Глава 13Поттер был популярен. На мой взгляд, слишком популярен, причем совершенно незаслуженно. Казалось бы, кому могут понравиться его довольно садистские, плоские и банальные шуточки? Но многие на это закрывали глаза. И сейчас я говорю о преподавателях. Мне было чертовски обидно, и я злилась больше не Поттера, сколько на деканов и директора, которые делали вид, что ничего не происходит. Поттер обладал такой харизмой, что даже жестокость с его стороны выглядела как дружеская шутка. И поэтому практически все были удивлены тем обстоятельством, что кто-то проклял его метлу. А что было в этом плохого? Такая же жестокость, только направленная на самого шутника. Мне было стыдно и совестно, но я уже перестала жалеть о том, что сделала.
Подозревали Малфоя, всех слизеринцев, а так же всех пострадавших от шуток Поттера. Но все предположения были ошибочными, а правда оказалась неожиданной. Неожиданной для всех.
За завтраком Сириус Блэк что-то вещал за столом своего факультета, при этом яростно размахивая руками. Гриффиндорцы смотрели на него и с напряженным вниманием слушали его речь. Взгляды, которыми награждали меня львы, были, в лучшем случае, полны презрения. В большинстве случаев меня пронизывало какой-то ненавистью, а в худшем я не могла себе даже представить. Разумеется, не считая Лили. Было видно, что она мне сочувствовала. Не знаю, как я нашла в себе силы сдержать себя в руках и позорно не разреветься у всех на виду. Внутри меня все похолодело и мне очень хотелось убежать прочь из Большого зала, но я еще держалась, понимая, что если я сейчас убегу, меня буду травить всю мою оставшуюся жизнь. После этого вечера моя жизнь в школе сильно изменилась. Не сказать, что в лучшую сторону. Как правило, в таких ситуациях и познаются близкие люди. Я поняла, что теперь никого из близких людей, кроме отца, сестры и Северуса, у меня нет. А были ли?
Отступление.
— Люпин, это месть. Он неделю пролежал в больнице, а она отделалась выговором, — резко произнес черноволосый мальчик.
— Но всё равно это неправильно! Мстят девчонки. – Было видно, что осунувшийся бледный парень уже устал что-то доказывать своему оппоненту. — Кстати, Сириус, ты ему сказал, что будешь делать?
— Да, он сейчас подойдёт с мантией, — махнул рукой в сторону коридора Блэк.
— А Питера возьмем?
— Нет, он под мантию не поместится.
Из-за угла вышел улыбающийся Джеймс.
— А вот и я! — раскинув руки, воскликнул Поттер.
— Доставай мантию, — буркнул Сириус и выхватил из рук своего друга сверток.
Спустя пару секунд компания исчезла под волшебной тканью.
А через три минуты мимо этого места по своему обычному маршруту — из библиотеки в гостиную прошла худощавая, темноволосая девушка — Лиза Эванс.
— Сириус! Я не могу её проклясть, когда она находится ко мне спиной. Она всё же девчонка!
— Она тебя чуть не убила! – прорычал Блэк.
— Сириус, успокойся, ей и так все время нехило достается. Скажи ему, Джеймс! – раздался умоляющий голос Ремуса Люпина.
— Ну, тогда я сам за тебя отомщу! — зло прошептал Сириус. — Пусть ползает, раз такая змея!
Он взмахнул рукой с палочкой и шепотом произнёс заклинание.
За время препирательства мальчиков Лиза успела пройти коридор и вышла к лестничной площадке. Вдруг она поняла, что не может сделать ни шагу. Не чувствуя ног, она повалилась вперед прямо на лестницу, после чего кубарем покатилась вниз по ступенькам.
К чести друзей, никто из них и не подумал оставить девочку и подло убежать. Они вместе, путаясь в мантии, побежали к лестнице.
Эванс повезло. Там, где она могла сломать шею, она сломала всего лишь руку и пару ребер. Сейчас она выла, баюкая здоровой рукой сломанную. Мальчики бросились ей на помощь. Но, видимо, не так поняв их намерения, она принялась искать палочку, и, не обнаружив её, замерла в страхе, даже прекратив плакать.
— Люпин, возьми её палочку и помоги мне ее поднять! Сириус, беги к мадам Помфри, — кричал Поттер, раздавая приказы.
Спустя пять минут они вместе донесли девочку до целительницы. А после этого были вызваны к директору вместе с родителями.
Конец отступления.
Возможно, Поттер нарушил какие-нибудь правила чистокровных. Возможно и не сейчас. Возможно и не он, а кто-то из его семьи. Возможно еще что-то. Но ко мне резко изменилось отношение на моем факультете. И в отличие от других факультетов, к моему удивлению, в лучшую сторону. Не знаю, почему это произошло. Я настолько устала от всего этого, что разбираться в этом феномене абсолютно не хотела.
На следующее утро после посещения директора я спустилась в гостиную, по обычаю ни на кого не глядя, прошла гостиную, чтобы сразу пойти в библиотеку.
— Эй, Эванс, — окликнула меня Арлин. Она встала с дивана, стоявшего около камина, и подошла ко мне. — Ты не в библиотеку ли направляешься? — спросила она высокомерным тоном.
— Ну да.
— Вот и отлично. Пойдем, я покажу тебе там одну полку, - вкрадчиво улыбнулась Арлин. -- Уверена, книги тебе понравятся.
До библиотеки мы дошли вместе. Всю дорогу я косилась на эту пафосную блондинистую слизеринку. Она серьезно мне помогает?
— Зачем ты это делаешь? – спросила я с подозрением.
— Понимаешь, когда ученик Слизерина не может постоять за себя, это роняет престиж всего факультета, — она небрежно махнула рукой в сторону одной из дальних полок и вышла.
Книги мне действительно понравились. Это были шуточные заклинания, по крайней мере, так было написано на обложке. Странные только там шутки оказались. Воспаление кожи — это самое слабое из них, причем не конкретного участка, а всего кожного покрова живого существа, на которого было направлено заклинание. У меня появились подозрения, что эта книга появилась здесь совсем недавно и к библиотечным книжкам не имела никакого отношения. Воровато оглядевшись по сторонам, я села за ближайший стол и принялась ее изучать. Надеюсь, то, что здесь написано, мне никогда не пригодится, потому что сомневаюсь, что смогу когда-нибудь применить эти заклятья к человеку. Хотя все будет зависеть от того, как сильно меня разозлят.
Уроки трансфигурации стали моим самым настоящим кошмаром. Если на остальных уроках однокурсники не наглеют и при учителе ведут себя относительно нормально, то на уроке профессора МакГонагалл они делают, что хотят, а она как будто и не видит этого!
— Эванс! Мало того, что вы находитесь на грани отчисления, так ещё позволяете себе проявлять неуважение ко мне! Почему вы сдаёте мокрый пергамент? Перепишите и принесите завтра работу в надлежащем виде, – сухим голосом проговорила МакГонагалл. Слизеринцы, кто постарше, говорили, что они ее не узнают. Раньше она была мягче, добрее и справедливее. А сейчас ее как будто подменили.
— Да, профессор, — опустила я глаза и забрала свою работу. Фу, мокрая. Тупые однокурсники с тупыми заклинаниями...
— Идите, — все так же сухо ответила она.
Ага, я сама свои ответы намочила в знак неуважения прямо на итоговом экзамене. Притом практику я превосходно сдала благодаря тренировкам.
После всего случившегося у нас с Поттером началась настоящая война. Причем было неудивительно, что его поддерживали три факультета. А меня часть слизеринцев и Снейп. Хотя три факультета – это громко сказано. Скорее, друзья Поттера, собравшиеся в некую солянку из разных факультетов против меня и пары слизеринцев. Лили была в стороне от этой войны. Когда я находилась рядом с сестрой, ничего страшного и опасного не происходило, видно, боялись задеть ее. В этой гражданской войне мне доставалось прилично. Но Поттеру и тем, кто решил поиздеваться надо мной, тоже перепадало.
Как-то по пути к кабинету зельеварения у меня порвалась сумка, несколько раз меня толкнули и один раз у меня онемели ноги. Хорошо, что не перед лестницей, а то было дело — сутки у Помфри провела. Хотя я не думаю, что поттеровская свора станет повторять ошибки своего предводителя.
Шутникам было сделано сильное внушение, после которого они присмирели, и я больше не получала заклятий вблизи лестниц.
Я потерла колено, произнесла обезболивающее заклинание и пошла дальше. Это я первые месяцы рыдала от каждого ушиба и обиды. Теперь уже привыкла, да и нападений стало меньше, и плачу только от сильной боли. Видимо надоело, да и Северус однажды рассказывал, как отчитывала Спраут своих студентов, которые «либо совсем тупые, либо совсем без чести, объявили девочке вендетту». После этого пуффендуйцы меня не то, что не трогали, так еще и пытались сами вразумить своих расшалившихся товарищей. Получалось у них мало. Но я сама в долгу перед ними не оставалась, и самых активных ждали сутки на унитазе, ну или больничное крыло. Я практически профессионально насылала облысение, малое заклинание боли, проклятье кишечника, не говоря уже о всяких прыщах, волдырях и угрях. Все-таки меня удалось разозлить настолько, что я начала применять «шуточные зелья».
Поначалу это удавалось плохо, и устраивались целые сражения, в которых я проигрывала, но нередко противника задевала. Так что вскоре бить мне стали только в спину.
К своему стыду, я делала так же по двум причинам: во-первых, я не сильна в открытом бою, во-вторых, боялась вылететь из школы, так как после наших баталий разрушений в коридорах было значительно больше, чем на самих сражающихся. Поэтому дальше шла исключительно партизанская война, которая начала меня увлекать, к моему удивлению. Где как не здесь я могла совершенствовать свои навыки?
Книга заклинаний, которую дал мне Лорд, вызывала во мне странные чувства. Я с трудом прочла первую главу. Для понимания написанного и элементарной расшифровки текста мне требовался как минимум обычный магический справочник. То, чего я не могла найти в библиотеке, я спрашивала у старших слизеринцев. Меня нисколько не удивило, что они отвечали мне совершенно не задумываясь.
Вот и подземелья. Из-за нахлынувших воспоминаний я чуть было не пропустила нужный мне поворот.
Здесь нападений ждать было бессмысленно. Можно было зацепить какой-нибудь котел и взорвать вместе с собой половину школы. Юный гриффиндорец однажды попытался выкинуть подобный финт, за что был наказал довольно жестко -- практически исключен, но директор умудрился успокоить Слагхорна, и дело закончилось только замечанием.
— Сегодня у нас контрольная работа. Мы будем готовить очищающее зелье. Зелье сложное, так что если будут вопросы, можете смело их задавать, — улыбнулся преподаватель.
Хорошо, что я сижу с Северусом — мне, считай, кроме нарезки ингредиентов делать здесь нечего. Этому гению зельеварения здесь нет равных.
