Глава 4- Гермиона?
- Привет, Гарри.
- Что ты делаешь? Ты говорила, это была наша последняя встреча.
- Не последняя. Ты рад?
Гарри окинул меня задумчивым взором.
- Безумно.
Мы обменялись улыбками. Я опять села около того же дерева, Гарри расположился рядом со мной. На нем была та самая одежда, в которой он погиб. Я положила голову ему на плечо.
- Как в старые, добрые времена, - сказал он.
Я закрыла глаза. Счастье наполнило все мое существо, я была на пике блаженства. Если бы меня спросили, что такое радость, я бы не задумываясь ответила: «Искренняя радость находится рядом с любимым человеком».
Солнце пробивалось сквозь ветви деревьев. Запретный лес вновь стал собой: деревья позеленели, черные полосы, дыры с них исчезли, земля покрылась зеленым ковром. В воздухе витал запах полевых цветов и ягод.
Как бы мне хотелось, чтобы время остановилось. Чтобы вот так сидеть с Гарри рядом, забыть о делах, наслаждаться его обществом.
Мы разговаривали, точнее, вспоминали. Первую встречу, приключения, события. Мы смеялись и вновь переживали все. Это было прекрасно.
- Когда я первый раз увидел тебя… - говорил он с улыбкой, - …о, это было незабываемо. Твои волосы – это нечто. А твой характер…
- Эй! – я толкнула его в плечо. – Нормальный у меня был характер.
- Конечно-конечно, - посмеивался Гарри, и он очень правдиво изобразил мой голос: - «Вы не видели жабу? Невилл потерял жабу».
Мы рассмеялись.
- Страшно было драться с троллем?
- О, да. Но Рон молодец. Не растерялся в тот момент.
- Я ужасно испугалась, что нас исключат.
- Кстати, ты превосходно соврала профессор МакГонагалл. А я думал, что ты не умеешь лгать.
- Надо же мне было как-то спасти вас от наказания.
Мы вспомнили о событиях, которые происходили на втором курсе.
- Неприятно было слышать голоса.
- Я думала, что ты чокнулся. И Рон тоже так думал.
- Ну, спасибо. Еще друзья называются.
При мысли о Василиске я нервно вздрогнула. Гарри, казалось, прочел мои мысли.
- Какой у него взгляд? – спросил Гарри.
- Ужасный.
- Ладно, не будем о плохом.
Гари приблизился ко мне и с хитрой улыбкой спросил:
- А понравилось тебе летать на Клювокрыле?
- Нет, разумеется! Это было ужасно. Я думала, что умру со страха.
- А мне очень понравилось. Особенно, твои крепкие объятия. Я чуть не задохнулся.
- Я держалась за тебя, чтобы не упасть. И ты не выглядел особо недовольным.
- Впрочем, ситуация меня полностью устраивала…
- Гарри!
Вспомнили мы и о четвертом курсе.
- Господи, я так переживала за тебя.
- Что даже пробралась в палатку и обняла меня.
- И нас сфотографировала эта Скитер. Ух, как она меня тогда раздражала.
- Но ты надрала ей…
- Гарри, не употребляй при мне таких выражений, пожалуйста.
- Хорошо. А помнишь Святочный бал?
- Конечно. Профессор МакГонагалл учила Рона танцевать.
Мы оба захохотали, вспомнив об этом комичном моменте.
- Я ревновал тебя к Краму.
Я с удивлением посмотрела на Гарри. После той сцены перед Хогвартсом он больше не упоминал о своих чувствах ко мне.
- А я тебя к Чжоу - нет. Она мне нравилась и я хотела, чтобы вы были вместе.
- Мне она немного нравилась.
- Гарри, я так переживала за тебя на третьем испытании. Будто чувствовала…
Пятый курс.
- Амбридж, - процедила я сквозь зубы. – Старая, глупая жаба.
- Но благодаря Амбридж появился Отряд Дамблдора, мы стали изучать и практиковать Защитные заклинания.
- И все же. Теперь в Министерстве у меня есть связи. Я сделаю так, чтобы ее уволили или понизили в должности.
- Гермиона, - Гарри покачал головой, - не знал, что ты такая мстительная.
Гарри, кажется, что-то вспомнил.
- Ха-ха-ха.
- Что ты смеешься?
- Помнишь, как ты носилась с этим Г.А.В.Н.Э.? О, ужас. Как ты нас с Роном доставала. Но кого мне действительно жалко так это эльфов. Бедняги. Ты их преследовала с вязаными носками в руках. Ха-ха-ха.
Я обиженно поджала губы.
- Сейчас я хочу заняться этим всерьез. Эльфов незаслуженно обижали на протяжении многих веков. Эта дискриминация их прав длится аж с десятого века, когда Мерлин Третий…
- Гермиона, - с укоризной в голосе произнес Гарри, - я все понял. Ты молодец. Пожалуйста, прекрати читать мне лекцию.
- Я читаю лекцию?! – возмутилась я.
Ах, сколько прекрасных моментов мы вспомнили. Мы смеялись как дети. Будто бы война не разрушила наши планы, будто бы она не забирала жизни наших родных, будто бы ее не было никогда.
- У меня были цели в жизни, - сказал Гарри, глядя на небо. – Я собирался поступить на Мракоборца. Я хотел жениться.
- На Джинни? – спросила я.
Гарри посмотрел на меня каким-то странным взглядом.
- Нет.
Он вытащил из кармана красную коробочку, в какой обычно хранят обручальные кольца.
- Я так и не успел сделать тебе предложение.
Я попыталась взять коробочку, но моя рука проходила сквозь нее. Внезапно мне стало ужасно плохо: мое тело стало биться в конвульсиях. Легкие скрутило стальным обручем, который не давал мне вдохнуть свободно. Эти несколько минут были самыми ужасными в моей жизни.
Как из тумана до меня доносился голос Гарри:
- Гермиона, что с тобой? Приди в себя! Гермиона!
Все закончилось так же быстро, как и началось.
- Что это было?
Мой друг выглядел встревоженным. Мне хотелось его успокоить. Я слабо улыбнулась и слегка приподнялась, опираясь на локти.
- По-правде говоря, сама не знаю. Не беспокойся, Гарри. Ничего серьезного.
- Ничего серьезного?! У тебя был припадок. Тебе срочно нужно к врачу.
- Гарри, все в порядке, - медленно произнесла я. – Сейчас выпью таблетки.
Гарри нахмурился.
- Какие таблетки?
Я дала себе мысленную пощёчину. Я так старалась скрыть от Гарри эту новость. Мой друг продолжал смотреть на меня пронзительным взглядом.
- Гермиона, отвечай. Что за таблетки?
Я минуту помолчала, словно раздумывая рассказать или нет. Было ясно, что он от меня не отстанет, пока не услышит ответа. Я вздохнула и постаралась ответить, как можно спокойнее:
- Таблетки, которые мне прописал психотерапевт.
Глаза Гарри расширились от удивления.
- У тебя что-то серьезное? – забеспокоился он.
- Нет, - легко соврала я, - просто нервы расшатались. Скоро придут в норму.
Я опустила взгляд на свои колени, чувствуя, как Гарри буквально прожигает меня подозрительным взглядом. Однако мой друг знал, какой упрямой я могу быть, и прекратил допрос. Дальше мы заговорили о моей работе. Гарри улыбался, глядя на то, с каким увлечением я рассказываю о ней.
В одиннадцать ночи мы расстались.
***
Вот уже целый месяц я приходила в Запретный лес к Гарри. Мы с ним усаживались под тень деревьев, разговаривали, вспоминали. Я наконец-то могла быть уверенной в том, что я счастлива. Хоть это счастье было омрачено смертью моего друга.
И после каждой встречи я задавалась вопросом: «Сколько это продлится?». По взгляду Гарри я знала, что он думает о том же. Мы никак не могли остановиться. Но что страшнее всего – мне не хотелось с ним прощаться.
В мою голову стали приходить сумасбродные, странные мысли. Они стали пугать меня саму. Я стала испытывать сомнения по поводу собственного рассудка. От боли и отчаяния я могла просто выдумать эту историю.
Но вместе с этим я боялась, что когда-нибудь я приду в Запретный лес, возьму Воскрешающий камень в руки, а Гарри не появится. При мысли, что он покинет меня, мне становилось дурно.
И то, чего я больше всего боялась, что стремилась предотвратить, случилось в конце марта.
- Привет.
- Гермиона, - тихо, почти шепотом произнес Гарри, - эта наша последняя встреча.
- Что?!
Мир будто бы остановился. Мое сердце болезненно сжалось, нервы натянулись до предела.
- Наверху, - Гарри указал пальцем в небо, - решили вновь оправить меня на Землю, опять-таки в качестве человека.
- Нет! – заорала я так, что с дерева, находящего поблизости, взлетела стая птиц.
Мои чувства смешались, от потрясения я никак не могла понять, какое из этих чувств доминирует. Наверное, страх. Страх потерять Гарри снова. Только-только я начала оправляться от последствий потрясений, только начала жить по-настоящему. И вот – наступил конец моему счастью.
- Гермиона, я уже должен идти. Слушай меня внимательно. я подслушал их совещание. Меня отправляют под именем Джон Смолл. Ты должна найти меня.
И запомни, что я люблю тебя. Мы еще встретимся. Возможно, я тебя уже забуду и не узнаю. Но ты должна меня узнать. Прощай.
Гарри посмотрел на меня. И в этот взгляд он вложил всю свою душу, ведь он знал, что он видит меня в последний раз. Грусть, которую испытывал он, передалась и мне. Я не плакала, чтобы огорчать его еще больше.
- Прощай, Гарри. Ты навсегда останешься в моем сердце.
- Я благословляю тебя. Будь счастлива.
Гарри исчез. Я упала на траву.
Мое тело сотрясалось от рыданий. Я кричала, колотила ногами по земле, проклинала этот мир. Мое лицо и руки были исцарапаны сухими ветвями, которые лежали на траве, однако я не испытывала физической боли. Боль в душе была намного сильнее и могущественнее. Боль овладела всем моим существом.
Сколько бы я не проклинала мир, сколько бы я не рыдала, вернуть Гарри с того света не могла.
- Джон Смолл, - шептала я непрерывно. – Джон Смолл.
Я испугалась, что могу забыть это имя. Мне в голову пришла идея, которая ни в коем случае не пришла бы к здравомыслящему человеку. Но в тот момент я временно лишилась ума. Хотя даже в самых критических и опасных ситуациях оставалась рассудительной.
Я вытащила перочинный ножик из сумки, который носила с собой для самозащиты. Я стала вырезать буквы на руке. Мне было страшно больно, но эта боль казалась такой ничтожной по сравнению с той, которая навеки поселилась в моем сердце.
Через миг на руке, где раньше была надпись, сделанная Белатриссой Лестрендж «грязнокровка», появилась другая надпись. «Джон Смолл».
- Готово! – улыбнулась я.
