Глава 519 августа 2008 год, Малфой-мэнор
… А почему он, собственно говоря, парализован? Надо это выяснить. Конечно, если бы он спросил у Гермионы о причине инвалидности, она сразу же отправила его в соответствующее отделение св. Мунго. Тогда у кого это можно узнать? Кто не посмотрит на него, как на идиота, осмелься он заикнуться о таких очевидных вещах? Ну, конечно!
Драко схватил со стола колокольчик и нетерпеливо зазвонил в него. Спустя несколько мгновений перед Малфоем с низким поклоном предстал один из домовых эльфов.
- Что желает хозяин? – спросил он и тут же, увидев разбросанные вещи, стал быстро собирать их.
- Стой, - эльф прекратил свою работу. - Какой сегодня день и год?
- 19 августа 2008 года, - ответил эльф и зачем-то снова поклонился.
Значит прошло десять лет. Да, старик, впечатляет! Причем все – от начала и до конца.
- Скажи мне, как долго я в таком состоянии? – без лишних церемоний начал Малфой.
- В каком "таком"? – спросил эльф и явно занервничал. Домовик боялся, чтобы хозяин не наказал его за непонятливость.
- В парализованном.
- Хозяин спрашивает, как долго он был парализован полностью или когда паралич частично отошел?
- Я был парализован полностью? – едва слышно прошептал Драко. Вот так новость! Час от часу не легче.
- Да, - испугано ответил эльф и потупил взгляд.
- Хорошо, - выдохнул Драко, на секунду прикрыв глаза. Хотя, что тут хорошего? – Когда меня парализовало?
- Десять лет назад.
Значит…Неужели все же в
тот день?
- Как это случилось?
- Заклятье Макнейра попало в хозяина, когда он спасал свою молодую невесту.
"Чудесно, - подумал Драко, - спас на свою голову!" Ему стоило огромнейших усилий держать себя в руках, ведь переварить такую информацию было ох как не просто!
- Ну, а что же дальше?
- Господин закрыл собой свою невесту в бою, из-за чего оставался полностью парализованным два года. Затем хозяин начал частично двигаться, но ходить хозяин не сможет, так сказали целители.
Такие подробности Малфою совсем не понравились. Нахмурившись, он продолжил свой допрос:
- Как давно я женат?
- Восемь лет.
- У меня есть дети? – выпалил Драко на одном дыхании. Сам не понимая почему, он смутился, и это чертовски злило.
Если эльф был удивлен, а он непременно был, то прекрасно это скрывал:
- Нет, у хозяина нет детей.
Еще до ответа домовика Малфой знал, что он будет отрицательным. И неудивительно. Зато теперь все стало на свои места. Грейнджер вышла за него из жалости и чувства вины. Она всегда была мисс Я-Всех-На-Свете-Пожалею. Вот и его пожалела. Когда он пытался поцеловать ее несколько минут назад, то не увидел в карих глазах любви. Удивление, смятение, даже испуг и, конечно, жалость. Вот и все. Возможно, до этого она его и любила, но не теперь. Ну, еще бы, кто полюбит калеку?
Нет, ему здесь явно не нравится. Не о такой жизни он мечтал.
- Можешь идти, - бросил Малфой домовику. Внезапно ему в голову пришла мысль, - нет, стой. У нас есть старые номера "Пророка"? Лет так за десять…
- Есть, леди Малфой тщательно следит за подшивкой, они все в библиотеке.
Драко даже не уточнил, какая из двух леди Малфой так "тщательно следит за подшивкой". Это было очевидно.
Ну что ж, как вернуться в свою реальность, он не знал. Зато можно посмотреть, чем примечательна эта. Вдруг чем-нибудь поможет? Благо, библиотека примыкала к рабочему кабинету, и Драко без приключений туда добрался. Хотя и потратил некоторое время на то, чтобы разобраться, как функционирует инвалидная коляска. Промелькнула мысль еще раз встать, но Малфой быстро придушил в себе это желание. Он не "у себя дома", а в чужой жизни. Слизеринец чувствовал себя пресмыкающимся. Мерлин, пожалуй, лучше уже смерть, чем десять лет такого кошмара!
Библиотека мало чем отличалась от той, которая была на его памяти. Те же полки с увесистыми древними фолиантами, кресла и письменный стол, тот же идеальный порядок.
Тот же потолок… Приятно удивило, что книги по Темной магии остались на своих местах. Значит, поместья не коснулись послевоенные обыски, которые постоянно проводились в его реальности в фамильных замках арестованных или погибших Пожирателей.
Малфой довольно быстро нашел старые газеты. К счастью, чувство порядка у Гермионы в этой реальности не атрофировалось (наверное, есть вещи, которые не меняются нигде и никогда), и все номера лежали в строгой последовательности страничка к страничке. На некоторых были даже сделаны какие-то пометки.
Первое, что он сделал, это отыскал номер десятилетней давности. В передовице, там, где в его реальности был некролог, посвященный Гермионе, тоже была смерть, но другого человека. Драко на секунду замер. С черно-белой колдографии на него смотрел Рональд Уизли. Малфой прочел статью по диагонали. Сухие, стандартные фразы
"…он был умным, смелым и сильным…", слизеринец невольно ухмыльнулся, каким-каким, а умным Уизли точно никогда не был,
"…приносим соболезнования семье…", "…невосполнимая утрата…", "…все любили и уважали…". Таких шаблонов за последнее время Драко видел столько, что стало противно и как-то даже… обидно! Да, обидно за Уизли. Он был лучшим другом Поттера столько лет. Везде за ним таскался, бесстрашно лез во все приключения. В конце концов, не раз спасал задницу Мальчика-Который-Выжил. Можно было бы как-то отличить его от других… Ну что ж, минус один. Кто там еще умер?
При дальнейшем рассмотрении оказалось, что кроме Уизли из членов Ордена погибла Тонкс. Та, которая Люпин, и по совместительству его кузина. Ее Малфой почти не знал, а потому не расстроился. Еще некролог. Так-так, и кто там у нас? Хагрид… нда. Драко нервно сглотнул. Странно было читать о смерти лесничего, когда только вот утром Малфой видел его, копающим могилу для Гермионы, которая здесь жива.
Просто магия какая-то! Далее отчеты об окончательной победе над Пожирателями… Свадьба Поттера... Хм… конечно, Уизли. Она его точно никому не отдаст, ни в какой реальности... О! У нашей Сбывшейся Надежды родился сын? Прекрасно! Что? Кто крестный?! Драко увидел на колдографии себя. Репортер писал о том, что
"мистеру Малфою как раз стало лучше, теперь он может двигать руками и торсом, а потому с радостью согласился крестить первенца мистера Поттера вместе с мисс Грейнджер…". Под текстом статьи размещалась колдография: Гермиона, Поттер, Уизли (теперь уже бывшая) и сам Малфой держит на руках малыша, который пытается вцепиться своими маленькими ручонками ему в волосы. Мерлин, как мило! Драко скривился и откинул газету прочь. В голове пронеслось
"…теперь он может двигать руками и торсом …". Какой идиот это написал? Что за бестактность?
Но даже не это так разозлило слизеринца... В его реальности у Поттера была рыжая Уизли и в этой тоже. Почему Мальчик-Герой ничего не потерял, а экс-старосте Слизерина так не везет? Почему у него есть сын, а Малфой вынужден довольствоваться крестником?
Пролистав еще несколько газет, Драко наткнулся на сообщение об их с Гермионой свадьбе. Ну да, все тот же Поттер со своей семейкой, все рыжие (неужели он разрешил позвать Уизли?), мистер и миссис Грейнджер, Нарцисса (интересно, как мама относится к этому жалкому подобию, которое когда-то было ее сыном?), Гермиона… Вот она улыбается в объектив, но что-то не очень счастлива. Да, гриффиндорцы никогда не умели врать. А она тем более. Все просто: он спас ее от страшного заклятия, теперь она ему должна. А поскольку староста девочек всегда очень честно и усердно выполняла возложенные на нее обязанности, то и с этой тоже справится. Вот только не понятно одно: зачем
ему все это? Неужели он был еще и слеп и не заметил в ее глазах жалости? Малфоям не нужна жалость! А, быть может, он просто не хотел оставаться один, прекрасно осознавая, что, связав себя узами брака, Гермиона точно никуда не денется. Глупо, конечно. Глупо и эгоистично. Но все Малфои, так или иначе, эгоисты. Ну и чего он своим поступком добился? Альтруистичная Грейнджер привязана к нему невидимыми нитями. Еще и боится его почему-то…
Драко прекрасно понимал: Гермионе нужно о ком-то заботиться. Нет, не о нем. Это должна быть приятная забота, а не якорь на шее. В этих просторных величественных комнатах древнего родового замка должен звучать детский смех. Тогда - и только тогда - она будет счастлива, но он не может ей этого дать. Очевидно, поэтому срывается.
Драко не сомневался в правдивости своих догадок. Ведь Малфои, они в любой реальности Малфои, а беспомощность их просто убивает. Но появилась и другая мысль: значит, пока был красивый и здоровый, все было хорошо? А теперь он ей, видите ли, противен. Вот ведь, мерзкая сволочь, добродетельница чертова! Фантазия услужливо подкидывала слизеринцу все более изощренные и меркантильные мотивы отношений Гермионы с супругом.
- Что, старик, неплохую альтернативу ты мне преподнес! Я просто в восторге! – злобно крикнул в пустоту Малфой.
Драко полистал еще несколько номеров, но ничего интересного не нашел. У Гарри родился еще один сын. Мама дорогая, а Поттеров все больше! Гермиона вместе с Нарциссой время от времени дают благотворительные балы. Ну правильно, чем им еще заниматься? Близнецы Уизли открыли свой первый магазин во Франции. Похвально. Сразу видно, умеют бизнес вести. А про него практически ничего. В этом мире он
никто! Ах, какой удар по самолюбию.
Нет, это не жизнь, а каторга. Совсем не такого он хотел. Надо выбираться отсюда как можно скорее. И вновь возник вопрос
как?
Драко прикрыл веки и постарался воспроизвести в памяти весь их с волшебником разговор. Это было довольно непросто, поскольку слушал слизеринец старика с большой неохотой. Что же он говорил? Наконец, через некоторое время нужная фраза всплыла:
"Ты сможешь перейти в другую реальность, которую пожелаешь сознательно или непроизвольно. Достаточно лишь поставить условие и ты там". Вспомнить-то, вспомнил. Вот только ясности не прибавилось. А как он сюда попал? Снова и снова Драко прокручивал в голове все нюансы от жестов старика до своих ощущений. События складывались в следующую цепочку: вот они сидят в баре, вот маг просит загадать желание, и вот он уже здесь. Нда… Слизеринец явно что-то упускал, но что?
- Хозяин, леди прибыли, желаете их видеть?
Малфой вернулся к действительности. Что-то они рановато. Ну, конечно, ему же плохо, он же с ума сошел, надо проконтролировать. Драко повернулся в сторону эльфа.
Интересно, а какая в этой реальности Нарцисса?
- Да, желаю. Желаю видеть обеих.
Вообще-то Драко также желал спуститься в гостиную. Но, видимо, не судьба. Наверное, так заведено, что и жена и мать приходят к нему, где бы он ни был, для его же удобства. Просто великолепно! Нет, просто
жалко...
Послышался скрип двери, слизеринец обернулся и увидел свою маму. По идее, Нарциссе должно быть сорок семь. Но, Мерлин, она выглядит, как девочка. "Даже лучше Гермионы", - пронеслось в голове. Все такая же миниатюрная блондинка с серыми глазами и тонкими, как у самого Драко, губами. На лице практически отсутствуют морщины, ну еще бы, она же потомок вейлы!
- Драко, - обратилась женщина. А вот голос поменялся, стал глухим. - Милый, ты хотел меня видеть?
- Да, мама, - он улыбнулся. Нарцисса улыбнулась в ответ. - Как прошел вечер? – спросил он, чтобы что-то спросить. Но не это интересовало Драко. Каково видеть каждый день инвалида? Жить без внуков? И, в конце концов, без любви? Как она, что чувствует, чем живет? Живет ли? Или же просто существует, проводя до безобразия одинаковые скучные дни дамы из аристократического общества.
- Хорошо.
А что ей еще ответить?
- Не устала?
- Совсем немного, - ответила женщина. Ее лицо и жесты говорили об обратном.
- Тогда, прости, иди спать, не смею задерживать.
- Ты вовсе не задерживаешь.
- Иди, я же вижу, как ты утомлена.
Мерлин! Неужели даже со своей матерью он будет вести светскую беседу?
- Спасибо, Драко, - Нарцисса встала с кресла, подошла к сыну и нежно поцеловала его в щеку. Малфой вдохнул тонкий аромат духов – запах, знакомый с детства. С тех времен, когда она, укладывая его спать, крепко обнимала перед сном и читала сказку.
Женщина уже была возле двери, когда Драко окликнул ее. Плевать, она же его мама, она поймет:
- Скажи, пожалуйста, только честно. Как ты относишься к такой моей жизни?
Нарцисса внимательно посмотрела на сына. В глазах на секунду промелькнул испуг. Очевидно, Гермиона успела рассказать об инциденте в кабинете.
- Драко, если тебе плохо, мы можем позвать целителя, не стесняйся попросить о помощи…
-
Просто ответь, тебе нравиться
так жить? – перебил ее Драко.
Она смотрела на сына и думала. Милый, милый наивный мальчик. Столько испытал в жизни, да так и не повзрослел. Для чего он спросил? Что хочет услышать в ответ? Что каждый раз при виде своего единственного ребенка – смысла ее жизни – в таком плачевном состоянии, ее сердце безнадежно сжимается? Что едва переносит его недельные запои и разбитые зеркала? Она хотела бы забрать его проклятье на себя. Она уже свое прожила, а ему еще жить и жить. Рожать наследников. А что теперь? Нравится ли ей так жить?
Просто ответь…
"Да, меня все устраивает". Ложь, и он это поймет.
"Нет, мне не по душе такая жизнь". Зачем лишний раз расстраивать?
Просто ответь…
А жила ли она когда-нибудь? Да, наверное… Лет так тридцать назад. Женщина просто не думала об этом, так проще. Нарцисса свыклась с доведенными до автоматизма действиями. Зачем утруждать себя поисками смысла жизни, когда она давно миновала свой зенит, который при ближайшем рассмотрении отнюдь не был ярким и впечатляющим.
Всю себя она посвятила сыну. Хотела, чтобы он был не таким, как Люциус. Воспитательные моменты в семье проводил муж, желая сделать из Драко свою копию. И у него получилось…почти. Все-таки было что-то в мальчике и от матери. Да, будучи ребенком, Драко – как, наверное, все сыновья - подражал отцу. Люциус воспитал его самоуверенным и самовлюбленным. В силу переходного возраста парень считал, – как и все другие молодые люди, как и сама Нарцисса когда-то – что мир для него и только для него и не сегодня-завтра падет к его ногам. Но, немного повзрослев, Драко стал меняться. Все меньше походил на отца.
К примеру, юноша никогда не понимал того фанатизма, с которым Белла покланялась Лорду. Еще будучи совсем ребенком, он спросил у матери:
- Скажи, а почему так много чистокровных волшебников служило Тому-Кого-Нельзя-Называть? Они что, не знают, что он был полукровкой?
Вопрос сына поставил Нарциссу в тупик. Она и сама не раз им задавалась. Кто есть Темный Лорд для ее мужа, сестры и прочих Пожирателей? Духовный наставник и лидер? Нет, скорее тиран. Любила Его, пожалуй, лишь Белла, может, еще пара сумасшедших последователей. Остальные просто боятся и исполняют Его приказы, понимая, что дороги назад не существует. Боялся и Драко – больше всего на свете он не хотел Метки.
И вот однажды настал переломный момент в жизни сына. Нарцисса с радостью поняла, что ее мальчик влюбился. Драко, наверное, и сам не догадывался, вернее не признавался себе, но это так хорошо читалось на его лице. От Снейпа женщина узнала имя избранницы. Гермиона Грейнджер - подруга Гарри Поттера. Огорчило ее это? Нет, нисколько. Ее сын был влюблен, а в кого, не столь уж важно. Позже, когда Драко забрал мать под защиту Ордена, и она познакомилась с девушкой, то лишь убедилась в правильности выбора сына. Что с того, что она магглорожденная? Мисс Грейнджер такая умная и милая. А главное, любит и принимает ее сына таким, какой он есть - со всеми достоинствами и недостатками. Лишь однажды Нарцисса не смогла сдержаться и влепила пощечину Гермионе. В день, когда ее сына парализовало. Когда бледная девушка, заикаясь и дрожа, кое-как сообщила миссис Малфой о произошедшем, та просто не сдержалась. Она винила в случившемся Гермиону. Но затем поняла, что этим ничего не изменить. Женщины помирились и стали вместе ухаживать за дорогим для них человеком. Правда, Нарцисса боялась, что Гермиона однажды уйдет. Это было бы вполне естественным. Молодая, симпатичная девушка не должна тратить лучшие годы своей жизни на человека, который даже поесть самостоятельно не может. Но Гермиона лишь сильнее удивила Нарциссу, когда попросила уговорить ее сына жениться на ней. И женщина помогла.
Разговор был долгим и непростым. Малфой упирался, слышать ничего не хотел. Тогда мать использовала последний козырь:
- Драко, она не сможет быть всю жизнь рядом с тобой лишь на голом энтузиазме. Рано или поздно, Гермиона уйдет, а я не вечна. Кто будет заботиться о тебе после моей смерти?
Реплика матери ошарашила молодого человека.
- То есть ты хочешь сказать, что она стремится выйти за меня, чтобы подстраховать свои чувства и отрезать себе пути к отступлению? Хочешь сказать, у нее есть сомнения?
- Я всего лишь предупреждаю, что если вы не поженитесь, ты будешь до конца своих дней сам. А одиночество, поверь мне, страшнее инвалидности.
И он согласился. А потом стал пить. И начались эти его причуды. Сегодня Гермиона со страхом, смешанным с удивлением, рассказала ей про случай в кабинете. А прямо сейчас вот этот его странный вопрос.
Просто ответь… Может он начинает сходить с ума?
- Просто ответь, тебе нравиться так жить?
- Я живу ради тебя, Драко. Ради любого тебя, - сказала Нарцисса. И это была чистая правда.
Очевидно, ответ его не удовлетворил, но возражать он тоже не стал.
- Спокойной ночи, дорогой, - добавила она и вышла.
- Спокойной ночи, мама, - сказал он в пустоту.
Через минуту, как по команде, в библиотеку вошла Гермиона. Она спросила, не хочет ли Драко спать. Мягкий, нежный голос. Но Малфой отказывался называть это заботой. Жалость! Только жалость и чувство долга. Он молча кивнул. Жена привезла его в спальню и стала помогать раздеваться.
- Не трогай меня, я сам! – одернул он ее.
- Драко, я просто хотела помочь. Ты сегодня неважно себя чувствуешь и…
- Тебе это не надоело?
- Что? – Гермиона внимательно посмотрела на мужа.
- Так жить. Не надоело жалеть меня?
Молодая женщина тяжело вздохнула:
- Мы снова вернулись к старому? Сколько можно это обсуждать? – ага, значит, он уже спрашивал ее об этом и не раз, - я не знаю,
что должна сказать, чтобы ты поверил, что я люблю тебя таким, каким ты есть.
- А мне не надо ничего говорить, я все вижу по твоим глазам!
- Да? Ну и что же ты там видишь? – в голосе появились нотки раздражения.
- Жалость! – Малфой сказал это таким тоном, будто сообщил преступнику, что его разоблачили.
- Тогда зачем женился на мне? Чтоб упрекать в этом каждый день? – хороший вопрос. Если бы он знал мотивы "здешнего" Драко, возможно, ответил бы. Лучшая защита – нападение.
- А ты скажи, зачем вышла за меня?
В глазах Гермионы блеснул недобрый огонек. Она резко встала.
- Мы поговорим об этом завтра. А сегодня я переночую в другой комнате! – следовательно, обычно она спит с ним на одной кровати. От этой мысли стало теплее, но ее тут же остудила другая. А вдруг она это делает только чтоб помочь, если ночью ему что-нибудь понадобится?
- Этот бой был восемнадцатого июля, так? – надо выяснить все до конца.
- Да, - медленно ответила она, развернувшись к нему, - разве забыл?
- Что было до боя?
- Что ты имеешь в виду?
- Ты разбивала чашку?
- Какую чашку?- Гермиона широко раскрыла глаза, удивленно приподняв брови.
- Перед наступлением я пил кофе на кухне, помнишь? Чашка разбилась?
- Я… нет, я не… я не помню. Драко, десять лет прошло!
- Вспомни. Это важно.
- Ты сошел с ума… - прошептала Гермиона, качая головой.
- Неужели так сложно вспомнить? – раздраженно воскликнул Малфой.
Ее терпению пришел конец:
- Весь день вверх дном! Сначала ты с чего-то решил, что можешь ходить, потом эти ненужные разговоры про якобы мою жалость, теперь эта чашка! О чем ты хочешь еще узнать? Какие трусы были на мне в канун Рождества пять лет назад? – к последнему предложению Гермиона уже кричала.
- Я спросил тебя, разбивалась чашка или нет, - ледяным тоном ответил муж, - Это все, что я хочу знать. Просто ответь и обещаю - больше никаких странностей, идет?
Это в конец озадачило гриффиндорку. Но, похоже, она и вправду что-то вспоминала. Гермиона присела на кровать и уставилась невидящим взглядом в окно. Через некоторое время все так же, не глядя на мужа, она произнесла:
- Я проснулась, в спальне тебя уже не было. Оделась, зашла на кухню, ты там стоял и пил кофе. Я взяла у тебя чашку. А потом забежал Рон, сообщил о нападении, я поставила чашку на стол, ты взял меня за руку и мы аппарировали в поместье Ноттов. Макнейр пустил парализующее заклятие, но ты вовремя прикрыл меня собой, - внезапно она посмотрела на Драко, в глазах стояли слезы, - это ты хотел услышать?
- Ты уверенна, что чашка не разбивалась? – тихо переспросил Драко, почувствовав себя неловко от нетактичного вопроса, но ему надо было знать наверняка.
- Да что ты заладил: чашка и чашка! – она снова встала. - Не разбивалась! – и уже тише. - Точно не разбивалась. Я поставила ее на стол, когда зашел Рон. А последние в его жизни слова, сказанные мне, я помню прекрасно. Больше я не слышала его голоса.
Драко не ответил. Она и не ждала. Пожелав спокойной ночи таким же, как и Нарцисса, уставшим безжизненным голосом, Гермиона пошла спать. Малфой хотел было ее окликнуть, но остановил себя. Зачем? Вот она снова подойдет к нему. И что дальше? Это не та Гермиона, которая была в его жизни. Эта: неживая, ненастоящая, сломленная и потерянная. Нет, однозначно надо отсюда выбираться.
Ему стало жарко. Не без труда Драко открыл окно и немного подышал свежим воздухом. Лучше не стало. Несмотря на поздний вечер, духота упорно не отступала. И ни намека на легчайший ветерок. Оглядев комнату, он увидел на одном из столиков графин с вином. Как же унизительно для самого себя было вот так передвигаться, но у него нет другого выхода. Слизеринец подъехал к столику, наполнил бокал и снова решил вернуться к окну. Однако управлять одной рукой оказалось сложнее. Коляска скользнула под ним и резко отъехала назад. В инстинктивном порыве Малфой схватился за кресло, выпустив из руки фужер – тот упал на пол, разбившись вдребезги. Ну, это уже смешно: он же не безрукий, в конце концов! Драко с яростью смотрел на осколки и красное пятно на паркете. В голове прокручивались события трех предыдущих дней – за всю жизнь с ним столько не происходило. Этот разбитый бокал стал последней каплей. С Малфоем случилось то, чего не было даже, когда он убрал колонну с тела Гермионы. У него началась истерика. Драко, что есть мочи, крикнул в никуда:
- Да что же это такое? Неужели я не могу даже налить себе вина без чьей-то помощи? Не хочу так жить! Я не хочу, чтоб она меня жалела! Так не должно быть! Верните мне мои ноги!
"Как пожелаешь", - прошептал над ухом знакомый голос. Комната стала терять свои очертания, как тогда в кабаке. Он вновь куда-то переносился…
TBC
