не погибали в ту ночь. Дело в том, что срочно понадобилось их присутствие на одной важной операции по устранению приспешников Волдеморта. С Гарри попросили посидеть двух членов Ордена Феникса. В предыдущем бою они были ранены и еще не настолько выздоровели, чтобы снова идти в бой, поэтому Кристофера и Аннет попросили остаться с малышом. Но была одна проблема – маленький Гарри ставил силовое поле, если видел незнакомых людей. Подпускал он только родителей, крестного и Ремуса. Из-за этого Криса и Аннет пришлось напоить оборотным зельем. К сожалению, мы не знали, что именно эту ночь избрал Волдеморт как время для нападения. Мы потеряли двух хороших людей… Конечно, можно было оставить Гарри с родителями, но когда Джеймс и Лили вернулись с задания, уже все магическое общество знало об их смерти. Было бы довольно странно, если б на следующий день они появились целые и невредимые, не правда ли?
– Но ведь можно же было что-то придумать! – воскликнула Джинни. Она еще не настолько умела контролировать эмоции. – Неужели нельзя было сказать, что Авада только оглушила их или рассказать правду? Зачем было ломать жизнь Гарри? Зачем было отдавать его маглам? – от переполнявших ее эмоций девушка вскочила со стула и сейчас нависала над Дамблдором.
– Джинни, сядь, пожалуйста, – произнес директор тихо, но девушка его послушалась. – Мы не могли так поступить потому, что в Министерстве был составлен акт, подтверждающий факт смерти Джеймса и Лили Поттеров. Ничего сделать с этим мы не могли – отменить этот протокол означало навлечь на них опасность. Ведь в Министерстве еще находились шпионы Волдеморта, которые могли отомстить за смерть их хозяина.
Конечно, это была правда лишь наполовину – ни о каком возвращении Поттеров к жизни официально и не говорилось. Джеймс сам предложил такой план – отдать сына на воспитание маглам, раз предыдущий план с внедрением в верхушку власти и последующим на нее влиянием через сына-победителя провалился. Но юной мисс Уизли этого знать не надо было.
– Но что с Сириусом? Как он выжил? Ведь Невилл собственными глазами видел, как он упал за Завесу! Как Вы это объясните? Вернутся из Арки Смерти невозможно!
– У меня был портал, – вместо директора ответил Сириус, до этого молчавший и пивший чай. – Директор дал мне его перед тем, как мы отправились в Министерство. На случай, если Гарри будет угрожать опасность, мы с ним должны были перенестись на площадь Гриммо, 12. Но когда Белла меня столкнула, пришлось воспользоваться ним самому.
– Но почему ты не сообщил об этом Гарри? Ведь он чуть сам не бросился за тобой! – воскликнула Джинни. – Он всю неделю сам не свой ходил. И вы ничего ему не сказали!
– Арка успела повлиять на меня и я неделю провалялся без сознания, а потом еще неделю не мог встать. Полностью оправился я несколько дней назад.
– Но ведь сообщить о том, что ты жив, можно было? – взорвалась девушка. Она не понимала, как они могут быть таким бесчувственными, ведь речь идет об их сыне, крестнике, друге.
– Сириус находился в очень тяжелом состоянии, – прозвучал мелодичный женский голос. Джинни повернулась в ту сторону – это была Лили Поттер. – Мы боялись, что он не выживет. А давать Гарри ложную надежду было бы слишком жестоко.
– А не жестоко было скрывать все это от него пятнадцать лет? Это было не жестоко? Не жестоко было отправлять его к маглам, которые ненавидят магию, а его – еще больше? – девушка уже кричала. – В таком случае, вы – бесчувственные, бессердечные чурбаны, ничем не лучше Волдеморта и его Пожирателей! – она так резко встала, что стул упал на пол. – Не хочу иметь с вами ничего общего! – Джинни вылетела из кухни и через минуту наверху хлопнула дверь.
Несколько секунд все сидели в ступоре.
– Директор, простите ее за такое поведение. Она ничего не понимает! – первой отошла Молли Уизли и сейчас беспомощно смотрела на Дамблдора. – Просто у девочки переходной возраст и она еще не контролирует свои эмоции.
– Молли, не переживай, успокойся. Я все прекрасно понимаю! – мягко ответил ей старший волшебник. – Она очень переживает за Гарри, поэтому так себя ведет. Думаю, вам стоит поговорить с ней, объяснить, почему все-таки не объявили о том, что Джеймс и Лили живы.
– Да, конечно, Альбус, – засуетилась миссис Уизли. – Я прямо сейчас пойду и все ей объясню.
– Не надо. Пусть девочка остынет, обдумает сегодняшний разговор. Завтра поговорите.
– Хорошо, Альбус. Мы обязательно поговорим с ней, – пообещал Артур.
– Вот и отлично. Молли, спасибо за ужин, было чрезвычайно вкусно. Я всегда поражался твоим кулинарным способностям, – поблагодарил директор.
Он встал из-за стола. Остальные приняли это за сигнал – заскрипели отодвигаемые стулья и все начали вставать.
Дамблдор подошел к Артуру и Молли.
– Ваша дочь – очень талантливая волшебница. Не хотелось бы терять такого сотрудника. Поэтому повлияйте на нее, она не должна оставить сторону Света. Рон, – подозвал он младшего сына четы Уизли. – Пожалуйста, последи за сестрой, – сказал Дамблдор Рону, когда тот подошел к ним. – Джинни не должна слишком долго задумываться над тем, что сегодня узнала. Отвлеки ее чем-нибудь, не давай ей оставаться одной.
– Хорошо, директор, – сказал Рон.
– Замечательно, мой мальчик. Ты сделай это, а я тебя отблагодарю потом. И подключи мисс Грейнджер. Ей, как девушке, будет легче найти к Джинни подход и повлиять на нее.
– Да, директор. Я пойду поговорю с Гермионой.
– Иди.
Рон отошел к Гермионе, которая как раз о чем-то говорила с Ремусом. Извинившись перед Люпином, он отвел девушку в сторону и зашептал ей на ухо. Гермиона кивала головой, а потом о чем-то спросила Рона. Тот ей ответил. На лице Грейнджер появилось задумчивое выражение. Встретившись глазами с Дамблдором, она еле заметно кивнула, показывая, что задание понято и будет приведено в исполнение. Старый маг улыбнулся в бороду – приятно иметь таких смышленых помощников. Он не сомневался, что мисс Грейнджер отнесется к поставленной задаче со всей ответственностью, а если понадобится, то и применит магию. А уж отмазать ее от Министерства он сможет легко. Достаточно будет надавить на министра и припомнить ему старые грешки.
– Что ж, я пойду. И так задержался. Артур, я могу воспользоваться вашим камином?
– Да, конечно, Альбус, о чем речь?
– Директор, Вы в Хогвартс? – спросил Снейп, до этого стоявший в стороне и наблюдавший за находящимися в комнате.
– Да, Северус. А ты тоже?
– Мне надо в лабораторию. Не возражаете? – это было произнесено насмешливым голосом вперемешку с сарказмом, завуалированным под вопрос.
– Нет, что ты, мальчик мой. Ты можешь в любой момент воспользоваться лабораторией.
Снейп фыркнул – попробовал бы Дамблдор запретить ему пользоваться его собственным кабинетом.
Выходя из кухни вслед за директором, Северус посмотрел на лестницу и хмыкнул. Он прекрасно понимал, почему младшая Уизли так восприняла «воскрешение» Поттеров и Блэка – она любила младшего Поттера. И то, что с ним так поступили, приняла и на свой счет, его боль приняла и на себя. Его боль отражалась ей, а ее – ему. Правда, это еще не было заметно настолько, чтобы понять, что происходит. Зельевар усмехнулся – он-то знал, почему так случилось. А все дело было в том, что Гарри Поттер и Джинни Уизли были связаны магией. Это произошло в конце второго курса Поттера – вызволяя Джинни из Тайной комнаты, он не только возложил на нее долг жизни, но и связал их двоих кровью. Его и ее кровь, искропленная слезами феникса, заключили между ними магическую связь, которая позволяла чувствовать друг друга. Правда, пока связь эта была слаба, они очень плохо чувствовали эмоции друг друга. Полностью ощутить всю силу связи они смогут тогда, когда самый младший участник достигнет семнадцатилетия. То есть, в день достижения Джиневрой Молли Кетлин Уизли магического совершеннолетия, они с Гарри Джеймсом Поттером вступали в полную магическую связь. До тех пор ничего они не могли чувствовать. Но видно, судьба решила внести свои коррективы. Две недели назад, когда Гарри узнал о том, что его дражайшие родители и крестный живы, и в результате ритуала, более древнего, чем этот мир, превратился в феникса, и сегодня, когда Джинни узнала о том же, что и ранее Поттер, их магия сделала скачок в своем развитии и ускорила формирование связи. А это значит, что к концу этого лета они смогут предугадывать чувства и эмоции друг друга. Что ж, придется им мириться с этим, раз их связала сама магия.
– Северус, ты идешь? – послышался голос директора.
– Иду, директор. Простите, задумался, – и летящим шагом Снейп подошел к камину. Кивнув на прощание хозяевам дома и Поттерам с Блэком (Люпин ушел еще раньше), он вошел вслед за директором в камин и произнес:
– Хогвартс, покои летучей мыши!
Последнее, что он увидел, было потрясенное лицо Джеймса Поттера и Сириуса Блэка и недоуменное – Лили Поттер. Увы, увидеть выражение Уизли ему не удалось – в следующее мгновение камин перенес его в его личные апартаменты в школе.
* * *
Уже прошло две недели с тех пор, как Гарри Джеймс Поттер поселился в штабе ОЗОМ. Все это время он занимался – его учили восточным единоборствам, фехтованию, танцам, языкам, истории и генеалогии магических родов (хоть он и возмущался по поводу этого, но смирился с необходимостью их изучать). Помимо этого, его учили зельеварению, трансфигурации, стихийной магии (он до сих пор не понимал, зачем она ему, хоть и проявлял в ней некоторые успехи), древним ритуалам, рунам и искусству дипломатии. За эти две недели он изучил многое, но, возможно, заслуга тут была учителей, которые диктовали длиннющие лекции и давали огромные домашние задания. К их чести, Гарри многое запоминал еще во время урока, и ему не приходилось тупо заучивать материал. Конечно, сначала приходилось тяжело, но со временем он втянулся и необходимость поглощения разного рода восстанавливающих, бодрящих, энергетических и прочих тонизирующих настоек, в том числе и кофе, отпала.
С изучением анимагической формы и ее особенностей возникли определенные трудности, заключающиеся в основном, в том, что последний маг, владеющий такой формой, жил две тысячи лет и никаких данных о том, в чем же заключаются особенности аниформы феникса, не сохранилось. Тристан зарылся в книги, в том числе и хранящиеся в Отделе Тайн, и через три дня сообщил, что ничего не смог найти. Пришлось довольствоваться только тем, что Тристан объяснял парню преимущества бытия птицей и как эти самые преимущества использовать в человеческом обличии. Через несколько дней после начала уроков их отменили за ненадобностью – все, что мог Тристан рассказать Гарри о использовании навыков птиц, совершенно не годилось. Оказалось, что Поттер не может использовать острое зрение птиц, у него не трансформировались руки в перья. Поэтому у него появился новый учитель – Фоукс, который каждый вечер пел-рассказывал Гарри об особенностях фениксов, их физиологии, взаимодействии с другими волшебными существами… Оказалось, что лучше всего парню дается контроль над огнем и перемещением с помощью огня. Так постепенно он изучал свою анимагическую форму. Спустя неделю после начала уроков под руководством Фоукса Гарри появился на кухне прямо в огне, не превращаясь в птицу. Сидящие в то время на кухне Петуния и Савмак подавились кофе, когда посреди кухни взметнулся столб пламени и из него вышел Гарри Поттер собственной персоной.
– Ура! Получилось! – обрадовался он.
– Что получилось? – прокашлявшись, спросила Петуния.
– Переместиться огнем, тетя, – ответил ей Гарри, садясь на стол и наливая себе ароматного черного кофе.
– Поздравляю, мальчик мой! – обняла его женщина. – Значит, у тебя получилось?
– Угу, – кивнул парень, отхлебывая со своей чашки.
– И как ощущения? – полюбопытствовал Савмак.
– Необычные. Будто тебя обнимает кто-то родной, близкий… А потом сосредотачиваешься на месте прибытия – и все.
– Ну что ж, очень хорошо. Пойдем, мы и так задержались.
Вздохнув, Гарри последовал вслед за тетей на ежедневную пробежку.
* * *
День закончился. Гарри лежал на кровати и не мог уснуть. Невзирая на изнурительные тренировки и не менее изнурительные занятия, он не спал. Уже несколько дней ему не давала покоя одна вещь. Да вот только он никак не мог понять, что именно. Поттер ворочался в кровати, пытаясь провалиться в объятия Морфея, но сон не шел к нему. От отчаяния он начал считать соплохвостов, но картинка прыгающих через забор и плюющихся огнем тварей привела к тому, что парень был вынужден уткнуться лицом в подушку, чтобы не расхохотаться во весь голос. Наконец он успокоился, хотя все еще время от времени хихикал. Гарри перепробовал все известные ему способы, призванные наслать сон, но все попытки были бесплодны. Наконец от скуки он решил заняться анализом уроков и учителей. Учителей… Вот оно! Вот то, что не дает ему спать! Его учителя. Теперь Гарри понял, что его так смущало. Когда он в первый раз прибыл сюда, ему сказали, что это организация, где собираются родственники маглорожденных магов. А все его учителя колдовали! Гарри резко сел. Да, у всех была волшебная палочка. У всех, кроме Савмака.
– Что-то не сходится, – пробормотал парень. – Или меня снова обманывают, или я чего-то не понимаю. Лучше, конечно, было бы второе. Еще одного предательства я не переживу. Не в этот раз. Теперь я точно не усну, пока не узнаю, в чем дело.
Поттер посмотрел на часы. Было 3 часа ночи.
– Все равно вставать через два часа. Пойду, чаю попью, что ли.
Одевшись, Гарри вышел из комнаты. Палочку он оставил там, о чем немедленно пожалел, пребольно ударившись плечом об угол. Чертыхнувшись, он пошел дальше, но уже через пару метров зацепился ногой за ногу и пропахал носом пол.
– Дьявол! Сколько можно? – вполголоса возмутился парень. – И почему я палочку оставил? Идиот! Надеялся, что везде свет горит? И чем я себе теперь посвечу? Пока дойду – все кости переломаю. Так, хватит разлеживаться. Встаем. Потихоньку, помаленьку, чтоб снова не зацепится.
Вот так, подбадривая сам себя, поднимался наш герой с пола. Встав на обе ноги и ощупав себя на предмет повреждений и таковых не найдя, Гарри вздохнул и начал объяснять самому себе степень собственного идиотизма:
– Вот что мне стоило палочку взять, а? Ничего! Это ж не тяжело! Так нет – оставил в комнате. Уже б давно на кухне был. Произнес бы Люмос и все…
Тут он поперхнулся словом – на правой руке вспыхнул неяркий огонь, но его света было достаточно, чтобы в деталях рассмотреть все в радиусе полметра. Огонь не обжигал.
– Интересно-интересно… А ну так? Нокс!
Догадка подтвердилась – пламя погасло и все вокруг снова погрузилось во тьму.
– Люмос! – свет.
– Гм, раз есть свет, есть и путь.
Придя к таким выводам, парень продолжил продвигаться к такому стратегически важному объекту, как кухня.
Войдя туда, Гарри зажег нормальный свет. Поставив на плиту чайник, он сел за стол. Когда чайник закипел, Поттер вытащил из буфета заварочный чайничек. Спустя пару минут перед ним дымилась чашка с ароматным напитком. Но Гарри не обращал на это внимания – он ушел в себя. Поттер снова и снова пытался понять, как так может быть, что маглы обучают его волшебству.
– Гарри? – на кухню, кутаясь в халат, вошла Петуния. – Что-то случилось? Почему не спишь?
– Не спится.
Тетя налила себе чаю и села возле парня. Они немного помолчали, а потом Гарри вдруг спросил:
– Тетя, а как получилось, что меня обучают магии? Насколько я помню, на второй день после приезда сюда мне объяснили, что это организация, где собираются люди, чьи родственники – маги. Соответственно, маглы меня не могут учить. Или я чего-то не понимаю, или Вы меня обманываете. А этого я не хочу. В противном случае я не посмотрю, что Вы мне помогаете, и снесу здесь все к Мерлиновой бабушке. Объясните, как?!
– Это не дает тебе спать? – совершенно спокойно спросила Петуния, отпивая чай из чашки.
– Да.
– Можешь успокоиться. Некоторые твои учителя действительно маги – Тристан, Эсмеральда, Аргонавт, Диана и Галахад. Афина, Венера, Арес, Анжелина и Беглец – маглы. Вот и все. Есть вопросы?
– Да. Вы сказали, Афина и Анжелина – маглы. Но откуда тогда Афина знает генеалогию родов, а Анжелина – древние руны?
Петуния рассмеялась.
– А тебя стало труднее провести. Сестра Афины Катарина – волшебница, которая вышла замуж за одного влиятельного волшебника. Их родителей убили Пожиратели во время Первой войны и чтобы обезопасить сестру, Катарина забрала ее к себе. Муж не был против. Все свое время Афина проводила в библиотеке, где нашла родословные магических семей. От нечего делать она их изучила. У Анжелины схожая история, только вот ее брат привез к ней все свои справочники по рунам. А она в то время сидела дома с ребенком. Вот и выучила самостоятельно руны. Причем так, как не каждый специалист знает. Вот и все секреты. Теперь понимаешь?
Гарри кивнул. Ему было стыдно, что он обвинил тетю в предательстве и обмане.
– Так, а это что? – обеспокоенным голосом произнесла женщина.
– Где?
– Как где? У тебя на лбу. Откуда такая прелестная шишка?
– А, это, – смутился Гарри. – Когда шел сюда, то забыл палочку в комнате.
– Падал?
– Ага.
– Гарри, дорогой мой, а кто несколько дней назад переноситься научился? Я, что ли?
– Забыл! Не привык еще! – хлопнул себя по лбу парень и тут же взвыл – попал он прямо по шишке.
– Болит?
Поттер только кивнул.
– Ох, горе ты мое, – вздохнула женщина, вставая и вынимая из холодильника лед. – Держи, – протянула она ему кулек со льдом. – В следующий раз будешь знать, как о таких полезных навыках забывать.
– Спасибо.
На кухне снова воцарилась тишина. Гарри сидел и прижимал к шишке лед, а Петуния пила чай, посматривая на него.
– Тетя Петуния, – вновь нарушил тишину парень. – Раз у нас сегодня ночь откровений, то, скажите, пожалуйста, за что Вы меня ненавидели?
– Ты действительно хочешь это знать? – миссис Дурсль отложила в сторону пустую чашку.
– Хочу.
– Тогда слушай. Когда я нашла тебя на пороге, вместе с тобой в корзине лежало и письмо от Дамблдора. В нем говорилось, что прошлой ночью моя сестра и ее муж были убиты темным волшебником. Ты же остался жив. Директор просил нас воспитать тебя, так как мы были твоими единственными родственниками. Он просил, чтобы мы не очень баловали тебя и не сделали неженкой. Также была просьба, чтобы ты ни в коем случае не узнал о существовании магии до одиннадцати лет. Вернон буквально воспринял просьбу не баловать тебя. Так ты и оказался в чулане, а последующие десять лет мы заставляли тебя помогать нам по хозяйству. Сначала я воспротивилась решению мужа поселить тебя в чулане, ведь была еще одна комната. Но Вернон не хотел уступать ту комнату тебе. А я слишком злилась на сестру, чтобы настоять на своем. Я как раз хотела помириться с ней, но тут приходит известие, что она мертва. Я тогда очень рассердилась на нее – как же так, я хотела предложить ей мир, а она посмела умереть! Это и еще детская зависть к ее магическим талантам сделали свое дело – я тебя невзлюбила. Вернон и так не любил магов – однажды Джеймс и его друг жестоко подшутили над ним. Видя такое отношение к тебе, рос Дадли. Он начал над тобой издеваться. Я не запрещала – завидовала теперь тебе. Ведь как это, у моей ненормальной сестрички родился такой же ненормальный сын, а у моего ни капли магии. Было обидно. Поэтому и не запрещала ему вредить тебе. Прости меня, Гарри, прости. Я не должна была так делать, не должна была позволять зависти руководить мной. Ты мой единственный племянник, – под конец у Петунии текли слезы.
– Не единственный, – мрачно произнес Гарри, во время рассказа тети пересевший к ней и теперь обнимавший женщину за плечи.
– Не единственный?
– Нет. У них родился еще один сын. В этом году поступает в Хогвартс.
– О, Гарри, извини.
– За что? Вы же не виноваты в этом.
Тетя и племянник сидели за столом, обнявшись.
Этот идиллический момент нарушил Савмак, который зашел на кухню, потягиваясь и зевая.
– О! Что за собрание?
– Семейные посиделки, – ответила Петуния, поспешно вытирая слезы.
– Вы что, всю ночь здесь сидели?!
– А сколько времени? – поинтересовался Гарри.
– Полпятого утра. А что?
– Да нет, ничего. Тетя, я пойду, переоденусь.
– Иди, – кивнула женщина.
Гарри встал из-за стола и направился к выходу. Вдруг он резко остановился.
– Ну и дурак! – воскликнул парень и исчез во вспышке огня.
– Чего это он? – недоуменно посмотрел Савмак на миссис Дурсль.
– Ничего такого, ничего такого.
* * *
С того разговора прошло две недели. Как-то незаметно подкралось 30 июля. Сей день ознаменовался для Гарри Поттера плохим настроением прямо с утра и невезением до ночи. Для начала, он чуть не подвернул себе ногу при пробежке, далее облился кофе, на завтрак ему попались подгорелые тосты. А потом на трансфигурации у него получилось заклятие такой силы, что стол, который требовалось превратить в деревянную фигурку кенгуру, превратился в кенгуру живого. Зато на заклинаниях, которые у него шли сразу после трансфигурации, у него либо вообще ничего не получалось, либо изучаемое заклинание было очень слабым. Поэтому спать он пошел в прескверном настроении.
Минутная стрелка показывала 11:59. Гарри метался на кровати – ему снился непонятный сон, в котором он убегал, догонял, искал неизвестно что. Секундная стрелка подползла к отметке 11:59:59 и, дернувшись, оказалась на цифре 12. Часы начали бить. Как только ударил последний, двенадцатый, удар, Гарри закричал нечеловеческим голосом, а его тело выгнулось от адской боли. Дверь резко распахнулась и на пороге появились тетя Петуния, Анжелина и Арес.
– Что с ним? – воскликнула миссис Дурсль. – Гарри, Гарри, очнись! Боже, что делать? Гарри!
– Петуния, успокойся! – крикнула на паникующую женщину Анжелина. – Успокойся!
– Да. Надо успокоиться, – согласилась с ней Петуния.
– Петти, принеси веревки, как можно крепче, – попросил Арес.
– Зачем?
– Привяжем его к кровати, иначе он может повредить себе что-нибудь.
Кивнув, Петуния выбежала из комнаты.
А тем временем Гарри, не знавший, что творится с его телом и как он напугал всех, стоял посреди белой комнаты и в недоумении рассматривался.
– Ей, есть тут кто? – спросил он, впрочем, не сильно надеясь на ответ.
К его удивлению, ему ответили.
– Здравствуй, Наследник, – произнесли четыре голоса.
Поттер резко обернулся. Перед ним стояли четыре фигуры в серых балахонах. При ближайшем рассмотрении это оказались трое мужчин и одна женщина.
– Здравствуй, Наследник, – повторили они.
Гарри оглянулся, ища этого Наследника, но кроме него и четверых незнакомцев, никого в комнате не было.
– Я?! – удивился он.
– Да, – кивнула женщина.
– Я не могу быть Наследником! У меня нет родственников-правителей! – воскликнул Гарри.
– Но ты им являешься, – возразил крайний справа мужчина.
– Нет! Я не могу им быть! – уверенно сказал Гарри и вдруг спросил, подозрительно смотря на стоящую перед ним четверку:
– А кто вы такие? Это какие-то происки Волдеморта? Или Дамблдора? Старик нашел способ проникнуть ко мне в голову на расстоянии? Они решили от меня избавиться, сведя с ума? Очень на них похоже, между прочим. Впрочем, у Тома это любимое занятие – лезть ко мне голову и пытаться убить. Но для него это не является трудным, как ни как мы с ним шрамом связаны. Но Дамблдор? Как он мне галлюцинации посылает? Это очень интересно! Он же не знает, где я. Ему точно никто из ОЗОМ не помогал – сами его не очень любят. Хм… Значит, точно Том балуется! – во время этой речи Гарри расхаживал перед ошалевшими от такого напора и невежливости леди и тремя джентльменами. – Но раз вы галлюцинации, то должны были исчезнуть, как только я раскусил вас. А может, нужно произнести какое-то секретное слово, какой-то код? А, глюки? Так, какое слово мог придумать Волдеморт для вашего исчезновения? Верховный лорд? Нет, не то. Правитель мира? Тоже нет, слишком просто, – Гарри выдвигал новые версии кода.
Пока Поттер размышлял над этой величайшей тайной, незнакомцы отошли от шока. И теперь крайний слева мужчина медленно закипал от гнева.
– Что ты себе позволяешь?! – гневно воскликнул он, вырывая этим Гарри из раздумий. – Как ты посмел?! Сравнивать нас, Основателей, с выдумкой воспаленного мозга? У тебя нет никакого уважения к предкам! Ты – невоспитанный, необразованный мальчишка, недостойный всего того, что у тебя есть! Ты – не наш Наследник! Он не может настолько неуважительно относиться к своим предкам! Я зря отдал тебе свое наследство!
– Салазар! – потрясенно воскликнула стоящая возле него женщина. – Что ты говоришь?
– Ровена! Я говорю правду! Этот невоспитанный наглый мальчишка недостоин наследия!
– Сал, прекрати орать, – спокойно обратился к другу брюнет с растрепанными волосами, стоящий справа от женщины. – Ты потом об этом пожалеешь, сам же знаешь.
– Не называй меня Сал! – взорвался тот, кого назвали Салазаром. – Годрик, ты прекрасно знаешь, что я это не люблю!
– Успокойтесь. Сейчас не время для разбирательств, – попыталась успокоить мужчин единственная женщина в этой компании.
«Салазар? Годрик? Ровена? – Гарри, во время восклицаний и гневной проповеди крайнего слева мужчины, стоявший столбом от неожиданности, очнулся и теперь прислушивался к беседе, в которую теперь вмешалась и женщина. – Они – Основатели? Но среди них трое мужчин? А где Хельга Хаффлпафф? И кто третий мужчина?»
Действительно, высокий шатен справа от растрепанного брюнета молчал и в ссору своих спутников не вмешивался, а с интересом рассматривал Гарри. Тем временем ссора набирала обороты и теперь предполагаемые основатели школы Хогвартс уже кричали друг на друга.
– Хватит, – одного слова молчаливого шатена было достаточно для того, чтобы спорщики замолчали. – Развели тут цирк – орете друг на друга вместо того, чтобы объяснить все парню. Посмотрите на него – он же ничего не понимает. Он ваш Наследник и вы должны многое ему рассказать, разъяснить. А вместо этого вы выясняете отношения. Теперь я понимаю, почему Салазар ушел из школы. Вы же совершенно не умеете слушать других! Я поражаюсь, как вы вообще стали друзьями. Хвала предкам, что хоть Хельге хватило ума не вмешиваться в ваши разборки, а заниматься школой. Если б не она, Хогвартс никогда не стал бы тем, чем является теперь – престижной школой магии. Стыдитесь – мало того, что мало не развалили школу, так еще и объединиться для общей цели не можете спокойно, а сразу начинаете ругаться. Только здание замка смогли нормально построить.
Гарри было странно видеть, как от спокойных слов шатена великие Основатели смущаются, как малые дети.
– Гарри, – внезапно обратился к нему человек, чьего имени парень еще не знал – тот самый шатен. – Извини нас за это. Такое постоянно случается. Мне очень неприятно, что мой наследник и его друг не смогли сдержать себя даже ради того, чтобы помочь тебе. Позволь представиться – Артур Пендрагон. Мой потомок – лорд Годрик Гриффиндор, – самый знаменитый король Англии указал на растрепанного брюнета. – Его друг – лорд Салазар Слизерин, – это оказался тот самый легко заводящийся мужчина. – И единственная леди в нашей компании – Ровена Райвенкло. – Основательница сделала книксен.
Гарри, вспомнив манеры, которым его последний месяц усердно обучала тетя, поклонился и произнес:
– Для меня честь познакомится со столь выдающимися людьми.
– Другое дело, – хмыкнул Салазар. – Вот так бы сразу. А то глюками нас называет.
– Салазар! – предупреждающе сказал Гриффиндор.
– Молчу, молчу, – пошел на попятный величайший змееуст.
– Итак, – продолжил Артур, словно ничего и не было. – Мы вытащили тебя сюда для передачи сил и наследия. Дело в том, что кровь хранит много знаний, но они спят. Для того чтобы они пробудились, нужно провести один ритуал. Он пробудит кровь и отдаст тебе твое наследие.
– А что это за ритуал? – немного подозрительно спросил Поттер – с недавнего времени он ко всему относился подозрительно и еще не очень верил, что перед ним действительно его предки.
– Увидишь, – таков быв ответ.
Как ни странно, но именно после этого Гарри расслабился.
– Ритуал мы проведем прямо сейчас – и так много времени впустую потратили. Мы мысленно будем передавать тебе наши знания. Сам ритуал будет длиться неделю по земным меркам. Вернее, знания мы будем передавать три дня, остальные четыре будет происходить адаптация, разложение всего по полочкам. Нам нужно будет тебя усыпить.
– Усыпить?..
– Да, – и без предупреждения Годрик взмахнул рукой.
Гарри почувствовал, как глаза начинают слипаться, а сам он заваливается на бок. Еще одно движение рукой и парень мягко опустился на пол. Ровена создала алтарь, на который положили спящего парня. Четверка встала вокруг алтаря: Ровена – у изголовья, держа руки над его головой, Годрик – с левой стороны и держа руки над сердцем, Салазар – с правой, протянув свои руки над правой рукой парня, а Артур – у изножья. Артур начал читать заклинание на кельтском, Салазар продолжил на парселтанге, Годрик – на валлийском диалекте, а Ровена закончила на древнеанглийском. Когда прозвучала последняя буква заклинания, Основателей и короля Камелота охватил белый свет. Как только он пошел на убыль, с рук квартета к Гарри протянулись белые нити, по которым направлялись белые сгустки энергии и впитывались в тело парня.
* * *
В ночь с тридцатого на тридцать первое июля Джинни проснулась от непонятной боли в груди. Она откуда-то знала, что это связано с Гарри, что ему сейчас очень больно, но одновременно и хорошо. Боль не давала ей уснуть, хоть и не была сильной. Девушка пролежала остаток ночи, проклиная все на свете, в особенности Грейнджер, которую подселили ей в комнату. И теперь она не могла зажечь свет, чтобы почитать, потому что это обязательно разбудит эту заучку и предательницу и она непременно начнет доставать Джинни расспросами или читать нотации о том, как она нехорошо поступила с родителями, должна верить директору, потому что он все делает на благо магического мира и Гарри в частности. При этой мысли Джинни фыркнула, да так громко, что Грейнджер что-то забормотала, но, на счастье, не проснулась. После этого Уизли стала следить, чтобы не зашуметь – ей совершенно не хотелось слушать морали в исполнении Грейнджер.
* * *
После той ночи прошло три дня. Боль в груди немного поутихла, но давала о себе знать неприятным нытьем. Поэтому все это время Джинни, и так отдалившаяся от семьи, почти не появлялась дома. Встретить ее чаще всего можно было или в небольшом лесу недалеко от деревни или на речке, где она купалась и читала. В один из дней ее тут и нашла Грейнджер.
– Джинни! Вот ты где! – радостно закричала та. – Никак не могла тебя найти! А что ты делаешь?
– Читаю, – сердито ответила ей девушка, злясь, что единственное место, где она могла побыть одна, найдено. И кем? Той, которая предала дружбу Гарри.
Грейнджер же тем временем, то ли не замечая хмурый вид подруги, то ли притворяясь, что не замечает, спросила девушку:
– А что именно? Не забывай, что до школы остался только месяц и нам надо учиться. Особенно тебе, ведь ты в этом году сдаешь СОВы, которые не так важны, как ЖАБА, но влияют на выбор твоей будущей профессии. Ты не должна читать глупые романы, а учиться, ведь от этого зависит твоя жизнь. Как ты не понимаешь… – Гермиона заткнулась на полуслове, когда Джинни показала ей обложку, на которой было вытиснуто: «Трансфигурация. Высшие заклинания».
– Я прекрасно знаю, что у меня в этом году экзамены и не нужно мне об этом напоминать. На твоем месте я бы позаботилась о собственной памяти, так как учеба плохо влияет на твою способность запоминать – ты забыла, чем и кому обязана, – все это было произнесено настолько ледяным тоном, что казалось – еще немного и трава покроется инеем.
Но Гермиона не слушала. Будто даже и не было острых слов Джинни. Она продолжала:
– Очень хорошо, ты правильно делаешь. Не то, что Рон и Гарри. Они не хотят учиться и не понимают всей важности знаний. Гарри вообще ничего не слушает из того, что ему говорят взрослые и поступает по-своему. И к чему это приводит? К тому, что он постоянно влипает в неприятности! А ведь о нем все заботятся – и твои родители, и директор. Профессор Дамблдор очень переживает за него и все делает для его блага. А Гарри так нехорошо поступил с ним. Это очень невежливо по отношению к старшему человеку. У профессора были свои причины скрывать то, что мистер и миссис Поттеры и Сириус живы. Гарри же даже не выслушал их. Я считаю, что он должен немедленно извиниться перед всеми. Как только мы вернемся в школу, я сама отведу к директору и заставлю попросить прощения у этого святого человека.
Эта речь была произнесена таким возвышенным тоном, полным собственного превосходства и уверенности в правоте, что Джинни, не желая больше ничего слушать, молча встала и направилась к дому. Не успела отойти она и пары шагов, как Грейнджер крикнула ей вдогонку:
– Ты тоже должна извиниться! Ведь ты несправедливо обвинила нас в предательстве и наорала на родителей!
В этот самый момент боль в грудях усилилась и Джинни, сверкая глазами от боли и еле сдерживаемой ярости, повернулась и прошипела:
– Не тебе указывать, что мне делать. Ты гриффиндорка, а ведешь себя, как последняя слизеринка. А о чувствах Гарри вы подумали? Вы подумали о том, каково ему будет, узнай он обо всем? А это обязательно когда-то должно было случиться! Вы все хуже Волдеморта – от него хоть знаешь, чего ожидать, – девушка договорила и, взмахнув рыжими волосами, в солнечном свете показавшиеся живым огнем, ушла, оставив Грейнджер стоять с открытым ртом.
* * *
Ритуал длился уже три дня. Четверка передала уже все свои знания парню, оставалось только подождать еще некоторое время, пока эти самые знания уложатся в голове у Гарри и он проснется, в противном же случае ему могло грозить сумасшествие от переизбытка информации. Нужно было только прочитать завершающее заклинание. Именно к этому и собирался приступить Артур, как вдруг начало смеркаться. Наступили сумерки. Артур, Салазар, Годрик и Ровена недоуменно переглянулись, не понимая причину такого явления. Ведь здесь, в мире человеческого сознания, все было нейтральным, тут не было места тьме или свету. Окрас же комнаты зависел от того, какой человек, чье сознание переходит в этот мир. Для Гарри это был белый – цвет, означающий, что парень чист душой, телом, сердцем и разумом. Запятнать его не смогли ни невзгоды и лишения, ни частица души Волдеморта, переданная той таинственной ночью 31 октября 1981 года. И вот теперь это нарушилось – мир сознания посетило нечто.
– Не бойтесь. Я не нарушаю законов, – зазвучал голос. Он доносился отовсюду и из ниоткуда. – Я возвращаюсь к своему Лорду – тому, кому нет места во Тьме, и который отказался от Света. Он – Сумеречный Лорд.
– Гарри? Он – Сумеречный лорд?
Никто и никогда не видел Салазара Слизерина потрясенным, а тем более растерянным. Но теперь такая возможность представилась. Взору остальных предстал грозный волшебник, неосознанно сжимавший руку парня, чьи глаза смотрели в никуда, а грудь опускалась и поднималась так, будто он только что пробежал несколько километров.
– У меня мало времени, – произнес голос.
Над Гарри начала сгущаться туча. Она обволокла тело и медленно впиталась в него. Именно в этот самый момент Джинни схватилась за сердце и упала без сознания на кровать в своей комнате, сжимая в руке расческу. Дверь вновь засияла, защищая хозяйку комнаты от непрошеных гостей.
А тем временем Гарри принимал новую силу – силу, которой воспользовались только раз за все ее существование, и которая была предназначена для помощи всем нуждающимся. Она сама выбирала хозяина. И теперь Сумерки избрали того, кто стоял на распутье.
Спустя пару минут все закончилось. Голос сказал:
– Теперь он тот, кому покоряются Тьма и Свет. Родился новый Сумеречный Лорд.
