Нас обвенчает Санта-Ана...Мы как герои кино,
Суть, которого в том, что то ли время изменило людей, то ли люди изменили его...
OST "ДухLess"
Прошло время. Не слишком много времени с пор как Гермиона во второй раз простилась с Лондоном. Драко и Бэкки провожали ее в аэропорту Хитроу, и все было почти также, как когда-то давно, целую вечность назад. На минуту Гермионе даже показалось, что не было пролетевших с тех пор десяти лет, но то была, увы, всего лишь иллюзия, не более. Прямо перед ней стояла ее безвозвратно повзрослевшая дочь, словно немое доказательство того, что ушедшее время не повернуть вспять, и ошибки прошлого не исправить за все сокровища мира.
И все же Гермиона уезжала с легким сердцем. Она снова прощалась с дочерью, но теперь она знала точно: сколько бы миль их не разделяло, и сколько бы дней разлуки им не уготовила судьба, они снова однажды будут вместе. И ничто в целом мире уже не сможет этого изменить.
- Надо же, дождь начался, - Бэкки удивленно смотрела на серое небо сквозь затянутые дождем оконные стекла, - а утром так солнечно было.
Драко и Гермиона обменялись быстрыми взглядами, какими обмениваются обычно люди, связанные какой-нибудь общей тайной или общими воспоминаниями. Это воспоминание пронеслось в памяти яркой вспышкой, на несколько мгновений вернув их на десять лет назад, в другой день и другой дождь. Но только на несколько мгновений.
Все прошло, и незачем цепляться за прошлое.
Они оба это знали.
И все же почему-то вспомнили.
- Дождь в дорогу - хорошая примета, - Гермиона шепнула эти слова дочери на прощание, и почему-то была уверена, что Бэкки их запомнит…
Американский аэропорт на другом крае земного шара встретил ее обычным шумом и суетой. Пока она летела много часов, болтаясь между небом и землей, пока получала багаж, пока справлялась с прочими неизменными дорожными проблемами, она совсем не думала о том, встретит ли ее Алекс. Она написала ему короткое и лаконичное сообщение, что прилетает таким-то рейсом и такого-то числа. И все.
Гермиона была уверена, что он обязательно должен понять, что она возвращается. И не просто возвращается, а возвращается именно к нему.
И вдруг она с ужасом поняла, что это было понятно ей, и могло быть совсем непонятно ему.
Она начала искать его глазами в толпе, но, к своему огромному разочарованию, не находила.
Мимо шли какие-то люди, которым не было до нее никакого дела. Чужие люди.
Она с трудом протиснулась сквозь толпу к выходу.
Оказавшись на улице, Гермиона принялась искать такси. Жаркий ветер дул из пустыни, и на минуту позабыв о своих страхах и опасениях, она улыбнулась ему, словно старому другу.
Визг тормозов заставил ее вынырнуть из раздумий. Гермиона в раздражении обернулась. Рядом с ней притормозило такси, и пассажир, сидевший сзади, открыл окно.
- Эй, леди, - весело крикнул он, - вас подвести?
Она была так рада его видеть, что не нашлась, что сказать, просто в растерянности молча стояла на тротуаре и улыбалась ему. Ветер растрепал ее волосы, но ей было наплевать на это.
На все было наплевать, кроме того, что он был здесь.
И в этот самый момент, глядя ему в глаза, она кое-что поняла. Он знал, что она вернется. Знал еще тогда, когда даже она сама этого не знала.
Она не станет спрашивать, откуда ему это было известно. Кто знает, быть может, ему нашептал об этом Санта-Ана, снова вернувшийся в город после долгой отлучки.
Бэкки кинула полный тоски взгляд на часы и тяжело вздохнула. Разговор за столом и не думал затихать, а это означало, что просидеть здесь они могут еще очень и очень долго. Ренье едва заметно сжал ее руку - он знал, что ей скучно, собравшиеся за столом были преимущественно гостями родителей, и разговоры крутились вокруг тем и людей, которые вряд ли могли быть интересны его жене. Ему и самому было скучно, но протокол требовал соблюсти приличия. Он наклонился к Бэкки и едва слышно шепнул ей:
- Еще полчаса, а потом сможем уйти. Сошлемся на какие-нибудь дела.
- Я засекаю, - Бэкки улыбнулась едва заметно, а потом, поймав на себе неодобрительный взгляд свекрови, навесила на лицо выражение вежливой заинтересованности.
Стол был накрыт в саду в огромном белоснежном шатре. Легкие порывы теплого ветра несли с собой запахи цветущего сада, и солнца казалось невообразимо много, и все лето было впереди, и за столом осталось отмучаться полчаса, а потом свобода и время, которым они с Ренье смогут распорядиться по своему усмотрению. И что еще надо было для счастья?
Бэкки так глубоко погрузилась в свои мысли, что не заметила появления Вивьен - своей горничной, которая отчего-то смотрела на нее слегка встревоженно.
- Мадам Легран, можно вас на минуту, вам письмо, это, похоже, срочно.
Бэкки, извинившись, поднялась из-за стола и поспешила вслед за горничной.
- Вивьен, это не из дома? - Бэкки, слегка запыхавшись и путаясь в длинном платье, поднялась по ступеням крыльца.
Месяц назад у Драко с Асторией родился сын, и теперь Бэкки с нетерпением ждала того дня, когда они с Ренье отправятся в Англию на крестины. Она часто писала домой, и отцу, и Астории, и отчего-то, услышав о письме и увидев перепуганную Вивьен, она решила, что письмо из дома и что-то случилось с малышом.
- Не похоже, мадам. Я не знаю, чей это филин, только мне он письмо не отдал, - словно в подтверждение своих слов девушка продемонстрировала пораненную руку.
Бэкки с удивлением рассматривала филина, сидевшего на каменных перилах крыльца. Она знала, кому принадлежал этот филин, но это было слишком невероятно, чтобы быть правдой.
- Ты можешь идти, Вивьен, спасибо, - Бэкки медленно подошла к перилам и потянула за край веревки, которой к лапке птицы была примотана маленькая коробочка и конверт. На конверте было написано только ее имя, «Ребекка Малфой», внутри конверт оказался пустым.
Бэкки усмехнулась. Скоро будет год, как она перестала быть Малфой. Это был привет из прошлой жизни, и она знала от кого он…
В конце прошлого лета Ренье, наплевав на реакцию своей семьи, сделал Бэкки предложение, которое она приняла, не раздумывая ни секунды. Им обоим потребовалось многое переосмыслить, прежде чем они пришли к этому решению, но оно было взрослым и взвешенным. Для них обоих. Они научились ценить то, что им было дано, и от чего они оба так опрометчиво едва не отказались.
Бэкки не вернулась в Хогвартс на седьмой курс. Драко позаботился о том, чтобы ей разрешили сдать экзамены экстерном, что она и сделала, закрыв за собой школьные двери после шести лет обучения, как когда-то сделала ее мать, пусть и при совсем других обстоятельствах.
За судьбой Джеймса Поттера с тех пор она не следила. Иногда до нее долетали слухи, иногда она натыкалась на упоминания о нем в газетах. Упоминания в газетах были самые что ни на есть восторженные. Его спортивная карьера шла в гору, и знающие люди прочили ему победу на чемпионате мира по квиддичу.
Финал этого самого чемпионата был сегодня, Бэкки об этом знала. Это было слишком значительное событие в мире магии, чтобы не слышать о нем. Ренье предлагал поехать туда, но Бэкки отказалась. Он не стал настаивать.
Бэкки осторожно открыла коробку. Вначале она не поняла, что внутри, но через секунду разглядела золотистый крылатый мячик. Несколько секунд она сжимала его в ладони, а потом разжала руку. Пару мгновений он парил прямо перед ней, сверкая на солнце, а потом взмыл вверх и улетел.
Она знала, что больше никогда в жизни его не увидит.
А наутро в газетах она прочтет о блистательной победе сборной Великобритании на чемпионате мира по квиддичу благодаря неподражаемой игре ловца Джеймса Поттера.
День, на который выпали крестины долгожданного наследника в роду Малфоев, выдался пасмурным и хмурым. Часть приглашенных гостей уже дожидалась в гостиной, чтобы сопровождать виновника сегодняшнего торжества в церковь. Астория, очень нарядная и очень элегантная, уже стояла в дверях. Малыш Скорпиус безмятежно спал в кроватке, и родителям было жаль его будить, поэтому они всеми силами оттягивали момент, когда нужно будет спускаться вниз.
В дверь негромко постучали. Возникшая на пороге Бэкки шепотом спросила:
- Пап, ну вы идете? Там все уже собрались.
- Идем. И правда, Драко, пора.
Малфой, напряженно о чем-то размышлявший, рассеянно кивнул, а потом посмотрел на жену и дочь.
- Мы сейчас спустимся, Бэкки.
Бэкки кивнула и закрыла дверь. Астория внимательно посмотрела на мужа. Он взял ее руку в свою и тихо сказал:
- Дай мне пару минут, хорошо? Мы скоро спустимся.
Драко знал, что она не станет задавать лишних вопросов, даже если ей очень любопытно. Она молча кивнула и тихо вышла из комнаты, бесшумно затворив за собой дверь. А он еще несколько секунд, улыбаясь, смотрел на своего спящего сына, и сердце его в эту минуту было полно нежности и какой-то нерушимой уверенности, что все в его жизни наконец-то идет правильно.
Малфой взял сына на руки. Малыш заворочался у него на руках, но не проснулся. Еще пару секунд он колебался, словно сомневаясь в правильности задуманного, а потом решительно направился туда, где не был уже много-много лет.
Пустынная портретная галерея совсем не изменилась с тех пор, как Гермиона посетила ее несколькими месяцами раньше. Драко поравнялся с портретом Люциуса и остановился напротив. Он не навещал портрет отца ни разу с тех пор, как Люциус умер. Столько лет он бежал от этой встречи, пока, наконец, не понял, что бежал он все это время от самого себя. И это осознание было таким простым и таким сложным одновременно, что Драко стало страшно. Но у него был шанс все исправить. Именно об этом и говорила ему когда-то Грейнджер. Нельзя исправить ошибок прошлого, но можно попробовать начать все сначала и попытаться их избежать в будущем.
- Здравствуй, отец, - Драко стоял напротив портрета Люциуса и чувствовал, как груз прожитых лет, который давил на него все это время, куда-то исчезает, растворяется. Ему вдруг стало легко, как не было уже целую вечность. Он отпускал на свободу себя и свои непрощенные обиды, и удивлялся тому, как много времени у него ушло на это.
- Драко, - голос Люциуса Малфоя дрогнул против воли. Он смотрел на своего сына, узнавая и вместе с тем совсем не узнавая его. И дело было не только в количестве прожитых лет.
Драко молча смотрел на портрет своего отца, которого столько лет ненавидел. Он так часто представлял себе эту их встречу, этот разговор, он думал, что ему так много нужно сказать Люциусу, о стольком спросить…. Во стольком обвинить. Все минувшие годы он считал именно Люциуса виноватым в том, что рухнула его семья. Пока не понял, что кроме себя самого винить ему больше некого.
И вот теперь, после стольких лет, когда у него был шанс так много сказать отцу, ему совсем не хотелось ничего говорить. Ему не хотелось ворошить прошлое в такой день, не хотелось, чтобы сегодня в стенах их дома звучали обвинения.
- Я пришел познакомить тебя с внуком, - Драко кивнул на тихо спящего ребенка. - Сегодня его крестины, и я решил, что ты должен быть частью этого дня. А еще я решил, что если хочу стать примером для своего сына, должен навести порядок в своей собственной жизни. По-другому никак.
Люциус молчал, но Драко знал, что в этом молчании смысла было больше, чем в сотне слов. Он еще несколько секунд постоял, а потом развернулся и быстро пошел прочь.
- Драко!
Малфой остановился и обернулся.
- Я всегда знал, что ты пойдешь дальше меня. И еще, передавай привет моей внучке. Я надеюсь, она заглянет ко мне в этот свой приезд.
- Бэкки бывает у тебя? - удивлению Драко не было предела.
Люциус усмехнулся и ничего не ответил. Драко понял, что ответа уже не дождется, но ответ и так был очевиден.
Двумя часами позднее все до единого приглашенные гости собрались в маленькой церкви, ярко освещенной десятками горящих свечей. Священник читал отрывок из Евангелие, а маленький Скорпиус на руках у крестной матери - племянницы Астории - внимательно слушал его, словно и в самом деле понимал, о чем идет речь. Крестным отцом был Ренье.
Хмурившееся с самого утра небо вдруг прояснилось, тучи разошлись, и в открывшийся в облаках просвет сквозь разноцветные виражи в церковь хлынул безудержный поток солнечного света. Это было так неожиданно и так красиво, что у присутсвующих перехватило дыхание. Бэкки поймала взгляд отца и улыбнулась ему. На секунду Драко показалось, что она знает что-то такое, о чем он не успел ей рассказать, а еще через секунду понял, что и впрямь знает.
