ЭпилогВ Хогвартсе тени всегда водились в изобилии. Эшли полагала, что это было одной из причин того, почему она чувствовала себя в этом древнем замке как дома: даже после возвращения Рыцарей, потерявших своего Князя и дорогих товарищей, когда весь мир, казалось, разваливался на куски, она нашла в Хогвартсе пристанище. То было смутное время, о котором Рыцари, изредка собиравшиеся в доме Астеров, старались не вспоминать. Оказалось странно и больно в одночасье потерять точку соприкосновения с миром, которая пульсировала силой, билась в такт самой жизни и подпитывала верой в грядущий день. Когда ушел Гарри-из-будущего, тоже было больно. Но когда исчез Князь, впору было выть от потери, закрывшись от всего мира.
Но день проходил за днем. Были люди, требовавшие незамедлительной помощи Рыцарей: и Пожиратели смерти, и члены поредевшего Ордена Феникса, и мирные волшебники, втянутые в стычку, и магглы... И Рыцари не могли отказать им в этой помощи. А еще были разъеденные губительной силой места, которые надо было изолировать, не допуская распространения заразы; были взбесившиеся от выброса энергии волшебные существа, потерявшие контроль над собой; были подлецы, пытавшиеся нажиться на дармовой силе и подчинить ее себе... Эшли считала, что после уничтожения Того-Кого-Нельзя-Называть на всех обрушилось больше мерзости, чем даже было при нем. Как будто он был катализатором, взывавшим к самым мерзким, самым низким, самым отвратительным людским страстям, и после его смерти все это вырвалось из-под контроля и пошло бушевать по миру.
Но и это закончилось. Силы иссякли, злоба утихла, и бывшие еще каких-то полгода назад верными сторонниками Того-Кого-Нельзя-Называть волшебники просили освободить их от позорной Метки, пряча бегающие глаза. Это была победа, отобравшая много жизней, и не всегда Эшли с полной уверенностью причисляла саму себя к числу живых.
Однако время шло дальше, неумолимо и твердо двигаясь вперед, к тому будущему, ради которого Гарри жертвовал собой. И вырастали новые дома, соединялись судьбы, рождались дети... Однажды Эшли обнаружила себя за разговором с мастером Снейпом о поисковых зельях, немного растерянно огляделась, едва не удивляясь тому, что они находятся в подземельях Хогвартса перед кипящим котлом, и с того момента ее почти отпустило. Почти.
Из головы не шла невероятная история Гарри-из-будущего, который сумел пройти назад во времени по одной из зыбких дорожек-теней. Эшли помнила каждое его слово, помнила даже интонации и выражение его лица, когда он рассказывал ей о себе, а она ловила каждый вздох и каждый взгляд, не смея поверить, что все это взаправду, и именно она стала одной из двенадцати избранных, кто будет менять мир. В ту первую встречу она не могла представить, каким страшным ударом для нее станет его —
их — исчезновение, и как эта потеря искромсает весь ее крепкий мирок.
Эшли верила в чудеса. Блейз иногда ударялся в рассуждения о том, что путешествие Гарри-из-будущего можно доказать и научно обосновать, приводил в пример сказки про Мерлина, распространялся про какие-то теории... Эшли слушала его молча, в то время как Гермиона взрывалась и отчаянно опровергала его доводы, фанатично доказывая исключительность и избранность Гарри Поттера. Ее, кстати, Эшли тоже не считала правой — потому что сам Гарри всегда причислял себя к обычным людям, разве что везучим сверх меры. Или невезучим — с какой стороны на это поглядеть.
Но котлы в подземельях Хогвартса кипели каждый вечер. Эшли верила в чудеса, но еще больше — в Гарри, и, покуда своими глазами не видела тело, отказывалась принимать его исчезновение за смерть. Может, ему нужна помощь, может, он оказался далеко-далеко и не может вернуться... Его нужно было найти во что бы то ни стало. Или хотя бы его тело, чтобы предать земле. Как Сириуса.
Среди вещей Гарри Эшли нашла несколько таких, которые можно было использовать для поиска в совокупности с зельем и ее
особенными способностями. Шеф, отправляясь в прошлое, шел просто назад, не оглядываясь, не сомневаясь и не колеблясь. И Эшли не знала больше никого, кто смог бы пройти по тропам теней без указателей, без помощи извне, без путеводной звезды — и не потеряться. Сама она не могла, ей нужен был поводырь и советчик... нить Ариадны.
Выпив зелье и стиснув в руке письмо, обтрепавшееся по краям, Эшли шла вперед, ни на дюйм не отклоняясь от поблескивающей под ногами лески, уводящей все дальше и дальше. Не было ни опоры, ни границ, и это было похоже на затянувшийся на часы привычный и простой переход по теням из Хогвартса в дом Астеров... Было бы похоже, если бы на пути не взметались призрачные фигуры, лица, образы: знакомые и незнакомые, маги и магглы, в старомодных нарядах и странных костюмах, которых в родном мире и времени Эшли попросту еще не существовало...
А она шагала дальше, стараясь не смотреть вокруг, не видеть искушающие картины: как можно было бы все снова изменить! Но нет, нет... Это все обман. Шеф говорил, что дорога теней приведет к желанному пункту назначения, только если не польститься на пустые иллюзии и не погнаться за мнимым совершенством. И поэтому Эшли прошла мимо иллюзии ослепительного мира без жертв, в котором Сириус и Шеф были оба живы и счастливы.
Постепенно картины несбывшегося таяли, и снова Эшли шла в кромешной темноте, где изредка взблескивала путеводная нить под ногами. Но потом — как-то неожиданно — все вокруг посерело, посветлело, и выступили контуры предметов, потом нить под ногами исчезла, затерявшись среди светлых пятен, и Эшли очутилась в незнакомом полутемном коридоре перед полуприкрытой дверью.
Неужели получилось?..
Не веря в свою удачу, она на подгибающихся ногах пошла вперед: шаг, шаг, шаг... Дверь отворилась шире, коридор разрезал длинный луч дневного света. И Эшли увидела его стоящим у окна, залитого ослепительным светом — настолько ярким, что даже глаза защипало, и Эшли торопливо смахнула непрошеные слезы.
Сердце грохотало в груди, в ушах шумело, но она отчетливо и ясно услышала спокойное и приветливое:
— Давно не виделись, Эшли.
Она стояла у двери и не могла наслушаться, насытиться этим голосом: всё словно вернулось назад, в то время, когда еще все были живы, а неизбежные жертвы казались чем-то далеким и нереальным. Когда один человек мог изменить весь мир и исправить все-все ошибки. Мысли Эшли смешались, и вместо того, чтобы разделять Гарри-из-будущего и Гарри-из-настоящего она теперь думала просто о Гарри Поттере — о том, как его не хватало, как много он сделал и еще больше — мог бы сделать... И Эшли шагнула вперед, в тень, за мгновение преодолев полкомнаты и рухнув в раскрытые объятия, веря и не веря.
— Это ты... Это правда ты!
Шеф усмехнулся и покачал головой, отстранился, давая разглядеть себя поближе. И Эшли не могла наглядеться: у него прибавилось седых волос, щеку рассекал шрам, которого раньше не было, от глаз разбегались морщинки, а между бровями глубоко залегла складка. Он, должно быть, немало улыбался и смеялся, но внутри оставался по-прежнему печальным. И от этого понимания Эшли сделалось горько.
— Я так рада, что ты жив, — голос все-таки дрогнул, и неизбывное окончание «а ведь стольких не стало» повисло между ними в воздухе.
Шеф изменился в лице, улыбка погасла, и он отступил еще дальше, качая головой:
— Знаю, Эшли. Но вернуть ты никого уже не сможешь: мертвым не место среди живых.
— Тебе ли говорить об этом? — упрекнула Эшли. — Ведь именно тебе удалось вернуть Лили, почти оживить ее! Разве нельзя сделать нечто подобное? Разве... нельзя вернуться и вернуть?
Нет, она не хотела говорить об этом. Она не ради этих слов решилась упасть в беспросветную темноту, не чтобы попрекнуть жизнью и вытребовать жизнь для кого-то еще.
Но Шеф снова — как всегда — по-другому услышал ее отчаянный тон, услышал так правильно и улыбнулся так ласково, что все извинения застряли у Эшли в горле, и она только бессильно закрыла лицо руками.
— Тише, не плачь, — Эшли ощутила прикосновение к волосам, — я знаю, что ты не хотела ничего плохого. Но я действительно не могу ничего сделать. И никто не может, Эшли. Мертвым не место среди живых, и теперь я знаю об этом лучше всех...
— Я думала, ты уйдешь со мной, — прошептала Эшли, уткнувшись носом в его плечо. — Я так... надеялась, что ты вернешься, и все станет хорошо. Без вас никогда не будет снова хорошо.
— Глупости, — убежденно ответил Шеф и заставил ее посмотреть на него — на его изменившееся постаревшее лицо. — Я не смог сделать всех счастливым, не смог предотвратить потери. Даже сам остаться — и то не смог. Но вы — все вы! — другое дело. Это ваша заслуга, и твоя в том числе, Эшли, что люди живут, дышат и смеются. Вам не нужен поводырь и не нужен военачальник: война закончилась. Не пытайся найти сражение там, где его нет и быть не должно.
— Я не ищу сражения! — задохнулась Эшли. — Я только хотела найти тебя!
Он развел руками:
— Вот он я, — и помолчал немного, а потом продолжил мягче: — Но ты искала не меня, Эшли. Ты искала
другого Гарри Поттера: юного и сильного, того самого, с которым вы одержали победу. И для этого не нужно было рисковать собой и раздвигать границы миров...
Он выбрался, но растерял все свое сверхмогущество, — пожал Шеф плечами. — Думаю, ему нужно время, чтобы оправиться, но рано или поздно он найдет вас. Я бы нашел. Все хорошо, что хорошо кончается.
Заметив скептическое выражение ее лица, Шеф ухмыльнулся:
— У меня был надежный источник информации. Злобное шипящее создание, которое пришло в ярость, узнав, что ты появилась тут. Он думает, что это приведет к неприятностям для нас.
— А вы, я смотрю, неплохо устроились, — пробормотала Эшли.
Идея найти Шефа и убедиться, что с ним все хорошо, казалась ей все более и более глупой. Он изменился, она изменилась, многие из их союзников погибли — рыцарей стало меньше втрое, в том числе не вернулся в свой дом Сириус. Стоило ли так бездумно и фанатично искать того, кто, как сказал однажды Гарри, ушел сам, по доброй воле? Скорее всего, не стоило...
— Ты все еще делишь мир на черное и белое, Эшли, — вздохнул Шеф и открыл окно. В комнату хлынул свежий воздух, и дышать стало как-то легче. — Несмотря на кажущуюся выигрышность нашего положения, мы несем наказание. Он — видит смерти Волдеморта одну за другой и сам умирает раз за разом вместе с ним. Жестокое наказание для того, у кого боггарт — собственное бездыханное тело, не так ли? Множественные смерти ничуть не уменьшают его ужас перед концом — и каждый раз он думает, что этот раз действительно последний. А я... — Шеф отошел в тень, сложив руки за спиной. — Передо мной действительно стоял выбор: уйти или остаться. Или, вернее, перед нами: один Гарри Поттер должен был исчезнуть и перестать, наконец, колебать равновесие. Он был готов уйти, стоило... даже не попросить — стоило намекнуть, и Гарри бы с радостью принял мою участь.
Эшли сглотнула. Она до сих пор помнила выражение лица Гарри, когда обвинила его в бездействии. Это было шесть лет назад, а как будто вчера. Он тогда так и не объяснил, почему ничего не сделал, но сейчас... о, сейчас Эшли все понимала намного лучше!
— Только это глупо и жестоко — взваливать на него мои грехи и заставлять отвечать за них. Разумеется, я ушел сам. Разумеется, я ждал возмездия за самоуправство. Но все обернулось далеко не котлами с кипящей смолой, — он усмехнулся и покачал головой. — Я попал в один из параллельных миров — удивительное место, кстати говоря. Сперва я подумал, что это и вовсе
награда за мой поступок — еще один шанс на жизнь. Однако, как выяснилось опытным путем, моим уделом было поучаствовать в войне — и идти дальше, в следующий мир, в котором тоже была в разгаре война. Знаешь, сколько их было, Эшли? Много. Я уже не считаю, чтобы не впадать в уныние, но... Вереница Гарри Поттеров, таких же, каким был я, но в то же время других. Мальчишки с поломанной судьбой... иногда девочки. Без семьи, без настоящего дома. Я каждый раз надеюсь, что этот мир станет для меня последним, что меня отпустят, наконец... Я не заслужил ни свет, ни покой, Эшли. Но я надеюсь, что заслужил хотя бы свой шанс на смерть.
***
Возвращение в родной мир ознаменовалось полной разрухой в лаборатории. Мадам МакГонагалл, к счастью, была очень терпимым директором, и Эшли не боялась высунуть нос из подземелий. Однако масштабы предстоящей уборки удручали. Но это было доказательством того, что ей не привиделось, не примерещилось, что все было взаправду — хоть и слишком быстро, слишком сумбурно... и слишком грустно.
Первым делом Эшли отыскала в этом хаосе свои наработки и собственноручно уничтожила их. Перед глазами все еще стояли Шеф и Гарри — с совершенно разными улыбками, с совершенно разными зелеными глазами. Шеф, конечно, не считал своего очередного подопечного злодеем, хоть и всячески демонстрировал ей обратное. Нет, он привязался к Гарри — как наверняка был искренне привязан к рыцарям и к тем Гарри, которых встречал в других мирах.
Наведя мало-мальский порядок, Эшли решила выглянуть наружу, чтобы не будить подозрения обитателей замка раньше времени.
— Хей, Эшли! — Забини, проходивший практику в Хогвартсе, приветственно помахал рукой. — Слышал, ты провела какой-то эксперимент?
— Да так, ничего особенного, — пожала она плечами, стараясь не акцентировать внимание на этой теме.
Забини сощурился, учуяв секрет.
— Точно? Знаешь, если у тебя есть дополнения к тому, что я записал о Князе...
Эшли спокойно встретила его горящий взгляд и покачала головой:
— Нет, Блейз, никаких дополнений. История Князя закончилась, когда ты поставил последнюю точку.
А если что-то и произошло после, то это уже совсем другая история.
