Глава 4Аппарировать с улицы, на которой располагалась нотариальная контора, было нельзя – слишком людно. Зато на соседней улице ремонтировали дорогу: проезд был закрыт, пешеходы обходили шумное место стороной, а рабочие, из-за создаваемого техникой грохота, характерный хлопок все равно не расслышали бы – идеальное место.
Пройдя за ограждение, Нарцисса и Драко остановились и с минуту молча изучали обстановку.
– Ты домой? – тихо поинтересовался Драко, продолжая оглядывать улицу.
Нарцисса с тревогой посмотрела на сына.
– Да. А ты?
– Я к себе, – ответил он, не глядя на мать.
Нарцисса только кивнула в ответ: ничего удивительного в том, что Драко хочет побыть один, ей тоже хотелось сейчас остаться в одиночестве. Она смотрела на сына, но он, как-будто, не замечал ее взгляд, и это было мучительно.
– Драко, я…
– Не надо, мама, не сейчас. – Он наконец-то обернулся к матери, но все еще избегал ее взгляда. – Мне пора.
– Но, Драко…
– Потом.
Хлопок, и она осталась одна. Нарцисса тоже огляделась: никого кроме рабочих поблизости не было, а они, занятые своим делом, ничего не заметили. Она постояла еще немного и аппарировала.
***
На пороге ее встретил старший эльф-домовик Гуфер.
– Мистер Малфой дома? – спросила Нарцисса, передавая ему сумочку.
– Нет, хозяин еще не возвращался.
– Отнеси сумочку ко мне в комнату и приготовь кофе. Ужин подадите в столовую, когда вернется мистер Малфой.
– Будет исполнено, – ответил эльф и с поклоном удалился.
Прежде чем отправиться к себе, Нарцисса обошла дом, проверяя как эльфы справились с уборкой. Придраться, как всегда, было не к чему, но контроль за домовиками – это часть ежедневных обязанностей хозяйки, которые Нарцисса исполняла безупречно.
Впрочем, надо признать, что после падения Темного Лорда, круг ее забот существенно сузился. Чтобы сохранить Люциусу свободу, они пожертвовали немалую часть их имущества: два дома были отданы Смоллам и Бреннанам, оставшимся по милости Беллы без жилья; публичная магическая библиотека пополнилась редкими фолиантами с автографами магов-сочинителей; а Министерству магии были переданы бесценные древние артефакты, принадлежавшие дому Малфоев уже не одну сотню лет.
Кроме того, по ее настоянию Люциус учредил Фонд помощи пострадавшим от Пожирателей смерти, в который была вложена огромная сумма, опустошившая их хранилище в Гринготтсе больше, чем на две трети. Управляющим Фондом был назначен Амос Диггори, а Люциус довольствовался номинальной должностью консультанта попечительского совета Фонда по финансовым вопросам. Бесплатно, разумеется.
Все имущество, унаследованное от Беллы и ее мужа, не имевших детей, Нарцисса отписала внуку Андромеды. Это решение было принято не из родственных побуждений – после того как Андромеда вышла замуж, Нарцисса впервые заговорила с ней выполняя формальности, связанные с передачей имущества, а уж ее внука и вовсе не видела ни разу. Собственно, знакомиться с мальчишкой Нарцисса не имела ни малейшего желания: мало того, что его дед, муж Андромеды, был урожденным маглом, так еще и отец – оборотень. И все же, в отличие от Беллы, Нарцисса не могла относиться к нему как к пащенку – ребенок есть ребенок, да еще и лишившийся обоих, пусть и никудышных, родителей, а если еще и учесть, что сиротой он стал не без участия собственной двоюродной бабки...
С другой стороны, как ни странно, Нарцисса отказалась от этого наследства без всяких сожалений – не подстрекай Белла Драко, он не стал бы Пожирателем смерти и, кто знает, может быть все сложилось бы по-иному…
В итоге, родительский дом, унаследованный Беллой по старшинству от отца, а заодно поместье Рудольфуса, содержимое их семейного сейфа в Гринготтсе, к слову сказать, немалое, а равно и все прочее имущество Лестрейнджей принадлежали теперь малышу Тедди.
Были и другие «жертвы», но Малфой-мэнор и квартиру в Лондоне Малфоям удалось сохранить. Оставались у них и другие ценности, да и Люциус все еще был совладельцем нескольких магазинов. Однако содержание недвижимости обходилось дорого, магазины большого дохода не приносили, продавать оставшиеся ценные книги и артефакты пока не поднималась рука, к тому же некоторые из них были запрещенными. Нарцисса предложила Люциусу продать ее личные драгоценности, но тот и слышать об этом не захотел, а она не стала настаивать: не хотела, чтобы он воспринял это как сомнение в его способностях содержать семью. Нет, денег хватало, но если раньше их состояние год от года росло, то теперь они часто тратили больше, чем зарабатывали. Словом, ощущение уверенности в незыблемости собственного статуса, подкрепляемое солидным состоянием, было утрачено.
А тут эта история с завещанием. Получив письмо с приглашением на его оглашение, Нарцисса поначалу решила, что это какая-то ошибка: в ее роду не было никаких Эвансов. И потом, письмо было направлено от имени магловской нотариальной конторы, а единственным ее родственником-маглом был Тед Тонкс. Тонкс, а не Эванс!
Она мысленно перебрала друзей и знакомых, но никого с фамилией Эванс вспомнить так и не смогла. И потом, если этот Эванс магл, то как он вообще узнал о ее существовании? И как контора разыскала ее? Магловская почта в волшебном мире не применялась. Если какой-то волшебник хотел написать знакомому или, не ровен час, родственнику маглу, он просто отправлял сову. Об этом Нарцисса знала еще с тех времен, когда Андромеда только начала встречаться со своим Тонксом – ее сипуха за время каникул совершенно выбивалась из сил, обеспечивая влюбленным непрерывную переписку. Каким образом с волшебниками связывались другие маглы, Нарцисса понятия не имела. Самой ей вручили письмо в Министерстве Магии – прислали сову с сообщением, мол, на ваше имя поступило письмо, будьте любезны его получить, или через три дня оно будет отправлено обратно.
Она пришла на следующий же день, но, увидев адрес отправителя, была настолько удивлена, что ей и в голову не пришло разбираться на месте. В полном недоумении Нарцисса вернулась домой и только тогда вскрыла конверт. Завещание, да еще какого-то магла… Какое она могла иметь к этому отношение?!
В конце концов, она решила, что это ошибка, а может быть дурацкий розыгрыш, чья-то злая шутка, а то и какая-то каверза. Однако к вечеру к ней наведался Драко с точно таким же приглашением, и стало ясно, что ошибки уж точно быть не может. Осталась самая малость – определить шутка это или каверза.
Люицуса дома еще не было, и они решили ничего ему не говорить, не тревожить попусту. Но сам Драко был взволнован, и Нарцисса догадывалась почему - лишние деньги ему не помешали бы.
На совершеннолетие она и Люциус подарили сыну лондонскую квартиру и теперь Драко жил совершенно самостоятельно: сам питался, следил за чистотой и порядком, делал покупки, может быть даже гостей принимал. Как он со всем этим справлялся, Нарцисса не знала, и это вызывало у нее беспокойство – ни в Хогвартсе, ни в Высшей школе домоводству не обучали даже девочек. В поместье уборкой и приготовлением пищи занимались эльфы, а в лондонской квартире последний эльф умер лет тридцать назад.
Принимать какую-либо помощь от родителей Драко наотрез отказался, но для самостоятельной жизни нужны деньги, и ему пришлось искать работу. Нарцисса опасалась, что услышав фамилию Малфой, работодатели не задумываясь будут отказывать ее сыну. Но она ошиблась, и Драко нашел работу неожиданно быстро – его приняли в отдел международного магического сотрудничества Министерства магии. Драко всегда был способен к языкам, к тому же на дипломатическом поприще нужна была определенная гибкость и даже хитрость, и вот тут фамильная малфоевская черта неожиданно сыграла ему на руку.
Отдел возглавлял Перси Уизли. (Господи, урожденный Малфой в подчинении у Уизли, кто бы мог подумать!) Однако Драко никогда не жаловался на начальство, и даже однажды обмолвился, что его все устраивает. К тому же, недавно он получил повышение, а значит Перси Уизли, имея достаточно поводов невзлюбить младшего Малфоя, судил о своем подчиненном непредвзято.
Словом, Драко сам зарабатывал себе на жизнь и как-то справлялся с хозяйством. Нарцисса, как и всякая любящая мать, продолжала переживать за сына, но его успехи, пусть пока очень скромные, позволяли надеяться, что Драко справится с любыми трудностями.
А вот Люциус… Его мир рухнул от одной только немилости Темного Лорда, но это было еще полбеды. Изощренная кара Хозяина, обращенная не на отца, но на сына, окончательно сломила Люциуса.
Но Темный Лорд пал. Большинство Пожирателей Смерти погибли, а те, что остались живы и не успели скрыться, сидели теперь в Азкабане. Люциус же не только уцелел, но и сохранил свободу. Ему не нужно было покидать Англию, не нужно было скрываться от правосудия, но разве спрячешься от самого себя? Порой Нарциссе казалось, что ее муж потерял всякий интерес к жизни, и она не знала чем ему помочь.
Однажды Темный Лорд, после того, как ему стало известно, что Драко никак не может справиться с очередным, порученным ему заданием, ехидно заявил Люциусу, что в семействе Малфоев мужчины ровным счетом ни на что не способны. Последовавшее за этим заявление о том, что еще немного, и истреблять придется не только грязнокровок, но и никчемных волшебников, сковало сердце Нарциссы страхом. Однако она не дрогнула и, глядя Темному Лорду прямо в глаза, тихим, но уверенным голосом напомнила, что он находится не где-нибудь, а в Малфой-мэнор и пользуется их, малфоевским, гостеприимством, и на правах хозяйки она не желает слышать гадостей ни о муже, ни о сыне. А если Темного Лорда это не устраивает, то она уверена, что найдется немало других желающих удостоиться чести предоставить свое жилище в его полное распоряжение.
Пока Нарцисса говорила, Темный Лорд не проявлял никаких эмоций и даже ни разу не шелохнулся. Но теперь, когда она, продолжая смотреть ему прямо в глаза, замолчала, он неожиданно расхохотался: «Глупая женщина, ты лишь подтвердила мои слова! Мужчины в семействе Малфоев ни на что не способны, а вот ты, ты способна на многое! Но ты ведь, как и моя верная Белла, урожденная Блэк. Вот вашу кровь, пожалуй, стоит сохранить!» Сказав это, Темный Лорд, подошел к ней, галантно склонился и аппарировал раньше, чем прикосновение его губ перестало холодить ей руку.
Как только Темный Лорд удалился, присутствовавшие при разговоре Пожиратели смерти, трусливо прощаясь стали аппарировать один за другим. Осталась одна только Белла. Смертельно бледная, она заорала на сестру: «Сумасшедшая, да как ты смеешь так говорить с Хозяином!!! А Люциус сам вино…». Палочка Нарциссы, направленная прямо на переносицу, оборвала ее на полуслове: «Заткнись, Белла, заткнись, или моя рука не дрогнет, и я убью тебя, будь ты хоть трижды моя сестра». Задыхаясь от ярости, Беллатрикс топнула ногой и немедленно аппарировала, да видно была настолько не в себе, что не смогла полностью сосредоточиться и на полу осталась ее туфля. Нарцисса в бешенстве пнула туфлю ногой и, обернувшись к Люциусу, сказала: «Не переживай дорогой, пусть только попробуют что-нибудь сделать! Я им глотки перегрызу. Без всякой магии!» И Люциус, впервые за долгое время, улыбнулся, обнял ее и крепко прижал к себе. Уткнувшись мужу в плечо, Нарцисса обмякла и разрыдалась, а он гладил ее по волосам и шептал: «Все будет хорошо, родная моя, все будет хорошо».
Но это был последний раз, когда она видела Люциуса улыбающимся. Последовавшие события, казалось, высосали из Люциуса все его жизненные силы. Он замкнулся, а все ее усилия пробить воздвигнутую им стену, терпели крах. Плюс ко всему, Нарцисса заметила, что Драко, утратил к отцу всякое уважение. Она попыталась объяснить сыну, что Люциус сейчас как никогда нуждается в их поддержке, но Драко горько усмехнувшись сказал: «Мама, мне больно видеть, как ты стараешься, а он и пальцем не шевелит». Нарцисса пыталась что-то возразить, но Драко не стал слушать: «Мама, если понадобится, я отдам за тебя свою жизнь, но не проси меня об отце. Он сам виноват в том, что с ним произошло, и выбираться должен тоже сам. Мы же с тобой справились!»
Но Нарцисса любила Люциуса. Всегда любила, и его отчужденность заставляла ее страдать. Однако опускать руки было не в ее характере. Темный Лорд даже не подозревал, насколько он был прав. Она, Нарцисса, способна на многое, на очень многое. Вот только она не Блэк!!!
