Глава 4Глава 4.
Весь следующий день я провожу вместе с сыном. Оттого, что я была так близко к тому, что могла его потерять, мое сердце щемит от боли, и к этому примешивается неприятное послевкусие вчерашнего визита. Где-то внутри поднимает голову и начинает расправлять тугие кольца чувство вины. Мой ребенок готов назвать отцом первого встречного только потому, что он оказался в нужное время в нужном месте. Даже такого, как Снейп.
Уложив его вечером в кровать, подоткнув со всех сторон одеяло и уютно примостившись рядом с ним, я громким шепотом рассказываю ему сказку, и вдруг вспоминаю, что завтра мне нужно в редакцию. Желательно, с написанной статьей: во-первых, я сдуру поклялась кровью единорога, во-вторых, я не выдержу очередных стенаний шефа по поводу моей несостоятельности. Хотя, что значит «не выдержу»? Что я ему могу сделать – в пузо палочкой ткнуть?
- Тогда принц вскочил на белого коня и отправился спасать красавицу, - погруженная в свои мысли, я машинально двигаю губами, борясь с накатывающей дремотой, - скакал он день, скакал другой и очутился перед темным запретным лесом, где росли огромные деревья. Ветки принца за руки хватают, корни коню ноги путают…Достал он тут свой волшебный меч…
- И порубил? – в глазах Теда вспыхивает неподдельный восторг.
Я рассказывала ему эту сказку десятки раз и знаю, что ему больше всего нравится этот эпизод с мечом. Поначалу меня это даже пугало, откуда в маленьком ребенке такая агрессия? «Ну что вы», - успокоила меня воспитательница в детском центре, когда я поделилась с ей своими опасениями, - «это нормально. Он же мальчик. Мальчишки все такие - воины, защитники».
- Порубил, - нехотя соглашаюсь я, - и выбрался к принц к высокой-превысокой башне. А охранял ту башню огромный дракон. Изо рта у дракона пар валит, а на хвосте острые шипы.
- И порубил? - Тед отлично знает продолжение, но каждый раз надеется.
- Нет, - твердо отвечаю я, - он дал дракону мяса и молока, а дракон за такой добрый поступок посадил его на спину и поднял в облака, к единственному окошку в башне. Принц прыгнул в окошко и оказался в комнате, где на чудесной постели спала заколдованным сном красавица. Подошел он к ней поближе и увидел, как она прекрасна. Склонился он к ее лицу…
- И порубил!!!
Гм. Сдается мне, воспитательница не оценила масштабы катастрофы.
***
Я буквально влетаю в помещение редакции. У меня еще совершенно точно есть полчаса, чтобы соорудить таблоидную бомбу.
- Эй, Тонкс! – машет мне помощница шефа, никак не могу запомнить, как ее зовут, да и не стараюсь особо, так часто они меняются. При этом все они похожи, как единоутробные сестры. – Да подождите же, Тонкс!
Ох, Моргана, ну что ей от меня понадобилось, у меня ни секунды свободной сейчас нет.
- Вас посетитель ждет.
- Меня? – если бы до этого она не назвала меня дважды по имени, я бы решила, что она точно что-то путает. Ко мне в жизни никто не приходил, даже с претензиями и обвинениями в клевете, как иногда здесь случается. В этом нет моих заслуг, просто я всегда пишу про несуществующих людей и события. Для них не существующих, по крайней мере.
- Да вас, вас, - видимо, точно новенькая, старается, выискивает что-то среди бумаг у себя на столе. Отчаявшись найти, машет рукой. – Он в кабинете у шефа.
Все, приехали. Будет тебе таблоидная бомба в известное место. Хуже некуда.
***
В нашей жизни всегда есть место сюрпризу. В моем случае сюрприз оказался обладателем пары зеленых глаз и примечательного шрама на лбу. А мой шеф, судя по блуждающей на лице улыбке и блеску в глазах, был удостоен империо от самого героя-который-и-бла-бла-бла.
- Чем обязана, мистер Поттер?- учтиво интересуюсь я, - пришли предложить дружеское участие?
- Тонкс! – он умоляюще смотрит на меня своими огромными глазищами, - пожалуйста, прошу тебя, давай поговорим! Тут есть какое-нибудь более спокойное место?
У него такой несчастный вид, что я поневоле фыркаю, хотя вовсе не собираюсь давать ему спуску.
- Пошли, - вздыхаю я, бросая взгляд на пребывающего в нирване шефа, и веду Гарри в так называемую комнату для интервью, которая давно служит не то архивом, не то чуланом для всякого хлама. Запираю дверь изнутри и осторожно облокачиваюсь на широкую косую тумбочку, которая натужно скрипит, напоминая о моих пышных формах
- Ну.
- Тонкс, я не хотел тебя обманывать! Я понятия не имел, что ты его видела!
- Что бы это изменило?
- Ничего. Я бы все равно сказал то же самое. При Джинни. Да пойми, - он решительно подсаживается ко мне, - ты так надолго пропала, я от радости ошалел, когда увидел вас с Тедом. И вдруг ты спрашиваешь о Снейпе. Я даже мозги в кучу не успел собрать!
- Да, - усмехаюсь я, - а мне показалось, ты был вполне искренен, когда так расписывал его достоинства. Или это тоже блеф?
- Я многим ему обязан, - Гарри отводит взгляд и пристально изучает свои ногти.
- Вот как? От ненависти до любви – что там – пара серебристых ланей?
- Не только, - голос Гарри становится тише. – Конечно, когда я осмыслил все, что увидел тогда в думоотводе, я изменил свое отношение к нему. Но не настолько. Все же он очень старался притворяться засранцем все эти годы в школе…
- А что тогда? Еще одно особо душещипательное воспоминание?
- Джинни. Если бы не он, ее бы со мной не было, - говорит он просто, а у меня все переворачивается внутри. – Люди способны на разные поступки, Тонкс. Я не стремился стать героем, так получилось. Я не ожидал всех этих писем, подарков, серенад под окнами…Нам даже пришлось скрывать дом защитными чарами. И все же однажды они подкараулили Джинни. Она недостойна, так они сказали. И облили ей лицо болотной кислотой.
Я чувствую, как мои щеки становятся пунцовыми от стыда. Я ничего не знала. Но ведь я и не стремилась узнать.
- Гарри, прости…
- Тебе не за что просить прощения. Я хранил свою семью от врагов, но забыл, что остерегаться надо и тех, кому веришь. Она была без сознания. Никто не мог помочь, счет шел на часы. И я аппарировал с ней на крыльцо к Снейпу, хотя наш уговор подразумевал, что я никогда не буду его беспокоить.
- И он помог, - это не вопрос, это констатация факта, поскольку я видела Джинни не далее, чем вчера.
- Помог. Ни слова не сказал мне за всю ночь, что мы там провели, но помог. Я не выдержал, когда стало понятно, что худшее позади, и спросил, почему он все же открыл мне дверь. Он ответил, что был уверен, что никогда от меня не отделается.
Горло перехватывает спазмом, и я зажмуриваюсь изо всех сил, прогоняя слезы.
- Ты чего?
- Я обещала себе не плакать, - сказать правду сейчас кажется вернее, чем выдумывать про соринку в глазу. Только бы он не спросил почему, только бы не заставил меня сказать это вслух. Я не смогу, не выдержу, я и так словно танцор, крутящий фуэте на прогнивших досках. Одно неверное па, одно неловкое движение рук, и мост подо мной рухнет. Если я начну плакать, то слез будет так много, что я в них утону.
Но Гарри чувствует эту грань и ничего не спрашивает. Молча кивает и гладит меня по плечу.
- Ты можешь не беспокоиться, - говорю я после того, как мы несколько минут сидим молча, думая каждый о своем, - я ничего никому не скажу.
- Спасибо! – он сжимает мою руку. – Слушай, я не только за этим пришел. Мы с Джин очень соскучились по Тедди. То есть по вам обоим, - поправляется он. – Может, заглянете на чашечку чая? Завтра?
- Ладно, - что ж, белый флаг принят ввиду полной капитуляции обеих сторон.
- Мне пора, - поднимается Гарри. – Ждем вас завтра.
- Слушай, - надеюсь, я не очень переиграла с веселостью в голосе, - ты напоследок не мог бы снять с шефа империо?
- Ты что, Тонкс? – даже через стекла очков видно, как округляются его глаза, - какое империо? Твой шеф – милейший человек! Кстати, ты в курсе, что он ест мокродавок?
- Угу, - киваю я. – Он утверждает, что их ест даже сама королева.
- Боже, храни королеву! – на лице Гарри написан такой священный ужас, что до самого хлопка аппарации я не могу разогнуться от хохота.
