Глава 5- Ты научишь меня играть на фортепиано? – спросила Элизабет, поправив белый бантик в волосах.
- Я же не музыкант, - улыбнулся Скорпиус. – Попроси отца нанять тебе учителя.
Элизабет снисходительно улыбнулась.
- Эти вопросы – к маме, - протянула она. – Папа не сильно любит музыку. А вот мама….
- Ну так маму попроси, не вижу проблемы.
Скорпиус, желая не попадаться на глаза лорду Тервиллигеру и призраку его странной бабушки, руководствуясь «культурно-просветительной миссией», вывел детей в сад, сам не зная зачем. Вдобавок, Тервиллигеры устраивали званый вечер, поэтому днем детям нечего было делать в поместье, ведь если Элизабет тихонько выбирала себе наряд, то Барт прохаживался по коридорам и пугал горничных своими разговорами о месте, судьбе и тьме.
- Элизабет, если тебе нечем заняться, что ты готова тратить время на музыку, ты могла бы помочь мне в моей мести, - томно протянул Бартоломью. – Хоть это и сделает тебя пешкой в моей беспощадной игре….
- БАРТ! – рявкнул Скорпиус. – Мы сейчас навестим главврача в психдиспансере!
- Я не доверяю врачам, - прошипел Барт. – Я вообще людям не доверяю.
Скорпиус и Элизабет переглянулись, а Бартоломью, радовавшийся произведенному эффекту кровавого мстителя, состроил еще более суровую физиономию.
- Скорпиус, а что ты оденешь на званый ужин? – спросила Элизабет, цепляясь за его руку.
Скорпиус чуть воздухом не подавился.
- Мне обязательно присутствовать? – недовольно спросил он.
- Естественно, - произнес Бартоломью так, словно это было чем-то очевидным. – Вдруг вечером на мою жизнь будет совершенно покушение….
Скорпиус мельком подумал, что если кто и захочет убить мальчика, то этот душегуб должен встать в очередь за ним.
- Когда ты будешь учить меня фехтовать? – неожиданно спросил Барт.
- Я же пырну тебя шпагой при первой же возможности, - усмехнулся Скорпиус. – В глаз пырну. Чтоб от твоей повязки была польза.
- Ты не покалечишь мое тело, пока тебе нужна моя душа. Я прекрасно знаю эту систему.
Скорпиус и Элизабет опять переглянулись. И Бартоломью, который опять начал безжизненно вещать о смерти, долге, чести и судьбе, настолько увлекся, что не заметил, как два его единственных слушателя тихонько сбежали обратно в поместье.
* * *
- Ну какое? – чуть не выла Элизабет, тыкая Скорпиусу две вешалки с платьями. – Это или это?
- Но они же одинаковые! – простонал Скорпиус.
- Ты ничего не понимаешь! – возразила девочка. – Это – светло-кораловое. Это – цвет дымчатой розы!
- Охуеть! – не сдержался Скорпиус, а Элизабет послушно сделала вид, что не услышала. – Или у меня что-то с восприятием цветовой палитры, или ты странная.
- Это нормально, - кивнул этот одиннадцатилетний спец в области женской психологии. – У женщин всегда палитра восприятия цветов больше.
Вспомнив свою мать, которая выделяла более семидесяти оттенков бежевого, Скорпиус не мог не согласиться.
- Элизабет, почему я выбираю с тобой платья?
- Потому что ты мой гувернер.
- Но я ни черта не понимаю в этом!
- Какая разница? – удивилась Элизабет, достав из шкафа еще одно платье. – Я же понимаю, а ты сиди, кивай и говори, что я красивая в любом наряде.
«Повезет же кому-то с женой, не завидую» - пронеслось в голове у Скорпиуса.
- Правда, что у тебя есть татуировки? – опять спросила Элизабет, рассматривая лиловое платье.
Скорпиус подавил зевок и кивнул.
- А можно и я сделаю? – захлопала глазами Элизабет.
- Нет, - отрезал Скорпиус. – Это грех.
- Но у тебя же есть!
- Вот дорасти до моего возраста, и делай все, что хочешь! – беспрекословно произнес Скорпиус. – Татуировки есть только у уголовников и проституток.
- А ты в какой категории? – ехидно усмехнулась Элизабет.
- Всего понемногу, - уклончиво ответил Скорпиус. – Ребенок, тебе одиннадцать лет, чтоб я больше не слышал о татуировках.
«Боже, ты ведешь себя как твой отец!» - в ужасе подумал Скорпиус.
Элизабет еще что-то пыхтела, а потом успокоилась и вернулась к подбору платья на вечер.
- Почему ты молчишь? – тихо спросила она.
- Потому что я правда не помощник в выборе платьев, - повторил Скорпиус, закинув ногу за ногу. – Но скажу честно, леди Элизабет, розовый – не ваш цвет.
- Мама говорит, что розовый цвет отвлекает внимание от цвета волос, - закатила глаза Элизабет.
- Тебе не нравится твой цвет волос?
Элизабет вздохнула и недовольно дернула свой огненно-рыжий локон.
- Меня за километр видно, - буркнула она. – А дедушка и вовсе говорил, что раньше рыжих жгли на кострах.
- Эй, рыжий цвет волос – лучшее, чем могла наградить человека природа, - усмехнулся Скорпиус. – Ну ты бы еще косынку носила, чтоб волосы прятать.
- Что поделать? – пожала плечами Элизабет, повесив очередное платье на спинку стула. - Ты так говоришь, потому что ты мой гувернер.
- Исходя из таких рассуждений, я должен сказать, что мне нравится розовое платье, но нет, я так не скажу, потому что говорю правду вне зависимости от того гувернер я твой или нет, - ответил Скорпиус. – Если честно, я долгое время любил девушку, у которой тоже были рыжие волосы. Так вот красивее той девушки я не встречал никого.
- А я? – обиженно протянула Элизабет.
- Кроме тебя, но если ты повесишь в шкаф свои розовые наряды.
* * *
- Дети, кто вас придумал! – орал Скорпиус, бегая по коридору. – Я только одел на Мэгги парадные ползунки, а вы уже разбежались! Я сказал, стоять под стеночкой, а в шесть вечера спуститься к гостям!
- Они все пешки в моей….
- Бартоломью Тервиллигер, я тебя сейчас похороню! Бегом давай! И не смей трогать галстук!
- Но ты же его скотчем примотал! – крикнул Барт, поправляя повязку на глазу.
- Да, я не умею завязывать галстуки, но ты близко к людям не подходи и никто не заметит, - посоветовал Скорпиус. – Элизабет, быстрее!
Элизабет вышла из своей комнаты, кокетливо одернула свое изумрудно-зеленое платье и подняла на Скорпиуса глаза.
- Все готовы? – спросил Скорпиус.
Элизабет кивнула, а Барт деловито оперся на свою трость, всем видом показывая, что сейчас он начнет свой монолог о смерти и судьбе.
- Опаздываем на восемь минут, - произнес Скорпиус, поторопив детей. – Сейчас ваш отец будет на меня орать, поэтому, пардон за простонародную речь, но блядь ноги в руки и хуярьте по лестнице, пока меня не отпиздили все Тервиллигеры!
- Что-что? – опешил Барт.
- Удачного вечера, мой лорд, - мигом перефразировал Скорпиус.
Барт чуть ли не в экстазе от счастья.
- Скорпиус, поговори с мамой насчет уроков музыки! – выкрикнула Элизабет, когда Барт потащил ее вниз по лестнице, к гостям.
Дети быстро спустились вниз, Скорпиус незаметно их перекрестил, и хотел было уже удалиться, как вдруг…
- Ой бля успели, я думал мы копыта откинем на этой стремянке ебаной! – громко сказал Барт, явно забыв, что рядом гости из светского общества.
Лорд Тервиллигер нашел взглядом Скорпиуса и дал ему понять, что возможно следует писать завещание.
Найти леди Эмилию Тервиллигер оказалось не сложно. Она еще не выходила из своей комнаты, видно, подобно своей дочери, в восьмой раз решила навести красоту. Скорпиус постучал в резную дверь, и дождавшись многозначительного ответа «Да-да!», заглянул в комнату.
- Леди Тервиллигер, - улыбнулся Скорпиус. – Я вас не побеспокоил.
Леди Тервиллигер, очень худая женщина, напоминающая лисицу, взглянула на отражение гувернера в большом зеркале и хищно улыбнулась.
- Нет-нет, прошу вас, - промурлыкала она, отложив пудру в сторонку.
Скорпиус вошел в светлую комнату, а леди Тервиллигер почему-то вскочила на ноги и, метнувшись к двери, повернула ключ в замке.
- Леди Элизабет просила узнать у вас, возможно ли пригласить в поместье учителя музыки, - сразу сказал Скорпиус.
Эмилия Тервиллигер лучезарно улыбнулась.
- Ну раз вы меня просите, мой дорогой, я просто не в состоянии отказать вам, - пропела она.
- Спасибо, - кивнул Скорпиус. – Ну я пойду, не хочу вас отвлекать.
- А вы и не отвлекаете.
- Нет уж, я пойду, - настойчиво сказал Скорпиус, на всякий случай отодвинувшись подальше к окну.
Леди Тервиллигер рассмеялась и провела длинным ногтем по щеке гувернера.
- А вы не такой доступный, как в моих фантазиях, - прошептала она.
- Выпустите меня отсюда! – заорал Скорпиус, съежившись в углу. – Я вас не знаю, женщина!
- Ну как же, солнце мое? Не вы ли в первый рабочий день трансгресировали прямо в мою ванную комнату?
- Я случайно, - пискнул Скорпиус. – Леди Тервиллигер, что вы делаете?
- Ну вы же все прекрасно понимаете, милый мой, - улыбнулась женщина, расстегнув на рубашке своей жертвы верхнюю пуговицу. – У вас такое податливое тело…
- Женщина, я гей! – Отмазка Скорпиуса всегда действовала безотказно. Но не в этом случае.
- Просто вам не везло с женщинами!
- Женщина, я женат!
- Так вы гей или вы женат?
- Я женат на мужчине.
- Ну так даже интереснее!
«Ну, Господи спаси!» - последнее, что подумал Скорпиус, прыгая в окно, не дав леди Тервиллигер до конца расстегнуть молнию на платье.
Приземляться на брусчатую дорожку оказалось больно. Но, как заметил Скорпиус, страх – хороший помощник.
- Тяжелый денек? – участливо спросил кто-то, стоящий неподалеку.
- Меня чуть не изнасиловала жена вашего внука, - буркнул Скорпиус, хватаясь за руку духа Элеонор Тервиллигер. – Говорил мне отчим, иди ромашки выращивать, нет, я ж поперся….
Дух пожилой дамы улыбнулся.
- Вы подумали над моим предложением, дорогой?
- Честно, нет, - ответил Скорпиус, отряхивая фрак. – Вы уж не обижайтесь, но ищите другого медиума-придурка.
- Я подожду сколько нужно, - кивнула Элеонор Тервиллигер. – Мы с вами никуда не спешим. – Но будет обидно потерять такой артефакт.
- Не давите на жалость, - посоветовал Скорпиус. – Сегодня женщины вашей семьи уже поиграли с моими нервами, и вряд ли меня разжалобит еще одна Тервиллигер, пусть даже и мертвая.
- Вы неописуемый хам, - заметила Элеонор. – Это придает вам определенный шарм.
- Пожалуй я пойду в зал, - отмахнулся Скорпиус. – А то вдруг пропущу свои заслуженные пиздюли.
