Глава 4В следующую секунду Алису будто бы взяли за подол платья и втянули в зеркало. Потому что она почувствовала, что летит. Только не вниз, как в норе, а вперёд. А ещё Алиса слышала яростный вопль Стейна и такой звук, с каким может закончить свою жизнь зеркало. Оно разбилось так близко... Или так далеко...
Террант Хайтопп спал. Он видел кошмар. Он снова и снова видел один и тот же сон, в который раз переживая этот день. Вновь появлялся Бармаглот, вновь он слышал крики... Они молили о помощи, они звали Терранта... Стоп! А вот этот крик он ещё никогда не слышал. Или слышал... Шляпник открыл глаза. На полу лежала девушка со связанными руками и ногами, укрытая дождём из зеркальных осколков. Платье безнадёжно испачкано, руки побелели, и на них ещё отчетливее проступили маленькие порезы. Террант подошёл ближе. Он присел и долго пытался развязать верёвки. Резать он боялся. Но пришлось, потому что верёвка была слишком крепко привязана. Его беспокоило то, что девушка могла в любую секунду очнуться, испугаться и неминуемо пораниться. Наконец, с верёвками было покончено, и Террант брезгливо отшвырнул их прочь. Следы глубоко вдавились в нежную кожу. Террант просто не мог понять, как можно обидеть такую беззащитную и, он уверен, ни в чём не повинную девушку. Холодная, будто неживая. Это пугало. Террант взял её за руки и перевернул. Девушка была бледнее платья Мираны. С волос ещё капала ледяная вода, губы посинели, на щеке темнел начинавший проявляться большой синяк. Что-то знакомое было в лице, но Террант никак не мог понять, что. Он отвлёкся и увидел, что на правой руке у девушки были параллельные шрамы. Таких нет ни у кого, кроме... Реснички у девушки дрогнули, она открыла глаза. Секунду, наверное, она осмысливала, где она, затем взгляд её остановился на лице Терранта, замеревшего в замешательстве... Глаза широко распахнулись и тут же закрылись, её затрясло, и она заплакала. Террант поднял девушку с холодного пола и прижал к себе. Она вздрагивала от озноба, накатывавшего волнами, и всхлипывала в плечо. Они снова были слишком близко. Только на этот раз...
- Да у тебя талант попадать в неприятности, Алиса. - Услышав голос Чешира, появившегося ой как некстати, Алиса тут же отпрыгнула от Шляпника на неестественно большое расстояние.
- Чешир, ты не мог сразу сказать? Я из-за тебя до Зачарованных Пустошей прогулялась.
- Что? - спросил Шляпник. Его глаза медленно становились опасно-алыми. - ты был там, ты видел, что с ней было, ты видел её мучения, но ни хвостом не пошевельнул, чтобы помочь ей, ты...
- Тсс, Шляп, я надеюсь, что в обществе дамы ты не будешь говорить того, что собираешься? Побереги её хорошенькие ушки, душка.
Чешир испарился, и Шляпник схватил воздух вместо пушистого хвоста. Алиса засмеялась. Их перепалки всегда были забавными. К Терранту возвращался его прежний цвет глаз. Таким он нравился ей гораздо больше.
- Прости его, Алиса. Он думает только о спасении своего хвоста.
- Я не сержусь.
- Как ты попала сюда?
- Через зеркало.
- Ты помнишь?
- Конечно, ты же мне рассказывал.
- А что это был за вопрос, который ты поймала за хвост? - Алиса покраснела и отвела глаза.
- Я могу не отвечать?
- Можешь, если не хочешь.
- Вот и славно.
- Угостил бы тебя чаем, да вот боюсь, что не имею такой возможности.
- Ничего.
- Пойдём, присядь хотя бы.
Террант взял её руку, и Алиса поморщилась - следы верёвки напоминали о себе ноющей болью. Террант поднёс её руку к лицу, рассмотрел поближе и прикоснулся к ней губами. Алиса рассмеялась.
- Я не Брандашмыг, конечно, но, думаю, скоро пройдёт.
Валет Червей заметил неслышное движение, и Алиса испарилась. Втянулась в зеркало. Прошла лишь какая-то ничтожно малая часть секунды, и Стейн схватил руками не мокрые волосы, а миллион мелких осколков зеркала, впившихся в кожу остро-кусачими краями. Стейн взревел от ярости и со всей силы ударил по стене рядом с зеркалом (точнее, тем, что от него осталось). По стене пошла трещина, а зеркало упало, жалобно брякнув оправой, которая когда-то была красивой.
Упустил.
А нужно было идти к Ироцибете и привести Алису. И зеркало разбил, так что незаметно улизнуть в Зазеркалье не удастся...
- Стейн?
- Моя королева. - Стейн расплылся в подхалимно-учтивой улыбке.
- Где эта девчонка, которую привёз Билл? Он ворвался в тронный зал и вопил, что это Алиса.
- Глупости. Юнец. Неопытный дурак. Я допросил девчонку, и оказалось, что она вовсе не наша Алиса.
- Где она?
- Я отпустил её.
- Ты врёшь мне, Стейн, ты не мог отпустить её.
- Отчего же? Девчонка абсолютно бесполезна.
- Ты лжёшь мне! Отвечай, где Алиса! Если ты её прячешь, то головы лишишься!
- На что мне голова, если я без ума от вас, моя королева?
- Веди меня к себе, Стейн. Аромат лжи я чую за километр.
Через несколько минут весь замок слышал нечеловеческий вопль Красной Королевы, проклинавшей Стейна.
- Ты! Посмел! Упустить! Её! И! Врать! Мне! - каждое слово она выделяла пощёчиной. Стейн молча терпел. В коне концов, лучше переждать. Неизвестно, что эта истеричка выдумает.
- Моя королева, я думаю...
- Молчать! В зеркальный зал, быстро! И не смей сбежать, иначе - голову с плеч!
Тысячи зеркал. Повсюду. Висят на стенах и стоят на полу. Огромное количество. Красная Королева, отражаясь в каждом из них, довольно ухмылялась.
- Стейн, мы отправляемся в Зазеркалье. Навестим мою сестричку Элинор.
В Зазеркальном Лесу было много неведомых существ. Необычные животные, птицы и насекомые появлялись внезапно, пугая не столько своим страшным видом - многие были довольно милы, а внезапным появлением. Деревья росли повсюду, тесно сплетаясь крючковатыми ветвями. Алиса огляделась по сторонам. Невдалеке она заметила пруд с зеркально гладкой водой, которая отражала идеально голубое небо. Террант ушёл за какими-то ягодами и плодами, так как знал здесь почти всё. Он, видно, долгое время провёл в Зазеркалье. Сердечко Алисы сжалось - как же долго её не было! Зачем она вообще тогда ушла? Чтобы стать объектом насмешек? Чтобы все сплетничали за спиной, а самые наглые - и в открытую? Чтобы на неё все смотрели, как на ненормальную? Чего ей стоило один раз потерять голову, один раз сделать то, чего безумно хочет сердце? Почему она действовала "как нужно", почему?
Алиса присела на успокаивающе-мягкий зелёный ковёр и нагнулась, чтобы зачерпнуть ладонями воду - пить хотелось так, что, казалось, всё внутри пересохло. Ладони погрузились в ледяную воду, на секунду отражение Алисы пошло мелкой рябью, но затем снова стало идеально чисто-гладким. Обжигающе-холодные капли падали на голые ножки, заставляя вздрагивать. Мурашки по телу. Ледяная вода обжигала горло, Алиса закашлялась. Алиса вновь нагнулась над поверхностью воды. Да уж, вид ужасный. Бледная, губы синие, зубы отбивают чечётку, лицо, голые руки и ноги покрыты сетью маленьких порезов. В волосах Алиса заметила листик. И платье опять порвалось. Наверное, когда они с Террантом шли по лесу. Платье, которое сшил ей Террант из остатков её собственного, было, конечно, гораздо удобнее, но его минус был в длине. То есть, в практически полном её отсутствии. Платье было донельзя короткое, от рукавов остались только тесёмки... Поначалу Алиса, конечно же, отказывалась "это" надевать, но Террант привёл ей два довода, против которых она не могла устоять. Первый, конечно, - не одна дюжина комплиментов по поводу того, что теперь можно было рассмотреть её восхитительные плечи, лебединую шейку и красивые ножки. Ну, а второй её просто "добил" - в конце концов, надеть ей было больше нечего. Конечно, сначала она немного смущалась, но потом привыкла...
Неожиданно Алиса поняла, что вода уже совсем не напоминает зеркало. Вода бурлила, и из неё послышалась мелодия. Как будто кто-то исполнял печальную песню несчастной любви и одиночества. Вода уже окатывала лицо мелкими ледяными брызгами-иголочками, но Алиса ничего не чувствовала. Глаза широко распахнуты, губы плотно сжаты. Сердце наполняет боль и странное безразличие. Алису уже не волнует то, что где-то сзади шевелится трава. Становится всё тоскливее и больнее, кажется, что сердце вот-вот разорвётся от тоски, хотелось забиться в угол, свернуться клубочком и никогда не просыпаться. Единственным спасением была манящая прозрачная глубина впереди. Вот тонкая прозрачная рука появилась перед ней, маняще зазывая в холодную глубину, где уже ничто её не потревожит...
