Глава 5. Теплая осеньОбняв колени и положив на них подбородок, Гарри любовался Гермионой. Девушка склонилась над столом, от бьющего в окно утреннего солнца ее обнаженная спина сделалась золотистой, а в копне каштановых волос играли блики. Тихонько поскрипывало перо. Гермиона подняла со столешницы чайную ложку, невесть как очутившуюся среди бумаг, задумчиво повертела в пальцах, отложила и подвинула к себе раскрытый том - Гарри узнал «Магию веков», написанную, по слухам, при участии самого Мерлина. Полистала книгу, немного развернула свиток и снова начала неторопливо строчить. Вдруг, не оборачиваясь, она сказала:
- Думаешь, я не знаю, что ты на меня смотришь?
- Та-ак… - протянул Гарри. – Ты ни разу не обернулась. Глаз на затылке у тебя нет. Зеркала и других отражающих поверхностей перед тобой – тоже. Сел я бесшумно, очки надел без единого звука, - он помолчал, изображая задумчивость. – Я сдаюсь.
- А я чувствую. У тебя такой ласковый взгляд – когда ты на меня смотришь, ты меня словно гладишь!
- О, спасибо! - Гарри смущенно улыбнулся. – Это звучит очень мило, но… ты мне просто голову морочишь.
- Ничуть, Гарри. Мне очень нравится, - говоря, Гермиона не переставала писать. – Я только удивляюсь – как это ты за неделю не насмотрелся?
- Потому что каждый раз – словно впервые.
- Теперь ты очень мило сказал, Гарри.
- Тогда, может, откроешь тайну?
Она наконец-то повернулась к нему, блеснув глазами:
- Сам угадай!
- Я не могу сосредоточиться.
- Мне одеться?
- Нет! Пусть уж лучше это навеки останется тайной! Все равно ведь скажешь.
- Не скажу!
С трудом оторвав от нее взгляд, Гарри посмотрел на стол.
- Ладно, не говори. Только один вопрос. Почему у тебя среди письменных принадлежностей ложка лежит?
- Ну… забыла вчера, когда мы здесь чай пили. Гарри! Ну что ты такой догадливый?
- Да вспомнил, как ты в Хогвартсе в ложку смотрелась, когда завивала себе ресницы.
- Я? Это Парвати так делала, а не я. Ты все перепутал.
- Может быть. Но зато угадал, признай!
Гермиона воткнула перо в чернильницу и перебралась к нему.
- Никак не пойму одну вещь, Гарри, - усевшись позади, она обняла его, прижалась к спине. – Ты порой можешь что-то перепутать. Порой даже все. А потом все равно у тебя получается правильно. Я так не умею! – она потерлась щекой об его ухо. – А хотела бы уметь.
- А я хотел бы уметь, как ты, - Гарри повернул голову, чтобы поцеловать ее. - Любимая…
Гермиона тихо засмеялась:
- Знаешь, мне это слово раньше не нравилось. Всегда казалось каким-то книжным. Но когда ты его произносишь, я как будто в воздухе таю! Гарри, не все у меня получается правильно.
- У меня тоже. Сириус погиб из-за того, что я поверил в обман Волдеморта.
- А я не поверила тебе, когда ты раскусил Драко. Ладно, Гарри. Главное - не повторять ошибки. И отдыхать. Так велела Мак-Гонагалл.
- Ох, наотдыхался уже! – рассмеялся Гарри. – Я скоро пожалею, что не родился змеей!
- Это еще почему?!
- А змеям хорошо – они могут ходить лежа.
Гермиона потрепала его по волосам и встала.
- Хочешь, я тебя напугаю?
- Как?
- А вот так. Встань.
Он подчинился:
- Ну? А-а-а!!! Ты с ума сошла!!! – он лихорадочно ухватился за ее шею. – Гермиона! Надорвешься! Да… что ты делаешь?!
- Ты тоже порой меня так подбрасываешь. Страшно, да?
Смеясь, Гермиона держала его на руках, как ребенка.
- Все, - вздохнула она, опуская на кровать. – Надолго меня все же не хватит. Но ты мне дал прекрасное тело, Гарри!
- Я думаю, оно у тебя всегда было прекрасным, - переведя дух, Гарри с некоторым недоумением (и удовольствием) окинул ее взглядом.
- Да я не об этом! – Гермиона порозовела. – Гарри, я сейчас намного сильнее, чем раньше. Наверное, почти как папа.
- Вот оно что, теперь понятно! Ты меня ночью раза два так сжала бедрами, что ребра затрещали.
- Ой! Я тебе ничего не сломала?
- Нет, нет, все в порядке, - заверил он ее. - Мне очень даже понравилось.
- Все равно – я буду за этим следить. Надо соизмерять усилия. Но как это здорово! Мне сейчас, конечно, уже не пробежать с тобой на руках от ворот до входа, но что-то осталось. Похоже, ты меня представлял лучше, чем я была – не знаю, как поточнее сказать.
- Я понял.
Гермиона кивнула на стол:
- Вот. Вчера перетащила из своей комнаты. Безо всякой магии!
Гарри подошел и поднял брови – стол представлял собой массивный старинный секретер. Ухватив за края, поднатужился и еле смог оторвать от пола.
- Ого!!! – он с уважением посмотрел на Гермиону, потом его взгляд упал на свиток.
«…Если привести в систему упоминания о Магах Жизни, можно сделать вывод, что осознание любви как ведущей жизненной силы дает такому магу особого рода могущество…»
- Это ничего, что я смотрю?
- Ничего, конечно. Я все-таки оденусь, Гарри. Немного холодно.
- Тогда и я, - Гарри взял со стула рубашку. – Ты это пишешь для Мак-Гонагалл? Она вроде говорила, что у нее все есть.
- Для себя. Что делать, Гарри – я так отдыхаю!
- Помню, - сказал он с улыбкой. - Когда ты на первом курсе притащила тот толстенный том, где было про Фломеля, и сказала, что взяла в библиотеке для легкого чтения – ну у Рона была физиономия!
- А у тебя-то!
- Свою я не видел, - усмехнулся Гарри, затягивая пояс, - так что поверю тебе на слово.
Он засунул палочку в карман и с наслаждением потянулся.
- Прогуляемся?
- Я хочу кое-что дописать, - с оттенком сожаления сказала Гермиона. – Немножко осталось. Подожди меня в гостиной, ладно? Или во дворе…
- Хорошо, - он поцеловал ее. – Гермиона, друг мой, любовь моя… Это тоже слишком книжно, да?
- Нет. Да. Пусть книжно, но… из хороших книг. Мне очень нравится, когда ты так говоришь. Кажется, что сердце выпрыгнет, - она на секунду спрятала лицо у него на груди, потом мягко освободилась. – Я все-таки хочу закончить, Гарри. Иди пока вниз, ладно? А то я никогда до стола не доберусь.
Улыбаясь до ушей, Гарри вышел, аккуратно закрыл дверь, сел на перила и скатился вниз. Перила заскрипели, наверху дверь приоткрылась, и раздался голос Гермионы:
- Гарри! Не маленький уже!
- Ты что, догадалась? – удивленно крикнул он в ответ.
- Конечно – скрип характерный, и в конце - «Бум»! Мама с папой регулярно так катаются.
- А ты нет?
- Все, я пошла работать! Не мешай!
Зайдя в гостиную, Гарри плюхнулся в любимое кресло Джеральда - родителей Гермионы не было. Без них дом казался несколько пустым, но отнюдь не менее уютным. Рон правильно сказал – спокойный дом. «Как хорошо… - думал Гарри, - как здесь хорошо». Вспомнился дом Дурслей, по самую крышу забитый вещами, большей частью которых никто не пользовался. А здесь был простор – лаконичная мебель, книжные полки, удобные кресла и два дивана.
Всего шесть дней, неполная неделя – а Гарри уже казалось, что он живет здесь уже несколько лет! С некоторым смущением он вспомнил, как расстроился Том, помогая ему вынести вещи из «Дырявого котла». Попрощались, Том сказал: «Гарри, я пока придержу за вами комнату. Мало ли, вдруг вы надумаете уединиться, поработать или еще чего…»
Джеральд и Эльза, похоже, опять трансгрессировали в Хогвартс - они пропадали там целыми днями. Мак-Гонагалл, мадам Помфри и Флиттвик взялись обучать их основам магии, заручившись взамен их согласием на всяческие обследования – они ведь были первыми за всю историю маглами, которые стали волшебниками. Гарри поражало, с какой скоростью родители Гермионы осваивают магию. Обзаведясь палочками, они в первый же день устроили подобие тенниса, используя вместо мяча хрустальную вазу и гоняя ее через всю гостиную заклинанием левитации. Заодно им пришлось освоить и «Репаро», поскольку бедной вазе изрядно доставалось, несколько раз она вообще разлеталась в куски. Гарри и Гермиона с удовольствием учили их простым заклинаниям, но вскоре Джеральд счел, что нужны более профессиональные инструкторы.
А по вечерам они все собирались в гостиной – как в тот день, когда Гермиона вернулась из Страны Мертвых. Иногда к ним присоединялись Рон и Джинни. Однажды пришли Дин Томас и Симус Финеганн. Дин опирался на черную резную трость, хотя хромал, по правде, не сильно. В разговоре он признался, что трость ему просто нравится и еще он прячет в ней свою палочку. В присутствии Джинни он явно чувствовал себя скованно, зато Симус был весел и разговорчив. Он сообщил Гермионе, что все семикурсники, участвовавшие в сражении, получили «отлично» по ЖАБА – выжившие заочно, а погибшие посмертно. И расхохотался, увидев, как изменилось лицо Гермионы. «Гермиона, - сказал Симус, - мы с грифиндорцами уже закатили вечеринку в твою честь, и я поспорил на десять галеонов, что ты расстроишься, когда узнаешь!»
Гермиона потом и правда сказала печальным голосом: «А я уже начала готовиться!» и обиженно посмотрела на Гарри, когда тот рассмеялся. А потом обида сменилась смущением, и она сказала, что Виктор-Крум уже приехал и прислал ей сову. «Ты не будешь против, если я с ним встречусь?» Конечно, он был не против. Гермиона вернулась с этой встречи поздно ночью, в каком-то необычном настроении – смеси умиротворенности и удивления.
- Ты знаешь, - рассказала она, - у нас ничего особенного не было. Мы все это время просидели в обнимку, немного целовались, он меня гладил… и мы разговаривали. Только и всего. Как тогда, на четвертом курсе. Как будто я – единственный человек, с которым ему легко разговаривать. Для него это многое значит. Потом, когда я собиралась домой, он сказал: «Я повэрил (Гермиона очень похоже изобразила твердый болгарский акцент), что ти жива. Я очен счастлив. И очен рад, что ти с Гарри. Скажи Гарри, что я навэчно эму благодарен за то, что он воскрэсил самую замэчателную дэвушку на свэтэ». Знаешь, это было забавно, но меня так тронуло!
Вспоминая этот рассказ, Гарри улыбался. Его тоже тронуло.
- Странно, что он не захотел большего, - заметил он, - ведь ты и правда замечательная.
- Гарри, - рассмеялась Гермиона, - у него сейчас подруга-самодива. Он от нее без ума!
- Само… кто?
- Самодива. Вейла, по-болгарски.
Услышав скрип перил, Гарри поднялся из кресла.
- Мне можно, - заявила Гермиона, прежде чем он открыл рот. – Я, в отличие от тебя, серьезный человек.
- Тебе и правда можно, - улыбнулся Гарри, обнимая за плечи. – Маленькая ведь, простительно побаловаться.
- Гарри! – Гермиона произнесла это тем же возмущенным тоном, как обычно «Папа!» - Ну задразнили уже! Зря я сказала, что на той фотографии мне пятнадцать!
- Сходим к мадам Помфри? Она определит твой возраст с точностью до недели.
Гарри ждал, что Гермиона продолжит шутливую перепалку, но она вдруг задумалась и сказала:
- Давай. Я хочу сказать – в Хогвартс. Знаешь, как я по нему соскучилась? И Хагрида хочется повидать.
Гарри хлопнул себя по лбу:
- Надо же, я что-то про него и не вспоминал! Он мог жутко обидеться.
- Ну так пойдем?
- Ага. А как – вдвоем? Или позовем Джинни и Рона?
Гермиона снова задумалась:
- Ой, не знаю… И охота вдвоем пройтись, и по ним я тоже соскучилась… О! Подожди!
Она подошла к телефону, стукнула по нему палочкой и подняла трубку:
- Привет! Ох, похоже, я не туда попала! Да, мне нужны Уизли… но кто ты тогда? Габриель?! О, привет, малышка! К сестре приехала? Послушай, ты уже замечательно говоришь по-английски! Что такое «малышка»? А как по-французски… «пти», да? Ну, конечно, ты уже «гран», это я так! Как кто? Гермиона!
В трубке раздался такой восторженный визг, что Гермиона отдернула ее от уха.
- Да! – весело сказала она. – Да, все правда! Габриель, мы обязательно увидимся… что? Поступила в Хогвартс? Замечательно, поздравляю! Но тогда почему ты дома? А, понятно. Есть там Рон? Передай ему трубку, пожалуйста! Да, обязательно… Габриель, ну пожалуйста! Привет, Ронни! Не надо так? А это за то, что ты меня позавчера «Герми» назвал! Рон, я повторяю – это можно только папе, причем наедине! Гарри? Ему тоже можно, потому что он не хочет – я для него всегда Гермиона. Ну, Грохх – с него что возьмешь? Думаю, года через два он мое имя выучит до конца… - она расхохоталась. – Выучит – его Хагрид уже таблице умножения научил! Я кстати, как раз о Хагриде. Как насчет того, чтоб к нему сходить? Тоже думали? Замечательно! Нет, мы с Гарри немного пройдемся… Да, ждите нас там, - Гермиона положила трубку. – Все! Пошли?
Гарри надел джинсовую куртку и переложил палочку во внутренний карман. Они вышли и, держась за руки, неторопливо зашагали по аллее. Осень уже брала свое – в кронах деревьев мелькали пожелтевшие листья, как золотые галеоны.
- Какой теплый год, - вздохнула Гермиона. – И лето прошло без меня! Жарко было?
- Очень. Особенно в июле. Я тогда больше сидел в библиотеке, - задумчиво ответил Гарри. – Там прохладно. А потом выйдешь на улицу – и как в топку!
- А я люблю жару.
- Я тоже. Я ведь в июле родился. Подонок Волдеморт – испортил такой хороший год!
Гермиона сжала его руку.
- Волдеморта больше нет, Гарри. А год такой же хороший. Смотри, уже сентябрь – а как тепло!
Они шли вдоль решетчатого забора соседнего коттеджа, и вдруг:
- Ой! Гермиона! Гермиона, деточка!
Посмотрев через забор, Гарри увидел электрическую инвалидную коляску, которая с легким жужжанием катилась к воротам. В коляске сидела старая женщина в коричневом платье и приветливо махала свободной рукой.
- Здравствуйте, миссис Арлет! – крикнула Гермиона. – Как вы?
- Спасибо, хорошо! Подходите к воротам!
Когда они поравнялись с воротами, те открылись с негромким жужжанием.
- Зайдете к нам? – с надеждой спросила старушка.
- Мы торопимся, миссис Арлет, - с явным сожалением ответила Гермиона. – Нас ждут в гости. Но зайдем обязательно!
Старушка взяла ее за руку:
- Обязательно, Гермиона! Надо же, как я рада! – она похлопала ее по руке. – Мне твоя мама рассказала. Прямо воскресла из мертвых!
Гермиона бросила на Гарри предупреждающий взгляд.
- Почти, миссис Арлет. Я полгода не приходила в сознание, и никто в больнице не знал, кто я такая. Мама с папой считали, что я погибла!
- Да, да, они мне рассказывали! Я так счастлива увидеть тебя живой и здоровой… А кто этот милый мальчик?
- Ой! Это Гарри. Гарри Поттер. Гарри, это миссис Арлет, наша соседка.
- Здравствуйте, миссис Арлет, - немного скованно поздоровался Гарри.
- Очень приятно, молодой человек! Это твой жених, Гермиона?
Покраснев, Гермиона кивнула.
- Очень рада, очень! – кивнула старушка, испытующе рассматривая Гарри. – Хороший выбор! Мне в молодости всегда нравились интеллигентные мальчики в очках.
Гарри улыбнулся:
- Чтобы носить очки, недостаточно быть интеллигентным, миссис Арлет. Надо еще плохо видеть!
Старушка звонко рассмеялась:
- А вы парень не промах, Гарри! Ничего, что я вас так называю?
- Ничего.
- Да, Гермиона, отличный выбор! Ты точно уверена, что у вас не найдется немного времени?
- Нет, - с сожалением повторила Гермиона, - нас ждут.
- Тогда подождите самую малость! – попросила она и, развернув коляску, покатила к боковой аллее.
- Она меня знает с детства, - пояснила Гермиона, - я часто приходила сюда поиграть. У нее такой замечательный сад, и… - она проследила за коляской, исчезнувшей за боковым поворотом. – Так я и знала – поехала к теплице. Хочет фруктами угостить.
- Она выращивает фрукты? – удивился Гарри. – Как ей удается?
- Ей раньше сын помогал, а сейчас, наверное, внуки. Да и она на самом деле может ходить, но у нее артрит. Обострился, видимо, - с сочувствием сказала Гермиона.
Вскоре коляска снова вывернула из-за поворота. Миссис Арлет придерживала на коленях большую корзинку.
- Вот, - сказала она, остановившись у ворот, и протянула корзинку Гермионе. – Красота, правда?
Корзинка была доверху полна спелых персиков.
- Ой, великолепно! – восхитилась Гермиона, передавая корзинку Гарри. – Мне прямо неловко, миссис Арлет! Хотелось бы как-нибудь вас отблагодарить!
- Ну, раз уж хочется, - засмеялась старушка, – покажи что-нибудь. Ты по-прежнему увлекаешься фокусами, верно? Я уже заметила твою знаменитую палочку!
- Хорошо, миссис Арлет, - Гермиона достала палочку из заднего кармана, взмахнула.
В воздухе вспыхнула радуга.
- Замечательно! Замечательно! – восхищалась миссис Арлет. – Ах, Гермиона, я по-прежнему считаю, что в тебе погибла великая иллюзионистка! Я когда-то уговаривала твоего папу отдать тебя в театральное училище, у тебя еще в детстве был талант, как у моего покойного мужа! А как ты это делаешь? Что-то из палочки распыляешь, да?
- Совершенно верно, миссис Арлет. Особое вещество, которое преломляет свет. Еще с полчаса продержится.
- Спасибо, деточка. Я полюбуюсь. Уже собрались, да? Я вас буду ждать в гости! Приходите в любое время.
- Счастливо, миссис Арлет.
Гермиона убрала палочку, и они снова пошли по аллее. Гермиона оглянулась, помахала миссис Арлет, но та не заметила. Ее коляска медленно кружила вокруг маленькой радуги.
- Пойдем? – Гермиона показала на небольшую рощицу сбоку от аллей. – Спрячемся за деревьями и трансгрессируем, - она взяла из корзинки персик, потерла об футболку и откусила. – М-м! Потрясающе! Угостим всех!
Гарри последовал ее примеру. Персик был сочным и сладким.
- Поверить не могу, что она их выращивает безо всякой магии, - добавила Гермиона.
- Она тебя считает фокусницей? - улыбнулся Гарри. – Насчет «особого вещества» ты хорошо придумала.
Поедая персики, они неторопливо шагали вниз, по полого спускавшейся тихой аллее. Роща медленно приближалась.
- У нее муж был иллюзионистом, очень известным. Я его немного помню, он редко появлялся – все время ездил на турне. Такие вещи проделывал! Даже волшебник принял бы за своего. А все дело было во всяких хитрых приспособлениях. Он умер, когда мы были на втором курсе, так жалко…
- От чего умер?
- От старости – ему было под восемьдесят. До самой смерти выступал. Ну что? – они уже шли под деревьями. - В паре?
- Конечно, а то раскидает нас – будем потом полчаса друг друга искать. Веди ты.
Они взялись за руки. Темнота, стягивание по всему телу – и вместо деревьев появились ворота Хогвартса.
- Снова здесь! – восторженно закричала Гермиона. – Алохомора!
Ворота распахнулись. Забежав вперед, она остановилась, любуясь замком. Гарри поставил тяжелую корзинку на землю и присоединился к ней.
- Все уже восстановили!
- А много было разрушено? – испуганно спросила Гермиона.
- Да в сущности нет… Бой в основном шел за оградой, и защита хорошо работала. Но кое-где ее пробили. Выбило стекла, обгорели стены. Верхушку Астрономической почти снесло. А сейчас – будто ничего и не было.
Вернувшись к воротам, Гермиона стала осматриваться.
- Я хотела понять, где именно дрались Мак-Гонагалл и девочки, - объяснила она. – Похоже, вон там, - она показала. – Смотри, те деревья будто ножом срезало, и расположены по прямой. Нет, смотри, как далеко! Явно оказались на пути этих… сударшан! Это сильная штука, Гарри!
- Я вижу! Может, пойдем? Нас заждались, наверное.
- Да! – Гермиона словно очнулась. – Не стоит так… проваливаться в прошлое, – она снова повернулась к замку. – Хогвартс все так же прекрасен!
- Еще прекрасней, чем раньше, - Гарри подошел сзади и взял за плечи. – Во-первых, он устоял. Во-вторых, здесь ты.
- Ох, Гарри, спасибо! Пошли. Персики не забудь!
Гарри направил палочку на корзинку и скомандовал: «Локомотор!» Взмыв в воздух, корзинка поплыла за ним. Он догнал Гермиону, которая стремительно шагала по боковой аллее, напевая: «Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, наш волшебный дом!»
- Хочешь обойти кругом? – спросил он.
- Да… пока. Я в тот раз такой переполох устроила! Наверное, сорвала все занятия… - Гермиона вдруг помрачнела, и Гарри понял, о чем она думает.
- Ты только что сказала – не проваливаться в прошлое, - напомнил он. – Я же здесь! Живой, здоровый и влюбленный в тебя по уши!
Гермиона наконец улыбнулась.
- А вот «по уши» - это слишком книжно, Гарри, - сказала она. - Надо говорить «по ухи».
Она крепко поцеловала его, взяла за руку и повела за собой.
- Рон был прав, – заметил Гарри, - когда говорил, что мы на тебя дурно влияем.
- Ничего. Я не против! Знаешь, мне это было на пользу.
Они вышли на спуск со ступеньками из неровных каменных плит, ведущий к дому Хагрида. Отсюда невозможно было разглядеть хижину – ее скрывали разросшиеся кусты с густой, по-осеннему золотящейся листвой. Гарри и Гермиона ели персики и шли не торопясь, завороженные пропитавшим сам воздух покоем. Временами они оборачивались, проверяя, по-прежнему ли летит за ними корзинка, или просто останавливались и начинали целоваться. Вскоре крыша хагридова дома замелькала в просветах веток, потом лестница плавно свернула и хижина показалась целиком. Гермиона сбежала по последним ступенькам, замахала поднятой рукой и закричала:
- Эге-е-ей! Ха-а-гри-и-ид!
Дверь хижины распахнулась. Выскочив на порог, Хагрид на секунду замер, потом бросился им навстречу. Вслед за ним появилась вторая громадная фигура и две фигурки поменьше – их огненно-рыжие волосы не оставляли сомнения, кто это, а вот во второй фигуре Гарри не сразу признал мадам Максим. «Здорово!» - подумал он и тут же забыл про нее. Сердце куда-то провалилось - Хагрид поднял Гермиону и подбросил высоко в воздух! Завизжав, она взлетела футов на десять, упала в подставленные руки лесничего и тут же исчезла в его объятиях.
- `Агрид! – закричала, подбежав, мадам Максим. – Не пугай мадемуазель! Что ты делаешь, `Агрид! Отпусти немедленно!
- Прости… - всхлипнул Хагрид, выпустив основательно помятую, взъерошенную и очень сердитую Гермиону. – Прости, Гермиона… Я просто, ну, это… обрадовался!
Перепуганная девушка прислонилась к Гарри.
- Может, пойдем ко мне? – виноватым голосом предложил Хагрид. – Я как раз свежий чай заварил…
От неловкости он не знал, куда девать руки.
- Сейчас… - просипела Гермиона (она никак не могла отдышаться). – Я тоже рада тебя видеть, Хагрид…
Переведя наконец дух, она через силу улыбнулась. Мадам Максим величаво склонилась над ней и ласково погладила по плечу.
- С тобой все в по`ядке, `Егмиона? – озабоченно спросила она. – Пгости моего милого `Убеуса. Ты же знаешь, он порой слишком… подвегжен эмоциям…
- Все в порядке, - ответила Гермиона. Голос уже звучал тверже, хотя все еще немного дрожал. – Я только испугалась немного.
Подбежали Рон и Джинни, оба бледные и напуганные.
- Я в порядке, - заверила их Гермиона.
- Ну… пойдем тогда? – предложил Хагрид.
Высморкавшись в свой громадный носовой платок и вытерев слезы, он повел компанию к хижине, время от времени виновато косясь на Гермиону. Та ободряюще улыбалась ему, но крепко держалась за Гарри и ступала не слишком твердо.
- Ты и правда в порядке? – шепнул он.
- Правда, - негромко ответила Гермиона. – Даже понравилось – как на качелях в детстве! Просто очень неожиданно было, - она оглянулась. – О, смотри!
Гарри и сам заметил огромную синюю карету мадам Максим, размером чуть ли не больше домика Хагрида. Рядом неторопливо брела, пощипывая траву, крылатая лошадь ростом с небольшого слона, золотая, как жеребенок единорога, и с белой гривой. Увидев людей, она расправила крылья, вытянула шею и приветливо заржала. Хагрид оглянулся и помахал ей.
- Красавец, правда? – гордо сказал он Гарри и Гермионе. – Это Байард!
- А где остальные? – спросил Гарри, вспомнив, что карету тянет шестерка лошадей.
- Кто? А, которые для кареты? Там, в лесу пасутся. Не беспокойтесь, за ними кентавры присматривают, я договорился. А Байард – он мой. Подарок Олимпии! – он обнял за плечи мадам Максим. – Наконец-то у меня есть, на чем летать!
- Поздравляю! – искренне сказала Гермиона.
Она отпустила плечо Гарри и шагнула вперед, любуясь крылатым конем.
- Спасибо, Гермиона! – отозвался Хагрид. – Ну, пойдем. Тут у меня еще кое-кто в гостях. Думаю, он тоже тебе обрадуется…
- Мисс Грейнджер, дорогая моя! – перебил его знакомый гулкий голос.
Все повернулись к вышедшему из хижины Слизнорту. Гермиона слегка попятилась, опасаясь новых бурных объятий, но Слизнорт, с неожиданной для его комплекции стремительностью подойдя к ней, только взял ее за плечи и начал разглядывать. Глаза у него почему-то были покрасневшими, и от него явственно веяло ароматом медовухи.
- Невероятно! – воскликнул он. – Изумительно, моя дорогая! Подумать только – вы здесь, живая и здоровая, вы, которую мы все так оплакивали весной! Ах, Гермиона… Это ничего, что я вас называю по имени?
- Конечно, ничего, профессор, - с растерянной улыбкой ответила Гермиона, не зная, что еще сказать.
К ее облегчению, Гораций Слизнорт отпустил ее и повернулся к Гарри:
- Гарри, мой мальчик! У меня слов нет, чтобы выразить свое восхищение! То, что вы совершили – это воспринимается как чудо даже в глазах волшебника! Ах, Гарри, как я горжусь тем, что был вашим учителем!
- Спасибо, профессор…
- Не удивляйтесь, что мы с Хагридом в курсе, - продолжил Слизнорт; его пышные моржовые усы так и подрагивали от волнения. – Профессор Мак-Гонагалл уже посвятила нас в случившееся, равно как и наши юные друзья, - он тепло улыбнулся Рону и Джинни, которые, похоже, с трудом сохраняли серьезный вид. – Я был так счастлив услышать все из их уст именно сегодня, в такой печальный день… Да, вы еще не знаете… Они застали нас как раз в разгар поминок!
Он негромко шмыгнул и, прежде чем недоумевающий Гарри успел спросить, предложил Хагриду:
- Рубеус, Олимпия, смотрите, какая прекрасная погода! Думаю, нам стоит немного прогуляться в лесу.
- Мы не пготив, `Ораций, - ответила за обоих мадам Максим. – Пгекгасная идея после столь печального утра!
Хагрид кивнул и, предложив ей руку, сказал:
- Проведаем заодно твоих лошадок, Олимпия.
- Я захвачу свой плащ, - с этими словами Слизнорт исчез в хижине.
- И мою пелерину, `Ораций! – крикнула вслед мадам Максим.
Гарри оглянулся на друзей, и Джинни быстрым шепотом сообщила:
- Позавчера умер Снейп!
- Что?! Как!? – почти одновременно воскликнули Гарри и Гермиона.
- Непонятно, - усмехнулся Рон, - но зато – наконец-то!
- Такое впечатление, что он покончил с собой, - сказала Джинни. – Его нашли в кабинете, с пустым флаконом в руке.
- Но зачем? – ошеломленно спросила Гермиона.
Гарри тоже был поражен. И почему-то не почувствовал особой радости, более того – появилась ощущение легкой пустоты.
Пускай он никогда не любил Снейпа, порой ненавидел, испытывал к нему отвращение, но…за все эти годы Снейп стал для него неотъемлемой частью Хогвартса.
- Никто не знает. Правда, ходят какие-то разговоры, но что-то не верится… и еще… ну очень странно все это!
- А самое странное, - вставил Рон, - что его тело обнаружили утром, а вечером он появился в Министерстве!
- Кто появился?
- Снейп!
- Живой?
- Да черт его знает! Во всяком случае – не призрак! Он шел с палочкой в руке, ни с кем не заговаривал, если пытались остановить, просто отшвыривал с дороги. Направился в Отдел тайн, открыл Комнату Смерти и…
- …и вошел в Арку! – возбуждено перебила Джинни.
- Короче, - подытожил Рон, - умер два раза в один и тот же день!
- Подожди, Рон! – Гермиона недоумевала. – А тело, которое нашли в кабинете, оно…
- Там все проверили! Это не что-то трансфигурированное, а настоящее мертвое тело настоящего мертвого Снейпа. Проверяли все, кому не лень, это же просто – заклинание «Специалис ревелио»… ты же сама знаешь.
Гермиона умолкла, раздумывая. С ее лица не сходило выражение недоумения.
- Ладно тебе! – усмехнулся Рон. – В другой раз разгадаешь эту загадку! Лучше порадуйся!
Гермиона с упреком посмотрела на него, потом оглянулась. У хижины Слизнорт, проявляя галантность, безуспешно пытался накинуть на плечи мадам Максим пелерину. В конце концов он капитулировал, отдал пелерину посмеивающемуся Хагриду и подошел к ним:
- Ну что, друзья мои? Пойдем? Ого! – он только сейчас заметил парящую в воздухе корзинку. – Какое великолепие!
- Угощайтесь, профессор! – спохватилась Гермиона. – Ребята, берите! Мадам Максим!
- Спасибо, `Егмиона! – великанша наклонилась, изящно достала двумя пальцами крупный персик и положила в рот. – Удивительно вкусно!
Улыбнувшись, она взяла Хагрида под руку и повела его к лесу. Друзья и профессор Слизнорт последовали за ними. Гарри еще раз отметил – это его всегда удивляло – какая легкая и плавная походка у мадам Максим, при ее-то росте! Хагрид рядом с ней казался счастливым увальнем.
- Егмиона! – позвал Слизнорт, жуя персик. С набитым ртом, он будто перенял акцент мадам Максим. – Вы не воз`ажаете, если… - он проглотил кусок. – Извините, моя дорогая. Вы не возражаете, если я одолжу у вас Гарри на пару слов?
- Конечно, нет, профессор! – с легким удивлением согласилась Гермиона.
Улыбнувшись Гарри, она поспешила вперед, догоняя Рона и Джинни. Гарри с профессором несколько отстали.
- Гарри, мой мальчик, я понимаю – вы не любили его. Но поймите и вы меня – это был один из моих лучших учеников. В своей области он был… почти гениален. Не осуждайте меня за эти поминки.
- Но я и не осуждаю вас, профессор!
- Очень рад, очень рад… - вздохнул Слизнорт; казалось, его мысли блуждают где-то далеко. – Помнится, кое за что вы меня когда-то осуждали… За мое нежелание поделиться своим воспоминанием о том, как я нечаянно выдал информацию о хоркруксах, выдал Тому Реддлу, будущему Волдеморту.
- Никто вас не осуждает, сэр! – серьезно возразил Гарри. – Вы же в конце концов отдали нам это воспоминание… - он слегка запнулся, вспомнив, с помощью какого обмана ему пришлось вытащить из Слизнорта эти сведения. Взяв себя в руки, твердо закончил:
- Этим вы нам очень помогли, сэр. Мы смогли уничтожить хоркруксы.
- Да, да, очень рад… - все тем же рассеянным тоном повторил Слизнорт. – А как вы думаете, Гарри – вправе ли я рассчитывать на подобную откровенность с вашей стороны?
- Да, но… - Гарри снова запнулся, на этот в недоумении, - в чем? У меня нет особых тайн, профессор!
Слизнорт многозначительно показал глазами. Проследив за его взглядом, Гарри некоторое время смотрел на Гермиону – та шла между Джинни и Роном и что-то оживленно обсуждала с мадам Максим.
- Я не понимаю, сэр. Вас интересуют наши отношения с Гермионой?
- Да нет, - вздохнул Слизнорт, - я вовсе не об этом, мой мальчик. Это же ваше самое что ни на есть личное, сокровенное – разве я стал бы в это лезть?
Он замолчал. Их уже окружали толстые стволы вековых деревьев, а под ногами мягко шуршали опавшие листья. Гарри смотрел на идущих впереди друзей. Солнце пронизывало листву слепящими пучками света, и волосы Джинни и Рона вспыхивали огнем.
Что же хочет от него Слизнорт? Впечатление было такое, будто тот боится произнести это вслух, назвать напрямую… Гарри пытался придумать, как бы ему помочь, но тут Слизнорт наконец решился:
- Скажите, Гарри… что вы знаете о Светлом круге?
- О чем?
Слизнорт опять замолчал, и молчание становилось уже довольно-таки тягостным. Похоже, он мне не верит, думал Гарри с ощущением некоторой беспомощности. Он думает, что я что-то знаю об этом круге, чем бы он ни был, и это для него важно…
- Я и правда не знаю, профессор, - осторожно сказал он. - Можете проверить. Дайте мне веритасерум, и я скажу вам то же самое.
- Я вам верю, Гарри… хотя поверить почти невозможно.
- Но почему, сэр?
- Потому что вы воскресили мисс Грейнджер.
По толстому стволу дерева, мимо которого они проходили, деловито карабкались лукотрусы. Гарри замедлил шаг – эти живые веточки-человечки всегда его веселили, а сейчас он был только рад отвлечься от запутанного разговора. Один из лукотрусов оглянулся на него и сердито пискнул. Забавные волшебные существа не любили, когда люди проявляли к ним интерес.
«Вы воскресили мисс Грейнджер…» Но ведь он все подробно изложил на пергаменте и отослал Мак-Гонагалл! Так он и сказал Слизнорту.
Некоторое время они шли молча; Гарри порой косился на толстого декана Слизерина, но тот погрузился в размышления. Может, стоило просто извиниться и нагнать друзей?
- Я уже это читал, - вдруг нарушил молчание Слизнорт, - но стоит, наверное, перечитать еще раз. Гарри, я больше не буду доставать вас этими расспросами, простите глупого старика.
- Сэр, да что вы?!
- Ладно, Гарри, ладно… Вы еще слишком молоды для того, чтобы относиться ко мне по-другому. Еще не устали от приключений, вам еще очень-очень далеко до того, чтобы начать мечтать о спокойно текущей жизни, о комфорте… и просто о чем-то вкусном, знаете ли!
- Может, еще персик? – улыбнулся Гарри.
- Увы, Гарри, девочки уже узурпировали все угощение! – Слизнорт кивнул на Гермиону и Джинни, которые как раз остановились и заглядывали в парящую корзинку.
- Впрочем, - задумчиво добавил он, - кажется, там еще что-то осталось… - он заторопился вперед. - Простите, Гарри!
