Билл и Флёр.По сути, Флёр никогда не нравилось жить в сельской местности. Поначалу она была рада тому, что они поселились в Ракушке, ибо она наконец вырвалась из удушающей обстановки «Норы», где семеро по лавкам лежат, и приходится, едва закончив мыть посуду после обеда, сразу начинать готовить ужин. Она упивалась этой свободой, осенними вечерами у камина в обнимку с любимым, готовкой только на двоих, пустым домом, где никто ничего не слышит, если вы понимаете, о чём я.
Флёр выросла в живом и шумном Лионе, с ежедневным доступом к развлечениям, где эта индустрия для французской волшебной молодёжи была более развита, чем в Англии. Со временем её стало тяготить существование вдали от цивилизации. Билл практически каждый вечер засиживался допоздна в доме своей тётки, служившим теперь укрытием всем членам Ордена Феникса. Он всегда звал её с собой, но она также всегда отказывалась под разными предлогами, - ей казалось, что если она хоть один раз уступит, то в Ракушку больше не вернётся.
Как ни странно, её спас Рон. С его появлением в их доме, Билл тоже стал реже наведываться к семье, ссылаясь на то, что это стало попросту опасно – всех Уизли объявили в розыск за возможную связь с «Нежелательным лицом №1».
Где-то в середине марта к ним неожиданно нагрянуло это самое лицо, вот уже полгода как исчезнувшее с лица земли. С появлением в Ракушке новых людей, Флёр стало гораздо веселее, она наконец поняла, что шум и гам, от которых она так упорно пыталась сбежать, были тем самым, в чём она нуждалась.
Всё разрешилось слишком быстро, одной ночи не хватило, чтобы уверить её в том, что всё закончилось. Шагая среди трупов, как в тумане, она пыталась разыскать хоть какое-нибудь знакомое живое лицо. Живых не было – она находилась одна посреди пустынного коридора, сплошь и рядом усеянного застывшими в неестественных позах фигурами. Это странное состояние безразличия медленно распространялось по всему телу, заглушая все остальные чувства – боль, физическую и душевную, ярость, горечь от потерь. Осталась лишь безысходность.
Флёр не помнила, как и когда она очутилась дома, помнила лишь, что кто-то нашёл её, сидящую на подоконнике, обнял и трансгрессировал. Она чувствовала, как холодный, продуваемый всеми ветрами из-за щелей в стенах, каменный коридор сменился теплом и уютом маленькой гостиной, где в камине ещё дотлевали угли, и витал еле уловимый, но такой знакомый, такой родной, запах мужского парфюма.
- Флёр, мне нужно вернуться, в Хогвартс. Посиди дома пока, - тихо сказал Билл, нежно поглаживая её по волосам.
Что? Посидеть дома? Одной?
- Нет, я иду…
- Нет, останься. Тебе нужно отдохнуть.
- Я не хочу остаться одна!
- Ну, посиди пару часов, мне нужно кое-что уладить.
- Инте’гесно, что же это такое? – Флёр начинала выходить из себя. Она чувствовала, что эта апатия, словно бомба замедленного действия, вот-вот взорвётся. – Почему я не могу пойти и не поучаствовать в каких-нибудь пе’гегово’гах? Почему ты ‘газ’гешил мне пойти с тобой в эту битву, где было го’газдо опаснее, чем…
- У меня умер брат, Флёр. Мне нужно поговорить с родителями, - Билл явно злился.
И хоть в его голосе не было укора, эти слова оказали эффект пощёчины. Как она могла забыть про Фреда? Эгоистка, эгоистка, эгоистка! И всё же, Флёр не понимала…
- Но почему я не могу пойти с тобой и погово’гить с твоими ‘одителями?
- Мы будем говорить о похоронах. Тебе не захочется это слушать.
- Я могу побыть с ‘Жинни или твоей мамой, я могу их утешить…
- Едва ли. Маму лучше сейчас не трогать, - Билл вспомнил, как она сидела за столом рядом с Джинни и жадно глядела поверх голов на сложенные в углу трупы, пытаясь высмотреть тот самый…
И, больше не говоря ни слова, Билл отступил на пару шагов и растаял в воздухе. Флёр не могла в это поверить. Он бросил её! Бросил! Ну чем бы она помешала? Она запрокинула голову наверх и закричала, что было силы. И вдруг – хлоп! Кусок штукатурки отвалился от потолка и, просвистев в дюйме от лица Флёр, шлёпнулся на пол. Отлично, теперь ещё и дом рушится!
Все две недели Флёр доставала Билла тем, что дом буквально разваливается на куски, заметно при этом привирая. Ей просто хотелось чем-то себя занять, готовиться к переезду, подбирать и расставлять мебель в новом доме. Она настолько замечталась, что сама безоговорочно поверила в скорую смену обстановки. Но остановиться уже не могла. Ей действительно было нужно уехать в другое место, более шумное, ну хотя бы в пригород Лондона. Всякий раз, когда она заводила об этом разговор, Билл начинал выходить из себя, и Флёр чувствовала садистское удовлетворение. «Он сам виноват», думала она иногда, мрачно наблюдая за тем, как Билл исчезает в камине или трансгрессирует, выйдя за калитку, – дом снова окружили защитой. Как будто и не было победы. Раз всё закончилось, зачем снова нужно заклятие Доверия, и почему ей никуда нельзя выходить?
Наконец, Билл решил, что Флёр можно «выгулять». Скорее всего, это решение он принял после того, как она в очередной раз закатила истерику.
Они добрались до «Норы», трансгрессировав на лужайку, где почти год назад стоял свадебный шатёр. Флёр улыбнулась. В голове нарисовалась чёткая картинка: резной деревянный алтарь, над ним массивная, медленно крутящаяся люстра, хрусталь которой отбрасывает на лица гостей разноцветные блики, вокруг всё белое – ковёр, колонны, ленточки… А перед алтарём стоит самый красивый, самый любимый, самый родной человек на свете.
Флёр осторожно глянула на Билла. Тот, нахмурившись, шагал к дому, засунув руки в карманы – явный признак того, что он раздражён.
На ужине присутствовало всего четыре человека: они с Биллом, Рон и Джинни. Последняя, за те две недели, что Флёр её не видела, сильно похудела, щёки у неё впали, под глазами обозначились заметные круги, и по большей части она просто угрюмо молчала, уставившись в свою тарелку. Другое дело Рон – перед ужином он что-то возбуждённо бормотал про Гермиону и Австралию, да и выглядел он куда лучше, чем сестра. Флёр порадовалась тому, что хотя бы один человек в этой семье остался самим собой.
- Билл, я шышал, вы пережаете, - прошамкал он, набив полный рот картошки.
- Нет, Рон, не переезжаем. Откуда ты это вообще услышал? – ответил Билл, ковыряя вилкой в тарелке.
- М… - Рон сделал невероятное усилие и проглотил огромный кусок курицы, - ну, откуда-то. Уже не помню.
С этими словами он встал, кинул свою тарелку в раковину и убежал наверх.
- А ‘азве нет? Не пе’геезжаем? – подала голос Флёр.
- Нет, - ответил Билл. – Зачем нам вообще переезжать? У нас и так дом хороший. Вот ещё, лишние деньги тратить. Может, ты привыкла к тому, чтобы у тебя всё появлялось по первому твоему слову, но я вырос в семье, где за обедом необходимо как можно быстрее умять свою порцию. У меня ведь пять братьев. Я не съем - они съедят. Я думал, ты знаешь, что я экономный человек и просто так денег на ветер не бросаю, сколько бы я их там ни зарабатывал.
- Вот дождёшься, вместо штукату’гки на нас потолок упадёт, - сварливо сказала Флёр. – П’госто какой-то кошма’г, а не дом!
Билл промолчал. Джинни встала из-за стола, собрала пустые тарелки и принялась их мыть. Флёр чувствовала, как в ней нарастает раздражение.
- П’гек’гасно! – воскликнула она, давая, наконец, волю чувствам. Сверху послышался топот, но она не обратила на него никакого внимания. – Мне вовсе всё ‘авно на этот дом, хоть бы и в нём жить! П’госто мне так надоело твоё постоянное отсутствие! Я схожу с ума одна! Почему мне нельзя выходить из дома? Почему мы все опять поп’гятались по углам? Ты меня там де’гжишь, как пленницу! Или бе’ги меня с собой, или не исчезай так час…
- Всё в порядке, Рон? – внезапно прервал её Билл.
Флёр так и осталась сидеть, от возмущения то открывая, то закрывая рот, как рыба.
- Ты меня совсем не слушал! – воскликнула она.
- Малыш, я не понимаю, чего ты так кипятишься, - Билл делал всё возможное, чтобы не сорваться. – Наймём хороших работников, и они нам всё сделают…
- Я п’госто не ве’гю своим ушам! Ты даже не понял, что я сказала!
Послышался оглушительный треск. Джинни резко развернулась от раковины, метая на них гневные взгляды.
- Ну хватит! Вы просто не представляете, как вы бесите! Пришли тут и зудят под ухом о своих потолках! Тебе, Билл, стоит поучиться слушать людей. У тебя, сколько я себя помню, всегда была привычка абстрагироваться от всех, когда на тебя начинают кричать. А тебе, - она развернулась к Флёр, - перестать капризничать!
И, схватив стоящий на столе поднос с едой, она убежала наверх.
- Отлично! – рявкнула Флёр. – Я тоже ухожу!
Она встала из-за стола и выбежала на улицу. Выбежав за защитный колпак, она повернулась к дому и сосредоточилась на трансгрессии. Чувствуя, как её затягивает в пространственный вакуум, она заметила бегущего к ней Билла.
- Стой! – крикнул он, и Флёр заметила, как в его глазах мелькнул страх.. - Трансгрессируй прямо…
Это было последнее, что она услышала. Через секунду она уже стояла на окраине их небольшой деревеньки. Кажется, она немного переборщила и отлетела от дома дальше, чем следовало. Теперь придётся идти через всю деревню целую милю до побережья.
С моря дул холодный солёный ветер. Флёр шагала по пустынной главной улице крошечного городка. Странно, что никого нет, обычно в такое время ещё работают магазины. Ей вдруг стало страшно. Она припустила со всех ног по направлению к дому. Вот она уже почти у калитки, осталось всего несколько метров. Вдруг из кустов выпрыгнула какая-то тень. Флёр, не имея возможности остановиться – слишком сильно она разогналась, с замиранием сердца летела прямо на незнакомца. Тот распахнул руки, схватил её и, зажав рот рукой, оттащил подальше от калитки. Нос Флёр тут же заполонили всевозможные запахи – железо, кровь, пот, земля, хвоя. Девушка попыталась вывернуться, но не тут-то было – враг, или кто бы он ни был, крепко обхватил её за грудь, прижав руки к туловищу.
- Тише, тише, девочка, я не сделаю ничего плохого, - прохрипел он ей в ухо. В его голосе слышалась неприкрытая угроза.
Флёр нашарила рукой внизу подол его куртки. Он был отчего-то мокрый и липкий. Она опустила голову вниз, насколько позволял ей незнакомец, и в свете неполной луны с ужасом увидела свои окровавленные пальцы. Значит, этот человек кого-то только что убил. Значит, он хочет убить и её. Может, это какой-нибудь маньяк-маггл, и его можно будет одолеть? Флёр постаралась незаметно вытащить из кармана джинсов палочку. Но человек разгадал её намерение и, опередив, отбросил палочку подальше.
- А вот этого делать не стоило, - он снова наклонился к самому уху, и её снова обдало гнилым запахом прошлогодней листвы. – Ну, и где он? Где твой муженёк?
И без того отчаянно бьющееся сердце вдруг сделало сальто и едва не выпрыгнуло из груди. Он знает Билла? Зачем ему нужен Билл? И, раз они знакомы, зачем этому человеку добиваться внимания Билла таким варварским способом? Может, они враги?
- Кто вы? – выдохнула Флёр, чувствуя, что если она не заговорит, он растерзает её на месте.
- О, хороший вопрос, - хрипло рассмеялся человек. – Ты, по идее, должна знать меня. Меня зовут…
- Грейбек! – послышался чей-то отчаянный крик. Человек резко обернулся вместе с Флёр, отчего её голова мотнулась в сторону. С холма к ним спешил Билл.
- Не подходи! – воскликнула Флёр. – Он убьёт тебя!
Грейбек расхохотался.
- Конечно, я убью его, а ты чего ожидала? Что мы мирно побеседуем за чашечкой чая?
Билл наконец добежал до них и остановился в пяти метрах.
- Грейбек, - осторожно начал он, - давай не будем горячится.
- Я абсолютно спокоен, - глумливо улыбнулся оборотень. – А вот видел бы ты свои глаза! Смотришь тут на меня и на эту девицу и понимаешь, что я в любой момент могу перерезать ей горло… Ах, Уизли, я даже с закрытыми глазами могу почувствовать твой страх! – тут он и вправду закрыл глаза и вдохнул носом воздух. – О даа… Ужас, паника, отчаяние…
- Я… - Билл запнулся, - я был неправ, признаю.
- Неправ? – рявкнул Грейбек. – Неправ в том, что убил моих товарищей? Думаешь, скажешь сейчас, что неправ, извинишься, так и я всё прощу? Не-е-ет, Билл, не прощу.
- Отпусти её, и я уйду с тобой добровольно, - мрачно сказал Билл, исподлобья глядя на оборотня.
- Нет! – пискнула Флёр, отчаянно пытаясь вырваться. Но Грейбек не собирался её отпускать.
- Смерть была бы для тебя слишком великодушным наказанием. Сначала я убью её прямо у тебя на глазах, как час назад убил маленькую девочку на глазах родителей, - он облизнулся и отвратительно расхохотался, - а потом, может, и тебя. Однажды я посоветовал тебе «Скажи прощай, Билл», но ты не сдох, а теперь я тебе советую «Скажи своей жене прощай, Билл».
Флёр почувствовала, как он царапнул её шею длинным заскорузлым ногтём. Билл вскинул палочку и выпустил в них заклятие. Флёр дёрнулась в сторону и красная искра попала оборотню прямо в лицо. Тот взвыл, упал на землю лицом вниз и замер.
- Он… умер? – дрожащим голосом спросила Флёр.
- Отойди от него, - ответил Билл и оттащил её подальше.
Вдруг оборотень резко дёрнулся и с неимоверной скоростью пополз по земле, уворачиваясь от летящих в него заклятий. Вот он протянул руку под куст и Флёр крикнула:
- Моя палочка!
- Авада Кедавра! – крикнул Билл. Проклятье попало Грейбеку прямо в грудь, и он, выронив палочку Флёр и отступив на пару шагов, словно что-то толкнуло его в грудь, упал прямо в розовые кусты.
* * *
Спустя тридцать минут Флёр вошла в гостиную своего дома, левитируя перед собой поднос с чайником и двумя дымящимися чашками.
- Так что случилось? - спросила она, протягивая одну их них Биллу.
- Я нашёл их логово… На западе Уэльса… И решил, что смогу с ним справиться, - Билл перекатывал в руках чашку, пытаясь согреть ладони. – Я расправился со всеми, кто там находился, кроме него самого. Он сбежал. И начал под меня копать. Не понимаю, как он узнал о Ракушке, может, подслушал где-то, может, ещё чего, но пару дней назад он ясно дал мне понять, что знает о том, где я живу. Я хотел отомстить ему… А, в итоге, поставил под угрозу твою жизнь.
Флёр почувствовала, что её мутит. Она встала и, пробормотав что-то про печенье, ушла на кухню. Тут силы покинули её, и она, прислонившись к стене, съехала по ней на пол. В этот момент она люто себя ненавидела. Как она могла быть такой эгоисткой? Он пытался спасти ей жизнь, каждый день сбивался с ног, стараясь найти этого проклятого оборотня и избавить её от опасности, а вечером его, жутко уставшего, ждали только её истерики по поводу непригодного для жилья дома.
Дверь с тихим скрипом отворилась, и в кухню зашёл Билл.
- Что-то ты долго… Флёр? Где ты?! – Билл оглядел кухню и заметил, что она сидит на полу, спрятавшись между столом и плитой. – Что с тобой, детка?
Флёр с рыданиями бросилась ему на шею.
- П’гости меня, п’гости, - всхлипывала она. Билл успокаивающе гладил её по спине. – Мне п’гавда всё ’авно, где жить! Лишь бы с тобой, только с тобой…
