Эпизод 8, 9 и 10…8…
На ней нет яркого платка — его уголок уныло свисает с тумбочки, придавленный стеклянными банками с прозрачной жидкостью. Капельницы. Одна уже вливается, по тонкой трубочке отсчитывая каплю за каплей. Странно. Малфой подходит ближе. Глаза у нее тоже стеклянные, устремлены в окно. Она несколько секунд не моргает. Его охватывает тревожное предчувствие. Здесь часто умирают маглы. Вот так просто, лежа в постели, никому ничего не сказав.
— Как же история?
Он зачем-то задает этот глупый вопрос. Она смаргивает мертвое оцепенение. Жива. Пока еще.
— Про Заколдованного Принца?
— Про туманный дом.
— Интереснее про принца, мне больше нравится конец. Хотя я уже несколько дней не могу подойти к окну. Из него видно уходящих работников больницы. Но следовать хочется только за вами. Возникает странное ощущение, что вы можете исчезнуть раньше, чем повернете за угол. И там вас ждет не другая улица, а другой мир. В котором ваши тусклые серые глаза наливаются стальной уверенностью, а опущенные уголки губ приподнимаются в снисходительной усмешке. Я уверена, она вам очень идет. А еще вы живете в настоящем замке, немного мрачном — под стать вам. Вы заколдованный принц, поэтому такой несчастный.
…9…
Гермиона не решалась прийти. Все не могла забыть. Обида прошла, а чувство вины осталось. И от него было не избавится.
— Ты так и не ответила мне. Чем болеют маглы?
Тревога двух последних недель наконец стала отпускать. Он был бледен, с привычным отпечатком усталости на лице и глухим раздражением в голосе. Но и только.
— Всем подряд, Малфой. Я же говорила тебе, это не заразно. По крайней мере, на твоем отделении.
— Что это за отделение? Они здесь слишком часто умирают, чтобы поверить тебе.
— Заболеваний крови.
Он смотрит на нее недоуменно — осмысливает услышанное. Сгибается пополам от смеха. Циничного и жестокого.
— Я попал сюда, чтобы помогать маглам, которые страдают заболеваниями крови? Ты серьезно? Это лично твоя идея, Грейнджер?
— Заткнись, Малфой. Ты паршивый чистокровный расист с мозгами набекрень. Я устроила тебя туда, где было свободно рабочее место. Считай это иронией судьбы. Я поначалу думала, что пациенты вызовут хоть что-то хорошее в тебе. Прошло три месяца, а гнили в тебе не убавилось. Ты разве что не хрюкаешь от радости, услышав об их болезни. Мне в одной комнате рядом с тобой находится противно.
Она не успевает уйти. Он догнал и с силой захлопнул дверь, оставив сжатый кулак на уровне ее лица. Драма в прачечной стала привычной.
— Я вот не пойму, Грейнджер, в больнице воздух особенный, что все болтают о том, чего не знают? Тебе тут крышу на раз срывает. Так противно находится со мной в одной комнате, что ты крадешься каждый раз в надежде, что я уснул от усталости на ходу? Не ты ли с садистским удовольствием приходишь полюбоваться сюда моим изможденным видом? Мне, по крайней мере, хватает достоинства не лицемерить.
…10…
— Вы ужасно выглядите.
— Могу сказать то же самое.
Засмеялась в ответ.
— Я сражаюсь с чудовищем. Уже несколько лет. Днем и ночью. Пару раз даже чуть не умерла. Мне положено выглядеть плохо. А вот вы не из тех героев, что сражаются с зубастым драконом или кровожадным великаном. Вам приходится сражаться только с самим собой. Это печально, потому что бороться с чудовищем гораздо легче.
Он уже пожалел, что заговорил с ней. Есть что-то общее между ней и грязнокровкой. Что раздражает его неимоверно.
— Извините, я не хотела вас обидеть. Все это я придумала. Мне больше ничего не остается. Я даже про девушку, которая иногда уходит вместе с вами, сочинила немного. Она будто пытается вас расколдовать, но у нее ничего не получается. В сказках всегда так: с главным героем все слишком сложно.
Она пропускает колкости мимо ушей. Ее не ранить словом или взглядом. Не задеть цинизмом или равнодушием. Она оставляет чувство смутной неудовлетворенности. Разговор с ней всегда заканчивается многоточиями ее нелепых фантазий. Малфоя немного забавляет этот бред и беспокоит, что один из этих, вечно незаконченных разговоров, может стать последним. А чувство незавершенности так с ним и останется.
