Глава 5Как же я была зла! На отца, на Барти, даже на Снейпа, но на свою матушку – больше всего. Это все она затеяла, больше некому! Даже на Яксли я так не злилась, как на нее. Она бы могла на него прикрикнуть, даже приказ Темного Лорда бы не помог, тем более что тому все равно. А матушке не все равно, она хочет, чтобы я стала такой же, как она, забросив семью ради неизвестно чего.
Вернувшись из восточного крыла, я настроилась долго и обстоятельно поругаться с Барти, но обнаружилось, что ругаться не с кем – в доме никого не осталось, кроме Рудольфуса, Винки и ребенка, который никак не мог заснуть без меня. Даже с Рудольфусом я поругаться не могла – Винки меня к нему не пустила, заявив, что он спит.
Ну, пусть спит, я тоже посплю...
Утром мир изменился в лучшую сторону. Я вдруг осознала, что выйти за пределы дома будет не так уж и плохо. Барти целыми днями пропадает в штабе... а я чем его хуже? А уж устраивать мелкие пакости Яксли – одно сплошное удовольствие. Здесь мне их устраивать некому, разве что матери, но ее лучше не трогать, не столько ради нее, сколько ради отца.
Мерлин, как же все сложно!
Мы с Антаресом уже заканчивали завтракать, когда дверь дома хлопнула и в комнату ввалился Рабастан. Совершенно трезвый, что неудивительно после пожелания Снейпа не появляться здесь в нетрезвом виде, поддержанного еще и мной.
– Дядя Рабастан, вы будете чай пить?
– Я уже пил, – ответил Рабастан, не уточнив, что именно. Наверняка ведь не чай!
Тем не менее на чашку чая с тостами дядя соглашается. Антарес, набравшись смелости, подходит к Рабастану и дергает его за мантию. На этот раз даже не убегает, дожидаясь реакции большого дяди. Реакция следует незамедлительно – Рабастан подхватывает его на руки и сажает на колени. Тот немедленно вцепляется ему в бороду.
– Антарес! – предостерегающе кричу я, но дядя только смеется.
– Ничего, Бетти, не бойся, не оторвет. – Он смотрит на ребенка и смеется. – Не думал, что Руди дождется внуков раньше, чем я.
– А как вы могли думать о внуках Рудольфуса, если меня считали мертвой? – не понимаю я.
– Кто-то, может, и считал, – усмехается Рабастан, – но не я.
– Отец вам признался?
– Нет, – дядя качает головой. – Но я же знаю своего брата! Сначала он весь извелся, не зная, где тебя спрятать, потом резко прекратил разговоры на эту тему, а потом объявил о твоей смерти. Думаешь, я ему поверил? Боггарта с два!
– Но ведь даже Нарцисса поверила, – растерянно говорю я.
– Потому что Нарцисса не знает Руди так, как я! Зато она знает Беллу, поэтому ей было проще поверить в то, что ты умерла.
Я смотрю на Рабастана так, что пугается даже Антарес. Он разжимает кулачки и утыкается носом в дядину мантию. Быстро к нему привык! При том, что ребенок кому попало не доверяет – ни к Снейпу, ни к Беллатрикс он на руки не идет.
– Вы хотите сказать, – дрожащим от волнения голосом спрашиваю я, – что Беллатрикс способна была сама от меня... избавиться?
– Я ничего не хочу сказать. – Дядя снова мотает головой, но на этот раз я ему не верю.
– Но ведь не избавилась же! Она могла это еще во время беременности сделать, или папа ее все девять месяцев под Конфундусом держал? Не мог держать – как бы она тогда на свои спецоперации ходила?
Вот не стоило заводить такие разговоры при ребенке – он не любит скандалов еще больше, чем Барти. Чуть у меня испортится настроение – Анти сразу начинает плакать. И пока сама не успокоюсь, он тоже не успокоится.
А я теперь долго не успокоюсь...
– Во время беременности Руди ее как-то уговорил, – спокойно отвечает Рабастан, продолжая прижимать ребенка к груди. Тот вроде бы успокоился, но пока не успокоюсь я, это ненадолго. – А потом... не думаю, что Белла могла тебя устранить. Руди бы ей не дал. Это целиком и полностью была его идея тебя спрятать, он недавно мне сам признался.
Я киваю – все равно большего он не скажет – и протягиваю руки, чтобы забрать ребенка. Антарес смотрит на меня недоверчиво, но на руки идет.
Мы потихоньку успокаиваемся – и я, и малыш – наблюдая, как Рабастан пьет чай. От чашки поднимается вверх тонкая струйка пара, ребенок протягивает руки не то к ней, не то к дяде и улыбается. И я тоже улыбаюсь.
Не стоит вообще говорить о матери – это сразу портит настроение, причем не только мне.
Рабастан уже в курсе, что мне приготовили, и целиком согласен с Рудольфусом.
– Ты же не сутки напролет будешь в Министерстве сидеть. А если Яксли будет тебе досаждать, я с ним разберусь.
Я представляю себе эту картину, и мне становится смешно. Да, Яксли рассчитывать вообще не на что.
Имя Яскли снова всплывает после обеда, когда мы с Барти и Рабастаном приходим в комнату к Рудольфусу. Отец по-прежнему не встает, хотя выглядит бодрее, чем вчера утром.
– Бетти, – говорит он, – мне нужно поговорить с Яксли. Ты позволишь пригласить его сюда?
– Нет! – мгновенно реагирую я.
Довольно мне предстоящей работы в Министерстве – еще и домой его звать?
– Руди, – вмешивается Барти, – я сам с ним поговорю.
Отец качает головой:
– Боюсь, что ты не сможешь его убедить.
– А ты сможешь? – скептически спрашивает Барти.
Рабастан не дает брату ответить:
– Руди, тебе лежать надо, а не с Яксли разговаривать. Сейчас-то можешь отложить все дела? Я с ним сам поговорю!
Вот на это отец соглашается. Действительно, какие дела в его состоянии?
Я, хоть и не подаю вида, за отца ужасно волнуюсь. Чем же его таким шарахнули, что он два дня на ноги встать не может? Все переломы давно уже должны зажить! И Снейп, как назло, пропал – то каждый день торчит у нас, когда не зовут, то вообще его не дождешься. Мне ведь так и не рассказал, что с отцом!
После обеда Барти с Рабастаном ушли, зато явился Драко.
– Драко, – спросила я его, когда мы расположились на нашем любимом месте в саду, – ты посидишь с ребенком, когда я буду в Министерстве?
Он смутился:
– Если смогу...
– Что значит «если смогу»? У тебя же каникулы!
Он смутился еще больше и опустил голову:
– Тетя Белла сказала, что я могу еще понадобиться. Если они не поймают Поттера...
Мне становится все ясно, и я не даю Драко договорить:
– Не поймают.
– Откуда ты знаешь? – с подозрением спрашивает Драко.
Действительно, откуда? А вот ниоткуда – Рина впрямую подобные вещи не говорила. Но я почти уверена, что никакого Поттера и на этот раз не поймают.
– Я не знаю, я догадываюсь. Ты мне лучше скажи, кто с Антаресом будет сидеть? Беллатрикс? Я ей ребенка не доверю!
– Его можно к нам, в Малфой-Мэнор, мама с папой за ним посмотрят...
– Ты издеваешься, Драко? Я не буду таскать годовалого младенца туда-сюда, да еще в штаб-квартиру Темного Лорда!
Драко вздыхает:
– Я бы лучше сам с Антаресом посидел, но тетя Белла...
Мог бы и не говорить, и так ясно, что матушка не оставит в покое ни меня, ни Драко. Соглашаемся на том, что Нарцисса с Люциусом придут к нам, когда мы с кузеном не сможем приглядывать за ребенком. А ведь приглядывать не только за ребенком надо, но и за отцом! Рабастан вряд ли будет здесь все время торчать – наверняка ему тоже дело найдется. Да и не из тех он, что дома сидят.
Да и я, по большому счету, не из тех...
Следующие два дня прошли почти так же спокойно, как и в прежние времена, до нападения на Поттера. Про мою работу в Министерстве как будто бы и забыли. Про разговор с Яксли Рудольфус больше не вспоминал, особенно после того, как попытался даже не встать, а всего-навсего сесть, и тут же потерял сознание. Примчался Снейп и очень долго ругался почему-то на Рабастана, хотя того не было дома – он предусмотрительно смылся в восточное крыло.
Барти целыми днями пропадал в штаб-квартире, зато Драко, наоборот, торчал у нас. Я отправляла его гулять с ребенком, а сама шла к отцу.
Вечером второго дня Рудольфус спросил:
– Бетти, ты в каких отношениях с Флер Делакур?
Я пожала плечами:
– Ни в каких. Она меня терпеть не может, как и я ее.
– То есть просить, чтобы она позвала тебя на свадьбу, бесполезно?
– На какую свадьбу? – удивленно спросила я. – Она все-таки выходит замуж за своего этого... рыжего?
Про то, что Флер осталась в Англии и гуляет с одним из отпрысков Уизли, мне рассказывал Драко. Уж не знаю, где он это слышал. Флер я с окончания школы не видела и не стремилась к этому.
А полагать, что она способна позвать меня на свою свадьбу... Да это просто смешно!
– Флер Делакур завтра вечером выходит замуж за Билла Уизли, – сообщил отец. – Я и не надеялся, что она тебя позовет. Яксли предлагал отправить тебя туда под оборотным зельем, но ни я, ни Барти на это не согласились.
– А зачем? – не поняла я. – Там что, будет Поттер?
– Скорее всего.
– Папа, а почему вы отказались? – вдруг спрашиваю я. – А может, я хочу?
Отец откидывается на подушки и смотрит на меня пристальным взглядом.
– Бетти, я не сомневаюсь в том, что ты хочешь. Но я также не сомневаюсь в том, что ты не сможешь.
– Я не смогу?
– Да, не сможешь! – голос отца тверд, несмотря на то что говорит он негромко. – Нарцисса говорила, как ты пошла вместо Рины к Малфоям и как они с Леной раскусили тебя в два счета. Француженки держатся скопом, тебя в этой компании сразу узнают. Да и как мы будем тобой кого-то подменять, как мы ее похитим, куда мы потом денем? За полдня такие операции не готовятся.
Отец смотрит на меня и улыбается. Конечно, у меня сейчас такой разочарованный вид, что это даже смешно. Но ведь идея меня увлекла: было бы так здорово заявиться на праздник Флер под личиной Виолетты или Эсмеральды и, притворяясь ее лучшей подругой, про себя над ней смеяться... А потом написать обо всем Рине, чтобы и она посмеялась. Барти целый учебный год изображал из себя Хмури, что же – я два часа не смогу изобразить Виолетту? Я ее знаю куда лучше, чем Барти Хмури!
И почему такие хорошие идеи разбиваются о холодные рассуждения?
– Если ты так хочешь увидеть Флер, ты ее увидишь, – говорит отец, вдоволь мною налюбовавшись. – Мы надеемся завтра к вечеру сломать их защитные чары и явиться туда без приглашения.
– «Мы»? – недоверчиво спрашиваю я. – Ты что – тоже собираешься? Тебе вставать нельзя!
– Увы, – отец грустно качает головой. – Я не собираюсь. Но ты, если хочешь...
Хочу ли я? Можно и не спрашивать. Переход от ожидания к действию так меня захватил, что я даже не смогла сразу уснуть. Чтобы не будить Барти, отправилась в пустую комнату читать книжку – ту самую, которую когда-то для Хмури... то есть для Барти переводила в Хогвартсе. Под утро только заснула. И проспала момент, когда Барти ушел.
Утро прошло так тихо и обыденно, как будто и не назначено на вечер никаких спецопераций. Отец заявил, что чувствует себя немного лучше, но вставать я ему не позволила. Кто его поднимать потом будет, если Снейп там же, где все остальные? Винки?
А кто будет сидеть с ребенком?
После обеда наконец-то появился Драко, и не один. У Люциуса был очень несчастный вид, еще более несчастный, чем бывает порою у самого Драко. Сразу видно, в кого сыночек пошел!
Он скептически оглядел прихожую, кухню, заглянул в нашу спальню и спросил:
– Как вы живете в такой тесноте? Весь дом ваш, зачем ютиться в трех комнатах?
– В пяти, – поправила я.
Но для Люциуса не было разницы – три или пять. Все, что не сравнимо по величине с Хогвартсом, считалось хибарой, недостойной чистокровных волшебников.
Драко с отцом спорить не стал и разговор о размерах дома не поддержал, а спросил:
– Бетти, а где Антарес?
Антареса долго ждать не надо: он уже вбежал в кухню, так быстро, что чуть не споткнулся о Драко, – хорошо, тот вовремя успел ребенка подхватить. Ходить мой малыш так и не научился – он умеет либо ползать, либо бегать. То, что беготня обычно заканчивается падением, его не смущает – он поднимается и бежит дальше. Или ползет дальше, если не может подняться.
– Антарес, познакомься, это дядя Люциус, – говорит Драко, показывая на Малфоя-старшего.
Дядя Люциус ребенка не впечатлил. Он только глянул на него и вернулся к более интересному занятию – карабканью вверх по ноге Драко. Просто попроситься на колени – это не для моего ребенка, ему интереснее самому забраться!
– Драко, а ты сегодня где? Пойдешь с нами к Уизли?
– Я буду в штабе сидеть, – уныло ответил Драко. – Может, куда и пошлют, а куда – не знаю.
Как будто я знаю больше! Отец ничего точного не сказал, да он может и не знать, лежа в постели. Вдруг он говорил, только чтобы меня утешить, а на самом деле никуда меня не возьмут, буду тут сидеть дома с ребенком...
А Люциус зачем тогда пришел? Он же никуда не пойдет, без палочки-то!
– А Барти где? Он что-нибудь говорил?
Вместо Драко отвечает Люциус:
– Барти вечером за тобой зайдет.
Какое невероятное облегчение! Раз Барти сказал – зайдет, значит зайдет, а то ведь я даже не знаю, куда аппарировать! Можно было пойти в старую штаб-квартиру или в новую... но вдруг нарвусь на матушку?
– А где Беллатрикс? – спрашиваю я на всякий случай. – Она с нами?
Люциус при имени моей матери вздрагивает. Надо же – она и его умудрилась запугать! Драко ее не боится – он ко мне привык. А Люциус наоборот – никак не может привыкнуть ко мне из-за того, что я так на Беллу похожа.
А что, это идея...
– Вы посмотрите за ребенком, ладно? – говорю я и удаляюсь в свою спальню.
Вооружившись зеркалом, расческой и набором косметики, я стала приводить свой внешний вид в соответствие с колдографией Беллатрикс с министерского плаката «Разыскиваются опасные преступники». Конечно, как бы я ни накрасилась, на сорок лет я все равно выглядеть не стану, да не особо хочется, но относительного сходства добиться можно. Тени под глазами, серый тональный крем на щеки, волосы собрать сзади и чуть растрепать спереди... Посмотрела в зеркало – и сама себя испугалась. Если долго вглядываться, то видно, что все это грим, что на самом деле мне двадцать лет и в Азкабане я не сидела... но никто вглядываться не будет! Не успеют.
Люциус, когда меня увидел, побледнел, а Драко воскликнул:
– Бетти, что ты с собой сделала?
– Всего лишь накрасилась, – спокойно ответила я.
– А маску ты не будешь надевать? – поинтересовался Люциус.
– Зачем? – удивилась я. – Без маски страшнее!
Действительно, зачем мне маска? Чтобы не узнали? Так ведь и не узнают. Кто знает Беллатрикс, узнает ее, а не меня. Флер со своей компанией меня, конечно узнают... но ведь мне это и нужно! Не возьму я никакой маски, не собираюсь я прятаться!
Барти, когда за мной зашел, ничуть не удивился. Только улыбнулся и сказал:
– Как тогда, на Рождество?
– Да, – улыбнулась я в ответ, – только тогда я Крауча решила напугать...
– А напугала меня!
– Но откуда ж мне было знать, что это ты?
Мне так хотелось его поцеловать, но я боялась испортить косметику, поэтому только погладила его по щеке кончиками пальцев.
Антарес, увидев меня, тут же заплакал, и мне никак не удалось его успокоить. Он же матушку мою только один раз видел (в три месяца – не считается), почему так испугался? А вот отец, наоборот, не испугался – смеялся так, что испугалась я – вдруг задохнется?
– Вы не в министерство, вы сразу туда? – спросил отец, просмеявшись.
– Да, мы ждем сигнала и сразу аппарируем, – ответил Барти. – Яксли хотел, чтобы Бетти аппарировала с ним из министерства, но я сказал, что там ей точно делать нечего.
– Да что вы за меня все решаете? – разозлилась я. – Почему нечего?
Вместо Барти мне ответил Рудольфус:
– Потому что сначала надо нейтрализовать Скримджера и разрушить все прежние защитные чары, это не для тебя работа.
Я понимаю, что отец прав, но как не поворчать немного для порядка? И так извелась за целый день ожидания. Сколько можно ждать? Уже за окнами стемнело, скоро ребенка спать укладывать, и зачем, спрашивается, сюда Люциуса звали? Если он рассчитывает с отцом выпить, то зря – огневиски в доме больше нет.
Под вечер Антарес перестал меня бояться – хоть и смотрел с опаской, но не возражал, когда я его приложила к груди. Я к этому времени успела еще раз подновить косметику и поправить волосы, но ребенку это уже было все равно. Главное – поесть, а как мама выглядит – это дело десятое.
Я сомневалась – укладывать ребенка или еще подождать, когда в спальню вбежал Барти.
– Бетти, ты готова? Идем.
Я облачилась в просторную черную мантию поверх платья – эта часть формы протеста у меня не вызывала – и вышла вслед за Барти из дома. За воротами мы аппарировали – и сразу оказались в центре неразберихи. Крики, вспышки заклятий, в темноте не разберешь, кто наши, кто не наши...
– Яксли, боггарт тебя сожри, ты барьер собираешься ставить? – проорал кто-то совсем рядом с нами.
– Дядя Рабастан! – радостно воскликнула я.
Он сначала пульнул в кого-то заклятием, а потом уже повернулся к нам:
– Барти! Какого дементора ты ее притащил?
– Разве вы уже не закончили?
Беспорядок и вправду уже затихал. Никто больше не аппарировал: Яксли поставил-таки антиаппарационный барьер. И вспышки заклятий почти исчезли.
Я зажгла огонек на палочке, чтобы Рабастан видел мое лицо:
– Я сама пришла!
Зная, как дядя не любит Беллу, его реакцию можно было предсказать без труда – он сплюнул сквозь зубы, повернулся и исчез. Но тут из темноты вынырнул Яксли и воскликнул:
– Бетти! Ты идешь со мной!
Я не успела ничего сказать – меня перебил Барти.
– Бетти идет со мной. Нам надо собрать и отпустить всех иностранцев. Александер, ты ведь не хочешь международного скандала?
Скандала он явно хотел, но не международного. Злобно глянув на Барти, Яксли поспешил в направлении дома, размытым пятном торчавшего посреди сумерек.
– Жаль, что я сюда под оборотным не попала, – протянула я, оглядывая сад. – Такая красота была!
От всей красоты остались только опрокинутые столики, остатки торта на одном из уцелевших, хрустящие под ногами обрывки мишуры и громадный шатер посередине поляны. Кто-то произнес заклинание – и под шатром загорелась гирлянда разноцветных лампочек. Даже Барти в их свете выглядел покойником, а я, наверное, ничем сейчас не отличалась от Беллатрикс.
Под шатром двое в черных плащах и масках караулили группу перепуганных девчонок, узнать которых я могла бы и в полной темноте. Виолетта, Мануэлла, Камилла... Странно, что нет Эсмеральды – или я ее попросту не заметила? Когда мы подошли, Виолетта с ужасающим французским акцентом пыталась выяснить у одного из Упивающихся, что произошло и когда их отпустят. Тот делал вид, что ничего не слышал, хотя визгливый голос Виолетты трудно пропустить мимо ушей – от него в ушах начинает звенеть.
– Бланшфор, может, хватит орать? – говорю я по-французски.
Все девчонки тут же поворачивают головы в мою сторону, пытаясь узнать. Но при таком освещении во мне скорее можно узнать Беллатрикс, чем меня саму. А Беллатрикс они не знают и колдографий ее видели – откуда, во Франции-то!
– Мадмуазель Бланшфор, вам совершенно нечего бояться, – добавляет Барти. Тоже по-французски, но с такой интонацией... Любой мало-мальски соображающий человек сразу поймет, кто именно преподавал Защиту от темных искусств во время Турнира.
Но Виолетта никогда не относилась к соображающим людям. Она даже меня не узнала, что уж говорить о Барти!
– Бетти, – тихо говорит Барти, – побеседуй пока с ними, а я посмотрю – нет ли еще иностранцев. Если подойдет кто-то из англичан – отправляй в дом. Наша охрана тебе поможет, если что.
Двое в масках остаются, но отходят за пределы шатра. Могли бы и совсем уйти – что я, своих бывших одноклассниц испугаюсь?
Меня наконец-то узнали.
– Бетти! – восклицает Камилла. – Ты что тут делаешь?
– Ну надо же, Розье, – к Виолетте возвращается смелость. – Тебя же не приглашали.
– А я без приглашения, – улыбаюсь я.
Виолетта оглядывает меня с головы до ног:
– Под какое привидение ты сегодня вырядилась, Розье?
С привидением мою мать еще никто не сравнивал. Да и как сравнивать – привидения, в отличие от Беллатрикс, безобидные!
– А ты под какую клумбу разоделась, Бланшфор? – парирую я.
Виолетта и правда похожа на клумбу в розовом платье с многочисленными кружевами и рюшечками. Она еще и заметно поправилась за те два года, что я ее не видела. Интересно, вышла она замуж, как собиралась, или, как принято в некоторых благородных семействах, потратила два года на подготовку к помолвке, чтобы отпраздновать свадьбу еще через год?
Камиллу, как обычно, наши препирательства не интересуют. Она начинает сразу с главного:
– Бетти, ты что – служишь Тому-Кого-Нельзя-Называть?
Это слишком сложный вопрос для того, чтобы отвечать на него посреди оборванного праздника. Да еще и в такой компании. Поэтому я огрызаюсь:
– А даже если так – что с того? Камилла, уж тебе-то беспокоиться нечего! Мы с иностранцами не воюем!
Камилла презрительно поджала губки. Ну конечно, она такая вся из себя правильная, ей сама мысль о том, что ее бывшая одноклассница может пойти за темным магом, противна до ужаса, даже если ей самой и ее подругам ничего не грозит.
– А Флер? – спрашивает Мануэлла. – С ней что будет?
Действительно, Флер с ними нет, наверное ее уже отвели в дом с остальными Уизли. Я стараюсь не думать, что способен сделать с ними Яксли. Судя по всему, Поттера они не нашли и хорошего настроения Яксли это не прибавило...
– А Флер пусть думает перед тем, как замуж выходить за кого попало!
– Да ты завидуешь, – протянула Виолетта. – Тебя-то замуж никто не возьмет, такую злюку!
Мне становится смешно. А ведь Виолетта из себя еще прорицательницу изображала, подражая Эсмеральде! Она не только предсказать ничего не может, она и очевидных вещей не замечает!
А все же, где Эсмеральда?
– Бланшфор, к твоему сведению, я уже два года как замужем. И вместо того, чтобы сидеть с ребенком, болтаю тут с тобой, и не скажу, что получаю от этого удовольствие.
Можно было еще добавить про раненого отца и Люциуса, насчет которого у меня было сильное подозрение, что бутылку он все-таки пронес. Но зачем посвящать Виолетту в свои семейные дела? Я и Камилле бы ничего рассказывать не стану, как бы хорошо к ней в Бобатоне ни относилась.
Пока Виолетта соображает, что ответить, к нам подходят еще несколько человек – высокий темноволосый юноша и с ним трое девчонок. Юноша выглядит мрачным, а девчонки напуганными. Парня я узнаю не сразу – сначала думаю, что это должен быть Марио или Цезарь, но после того, как Виолетта бросается к нему с криком «Виктор», до меня доходит, что это никто иной, как знаменитый ловец собственной персоной.
А больше ничего из парней Флер не пригласила? Лучше бы она Зденека позвала. Или Марио. Но я и Краму рада – у парней голова всегда работает, в отличие от девчонок.
– Виктор! Проходи сюда.
Он смотрит на меня непонимающе, не узнает.
– Я Бетти, Бетти Розье, помнишь, из Бобатона на Турнир приезжала?
– А что ты здесь делаешь? – недоверчиво спрашивает он. – Я не видел тебя среди гостей.
– Вас охраняю, – сердито отвечаю я.
Так и хочется добавить «или от вас», но не при Викторе. От Виолетты, к примеру, нормальных людей надо охранять – я-то к ней привыкла, а другие такой тупости не перенесут.
Виктор не успевает ничего сказать – одна из девчонок, пришедших с ним и державшихся поодаль, вдруг бросается мне на шею с громким криком:
– Бетти! Я так и знала, что тебя найду!
Я сперва не соображаю, кто это. Точно не с нашего курса, ей не больше семнадцати, волосы темнее, чем у Нарциссы, но светлее, чем у Рины, личико еще почти детское... У меня нет друзей моложе меня. У меня во Франции вообще нет друзей!
Друзей нет – а родственники?
– Аннет! – Наконец вспомнив, я обнимаю кузину. – Как ты сюда попала?
– Как все! Я тебя искала, не нашла среди гостей и думала после свадьбы так поискать. А ты сама заявилась! Бетти, можно я у тебя поживу до конца каникул?
Пока я все еще прихожу в себя от осознания превращения малышки Аннет в девушку, Виолетта визгливым голосом произносит:
– Ты с ума сошла? Тут война идет, а ты оставаться собралась? Тебя родители отпустили под мою ответственность!
– Значит, теперь я буду под ответственностью Бетти, – парирует Аннет. – Она моя кузина!
– Она тебе никто! Я и то тебе ближе, чем она!
Пора и мне вмешаться:
– Виолетта, ты за Аннет или за себя беспокоишься? С ее родителями мы уж как-нибудь договоримся, а война пусть вас не волнует. Это наши внутренние дела, с Францией мы не воюем. Аннет ничего не угрожает.
Как же она выросла! Правильно – я почти три года ее не видела, ей уже пятнадцать.
– Бетти, – говорит Крам, – ты что – с этими? – Он кивает на двоих в масках.
Я пожимаю плечами. Как ему объяснить? Да еще при Виоллете?
– Там все мои родные, – отвечаю я.
Пусть остальное сам поймет. Пусть подумает, можно ли отойти от собственной семьи.
Но Крам думать не хочет, а презрительно отворачивается. Ну и пусть, больно он мне нужен!
Зато Аннет все равно, с кем я, главное – что с ней.
– Бетти, почему ты так редко писала? Папа сказал, что у тебя родители бежали из тюрьмы, об этом писали в газетах, только он мне их не показывал. А за кого ты замуж вышла? У тебя уже ребенок есть?
Как я отвечу, если она не прекращает спрашивать? Да еще и остальные смотрят на нас, как на сумасшедших.
– Виолетта, если ты считаешь, что мы принесем Аннет в жертву Темному Лорду, то ты ошибаешься.
– Аннет, а я бы на твоем месте здесь не осталась, – говорит еще одна девчонка из числа пришедших с Крамом, в которой я узнаю Мариэтту.
А третья, кажется, Габриэль – я узнаю ее по светлым волосам и небольшому росту. Она же самая маленькая в этой компании.
– А я на своем месте – и останусь! – звонко отвечает Аннет.
А я добавляю:
– И тебя, Мариэтта, я в гости не зову.
Смешно, на самом деле – кто сможет мне запретить оставить Аннет на несколько дней у нас? Родителей ее здесь нет, а Виолетта ей никто – подумаешь, троюродная сестра! Пусть Мариэтту, свою родную сестру, опекает.
Но надо на всякий случай уточнить у Барти. Все же Аннет несовершеннолетняя, да еще и француженка. Я подхожу к двоим нашим охранникам, которые как будто и не обращают внимания на наши разговоры:
– Позовите Розье!
Под маской не то что выражения лица не видно – вообще не поймешь, кто это такой. Может, он считает, что не обязан мне подчиняться?
Нет, побежал как миленький. И вернулся с Барти и двумя взрослыми французами, в которых я узнала родителей Флер. Они тут же кинулись к Габриэль, а я обратилась к Барти:
– Барти, познакомься, это Аннет.
– Дочь твоих приемных родителей? – догадывается Барти.
– Ты не против, если она у нас поживет пару недель?
Барти объяснять долго не надо – он все схватывает на лету.
– Конечно, Бетти, я все улажу. Аппарируйте домой хоть сейчас, я сам с остальным разберусь.
При этих словах Виолетта, перед этим что-то горячо доказывающая сестренке, замолкла и уставилась на Барти. Интересно, дошло до нее, кто он, или нет? Чтобы дошло поскорее, я поцеловала Барти в щеку.
– Тогда мы пойдем? Яксли от меня больше ничего не надо?
– Ему надо, чтобы ты завтра была в Министерстве. Наш камин должны уже подключить к сети, утром вместе отправимся.
А куда я Аннет дену? Оставлю сидеть с Антаресом и с отцом? Я даже не знаю, понимает ли отец по-французски...
Хотя если он сам договаривался с моими приемными родителями, то должен понимать.
– Барти! – спохватываюсь я. – У тебя есть записка от Нарциссы? Нам же в дом не попасть!
– Нет, – разводит руками Барти. – Я специально не брал, чтобы никому лишнему не дать.
Лишнему - это Яксли? И у меня записки нет – я ведь редко из дома выхожу, разве только в восточное крыло.
Мы с Аннет, в сопровождении одного из Упивающихся, отходим к границе аппарации. Сопровождение нам навязал Барти – на всякий случай.
– Мы сначала аппарируем к моей тете, – предупреждаю я. – Дом под Фиделиусом, а она хранитель тайны.
– К Нарциссе?
– Ты ее знаешь?
– Она к нам приезжала два года назад, когда ты из Англии не вернулась. Сказала, что ты замуж вышла.
И мне ни сказала ни слова! Я так и не узнала, что Нарцисса была во Франции. Даже обидно – что я, в восемнадцать лет нуждалась в опеке, если моя тетя поехала спрашивать разрешения у моей приемной матери?
Что я не заметила ее отсутствия – неудивительно. Если нас с Барти кто-то и интересовал, помимо друг друга – то это Рина. С ней мы без устали обсуждали события прошедшего учебного года, вспоминая то мои наказания у Хмури, то наши свидания с Барти. Разве мне было до Нарциссы? Да для меня даже Темный Лорд не существовал!
– Держись крепче, – сказала я. – Сейчас аппарируем.
Тетя Дениза не разрешала мне аппарировать с Аннет, но тогда мне было семнадцать и я только научилась. А сейчас и другого способа нет, не идти же в камин к Уизли!
У ворот Малфой-Мэнора я выпустила руку сестренки:
– Ты в порядке?
Она кивнула.
– Портключом лучше!
Лучше, кто спорит. В следующий раз попрошу Барти сделать портключ, сама я еще не научилась.
Решетка предостерегающе лязгнула, но я назвала свое имя, и ворота распахнулись. Я повела Аннет не к парадному, а к черному ходу, чтобы не натолкнуться случайно на Темного Лорда или кого-нибудь еще. Сестренке совсем не обязательно знать про штаб-квартиру.
Мы поднялись по узкой лестнице на второй этаж, где в узкий коридор выходили три двери. Я постучалась в ближнюю:
– Тетя Нарцисса?
Никто не отозвался. Я открыла дверь и провела Аннет в комнату, которая здесь называлась малой гостиной – сюда знали дорогу исключительно сами Малфои, а так же их ближайшие родственники. Даже Эйвери здесь ни разу не был – они с Люциусом предпочитали общаться в кабинете или в библиотеке. Обычно Нарциссу или Драко можно застать здесь. Еще не поздно, может, придут?
Я усадила Аннет на диван и сказала, предупреждая все возможные вопросы:
– Подожди, я сейчас поищу тетю Нарциссу.
Мы могли бы просидеть и подождать, но без Нарциссы и Драко в этом громадном доме неуютно. Особенно когда знаешь, что где-то в этом самом доме сидит Темный Лорд. Или он тоже отправился Поттера ловить? На свадьбе Уизли его точно не было – я бы сразу почувствовала, если бы он там был, по поведению окружающих. Яксли кричал бы тише, а бегал быстрее. Про Барти я и не говорю.
– Тетя Нарцисса, – неуверенно позвала я еще раз из коридора.
В ответ – какой-то слабый голос с лестницы. Наконец-то! Я бросилась туда и оказалась лицом к лицу с Драко. Вид у кузена был неважный. Примерно как в ночь убийства Дамблдора.
– Бетти! Что случилось?
– А что должно случиться? Где Нарцисса?
– Не знаю. – Он уныло опустил голову. – Я думал, она в малой гостиной...
– Я тоже так думала! Я на свадьбе Флер встретила Аннет – моя кузина, мы с ней росли вместе – помнишь, я говорила?
Он кивает, хотя в этот момент вряд ли что-нибудь помнит. Да что с ним такое в самом деле? Снова заставляли кого-нибудь убить?
Поговорить бы с ним сейчас, но при Аннет не могу, и оставлять ее надолго одну тоже не хочу. Я на международный скандал нарывалась не ради того, чтобы сестренка сидела одна в пустой гостиной.
– Я не могу ее к себе в дом провести без Нарциссы! У меня нет ее записки!
– А у меня ее и не было. Я же к тебе первый раз вместе с мамой пришел!
Так я и думала!
– Хорошо, тогда пойдем в гостиную, ее подождем.
Я вхожу первая и сразу же представляю их друг другу:
– Мой кузен Драко. Моя кузина Аннет.
– Добрый вечер, мадмуазель, – произносит Драко по-французски. С акцентом, конечно, но не с таким ужасающим, как у Виолетты, когда она говорит по-английски. Его не только дома учили, его и я за последние два года поднатаскала. А с кем мне еще говорить по-французски? С Барти и с Малфоями, больше не с кем.
Аннет, услышав родную речь, вся расцвела, а уж о Драко и говорить нечего. Его просто узнать невозможно! В коридоре я столкнулась с призраком, чудом обретшим плоть, а сейчас в гостиной сидел уверенный в себе молодой аристократ – таким Драко я даже в школе не видела. Даже на собственной свадьбе, где мы с Риной задразнили его предложениями одеть в розовое платье.
– Так мы с вами родственники?
– Очень дальние, – отвечаю я вместо Аннет.
Драко почему-то мои слова пришлись по душе.
– Может, вы хотите чаю? Или сливочного пива? Я сейчас позову домовика...
– Спасибо, – Аннет улыбнулась, – пока не хочу.
Конечно – она ведь только что со свадьбы! А я, устав от ожидания, даже забыла поужинать и от чаю бы не отказалась.
Но Драко обо мне как будто забыл, обратив все свое внимание на Аннет. Влюбился, что ли? Она же совсем маленькая!
Хотя нет, не маленькая. Ей пятнадцать, ему семнадцать... Два года разницы в возрасте - это не то, что наши пять.
Драко болтал безостановочно, обо всем на свете – об учебе, квиддиче, белых павлинах в саду... Главного только не упоминал, и правильно – Аннет это и не нужно.
Где он так бегло по-французски болтать научился? Я недооценивала своего кузена... И свою кузину тоже недооценивала - это же надо уметь так очаровать с первого взгляда и так непринужденно болтать с незнакомым мальчиком после того, как на тебя чуть не напали Упивающиеся Смертью!
За те три года, что я не видела Аннет, я уже успела отвыкнуть от ее манеры говорить даже в дружеской обстановке, как на светском приеме. Меня не то Эсмеральда испортила (и не только меня, а весь класс), не то я испортилась сама, а сестренку портить было некому. Может, еще и из-за этого Драко на нее так смотрит?
– Может, ты Нарциссу поищешь? – влезла я, уловив крохотную паузу.
Драко смотрит на меня, не узнавая. Я добавляю
– Нам домой пора. Там твой отец сидит с моим ребенком, как бы они дом не разнесли.
– Я вас провожу! – охотно вызывается Драко.
Да что это с ним сегодня?
Разлучить Драко с Аннет нет никакой возможности, и идти искать Нарциссу приходится самой.
Впрочем, ее и искать долго не надо – мы сталкиваемся на лестнице.
Аннет тетя Нарцисса радуется, как родной племяннице:
– Как ты похорошела! Совсем взрослая девушка! Не хочешь погостить у нас?
– Тетя Нарцисса, – я уже начинала злиться, – дайте нам записку, уже домой пора! Лучше в гости к нам заходите!
Вырваться из Малфой-Мэнора удается с большим трудом и только вместе с Драко. Нас он отпускать не хочет, заявив, что отец аппарировать без палочки не может и его надо забрать.
А каминная сеть на что? Или нас еще не подключили?
Дом встретил нас подозрительной тишиной. Ребенок уже спал, из комнаты отца тоже не доносилось ни звука, только из-под двери виднелась тоненькая полоска света. Я оставила Драко и Аннет в свободной комнате и пошла к отцу.
Рудольфус спал. Как положено, на кровати, под одеялом, и стоящая на столике рядом с кроватью лампа ему нисколько не мешала. Люциус тоже спал. В кресле, откинув голову назад. А на полу рядом с ним валялась пустая бутылка. Не огневиски, а хорошего красного вина, но разозлило меня это не меньше.
Я схватила Люциуса за плечо и стала бешено трясти.
– Дядя Люциус, просыпайтесь!
Минут через пять он наконец-то открыл глаза и посмотрел на меня ошалелым взором:
– Белла, прости, я не хотел...
Я не стала объяснять, что я не Белла, – мне его непонимание только на руку. Не зря я сегодня столько красилась!
– Чего ты не хотел? Тебе объясняли, что в этом доме не пьют? Тебя сюда напиваться позвали или за ребенком и за раненым смотреть? Я надеюсь, у тебя хватило ума Руди не угощать?
Судя по тому, что на столике стоят два бокала, не хватило.
Люциус слушает, вжавшись в кресло, и покорно кивает. Он со всем согласен, он на все готов, только бы круциатусом не получить.
– Приводи себя в порядок и иди на кухню. За тобой Драко пришел!
Когда все, наконец-то собираются на кухне, у Люциуса вид по-прежнему испуганный.
– Беллатрикс уже ушла? – спрашивает он, едва я вхожу.
Драко широко раскрытыми глазами смотрит на меня, но не уточняет, что и не приходила.
– Ушла, – подтверждаю я. – Вам домой пора.
– Драко, ты завтра придешь? – спрашивает Аннет.
– Конечно! – Кузен прямо-таки сияет от счастья.
Ну почему мне завтра надо тащиться в это несчастное Министерство? Такое зрелище пропущу!
