На линии огня

Глава 5. Опустошение

Поверенный рода Блэков был приглашен отобедать с Сириусом и юным мистером Поттером. Тщательно подготовив все бумаги, которые просил принести мистер Блэк, он упаковал вещи в дипломат и ступил в камин. Ему предстоял тяжелый вечер. И не один.
В особняке Блэка тем временем все было уже готово к обеду. Сириус был одет в одну из своих новых официальных мантий, так же оделся и Гарри, правда, не понимая, зачем весь этот официоз. Но, как объяснил крестный, так было принято в высшем обществе, где большинство обедов, где присутствовали не только представители семьи, носили сугубо официальный характер. Поттер понимал теперь, сколько пробелов было у него в понимании магического мира и его аристократии – к коей он принадлежал – в первую очередь.
Столовые приборы уже лежали на своих местах, а Эль как раз расставляла блюда с едой, когда в камине полыхнуло зеленым. Из пламени в комнату вошел мужчина преклонного возраста, которому Гарри навскидку мог дать шестьдесят пять – семьдесят лет, в темной, гладко выглаженной мантии, сшитой по фигуре и наверняка из достаточно дорогой ткани. Было ясно: мужчина этот явно не бедствовал. В руке у гостя был дипломат, который, он, однако, отложил на кресло в прихожей, где его и встречали хозяева. Оглядев холл, гость сдержанно кивнул Сириусу.
— Лорд Блэк, это такая честь для меня присутствовать на этом обеде, — Блэк также кивнул и подошел ближе к мужчине.
— Мистер Макгонагалл, познакомьтесь это мой крестник – мистер Гарри Поттер, — на этих словах Гарри подошел ближе, и пожал Макгонагаллу руку. — Гарри, мистер Макгонагалл поверенный рода Блэков, он будет помогать мне в делах.
Вопреки опасениям Поттера, который часто чувствовал себя неловко в обществе малознакомых ему людей, обед прошел в целом непринужденно. Эль была рада, что оказалась полезна не только ее непосредственным хозяевам, но и их гостю, так что все блюда были приготовлены на высшем уровне. Когда же с трапезой было покончено, Сириус и мистер Макгонагалл, который, кстати, оказался кузеном декана Гриффиндора, уединились в кабинете хозяина поместья, а Гарри был предоставлен себе, чем немедля воспользовался.
В своей комнате он написал письмо Гермионе, в котором поведал кое-что из того, что удалось ему узнать благодаря великолепной библиотеке Блэков, написал даже, что знает про Орден «и все остальное», и просил подругу не разглашать эту тайну. Еще он спросил, что пропустил, пока не видел Грейнджер. А затем, свернул свиток и перевязал красной ленточкой, на которую было наложено специальное заклинание. Через несколько секунд свиток с треском исчез.
От Гермионы требовалось лишь следовать его инструкциям, данным в письме.
Потом Гарри лег на застеленную постель, немного примяв при этом простыни. Еще никогда парень не чувствовал себя таким свободным. В свободное от занятий время, он мог делать что угодно, главное чтобы это ему нравилось. Это не было похоже на Хогвартс или Нору, но это место – Блэк-мэнор – стало ему домом в такие короткие сроки. Может быть, дело в том, что именно здесь он обрел наставника в лице крестного, который поклялся его защищать? Может, потому, что впервые за долгое время узнал что-нибудь о своих родителях – а это уже было немало. Раньше он и представить себе не мог такой жизни, ведь раньше для него существовала только школа и Нора, где он всегда чувствовал себя нужным и любимым. Но теперь все изменилось, и Гарри это нравилось.
Оторвавшись от философских размышлений, Поттер внезапно решил потренироваться: ему предстоял еще один сезон в квиддичной команде, и хотелось быть в форме. Тем более, он уже черт знает сколько времени не летал на подаренной крестным «Молнии».
***
Гермиона весь день провела с Джинни, помогая убирать дом на площади Гриммо, но, когда настало время ужина, решила уединиться в комнате, рыжеволосая же предпочла компанию братьев. Только поднимаясь по лестнице вверх, гриффиндорка, наконец, поняла, как же она устала за день. Насмешки близнецов были для нее привычными, но сегодня к ним прибавилось еще и неважное самочувствие, что девушка поспешно приписала своему внезапно открывшемуся «дару».
Закрыв за собой дверь спальни, Грейнджер впервые за день почувствовала облегчение. И пусть раньше ее не тяготила компания Джинни или Рона, но теперь Гермиона все чаще замечала за собой раздражение в их присутствии. Это было…странно. Они все-таки были ее друзьями, а теперь она по своей воле отдалялась от них. Но сейчас углубляться в эту проблему не хотелось, как и не хотелось, чтобы кто-то нарушал ее покой.
К сожалению, мечтаниям Гермионы было не суждено сбыться, и тишину нарушил громкий хлопок, в воздух поднялась клуба дыма, а к ногам девушки упал свиток, перевязанный красной шелковой лентой.
«Все страньше и страньше», — вспомнилась гриффиндорке фраза из «Алисы в Стране Чудес», но, тем не менее, Грейнджер взяла свиток.
Аккуратно развязав ленту, она развернула его и начала читать. Это было письмо от Гарри. По-видимому, он нашел способ связаться без помощи совы. И это тоже немало удивило Гермиону, ведь Поттер не очень-то любил просиживать за книгами, ища что-то интересное. Может, не только у Грейнджер начались перемены в жизни.
В письме Поттер не упомянул ничего особо важного или секретного, но девушке стало понятно, что лето он проводит отнюдь не у Дурслей, что вызывало у нее противоречивые чувства. С одной стороны, он был счастлив, и она была счастлива за него, но с другой…ослушаться прямого приказа Дамблдора могло быть для Гарри чревато. Оставалось надеяться, что директор об этом не узнает.
Когда Гермиона принялась за ответ, то просто не смогла сдержаться и выложила все: про видения, про Дамблдора и даже про таинственную подшивку газет, взявшуюся из ниоткуда. Затем перевязала пергамент все той же ленточкой и, сказав кодовое слово, наблюдала, как он с треском исчезает.
Руки сами потянулись к карману брюк, куда она ранее положила артефакт, показавшийся ей знакомым. Это был кулон на простой, казалось бы, цепочке из платины. Сам кулон по форме напоминал каплю и переливался всеми цветами радуги. Он был приятным на ощупь и так и притягивал взгляд. Девушка ожидала, что камень, из которого было сделано украшение, будет холодным, но, как только она дотронулась до него, то поняла, что это не так. Он лучился внутренним светом и теплом, и Гермиона точно удивилась бы, причисли Дамблдор этот артефакт к темным. А поскольку сейчас он находился у Грейнджер, никто не мог отдать его на уничтожение.
Еще несколько минут она играла с кулоном, а потом, поддавшись неведомому порыву, надела его себе на шею. И ничего не произошло. Мир не перевернулся, не засиял новыми красками, и Гермиона не умерла, сразу же. Так что девушка в который раз убедилась, что опасность всего, что было в доме на площади Гриммо, была существенно преувеличена.
В целом же, Грейнджер не почувствовала никакого дискомфорта от присутствия на ее шее якобы темного артефакта. Наоборот, он дарил тепло и ощущение спокойствия.
Внезапно к гриффиндорке пришла жажда к действию, и она решила присоединиться к друзьям, собравшимся в комнате близнецов. Уизли играли в плюй-камни, когда Гермиона зашла в комнату и спросила разрешения присоединиться. Близнецы сказали, что пусть лучше подождет, когда они начнут играть в подрывного дурака. По их словам, вот тут-то и должно было начаться настоящее веселье.
Уже через полчаса игры с парнями, девушка полностью расслабилась и начала получать истинное удовольствие.
— Бейся, Грейнджер, — Фред бросил карту на импровизированный карточный стол. Отбившись, Гермиона походила к Рону.
В пылу игры, она и не заметила, что кулон на ее шее постепенно начал нагреваться. Вдруг гриффиндорка почувствовала на коже неприятное покалывание и отвлеклась от игры.
— Герм, что с тобой? — взволнованно спросила Джинни, тряся подругу за плечо, однако та не реагировала.
Вскоре к Джиневере присоединились остальные, стараясь докричаться до Гермионы, но та как будто не слышала.
Девушка почувствовала жар в том месте, где кулон соприкасался с кожей, глаза ее остекленели, а сама она провалилась во тьму.
***
В кабинет профессора Дамблдора ворвалась Молли Уизли и сбивчиво сообщила, что что-то случилось с Гермионой Грейнджер. Бедняжка прямо в комнате потеряла сознание. Альбус немедля вызвал мадам Помфри, которая прибыла, как только смогла. Но перед этим сам осмотрел девочку. Налицо были признаки магического истощения, вызванные неведомыми ему причинами. Конечно, у него была одна теория…Но возможно ли было это сейчас? Не иначе, дар уже пробудился в девчонке. И вот последствия.