Глава 4Ичиго с растущим раздражением ощущал подступавшие слабость и головокружение. Вдруг понять чувства людей, ранее его окружавших, оказалось не очень приятно – чужие радость, злость, удивление, сопровождаемые искристым всполохом духовной силы, долбили по голове, как молот по наковальне. Предстоящие годы в Академии представлялись все в менее радужных красках.
После церемонии зачисления, оглашая имена кураторов, студентов распределяли по группам и дружными толпами направляли по аудиториям. Его группе достался какой-то именитый профессор, перечисление достижений которого заставило Ичиго отчаянно бороться с зевотой, в результате чего он чуть не проморгал момент, когда назвали его фамилию.
Ко времени, когда их привели на вводное занятие и знакомство с основным преподавателем, в глазах у Куросаки начала обживаться мутная пелена, которую пока что можно было с некоторым усилием прогнать. Вся эта шумная возбужденная толпа вокруг давила на нервы не любившему шумные компании юноше.
- Я слышал, он просто зверь. Старшекурсники говорят, что если он понижает голос – пиши пропало.
Ичиго краем уха слушал ожесточенно сплетничающих заговорщицким шепотом сокурсников, устало распластавшись по парте. До начала занятия оставалось еще минут пять.
- А еще, он запоминает все промахи, замечаний не делает, но потом может припомнить все и сразу в самый неподходящий момент… Не зря его зовут Кийоши Ринрафу (пр. авт. Тихая неприветливая сеть).
Он сейчас немного полежит и ничего страшного. Ведь правда?..
- А еще, я слышал, что он терпеть не может, когда у него на парах…
Совсем немного, пару минуток… Пока преподаватель… не придет…
- Растолкайте его, - голос откуда-то издалека. Ичиго, с трудом разлепив веки, отчаянно пытался проморгаться и понять, чего от него хотят.
- Ваше имя, студент, - судя по интонации, спрашивают его уже не в первый раз. Юноша встряхнулся.
- Куросаки Ичиго, - прокашлявшись, ответил он.
- Куросаки Ичиго? - протянул преподаватель. - Что ж, Куросаки… То, что вы позволяете себе с таким ничтожным уровнем духовной силы спать на первой же паре, наводит меня на мысли о вашей безответственности. Вы, похоже, не осознаете всей серьезности обучения в данном учреждении.
- Да все я понимаю… - буркнул Ичиго. Голова болела адски, и разглагольствовать с этим стариком, вещающим прописные истины, не было ни малейшего желания.
- Вот как? - прищурился Кийоши-сенсей. - В таком случае, если вы считаете, что знаете теорию достаточно хорошо, чтобы позволить себе пропустить вводный курс, ответьте-ка мне на пару вопросов, - Ичиго тяжело вздохнул, сжимая переносицу. Взгляд преподавателя стал еще более холодным. - Встать.
Куросаки послушно поднялся. Аудитория заинтересованно внимала.
- Перечислите основные типы пустых.
- Пфф... - привычно взъерошил волосы Ичиго. - Так… Ну, обычные, здоровые… меносы там всякие, арранкары.
- И какие же «всякие» бывают меносы? - с едва уловимым ехидством спросил учитель.
- А… - Ичиго задумчиво посмотрел на потолок. «Черт, как хреново-то, перед глазами все плывет...» - Гиллианы – у них морды такие тупые, как у чумных масок... Адьюкасы еще. И эти, как их… - парень крутил в воздухе рукой, выискивая в памяти совершенно бесполезное, по его мнению, название. - Васто-лорды…
- Верно, - с явной неохотой подтвердил преподаватель. - Сколько отрядов насчитывает Готей?
- Тринадцать, - не задумываясь, ответил Ичиго.
- Основная тактика ведения боя с пустым?
- Подкрасться сзади, нанести удар по голове, уничтожив маску одним ударом, чтобы избежать идентификации личности, - эти слова врезались в его память вместе со слезами Иноуе, пролитыми по ее брату.
- Верно, - Кийоши помрачнел. - Первая стадия высвобождения занпакто?
- Шикай.
- Вторая?
- Банкай.
- Сколько времени требуется для достижения банкая?
- Э-э… три дня.
- Очень остроумно. Не знаете. Значит, дальше. Первый принцип владения кидо?
Тишина. Ичиго отчетливо чувствовал, что дико тормозит. Что значит - «не знаете»? Какое, к черту, кидо? Как будто Ичиго было до него дело в сражениях…
- Не знаете. Год основания Готей-13?
«А это-то каким боком может помочь в битве?» - отстраненно подумал Ичиго, отрицательно мотнув головой.
- Тоже нет. Классификация занпакто, Куросаки?
Нет ответа.
- Методы контактирования со своим занпакто?
«Методы? Откуда мне знать, просто общаюсь и все… Что там может быть… Медитация? Материализация?.. Черт, мозги, встаньте на место…»
- А? Куросаки, что же вы молчите? Не знаете. Основы контроля расхода духовной силы?
«Чего за ней следить-то…»
- Нечего сказать? Основные пункты устава шинигами? Нет? Что ж, потрясающая глубина познаний, Куросаки, - теперь Ичиго слышал ехидство совершенно отчетливо. Особенно, когда Кийоши произносил фамилию... - А теперь послушайте внимательно. То, что вы нахватались от каких-то знакомых шинигами обрывочных теоретических знаний, не спасет вас от встречи с реальной опасностью. И блат не научит противостоять противнику, - глаза юноши расширились от ярости, лицо покраснело. - Да-да, Куросаки, а иначе я не вижу причин вашего здесь пребывания. Либо вы измените свое отношение к обучению, либо погибните в первых же рейдах, если вообще сможете стать рядовым шинигами, поверьте моему опыту.
- Вы ничего обо мне не знаете… - прошипел Куросаки, еле сдерживая кипящее возмущение от унижения. - Какое право вы имеете прилюдно меня оскорблять на основании ваших домыслов?
Большинство одногруппников слушали, раскрыв рты. Редкие выходцы из аристократии презрительно морщили носы.
- О, вижу, наглости вам не занимать.
- Да какого хрена я должен?!. - слова словно запихали в горло, шею сдавило невидимой удавкой, обрывая Ичиго на полуслове.
- Молчать, - едва заметно повысил голос Кийоши-сенсей. - Я не помню, чтобы позволял вам говорить в подобном тоне.
Дышалось с трудом, о том, чтобы что-то произнести, нечего было и думать. Ичиго отстраненно отметил, что пропустил момент, когда преподаватель использовал кидо.
- Сядьте. Вы попусту тратите мое время. До конца пары будете внимательно слушать. Останетесь после занятий для дальнейшей беседы. Итак, продолжим. Наша основная задача по окончании обучения довести ваши навыки до уровня, соответствующего…
Ичиго яростно сопел, напрягая жилы на шее, изо всех сил пытаясь снять кидо, но духовной силы не хватало катастрофически.
- Я сказал, сядьте, - тихо, на грани с шепотом, но до мурашек властно, обронил учитель, не глядя на студента. Колени Ичиго подогнулись. В аудитории воцарилась гробовая тишина.
«И это кидо я тоже проморгал…» - печально констатировал юноша.
Казалось, пара длилась целую вечность. Ичиго даже злорадно подумал снова прилечь на парту и показательно заснуть, но отмел эту мысль, как неконструктивную и ребяческую. Хотя, собственно, он не многое бы потерял в этом случае – почти ничего нового не услышал, но поди растолкуй это старому маразматику, бросающегося кидо направо и налево. С трудом удерживая уплывающее от размеренного приглушенного голоса сознание, Куросаки ловил на себе косые взгляды. Иногда сочувственные. В основном любопытные. Изредка презрительные. В принципе, ему было фиолетово, как на него смотрят – не привыкать, но вот позорить себя он не позволит. С учителем еще будет отдельный разговор. О, они хорошо так поговорят - Ичиго доступно объяснит, где он видал такое отношение. И плевать, сколько лет этому старикашке и насколько тот заслуженный гражданин Общества – после всего, через что временный шинигами прошел, черта с два он будет терпеть подобное. Никаких наград, почестей, красных ковровых дорожек даром не нужно, но банальное уважение он заработал своими потом и кровью слихвой!
Злость успешно прогоняла сонливость.
Наконец, прозвенел звонок, и учащиеся поспешно засобирались – следующие занятия были в другом конце корпуса. Ичиго все так же сидел неподвижной куклой до тех пор, пока аудитория окончательно не опустела. Преподаватель не спеша поднялся по лестнице до его ряда и, встав напротив, пристально посмотрел в глаза. Взгляд подавлял, но Куросаки с вызовом уставился в ответ. Ему показалось, что на мгновение на суровом лице мелькнула тень одобрения. Кийоши-сенсей молчал. Ичиго тоже, хотя сказать хотелось многое – кидо никто не отменял.
- Значит так, молодой человек, повторять не буду. Сейчас я снимаю с вас кидо, и либо вы называете свое настоящее имя, либо прощаетесь с данным учреждением раз и навсегда, - огорошил он Ичиго. - Только имя. Никаких отговорок и оправданий я слушать не желаю.
Куросаки смотрел на него совершенно ошарашенными глазами. «Как это – настоящее? Маразм крепчает? Старичок совсем из ума выжил?» Он ожидал чего угодно, но не этого. В результате, само собой, как только обрел способность говорить, озвучил свою последнюю мысль:
- Вы рехнулись?
Сузившиеся от ярости глаза подсказали ему, что тактика ведения переговоров выбрана несколько неверно.
- Имя, - черт, а он действительно говорил тише, когда злился.
- Да с чего вы взяли, что оно не настоящее?! - сорвался Ичиго. Если бы он мог двигаться, то вскочил бы от возмущения.
- Значит, упорствуем, - все тем же ледяным тоном продолжил Кийоши. - Что ж, я вам объясню. Куросаки Ичиго – герой войны, практически единолично победивший Айзена Соуске. Его имя знает каждый уважающий себя шинигами с офицерским уровнем реацу. В данный момент он пребывает в мире живых - раз. Отличительная его черта - огромная чистая духовная сила, которой вы, что очевидно, не обладаете - два. О его зачислении в Академию оповестили бы всех преподавателей – три. Мне продолжить? - Ичиго потерял дар речи. - Как видите, факты говорят сами за себя. Я не имею понятия, где вы слышали это имя, меня не интересует, почему вы решили присвоить его себе. Я лишь пресекаю данную гнусную затею на корню. Ваше имя.
- Да я смотрю, вы просто офигительно проинформированы, - сдавленно огрызнулся Куросаки, пытаясь переварить полученные сведения и придумать достойный ответ. - А вы в курсе *всех* последних событий в Готее?
- Не беспокойтесь, я осведомлен более, чем достаточно. Ну так что?.. - прищурившись, замолчал Кийоши в ожидании. - Молчите… Знаете, а мне даже показалось, что вы не безнадежны, что есть в вас какой-то стержень, - с нескрываемым разочарованием проронил он. - Жаль, что ваша смелость оказалась лишь результатом совокупности наглости и недостатка умственного развития.
- Вы… Да вы!.. - хватал воздух Ичиго, не в силах сказать что-либо связное.
Кийоши Ринрафу, хладнокровно проигнорировав его жалкие потуги, развернулся и не спеша направился вниз по лестнице.
- Если вы действительно великий Куросаки Ичиго, - не оборачиваясь, проговорил он, подходя к выходу, - то вам не составит труда освободиться от такого простого кидо и успеть на следующую пару вовремя, не так ли?..
Тихий скрип закрывающейся двери поставил точку в разговоре.
Старый. Тупой. Маразматик.
***
Карин с раздражением посмотрела на мигающий оповещением о новом сообщении телефон. Сколько можно, когда же этот чертов старик оставит ее в покое! Она сидела, неудобно скрючившись между двумя мусорными баками, приходя в себя после ночного забега с препятствиями на дальнюю дистанцию, который себе устроила. Пожалуй, приходить в этот район и обзывать местную банду последними словами было лишним. Да еще на незнакомой местности. Но простой паркурной беготни по подворотням и крышам ей уже было мало – хотелось большего. Да и рот невольно кривился в самодовольной, наглой усмешке при воспоминании перекошенных от бессильной ярости физиономий уличной швали, которая так и не смогла поймать юркую девчонку, ловко проскакивавшую прямо у них под носом.
Правда сейчас адреналин схлынул, и начинали проявлять себя ушибы и усталость. Карин хотела было потереть колено, но с шипением отдернула руку, с досадой глянув на содранные ладони. Над кэт липом надо еще поработать. Да и в прыжках через стены надо попрактиковаться, слишком напряжно вышло в этот раз, чуть не попалась. А вот прыжки вслепую она отточила наславу…
В животе требовательно заурчало. Куросаки глянула на время - четверть восьмого. Да, пора бы перекусить. Сморщившись от неприятных ощущений на ободранной коже, Карин запихнула руку в карман, выгребая имеющуюся наличность. Пара печально звякнувших монеток на одинокой мелкой купюре. Не густо, даже на захудалый рисовый шарик не хватит. Похоже, все-таки придется идти домой. Значит, нужно было проболтаться где-то часов до десяти-одиннадцати, чтобы сумасшедший старик гарантированно ушел на работу. Желудок протестующее буркнул в ответ на подобные выводы, но решение было принято.
Спустя полчаса телефон просто взорвался от звонков: Арисава, Иноуэ, Пута, Донни, Здоровяк, неопределенный, Рёхэй, Арисава, Арисава, Арисава, неопределенный, Донни…
- Чертов старик, всех на уши поставил… - прошипела девочка, с остервенением отклоняя вызовы. 32 пропущенных. 33. 34. 35… - Да как же вы меня достали! - воскликнула Карин, в очередной раз нажимая «отбой». Не выдержав такого натиска, девочка просто отключила мобильный, едва удержавшись от того, чтобы запустить им в стену. - Что вам всем нужно от меня?! - прокричала она обесточенному сотовому. Ответа, само собой, не прозвучало.
Тяжело вздохнув, беглянка выкарабкалась из своего импровизированного убежища и задумалась, где скоротать время. Идти на кладбище? Глупо. Ичиго там нет и никогда не будет, а искать ее станут там в первую очередь. К кому-то из друзей? Ну нет, они все заодно, сговорились. Никому нельзя верить.
- Бесит, - выплюнула Карин в пространство. Хотелось изо всех сил пнуть мяч, запустив кому-нибудь в лицо. Вот только лицо пока не получалось представить, девочка не могла определиться, на кого она злится сейчас больше. Однако мысль о мяче подсказала место, где можно переждать.
Старый заброшенный стадион на окраине города, испорченный последним сильным землетрясением пару лет назад, подходил идеально. Им и раньше почти не пользовались, а после стихийного бедствия, он стал и вовсе непригоден. Казалось бы, что мешает построить на его месте новый, отремонтировать старый или, на худой конец, снести все и застроить другими зданиями? Но земля находилась в частном владении, и после смерти старого владельца началась грызня за территорию между родственниками, продолжавшаяся уже не один год. Так развалины и стоят бесхозно.
Это место почему-то всегда приносило Карин успокоение. Была ли причина в безлюдности или в неком ореоле старинной таинственности руин, витавшей в воздухе – девочка никогда об этом особо не задумывалась. Ей просто нравилось ходить между бетонными плитами, рассматривая надписи на стульях и стенах, пытаться понять историю людей, здесь находившихся. На удивление, записи в большинстве своем не были нецензурными. Стихи, признания, просто каракули, какие-то рисунки – Куросаки чувствовала себя здесь археологом на раскопках древних построек эпохи Нара. Особенно ее привлекали прогулки под трибунами, где сквозь щели и провалы в сидениях пробивались лучи света, оставляя на искореженном полу причудливые узоры, от которых вверх поднимались переливающиеся светящиеся столбы пыли.
Раздражение постепенно рассеивалось, поддаваясь окружающей атмосфере. Карин не смогла бы сказать, сколько времени там просидела, любуясь на кружащиеся в воздухе пылинки. Она настолько погрузилась в это медитативное созерцание, что не услышала тихого шороха приближающихся шагов.
- Вот ты где, поганка мелкая! - несмотря на неожиданность прозвучавшего голоса, девочка не вздрогнула. Лишь со вновь всколыхнувшимся раздражением взглянула исподлобья на нарушительницу своего едва обретенного спокойствия. - Ты хоть представляешь, сколько людей тебя ищут! - продолжала Арисава, а это была именно она.
- Как ты меня нашла? - буркнула Карин в ответ. Раскрытие тайного убежища оказалось неприятным сюрпризом.
- Ичиго как-то говорил, что ты любишь это место, - холодно пояснила Тацки. - Правда прежде, чем я об этом вспомнила, мы полгорода оббегали, - обвиняющим тоном закончила она. - И остальные, кстати, все еще тебя ищут. И переживают.
Карин нахмурилась сильнее. Верно. Только брат знал об ее оазисе умиротворения. Девочка отвернулась от бывшей одноклассницы Ичи, показательно игнорируя ее присутствие. Возвращалось желание травмировать чье-нибудь лицо прицельным ударом мяча.
- Ну, хрен бы с тобой, не хочешь разговаривать ни с кем – ладно! Но неужели нельзя просто по-человечески ответить на SMS и сказать, что все в порядке?!
«Бесит, бесит, бесит!..» - билось в голове у Куросаки в ритме ускоряющегося пульса.
- Молчишь? - раздраженно резюмировала Тацки. Она никогда не отличалась покладистым терпеливым характером. - Значит, сказать нечего.
Карин, борясь с распирающими эмоциями, все пыталась понять, чье лицо она представляет искореженным ударом.
- Ладно, поиграла и хватит – домой пошли, - прорычала Арисава, подходя и протягивая руку к беглянке. Та взвилась на ноги и отскочила в сторону, пронзив девушку злобным взглядом. - Вот значит как, - недобро прищурилась Тацки, которую уже порядком вымотала эта поисковая операция. - Не надоело нервы окружающим трепать? Ты об отце подумала?!
- Не смей о нем говорить! - прокричала Карин, сжав кулаки.
- Ты чего… - отпрянула опешившая старшеклассница, не ожидавшая подобной реакции.
- Заткнись!!! - снова оборвала ее девочка. - Он мне не отец! - чье лицо она видит? Ишшина? - И Ичиго он не отец! Какой папа позволил бы забрать собственного сына!
- Ты что несешь! - воскликнула Тацки, ошарашенная таким поведением. - Он просто не мог!..
- Это отговорки! - мяч летит, но нет, это лицо не Ишшина…
- Ты думаешь, Ичиго бы!.. - попыталась зайти с другой стороны девушка.
- Не смей произносить его имя! - это заявление окончательно загнало Арисаву в ступор. - Все… вы все… - прошипела Карин, задыхаясь. - Никому нельзя доверять! Сначала говорите, что все в порядке, что понимаете, а потом плюете в душу, спрашивая, как ни в чем ни бывало «А где твой брателло?»! - нет, друзья тут не при чем, это было больно, обидно, но она знала, что это случайность. Злость шла не оттуда. - Братик всегда из кожи вон лез, когда с кем-то из его друзей что-то случалось, и что в благодарность? Где вы были, когда в беде оказался он сам?! - нет-нет, Тацки, Садо, Исида, Иноуэ – их лица тоже расплывались, дело не в них… Горло сдавливало страхом, Карин попятилась, не находя ответа на невысказанный вопрос. - А этот чертов Урахара говорил, что поможет, если что-то понадобится Ичиго, но стоило мне прийти и попросить вернуть его, как он придумал кучу отговорок. «Существуют правила, которые нельзя нарушать!» - передразнила Карин торговца. Но нет, если это и не он, то кто? На кого она так злится, почему так больно в груди?! - Вы все его предали, все! И теперь смеете изображать скорбящие лица, говорить омерзительные утешающие слова, смотреть… Не смей на меня так смотреть!!! - пронзительно прокричала девочка, глядя на совсем потерявшую дар речи Арисаву. - Не смей меня жалеть, слышишь! - Карин наконец увидела ненавистное лицо. И это привело ее в ужас. - Не смей! Мне не нужна жалость!!!
Куросаки, развернувшись, рванула прочь от ошеломленно застывшей девушки.
Лицо, которое она представляла, было ее собственным.
Каменное крошево разлеталось из-под кроссовок, отдаваясь гулким эхом и поднимая пыль. Девочка бежала быстро, но то и дело спотыкалась, чудом оставаясь на ногах.
- Стой! Карин, стой! - Тацки, отмерев, помчалась вслед за запутавшимся ребенком. Она нагнала ее нескоро и только благодаря усталости девочки и собственной спортивности. Схватив за рукав кофты, Арисава довольно резко остановила и развернула Куросаки. - Послушай, ты не понимаешь! - лихорадочно подбирала слова старшеклассница. Карин прятала лицо за растрепанными волосами. - Подумай хорошенько, ну зачем нам всем придумывать отговорки! Ичиго был нам дорог не меньше, чем тебе!
- Это ты не понимаешь, - ответ был сказан с такой тихой обреченностью, что у Тацки похолодели руки. Когда Карин подняла голову, у девушки сжалось сердце. У ребенка не должно быть таких глаз. - Я. Я предала его. Я сказала ему, чтобы он загнулся. Прямо перед тем, как это произошло. Я позволила его забрать. Я видела, но позволила.
- Карин, нет... Ты не… - прошептала Арисава, с ужасом понимая, что не может подобрать слов. Это было настолько неразумно для всегда рассудительной сестренки Ичиго, что девушка просто не знала, как объяснить ей, что она ни в чем не виновата. Как втолковать человеку очевидное, когда он сам не хочет видеть правду? - Ты не могла…
Карин лишь вырвала кофту и вновь кинулась прочь. В этот раз Тацки не пыталась ее догнать. Простояв в прострации еще несколько минут, девушка, вздохнув, полезла в рюкзак за телефоном.
- Ты ее нашла? - взволнованно воскликнули на том конце, едва прозвучал второй гудок.
- Я… да, но… - путано отозвалась Арисава, пытаясь собрать мысли в кучу. - Химе, - неожиданно жалобно проговорила она. - Я не знаю, что делать…
***
- Кучики-сан, я столько раз пробовала с ней поговорить, но она никого не хочет слушать! - Иноуэ с трудом сдерживала слезы. Домой Карин вернулась, но легче от этого не стало – она перестала разговаривать даже с Юзу. Спустя несколько дней Орихиме решилась попросить совета у старшей подруги, надеясь, что ее жизненный опыт поможет найти выход из этой непростой ситуации. Урахара любезно предоставил им возможность общаться, наладив канал видеосвязи в своем магазинчике. - По крайней мере, теперь она хотя бы на SMS-ки отвечает иногда... - неправдоподобно улыбнувшись, закончила девушка, пытаясь найти хоть какие-то положительные моменты в происходящем.
- Иноуэ, я бы рада помочь, но, боюсь, меня она тоже не станет слушать. Дело не в том, что говорят, а в том, кто, - грустно улыбнулась Рукия в ответ, чувствуя себя виноватой.
- Но что же делать! - всплеснула руками Орихиме. - Она же себя совсем изведет, на ней лица уже нет. Не говоря уже о синяках и ссадинах, которые она непонятно где получает.
- Ссадины? - нахмурилась Кучики. Это становилось все серьезнее.
- Да, ладони содранные, колени, вчера на щеке длинная глубокая царапина появилась, - кусая губы, рассказала Иноуэ. - Я хотела помочь, но она не позволила себя вылечить. И мы ее реацу совсем не чувствуем, Йоруичи-сан всего один раз за ней смогла проследить и то только потому, что от дома высматривала. Она видела, как Карин убегала от какой-то уличной банды. Похоже, не в первый раз.
- Так, - вот это действительно вызывало нешуточную тревогу. Рукия закусила губу, напряженно размышляя. - Что-нибудь еще выяснить удалось?
Орихиме несчастно покачала головой.
- Я попытаюсь что-нибудь сделать, - решительно заверила юная аристократка.
