Глава 4- Проснись и пой!
Мерлин с трудом приоткрыл один глаз. Последние два дня он провел в лесу, руководя рубкой деревьев, и теперь остался абсолютно без сил. Добровольцев было много, они горели желанием работать, но их было сложно скоординировать: постоянно приходилось проверять, выполняет ли каждый свою часть работы, не рискует ли кто-нибудь пораниться, вовремя ли происходит замена тех, кто устал, а главное - остаются ли регулярными перевозки в город. Мерлин без конца бегал с одного места на другое, не забывая по пути помогать тем, кто в этом нуждался… до вчерашнего вечера.
Он обвел взглядом комнату Артура, погруженную в хаос, и понял, что заснул на ковре. Над ним склонилась широко улыбавшаяся Гвен.
Он спал в королевской опочивальне? Судя по всему – да…
В одной комнате с королевой – в отсутствие короля!
«О нет! – мысленно ужаснулся Мерлин. - Об этом пойдут слухи…»
Накануне они с Гвен обсуждали восстановление Камелота, и Мерлин даже не заметил, как закрылись глаза. Должно быть, он упал там, где сидел, прямо посреди обсуждения наилучших вариантов продолжения работ. Он застонал и спрятал лицо в руках.
- Проснись и пой!
Так странно было слышать от Гвен его собственную ритуальную фразу для побудки Артура!
- У нас сегодня полно дел. Не время нежиться в постели! – озорно продолжила она.
- О-о-о-о, - только и смог выговорить Мерлин, потягиваясь: ломило все тело. - То, что ты говоришь, смутно напоминает мне способ здороваться одного моего знакомого идиота… который не догадался оставить двух своих друзей наедине утром после их свадьбы…
- Поначалу это вызывает потрясение, - смеясь, признала Гвен. – Но полагаю, в конце концов, привыкаешь? Артура это, во всяком случае, не беспокоит, что бы он ни говорил.
Мерлин покраснел, не зная куда деться:
- Сожалею, что испортил ваше первое утро в качестве мужа и жены. Но у меня правда не было выбора. Ему надо было быстро проснуться.
- Ничего страшного, - добродушно произнесла Гвен. – У нас с Артуром будут и другие утра - ты же будешь иногда забывать будить его?
- Несомненно, - смущенно кивнул Мерлин.
- Поскольку ты согласен со мной на этот счет, я не имею ничего против твоих побудок «проснись-и-пой» все остальное время, - заверила Гвен, протянув ему чашку с отваром. – Но вернемся к серьезным вопросам… Ты знаешь, что советники хотят поговорить со мной сегодня утром? Пытаюсь понять, что они собираются мне сообщить…
Мерлин обеспокоенно сел:
- Боюсь, они не слишком довольны тем, что ты открыла двери замка людям Камелота на время стройки. Я слышал, как некоторые из них открыто жаловались на то, что коридоры забиты временными кроватями, и на то, что старые законы уже больше не почитаются, как должно.
- Вздор! – воскликнула Гвен, нахмурившись. – Артур всегда утверждал, что все люди равны, кем бы они ни были по рождению. Я только осуществляю то, во что он сам верит, справедливо разделяя блага между всеми. Мы должны помогать друг другу, чтобы двигаться дальше.
- Я это прекрасно знаю, - заверил Мерлин, - и восхищаюсь тем, как ты справляешься. Но будь уверена: это выгодно не для всех. Дворяне старой школы дорожат своими привилегиями. Не удивлюсь, если сегодня они решат дать тебе от ворот поворот…
- Что ж, я смогу им противостоять, - решительно ответила она.
***
Полная энергии и энтузиазма Гвен вошла в тронный зал в сопровождении Мерлина. Ее мысли были полностью поглощены задачами, намеченными на день - она спешила присоединиться к горожанам в их трудах и не сразу поняла, что затевается в зале.
Но пока королева шла к своему месту за столом совета, у нее невольно возникло чувство неловкости. Советники бросали на нее недовольные взгляды и держались плечом к плечу, будто долго совещались между собой, прежде чем пригласить ее присоединиться к ним. Внезапно появилось ощущение, что они приготовили ловушку. Гвен чувствовала себя так, будто снова стала служанкой, которую вызвали хозяева, требуя объяснений совершенной ей ошибки.
Если бы рядом не было привычного Мерлина, Гвен совершенно растерялась бы, поскольку не ожидала, что ее так открыто подвергнут сомнениям. Но его дружеское присутствие придавало сил, и королева заняла место среди членов совета с высоко поднятой головой.
- Ваше величество, - произнес сэр Улар. – Мы вас ждали.
- Я вижу, - тихо произнесла Гвен. – Вы хотели поговорить?
Улар кивнул.
- Мы, члены совета, пригласили вас, поскольку у нас есть замечания по поводу вашего управления Камелотом в отсутствие короля, - начал он без обиняков. – Хотя мы понимаем вашу преданность людям, в среде которых вы родились, теперь вы принадлежите к знати этого королевства и должны научиться сдерживать порывы, чтобы мыслить более надлежащим образом, чем до сих пор. Нам не кажется правильным ни то, что цитадель превращена в общую спальню, ни то, что люди оставляют свои обычные занятия, чтобы рубить лес, ни то, что правящий класс Камелота посажен на паек, как простые крестьяне. Мы думаем, что вы несколько увлеклись своим желанием творить добро, и, конечно, не сердимся на вас. Но пришло время воспользоваться разумными советами более опытных людей и понять раз и навсегда, что вы не сможете управлять народом, ведя себя так, точно вы являетесь его частью.
Советники смотрели на Гвен снисходительно и свысока, пытаясь низвести до роли незначительной служанки, и в ее груди вспыхнул гнев.
- И почему же? – небрежно спросила она.
- Но это же очевидно! – воскликнул сэр Улар, заставив рассмеяться присутствующих. – Такой способ управления приведет к полнейшей анархии.
- Странно. Я почему-то вижу на улицах Камелота не анархию, а взаимопомощь и эффективность. Многие кварталы уже отстраиваются. Совместная работа позволяет людям забыть о том, что будущее нестабильно, а справедливое отношение внушает надежду на тех, кто управляет ими.
- Вы должны научиться действовать, как подобает вашему титулу, а не по вдохновению. Что за пример подает королева в рабочей одежде? Только вызывает непочтительность! – сердито ответил Улар.
- Нет, она вызывает уважение, - твердо произнесла Гвен, отказываясь считать себя побежденной.
Она встала и с достоинством посмотрела на членов совета:
- Мою сегодняшнюю позицию внушил мне сам король Артур, и если бы он был здесь, он поддержал бы меня. Артур всегда был готов сражаться за свой народ, он никогда не колебался, когда требовалось помочь любому из его людей, чтобы показать им пример или возродить надежду. И он всегда готов отдать жизнь за самого малого из своих подданных. Не думаю, что ему было бы стыдно за мое поведение - в отличие от вашего, господа. В качестве доказательства, хочу напомнить, что король оставил управлять от его имени меня. И должна сказать, что, видя вас сегодня таким слабыми, пекущимися лишь о своих привилегиях, я понимаю, почему он принял такое решение.
С этими словами Гвен гордо раскланялась с советниками, готовая смело приступить к новому рабочему дню, не позволяя их недоверию смутить ее. Направляясь к дверям, она услышала за спиной шепот, достаточно громкий, чтобы можно было разобрать слова:
- Будто мало нам было, что король советуется с простым слугой. Он еще и женился на легкомысленной служанке, сделав ее королевой. И он хотел, чтобы мы слушали ее? Это всего лишь коварная карьеристка! Не успев выйти замуж, она уже изменила ему с одним из его рыцарей. Наш король – посмешище пяти королевств из-за нее, а сам даже не осознает этого.
Гвен сделала вид, что ничего не слышала, но высказывание советника Улара больно задело ее. Впервые с тех пор, как вернулась в Камелот, она почувствовала невыразимую грусть и начала сомневаться в себе. Гвен не могла не признать правоту сэра Улара: Артура считали глупцом по ее вине. Как она корила себя за то, что произошло с Ланселотом! До сих пор она не могла понять, как это случилось. Она испытывала к нему такое непреодолимое желание… какого даже не подозревала в себе…
- Гвен?
Голос Мерлина, полный участия, раздался за ее плечом. Но королева была не в состоянии сейчас разговаривать с кем бы то ни было, даже с другом. Она скрылась в спальне, которую делила со своим мужем всего одну ночь… Как же ей не хватало Артура! Гвен чувствовала себя такой одинокой и уязвимой, когда его не было рядом! Теперь ей казалось, что она не справится с возложенными на нее обязанностями. Глаза наполнились слезами, и, сев на кровать, она разрыдалась.
И именно этот момент Мерлин выбрал, чтобы войти в спальню.
